***
Два дня назад. — Объяснись, Малфой младший, по как такой причине ты срываешь операцию за сутки до ее начала? — На экстренный сбор явились не все. В комнатушке «Кабаньей головы» были лишь Селвин, Лавр с Марком, сам Драко и владелец заведения. — Это — ловушка, отвлекающий маневр такой же, как с Азкабаном. — Драко нервничал, он и сам не был уверен в своих выводах. Сплошная интуиция, подкреплённая слабыми предположениями. — Ты думаешь, Экси водит нас за нос? — Спросил Бэзил. — Не исключено. Но пока об этом рано говорить. — А у тебя есть, что-то помимо твоей разбушевавшейся фантазии? — не унимался раздраженный профессор ЗоТИ. — Точное расположение тебя устроит? — Язвительно ответил Малфой.***
Первая часть празднования началась с традиционной речи МакГонагалл, которая поздравила Когтевран с недавней победой на квиддичном поле и объявила благодарность всем участникам ремонта школы, который был официально завершён. Большой зал по обыкновению наполнился бурными аплодисментами, и пир начался. — Малфой, ты своим бровям передышку хоть давай, они уже устали друг от друга. Расслабь булки, праздник же все-таки, — Нотт сидел по правую руку от Драко и, не спеша, поглощал праздничные угощения. — Тебе — весело? Ты и празднуй, я не сказочная фея, чтобы сеять счастье и радость. — Огрызнулся Драко, жалея, что не выпил сегодня двойную дозу эликсира. — Да. Как не крути, а на фею ты не тянешь... разве что на банши… — Тео почесал подбородок, хотя стоило наколдовывать себе воздушный пузырь на голову. Он ходил по очень хрупкому льду. — Я так понимаю в замке маловато неуспокоенных душ? Если ты так жаждешь к ним присоединиться? — Гнев — непростительный грех в мире маглов, гнев — основополагающая эмоция в человеке, одно из семи чувств дарованных жалкой людской душе создателем. И гнев — теплая мантия, в которую Малфой кутался, когда вокруг него царил холод. Драко холил и лелеял этот дар природы, и никогда не прятал его в закрома как другие чувства и эмоции. И с каждым годом его гнев становился все краше, обрастая колючим сарказмом, ядовитой улыбкой и ярко алой аурой. Но видимо Нотт болел дальтонизмом, глухотой и пофигизмом, потому как каждый божий день он капал на огненную мантию гнева своими масляными фразочками. — Эй, да ты не как бесишься, что Грейнджер не сдалась? — Нотт, я тебе сейчас тарелку в задницу засуну и через рот достану. — Процедил Драко, но невольно покосился на Гермиону. Снова. Та была чересчур бледной и нервно переговаривалась со своими остолопами, судя по тону, те пытались ее в чем-то убедить, девчонка не уверенно сопротивлялась, что на нее было не похоже, и слизеринец сделал вывод: наверняка это из-за последствий спора, ведь как только пробьет двенадцать… Вряд ли ей захочется находиться в толпе в таком виде. Малфой и сам пожалел, что не придумал что-то более выполнимое, ведь нет во всех параллельных измерениях Гермионы Грейнджер, переступившей через свою гордость и принципы. Но поздно, нужно было думать раньше, намного раньше. Когда впитывал как губка наставления отца, когда хотел быть похожим на него, когда назвал ее грязнокровкой, потакая его морали, когда нажаловался ему на гиппогрифа и, дементор бы его побрал, недоумка Хагрида, и так далее, далее и далее… Странно думать вот так о ней. Свободно. Не прячась за стенами окклюменции и притворной ненависти. Но и это не его выбор, запереться в сознании он не мог, ведь с недавнего времени там поселилась Василина, и воспользоваться окклюменцией равносильно — сжечь себя за живо, хотя возможно это – и не так, но проверять не охота. Опять-таки потому что страшно, а ещё страшнее, увидеть на лице Грейнджер безобразную надпись и ее глаза, в осознании, что он так и не отменил спор, и снова его ненавидящих. Ну, где же ты гнев? Где твое колючее тепло? Грейнджер украла тебя у меня, и оставила только липкий холодный страх и пустоту… — А Теодор, видимо. получает удовольствия от подобных извращений, не иди у него на поводу, — надменно ухмыляясь, выдал Забини и поспешил погасить неугодную тему. — Ты узнал на счёт поместья? — Я был прав. — Малфой потер глаза, мысленно