***
— Давно не виделись, Василиса. Я надеялся и не придется. — По лугу кружит обжигающий ветер, солнце слепит глаза, по воздуху плывет душное марево. Она стоит к нему спиной. Рыжие волосы на свету похожи на полыхающий огонь. Синие цветы, которые его так восхищали, увядшие покрывают сухую землю ковром. Почти по колено стоит жухлая желтая трава. По округе ползет запах жженого сена. — Здравствуй, Драко. А я надеялась на покой. Как видишь нашим чаяниям не суждено сбыться. — Проклятие в образе своего призывателя медленно обернулось. Теперь Драко понимает, кто она, и почему здесь находится. Хотя где здесь? У него в голове? — Почему я здесь? — Природа шепчет ему об опасности, что-то изменилось, в глазах Василисы нет прежнего умиротворения и снисходительности, в движениях заметна раздражительность. На дне зрачков мелькают языки пламени. — У всего есть своя цена, Драко. — Она стремительно приближается, точно не касаясь земли, останавливается у самого его носа, ее тело плавится, очертания размыты и источают жар, которым обдает его лицо. — Ты упускаешь время! Чем она сильнее, тем сильнее Я! — Ее голос ультразвуком разносится по безграничному пространству, умножаясь тысячекратным эхом. — Ты сгоришь, Драко. — Шепот, и по телу леденящий ужас, несмотря на жаровню, в которую превратилась некогда живая цветущая поляна. — Ты сгоришь, если она призовет меня. — Я не понимаю. — Голос дрожит. В горле сухо. По лбу течет пот. Василиса едва не касаться его губ, вынося свой приговор, они трескаются, на язык попадает солоноватый вкус крови. Но Малфоя тянет к ней как мотылька на пламя. И он чувствует, как искрятся его крылья. «Драко! Отпусти ее!» — Крик в голове, оглушает. Он машет головой из стороны в сторону, пытается избавиться от раздирающих его на две половины сил. Одна тянет в пекло, другая отталкивает от него. — Как ты посмела?! — Визг. Такой, что перепонки лопаются. — Убирайся прочь! Тебе здесь не место! «Драко! Живее! Вытолкни ее! Вытолкни нас обеих! Она права, нас не должно быть здесь!» — Я не знаю: как! Я не понимаю, что происходит! И где: здесь?! — Он ломается, чувствует, как хрустит хребет, будто на его плечи опускается багряное небо. Малфой падает на колени, хватается за голову, а вокруг них всполохом поднимается огонь, Василиса кричит, будто банши. В ушах лопаются перепонки, по шее течет раскаленная кровь. «Мы во вместилище твоей души, я постараюсь задержать духа, ты должен успокоиться, должен призвать своего защитника. Скорее. Не в моих силах спорить с огнем. Поторопись!» Ярое пламя закручивается в кольцо, на его границе, зажав уши, визжит ополоумевшее проклятие. Гарь вытворяет из воздуха кислород. Малфой кашляет. Закрывает лицо руками. Вот оно, вместилище его души — черная копать, испепеляющая все живое тьма. Кольцо сужается, но вокруг него в обратную сторону раскручивается вихрь, предоставляя жалкое мгновение на передышку. Патронус. Он должен призвать Патронус. — Экспекто Патронум! — Выкрикивает, но понимает, что в его руках нет палочки, и он не имеет представления, как сотворить заклинание в нематериальном пространстве. Огонь давит на стенки из ветра и начинает просачиваться сквозь него «Еще раз! Если не справишься со страхом, защитник не явится!» Драко закрывает глаза, представляет глухие кирпичные стены вокруг себя, отодвигает эмоции внутрь себя, как учил его Снейп. Ловит ту тонкую грань, на которой смог бы балансировать, не погружаясь в пучину паники. Он тянет из себя воспоминание того дня, когда Грейнджер приняла его со всеми его грехами и осталась рядом с ним. Как прикасалась к нему дрожащими руками и как отвечала взаимностью на его страсть. — Экспекто Патронум. — Повторяет и выпускает это воспоминание из себя. Огонь совсем близко. Сухая трава горит ярко до слез, но еще ярче светится полярный волк, ступающий прямо перед ним и тушащий бушующее пламя. Волк рычит, припадая к земле перед броском, оскалившись, кидается на окончательно потерявшую человеческий облик Василису. Видеть жестокую сцену расправы болезненно, даже после всех убийств, которых он совершил самолично и того, что сотворило проклятие с его семьей и с ним самим. Если бы Малфой не знал, что она за существо, не смог бы снести вида вгрызающихся клыков