Макабр

       Ночь погружала Хогвартс в густую темноту и липкий холод. В каминах факультетских гостиных ярко горело пламя, одалживая на время свое тепло. Но по коридорам гулял пронизывающий ветер, проникая в щели оконных рам, а отсутствие света нагоняло мрак. Приближалось время отбоя, и те немногие студенты, которые ещё не вернулись в теплые помещения, укутавшись в шарфы и теплые мантии, спешили скорее преодолеть опустевшее пространство не жилых частей замка.       Стук каблуков о каменную кладь и скачущий свет от Люмуса оповещали о приближении человека, находившегося в явном раздражении. Полы его мантии развивались на встречных воздушных потоках, а платиновые волосы бликовали от, периодически их касавшихся, лучей. Юноша миновал портретный проем Южной башни, и его окутал сухой спертый воздух в сочетании с относительно ярким освещением свечей. В гостиной его ждали шестнадцать пар глаз. Одни из них источали откровенное негодования, другие были переполнены недоумением, некоторые сплетническим интересом, но объединяло их одно: жажда получить ответ на их немой вопрос. Где на самом деле находится Гермиона Грейнджер?       Драко окинул толпу презрительным взглядом, остановившись на Тео и Блейзе, кивнул им на мальчишечьи спальни и тяжёлым размашистым шагом двинулся в ту сторону. Едва его тело начало двигаться, повсюду поднялся шепот, граничащий с гомоном, однако спросить напрямую ни у кого духу не хватило, ровно как и терпения промолчать, пока парень не покинет зону видимости. Из шипящего гула Слизеринец смог вычленить и кое-что полезное: Избранный посадил своего рыжего щенка в башню Гриффиндора под замок его сестрёнки, чтобы миновать драку. Кто-кто, а их факультет полным составом осведомлен, как все обстоит на самом деле, и МакГонагалл провела с ними предупредительную беседу, дабы предотвратить утечку информации. А ещё он понял, что ему в кротчайшие сроки нужно последовать примеру Поттера и запереть Паркинсон в слизеринских подземельях.       Нотт и Забини бесшумно просочились в комнату вслед за Малфоем и уже открыли рот, но парень тут же прервал их жестом поднятой руки. «Завтра» — многозначительно выплюнул он и махнул головой в сторону четвертой кровати в спальне. Сколько бы ни пытал вопросами свою подругу Золотой мальчик, к отбою он должен быть в башне. И скорее всего, тот явится по его душу.       Драко рывком скинул одеяло с кровати и рванул пуговицы на мантии. Тео подошёл ближе и положил ладонь на плечо друга.       — Да, нет?       — Да.       — Ну, хоть не просто так Трансфигурацию драить. — С придыханием откомментировал Нотт, и развернувшись, направился к своей опочивальне. Забини медленно кивнул, словно согласился с самим собой, и, будто прочитав мысли блондинистой черепушки, вышел из помещения.       Через десять минут дверь хлопнула. Поттер. Только он так резко дёргает ручку, а потом замирает, словно спрашивая разрешения войти. Дурацкая привычка. Как и все остальные его привычки и вообще все, что с ним связано. Обычно Малфой закупоривал свой полог на столько плотно, на сколько это возможно, используя магию, однако сегодня он оставил его на распашку. От Авады тряпка не спасет, а бдительность ещё никому не навредила. Он притворялся, будто спит. Гарри делал вид, якобы он спокоен. Тео создавал видимость, что его не раздирает на части любопытство. А Блейз клал большой болт на всю их идиллию с высокой колокольни, он царственно проследовал до своей кровати и, закрыв занавеси, преградил Избранному весь обзор на объект его зрительного расчленения.       Драко проснулся только утром, когда петухи уже пропели. Три вещи привели его в замешательство. Первая — он проспал всю ночь без кошмаров и выкручивающей боли в костях, чего не было у него, по меньшей мере, месяца два. Вторая — его никто не разбудил: ни срочная сова, ни товарищи по несчастью с каким-то хреновыми известиями, ни дождь, барабанящий по окнам и крыше, и даже Поттер спокойно сопел в две дырочки, укрывшись одеялом до самой макушки. Это было максимально подозрительно. И третья — самая пугающая: ему хотелось встать с кровати. Не «надо». А именно хотелось. С него словно сняли кабалу весом в тонну, которая притягивала его ко дну и мешала двигаться. Он почувствовал лёгкость и по-детски окрыляющую радость. Все налаживается. Все может быть хорошо. Он поймает Долохова, расправиться с его крысами, окончит школу, добьется Грейнджер и свалит с ней в какой-нибудь райский уголок, чтобы она была счастлива рядом с ним. А наступит время, можно будет и о наследнике подумать. Главное, что сейчас он на правильном пути. Главное, с него не сворачивать.       