Макабр

The way it ends — Landon Pigg Кабанья голова. 00:52       Это попадалово когда-нибудь кончится? Сколько раз я должен наступить на эти чертовы грабли, чтобы освоить урок?! Тебе не спастись от правды, Малфой! Как бы ты не выкручивался, она тебя настигнет и вытрахает по полной, с оттяжкой, на всю длину и во все щели. Ее голос — галлюцинация, громкий достоверный качественный галюн. Она не может быть здесь!        Но я поворачиваюсь и приходится признать, что побочный эффект от зелий сказался и на моем зрении. Вот она. Стоит около портрета Арианы и затравленным взглядом впилась мне в лицо. Не в глаза. Верно. На мне же маска. Я смотрю на Тео и понимаю, что это — не галюн.       Если бы в моей крови благополучно не болталась десятая часть запасов Помфри, я бы тут же откинулся от разрыва сердца. Так больно видеть ее отвращение, смешивающееся с ее запахом и плывущее по комнате, попадая в мои ноздри и выжигая все внутри. Но качественно оберегаемый моторчик в ванночке успокоительных работал без перебоев. Да и голова соображала слегка иначе, не так как обычно. — Кажется, ты хочешь поговорить. Извини. Придется отложить. — Рот вяжет от последней из выпитых за сегодняшний день жидкостей. — Это не займет много времени. — Чеканит Грейнджер, явно сдерживаясь, но мне трудно понять от чего именно: заклясть меня или расплакаться. Хотя, с чего бы ей плакать? Ну подумаешь, ее друзья оказались в очередной раз правы, не велика потеря. — Драко. Можем притормозить, минут десять у нас есть. — Видеть таким Нотта не привычно. Он не из тех, кто терзается чувством вины, и уж явно не из тех, кто верит в чудесную силу красного словца. — Десять минут. — Повторяю за ним и снимаю маску. Мое спокойствие начинает раздражать даже меня самого, а Гермиону так и вовсе приводит в состоянии бешенства, единственное, что по всей видимости сдерживает ее — присутствие Тео. — Время пришло. — Многозначительно произносит тот и стремительно покидает нас, под моим пристальным зрительным прицелом. О чем это он? Я подхожу ближе, но так, чтобы не попасться под горячую руку, уже готовый ко всем проявлениям ее справедливой натуры. Но она растерянно смотрит на то место, откуда минутой назад испарился Нотт. — Почему ты не отменила помолвку? — Он ждал каждый божий день. Каждую минуту отсчитывал. Сейчас. Нет, вот сейчас он почувствует, как красные нити кровного договора развяжутся, и он вновь останется в одиноком ожидании приближения смерти. Но момент не наступал. Нотт уверял его, что не все потеряно, но Драко не верилось, будто Гермиона способна простить подобное. Видимо все же просчитался. Ему нужно было валяться у ее ног на коленях, выпрашивая прощение, а не захлебываться в самобичевании, возможно, тогда ее здесь не было бы. Но она здесь. И вот теперь это — точно конец. — Хотела услышать твои объяснения. — Былой гнев вернулся к ней в троекратном размере, и она пылала от невыраженных эмоций. — Они что-то изменят? — Бессмысленность разговора отупляла. Накатывала безысходность. И зачем только все это начал? Проще отказаться от того, чего у тебя нет, нежели терять то, что уже было в твоих руках. — Я думала, что да. — Грейнджер мечется между тем, чтобы высказать все, что о нем думает и тем, чтобы просто уйти, подтвердив свои догадки. — А сейчас? — Не имеет значения. Ты для нее монстр. Убийца. Не важно с какими намерениями ты таким стал. На тебе клеймо. Два клейма. Три. Все бессмысленно. Все не имеет значения. — Это — правда? Что вы убиваете беглых Пожирателей? — Гермиона морщится, ей противно и больно проговаривать это вслух. Но так нужно, чтобы мозг окончательно принял истину. — Да. — Сухо. Скупо. Туман спокойствия начинает рассеиваться. В его голове раскачивается маятник сигнальных нервных импульсов. Он начинает чувствовать. В этот раз гораздо быстрее. Видимо, кровь Малфоев настолько «чистая», что способна привыкнуть ко всей ерунде, которая в нее попадает, за считанные разы. — И… Сколько… Скольких ты убил? — Бах… Бах… Сердце начало обратный отсчет как мина замедленного действия. Он знал — скоро рванет. И не имел на это право. Но его глупому органу было наплевать. — Самолично или по моему приказу? — Нужно вырезать ложь побыстрее, как опухоль. Чем дольше она в теле, тем серьезнее последствия, тем больше боли. — Ты! Ты! — Все же слезы. Злые, наполненные обидой и горечью. Но даже они греют. Значит, было что-то, значит, смог же пробиться к ее сердцу. Жаль мозгов не хватило, удержать позиций. — Монстр? — Спрашивает Малфой, но внутри него вопрос звучит утвердительно. — Я не могу в это поверить… Как? Как ты можешь?! — Через гнев и содрогание голос преломляется и падает. Она не отвечает. Хотя все очевидно. — Могу. И судя по тому, что у меня все еще есть душа, я должен! — Бах. Бах. Бах. К горлу подкатывает коктейль Нотта. Контроль стремительно отступает. И в голове Драко пляшут на разный лад желания: умолять ее простить, убиться в предстоящей битве, запереться в комнате в ожидании голодной смерти, похитить ее и держать до остатков дней рядом с собой. Ужаснувшись от всех вариантов, юноша решил избавить себя от прямого соблазна первого и последнего. — И знаешь. В этот раз я не стану просить прощения. Ты не простишь. А я не прекращу. — Да как такое можно простить?! Они живые люди, Драко! Ничто не может оправдывать убийство! — Крик и снова слезы. То есть она хотела бы, но не может? Бах-бах! Бах-бах! — Которые убивают других людей, Гермиона! Убивали, убивают и будут убивать! И если мне нет оправдания. Что ж. Пусть будет так. — БАБАХ!        