благодаря Блейза, за филигранный удар по его самобичеванию. — Мой дед подарил Нарциссе, в день помолвки, особняк в Эссексе. Хоть он и принадлежит ей, формально является собственностью Блэков. Не знаю зачем, но ещё до первого падения недоЛорда, мать отдала поместье на пользование тётке. А значит, Лестрейндж не просто о нем знал, он там жил какое-то время. По завещанию Сириуса Блэка, все имущество перешло во владение главной затычки в каждой жопе — Поттера. Но, похоже, Блэк, толи не знал о существовании этого подарка, либо Министерство накосячило. В общем, фактически Нарцисса является хозяйкой, но в то же время оформлен он на Поттера. И Авроры его не проверяли и я, как последний идиот, о нем забыл. — Умно. А вспомнил как? — Спросил Нотт, совмещая приятное с полезным: переглядываясь с Паркинсон и прислушиваясь к едва уловимому голосу друга. — Не поверишь. Мозгошмыги подсказали. Минута за минутой время продвигалось к девяти, младшие курсы, вплоть до пятого, были отправлены по своим гостиным, а старшие — готовиться ко второй части празднества. В честь полного восстановления замка и возобновления прежнего порядка, руководство Хогвартса решило устроить настоящий бал, в соответствующей тематике. Летучие мыши, тыквы, свечи, а главное ряженые студенты, в общем, вся нечисть в сборе. Факультетские столы были трансфигурированы во что-то похожее на подиумы и больше не имели присущих им отличий, что подразумевало возможность студентам разных факультетов присоединиться к своим друзьям. Многие поспешили так и сделать, разумеется, исключая Слизерин. Преподавательский и стол объединённого факультета были убраны. Ровно, как и вся еда. Что ставило под сомнение целесообразность наличия остальных. Профессорский состав вместе с Директором великодушно покинули сей праздник жизни, возложив всю ответственность на совершеннолетних старост. А посему во главе зала расположились музыканты, хоть это и не Ведуньи, было видно с первого взгляда, репертуар у них далёк от Селестины Уорлок. Приятно удивили. Ночь обещала быть как минимум не скучной. — Грейнджер! Почему в таком виде?! Трёхминутная готовность! — Дафна, активно жестикулируя, размахивала перьями на невообразимо огромных рукавах мантии. Пожалуй, ее костюм был наименее откровенный, но наиболее эпатажный. — Можно тебя на пару слов? — Девушки находились в небольшой комнатке, отведенной для первогодок, ожидавших распределения в начале года. — Ну и что у тебя опять? Боязнь сцены? Блевотный батончик сточила? Увидела, как спариваются гоблины?! Что?! — Гринграсс демонстративно медленно прошествовала до человека, явно косившего под мертвого василиска. — Только не говори, что Малфой снова отличился! — Почему сразу Малфой? — Гермиона попыталась справиться с голосом, который дрожал. Как будто кроме этого белобрысого хорька ее ничего волновать не может, не ему же через три минуты нужно выйти под взор около двухсот человек в костюме «аля магловской стриптизерши». Зачем только согласилась на весь этот кошмар? Определенно давать волю фантазии Дафны было слишком опрометчиво. Однако если после этого представления их выгонят из школы, можно будет смело податься в питейные заведения с готовым номером. И как я до этого докатилась?.. А все этот змееныш! — Потому что у нас с тобой, Грейнджер, две темы для разговора: твои неуклюжие конечности, которыми ты пытаешься танцевать и твои недоотношения с Драко, которые ты пытаешься не замечать. — Это была случайность, и совершенно не то, чем могло показаться! — Выставив впереди себя указательный палец, зашипела Гермиона, стараясь не допустить утечки информации. — Хорошо, представим, что это — так, а морщерогие кизляки существуют, чего тебе от меня нужно? — Воплощение когтевранского сизокрылого орла склонила голову в бок, в неприкрытой иронии, и тем самым возымела ещё большее сходство с этим прозорливым созданием. — Я слышала: твоя сестра снова расторгла помолвку, мне правда жаль, — девушка заламывала руки за спиной, в неистовом желании: провалиться в какое-нибудь подземелье в недрах замка. Или ещё лучше сразу к гигантскому кальмару в гости, ну чтоб уж