в женское тело и блаженной улыбки, расплывшейся по ее лицу в облегчении. И он не может этого понять. Не способен осознать, что должен чувствовать к ней. Но сейчас ему жаль ее. «Соберись! Не смей развеивать заклятие!» — Я не хочу убивать ее! Как мне вернуться? " И не сможешь. Найди якорь в реальности. Иди к нему. " Как же все это туманно, почему нельзя просто произнести заклинание и начертить руну в воздухе палочкой, как это было школе?! Почему раз за разом нужно тыкаться носом в пустоту как слепому котенку, чтобы нащупать невообразимое «нечто», из последних сил надеясь, что это «нечто» существует. Существует, его якорь существует. Он в Англии, он в Мэноре, наверняка в столовой на втором этаже, ведь сегодня праздник… Наверняка гавкается с его отцом и клянет его самого за то, что оставил ее одну. Его якорь, его проклятие, его смерть и его жизнь. Его Гермиона. В ушах звенело накатывавшей со всех сторон сиреной. Он попытался приподняться на локтях, но ничего не вышло. Голова упала на что-то мягкое, в соотношении с твёрдой поверхностью, на которой распласталось тело. На грудь давила тяжесть, и Драко шарился по ней рукой, чтобы элементарно понять, что это? Или кто. Пальцы запутались в длинных волосах, попытка открыть веки утроила боль в висках. Думать было крайне тяжело, он с усилием зажмурился и моргнул. Перед глазами мелькнуло темное помещение, три черные фигуры и светлое пятно на его груди, медленно от него отстраняющееся. Мужской голос что-то горланил на русском. Лавр. На свою претензию получил такой ответ, что даже Малфой понял, куда его послали. Алиса. С третьего раза удалось оставить глаза открытыми, и теперь Драко относительно четко видел, как она, покачиваясь, встает с пола, тут же подхватываемая Марком. Пол года совместной работы с носителями языка позволило кое что разобрать в её речи, и нечто подобное он слышал от Федорова, когда Поляков, решив продемонстрировать свои кулинарные способности, чуть не поджог бар. Из уст утонченной и миловидной девчушки прозвучало коробяще и чужеродно. Она оттолкнула парнишку и побрела к выходу. Лавр раздраженно выругался через рык и пошёл за ней. — Эй, Драко! Ты меня слышишь? — Нотт тряс его за отвороты мантии, стараясь словить зрительный контакт. — Где мы? — Собственный голос вызвал опасение, что его на самом деле контузило. — У Фламеля. — Вымотанный, скованный напряжением Тео плюхнулся на зад и, проведя руками по лицу к волосам, сжал их на затылке. — Блять, Малфой… Я так устал… — Ты бы знал, как я заебался. — Встать сил не было, говорить тоже, даже думать. Но все же одна настойчивая мысля пробилась к нему в черепушку: если бы Алиса не влезла к нему — как там она сказала? Вместилище души? — вот в него самого, то скорее всего заебываться ему бы уже не пришлось. Никогда. Стало даже как-то весело. Он еще раз показал судьбе средний палец и может дальше беспрепятственно двигаться в направлении очередного убийственного приключения. Только теперь с осознанием, что он нихренище не понимает законы, от которых зависит его собственная жизнь. — Утро доброе! — Из ниоткуда появилась сестрица Федорова и теперь, скрестив руки на груди, подозрительно вперилась в него взглядом. — Салют. — Сухо ответил Драко, предвкушая нравоучительную отчитку. Но ее не последовало. Была бы на ее месте Дафна, по комнате бы уже летали предметы в его сторону. — Живой? — Спросил подоспевший Марк, точно ему тоже пришло в голову возможное рвение к членовредительству со стороны его ненаглядной. — Живой. — Малфой поднял корпус, даже смог сесть, оперевшись на поданную руку Нотта. Его одолело острое желание выразить благодарность своей спасительнице, но та смотрела на него так, что он решил отложить свой порыв на то время, когда та будет пребывать в более безопасном для него расположении духа. — Надо выбираться. Где Блейз? — Как раз этим вопросом и занят. — Ответил Тео, на его лице не было и следа проявленной ранее слабости. — А Лавр? — Виновато уточнил Драко, ощущая укол совести за невольную угрозу жизни девчонки. — Курит. — Кинул Марк, продолжая посматривать на Алису. Командир поднялся с пола максимально невозмутимо и с мыслью присоединиться к Федорову, переступая как по минному полю, поковылял к двери, чуть не