В голове шум, крутит из стороны в сторону. Кровь хлынула к черепушке на скорости света, и в глазах посыпались искры. Сосуды выдержали, но отлив крови от конечностей провоцирует их онемение, и в них иглами впиваются судороги. Дыхание учащается, разум не может найти точку для фокуса и его троит и трепет по всем закоулкам черепной коробки. Все фиксаторы слетают с катушек, и меня подхватывает новый панический приступ.       Я не могу позволить ей увидеть мое очередное падение. Грейнджер молчит, или я уже ее не слышу, но, не теряя времени, я огибаю ее фигуру и двигаюсь к заднему выходу, кажется, я хотел сказать ей, что мне нужно идти, но озвучил это или нет? В душе не ежик.       Холодный морозный воздух должен был привести меня в рассудок, ну или хотя бы притупить чувства. Но они клокочут во мне горючим варевом, выплескивалась наружу раскалённой лавой, тут же застывая в мерзкую скользкую жижу страха.       Я не могу остановиться. По сторонам разлетаются пустые бочки из-под выпивки, ящики из-под продуктов, какой-то хлам и мусор, и, кажется, что-то из этого подлетает без моих физических усилить.       Разрушить. Все. Чтобы вокруг меня было так же погано как и внутри.       Нотт пытается остановить меня, но Аберфорт поднимает руку, и тот замирает. Я вижу это боковым зрением, но мне та-а-ак плевать. Слезы ярости щипят глаза, застилая видимость. Я был так близко. Так близко к ней! И все испортил! Снова! Прав был Поттер. Сука! Прав! Раз за разом я боялся делать выбор, и в итоге принимал неверное решение! — Блять! Сука! Ну почему?! — на мой крик даже окрестные собаки завыли. А Дамблдор просто стоял и ждал, пока я иссякну. Но боль не прекращается, она только разрастается и пожирает все человеческое в моем разуме. — Драко, успокойся. Нас ждут, вспомни, зачем мы это делаем. — Я напугал Нотта. Мне казалась в этом мире нет такого явления, которое он не мог бы высмеять. Но не в этот раз. — Я — монстр, Тео! Я — убийца! Таким как я не место рядом с ней! Блять! Я же знал, знал! Ну почему так больно?! — Я срываю связки, глотку дерет ржавым гвоздем по стенке гортани, кричать не выходит, голос просто исчез, и я со всего размаха бью ногой в деревянную дверь, та жалобно заскулила, и в тот же миг мне прилетает не хилая оплеуха в ухо. Звон чуть не лишает меня слуха. Я контуженый озираюсь по сторонам и понимаю, что владельцу заведения надоело смотреть, как я порчу его имущество, и он решил пошевелить мои мозги. Истерический смех вырывается из стиснутых потрескавшихся в кровь губ. Еще один удар. Уже более прицельный прилетает в челюсть, и разум с поразительной скоростью начинает трезветь. — Еще раз? — Спрашивает старик для закрепления эффекта, но я отказываюсь, боясь обратного результата, с его то медвежьей лапищей. — Слюни с соплями подбери. Нашел время. Любовь у него видите ли! А что с ней будет, знаешь? Если по всему миру начнется война. Ты себя жалеешь! О себе только и думаешь. Любишь ее, говоришь? Себя ты любишь, Малфой. А окромя никого. — Слова его как стрелы бьют по цели раз за разом точно в десятку. На корню выкорчевывают всю дрянь, что копилась во мне долгие годы. — Скажешь, не прав? Так докажи! Как по совести начнешь поступать, тогда любить научишься, и тебя полюбят.       Совесть. Не было у меня в детстве такого определения, оно лишь шло синонимом к слову «слабость». Но меня обманули. Вот он — Я. Сопли на кулак наматываю, без совести, силён? Да херас два. А Поттер силён. Его, сука, даже непростительные не берут. И кто прав, отец? — Сколько? — Не знаю, что именно мобилизировало меня, пламенная речь братца величайшего из манипуляторов или его увесистый кулак. Но жизнь как-то резко замаячила смыслом. — Все уже там. Тебя ждем. — Тео выдохнул. — Не фик ждать. Погнали. — Я кивнул Дамблдору, пытаясь выразить ему таким образом ни то благодарность, ни то согласие с его словами. Черт его знает что еще, но он походу меня понял. — Ты первый. — Я вопросительно приподнимаю бровь, а мой одаренный друг продолжает. — Маску на баре забыл. — Ты прикалываешься? — Не, Малфой. Правда. Давай. Я следом. — Я не долго думая, чтобы не растерять запал, достал портал-монету и был таков. — Упёртый ты. С огнем в голове. — Это как? Хорошо или плохо? — парнишка наскоро черкал на пергаменте и зачаровывал самолетик на полет, а следом еще один. — Покойный братец мой таким был. Тебе б его талант… — Значит: плохо. — Почему ж? — Мою партию тоже придется доигрывать кому-то другому. — Серьезно ответил Теодор. — Уверен? — махнув на улетающий листок морщинистой рукой, спросил старик. — Драко не станет просить прощения. Его растили как принца, а сейчас он мнит себя вселенским дерьмом. Он месяц на нее дышать боялся, чтобы не накосячить… А тут такое! Да он и мысли не допускает, что она способна его простить. — Нотт заставил Аберфорта удивиться, мальчишка без капли сомнения принимал по сути судьбоносные решения. — А способна? — Без понятия. Вернусь — узнаю. — Кинул с дурашливой улыбкой Тео и телепортировался. Хогвартс. 01:20 Apocalyptica — Hope       Гермиона бежала по по туннелю, не разбирая дороги, несколько раз споткнулась, перед самым выходом все-таки упала и дала уже себе волю заплакать в полную силу.       Что с ней не так? Почему она не может быть просто счастлива с теми, кто ее любит? Почему ее нравственные принципы только усложняют ее жизнь? Почему категоричность в этом вопросе, которой она так гордилась, раз за разом подводит ее к тупику?       Коленки счистила, должно быть по этому плачет. Не потому что Драко обманул ее.       Она комкала в кулаках землю и прижималась к ней в поисках успокоения, но та отвечала ей холодным декабрьским молчанием. Даже кричать сил не было. Резко захотелось спать. Забавная реакция организма, отгораживающая ее от реальности. Нужно встать, иначе не поздоровится. Она поднялась и медленно побрела в темноте, в очередной раз напрочь забыв о том, что она все же волшебница. Но едва портрет отъехал, пустив тусклый лучик света в проход, в нее врезался самолетик. Видимо он прилетел сюда раньше, но портрет не дал ему двигаться дальше. Строить предположения, от кого могла быть эта записка не имелось никакого смысла. Гермиона открыла ее.       " Спроси Поттера. Он знает. "       Гласил неровный скачущий кособокий почерк. Ноги подвели ее второй раз. — Что это значит, Гарри? — она размахивала бумажкой перед носом друга, тыча ею в очки. Послание не только уничтожило ее сонливость, но и заставило с новыми силами нестись за очередной порцией истины, словно та могла зачеркнуть узнанное ею за последнюю неделю и вернуть относительное спокойствие. — Если ты перестанешь трясти этим перед моим лицом, я возможно смогу прочесть, что там написано и ответить на твой вопрос. — Поттер видел состояние своей подруги и прекрасно понимал, что произошло нечто из ряда вон выходящее, если Грейнджер в нем пребывала. Однако во избежание непонимания решил уточнить, какое из них ему ставят в вину на этот раз. — Ах так. Тогда не подскажешь, где же сейчас Малфой? Вы же так дружны последнее время. — Гарри сразу понял, в чем дело, а всученный ему в руки лист только подтвердил его предположения. Мог ли он отпираться? Не-е-ет. Его подставили! Кинули как разменную монету. Нетушки! Он не станет никого прикрывать. С него хватит. Вот вернется Малфой, и пусть сам все расхлебывает. В партизаны не нанимался, знаете ли. — Гермиона, я расскажу тебе все, что пожелаешь, только успокойся. — А что мне еще нужно знать? Я уже все увидела и все услышала, так сказать, из первых уст. — С сарказмом негодовала Грейнджер и, надо сказать, вполне справедливо. — В каком смысле? — Парень напрягся. — В прямом, Гарри. — И до него дошло, как он мог не заметить сбитые коленки и вымазанные в земле руки?! — Гермиона, только не говори, что ты была в Кабаньей голове. — Была. — Твердо отрезала она и крепче стиснула кулаки. — Это — плохо. — «Очень плохо» — подумал про себя Поттер.        В комнате не было ни намека на разгром, оставленный ею неделю назад. Друг сидел нахмуренный на своей кровати, в его взоре не было растерянности, как если бы она застигла его врасплох, или ему было тяжело подобрать слова, он давным давно обдумал все, что ей скажет. Медлить более Гарри не планировал. И он говорил. Долго. Слишком долго, чтобы продолжать его слушать. Но Грейнджер просто онемела еще в самом начале после того, как друг заявил о том, кто отдал приказ на зачистку ПСов.       Ее эмоции устроили беспощадную битву меж собой, каждая пыталась заиметь контроль над ее телом. Возмущение сменялось жалостью, злость страхом, обида растерянностью. Она не понимала, как ей реагировать на рассказ друга и даже не могла определить чувства, которые испытывает по этому поводу. Гермиона пыталась представить, как сама бы поступила на месте Малфоя, и мысль: "я придумала бы иной способ добиться цели", отдавала самообманом. Она видела сводки Аврората. Кингсли вкалывал как прокаженный все лето, чтобы добыть информацию. И пока их Трио привлекали к допросам, они также участвовали в теоретическом поиске беглых сторонников Волдеморта. Когда Министр неожиданно отправил ребят на «заслуженный отдых», ей тогда показалось странным, но Гермиона сопоставила этот момент с освобождением Люциуса Малфоя из Азкабана и посчитала, что тот сдал всех с лихвой, потому и вышел на свободу. Но то, о чем рассказывал друг, выходило за рамки ее понимания. Ее бросало от чувства справедливого удовлетворения действиями Драко к негодованию приверженца гуманистических идей.       В какой-то момент Поттер остановился и посмотрел на часы, потом тяжело вздохнул. Гермиона уловила его настрой, друг был взволнован.        — Куда они ушли?        — В этом-то и проблема, Гермиона. Будь сегодня любой другой день… — Он мотнул головой встал и подошел к окну. — Но сегодня они должны штурмовать поместье, в котором отсиживается Лестрейндж…        — И его голова должна была быть чистой, а я снова явилась не вовремя. — Парень удивлённо взглянул на Грейнджер, и та, дернув плечом, словно скинув тяжелые мысли, резко встала. — Спасибо за увлекательную историю, Гарри. Я пойду.        — Прости. Я знаю, тебе от этого не легче, но я хотел как лучше.        — Я знаю. — На выходе пробормотала Гермиона. — Мне просто нужно подумать. Поместье Блэков. 01:23        — Двое у главного входа, двое у северного, западный и восточный перекрыты. Через семь минут пересмена. — Отрапортовал Лавр новоприбывшим.        — Как только сменятся — начинаем. — Отозвался Драко хриплым, еще не восстановившемся голосом.        — На втором этаже Алисы нет, она либо в башне, либо в подвалах. — Раздался голос Дафны в удлинителе ушей. Здание перед ними было не высоким. Поместье скорее напоминало большой летний домик и отличалось некоторой хрупкостью архитектуры. Резные балконы, многоярусная крыша с возвышенностью, точно башенка из сказок для детей. Если бы не расчет на хитрость, никто в здравом уме не стал бы выбирать такое строение в качестве укрытия.        — Берем первый этаж, а там расходимся. — Отдал указания Малфой координаторам групп и замкнул антиаппарационный щит по периметру своих новоприобретённых владений.        — Драко, ты в норме? — Нотт обернулся, чтобы видеть его лицо, и подозрительно сощурился.        — Хватит нежностей, Тео, маску надень. — В голосе полным полно показушного раздражения, но ни капли былого гневного задора перед битвой, присущей именно Малфою. Щитового такой расклад не устроил, и он решил слегка подправить настрой командира.        — Да тут такое дело, Драко… — услышав начало, тот сразу почуял подставу. — Не удержался я спокойно смотреть на твои концерты…        — Нотт… !        — Да ну что сразу: Нотт! Я просто решил предупредить, если я все же потеряю свою прекрасное тело в бою, чтобы ты знал, за кого отправлять благодарственные молитвы Мерлину.        — Не беси меня!        — Я сдал Поттера Грейнджер.        — Что?!!!        — Начали! — Последние две фразы были озвучены одновременно, и у Драко отняли любой шанс вылить ушат помоев на голову самовольного паршивца.        Ярость хлынула в голову, в горючем коктейле с адреналином. Все перемешалось, не было времени разобраться, на кого именно он злится: на Нотта, который никогда не знал, где остановится, на ублюдка Лестрейнджа, никак не желающего уже сдохнуть наконец-таки и дать спокойной жизни многострадальному магическому миру, или на себя за то, что допустил весь этот хаос в свою жизнь и втягивает в него человека, который ни при каких условиях не должен был быть в этом замешан. Гермиону.       Действия отлажены и согласованы до автоматизма. Каждый шаг проработан и разобран на детали. Все возможные варианты просчитаны, и каждый член команды точно знает, что должен делать конкретно он в группе и по отдельности. Проникновение прошло как по нотам, охранники были сняты без единого звука. Однако едва они переступили порог дома, все понеслось в Тартарары. Хогвартс 03:00       Гермиона металась по гостиной в поиске спокойствия или хотя бы ответов на свои вопросы, адресованные прежде всего самой себе. Где та грань между чувствами и ее логикой? Где та черта убеждений, которую она никогда не пересекала? Почему когда Рон только рассуждал о смертной казни для Пожирателей, она его осудила, а сейчас, видя, как Малфой воплощает это в реальность, ее терзают сомнения? Часы тикали, точно молоточком стуча по темечку и потихоньку сводя с ума. Кажется, в прошлом существовала такая разновидность пыток. Именно так она себя и чувствовала, будто неведомая сила пытается сломить ее волю и подчинить себе. В помещении было достаточно темно, свет исходил лишь от камина, лениво потрескивающего и фыркавшего, точно был недоволен ее присутствием. Девушка вновь подошла к окну. В лунном свете поблескивало Черное озеро, на один миг ее охватило щемящее чувство в области сердце. Над Хогвартсом стягивались тучи, словно предвещая нечто не доброе. Скрип отъехавшего портрета выдернул ее из затягивающего в омут самокопания раздумий.        — Гр-рейнджер, ты здесь что забыла? — Гермиона обернулась на звук раздражающего писклявого голоса Паркинсон, рядом с ней стояла младшая Гринграсс и предупреждающе дергала первую за рукав.        — Тебя забыла спросить, где мне быть и что делать. — Вот только ее сейчас не хватало для полноты картины. Гриффиндорка посмотрела на Асторию, та была взволнована и потеряна. Она тоже знала, где находится ее сестра. Мерлин, все вокруг все знали, только она одна находилась в полнейшем неведении. Как Малфою только это удавалось? Запугал он их что ли? Ну ладно Гринграсс. Но как он смог убедить Гарри?       Паркинсон уже намеревалась выдать очередную гадость в своем репертуаре, но в этот самый момент Поттер спешно спустился по ступенькам из мальчишечьей спальни и, только завидев собрание из девочек, нервно дернулся и покосился на Асторию. Их немой диалог был понятен и ребенку. Девчонка собрала бровки домиком в вопросительном взгляде, Гарри только едва заметно качнул головой в отрицательном жесте.       Гермиона фыркнула против воли в унисон с Пэнси. Последняя скривилась и, источая неприязнь ко всем присутствующим, прошествовала до кресла.        — Что еще, Гарри? — возмущенно повысила голос Грейнджер, гневно пригвоздив друга взглядом.        — Ты о чем? — нервно поправив волосы переспросил он.        — Не строй из меня дуру, — Паркинсон усмехнулась, но гриффиндорке было не до нее. — Что еще ты мне не договариваешь?        — Гермиона… — парень обреченно выдохнул и склонил голову. — Там все не так просто…        — Да скажи уже ей все как есть, храбрец хренов. — Выплюнула Паркинсон, тем временем Астория, чувствуя поступающую бурю, подобралась поближе, чтобы вовремя увести с линии огня нарывающуюся девицу.        — Без тебя как-нибудь разберусь. Зачем вы вообще сюда заявились? — Раздражение шло по кругу, каждый перекидывал его следующему, как горячую картошку в ожидании, что тот, у кого она останется, и примет на себя весь груз эмоций присутствующих.        — Мы не можем больше сидеть в подземельях. — Гнусаво проныла младшая Гринграсс. — Если что-то пойдет не так, тебя первого оповестят. Я останусь здесь.        — Черт побери, я уже жалею, что не отправился с остальными…        — Гарри Поттер! — Выкрикнула Гермиона, исчерпав все резервы терпения. — Считаю до трех, и пеняй на себя.        — Не нужно. Я просто не хотел тебе говорить, чтобы ты не накручивала себя. Но… Лестрейндж держит в поместье русскую девушку в заложниках. Паркинсон угрожают родители из Азкабана. В школе гуляет сообщник Пожирателей. И сегодня люди Кингсли должны взять их пособника в тюрьме, после чего авроры отправятся в поместье. Если Малфой не успеет за это время, их могут накрыть заодно. — Как на духу протараторил ее друг, и Грейнджер от такого количества информации пошатнулась, уперевшись в подоконник, чтобы не упасть. Повисла звенящая тишина. Возможно слизеринки не до конца осознавали всей сложности ситуации, а может, не хотели осознавать, но, услышав проговоренные обстоятельства, Астория поникла окончательно и склонила голову. А Паркинсон нервно заерзала на месте как уж на сковородке.        — Умеешь ты нагнетать, Поттер. Тебе только детям на ночь страшилки рассказывать. — С наигранной уверенность и издевкой подытожила она. Но неправдоподобность ее поведения веяла самообманом. — Совершенно не понимаю ваших сомнений. Драко справится. Он никогда бы не пошел в бой, если бы не был уверен в победе. Он — не какой-нибудь гриффиндорец, кидаться в заведомо проигрышное дело.        " Драко — не гриффиндорец.       Он — Малфой.       Вот именно, а Малфои сделают все, что угодно, чтобы защитить свою семью, и теперь ты — его семья. "       Легкие сдавило, точно под прессом, слова Тео были настолько кристально ясны для нее сейчас, что она не могла понять, почему ей не удалось осознать их суть ранее. Все, что Малфой делал, делает и будет делать, все это из-за нее, для нее и во имя ее блага. В эту самую минуту он был для нее как на ладони. Его мотивы, его поступки, поведение, казалось, даже мысли и чувства.       И Грейнджер оставила его без оружия и защиты перед самым боем.       В глазах потемнело к горлу подступил ком. В носу защипало, уши заложило. Она падала вниз, бесконечно долго. Если он погибнет, это будет лишь ее вина, и ничья больше.        — Гермиона? — Гарри уже стоял рядом придерживая ее за плечо, она отвечала не видящим взглядом. По затылку будто колотушкой стучала кровь, вяжущий страх просился наружу, и девушка, оттолкнув друга, чуть не бегом кинулась в сторону уборной.        — Что это с ней? — Брезгливо поморщилась Паркинсон. — Залетела что ли?        — Пенси. — Предупреждающе одернула ее Астория.        — А что? Знаю я этих тихушников.        — Паркинсон, держи язык за зубами, ни то не посмотрю на то, что ты девушка. — Гневно выцедил Поттер, с опаской покосившись вслед скрывшейся из виду подруги. Поместье Блэков 02: 40       Monster — Skillet — Авада Кедавра! — Инфинитум Акселитус! - Зеленый и синий лучи летят в противоположные стороны. Тео, жёстко подставляясь, в последний миг уводит Малфоя в сторону, сам врезаясь в стену. Та рушиться от удара проклятия, и щитовой едва успевает накрыть их чарами.        Звон в ушах и привкус крови на губах. Они расколотили весь первый этаж, но так и не смогли пробиться к подвалам. А только что их просто завалило камнями, точно карточный домик сложился над головами. Тео накрыл друга собой, выбраться самостоятельно у них в любом случае возможности — нет.        — Блять, что ты творишь?! — Рычит Нотт, стараясь удержать давление магического купола. — Ты сдохнуть тут решил? Не выйдет, тварина поднебесная! Я тебя, сука, и на том свете достану!        — Сам куда лезешь?! — Едва шевеля языком, Малфой пытается приподняться, но пространство крохотное, не двинуться.        — Твою жизнь спасаю, нежить неблагодарная! — Кусая губы от напряжения, рявкает Нотт. Щит идет трещинами, напирая ему на спину.        — Да заткнись уже. Не надо меня спасать! Когда ты уже это поймешь?! Не нужно мне ваше гребаное спасение! Я его не заслужил, блять! — Голос Драко набирается силы и боли, он уже кричит, напрямую в глотку Тео, едва не царапая ему гланды.        — Малфой, ты — еблан. — Спокойно парирует друг, точно на него не обрушится вот-вот многотонный завал. — Спасение не заслуживать надо, а оправдывать. Вызывай подмогу, я не Атлант эту херню до утра на плечах держать.        — Даф, нас завалило, надо бы откапать. — Нехотя хрипит командир в удлинитель ушей.        — Я тебя сама завалю! Когда откопаю! Где вы? — Орет Гринграсс, на фоне тотального грохота.        — Левое северное крыло. — приблуда пищит противным скрежетом и Драко скидывает ее с уха.        — Успел? — Не слишком воодушевленно спрашивает Нотт, и в этот момент лидера отряда осеняет. Если щит рухнет, Тео умрет, а Драко скорее всего сможет продержаться, возможно его даже спасут. А возможно, Дафну подстрелили, пока она с ним лясы точила. А если он откинется, падут антиаппарационные чары, и все будет напрасно. Начнется новая война, и тогда будут горы трупов, среди которых может оказаться и его мать, и отец, и Гермиона. И все из-за его ебаной слабости, которую он не смог во время засунуть себе в седалищное отверстие.        Прилив крышесносной злобы взрывается в его голове, наполняя нечеловеческой мощью. Тео как всегда прав. Не заслуживать, а оправдывать. Не умирать, а убивать! Раз ты гребаный монстр, так будь таковым!       Камни в прямом смысле сдувает ветром, и Тео обессиленно падает на Малфоя без сознания.        — Тео! — Дафна подскакивает к ребятам, склоняясь над ними.        — Спрячь его и оставайся с ним. — Драко поднимается, наполненный доселе незнакомым ему чувством всесилия.        — А ты?        — Справлюсь.       Пульс отстукивает шаг. Он не спешит. Зрение обострилось. Дыхание ровное. И мыслей нет. В голове карта расположения комнат и коридоров.       Направо. К стене. Черный силуэт. Два шага в сторону. Два вперед.        — Инфинитум Акселитус. — Крик и предсмертные хрипы, попал. Следом второй. В Малфоя летит Авада, проскакивая в сантиметре от лица. Еще один. Его окружают.        Да сколько их? Не думать, не важно, Авроры сосчитают.       Драко срывается с места, на ходу извлекая из безмерного кармана трость. Щит. Им же хуже, что их много. Плеваться убивающими в узком пространстве — самоубийство. Как удобно, что ему-то на-срать.       Проклятия сыпятся как из рога изобилия, но Малфой, полностью опустошив голову, отдал управление телом на его собственное усмотрение, а уж оно точно знало, что делать.       Невербально. Все заклятья. Один за другим падают противники.       За поворотом вход в подземелья. Перед ним Лавр и Марк. Те пытаются спуститься, но тут же попадают под открытый огонь. Позиция хуже некуда, они как на ладони, а врага даже не видно. Но как здорово, что Малфой глубоко пле-вать.        Грохот на втором этаже намекает на то, что там тоже жара. Подмоги ждать неоткуда. Да кому она нужна…        — Редукто. — Взрыв поплыл по стенам, норовя похоронить вход под собой. Лавр предъявляет Малфою на предмет его вменяемости. Но того уже след простыл. Он, выставив впереди себя щит, разряжает палочку повторным заклятием. Здание начинает рушиться.       