наверняка, — я не хотела, чтобы все так вышло, я хочу извиниться перед ней, но если я выйду из этой комнаты, мои извинения станут насмешкой для нее. Этого больше никогда не повт… — Мифические единороги! Вот тебя понесло! Я все понимаю: чувство вины, Гриффиндор и все такое. Но это Драко оставил Асторию. — картина оправдывающейся Грейнджер вызвала у Дафны приступ неконтролируемого гы-гы, и скрывать его у нее не получалось. — И поверь мне, ей от этого ни холодно, ни жарко. — Но ты же не хочешь сказать…? — А вот это ты спросишь у Малфоя сама, ровно через четыре минуты! — Перебила Гринграсс, поправив свой костюм и становясь позади Полумны. Дверь открылась. Заиграла музыка. Кровь никак не могла определиться с местом прилива и просто замерла в сердце. Четыре минуты. Обратный отсчет пошел. Если память не изменяла, музыкальная группа, которая в данный момент мучила какого-то из магловских классиков, называлась «Перебежчики» и заработала славу среди нечистокровного населения Англии именно за смешивание мелодий из магических и магловских композиций. Три девушки, три парня. Все в масках. И отнюдь не в честь Хэллоуина. Таков их сценический образ. И никаких имён. Что-то в этом было знакомое. До боли. Перебежчики… Buttons — The Pussycat dolls Резкий звук заставил повернуться в их сторону… и уронить нафиг челюсть на пол! В сопровождении восточных мотивов на так называемую сцену выплыли четыре, укрытые в разноцветные мантии, фигуры под капюшонами. Произведя несколько ритмичных движений, неизвестные скинули свою маскировку и предстали во всей красе. Студенты всех возрастов и факультетов восторженно закричали, в тоже время, свистя, аплодируя и вставая с мест, чтобы разглядеть получше загадочных незнакомок. Но в отличие от беснующейся толпы у Драко все ещё был мозг, и он смог рассекретить их личности. В ярко алом наперевес с золотом и огненным ореолом завитых волос, — и впрямь кто бы этом мог быть — Уизлета! Королева Гриффиндора, Предводитель нищих и убогих и Богиня Летучемышиного сглаза. И выглядела она соответствующе! Там, где красная ткань плотно не прилегала к ее телу, сияли позолоченные элементы доспеха, а точнее на плечах и шее до самой груди, изображая льва. В виде пояса на талии, плавно переходя в россыпь золотистых нитей, напоминающих юбку и такого же желтовато металлического оттенка сапоги, чуть-чуть не доходивших ей до колена. Двигалась она уверенно, но слегка угловато, как, ни крути, ей не хватало женской грации, ещё бы с таким количеством братьев она у нее была. Однако остальные особы были менее узнаваемы, хотя бы, потому что не являлись представительницами своих факультетов. Это было очевидно. Не узнать девушку, с которой он дружил с пелёнок, Драко просто не имел права. Дафна! Двуликая змея. Красовалась в сине-бронзовых тонах. С бесконечных количеством перьев на рукавах, достающих до земли ровно, как и само платье, юбка которого имела несколько разрезов, заканчивающихся на уровне бедер и открывающих на них отличный вид. Благородный синий цвет элегантно дополнял белокурые волосы, собранные в объемный хвост, в котором тоже были перья. Казалось, если она сделает лишний оборот вокруг себя, то определенно взлетит. Вот у кого явно не было проблем с изяществом. И, конечно же, Грейнджер! Он должен был догадаться, что она так просто не сдаться. Но чтобы устроить такое для него! Это невообразимо будоражило самомнение и не только его… Она была в изумрудно черном с вкраплениями серебряного. И совершенно неузнаваема. Длинные прямые волосы струились до пояса, отливая шоколадом, что было на пару тонов темнее их настоящего цвета, с одной стороны на виске заплетённые в несколько косичек, словно маленьких змеек струящихся по пышным локонам. Лицо пестрило гримом, напоминающим узор змеиного покрова, но это лишь придавало ее образу эффектности. Все, что следовало ниже головы, было невозможно описать без междометий «ох» и «ах». От подбородка к правой руке тянулось прозрачное кружево, извивающееся черным узором и спускающимся к правой ноге. Которая была полуприкрыта змеиной шкурой, наподобие ассиметричного платья, прилегавшего