Макабр

23 апреля 1996г. Хогвартс. Восьмой этаж.       — Эй, грязнокровка! Ты что здесь забыла? — До отбоя — рукой подать, для Астрономии — ещё рано, да и ее нет сегодня у Гриффиндора. О, Салазар всемогущий, почему я знаю ее расписание?! Я — безнадёжен…       — Что, прости? — Мерлин милостивый, его сюда как занесло?!       — Оглохла? Говорю, какого черта ты здесь шляешься? — Дерганая какая-то, неужели Потти опять проказничает, а она на шухере? Ну конечно, у нее все на лице написано, сейчас от страха в обморок грохнется, а ещё говорят: Гриффиндорцы — храбрые. Пиздеж! — О! А может, ты ждёшь здесь кого?       — Тебя и жду. — Да чтоб тебя дементор поцеловал! Мерзкий хорек! Ребята вот-вот выйдут, нужно что-то придумать… Думай, Гермиона! Думай!       — Зачем? — Воу! А вот это — неожиданный поворот событий. Главное — не показать заинтересованность, главное — держать лицо. Вот так, отлично, ещё немного презрения и безразличия. Морщиться. Походу переборщил.       — Мне нужно поговорить… С тобой, это — важно… Только давай в сторону отойдем, здесь нас могут увидеть… — Отвратительный, наглый, скользкий слизняк! Ладно, главное сейчас — увести его от комнаты.       Это жестоко. Если она спросит меня о расписании патрульных, я сверну ей шею прямо на месте!       — Без понятия — нахрена я это делаю, — шаг, два, три… Да угомонись ты, глупый бесполезный орган. Сердце вообще способно выдержать такую нагрузку? — Ну, говори! Поживей!       — Малфой, тут такое дело… Видела последнюю игру, поздравляю с победой! — Что за чушь я несу? — Тебе так идёт форма… я думаю, тебе стоит вплотную заняться карьерой ловца… Ой, ты знаешь, мне даже показалось, что на метле ты не такой высокомерный, заносчивый, трусливый… — Отлично, почти половина уже вышли… Главное, чтобы он не повернулся.       — Что ты несёшь, Грейнджер? — Только не подходи, только не подходи… Стой, где стоишь… Это же — пытка… Молчи, ради Мерлина, молчи!       — Кхе, Кхе. Так о чем это я, ах да! Ты… То есть я, — Чтобы такого ляпнуть, чтобы он напрочь забыл, где находится? — Эм… В общем, ты мне нравишься. — Что? ЧТО? Что я сейчас сказала? Гермиона, ты в дерьме…       — Что? — Что ты творишь, Грейнджер! Скажи, что пошутила! Скажи! Твою мать! Скажи Пожалуйста…       — Оу! Я… Ну, честно сказать, я не думаю, будто это может быть серьезно… — Самая тупая речь, которая когда-либо вылетала из моего рта! Какой позор! — Уверена, я справлюсь с этим, тебе не о чем беспокоиться. — Улыбка. Пусть лучше думает, что я не в себе. Потом можно будет выдать это за спор… Или что-то вроде того… Кого я обманываю! Мне — конец…              — Грейнджер, ты сошла с ума?! — Черт! Черт! Что если сказать ей? Признаться?— Ты хоть понимаешь…!       — Вот и славно! Мне пора! — Да чтоб тебя, Гарри, как всегда, последний! Что делать, что делать? Была — не была, хуже уже не будет…       И она поцеловала его в щеку. А затем просто скрылась в темноте, оставив его на гране нервного срыва и в полном одиночестве. Сутки Драко не мог ни есть, ни спать, и он делал все возможное, чтобы не пересекаться с ней. И отнюдь не для облегчения ее участи, а только для того, чтобы не сорваться и не признаться в ответ. Только через три дня он узнал о выручай-комнате и Отряде Дамблдора. Она просто прикрывала своих дружков. Красиво.

***

      — Это был всего лишь отвлекающий маневр, — они по-прежнему стояли вплотную друг к другу и говорили шепотом, не смотря на то, что шаги старост давным-давно растворились в тишине.       — А другова в твою заумную голову не пришло? — Спросил Малфой низким тягучим голосом.       — Экстренная ситуация требовала соответствующих мер! И уж если на то пошло, чем ты руководствовался, когда напомнил мне про Запретный Лес? Ты ведь знал про кентавров, и как они ненавидят Амбридж. — Чары всё ещё действовали, и Гермиона смотрела в пустоту, которая предположительно являлась его глазами. Девушка уже и думать забыла о том времени, но слова Драко напомнили ей о её собственной догадке, которая вряд ли была бы опровергнута или подтверждена когда-либо. Но судя по тому, как изменилось его дыхание, ее предположение было верным.       — А почему ты вернулась за мной в выручай-комнате? — Его голос наполнился бархатной хрипотой, и Грейнджер окончательно в нем потерялась. Ему не нужны ответы, ему нужно всего лишь создавать видимость диалога, чтобы развязать себе руки, которые томительно-медленно скользили вдоль позвоночника, поднимаясь к затылку. Кажется, Гермиона потратила весь запал на предыдущую реплику, сейчас она дрейфовала на волнах бессознательного блаженства, толком не осознавая происходящего. Ее молчание повлекло ещё один вопрос и ещё один, и ещё… — Почему вступилась за меня на суде? Почему… не доложила на меня МакГонагалл? Почему…        Места, где его руки касались ее кожи, поджигало адским пламенем, и с каждой секундой воздействие становилось все сильнее. Точно электрический импульс запускал неведомое чувство в кровь и заставлял ее нестись в обратном направлении. Дыхание сбилось к чертям, кислород элементарно не успевал поступать в мозг в достаточном количестве, и тот просто помахал ручкой и отключился. Конечности начало покалывать в онемении, но двинуться с места было невозможно.       Проблески сознания, периодически вспыхивающие в голове, совершенно не помогали, а только путали, разделившись на два лагеря: «да» и «нет», только, к сожалению, гриффиндорка не имела понятия, на какой вопрос пыталась ответить.       Я сплю! Я точно сплю! Все это не может быть реальностью. Он что-то спрашивает, но я не в силах даже уловить смысл. Это — иллюзия! Просто мое тело не понимает, кто передо мной, это обычная физическая реакция женщины на мужчину. Все это — обман чувств, его нужно всего лишь развеять…       — Фините, — Малфой не заметил, как ее рука соскользнула с его груди и достала палочку. Заклятие отмены тут же подействовало, заставив его остановиться на заманчивых ключицах и тонкой шее под волосами. Это должно было сработать, заставить ее оттолкнуть его. Но все только усугубилось. Вид Драко не только не вызвал ожидаемого отвращения, а наоборот запустил сердце в галоп и окончательно отключил рассудок. Даже в темноте его глаза горели плавленым серебром вокруг бездонных черных омутов вместо зрачков, которые смотрели на нее жадно, как на стакан воды в песчаной пустыне. Он дышал тяжело, рвано. Парень подался вперёд, уткнувшись в ее лоб своим.       — Гермиона… — Его голос звучал так, словно он молил ее о чем-то, но она при всем желании не смогла бы осознать, о чем именно, — Я…       — Драко, чтоб тебя, Люциус Малфой! Я тебя везде ищу, а ты тут прошмандовок зажимаешь! — Гермиона вздрогнула всем телом и глазами, полными ужаса, посмотрела на неожиданного свидетеля ее позора. Малфой же, сделав шаг назад, лениво опустил руки, попутно пройдясь ими по ее плечам. Он не был испуган, он был раздражен тем, что его прервали, и теперь гневно прожигал взглядом дыру в своей невесте, — Оу, Грейнджер! Эм… Неудобненько вышло.       Неудобненько?! Паркинсон, на ее месте, вцепилась бы Гермионе в волосы и не отпустила бы до того момента, пока не убедилась бы в их абсолютном отсутствии на голове соперницы!        Соперница? Я ее соперница?! Нет! Все не так! Я не хотела! Это — недоразумение! Какой ужас! Но именно так все и выглядело! Как противно… И мерзко! И с кем? Я должна все ей объяснить. Я должна… Извиниться…       — Это не… — но ее никто не слушал, Гринграсс стояла в расслабленной позе, прислонившись к углу арки, скрестив руки на груди. А Малфой… Малфой был Малфоем.       — Астория, ненаглядная моя. Какого радужного единорога, ты здесь забыла? — Сладко, приторно — сарказм, разбавленный с гневом и посыпанный недовольством. Разве он не должен извиняться перед своей невестой, а та злиться? Почему тогда все деаметрально противоположно?       — Тебя, лучезарный мой. — Девушка одарила его ядовитой ухмылкой, а затем резко изменилась в лице, преобразив его в мрачно-серьезное, совершенно не вязавшееся с ее милым личиком. Драко нахмурился и, пробыв в таком молчаливом диалоге с пол минуты, кинул: «Дракл с тобой, пошли», одарил Гермиону затуманенным взглядом, развернул за плече Асторию и исчез из поля зрения гриффиндорки, которая так и не смогла ни разу пошевелиться.       Как же так вышло? …Как я позволила ему зайти так далеко? Это была лишь игра… Обычная стычка между Гриффиндором и Слизерином, между чистокровным и маглорожденной, между Малфоем и Грейнджер, тогда как…?       — Если ты спишь с ней, лучше сразу скажи. Слухи — такая противная вещь… — Гринграсс жеманно закатила глаза с придыханием.       — Откуда такие крамольные мысли в твоей светлой голове? — Пара миновала один из коридоров, ведущих к движущимся лестницам, когда им пришлось остановиться. В воздухе завис Пивз, очевидно размышляя, какую очередную запредельную гадость учинить на этот раз. Но они не попали в его поле зрения. Оставалась надежда, что это их не коснется.       — Ширинку поправь, горе-любовник. — Асторию не задевало подобное поведение ее так называемого «нареченного», но оставить подобную почву для стеба без комментариев она не могла физически, она же все-таки — слизеринка.       — Сомневаюсь, что это что-то изменит, — и в подтверждение своих слов, парень дернул ремень на брюках. Как и следовало ожидать, чуда не произошло, и они продолжили не двусмысленно топорщиться. Девушка шумно выдохнула и закатила глаза, мысленно ставя ему диагноз: «Малфой».       — Я серьезно, Драко, мне до фени с кем ты там развлекаешься, но я не собираюсь выслушивать шепот за спиной и ловить сочувствующие взгляды в свой адрес.       — Славно, как надумаю с кем-нибудь перепихнуться на стороне, ты об этом узнаешь первой, — м-да, ему никогда не найти общий язык с младшей Гринграсс, ну не выходит у них адекватный диалога. Никогда. И пытаться — не стоит. И с этим человеком, на полном серьёзе, отец собирался его соединить на всю жизнь… Жуть.       — Только без подробностей, пожалуйста.       Полтергейст покружил вокруг лестницы, что-то бормоча под нос, и медленно полетел в сторону гостиной Когтеврана.       Похоже, я знаю, кто ворует вещи Полумны.              — Так ты с ней не спишь? — Драко уже забыл, о чем они говорили, и двинулся к Портрету Немого Палача (который защищал проход в его гостиную). Идеальный выбор для охраны их факультета.       — Нет! Астория! Нет, окстись это же — Грейнджер! — Прозвучало — громко, и парень посмотрел по сторонам. Ведь обсуждаемая персона, по идее, должна была идти за ними, если, конечно, один несдержанный болван не напугал ее на столько, чтобы прятаться там до утра.       — А! То есть ты — не против, дело в ней? — Да, греб твою мать! Ты заткнешься или нет?! Не приведи Моргана, если она услышит, я тебе… Как там было…? Спички в ноги…?       — С чего ты взяла, что любая девушка, с которой я общаюсь больше пяти минут, обязательно попадает в мою постель? — Чуть ли не по буквам произнес Малфой, сам уже чувствуя, как снова закипает кровь, только в этот раз удовольствие это не приносило.       — Ну… — Протянула Гринграсс в то время, как парень на автомате произнес пароль раздраженным тоном. Дверь открылась.       — Ну, я же с тобой не сплю! — Переступая порог, заявил он. И тут же подавился гневным выдохом. На диване у камина сидел Поттер и… читал? Блять! Да что ж вам не спится-то всем!       Тот, молча, уставился на вошедших, едва заметно кивнул Астории и вопросительно приподнял брови, переведя взгляд на Малфоя. Который мысленно выругался всеми возможными способами. И, схватив девушку за локоть, потащил к мальчишечьим спальням. Но слова «покой» явно не было в девизе сегодняшнего дня. В след за ними в гостиную, тяжело дыша, ворвалась Грейнджер.       