Едва русские ныряют в подземелье вход обваливается. Темно хоть глаз коли. Было. Тени заплясали по стенам в тусклом свете. Взрыв спровоцировал пожар.       Пожар, сука, в подвале с заваленным выходом и в любую минуту готовым обрушиться потолком. Класс! Как круто, что ему по-хе-ру! Идеальное стечение обстоятельств!        — Блейз, ждать команды на портал.        — Понял.        — Вас тоже касается, — кидает Малфой напарникам, и слух режет девичий крик. Марк, не думая, кидается туда. За ним Лавр. А Драко неспешно является под занавес. Он знает, кто его там ждет и не собирается скрываться.        — Рад видеть тебя дя-дя. — Громко чеканит Драко.        — Здорова, щенок. Признаюсь, не ожидал. Теперь за орденом дерьмо подтираешь? — За Рудольфусом стоит девчушка, ее плохо видно, но в этом нет необходимости, чтобы почуять ее страх.        — Верно. Ты и есть — то самое дермо, дражайший дядюшка, пришло время и тебя стереть с лица земли. — Гнев распирает грудную клетку, но Драко ощущает его по-другому, он сродни зарождающемуся пламени в зобе дракона.        — Давай! Ну! Чего стоишь?! Вперед, сразись со мной! Или на дружков своих надеешься? — Лестрейндж смеётся, его голос эхом пролетает по подземелью, и он дергает девчонку вперед себя. Кто бы сомневался.        Чудо, что Марк держит позицию, Драко не знает, кого за это благодарить: военную дрессировку или здравый смысл самого паренька, но то, что присутствующие ни коим образом не выказывают заинтересованность в пленнике — явное преимущество.       Рядом с Рудольфусом парочка подпевал, сразу видно — бойцы из них никакущие, раз до последнего прятались с хозяином. Малфой делает пару шагов в сторону вальяжной походкой, будто он не собирается нападать, и вообще не придает важности ко всему происходящему.        — Хорошо, однако, ты здесь устроился: бухаешь мои запасы. Девку себе взял. Не понимаю, зачем тебе Миллениум. А главное, зачем Миллениуму ты? — Хорошо, очень хорошо. Лестрейндж нервничает, и Драко продвигает версию, будто он заинтересован в информации, а не в девчонке. Та — тоже алмаз, не иначе. Другая бы уже кричала и плакала, зовя брата или любимого. Но она стоит под прицелом, словно на перроне поезд ждет, с непредвзятым безразличием, только внимательно наблюдает за незнакомым молодым человеком. Невероятно. Интересно, у них все женщины такие или это — особый экземпляр?        — Ты мне зубы не заговаривай, снимай запрет на аппарацию, иначе ее мозги украсят эти стены. — Выплевывает дядюшка. Малфой мимолетно кидает взгляд на Алису, и тут же улавливает нечто еще более удивительное. Словно невзначай подходит к бочке, открывает, набирает в ковш янтарную жидкость, вдыхает ее аромат и отпивает приличный глоток. Наверху вновь раздается грохот и у Рудольфуса сдают нервы.        — Снимай чары, щенок, считаю до трех. Раз. — Марка клонит в сторону, оттягивать становится опасно.        — Да ну хватит! Этот цирк меня доконал. Мне посрать на эту девку, кем бы она ни была. Расскажешь про Миллениум и можешь валить на все четыре стороны. Так пойдет? — Отхлебнув еще глоток, нараспев толкает Драко свои условия.        — Так я и поверил. Было бы все равно, уничтожил бы нас обоих. Хотя вряд ли. Ты такой же безвольный слабак, как и твой папаша. Два, Малфой! — Выкрикивает Пожиратель. Но нужного эффекта не достигает.        — Ну, шанс я тебе давал, — медленно растягивает Драко и бросает взгляд на заложницу. — Три!        Алиса с размаху заряжает каблуком в пах своему пленителю, с филигранной точность добивает с локтя в челюсть и кидается к спасителям. Марк в три прыжка перехватывает ее, закрывая посохом, уводит к стене под перекрестным огнем проклятий.       Бах! Бах! Взорвались бочки с огневиски. Пламя начало заполнять пространство. Но Лестрейндж все же смог оклематься. Один за другим в их сторону летят зеленые лучи.        — Готовьсь! — Кричит Малфой. Еще одна бочка взлетает на воздух, и он чувствует, как огонь запирает их в кольцо. Самое время. Рудольфус приближается, и уворачиваться от его атак становится просто невозможно. Драко набирает полные лёгкие воздуха и подставляет палочку к губам. Неистовый столп пламени вырывается из его рта с выдохом и охватывает цель с ног до головы. — Давай!!! — Орёт командир. И отряд покидает поместье, в тот же миг разрушевшегося до основания. Хогвартс. 03:15       Thistle & Weeds — Mumford & Sons       Гермиона вернулась через четверть часа. Бледное лицо, опухшие веки и красные белки глаз выдавали ее род занятий на протяжении вышеуказанного времени, в течение которого Поттер не мог найти себе место, ведь на женскую половину он попасть не мог, а состояние подруги его сильно беспокоило. Она выдержанно прошла до кресла и обрушилась прямо напротив Паркинсон, которая тут же поморщилась.        — Полегчало? — непринужденно спросила она, но ответа не удостоилась. — Выглядишь омерзительно, хоть бы лицо поправила.        Слизеринка вела себя так, будто в ее организме катастрофически не хватало железа, топора к примеру. Гарри уже не знал, как бы от нее избавиться, но перед отправкой Малфой строго на строго наказал им с Гринграсс следить за гадюкой в оба и, если бы не данное обещание, его бы уже не было здесь и в помине.        — Пенси, пожалуйста, давай без сцен. — Взмолилась Астория, находясь меж двух огней.        — Какие сцены, Тори? Я говорю то, что вижу. — Как ни в чем не бывало, бросила Паркинсон. Видя, как темнеет взор Гермионы, Поттер уже хотел вмешаться, но портрет скрипнул, и все напряженно дернулись в его сторону. Оказалось, это был всего лишь Рон. Он тут же посуровел и, проходя мимо сборища, буркнул.        — Замечательно, дружеские посиделки в самом разгаре. — Гарри решил уцепиться за спасительную соломинку и придержать друга в комнате хоть на время, по крайне мере, при нем девчонки не вцепятся друг другу в лицо, да и язык попридержат.        — Рон, а ты что не в Гриффиндорской башне, давненько уже не заглядывал. — Тот даже удивился, когда Поттер приблизился к нему вплотную.        — А вы уже благополучно меня выселили. — Утвердительно предположил Уизли и покосился на Гермиону.        — Нет, что ты. Просто время позднее, а путь не близкий. Что-то произошло? — Гарри дергался как на шарнирах. Даже слепой мог бы понять, что он нервничает по тому, как тот гонял воздух вокруг себя.        — Эд домой уехал, без него в башне скучно. — Разговор как-то нарочито не складывался.        — Случилось что? Каникулы же скоро.        — Не знаю, с родителями что-то. Не спрашивал. Как сова прилетела, так сразу его и отправили. — Но в отличии от Гарри, который уловил свой интерес от разговора, Уизли свой переключил на Гермиону.        — Что с ней, почему она в слезах? — спросил он шепотом, будто его никто не слышит.        — Да ничего… Пустяки… Девичье… Не бери в голову. — Мямлил Поттер, то и дело цепляясь взглядом за пристально наблюдающих за ними слизеринок.        — Можете дальше покрывать Малфоя, раз вы теперь с ним в друзьях. Но если я узнаю, что этот мудак ее использует, я сломаю ему хребет, пересчитав каждый позвонок. — Прорычал Рон и скрылся с глаз долой.        — Прелестно. Он хоть знает, сколько их в человеческом позвоночнике? — Жеманно осведомилась Паркинсон, и Астория прикрыла руками лицо, в жесте: опять началось.        — Да как ты только можешь?! — Закричала Гермиона, ее расшатанные нервы уже не первый раз за сегодня не справлялись со своей работой, ее голос резал перепонки, наверно это была грань. — Как ты можешь быть настолько бесчеловечной?! Там твои друзья? И Тео тоже там! Они могут погибнуть, ты хоть что-нибудь чувствуешь?!        — Нет, конечно, чувствительная ты наша! Лучше же как ты сидеть с траурной миной, точно им приговор подписан! Ты еще Нарциссе похоронку отправь! — Паркинсон явно выигрывала пытку визгом, потому как даже Гринграсс тряхнуло. — Продолжайте дальше упиваться своей никчемностью, видеть вас не хочу!        В сопровождении дребезжащих отголосков, она выскочила из гостиной, оставив ребят в размышлениях об увиденном крохотном кусочке двойственной натуры Пенси Паркинсон.        — Пойду за ней. — Через минуту опомнилась Астория, вставая с места.        — Лучше я. — Остановил ее Гарри.        С каких пор Поттеру было не плевать на человека, готового в прошлом выторговать его жизнь на свою. Да ни с каких, ему и сейчас не сильно было до нее дело. Но вот мелкая точно не причем, и если Малфой прав, находится рядом с Паркинсон сейчас все равно, что внедрить себя в эпицентре возможных неприятностей. А эта прерогатива была возложена на плечи избранного, и перекидывать ее он ни на кого не планировал.        — Долго их нет. — Словно сама себе пробормотала Астория. Гермиона же так и не смогла покинуть грязные топи прострации и непонимающе подняла глаза.        — Кого? — слизеринка посмотрела на часы, потом на Гермиону, на которой не было лица, выдохнула и ответила.        — Поттер с Пэнси уже должны были вернуться. — Девчонка уже привыкла вот так ждать ночью свою сестру вместе с ее друзьями, поначалу было страшно. Но позже, когда она увидела, как они усердно тренируются и готовятся к делу, убедила себя в том, что страх означает неверие в их способности. Самообман? Возможно. Но это лучше, чем сидеть вот так как Грейнджер и медленно съезжать по фазе.        — Ты, если хочешь спать, можешь ко мне подняться. — Предложила та.        Но при всей своей мнимой уверенности, уснуть Астории сегодня точно бы не удалось. Правда впоследствии оказалось, на то у нее возникнут иные причины.        — Паркинсон исчезла. Я прошел до самых подземелий, ее — нет. Гермиона, разбудите Рона. Он должен помочь. — Полупрозрачный олень пронесся над их головами, и девочки замерли, точно он принес к ним заклятие оцепенения.        — Салазар всеведущий! Я так и знала! — Вскрикнула Гринграсс, и прикрыла лицо руками. Когда она их убрала, увидела как на ее глазах творилась магия. Та, на которую способны только гриффиндорцы, представительница которых, менялась с каждой секундой, она одержала верх над своими терзаниями и во всей своей золотой броне была готова к действиям.        — Астория, иди к Рону, а я за картой. — Можно было долго выспрашивать: какая карта, почему она? Однако у младшей сестры выработался рефлекс — не задавать лишних вопросов, а делать, что говорят старшие.        — Что мне ему сказать? — Грейнджер притормозила перед лестницей.        — Он нужен Ордену.        Все ясно. Разбудить. Привести. Проще простого.       Не прошло и минуты, как Астория самозабвенно расталкивала медведя в берлоге. Не иначе, потому как вывести того из спячки, было примерно так же проблематично, как разбудить рыжего.        — Уизли! Уизли! Рон! — Девчонка гневно шипела и трепала того за плечо. Ноль реакции. — Рональд Уизли!        — Это не я, мам! Ах, черт, Гринграсс, какого дракла? — Вот это другое дело.        — Мне… Нам нужна помощь, пожалуйста, пойдем со мной. Пэнси пропала. — Уизли смотрел на нее как на сумасшедшую, он то здесь каким боком вписался? Пропала, да пропала. Восьмой курс вообще постоянно беспрепятственно гастролировал по всему Хогвартсу и не только. Периодически кто-то где-то зависал, а потом целёхонький возвращался. Сейчас-то чего всполошилась?        — Утром найдется, иди спи. — Невнятно пробурчал Рон и отвернулся.        — Уизли, ты нужен ордену. — С выдохом произнесла девчонка и замерла, оценивая его реакцию.        — Чего? — Он медленно повернулся и распахнул веки, как будто ему в них монеты вставили.        — Я не могу все объяснить. Но Грейнджер может, она пошла за какой-то картой, а меня послала за тобой, пожалуйста, идем скорее. — Защебетала Гринграсс, и парень засомневался.        — Эй, Рон. Пошли, я с вами. — Раздался шёпот Долгопупса с соседней кровати.        — Невилл, я никуда с ней не пойду.        — Подумай сам, если она сюда сунулась, значит дело серьезное. Пойдем, хоть спросим у Гермионы.        — Черт бы вас побрал, рассвет скоро… Пошли. — Буркнул Уизли и начал вставать, Астория пискнула, вскочила и отвернулась, но стойко прождала, пока вместе не вышли в общую гостиную, в которой они застали Гермиону в разгар работы.        — Что случилось? — нехотя обратился к ней Уизли и посмотрел в карту мародеров.        — Рон, это слишком долгая история, нужно найти Паркинсон…        — Это я уже понял, в чем сыр бор?        Астория слушала Грейнджер, восхищаясь ее талантом замалчивать важные детали, шляпа точно не предлагала ей Слизерин? Но все же один вопрос вышел со звёздочкой.        — Это конечно все очень интересно, но какого черта ты будешь нас среди ночи, а не своего хорька? — Все дружно проигнорировали услышанное, но Гермионе нужно было ответить, а ответа у нее не было.        — Он… Он…        — Его Министр вызвал на срочный допрос, вместе с остальными. — Подхватила Астория с крайне «честным» выражением лица.        — Вот она! — воскликнул Невилл, и Гринграсс мысленно сняла перед ним шляпу.        — А с ней Харпер. И его компашка. Это плохо, да? — Уточнил Уизли, подняв взгляд на Грейнджер.        — Не то слово! Нужно спешить! — Она схватила карту, на ходу колдуя Патронус с сообщением для Поттера о нахождении Пэнси, и, многозначительно взглянув на рыжего, вылетела из гостиной. За ней Астория.        — Ты конечно поступай, как знаешь. Но я с ними. — Произнес Долгопупс и направился на выход.        — И для чего мне все это?! — прорычал Уизли, исказив свое лицо в гневном раздражении.        — Это же — Гермиона, Рон. — Взгляд Невилла был обезоруживающе наивен. И впрямь, это же — Гермиона. Ей без разницы, с кем возиться, с домовыми эльфами или с ядовитыми гадюками. Вязаных шапочек хватит на всех.        Уизли почти улыбнулся, подумав об этом, и твёрдой поступью отправился догонять друга.       Они поспели в аккурат перед тем, как Паркинсон будто под конвоем подвели к статуи Одноглазой Ведьмы. Она переругивалась с конвоирами, но под прицелом двух палочек вырываться не пыталась.        — Отпустите ее. — Звонким голосом произнесла Гермиона.        — Это кто здесь раскомандовался? Ты, грязнокровка? — Род остановился рядом с пленницей, удерживая ее за локоть.        — Не оригинально, Харпер. — Сощурив глаза, ответила Грейнджер и подняла в воздух палочку. — Мы знаем, кому ты служишь. Макгонагалл осведомлена, и скоро здесь будет весь преподавательский состав, чтобы тебя арестовать.        — А пока они прохлаждаются, твоя кучка дегенератов решила поиграть в героев? — Склонив голову в бок, он нагло ухмыльнулся.        — Снова не ново. Кому ты подражаешь? Дай подумать? — Гермиона наиграно ездила ему по нервам, зная болевые точки и настойчиво в них ковыряясь. Но и Род был более, чем осведомлен.        — Хм. Может тогда подскажешь, где неповторимый оригинал? О! А что если он уже сдох? — Ответ прилетел гораздо, гораздо болезненнее. Грейнджер подавилась выдохом и отшатнулась. Скорее всего, этот бой бы она проиграла.        — Да что ты его слушаешь?! — Выплюнул Рон и с криком: «Вали гадов! " вырубил слизеринца Ступефаем. Невилл с отставанием в секунду отправил в полет друг за другом ещё двоих, с третьим пришлось повозиться. Он достаточно мастерски вел дуэль с Уизли, но его со спины огрела по голове Паркинсон, откуда ни возьмись, появившимся в ее руках тяжёлым кованым подсвечником.        — Да. Славно вышло. — Ностальгично выдал рыжий, но тут же осекся, наткнувшись на непонимающий взор слизеринок. — Да ну вас. Гермиона, о ком он болтал-то?        Вся компания повернулась в ее сторону, но девушки уже там не было, ее место занял бледный пустой двойник с испуганными глазами и дрожащими губами. Ее накрыло снова.       Тут же появилась Макгонагалл, Гарри, Филч, Слизнорт, прихватив с собой педагога из Аврората. Закружились стандартные вопросы. Но от Грейнджер так и не смогли вытянуть даже слова. Директор отправила ее в комнату со словами, что ей необходим отдых и разрешением не посещать сегодняшние занятия. Гермиона кивнула и побрела в сторону Южной башни. Рон и Невилл выловили Гарри, требуя обещанных объяснений, раз уж подруга была не в состоянии.       Ее самообладание окончательно порушилось, когда поднявшись в гостиную, она посмотрела на часы, маятник которого пробил семь раз. Солнце взошло, и никто из отряда не вернулся в комнаты. Пелена поплыла перед глазами. Боль заполонила каждую клеточку в теле. Откуда в ней это? Откуда в ней столько пустоты? Она помнила ее, семь месяцев прошло. Еще старые раны не успели затянуться и снова эта боль… Не может быть! Этого просто не может быть. Им бы сказали. Макгонагалл обо всем знает, она должна была… Должна была сказать, если ни ей, то хотя бы сестре Дафны. Нужно вернуться. Здесь пусто. Здесь она ничего не узнает.       Как Гермиона добралась до Большого зала, она не помнила, и что происходило на завтраке тоже. Только периодически мелькавшее лицо Гарри перед глазами. В какой-то момент, она почувствовала его раскаленную ладонь на своей руке.        — Гермиона, прошу не мучай себя так. Я уверен, Малфой просто как всегда пустил все планы в топку и собирает кости у Аберфорта, хочешь сейчас к нему пойдем. — Грейнджер почти смогла ответить, когда сзади них тяжелые двери распахнулись, впуская тотально опоздавших на завтрак студентов.