к ее телу и левой руке, словно вторая кожа, а впереди достающая до уровня полусапожек. Но было ещё кое что, завораживающее нутро: серебряная струя, льющаяся от ее шеи к каблуку правой ноги, и это не давало покоя, заставляя снова и снова возвращаться к нему взглядом… Четвертой была Лавгуд. Он понял это по не твердой поступи на каблуках, которых она никогда не носила, и по неописуемой невинной ауре, исходившей от странной когтевранки, которая была облачена в цвета Пуффендуя. Пышное жёлтое платье чуть выше колена, сзади было несколько длиннее, подол был украшен черной рюшей, из-под которого выглядывали черные кожаные ботфорты, а из-под рукава фонарика — такого же плана перчатки. Талия была подчёркнута ремешком, дважды опоясанный от груди. Волосы сжаты в два вьющихся хвоста с черными прядями на концах. Она выглядела игриво, возможно даже сексуально, по-своему. Если не знать, кто скрывается под воплощением забавного зверька. А, по всей видимости, догадываться никто не спешил. Только обомлевший Забини и ехидно улыбающийся Нотт обременили себя этим занятием. Музыка была определенно магловского происхождения, а текст вообще пестрил пошлостью и недвусмысленными намеками эротического контекста. Что определенно было выходкой Дафны. Я понимаю: месть — блюдо, которое подают холодным, но это насколько надо ненавидеть человека, чтобы так изнасиловать его уши! Кто вообще допустил ЭТО в стенах школы, не то чтобы он был против, но это — откровенное совращение невинных умов. Один из них, тот, что в белобрысеньком обрамлении уже совратился, и кто за это будет ответственен?! Нужно определенно направить жалобу старшей старосте и потребовать сатисфакции в ее исполнении. Возможно даже и не раз… От этой мысли потеплело где-то в сердце, которое от увиденного переместилось несколько ниже, в область ширинки. Но бедному органу и там не пришлось долго задержать, так как пульс резко обосновался в голове, когда танцующие нимфы завораживающей походкой направились к подиумам, невесомо вспорхнули и продолжили свое маленькое представление уже непосредственно перед лицами восхищенной толпы. И вот тут Драко стало совсем не до смеха. Грейнджер кружилась прямо перед его носом, выписывая соблазнительные па стройными ногами. Взыграли все чувства, которыми наделил его создатель: страсть, радость, похоть, злость, ревность, страх! … И неимоверное… Облегчение, граничащее с безумной паникой. Эйфория! Малфой не сразу смог рассмотреть серебряный элемент на ее одежде, но теперь, когда она стояла так близко, что он при желании мог коснуться ее бедра (а желание было баснословным!), сомнений быть не могло! Ее хрупкое тело украшала венчальная реликвия Блэков — Черная Мамба. Драко даже было страшно подумать, каким образом оно попало к ней на шею, и что случилось бы, если что-то пошло не так. Со стороны оно создавало впечатление весьма непростого украшения, но он-то знал: змея – настоящая и далеко не безобидная, успокаивало одно — если Грейнджер до сих пор невредима, вряд ли это должно измениться. Но вопрос оставался открытым. Какого хера делает венчальное украшение Блэков на его Гермионе?! А главное: кто мог пустить Мамбу? Поттер! И вот тут только два варианта: либо змея послушалась змееуста, либо мамаша Поттера блуданула с дружком своего мужа, и мы все приписываем золотому мальчику не ту корону. И если это так, то я рискую повторить судьбу Темного Лорда. Потому как убить засранца — будет делом чести, жизни и смерти. Хотя в этот раз вряд ли ему удастся снова выжить. Уизлета не зря на себя доспехи нацепила. Готов поспорить, при желании она меч Гриффиндора из трусов вытащить сможет. Но минутное терзание отступило так же скоро, как и пришло. Девушки несколько раз протанцевали каждый по своему подиуму и остановились в его начале, музыка подбиралась к кульминации, в которой, каждая из ведьм должна была исполнять свою часть. Гермиона остановилась прямо напротив Малфоя. Этого требовал договор, она должна была выделить его среди прочих, тем самым выполняя условия его желания. Но все снова пошло не так как запланировано… Украшение на ее шее начало медленно (и что забавно, если в этой ситуации таковым можно было что-то назвать) под музыку сползать по телу. По лицу гриффиндорки Драко понял: танец змеи – не часть представления. Девушка стояла в оцепенении боясь пошевелиться, казалось, она даже перестала дышать. Ровно, как и половина зала, в поле зрения которого попадала фальшивая слизеринка. Правда остальным было невдомек, что пресмыкающиеся движется отнюдь не по воле хозяйки. Музыка продолжала свой ход, а Серебряная змея едва коснувшись половицы подиума, подалась на Драко. И тот, в отличие от, панически недоумевающей, Грейнджер, понял ее намерения и сделай ответный шаг, наклонившись к ней. Сердце вторило барабанам и, кажется, поделилось на несколько частей, лишь бы распределиться по всей площади тела. Черная Мамба выбрала невесту своему последнему кровному хозяину и хотела донести это до него. Она скользнула ему на плече, под испуганные «охи» лицезреющих, и продолжила свой путь, обвив его грудь, затем живот, снова забралась на плече и вернулась к своему прежнему местоположению на теле Гермионы. Прозвучал взрыв, и Малфой грешным делом подумал, что это все-таки его моторчик не выдержал, но оказалось, то всего лишь фейерверк озарил темное ночное небо волшебного потолка, рассыпавшись разноцветными огоньками. Змея Слизерина, Орёл Когтеврана, Барсук Пуффендуя и Лев Гриффиндора приступили к финальной части своего представления. Магия. У каждой своя. Гермиона создала танец замороженных капель воды. Дафна вихрь из собственных крыльев, Полумна воздвигла песчаные фигуры: от обычных волн, до спиралей напоминающих статуи, а Джинни превзошла всеобщие ожидания — буквально жонглировала небольшими огоньками. В тоже время по всему периметру взрывались хлопушки, маленькие и большие фейерверки, римские свечи разбрызгивали искры. Это было грандиозно! И все прекрасно знали подчерк этого буйства красок. «W». Народ кричал, свистел и чуть ли не ломился танцевать. Но прозвучал последний аккорд и все замерли. Над каждым из подиумов материализовалось свое покровительственное животное, в обличие свойственной ему стихии. Благоговейная тишина продлилась ровно три секунды, после чего зал утонул в какофонии неконтролируемых звуков восторга и восхищения. Это был фурор! И кто сказал, что глаза зеркало души? Глаза — это размахнутая дверь перед, ее Смертоносное Величество, Костлявой с Косой. Вот я сейчас чуть не сдох от увиденного и старался изо всех сил не моргнуть из страха, что все это исчезнет, как только эти предательские створы в душу сомкнуться. Но Грейнджер все так же стояла перед ним в ожидании когда ликования стихнут. А Драко потянулся к своему воплощению всех самых тайных грез, как ребенок за мороженым в знойный день, но вовремя спохватился, он ведь не какая-то челядь, он — Лорд Малфой, пусть и в будущем. Мысленно вогрузив на себя регалии и приняв наиболее величественный вид, он подал правую руку «своей» даме, вторую заведя за спину, как и подобает истинному джентльмену. Вторым сориентировался какой-то парень из Когтеврана, которого Драко так и не смог узнать, и лучше бы Блейз тоже не узнал, иначе кровопролития не миновать. После увесистого толчка со стороны Уизли, лицевые нервы Поттера смогли подспустить лыбу до ушей, с которой он пялился на свою благоверную. Тот протянул ей руку и, раскрасневшись окончательно, опустил глаза. Последним, естественно, спохватился Пуффендуй, и если глаза Драко не подводили, это был Макмиллан, который, по всей видимости, перепутал Лавгуд с Аббот — его будущей бывшей девушкой, похоже мордобой и членовредительство ходят по пятам этого чудного праздника. — Дилетанты. — Надменно кинул Малфой в сторону остальных горе кавалеров и игриво улыбнулся своей спутнице. — Ты не выносим, — ответила она ему и попыталась отстраниться от навязанного сопровождения, но тщетно. — А ты изворотлива как змея, но о-о-очень сексуальная, — отводя девушку чуть в сторону, прошептал Драко. — Малфой! — возмущённо выкрикнула Грейнджер, повторив попытку высвободить руку. — Что? Я думал, мы обмениваемся очевидностями. — Небольшая заминка с подиумами, которые левитировали к