Приток воодушевляющей веры во светлое будущее поубавился со стуком филина в окно. Вчера, после кабинета Директора, Драко направился в совятню и заслал Гринда в Мэнор за копиями информации, которая у него была по проклятию. Он даже не надеялся на столь быстрый ответ. И не удивительно. Птица была загнана в хлам. Видимо матушка психует.       Юноша максимально бесшумно собрал все необходимое на сегодняшний день и выбрался из спальни. Он хотел увидеть Гермиону. До того, как ему придется держать дистанцию и создавать видимость сдержанного нейтралитета. До того, как она увидится с рыжим и его сестрой, а так же со всей своей эге-гей компанией, с лекцией на тему: Это же Малфой — Пожиратель Смерти! До того, как она поймет, какую ошибку она совершает. Кстати сказать, ему было крайне любопытно знать, с чего Поттер такой спокойный? Спит себе, словно ни в чем не бывало. Что же она ему напела? Или он ей…?       По спине прокатился холодок. Тот самый, когда думаешь, что всех провел, а в конце появляется чувак, который знает всю историю в оригинальном варианте, и ты стоишь и думаешь: спалит он тебя или нет? Тут подступил ком к горлу и начало подташнивать. Но, не дожидаясь следующей приступа паники, Драко толкнул створы и вдохнул полной грудью аромат целительских зелий. Не лучший способ справиться с тошнотой.       Она не спала. Сидела на расправленной кровати со скомканными простыней и одеялом. Видно в отличие от него, эта ночь не была для нее спокойной. Он оказался рядом слишком стремительно, и девушка вздрогнула от неожиданности.       — Привет. Плохо спала? — Глупый вопрос, учитывая ее взъерошенный вид и потерянный взгляд.       — Привет. — С заминкой ответила Гермиона и попыталась подтянуть к себе одеяло. — Да… — Она хотела добавить что-то ещё, но остановила себя кивком и спросила. — Ты рано, что-то случилось?       — Нет. Вот то, что ты просила. — Малфой дёрнул негнущейся рукой со сжатым в ней бумажным свертком. — Здесь все, что у меня есть.       Грейнджер моргнула, приоткрыв рот. Вероятно, она ожидала чего-то большего, нежели пухлый конверт размером в стандартный пергамент. Не дождавшись ответной реакции, Драко положил свою ношу на прикроватную тумбочку и присел на стул рядом с ней.       — Оу. Не густо. — Гриффиндорка опустила голову и начала перебирать ткань пододеяльника напряжёнными пальцами. — Я все изучу, и … Мы можем обсудить… Идеи или… Встретиться в библиотеке или в гостиной… Чтобы разработать план…       — Грейнджер, что не так? — Она подняла испуганный взгляд, натолкнувшись на его — суровый. Челюсти сжаты, брови нахмурены, он подался вперёд, облокотившись на колени и оказавшись ближе, чем Гермиона рассчитывала.       — Ничего. Все… Все в порядке… Я просто… Просто…       — Просто что?       — Да ничего не просто! — Она взмахнула рукой и хлопнула ею по кровати. — Я не знаю, что мне делать! Не знаю, как мне себя с тобой вести! Не понимаю, как объяснить все друзьям! Я даже не могу осознать, какие чувства испытываю, находясь рядом с тобой. Потому что не могу принять до конца то, что чувствуешь ты! — Ее ладони метнулись к лицу, укрыв его на жалкую секунду от пристальных серых глаз парня. Но в тот же миг она опустила их на прежнее место и выпрямилась. — Что случится, если я откажусь? Вообще существует ритуал, отменяющий помолвку? И если — нет тогда, что будет, если я предпочту кого-то другого?       Драко молчал, не мигая, сканировал ее своим взглядом, который начал мутнеть. Он закрывался. В какие-то несколько минут он достиг эмоционального придела, и ему было сложно оставаться спокойным рядом с ней. Малфой попытался стабилизировать внутренний контроль и встал.       — Кого?       — Не имеет значения. Ты понимаешь, о чем я говорю. — Гермиона нахмурилась, избегая прямого зрительного контакта. Видимо, она решила, что тот попросту пытается проникнуть в ее разум. Забавно, идея конечно хорошая, но перспектива увиденного там, пугала его намного больше, чем ее недосказанность.       — Понимаю, — юноша отвернулся, встав боком по отношению к ней, — ритуал есть, и как такового тебе ничто не угрожает. Если мы оба согласны ее отменить, с этим не будит никаких проблем.       — Но ты не станешь.             — Почему же? Я могу, если ты захочешь. — Что-то горячее поднялось из солнечного сплетения и хлынуло в голову, он почувствовал, как у него розовеют щеки, а в глазах защепило. Ему так и не удалось отследить, какая именно это была эмоция, гнев ли, обида…? А может разочарование, но в тот же миг кровь, как волна откатилась из черепа, и Драко почувствовал холод. Отчаяние и апатия. — Все просто, Грейнджер. Пусти кровь и скажи: «Я отрекаюсь от тебя, Драко Малфой.» Я скажу тоже самое, и мы больше не связаны.       — И ты действительно так поступишь? Не попытаешься как-то отговорить меня? Или… — Девушка поднялась с койки и нервно поправила больничную пижаму, одетую на голое тело.       — Манипулировать тобой? — Переспросил Драко и усмехнулся. — Боюсь, ты не до конца осознаешь, что я к тебе чувствую.       — Пойми меня правильно. Это настолько неожиданно и нереалистично, что мне трудно в это поверить. Возможно, это как-то связано с проклятием? Ты ведь сказал: оно пробуждается с наступлением совершеннолетия, но ты не задумывался… — Ей надоело разговаривать с его спиной, и она попыталась втиснуться в небольшое пространство между ним и кроватью. Но в этот момент из приоткрытой двери Малфой заметил рыжую макушку и долговязую фигуру, пытающуюся бесшумно проникнуть в помещение. — Я имею в виду, возможно, ты инстинктивно выбрал меня… — У Драко было пару секунд до того, как Уизли заметил бы их и поднял кипиш. И скорее всего Грейнджер приняла бы его сторону, начав оправдываться. А итог подобной ситуации был не ясен. Такой расклад слизеринца не устраивал. Он резко обернулся, оказавшись чуть ли не вплотную к девушке, попутно нацепив маску щенячьей нежности.       — Гермиона, я — окклюмент. Возможно один из лучших во всей Англии. Я способен отличить каждую эмоцию, зарождающуюся в моем теле, знаю, чем она вызвана, и что с ней делать. — Он слегка опустил голову и наклонил ее в сторону. — Если на первых курсах я мог ошибиться, то сейчас… Я знаю точно, чего хочу, — он провел кончиком пальцев по ее волосам, и невесомо заправил прядь за ухо. Гриффиндорка затаила дыхание.       — Я… Я хочу попробовать отменить заклятье, возможно, это займет много времени, но я уверена… — Малфой оторвал взгляд от ее глаз, боковым зрением увидев, как рыжий замер в проходе со сжатыми кулакам. По его свирепому взгляду был очевиден его следующий порыв.       — Я мог бы подождать столько, сколько потребуется, но это не изменит моего отношения к тебе. — Его рука ненавязчиво прошлась по ее плечу и опустилась к запястью. Он понимал: с такого ракурса Уизли обязан был это видеть. И если он до сих пор не размазал его по стенке, значит, Драко рассчитал все правильно: тот ждёт реакции Грейнджер. — Ты спросила, что будет, если ты откажешь мне. Я отвечу. Ты заберёшь из моей жизни все, что наполняло ее смыслом. И поверь, Я умру гораздо раньше моего бесполезного тела.       Он блефовал… Но так красиво. Малфой ходил по лезвию ножа. Поверни она голову, и ему своей не сносить. Гермиона тут же расценит все сказанное как игру на публику. И ей уже не объяснишь, что все это время он говорил исключительно правду. Ещё один взгляд, но уже прямой, и Уизли встречается с ним глазами, в которых блондин чувствует бешеную ярость. Драко улыбается, надменно демонстрируя свое превосходство, в то время как Гриффиндорка, не выдержав напора, отводит взор на его руку, по-прежнему покоившуюся на ее запястье.       — Почему ты не сказал мне этого раньше? — Ее интонация изменилась. Она словно вот-вот была готова заплакать, парень слегка опешил и нахмурился, он не мог понять, что конкретно вызвало в ней подобное волнение, и это его напрягало. Теоретически он был готов к истерике непринятия с ее стороны, и в принципе имел представление, как ее успокоить, но именно в этот момент он строил карточный домик на воздушной массе, и любое неверное движение могло спровоцировать эффект домино.       — Потому что не собирался говорить тебе об этом вовсе. — Малфой старался выглядеть искренним, но при этом создавать иллюзию интимности между ними. — Я был уверен, что ты ненавидишь меня, призираешь. Мой отец годами воспитывал нечто подобное во мне, и ты знаешь? Иногда это получалось, иногда я пытался убедить себя в ложности моих чувств. Списывал на нехватку секса… Прикрывался отвращением и жаждой чего-то запретного. У меня было время возненавидеть тебя, Грейнджер. Но я не смог.       Он виновато взглянул из-под сведенных бровей. Гермиона молчала, а ее нижняя губа чуть подрагивала. В этот момент Драко едва мог сдержаться, чтобы не влезть к ней в голову, и вероятно сделал бы это, если бы не был уверен в том, что она определенно почувствует.       — Я не знаю, чем тебе ответить, просто не знаю. Для меня в тебе словно два человека: один — тот, кто заклеймил меня именем Грязнокровка, а другой — тот, который дрался с тем, кто меня так назвал. Я не понимаю: кто из вас настоящий. — Она покачала головой из стороны в сторону и, отвернувшись, закрыла тыльной стороной ладони рот. Но руку не отдернула.       Уизли шевельнулся, и Малфой пошел вабанк. Он запустил правую руку под ее волосы, нежно прикоснувшись к шее, повернул большим пальцем ее подбородок, чтобы встретиться с ней взглядом. Критический момент. Если она оттолкнет его, он проиграл. Но Грейнджер вытянулась по струнке, будто ей петлю накинули на шею. Она сжала губы и перестала дышать. Драко чувствовал, как под его пальцами ее пульс устроил концерт из одних ударных и без разбору хреначил по бочке. Сейчас. Козырь в рукаве, припрятанный из другой колоды, мастерство рук и никакого мошенничества.       — Я знаю, ты сможешь отличить меня настоящего. — Он нырнул левой рукой за ворот своей рубашки, и в ней мелькнуло что-то блестящее. — Я должен был преподнести тебе кольцо с огромным камнем, по всем правилам древнейшего рода Малфоев, но я знаю, ты не станешь его носить. Так что прими это, как запоздалое предложение руки и сердца. — Гермиона окончательно выпала из реальности и только пораженно хлопала ресницами, не в силах озвучить хоть что-либо. Драко наклонился к ней так близко, что его щека касалась ее уха, а ее нос уткнулся в его плече. Он застегнул длинную цепочку на ее шее. Отстраняясь, провел пальцами по ее ключицам, поправляя свой подарок. Но его взгляд уже отправлял невербальное победоносное сообщение своему противнику. Слизеринец оскалил левую часть рта и в насмешке прикусил нижнюю губу. Он знал, чего ждал Уизли. Но его чаяниям не было суждено сбыться. Гермиона не оттолкнула Малфоя, не стала возмущаться или вырываться. Она посмотрела на серебряный медальончик, размером не больше дрёмоносного боба, с гравировкой ДМ, застенчиво улыбнулась и заправила его под пижамную рубашку.       — Спасибо, но это — лишнее.       — Это — самое малое, что я хочу тебе дать. — И контрольный выстрел. Он поцеловал ее в щеку, мимолетно, невесомо, наверное, не один из них не смог бы сказать точно, был ли тот поцелуй на самом деле. Но Рон все видел, и ему этого было достаточно. Он выскочил из больничного крыла быстрее снитча, громко хлопнув за собой дверью, от чего Грейнджер испуганно дернулась.       — Я пойду, если меня здесь застанут, нам уже не отвертеться. — Драко игриво улыбнулся и отстранился.       — Да верно, — только и смогла выговорить девушка, кивнув и сделав шаг назад. — Тогда увидимся?       — До скорого, Грейнджер. — Уголки его губ растянулись ещё шире, оголив ряд белых зубов. Парень подался в левую сторону и величаво, довольный собой, покинул крыло.       Гермиона продолжала стоять, не двигаясь, ещё несколько минут, чувствуя, как теплый метал обжигал кожу на груди. Она в который раз цепенела в его присутствии, точно как перед Василиском на втором курсе. Где-то в районе живота прошёлся лёгкий мандраж, а сердце сбивало ритм, когда она воспроизводила в своей памяти то, с какой нежностью он смотрел на нее. Происходящее казалось наваждением, но в этот раз его нельзя было списать на магию. Неужели все это — правда, и Драко целых семь лет под маской презрения и отвращения скрывал романтические чувства к ней?        Всю ночь Грейнджер проворочалась в постели, прокручивая в голове все проклинающие заклятия, которые она знала, но ничего ему подобного не всплыло в ее памяти. Она засыпала, просыпалась и снова думала, но под утро ей вспомнились слова Гарри, и девушка разозлилась на себя за доверчивость. Ее одолели сомнения. Однако сейчас ее эмоции одержали верх над разумом, и она раз за разом придумывала новые оправдания своему поступку. Некоторые из них были достаточно аргументированы, другие были совершенно наивными.       Гриффиндорка думала, думала, затем прерывалась на сборы и снова думала, периодически замирая и забывая, что совсем скоро начнется завтрак, и ей придется спуститься в Большой зал, в котором ее будут ждать друзья, требующих объяснений. Не говоря об остальных студентах, которые, скорее всего, ни на минуту не поверили в официальную версию выходки Малфоя на Хэллоуине. По дороге из Больничного крыла она встретила несколько учениц с разных факультетов, и было совершенно ясно, для какой цели они там оказались. Гермиона старалась не обращать на них внимание, как посоветовал Драко, но волнение накатывало на нее каждый раз с большей силой.       