Картина маслом. Поттер, окончательно офигевая, завис с книгой в руке. Гринграсс с непониманием и болезненной гримасой на лице смотрит на Малфоя, который в приступе панической ярости сдавил той предплечье и смотрит на Грейнджер, которая словно фонтан воспроизводит: испуг, смущение, сожаление, облегчение и, Мерлин знает, что ещё. Абзац.       — Пивз. — Вымученно выдавила она, тем самым запустив время в обычном темпе и выводя всех из оцепенения. Драко снова потянул Асторию к лестнице, внутри пытаясь утихомирить предчувствие абсурдного попадалово, но оставаться в том помещении больше не представлялось возможным. Причем по большей степени, это было обусловлено невообразимым словесным недержанием у Астории, которая где-то по дороге потеряла свой инстинкт самосохранения. Та, даже не успев покинуть зону видимости, начала шепотом вещать:       — И ты будешь утверждать, будто между вами ничего — нет?! Да если между вами кинуть Инсцендио, все же взорвется к Мордредовой бабушке!       — Астория! Закрой рот! — выплюнул Малфой и вошёл в спальню, в которой его ждали Блейз, Тео и Дафна. — Что у вас?       — Вторжение в Министерство. — Сухо оповестил Блейз.       — И вместо того, чтобы первым делом оповестить меня об этом, ты допытывалась, спал ли я с Грейнджер?!       — Ты спал с Грейнджер?!       — Снова-здорово! Блять, Нотт, ты реально сейчас хочешь это обсудить?! К делу!       А дело оказалось весьма непростым. Два с половиной часа назад неизвестные (предположительно Пожиратели Смерти) проникли на территорию Азкабана, завязали целую бойню, по итогам которой, было убито два охранника. Устроили взрыв, от которого пострадало несколько заключённых и скрылись в неизвестном направлении. С какой целью был устроен этот акт безобразия, было не ясно. Из тюрьмы никто не сбежал, и на месть, отбывающим там наказание, тоже было не похоже. На первый взгляд, это — самое бестолковое и рисковое нападение, которое они могли совершить.       Разве что — отвлекающий маневр…? Так и было. Вместо того, чтобы незамедлительно оповестить Аберфорта и вызвать их отряд, Министр кинул всех авроров на поимку приманки, а в это время такие же «неизвестные» проникли в Министерство. И устроили погром там, только уже с определенной целью. Были похищены бумаги секретных договоров о негласном содействии европейских стран в поимке беглых приспешников Волдеморта, а заодно освобождены несколько заключённых, в это время находящихся на нижних уровнях Министерства в ожидании суда. И это только то, что с первой проверкой показало расследование. Что, скорее всего, является не полной картиной ущерба.       Сказать, что Драко охринел — ничего не сказать. Следующие сутки прошли в адовом режиме. На учебу пришлось забить по всем пунктам, но об этом даже речи не шло. Нужно было действовать. К концу дня план был составлен. Дата назначена. Тактика и стратегия проработаны… Нервы сожжены. Мозг истощен. А алкоголь уже открыт.       — Малфой, да твои подкаты даже Трелони не оценит! — На это вечер было наложено табу упоминания о предстоящей операции.       Один вечер без всей этой кровавой жести и непомерной для их возраста ответственности. Притвориться обычными студентами. На один вечер затуманить память и забыть обо всем. Но Нотт и здесь нашел лазейку: на обсуждение дел сердечных запрета не было.       — У тебя какая-то нездоровая тяга к этой женщине, Теодор, — по-царски раскинувшись в кресле, Блейз лениво покачивал бокалом из стороны в сторону, рассматривая цикличное движение жидкости.       — У него не здоровая тяга к ее подпольному запасу спиртного! — Драко явно опережал мулата в соревновании: «кто первым попрощается со своим самоконтролем». Он уже вышел из стандартной величественной позы и сполз на пол, подпирая диван спиной, рядом с ним покоилась полупустая бутылка абсента. (Волшебное пойло, неизвестным образом просочившееся в мир маглов).       — Завидуй — молча, в нашем любовном треугольнике есть хоть какая-то взаимность. Я люблю бухлишко, она тоже его любит, бухлишко любит нас и все мы — счастливы вместе. — Тео же на данном этапе был лидером этого алкогольного марафона и уже стремился перейти в эмбриональную стадию инверсного состояния. Он лежал на диване, закинув ноги на спинку, периодически откидывая голову и заливая огневиски в горло. Но Малфой определенно не собирался ему уступать и перманентно уводил и его бутылку, тем самым замешивая внутри себя лютую смесь.       — Это — самая бредовая дичь, которую я когда-либо слышал в своей жизни. — Проскандировал Блейз и залпом осушил стакан.       — Звучит как тост! — Торжественно объявил Драко.       — Ровно как и каждое третье предложение, сказанное в этой комнате! — Тут же подхватил Нотт и, отсалютовав, внедрил в себя щедрый глоток. Но как бы Малфой не старался перевести тему, его собутыльники определённо сговорились дожать его в этот вечер, чего бы им это не стоило.       — Ты бы поговорил с ней что ли…       — О чем?       — Ну, об этой всей фигне… — осмысленная речь явно прощалась со своим хозяином и из последних сил пыталась выдать что-то членораздельное.       — Как ты себе это представляешь? «Грейнджер, привет, не хочешь на выходных со мной обручиться?»       — Бля, Драко, я не об этом! Вы же вроде как нашли какой-то общий язык, — Нотт высунул свой, дабы, так сказать, продемонстрировать наглядно, — ну до того как ты упоролся и опять начал бычиться.       — Теодор, как только стакан касается твоих губ, из них начинает вылетать нечто, понятное лишь торгашам с Лютного. — Пробурчал Забини и потянулся за бутылкой с ядерно-зелёной жидкостью.       — Ты меня ещё лечить начни… — встрепенулся Тео и попытался приподняться, но за невозможностью осуществить задуманное, потянулся к палочке.       — Эй, харэ, а? — Запротестовал Малфой и замахал руками.       — Воу, а ты ещё здесь? — Нотт пьяно удивлённо посмотрел на блондина и, размазывая слова, на распев, изрёк. — А дОлжен уже быть на пол пути к женАтой, дОлгой, счастлИвой жИзни! Я не наблюдАю прогрЕсса! Она же в Вислого тоже не из-за красивых глаз влюбИлась! — Драко поморщился, но Тео уже было не остановить. — Они с Поттером, Ик, — прошу прррщения — вытащили ее проблемную задницу из лап костлявый красо-отки с косой, а там все пошло пое-ехало…       — То есть ты предлагаешь мне подспиздить у Уизела вариант, как подкатить к девчонке? — Раздражённо спросил Малфой, чувствуя, как в горле образуется ком из ревности и тошноты.       — Ну, я хоть что-то предлагаю… — Нотт сдался и уронил голову назад, от чего та запрокинулась .       — Я конечно не эксперт, Драко, но в твоём положении выбирать не приходится. И что-то мне подсказывает: эмоциональные качели — не лучшее начало для здоровых отношений. — Блейз по-прежнему оставался самым трезвым среди друзей и пытался внести хоть какую-то разумность в диалог, в то время как Тео приступил к своей излюбленной забаве.       — Здоровых? Забини, мы точно говорим об одном и том же человеке? — Он приставил палочку к губам и медленно на нее подул, вследствие чего из его рта вырвалось слабое пламя.       — Ты будто в этом преуспел! С кем ты идешь на Хэллоуин? А точняк! Ни с кем! — Горло начало саднить, и Малфой чувствовал, что не ровен час, сам начнет извергать огонь без каких-либо манипуляций с магией. — Потому что очко жмёт — пригласить Паркинсон! Если бы я тогда не услышал, то вообще хрен его знает…       — То есть ты все это время…? — Вот и настал момент пьяной истины, которая запоздала аж на три года.       — Нет, узнал на свой день рождения. — Драко, по всей видимости, к этому не был готов, да и Нотт, если разобраться — тоже. Но последнего это так встряхнуло, что он невольно протрезвел, ну, насколько это было возможно при таком количестве выпитого.       — В любом случае, она со мной не пойдет, тебе ли не знать. — Бах! Обида давних лет снова открылась зияющей раной. Больно.       — Тео, у нас не было ничего. — Наверное, стоило сказать это раньше… Но лучше поздно, чем никогда.       — Как?! Но я слышал, как ты говорил…! — Парень чуть не свалился с дивана, а Блейз лишь снисходительно покачал головой.       — Я говорил о другой девушке, это была не Пэнси. — Повисла гробовая тишина. Нотт потерял дар речи, снова откинулся назад и допил бутылку до дна. Смотреть на него было… больно. — Ну, ты и дебил конечно…       — Пригласи ее, ей сейчас не просто, лучше шанса тебе не представится. — Посоветовал Забини, но на то, уже не было никакой надобности, на лице Тео было крупными буквами написано его принятое решение.       — Что, во имя Мерлина, здесь твориться?! — Кто бы это мог быть в половина второго ночи?       — Грейнджер! Душа моих кошмаров, чем ты снова не довольна? — Наивно состроив глазки, самый несносный, из присутствующих слизеринцев, развел руки в дружественном приветствии. " Драко — теплее некуда " — подумалось Блейзу.       — Взаимно, Малфой, — Блондин состроил удивлённо-возмущённое лицо и наклонил голову, говоря " Я конечно бухой, но уговор помню». Гермиона негодующе вздохнула. — Дра-ко.       — МММ, как у вас все интимненько — общие сны… Эй народ, я, кажется, знаю, чем недовольна наша староста! — Тео попытался привстать, чтобы взглянуть на девушку, но координация позволила лишь махнуть ногой, что вполне могло закончиться падением, но обошлось лишь пенком со стороны ближайшего друга. — Грейнджер, прости, что не позвали тебя, но у нас — мальчишник.       — Я не участвую в подобных мероприятиях, Нотт! Немедленно расходитесь по комнатам! Иначе, я буду вынуждена доложить МакГонагалл. — Грейнджер выпрямилась как по струнке, выставив грудь и вскинув подбородок, совершенно забыв, что данная поза — не слишком хорошая идея, если ты в лёгком халате поверх ночной сорочки, эффект конечно был произведен, но не тот, на который она рассчитывала. Девушка покраснела. — А от тебя, Забини, признаться — не ожидала, я думала ты самый разумный среди вас троих!       — Меня заставили. — Как на суде ответил Блейз и посмотрел в пустой стакан, а затем на пустую бутылку рядом.       — Ложь и провокация! Он первый и предложил! — Жизнерадостно оправдался Нотт и выпустил приличный огненный шар прямо над собой. Гермиона отшатнулась в испуге.       — Что это?! Нотт! Это что за… за… — не в силах подобрать нужное слово, заверещала Грейнджер.       — Херня? — Подсказал Малфой.       — Верно.       — А ты никогда не пила огневиски? — Непринужденно спросил Тео.       — Нет!       — На то он и огне! Что после его распития, можно воспроизвести огненное дыхание, при помощи магии, разумеется, — Пояснил Забини.       — Это же — безрассудно и опасно! — Негодовала девушка.       — Да ладно тебе! Ты бы видела, что вытворял Драко в свое время! Ну, настоящий дракон! — И Нотт осекся, виновато взглянув на друга. Тот безумно усмехнулся, пошатываясь, встал и подошёл к Гермионе.       — А почему вытворяЛ? Я и сейчас вполне могу.       — Драко, не стоит. — Блейз предостерегающе покачал головой. Тео тут же вскочил с дивана. Но Малфой уже приставил к губам палочку и, набрав полные лёгкие, изверг целый столп яростного пламени в сторону камина.       Время остановилось. Поток ослепительного красно-оранжевого жара достиг каминной решетки, сгруппировался в форму шара, а затем принял очертания дракона и устремился на своего создателя. Не было страха. Ничего не было. Пусто. Словно он — сосуд, а огонь и создан лишь для того, чтобы его наполнить. И он был готов, Драко ждал его с болезненным предвкушением. Но…       — Протего! — Лохматое создание выскочило наперевес пламени и закрыло его собой. Снова. Даже толком не подумав. Вот так просто рискнула собой, ради кого? Ради чего…?       