стенам, возвращая им первоначальный вид и назначение, была умело замаскировано следующим музыкальным выступлением. На парочку возле сцены никто не обращал внимание. Пока. — И если ты не заметила сегодня Я — Рейстлин Маджере. — О, было сложно не заметить. Все в лучших традициях темных волшебников. Черная мантия в пол с серебряными узорами по краям, глубокий капюшон, ассиметричная вензельная маска, и, удлиненные магией, светлые волосы. Хотя в таком виде он больше напоминал Люциуса. Но даже так, Гермиона ни за что сейчас бы их не перепутала. — А ты? — А по мне разве не видно? Или ты настолько зациклен на деталях, что не способен оценить образ в целом? — Звучало двусмысленно, как собственно каждая дискуссия, в которую вступали эти двое. — Предположим, ты — права. В таком случаи я могу сегодня называть тебя просто — ma chere ? — Рейстлин Маджере вырос прямо перед ней как исполин и закрыл собой весь обзор. — Драко, к чему все это, давай начистоту? Мы поспорили, ты оказался прав, я выполнила твое желание, может не совсем так, как ты его представлял, но дело сути не меняет. На этом — все. Оставь меня в покое, и давай уже прекратим этот маскарад. — Гермиона выдохнула, словно готовила речь не один день, что, скорее всего, так и было. — Он прекратиться, когда маски будут сняты, а до полуночи ты — моя. — Гермиона снова ощущала довлеющий механизм крысиной ловушки, с каждым микрошагом Малфой перекрывал ей пути к долгой спокойной и счастливой жизни. — Я не твоя и ни чья-либо ещё! Тебе ясно? — Она встрепенулась и все-таки избавилась от стальной хватки. — В таком случае слизеринцы, наверное, будут крайне возмущены, если узнают, кто отжигал на их столе, как думаешь? — Маска во многом скрывала его лицо, но глаза и губы вполне компенсировали этот досадный нюанс. — О да, Малфой шантаж это — твое все! — Это — не шантаж, а ещё одно обоюдовыгодное соглашение. — Нет. Даже не думай! — Грейнджер снова повысила голос, а Драко решил изменить тактику. Нахрапом девчонку не взять, голову сложит, но сделает по-своему, а вот к ласке видимо не привыкшая… — Но ты же как всегда не слушаешь до конца. — Тягучим теплым голосом он промурлыкал ей на ухо, незаметно для нее самой снова оказавшись на расстоянии выдоха. — Ты подаришь мне один танец в полночь, а все время перед ним я прикрываю тебя перед нашими. — Мне это совершенно ни к чему. Я вполне могу справиться сама. – Гермиона считала секунды, в надежде, что кто-то явится и спасет ее, пусть даже снова Астория. — Только сегодня, уступи мне, а завтра, мы вернемся к подчёркнутому игнорированию, если захочешь, можешь даже продолжить меня яро ненавидеть… — Воздух иссяк, и новый вдох растоптал ее самообладание и порушил все логические цепочки в ее голове. Она была готова выкинуть белый флаг. И Драко это знал, но продолжал пытку. — Только сегодня, ma chere. Гермио… — Малфой! Ты — король. Противно признавать, но такую кхм леди себе отхватил, ты ведь уже разгадал личико? Представишь? — Драко шепотом выругался и, не отводя взгляда от избранницы, выплюнул через плече. — Тебе достаточно знать, что она — ‘ моя. Ему и оборачиваться было не нужно, чтобы понять: у Харпера снова прорезался голос и потерялся инстинкт самосохранения. У Малфоя же он определенно имелся, и пункта подставлять спину слизеринцу там не было. Он резко развернулся, оставляя Гермиону позади себя, и озадачился. Гаденыш был не один. Наверное, Драко выбрал не лучшее место для интимной беседы. Благо Грейнджер молчала, видимо разум все-таки превозмог гриффиндорскую упертость. Ловец слизеринской команды по квиддичу, староста мальчиков факультета, любимец девчонок, смазливая мордашка, чистокровный пижон, едва не вступивший в ряды Пожирателей смерти. Никого не напоминает? Родерик Харпер пытался стать вторым Драко Малфоем, только копии никогда не забраться выше оригинала. И ниже его тоже не упасть. — А прячешь ее зачем, кажется, весь Хогвартс рассмотрел ее прелести, неужели имя девицы не подстать ее внешности? — Намек был очевиден, среди остальных факультетов чистокровных по пальцам можно перечесть, а значит, в лучшем случае Его Величество