В момент, когда она миновала дверной проем зала, ее паника достигла высшего уровня. Со всех сторон были слышны перешептывания, пока она двигалась по проходу к своему столу, а косые взгляды были настолько открытыми, что аппетит покинул ее ещё до того, как она опустилась на скамью. Где-то в районе желудка образовался тугой узел и мешал даже смотреть на еду спокойно, к горлу снова подступила тошнота. Но когда девушка добралась до места назначения, ситуация усугубилась, так как ко всему этому набору добавился прилив крови к голове, и набатом бьющийся пульс там же.       За столом было только одно место, между Невиллом и Драко. Видимо второй для этого и постарался. Поттер сидел с Уизли на противоположной стороне и в полголоса пытался ему что-то втолковать. По виду рыжего парня было ясно, к нему лучше сейчас не подходить.       Возможно, Гарри не удалось выполнить ее просьбу, и Рон все же пересекся с Малфоем? А зная заносчивость и тягу к подначиванию у последнего, можно было без особого труда представить, чем бы закончилась эта встреча.       Девушка аккуратно присела на скамью, стараясь не соприкасаться с соседом по левую руку и одаривая его обеспокоенным взглядом. Слизеринец выглядел безмятежно, размеренно поглощая еду с полупустой тарелки и переговариваясь с Ноттом. В ее сторону он не смотрел. Аппетит не вернулся. Грейнджер для приличия ковыряла ложкой кашу, ощущая, как справа от нее Невилл боролся со рвущимися наружу любопытством, которым обычно не страдал.       — С тобой все в порядке? — Участливо спросил он шепотом, наклонившись ближе и скосив глаза на Драко.       — В полном, Невилл. — Гермиона кивнула и натянуто улыбнулась.       Занятия прошли довольно неплохо, но только потому, что Гриффиндорка была сконцентрирована на получении знаний, а не на отслеживании реакций однокурсников на ее персону. Однако на обеде ситуация повторилась, и Грейнджер становилось не по себе. Ей было необходимо поговорить с кем-нибудь об этом и выяснить причину «молчания ягнят». Но Гарри отбыл в Министерство сразу после завтрака, его вызвал Кингсли. Насколько правильно она поняла, дело было связано с недавним нападением на Азкабан и Министерство. Ее друг отправлял несколько писем Министру с вопросами: как идёт расследование, и нет ли новостей о тех людях, что пытались защитить Гермиону от Пожирателей в Хогсмиде. Все они остались без ответа. Сегодня утром Бруствер прислал прошение МакГонагалл: разрешить Поттеру покинуть замок на пару дней для содействия в работе. Конечно, ей было безумно интересно, чем таким важным он хотел с ним поделиться, но ещё больше ей было интересно: почему с ней никто не разговаривает. Даже Джинни, с которой Гарри просто не мог не поделиться содержанием их вчерашней беседы. Однако подойти к ней самой Грейнджер мешала гордость. Если ее подруга не способна принять ее решение и держит обиду, не в силах обсудить с ней все лично, что ж это — ее выбор. О том, чтобы поговорить с Роном, она даже не думала. Был вариант спросить Невилла, но ввиду отсутствия интереса к сплетням у последнего, сомнительно, будто он знал больше, чем она сама.       Когда вечером девушка вернулась в гостиную, она столкнулась с давящим игнором. Ребята проводили ее пытливым взглядом, и как только она исчезла из поля зрения, принялись за громкие обсуждения. Внутри начал зарождается гнев.       В комнате Гермиона почувствовала облегчение. Булстроуд, как и весь этот учебный год, прибывала в неком стабильном трансе и, молча, вела какие-то записи за столом, а Гринграсс, хитро улыбнувшись, махнула ей рукой в приветственном жесте, спросив: как ее " самочувствие», и получив краткий ответ, вернулась к плетению косичек из своих волос. Паркинсон в спальне не было.       Приняв душ и переодевшись в удобную форму одежды, Грейнджер принялась за исследование материалов, принесенных ей Драко сегодняшним утром, но, изучив все досконально, убедилась лишь в том, что он говорил правду, и ничего существенного в них — нет, кроме дат и обстоятельств смерти его предков. Везде значилось — неуправляемое пламя, неподдающиеся контрзаклятию. Вероятно, это было Адское пламя, но почему-то ни в одной из рукописей подобное предположение никто не отобразил, хотя оно — очевидно.       