Макабр

      Поезд Хогвартс-экспресс лениво полз по рельсам вот уже как три часа, а картина за окном упорно не желала меняться. Там, где раньше были ярко зеленые просторы полей — жухлая трава смешалась с бурой землёй. Чистое голубое небо сменилось мрачным скоплением облаков, а вместо свежего запаха скошенной травы, витало ощущение сырости и холода в мертвенной тишине купе. И только накрапывающий дождь не навязчиво постукивал в окно. Гермиона никогда не думала, что путешествовать по стране в начале ноября — настолько уныло. Хотя, возможно все дело в компании? Три часа непрерывного молчания. Шутка ли? После произошедшего ночью, Драко даже не пытался с ней поговорить. Конечно, ей тоже нужно было время на то, чтобы все обдумать, но три часа? Серьезно? Может, он спит с открытыми глазами? Навряд ли. Он моргает.       — Мы так и будем молчать? — Не сдержалась девушка и, скрестив руки на груди, с вызовом посмотрела на попутчика.       — Ты хочешь поговорить? — Он вскинул бровь и закрыл газету, которую якобы читал, ни разу не перевернув страницу за последний час.       — А ты не считаешь нужным обсудить ситуацию до того, как мы вернёмся в замок? — Повисла новая пауза.       Когда они явились на вокзал, Грейнджер решила, что Малфой специально выбрал столь медленный способ перемещения, чтобы решить все нюансы до того, как их расстреляют вопросами по прибытию, а ее нестабильное самочувствие было лишь предлогом. Однако время шло, но с его стороны не последовало ни единой попытки вступить в диалог. Хотя нужно отдать должное, его молчание позволило упорядочить мысли и справиться с тем эмоциональным хаосом, разразившимся в ней с первым открытием собственных век сегодняшним утром.       — Хорошо, спрашивай. — Нехотя ответил Драко и перевел свой взор в сторону безликой панорамы за окном. Гермиона нахмурились, ей было тяжело определиться с первостепенностью выяснения информации. Но чтобы ему помочь, ей нужно узнать как можно больше о его проклятии, ведь мириться с тем вариантом его снятия, который ей навязали, она не собиралась.       — Когда? Кто? И как тебя проклял? — Решив сразу взять быка за рога, девушка вооружилась палочкой, чтобы наколдовать блокнот и ручку, дабы не упустить важных деталей.       — Когда? Точной даты не скажу, приблизительно 1363 год. — Грейнджер оторвала взгляд от записей, округлив глаза. — Верно, ma shery, я и здесь плачу не по своим счетам.       — Ты мог бы не называть меня так?       — Как тебе угодно, свет очей моих! — Драко усмехнулся, и Гермиона поняла бесполезность своей просьбы на фоне обсуждаемой темы. — Так вот, душа моя, личность заклинателя нигде не упоминается, соответственно она мне не известна. И каким именно способом он сотворил проклятие — тоже.       — Но существует же какие-то сведения, дневники, автобиографии…? — Она всеми силами пыталась игнорировать его альтернативы в обращении к ней, стараясь не думать о том, что будет, если подобное вырвется из его уст в Хогвартсе, но видит сам Годрик, этот паршивец продолжал над ней издеваться.       — Да, мой ангел, ниспосланный с небес…       — Драко! Прекрати! Я пытаюсь помочь! А ты! — Негодование вырвалось наружу, и Гриффиндорка вспыхнула как спичка, она резко встала и выскочила из купе, громко хлопнув дверью.       Драко нашел ее в тамбуре. Она стояла, крепко вцепившись в поручни под приоткрытым окошком, и медленно вдыхала колючий воздух через нос, выдыхая через рот. Он почувствовал необходимость приблизиться к ней, как-то успокоить, обнять, прикоснуться. Но не знал, как Грейнджер на это отреагирует. Да, вчера она приняла его предложение руки и сердца под давлением обстоятельств, но вот что сейчас думает на счёт неожиданной помолвки с Пожирателем Смерти, ему было не известно. И если на чистоту — он боялся узнать.       — Здесь холодно.       — Всяко лучше, чем рядом с тобой! — Выпалила девушка, тут же захлопнув рот. Малфой облокотился о дверной проем и скрестил руки на груди. Вот и узнал.       — Я расскажу все, что знаю.       