свалился, когда та дернула его за рукав, и повернул голову. — Давай ты выскажешь все, что ты обо мне думаешь, когда мы вернемся в Англию. — Прямо таки все? — Федорова усмехнулась. Забавная конечно она, спору нет. Но с серьезным таким заскоком. Ой натерпится с ней еще Медведев. А ты чем лучше? На крыльце стоял Лавр и докуривал третью — судя по бычкам на порожках — сигарету. Рядом на корточках в совсем не величественной позе, облокотившись о перила, сидел Блейз, бессмысленным взглядом медитируя в небо. — Нашел лазейку? — Спросил его Малфой и повернулся к первому. — Дай закурить. — Свои пора иметь. — Беззлобно кинул Федоров и протянул портсигар. — Меня пока твои устраивают. — Парадоксальный утопичный смешок слетел с губ их предводителя и был подхвачен остальными. Забини отпустило первым. — Надо двигаться, Драко. Чем быстрее тем лучше. Как я понял, они не за нами идут. — Драко глотнул дыма, и его качнуло. Не могли их так просто отпустить. — Хочешь сказать… — Уверен.***
— Вы слышали, мисс Грейнджер? — Можете начинать радоваться и собирать вещи. Новый год вы встретите в горячо вами любимом жилище Уизли. — Люциус, никоим образом не выдавая своих эмоций по поводу сообщения сына, спокойно отложил приборы и щелкнул пальцами. Рядом с ним появился домовой эльф. — Но как же.? — Гермиона уронила вилку в тарелку и, пронзительно скрипнув стулом о половицы, вскочила на ноги. — Никаких «но». Терри подготовь мисс к отбытию. — Грубо оборвал ее глава семейства. У девушка буквально на кончике языка вертелся упрек. Он настолько рад избавлению от надоевшей избранницы сына, что даже опасность, которая угрожает его семье и в том числе Драко, померкла в сравнении с данной новостью. — Мистер Малфой. Если мне не безопасно находиться в Мэноре, тогда вам тоже необходимо его покинуть. — Ее голова опустилась в сопровождении хмурого взгляда из-под бровей. Она говорила нарочито медленно, точно беря разгон. — Гермиона, сейчас не время для споров. Если Драко так решил, значит у него на то есть причины. — Сдержанно вмешалась Нарцисса. Рядом с Люциусом, беспокойно озираясь и дергая себя за уши, топтался на месте Терри, чувствуя накал между хозяевами. Он должен был выполнить приказ, но очевидно юная мисс не собиралась принимать его помощь. — О каких причинах может идти речь, если он вытаскивая меня, ставит под удар вас. — С жаром выпалила она, в ее глазах блестели искры, неизвестного характера. Ни то слез, ни то гнева. А скорее всего и того и другого. — Это — не вопрос для обсуждения, мисс Грейнджер. — Осек ее Малфой и, встав из-за стола, направился на выход. Она бушевала. Внутри. Почему Драко так поступил? Почему он отправляет ее в безопасное место, при этом оставляет родителей под прицелом? И что вообще значит это его «не безопасно»? Малфой Мэнор одно из самых защищённых строений в магической Британии, с чего он взял, что Нора в этом случае будет лучшим вариантом. Только если… Если Гермиона по-прежнему является целью противника, и таким образом он пытался избавить родителей от потенциального источника угрозы. Идея рациональная, но несет количественно равноценный ущерб. Сквозь стиснутые зубы она попрощалась с миссис Малфой, та выразила надежду на их скорую встречу в более спокойной обстановке, ненавязчиво намекнув на то, чтобы повод для этой встречи был еще более праздничный. Хах. Ну конечно. Сейчас же самое время. Думать об этом. О свадьбе. Да о чем она?! Они даже школу не окончили! Вот-вот разразится новая война! Не говоря о том, что не прошло и месяца, как их помолвка перестала быть фиктивной, и Грейнджер в действительности начала воспринимать Драко как своего молодого человека. Пока она собирала вещи, ее трижды посещало желание — отправить ему Патронус и дважды — отправить его Дафне. Гриффиндорка задыхалась в отсутствии информации и возможности действовать. Это жизненная необходимость — быть занятой важным делом! Да ее собственный мозг восстанет против нее самой, если она просто будет сидеть и ждать. Только сейчас к ней пришло осознание, как филигранно Люциус направлял ее свойство характера в нужное русло. И насколько размеренно он давал нагрузку на ее нетерпеливую натуру. Ей пришлось признать, что союзник из него настолько же эффективный, как