Однако одна деталь бросилась ей в глаза ещё при первом прочтении. В изложении проклятия явно участвуют два человека, она поняла это по лексическим особенностям речи и подчеркну. В первую очередь, они были разного пола, что существенно отличалось от версии озвученной Малфоем. Кстати о нем.       В полночь в ее окно ворвался черная массивная птица, которая больше напоминала орла, нежели филина, она гулко ухнул, и Гермиона поспешила забрать ее письмо, пока та не перебудила остальных девочек. Оно было от Драко.       » Пообедаешь со мной завтра в Тепличной башне? Д.М.»       Конечно, а почему бы и нет? Ей же мало того, что друзья сторонятся ее. Пусть их увидит кто-нибудь с других факультетов, чтобы вся школа знала наверняка, в каких взаимоотношениях они состоят. А собственно говоря, в каких отношениях они состоят? Ей было сложно ответить на данный вопрос. Малфой пытался возвести их в романтическую степень, но вот Гермиона не могла присвоить им даже дружескую. Когда он был достаточно близко, в ней зарождалось нечто похожее на страсть, но она была настолько мимолётна, что едва они отстранялись, на нее накатывало раздражение за его неуместные и настойчивые прикосновения. В то же время она ясно осознавала: в большинстве случаев ей не хотелось, чтобы они отстранялись вовсе. И этой ночью Грейнджер признала данный неоднозначный факт.       » Мне нужно зайти в библиотеку в обед. Но мы можем встретиться после ужина. И, если ты не осведомлен, Тепличная башня закрыта для посещения студентов» — Ответила она на том же пергаменте, предусмотрительно зачарованном Драко для переписки.       » Уверен, главные префекты не будут ко мне слишком строги. Я буду тебя ждать. " — Через минуту отобразилось на ее листке. Гермиона нервно растерла покрасневшее лицо и легла в кровать, лелея надежду на спокойный сон, который по итогу таковым не стал. Конечно же, он явился к ней и там, продолжая мучить ее своими бездонными серыми глазами и теплым дыханием возле уха. " Я буду тебя ждать» — Раз за разом прокручивало ее подсознание, как заезженную пластину, не забыв приложить к фразе его хрипловатый голос и томную интонацию, заставляя просыпаться снова и снова в горячем поту.       — Ты так светишься, как новый галеон. Подожди, подожди, ты что улыбаешься? Да ещё так искренне, жуть какая. Блейз, потыкай в него палочкой, походу у Малфоя лицевой нерв защемило!       — Тео, не порть мне малину. У меня, может, впервые за последние несколько лет есть на то реальная причина! — Драко кинул в его сторону свою подушку и запрокинул голову на жёсткую деревянную грядушку. После того, как он рассказал друзьям о сцене в Больничном крыле, оба чуть ли не грубой физической силой заставили написать Грейнджер записку с приглашением на ужин. Малфой упирался, но в итоге сдался на компромисс в виде обеда. После ее ответа Нотт издал победное улюлюканье и выпустил столп серебристо-зеленых искр из палочки. Забини, широко улыбнувшись во все свои тридцать два белоснежных зуба, хлопнул друга по плечу, в то время как сам Драко был настолько обескуражено рад, что застыл на минуты две в нелепой позе над столом и глупым выражением счастья на лице. Она согласилась… Он едва смог добраться до кровати и рухнул на спину, не в силах справиться со своими эмоциями.       — Я бы на твоём месте держал ухо в остро с Уизли, причем с обоими. Вернётся Золотой мальчик, и ей хорошенечко мозги прочистят. — Выдал свое слово Блейз, восседая на прикроватной тумбочке как на турецком троне.       — Все херня, Забини. Поттер здесь не последняя инстанция, вот его девчонка… Кстати, ты знаешь, зачем он к Министру метнулся? — Нотт почесал палочкой в шевелюре и, оставив ее за ухом, подошёл к столу.       — Ведёт раскопки по нашу душу, Теодор, — мулат прищурился в ленивой ухмылке и перевел взгляд на Драко. — Ты уверен, на счёт поместья? Если какая-то дотошная шавка из Министерства вспомнит о нем… — Он покачал головой и развел руки в стороны. — Никто не в силах будет просчитать исход.       — Я работаю над этим. Бруствер пообещал прикрыть всю документацию по нему. — Малфой вернулся к своей повседневной бесстрастной маске и говорил своей излюбленной манерой, растягивая слова.       — Миленько. И как нам их оттуда выманить? — Спросил Нотт, присев на столешницу и склонившись над ней, начал на скоро писать на пергаменте.       — Бесшумно, иначе моя мать попадет под подозрение в сокрытии и пособничеству.       — Это — очевидно, Драко. Ровно настолько же, насколько и то, что без нее нам туда не войти. — Мягко напомнил Блейз, подавшись вперёд.       — Есть тут один вариант… — Генератор гениальных идей прикусил нижнюю губу и заговорщически прищурился, сворачивая письмо.       — Тео, нет.       — Нет — ты будет говорить Грейнджер, когда она спросит тебя: " Видел ли ты рыжего в больничном?» И не вздумай говорить правду. — Он многозначительно кивнул и свистом призвал махонького сычика в распахнутое окно. — А здесь у нас два пути: либо мы подключаем к делу твою мать, либо… Мы с Блейзом присоединимся к твоему плану по очарованию наиболее симпатичных частей Золотого трио.       — Теодор, ну как тебе удаётся опошлить все, что затрагивает твой длинный язык?! — Мулат обречённо вздохнул, манерно закатив глаза.       — Забини, все просто. Мой язык не используется в тех интимных местах, что и твой. Ему скучно. Вот он и болтает всякую всячину.       — Нотт, блять, фу! Заткни уже свой вещатель! Я планировал поспать хоть не много! — Скривился Малфой и подобрал под себя ноги, словно боясь, что те, попадя под скверную ауру, распространят проказу по всему телу.       — Кто тебе мешает? Спи, конечно. Мало ли как завтра все обернется. Вдруг придется бежать к Забини по среди ночи за кратким руководством по сглаживанию конфликтов.       — Нотт! — Крикнули оба юноши и запустили одновременно подушками в сторону друга.       Утром Драко проснулся в весьма странном настроении. Он не выспался, потому как ему снился дурацкий сон, навеянный Ноттовским стебом. Однако предвкушение грядущего вечера воодушевляло и грело ледяное сердце, заставляя таять и местами подтекать.       Малфой видел, как тяжело Гермиона переживала бойкот своих друзей, если эту кучку безмозглых дегенератов так можно было назвать. Вожак покинул прайд, и тот не знает, что делать с львицей, разделившей охоту с волком. В самом деле, в мире животных какое-то. Даже среди гриффиндорцев одна и та же басня. Факультет смелых и отважных, блин. Ее никто не задевал, все-таки сказывался высокий статус среди своих, но Драко, в отличие от Грейнджер слышал все, что они говорят. И давным-давно вздернул бы каждого, за их языки без костей, однако подобная попытка исправить ситуацию, маячила перспективой усугубления положения. Поэтому он, так же как и все, ждал возвращения защитника всех униженных и оскорбленных, и если тот не вмешается… Тут уж он точно будет знать, с кого спросит первым.       Вечер наступил слишком стремительно. На улице заметно потеплело со вчерашнего дня, а в теплицах было практически жарко. Парень снял уличную мантию и бесшумно поднялся по ступенькам. Вокруг было достаточно темно, но Люмус наколдовать он не спешил, лишний свет мог привлечь внимание людей в замке, ведь потолок был стеклянным, и вообще башня хорошо просматривалась со всех этажей, начиная с третьего. Конечно, это — не лучший вариант для свидания, но здесь хотя бы никто не умер. Раньше все влюбленные парочки ошивались на Астрономической. Вид там поистине завораживающий и романтичный. Но Дамблдор и здесь подложил ему огромную свинью. Драко поежился и посмотрел на ясное небо, освещённое луной и звёздами. И все-таки здесь не плохо.       — Драко? — Сзади послышался встревоженный голос на гране шепота.       — Я здесь. — Ответил он, почувствовав, как в голову ударило волнение, в тот же миг в темноте громыхнуло, и девушка ойкнула.       — Ты в порядке? Нужна помощь?       — Нет, нет, все нормально, я ненадолго. — Гермиона выдохнула и приблизилась к парню на расстоянии вытянутой руки. — Не успела завершить домашнюю работу, так что я расскажу в двух словах и пойду.       — Расскажешь что? — Малфой недоумевающе посмотрел на нее, абсолютно не славливаясь. Она достала из своей сумки несколько листов пергамента и маленький магловский блокнот. Затем в ее руке палочка засветилась крохотным ореолом света, и гриффиндорка направила ее на свои записи.       — Это только то, что мне удалось расшифровать за вчерашний вечер, но я думаю, тебе нужно знать. — Грейнджер подняла глаза, Драко не понравилось в них увиденное: сожаление. Ничего хорошего этот разговор ему не предвещал.       — Давай без вступительной речи, — он небрежно дёрнул плечом и подошёл ближе.       — Да, конечно. — Казалось, она поежилась и поправила разъезжающиеся в стороны листы в руках. — Прежде всего, первая и вторая часть загадки не могут принадлежать одному и тому же человеку. Ты говорил: в ней много грамматических ошибок, но они присутствуют только в первой части. Так же ты упомянул, что слог в нем довольно странный. Однако он меняется в следующем отрывке, не сказать, якобы это упрощает задачу, но вот этот речевой оборот, — она указала палочкой на одну из строчек, — был введен в повседневное употребление только в восемнадцатом веке и естественно не мог использоваться современником Николаса Малфоя. Так же во второй части присутствуют соединения между буквами, а первая написана печатным шрифтом…       — Грейнджер, я не сомневаюсь в твоих познаниях и интеллектуальных способностях. И в своих тоже. Ты можешь пропустить разъяснения. Переходи к сути. — Перебил ее Малфой и присел на бортик фонтана. Гермиона тяжело вздохнула и присела рядом.       — Первая часть написана молодой девушкой, возможно иностранкой или плохо обученной грамоте, хотя, скорее всего — первое, вторая — пожилым мужчиной, англичанином лет семидесяти, возможно старше. Но одно для меня очевидно. Вы сосредоточились не на том отрывке, суть не в льве или драконе. Пока я не могу точно сказать, с какой целью сделана эта приписка, и какое она имеет отношение к самому проклятию, но разгадка в первой части. Она написана самим заклинателем, значит вся суть в ней.       — Хочешь сказать, моего предка прокляла какая-то девчонка? — Слизеринец озвучил это с вызовом, словно ставя под сомнение ее предположение, но в его голове тут же всплыл образ рыжей девушки с зелёными глазами и синими цветами в волосах. Василина.       — Это — не все. — Грейнджер вновь подняла глаза на юношу, и тот почувствовал, как сжимается сердечная мышца, увеличивая давление на артерии и вены. — Если я правильно понимаю, текст нужно воспринимать буквально, и он отображает именно сам момент снятия проклятие: время, действия и обстоятельства.       — Ты имеешь в виду, мне окопаться в Вишнёвом саду и ждать пока созреют ягоды? Грейнджер, это — бред. Как я говорил тебе ранее. — Он скептически приподнял бровь и наклонил голову в сторону.       — Вишня — символ невинности, юной девушки. Вишня — это я, если ты действительно уверен, что не ошибся. Заклинатель позиционирует себя как проклятие и обращается к тому, кто пытается его снять, а теперь прочти все заново.       — Когда созреет вишня в твоём саду, тьма в жизни станет лишней, и я уйду. Когда зеленым цветом придет весна, Ты вдруг поймёшь, что это прошло не зря. Над колыбелью лета меня найдешь, Когда созреет вишня, и ты уйдешь. Я позову не слышно в прохладу сна, Даруя новые жизни, уйду и я. — Он закончил читать последнюю строчку, вернул ей пергамент и максимально серьезным тоном спросил. — И когда ты собираешься созреть в моем саду, чтобы избавить меня от тьмы?       В лёгком свечении было четко видно, как Гермиона несколько раз открыла и тут же закрыла рот, не в силах подобрать слов. Но потом все же справилась с возмущением и прошипела.       — Я бы на твоём месте больше озаботилась вторым четверостишием!       — Началом или концом? — Малфой продолжал отшучиваться, но он не был настолько глуп, чтобы не понять, к чему она клонит.       — Драко, проклятие разрушиться с появлением твоего наследника, но вероятнее всего, ты…       — Умру?       — Я не уверена, но ты должен понять. Я не гарантирую тебе жизнь…       — Ты лишь отсрочиваешь неизбежное. — Он вновь продолжил за нее предложение и встал с места, она последовала за ним.       — Поэтому нам и необходимо найти контрзаклятье, это — единственный способ снять проклятия, не подвергая твою жизнь опасности. — Образовалась громкая тишина. Чуть левее от них кто-то клацнул зубами, возможно — не самая дружелюбная тварь. Под самым куполом раздался хлопок от удара крыльями о стеклянный потолок. В фонтане продолжала журчать вода. Но они оба молчали.       Наверняка Грейнджер все детально продумала, выстраивая свой доклад. Подбирала аргументы, задавала наводящие вопросы, чтобы ненавязчиво донести ему смысл ею сказанного. Это же она — лучшая студентка Хогвартса, староста школы, героиня войны и так далее, далее, и далее. Черт возьми, она все поняла за одни сутки! Да как такое возможно?!       Гермиона продолжала ждать, уверенная в своем до секунды вымеренном плане. Но Драко все же смог ее удивить.       — С некоторых пор, Грейнджер, я перестал бояться за сохранность своей жизни, и тебе не рекомендую. Доброй ночи. — Дёрнув одним уголком губ, сказал он, затем невесомо прикоснулся ими к ее макушке и стремительно удалился.