Он был крайне уставшим и к задушевным беседам явно не расположен. Раньше, подростком, Драко частенько представлял, как объясниться с ней. Одурманенный гормонами разум всегда рисовал ему страстный поцелуй и ее несмелое ответное движение губами. И эйфорийное ощущение блаженства, счастья, победы, как в момент, когда поймал снитч, только в миллион раз мощнее. Примерно так виделся ему и вчерашний сценарий. Но как всегда, все пошло через задний выход. Когда нес ее по коридору на руках, единственное, чему он был рад, что Грейнджер вообще осталась жива. Почему каждый раз, когда судьба сводит их вместе, кто-то из них обязательно должен пострадать?! Всю ночь парень провел сидя на кровати рядом с Гермионой. Он наслаждался такой возможностью, хоть она и не предполагала того качества, в котором обычно употребляют данное выражение. Девушка часто бредила, и Драко старался прислушаться к ее бормотанию, но после того, как она позвала его по имени, ничего связного не было ею озвучено. Почти под утро он, едва дыша, лег, невесомо опустив руку на ее талию. Ему хотелось создать иллюзию близости, хотя бы на несколько минут. Представить, будто они действительно вместе. Фантазия медленно перебралась в сон. Он задремал. Страшно представить, чем было бы чревато более ранее пробуждение его гостьи. Но на рассвете к нему явился Терри, напоминая об обещании мисс: вернуться к завтраку в Хогвартс. Он тут же трансгрессировал из комнаты вместе с домовиком, вернувшись через двадцать минут, словно его там и не было. Однако отсутствие зелья и бессонная ночь сказывались на нем не лучшим образом. Он не хотел выводить ее из себя, он просто не знал, как с ней разговаривать. Да и этот утренний взрыв мозга от МакГонагалл по каминной сети… Потом ещё громовещатель рыжего ушлепка. А теперь ее допрос… Малфой физически не смог себя сдержать… Его гадкая натура вырвалась на свободу.       — Грейнджер, может, хватит дуться? Попробуй посмотреть на ситуацию с моей стороны! — Драко взмахнул руками, и его мимика наполнилась эмоциями, отсутствующими на его лице с самого утра.       — Навряд ли у меня получится, твое поведение не поддается никакой логике, что идёт вразрез с моими возможностями проявлять эмпатию к собеседнику. — Отчеканила Гермиона, выпрямив спину чуть ли не до хруста. Слизеринец оценил ее посыл, пересёк тамбур, взяв за руку, оторвал ее от перил и потянул за собой. Похоже, Грейнджер начинала привыкать к его манере отстаивать свое мнение, а возможно ей было достаточно холодно, чтобы смолчать его вольность.       Они вернулись в купе, когда за окном начало смеркаться. Парень, после нескольких секунд раздумий, присел по левую руку от гриффиндорки, развернувшись к ней лицом. Она суетливо потерла руки о брюки, которые были выданы ей эльфом, после пробуждения в Мэноре, вместе с вязаным свитером, грубоватыми ботинками и длинной теплой мантией. Скорее всего, вещи ранее принадлежали Драко и были уменьшены по ее размеру, однако девушке было неловко в ней, в первую очередь по ранее отмеченной причине, а во вторую, одежда ей была слегка великовата. Грейнджер поправила постоянно сползающее плечико и сцепила руки в замок на коленях, дабы исключить новые нервозные телодвижения.       — Мой предок — Николас Малфой был весьма жестоким человеком. — Опустив глаза, начал Драко. — Неудивительно, что кто-то решил ему отомстить. Однако Николас был поистине сильным чародеем, и такая возможность могла представиться далеко не каждому. Вероятно, магия заклинателя настолько темная, что о ней нет никакого упоминания даже в рукописях библиотеки Мэнора. Проклятие не просто убивает. Оно истощает род. Изводит его, забирая каждого седьмого наследника мужского пола. Сжигает его, если быть точным. Нет какого-то конкретного срока, но активизируется оно всегда после совершеннолетия. Кем бы ни был тот колдун, он — точно чертов Злой Гений. Он исключил любые обходные пути, ведь седьмой потомок рождается бесплодным, не способным дать жизнь, пока проклятие не снято. — Драко покачал головой из стороны в сторону и потер шею, на его лбу выступил пот. — Я — седьмой.       Гермиона тяжело вздохнула и, не удержав руки, заправила волосы за уши. Она не знала, куда смотреть. Его откровение звучало настолько лично, что расскажи он сейчас о первом интимном опыте, смущения это вызвало бы гораздо меньше.       — Мои предки пытались снять проклятие, выполнив условия, но в них скорее всего есть какая-то неточность или ошибка… Не знаю… Я вообще поначалу думал, пергамент — подделка, ну знаешь, чтобы было не так страшно жить с мыслью о неминуемой смерти. Но… Выходит все же настоящий. Там говориться о льве и драконе. Однако все поиски девушки по таким критериям ничем не увенчались. Мой отец был уверен, что я смогу решить загадку. — Юноша криво улыбнулся одним уголком губ и поднял взгляд на Гриффиндорку. — Драко. Чувствуешь уровень его отчаяния? И ведь не ошибся…       — То есть существует какая-то инструкция по избавлению или что-то в этом духе? — Уточнила она и дернулась к блокноту с ручкой, но замерла на полпути, словно спрашивая разрешения. Парень кивнул.       — Да, есть. И я изучил ее вдоль и поперек, но она не помогает, а ещё больше запутывает. Текст похож на песню или сказку… Малого того, что он написан на старо английском, так в нем куча грамматических ошибок, как будто ребенок писал… Или вообще магл… Очень странный слог, даже для того времени. Я уже не говорю о том, что речь в нем от первого лица, якобы само проклятие и есть тот человек.       — Я хотела бы взглянуть на него, это — возможно? — Грейнджер тщательно записывала в блокнот, не поднимая головы.       — Вынести из Мэнора не выйдет, но копию — вполне. — Малфой замолчал, будто его сбили с мысли. Он и до этого момента не блистал повествовательным энтузиазмом, а сейчас запал окончательно потух. Гермиону видимо такой расклад не устроил.       — Ты сказал, что все понял второго мая. Как?       — Огонь. Я должен был сгореть в огне. Ты ведь спасла меня.       — Да… Это я попросила Гарри… И как это работает? Ты должен жениться? Или достаточно быть рядом с человеком? О каком уровне взаимоотношении идёт речь? То есть… — Девушка пыталась подобрать слова, но, похоже, красноречие покинуло и ее тоже. — Ты же не умер до сегодняшнего дня и…       — Честно сказать, без понятия. И даже больше, за все шестьсот с лишним лет никто толком не смог отследить взаимосвязь между временем смерти и присутствием подходящей девушки. Угадай почему.       — Почему?       — До меня ее никто и не находил. — Драко слегка расслабился и облокотился на спинку. Он думал: на этом разговор окончен, ведь ему было элементарно не чего больше добавить. После того, как избавишься от груза тайны вообще всегда становится легче, но оказалось это не на долго, потому как Грейнджер, с лёгкой руки, сковырнула ещё один замок сокровенного сундука со скелетами.       — Ты… Вчера… Вообще… ты сказал мне… Я подумала, возможно ли, что твои чувства стали катализатором запуска исполнения условия снятия проклятия?       — Хочешь сказать: весь расчет был на неспособность Малфоев любить в принципе? — Его линия губ изогнулись, ему была неприятна такая мысль.       — Это — первое, что приходит на ум. О льве говорят как о горячем сердце, правильно? Дракон? Сердечная жила… Возможно, твоя влюбленность…       — Не верно.       — Что? — Гермиона резко подняла голову от своих записей, и ее обдало холодом его ледяного взора.       — Влюбиться можно в кого угодно, Грейнджер, а семь лет — это срок. — Он смотрел в окно. Малфой словно забился в угол, как летучая мышь перед столпом света. Бледное лицо спорило по тону с его волосами, остальное тело было погружено в черный кокон из ткани, за который он хватался, как за единственную возможность удержать внутренности на месте, чтобы те не покинули его через незримые раны.       — Как… Так вышло, что ты …?       — Спроси что попроще. — Он нервно усмехнулся и опустил голову. — Думаешь, я не понимаю: насколько это абсурдно? Я столько времени потратил на то, чтобы искоренить это из себя, и только сейчас осознаю уровень бесполезности моих попыток, и как бестолково я потратил свое время. Вместо того, чтобы попытаться сблизиться с тобой, я лишь взращивал ненависть в тебе. Глупо было надеяться…       — Я не ненавижу тебя. — Драко поднял глаза, в них вспыхнула надежда. Он подался вперед и взял девушку за руку.       — Тогда дай мне… Время… Возможность все исправить… Мы можем попробовать встречаться, как обычная пара, можем забыть о помолвке и… — Слова довались ему тяжело. Парень запинался, сглатывал на середине слова, а его зрачки метались по ее лицу в поиске положительного ответа.       — Драко, я правда не испытываю ненависти к тебе, не смотря на ту вражду, которая была между нами ранее. Да, она осталась в прошлом, и я не держу на тебя обиды, но это не говорит о том что, я способна тебя полюбить. Возможно, в твоём мире вполне нормально вступать в брак по расчету, но я так не могу. — Жалость. В ее глазах он обнаружил столь отвратительное для него чувство, ему словно вдарили под дых. Малфой ощутил колоссальное унижение. Но самое ужасное — он был готов пасть ещё ниже, лишь бы удержать ее.       — Я понимаю, но ты же можешь попробовать? Я не стану тебя ни чем принуждать, мы будем общаться… как друзья, и… — Да где-то в этих словах находилось дно его гордости, и он смело его пробил. Грейнджер вероятно тоже это понимала, его рука все еще сжимала ее пальцы. Она не могла поверить, что они могли принадлежать живому человеку, по температуре это был как минимум труп.       — Мне нужно подумать. — Гермиона рвано вдохнула и осторожно освободила руку. Она встала, открыла дверь и спиной ощутила, как Драко уронил голову на руки в бессилии. В сердце отозвалась струна сопереживания. Ему было больно, и ей это было не безразлично. — Я могу попробовать. — Перед выходом кинула гриффиндорка, и услышала выдох облегчения позади себя.       Она не знала, сколько времени простояла в коридоре вагона. Может минут пять, а может и час. Равномерный стук колес ввел ее в состояние, близкое к трансу. Мысли настолько плотно заняли сознание, что даже информация от органов чувств не могла пробиться на поверхность. Уже полгода Грейнджер не проваливалась так глубоко в себя. В голове вновь и вновь всплывали даты, имена какие-то отрывки разговоров, предложения из давно прочитанных книг. Память, словно в картотеке Хогвартса, подбрасывала нужные материалы по запросу. Возможно, подобная форма анализа знаний была бы более эффективна, если бы подсознание не подкидывало побочные воспоминания: чувства, эмоции, детали, которые не очень-то хотелось видеть. Ей необходимо было создать четкий план действий до прибытия в Хогвартс, иначе хаос в ее голове распространиться и на ее жизнь, допустить этого снова, она не могла.       И первым долгом Гермиона решила взяться за проклятие, как бы то ни было, но она не позволит кому-либо или чему-либо управлять ее жизнью, не говоря о том, что оно могло лишить этой жизни Драко. Под пунктом два обозначилось его признание и ее собственные чувства по отношению к нему. Конечно, в стрессовой ситуации она могла наговорить ему любую чушь, подсказанную инстинктом самосохранения, но, как правило, честность с самой собой является ключевым навигатором в поиске выхода из подобных ситуаций. И третьей проблемой стала предстоящая встреча с друзьями, которые наверняка не дадут ей покоя, пока не вытрясут из нее всей правды. А вот этот пункт для гриффиндорки был самым противоречивым и не односложным. С одной стороны, ей хотелось быть с ними максимально искренней, но с другой — она хорошо знала, какая реакция последует за ее объяснениями. И если на счёт Гарри у нее были сомнения, то Рон… Рон его убьёт… Видимо варианта развития событий, при котором Драко Малфой останется в живых, просто нет в этой вселенной.       — Мы подъезжаем. Одевайся. Если поспешим, может, удастся урвать что-нибудь с ужина.       Драко был взвинчен. Новый уровень усталости, при котором отсутствие хотения что-либо делать переходит в неконтролируемый позыв вдарить кому-нибудь в глаз. Ему явно стоит пролечить голову. Двухчасовая беседа с дамой сердца не должна вызывать стойкое желание убивать людей.       Гермиона обернулась, словно вынырнула из партитивной библиотеки в своей голове.       — Малфой, какой ужин, нам ещё полчаса до Хогвартса топать! Или ты думаешь, лично для тебя карету подадут? — Парень усмехнулся и, пройдя ближе, накинул теплую мантию на ее плечи. Все верно. Дружеские непринужденные отношения. Большего ему сейчас и не нужно.       Через несколько минут поезд остановился на станции Хогсмид. Деревня встретила путников ноябрьской изморозью и мглой. В большинстве домов был разожжен камин, и горели свечи, отражаясь в окнах и навевая мысли о горячем шоколаде, уютном пледе и захватывающей книге. Добрый хозяин в такую погоду книзла из дома не выпустит, а самому, по доброй воли, выйти — та ещё глупость, потому встретить случайных прохожих — было бы настоящим чудом, тем более на просёлочной тропинке к Хогвартсу. Дорога до замка прошла в периодическом молчании, Грейнджер продолжала погружаться в размышления, а Драко пытался по выражению ее лица понять, о чём именно та думает. После очередной затянувшейся паузы Малфой предположил, что она хочет оставить все в тайне, и Гермиона ответила утвердительно, выразив сомнения по поводу такой возможности, учитывая тот факт, что они исчезли в разгар праздника на виду у половины школы, на что он выдал:       — МакГонагалл все утрясла. Ты лежишь в больничном крыле со вчерашнего дня, а я отбыл к семье, для знакомства родителей со своей новой избранницей.       — Но… Как она вообще позволила тебе телепортацию в стенах школы? — Пара миновала центральные ворота и двинулась к замку.       — Я умею быть убедительным, когда это необходимо. — Драко обаятельно улыбнулся и подмигнул, гриффиндорка театрально закатила глаза.       — Да каждому, у кого есть хоть малая частица мозга, не поверит в подобную чушь.       — Чушь ни чушь, но такова официальная версия, и если твои заботливые друзья не трепятся по углам о твоём местонахождении, мы можем спокойно игнорировать любые домыслы окружающих. Малфои — извечная тема для слухов, одним больше одним меньше.       — Естественно, ведь Малфои всегда выходят сухими из воды, — саркастично подвела итог Гермиона и открыла дверь с громогласным грохотом.       — Нам нужно подняться в кабинет Директора. — Осведомил ее Слизеринец, пропуская вперёд, — и тебе все же стоит зайти к Помфри, на всякий случай.       — На какой случай, Малфой?! Что ты с ней сделал?! — Гром среди ясного неба, снег в сердце пустыни, озеро в жерле вулкана, Гарри Поттер в эпицентре событий.       — Гарри! — Грейнджер подавилась собственным выдохом и отшатнулась назад, наткнувшись на Драко. Тот, предотвращая падение, схватил ее за плечи.       — Отпусти ее! — Выкрикнул Поттер, грозно надвигаясь на парочку. Гермиона тут же подалась навстречу другу, но Драко неожиданно вынырнул из-за ее плеча и встал впереди нее.       — Избавь меня от своего геройского пафоса, Поттер. — Он сделал пару шагов к гриффиндорцу вальяжной походкой, пока не достиг расстояния вытянутой руки.       Где-то на заднем плане Грейнджер возвела руки к небу в немой молитве.       — Малфой, ты совсем охренел? Ты похитил мою подругу! И ещё смеешь меня затыкать?! — Началась дуэль, кто кого пересмотрит убийственным взглядом, в которой мужчины снова забыли ее первопричину.       — Вообще-то я всё ещё здесь! — Попыталась напомнить о себе Гермиона, но Слизеринец уже отражал выпад противника с присущим ему ленивым высокомерием.       — Ну не преувеличивай, я всего лишь пригласил ее в гости, без ее ведома…       — Это и есть похищение! — Зеленые глаза едва умещались в орбитах, за счёт линз зрительно увеличиваясь чуть ли не вдвое. Кулаки сжались до побеления кожи на костяшек. Он был крайне зол.       — Возможно. Но я же ее вернул. — Драко напротив, улыбался и вел себя в большей степени расслабленно. Если бы не правая рука в кармане мантии, находившаяся в боевой готовности, вполне можно было предположить, будто тот забавляется образовавшимся недоразумением.       — Вы что устроили?! — Гневным шепотом прошипела Гриффиндорка и встала между парнями, — Я вам что вещь? Забрал, вернул! Прекратите немедленно! — Гермиона снова облачилась в огнедышащего переросшего пушистика и, раскидывая гневные искры из глаз, попеременно стреляла ими в однокурсников. — Драко, МакГонагалл. Гарри за мной! — Скороговоркой выпалила она и дернула друга за рукав.       — Драко? — Недоумевающе переспросил тот.       — Гаррииии… — Обречённо простонала девушка.       — Гермиона. — Саркастично интонируя, перебил ее Малфой, изобразив на лице озадаченную гримасу, — теперь, когда мы все познакомились, нам нужно откланяться, нас с нетерпением ждёт Директор, мне бы не хотелось потерять тот уровень доверия, который она мне оказывает.       — Заткнись, Малфой еще одно слово не по делу, и я из тебя все потроха выпущу. Немедленно отвечай, какова черта ты таскал ее в свой склеп?!       — Гарри, не надо… Я все объясню… — Гермиона снова попыталась остудить друга, сжав его руку на локте.       — Я вот не пойму, ты удочерил ее, пока нас не было? Говоришь, как отец Дафны, когда мы выкрали ее из-под домашнего ареста. — Слизеринец продолжал издевательски насмехаться, однако его взгляд перекочевал на девушку, и смотрел он отнюдь не так весело как мгновение назад. Поттер расценил это как угрозу и тут же пошел в атаку.       — Что тебе от нее нужно? Что за фарс ты устроил? Решил репутацию подчистить за счёт героини войны?       — Я поражаюсь, насколько близоруко ты видишь, и я сейчас не про зрение, сообразительный ты наш. Мы с Гермионой… — Напыщенно, со всеми своими малфоевскими регалиями на лице начал Драко, но его перебила Грейнджер, поняв его реплику быстрее, чем та была озвучена.       — Довольно. Мы поговорим у больничного крыла. — Внушительно посмотрев на обоих, она демонстративно направилась к лестнице.       Малфой повел рукой в сторону девушки, словно до этого держал ее за талию, и подмигнул Гарри. Возможно это — не сама лучшая стратегия в сложившихся обстоятельствах. Но по-другому он не умел. Годами оттачиваемая манера поведения не могла просто взять и измениться. Малфой до мозга и костей всегда держал лицо, а он и так сегодня слишком долго пробыл без своей маски. Он допустил Ее слишком глубоко, непозволительно глубоко. Лимит искренности исчерпан на год вперёд.       До больничного крыла Гарри и Гермиона шли достаточно долго, избегая мест скопления студентов. Поттер молчал, но девушка знала, насколько тяжело ему это давалось. Мимо пролетело приведение Толстого Монаха, кинув на них оценивающий взгляд, хотя на их памяти тот крайне редко поднимался выше первого этажа.       Гриффиндорец остановился у дверей злополучного коридора. Прошлый раз он так же несся сюда сломя голову, чтобы развеять свои опасения. Не вышло. Он изо всех сил гнал от себя мысль, что в этот раз чуда тоже не произойдет. Подруга опустилась на оконный выступ там же, где и сидел Малфой в то несчастное воскресенье. Предчувствие тут же сделало приветственный реверанс, когда Грейнджер замялась, признак крайней степени не воодушевляющий. Подбирает слова. Если величайший ум Хогвартса не знает, как сообщить информацию, должно быть характер этой информации оставляет желать лучшего.       Она заговорила. Осторожно, с расстановкой, делая контекстные паузы, прощупывая почву. Избранный внимал. Гермиона рассказала о споре, о непростительном, примененным на ней Малфоем в Министерстве о том, как он подрался с Харпером из-за нее, а так же, как она застала Луну и Драко в одну из ночей в гостиной факультетской башни. Гарри изредка вставлял какие-то реплики, в основном они имели уточняющий смысл, он изо всех сил старался держать себя в руках и дослушать ее до конца. Конец наступил неожиданно, хоть и оба изначально готовили себя к худшему.       Как только речь зашла о вечере Хэллоуина, Грейнджер начала частить, с каждой минутой понимать ее становилось все труднее. Но когда она добралась до сути, Поттер впал в ступор, переваривая тот факт, что он стал одним из связующих звеньев в цепочке сложившихся событий. Затем спасителя всея магического мира обуял гнев, ведь как бы то ни было, Гермиона скрыла от него правду, а Малфой воспользовался тем, что она оказалась одна, по привычке решая свои проблемы самостоятельно. В завершении повествования юноша прибывал в наивысшей степени офигевания.       — То есть, ты хочешь сказать, что согласилась выйти замуж за Драко Малфоя, из-за смертельного проклятия, которое ему якобы грозит, и из-за какой-то чертовой безделушки из дома моего крестного, которая якобы указала на тебя. А ко всему прочему, Малфой признался тебе в… чувст… любв… Я даже не знаю, как это назвать?!       — В общих чертах — да, — Гриффиндорка съежилась, она сама была готова покрутить пальцем у виска перед тем, кто рассказал бы ей подобный бред. Собственно говоря, некоторое время назад она находила приблизительно в таком же состоянии, с разницей лишь в том, что последнему не нужно было связывать свою жизнь со своим недругом.       — Гермиона, ты пьяная? Или сошла ума, может ты под Империусом вообще? — Выпалил он, не в силах больше сдерживать негодование.       — Нет, я не под Империусом.       — Именно так бы ты и ответила, если была бы околдована. — Недоверчиво нахмурив брови, парировал Поттер.       — Все намного сложнее, чем ты думаешь, Гарри, и я хочу с этим разобраться, но я чувствую, что могу верить ему. — Девушка взмахнула руками и запустила их в волосы, забрав их на затылке.       — С каких пор ты начала доверять чувствам, а не логике, которая столько раз вытаскивала всех нас из неприятностей?       — Но ты же веришь. — Она внимательно посмотрела другу в глаза, и тот обессилено рухнул рядом с ней.       — Вот именно, и я чувствую: с ним твориться какая-то хрень! — Он снял очки, потер переносицу и, зажмурив глаза, снова вернул их на место.       — С тобой постоянно происходит какая-то хрень, как ты выразился, но это — не повод с тобой не дружить, — выпрямившись в сидячей позе по-турецки, Гермиона вздернула подбородок. Она словила себя на мысли: именно этот жест, как правило, предвещал в ней начало борьбы за справедливость. Она будет защищать Драко? Нет, не так. Она будет защищать Драко и сделает все, чтобы тот выжил! Все? Ну… Все, что в ее силах. А о причинах её самоотверженного порыва она подумает позже.       — Гермиона, а сейчас речь и не о дружбе идёт. — Внушительно отчеканил Поттер.       — Гарри, ты серьезно желаешь ему смерти? — Девушка распахнула глаза, словно удивляясь, но заранее зная ответ: нет. Если на третьем курсе он пощадил Петтигрю, человека предавшего его родителей и повинного в их гибели. Конечно, он не хотел, чтобы Драко умер.       — А ты серьезно планируешь положить жизнь во имя его спасения?       — Ты так говоришь, словно я отдаю свою, вместо его! — Достаточно громко начала Грейнджер, но в середине предложения резко сбавила тон до полушепота, беспокойно осмотревшись по сторонам.       — А может, так оно и есть, ты не можешь знать наверняка. — Парень тоже незаметно для себя снизил громкость. — Сколько прошло? Пятьсот, шестьсот лет?       — Шестьсот тридцать пять, по версии его предков. — Уточнила Гриффиндорка, но продолжать не стала, понимая: ее друг не нуждался сейчас в ее комментариях.       — Возможно, Малфои сами не подозревает, что тебе грозит и, чего именно хотел тот колдун. — Поттер решил зайти с другой стороны, чтобы пробиться в крепость ее благоразумия.       — Вот это я и собираюсь узнать. Наверняка, если я смогу докопаться до личности этого человека, я смогу определить его мотивы, а если повезет, то и заклятие, которое он использовал. — Не унималась Грейнджер.       — Гермиона, мы говорим о браке с Драко Малфоем, это — не проект по Заклинаниям у Флитвика. Он не станет степенно ждать, пока ты будешь заниматься исследованиями, и в случае не удачи, устраивать пересдачу. У Малфоев всегда есть запасной план и ещё один, и ещё… Я думаю, продолжать не нужно? — Гарри был настолько напряжён, что казалось, вот-вот его, как всегда взъерошенные, волосы начнут выбивать искру, а судя по тому, как он гонял воздух частым дыханием и взмахами рук, создавалось впечатление, будто он пытается разжечь ритуальный костер из подруги. — Ты спрашивала у него, что произойдет, если ты попытаешь отменить помолвку? Или попробуешь выйти за другого, скажем?       — Нет, я не спрашивала, — натянуто ответила Гермиона и заерзала на месте, отведя взгляд. — Однако могу ответить тебе: он хочет просто начать общаться, попытаться найти общий язык, сблизиться как нормальные люди, он не настаивает на свадьбе.       — И ты в это веришь? — Она снова посмотрела на друга, тяжело вздохнула, слегка нахмурив брови, и поджала губы.       — Не сильно. — Поттер усмехнулся и покачал головой из стороны в сторону. — Но мы же можем попробовать, мне нужно время, чтобы обойти проклятие. — Грейнджер облокотилась на колени и воодушевленно начала объяснять, в то время как на лице Гарри поселилась огромное сомнение. — Существуют фатальные проклятия, они созданы, чтобы погубить объект, нет никаких правил или условий. Оно вступает в действие, и жертва просто умирает или лишается каких-то частей тела, души, сознания и так далее. Второй разновидностью являются обратимые проклятия. Есть объект проклятия, есть условия снятия, и есть предмет нейтрализации, в данном случае это — я. Таким образом, мы имеем дело с проклятием, у которого существует выход, а там, где есть выход, совершенно точно есть вход. Понимаешь?       — Не совсем… Но в целом… — Гриффиндорец поправил очки и взъерошил свои волосы ещё сильнее.       — Гарри, если я пойму из каких элементов состоит заклинание, я смогу создать контрзаклятие. — Подытожила девушка, выдохнула и гордо вскинула голову.       — Звучит здорово конечно, но сколько это займет? Шестьсот тридцать пять лет Малфои всех возрастов и поколений пытались решить эту проблему. Я, конечно, верю в тебя, Гермиона, но извини, это просто невозможно.       — Не бывает ничего невозможного, Гарри Поттер, тебе ли не знать? Все мировое магическое сообщество убеждено: выжить после Авады Кедавры — не возможно, а ты вот сидишь передо мной живой и невредимый, дважды живой и дважды невредимый.       — Это — совсем другое, речь идёт о месяцах, а возможно о годах… Ты думаешь, он будет с тобой все это время за ручку ходить, зная, что вот-вот ты можешь просто бросить эту затею?       — Что ты имеешь в виду? — Грейнджер слегка склонила голову на бок, сощурив глаза.       — Ты понимаешь, о чем я, не смотри на меня так. — Парень отвёл взгляд, ему стало неловко. — Уже пол школы шепчется, будто между вами что-то есть. Я естественно не верил, но теперь… Ты можешь представить, что разразится среди учеников? Пожиратель Смерти и Маглорожденная, да вас полоскать до гробовой доски не перестанут. Ты уверена, что он того стоит?       — Уверена. — Ответила подруга, твердо воззрев в его вопрошающие глаза.       — Значит, помолвка только для отсрочки времени? — Гарри улыбнулся уголками губ, сохраняя хмурую сосредоточенность в глазах. Он сдался и снова принял ее сторону. Так он благодарил ее за то, что она всегда принимала его. Даже когда вся школа считала его лжецом, даже когда он сам был откровенно не прав, даже когда пришлось выбирать между ним и Роном. Гермиона всегда была рядом. Настало время отвечать ей взаимностью.       — Верно, я думаю, так будет…       — Мисс Грейнджер! Что вы здесь делаете?! Вы должны были в первую очередь явиться ко мне. — Двери неожиданно распахнулись, низвергнув владычицу Больничной вотчины, судя по тону, та была в скверном расположении духа.       — Мадам Помфри, я объясню, мы с Гарри заговорились и… — Девушка мгновенно вскочила на ноги, от чего слегка пошатнулась. Нижние конечности занемели от нахождения в согнутом положении, зато верхние, активно жестикулируя, чуть не сбили очки с носа ее друга.       — А, мистер Поттер, снова вы здесь! Немедленно идите в свою башню, между прочим, комендантский час и вас касается тоже, не думаете, если вам вручили орден святого Мерлина первой степени, вам будет позволено нарушать правила школьного распорядка. — Вычитывала целительница, пока парень пытался сообразить, чем таким удивительным снова отличился.       — Извините, Мадам, но до комендантского часа ещё пол часа, я всего лишь хотел поговорить с Гермионой, это же не противоречит школьному уставу?       — Не противоречит, но если я сейчас же не пришлю Патронус Минерве с точными данными о вашем местонахождении и характеристиками самочувствия, она вызовет Авроров в свой кабинет. — Она перенесла свое внимание на девушку, весьма доходчиво аргументируя свой ответ. Женщина отступила на шаг назад, повернулась к ребятам боком, жестом настаивая пройти.       — О, Мерлин! Я… я в полном порядке, пожалуйста, мадам Помфри, скорее доложите Директору МакГонагалл. Я совсем забыла, я подумала… нас видели приведения и передали, о нашем прибытии, пожалуйста, извините нас. — Защебетала Гермиона, испугавшись, что Драко и впрямь по сейчас сидит под замком в кабинете Директора.       — Не беспокойтесь, мисс Грейнджер, вы абсолютно правы, Толстый Монах в первую очередь оповестил Директора, а вот меня — только что, и хочу заметить, вы заставили меня поволноваться. — Лёгкая улыбка едва тронула лицо целительницы, и она немного склонила голову вперёд в качестве серьезности урока, которого им только что преподнесла.       — Ещё раз простите, я не думала…       — Извините, Мадам, это — моя вина, не смею больше задерживать вашу подопечную. — Гарри кивнул слишком низко, что больше походило на поклон. Для завершения образа раскаявшегося джентльмена, ему не хватило только щелчка каблуками. Как-то раз она уже наблюдала нечто подобное… Увесистой мысленной оплеухой Гермиона выкинула мысль о сравнении Гарри с Драко.       — Вот именно, мистер Поттер, вот именно. Идёмте, мисс. — Гриффиндорка уже прошла мимо Поппи, как вдруг вспомнила.       — Одну минуту, можно, мне нужно кое-что сказать…       — Поживее, дорогая, это вам не перрон вокзальный, завтра договорите. — Помфри неумолимо закрывала створы, пока Грейнджер пыталась донести до своего друга свою просьбу.       — Гарри, только не говори никому, особенно Рону, завтра я вернусь в башню, и все ему объясню, он не должен его увидеть, пока мы не поговорим, иначе…       — Мисс Грейнджер! — Услышал парень голос недовольной женщины за закрытыми дверями.       — Легко сказать… Опять вляпался. Зачем вернулся в Хогвартс? Ни одного спокойного года… Совсем как раньше… — пробормотал Поттер, направляясь в Южную башню.