сошёлся с полукровкой, а в худшем… Малфой может поплатиться не только статусом в приличном обществе, но даже своим наследством. Вот это – номер! За спиной закопошилась Грейнджер, а за выскочкой Родом целая толпа слизеринцев разных возрастов. Им было интересно, чем закончиться потасовка за мнимую корону, но ещё больше их интересовало, за кого же эгоцентричный Малфой готов грызть глотки и лезть на рожон против своих же. «Принцесса» фальшиво кашлянула, и тот повернул голову в ее сторону на пол оборота. " Не стоит» — одними губами прошептала она, чуть привстав на носочки. Не стоит что? Скрывать правду? Лезть в драку? Да какая разница, он не ее дрессированная зверюшка, он командам не подчиняется. Харпера нужно было поставить на место. Иначе, такие как он полезут изо всех щелей. Драко сделал шаг в сторону недоноска и только сейчас понял: все это время Грейнджер держала его за мантию. Тело, разгоряченное гневом, пропустило свору игривых мурашек, это подстегивало. Он сделал ещё один шаг. Жаль, маска не позволяла до конца лицезреть малфоевский уничижительный взгляд: как будто жирного жука раздавил на дороге и теперь, тот приклеился к его начищенным батникам из драконьей кожи. — Запомни, Харпер, рядом со мной любая будет богиней, а рядом с тобой и королева превратится в клушу. Ты — лишь моя жалкая пародия, мерзкая наглая посредственность. — Малфой мимолетным движением всадил выпендрежнику ровно в солнечное сплетение и, чтобы тот не осел, удержал за грудки. — Я не слышу благодарности за урок! Шваль. Среди грохота музыки это мало кто заметил, но Драко слышал, как дернулась Гермиона, и даже не видя, почувствовал, как она рванула вперёд, но ее вовремя перехватили. — Драко, остынь. Мальчик сейчас не выдержит напора и обесчестит свои штаны. — Забавляясь на распев, проскандировал Тео, приобняв Харпера за плечи и милейшим образом улыбаясь. — Представь себе, как это испортит атмосферу праздника. — Подхватил Блейз облаченный в одежды Египетского Жреца, преграждая путь Грейнджер. — Проваливай по добру по здорову, вечер — долгий, а я уже пьяненький, не стоит испытывать судьбу, — Выплюнул Нотт, резко изменив тон, но не мимику. Выглядело жутко. Харпер так и не смог выдать что-то более или менее ясное, по стеночке уполз из зала. Но до этого словно и дело ни кому не было. Веселье продолжилось. В этом весь Слизерин. Будь на его месте Гриффиндорец, разразилась бы настоящая бойня похлеще битвы за Хогвартс. Драко усмехнулся. — Вы где были? — Ходили в гости к когтевранцам, познакомились с одним человечком… Кстати, Даф сейчас подойдёт. — Продолжая певучую речь, ответил воплощение Мордреда, в завершении обратившись к Гермионе, которая наконец-то выбралась из плена. — Может, потанцуем? — Нотт. Края видь. Блейз, поговорить надо. — Он кивнул к выходу из зала и повернулся к девушке, та насторожились. — Подожди меня здесь. — Рядом со всей этой змей-компанией? Ну, уж нет, иди куда хочешь, а я иду танцевать к друзьям! — Возмущённо высказалась покровительница Салазарова факультета и стартанула в центр танцевальной площадки. Но снова была перехвачена, в этот раз нахальным образом, за талию. — Да что ты себе позволяешь?! — Я вообще себе ни в чем не отказываю. — Отпусти! — И как ты собираешься им все объяснить? — Проигнорировал ее недоприказ Малфой, ещё сильнее прижав к себе. — Не твое дело! Пусти! — Гермиона упёрлась руками в его грудь, но обоим было ясно как день, если бы она хотела уйти — ее бы уже здесь не было. А она была здесь, а именно в объятьях Драко Малфоя, в Большом Зале, переполненном людьми, которые этого не замечали… А ещё здесь из неоткуда появилась Дафна. И Пэнси. И Астория. И конец надеждам на весёлый и непринужденный вечер. Попадос. — Ты уверен? — Нотт многозначительно кивнул на оставшихся позади девушек. — Дафна за ней присмотрит, нет причины для беспокойства, — ответил за друга Блейз и завлекающим жестом поманил их к безлюдному закутку. — Так что ты хотел? — Есть дело. — Малфой подозрительно приторно улыбнулся и перевел взгляд на Нотта. — Мне нужно достать разрешение у МакГонагалл на телепортацию для меня и Грейнджер.