и враг. — Вы вновь поражаете меня своей участливостью, мисс Грейнджер, или вас беспокоит нечто иное? — Она стояла перед камином в комнате, из которой несколько месяцев назад отправлялась в Кабанью Голову, приняв унизительное поражение в споре. Как давно это было. Будто не с ней вовсе. — Меня беспокоит все, чего я не понимаю, мистер Малфой. — Стремление выглядеть сдержанно, под стать обитателям замка, почему то в реальности исказилось и создавало угнетенный и расстроенный вид. — И что же вызвало у Вас, столь значительное затруднение? — Люциус был один, как она и предполагала, Нарцисса проводить ее не соизволила. Возможно не посчитала нужным, ведь они уже попрощались. — На мой взгляд, логика Драко вполне очевидна и достаточно предсказуема. Не класть все яйца в одну корзину. Разве вас этому не учили? — Гермиона почти усмехнулась, вот с яйцом ее еще никто не сравнивал. Разве что с золотым. — Нет, меня учили, что сила — в единстве. — Как и в предыдущие дни их вынужденного соседства, первым порывом была защитная колкость, но объективность все же перевесила эмоции, и она задалась вопросом, зачем Малфой старший проявил к ней столь высокую степень внимания, что даже соблаговолил ее проводить. — Может быть. Только если каждая единица этой силы способна постоять за себя, и, как бы я не хотел этого признавать, в данном случае к нам это не относится. — Он говорил без спешки, с присущим ему смысловым акцентом на определенных словах. И данную манеру в условиях практически экстренной эвакуации можно было бы назвать бесстрашием, если бы оно не попахивало обреченностью. — Отправляйтесь, мисс Грейнджер, вас ждут. — Я попрошу Гарри открыть вам камин на Гриммо 12. — Самодовольный смешок соскользнул с его губ, и они тут же вернули себе былую бесстрастность. — Я польщен вашей заботой, но можете не утруждать себя. — Люциус протянул ей руку, в которой находилась бархатная коробочка. — И да. Это… С некоторых пор должно принадлежать вам. — Ее глаза округлились, в горле пару раз настороженно громыхнул пульс. Гермиона забрала квадратный предмет и открыла. — Я должна его надеть? — Недоумевающе покосившись на свитую в кольцо платиновую змею, державшую в клыках изумруд, она вскинула бровь, в намерении оспорить необходимость его нахождения на ее пальце. — До тех пор, пока вы не узаконили свой статус члена семьи, это дает возможность пользоваться его привилегиями. — Безразлично осведомил ее Малфой, но в его речи четко прослеживался намек на важный подтекст его поступка. — Например? — Грейнджер прищурилась, и он был безусловно доволен тем, что она его заметила. — Ну… Положим, перемещение на территорию поместья… Трансгрессия… Призыв домового… — И снова эта недосказанность, двусмысленность, почему нельзя напрямую сказать, что от нее требуется? — И зачем мне это? — Если без надобности, можете не носить. — Люциус наигранно невинно дернул плечами и, благодушно оскалив зубы, состроил наверное самое располагающее выражение лица, на которое он был способен. — Это же ваш выбор. — Драко не знает об этом. — Догадалась Гермиона, но понимание данности не прибавило ясности в ее голове. — Наверняка он забыл. Знаете ли, он всегда был пренебрежителен к церемониалу. — Старый змей явно хотел, чтобы она до всего додумалась сама и чтобы действовала по собственному наитию, но почему? — Я приму к сведению. — Грейнджер извлекла кольцо, надела его на безымянный палец левой руки и решилась на дерзость, — Мистер Малфой, могу я взять книги… — Уже упакованы. — Люциус ухмыльнулся и призвал теперь уже официально приставленного к ней эльфа, который левитировал за собой ее чемодан. — Идите, мисс Грейнджер. Иначе я могу подумать, что вы привязались к нам. — Ни в коем случае, мистер Малфой. — Она качнула головой через улыбку и шагнула в камин, набирая летучий порох. — Удачи. — С Новым Годом, мисс Грейнджер. — Она не была уверена, что услышала это в действительности, потому как вспышка зеленого пламени и треск на недолгое время вывели ее органы чувств из строя, а через мгновение девушка вывалилась из камина в Норе, споткнувшись об ограждение. Ее вытолкнули из особняка. То есть прямо по ее следам камин запечатывали от перемещения. Просто невероятно веселые каникулы! Час от