Что это было? Ведь это же должна была быть обыкновенная забава. Да опасная, но не настолько же? Я готова поклясться, что видела дракона, это то, о чем говорил Нотт? Нет, совершенно точно — нет, ведь вначале он шутил, а Забини было не до смеха, когда Драко встал. Значит, они знали, чем все может закончиться. Тогда зачем?! Почему?! Как он мог…?!       — Да что с тобой не так?! Ты — больной?! Вы все — чокнутые! Как можно так просто играть со смертью?! Я к тебе обращаюсь, Малфой! — Маленький, но твердый кулак врезался в грудь юноши, и он ошарашено отступил. В ее глазах блеснула слезная пелена. — Как ты смеешь разбрасываться своей жизнью?! — Которую я спасла, рискуя своей. — Немедленно возвращайтесь в спальню!       — Ну, ты и идиот, Драко! — Выплюнул Забини, встал с места и потянул его за собой, тот даже не сопротивлялся.       — А тебя это не касается, или тебе виски память отшибло? — в том же тоне выпалила Грейнджер, обращаясь к Тео.       — Я хотел попросить об одолжении. — Слегка сконфуженно выдавил он. — Позови Пенси. Пожалуйста.       Гермиона, сбитая с толку не привычной вежливостью от слизеринца, обречённо вздохнула.       Эта троица определенно решила загнать меня в могилу… Она меня прикончит…       — Ох! Ты будешь мне должен, Нотт! — Девушка подняла вверх указательный палец прямо перед носом юноши и рывком рванула по лестнице.       Утро раздавило Драко похлеще первых отходников от Империума. В голове неведомая тварь била в литавры. Ощущение — фантастическое. Правда впоследствии оказалось, что это Блейз бьёт его по щекам, пытаясь разбудить. Тело знобило и скручивало, но все это тускнело и меркло в сравнении с гадким чувством вины за вчерашнюю выходку. Пили все вместе, но хреновее всех было почему-то именно ему, опять-таки, потому что карма. Все-таки маглы не так безнадежны. Тео летал по комнате как сранный веник, излучая приторную радость и, до тошноты светящее, счастье. Пэнси согласилась пойти с ним на праздник. Блейз устроился лучше всех, сволочь, его все утро откачивала Дафна, хотя тому было и вполовину не так плохо как Малфою. К которому она даже не подошла. Все из-за болтливых языков друзей. Да что уж там, он бы на их месте тоже бы к себе не подходил. Но из тела не выпрыгнешь и время назад не вернёшь. Так что придется поднапрячься, сам виноват.       Чего добиться то хотел? Впечатление произвести? На Грейнджер? Смешно. Лишний раз доказал: рядом со мной ее не ждёт ничего хорошего, хотя она наверняка и не думала обо мне в таком ключе. Определенно её одаренный интеллект не осквернял себя размышлениями о недоделанном Пожирателе, чистокровном снобе и трусливом хорьке. Вот черт, приелось же.       — Эй! Гермиона!       — Да, Симус?       — У тебя нет пары на празднование Хэллоуина? Не хочешь со мной пойти? — Весь стол стих. А вот значит как! Серьезно? То есть вот так просто взял и пригласил в присутствии как минимум двадцати человек. А храбрости, а скорее самомнения, ему не занимать. Да блядство! Нет! Нифига!       — Я бы на твоём месте, Грейнджер, держался бы от него подальше, с твоими волосами и его пристрастию ко всему взрывоопасному, вспышке — не миновать! — Я не для того, блять, семь лет теплил надежду на непросветную тупость этих придурков, которых она называет друзьями, чтобы такой упырь, как ты увел ее из-под моего носа!       — Исходя из твоей логики, мне и к тебе близко подходить — не стоит. — Гермиона с прищуром подалась вперед, облокотившись на стол. Вероятно, все ожидали от слизеринца очередное оскорбления на подобие: «не очень-то и хотелось, грязнокровка» или «вот и держись от меня подальше! " Но… Драко было плевать на всеобщие ожидания, вот уже больше полу года, как глубоко плевать.       — Я думал, после Гринготтса тебе огнедышащие создания не страшны? — Расслабленно парировал Малфой, но контекст диалога уже никто не улавливал, разве что парочка слизеринцев, один из которых, уже трещал по швам от сдавленного хохота.       — Я предпочитаю укрощать свои страхи, ровно, как и огнедышащих созданий! — Естественно она имела в виду страх полета и Дракона… А весь смысл сказанного пришел к ней, когда Тео подавился и сполз под стол. А Малфой… Малфой описал взглядом круг как по циферблату часов, словно вспоминая и думая единовременно. Потом посмотрел Гермионе прямо в глаза, наклонил голову вбок и расплылся в слегка сбрендившей, но чертовски довольной улыбке. Тишина, царившая до этого, разбилась хохотом Тео, тяжёлым выдохом Грейнджер, и нервным шепотом Рона.       — Извини, Симус, я не уверена, что смогу придти на праздник, тебе стоит позвать кого-то другого. — Отчеканила девушка, с колоссальным трудом оторвав глаза от игривого взгляда Малфоя. Что-то было в этом — сюрреалистичное… От столь откровенного, но никем не понятого флирта у Драко даже поднялось настроение, и не только оно. Ровно на десять минут. Именно через этот промежуток времени в зал залетели совы с почтой. И в воздухе повисло давящее напряжение.       На первой полосе красовалась статья с подробным описанием сути произошедшего нападения на Азкабан и Министерство, а так же приукрашенные детали, во многом выдуманные самим автором. Малфой надеялся, что отсутствие новостей в прессе вчера было обусловлено влиянием министра на «Пророк». Очевидно — нет. Подкралась апатия. Второй провал подряд. И какой масштаб! Пора завязывать с конспирацией, если продолжать каждый раз перестраховываться, с места — не сдвинуться. А время поджимает. Мысли переполнили больную голову и давили на стенки черепа. В голове проснулась херня с литаврами. Решение сделать в выручай-комнате подпольную зельеварню укоренилось окончательно.       На верхней площадке Астрономической башни было капец как холодно, но именно это сейчас и нужно, заморозить воспаленный мозг, а если повезёт встретить там Лавгуд, с ее бредовыми рассказами обо все на свете, а по факту — не о чем. Одному Мерлину известно, как она это делает, но несколько минут в ее обществе, и в голове, словно метлой прошлись. Ничего — пусто. Как после секса. Только без эйфории.       — Привет, Драко. — И ему повезло. Вдвойне. Опять-таки не ясно, каким образом, но с собой у Полумны оказался загадочный чай, который — О чудо! — Снял его похмелье. Парень не знал, сколько продлилась их беседа, знал только, что уже давно стемнело, значит, время точно перевалило за семь. Он сам не заметил, как разговор окольными путями зашёл о том времени, когда они были по разные стороны баррикад. И как ловко она с Долгопупсом и девчонкой Уизли обводили вокруг пальца тогдашнее руководство школы. Ее бы мозги — да в его дело! А собственно говоря, почему — нет?       — Лавгуд, а вот если бы тебе нужно было что-то спрятать, ну скажем то, что тебе не принадлежит. Где бы ты это сделала? — Непринужденно спросил Драко и, чтобы не вызвать лишних вопросов, добавил, — Ну чисто гипотетически.       — Там, где никто не найдет, конечно же. — Ответ — наивнее некуда, но это же — Лавгуд. Ее слова нужно брать шире общего понимания. Именно поэтому ее никто не воспринимает в серьез. Зрение обычных людей — туннельно, мышление — однообразно. Ее же — абстрактное, и в то же время очевидное. Как же много можно увидеть в других людях, если скинуть с себя кабалу в виде предрассудков и тривиальных убеждений…       — И где же?       — На виду. — Там, где не станут искать… Под самым носом… — Туда, куда все смотрят, но никто не видит…       Все смотрят…но не видят… Видят, но не смотрят… Черт! Как же я мог забыть? Как?       Драко ввалился в кабинет преподавателя ЗоТИ, чуть не вышибая дверь на ходу, от быстрого бега лёгкие полыхали, но это ни имело никакого значения, на кону стоял вопрос жизни и смерти.       — Селвин, труби отмену!       — Ты рехнулся?! Близнецы уже там!       — Ты оглох? Я сказал: отмена! Это — ловушка!       — С хрена ли?!       — Потом! Блять! Делай, как я сказал! Живо!