часу не легче! На секунду стало обидно и даже толком не ясно почему. Явно не из-за спешки Люциуса, скорее от мысли, что Драко не оставил ее рядом с собой, ведь она не какая-то хрупкая особа слабого пола, она — Гермиона Грейнджер, Героиня Войны и участник множества сражений. Ключевых сражений в этой войне. А Малфои, причем и один и второй, относились к ней как к ребенку, которого необходимо ограждать от любой угрозы. Нужно было настоять на своем. Нужно было остаться вопреки всему до тех пор, пока Драко не вернулся бы в поместье. А сейчас она чувствовала себя крысой, бегущей с тонущего корабля. Поздно. — Эй, Гермиона, ты в порядке? — Ее встречал Гарри. Поблизости никого не было, но отголоски праздничной суматохи слышались в соседней комнате. Гриффиндорка подняла голову, собирая раскисшее нутро в одну субстанцию и приподнимаясь с колен, на которые она приземлилась. — Да, в порядке, споткнулась… — Поттер присел на корточки перед ней. — Если есть, что сказать — говори, пока тебя еще не обнаружили. Потом такой возможности не будет, сама понимаешь. — Ты не сказал им? — Сюрприз. — Он практически верил, что это именно так, а не иначе, но Грейнджер это не взбодрило, а только подтолкнуло к краю. — Ты думаешь, они будут рады? — Она уже чувствовала, как подкатывает к горлу ком и щиплет в глазах. Она запретила себе проявлять даже малейшей слабости в доме Малфоев, но, увидев ее самого лучшего, самого верного и самого понимающего друга, Гермиона размякла. — Еще спрашиваешь, Молли все уши прожужжала о тебе. Волнуется. — Насмешливо, но сочувственно ответил тот, и она не смогла удержать себя в руках. По щекам потекли слезы. — Гарри… — Гермиона устремилась к нему, крепко обняв и чуть не повалив на пол. Поттер, едва удержавшись на ногах, потянул ее встать, но девушка лишь прижалась сильнее. Он тяжело вздохнул. — Говори уже, что у вас там стряслось, пока я не подумал о самом худшем.***
— Твой отец не доволен нашим здесь нахождением. — Алиса спускалась по порожкам ко главному входу в Малфой Мэнор, на первой из которых сидел Драко и курил. После трех ночи начало медленно теплеть, но мороз кусал щеки, и выдох сопровождался более плотным дымом нежели в более теплое время. — Ты поразительно наблюдательна. — Как только они шагнули на территорию поместья, он приказал Терри кровь из носу достать сигарет, и, да простит его Грейнджер, но ему было глубоко насрать, где он их найдет посреди ночи. — Он был на другой стороне? — Малфой повернул голову и поёжился, девчонка была одета в обычное шерстяное платье в пол. — Второй выстрел в цель, не перестаешь меня удивлять. — Он чуял, к чему все идет, очередной разговор по душам сегодня точно его доконает. Ему и без того было тошно и мерзко и последнее, в чем он нуждался, была лекция о его безрассудном поведении, учитывая его особые обстоятельства. — И ты тоже был. — Федорова присела, и Драко потерял надежду отделаться от нее, не нагрубив. — Браво. Падаю ниц, перед вашей логикой. — Ну уйди же ты! — Это — не логика, на вас темная печать, и на Теодоре тоже. — Метка. Темная метка. У Блейза нахваталась? Не зови Тео так. Это — только его привилегия. — Драко вспомнил Лавгуд с ее прямолинейностью и очарованностью на всю голову. Они были чем-то схожи. Только с первой в разговоре ему было крайне легко. С Алисой ситуация обстояла диаметрально противоположная. Она тяготила его. — Я учту. — Повисла тишина. Он снова прикурил. — Не холодно? — Да не особо. — Малфой посмотрел на нее удивленными глазами и, покачав головой, затянулся. — У нас такая погода с начала ноября стоит. — Девчонка небрежно пожала плечами и все же наколдовала греющие чары на каменные пороги. Холод, чтобы взбодриться. Зачем? Могла бы сейчас спать как все остальные. Неизвестно, когда все произойдет, и сон сейчас на вес золота. Однако, кто бы говорил? — Я обещал, что выслушаю. Можешь не церемониться. — Тишина по округе угнетала и, когда в ней не звучал ничей голос, становилась буквально болезненной. Будто на весь мир наложили оглушающее заклятие, поставили на паузу. Заставили тянуться эту ночь бесконечно. Как бы он хотел, чтобы все поскорее закончилось. Лишь бы избавиться от этого гадкого ощущения тревоги. Чтобы он мог вновь увидеть Гермиону, прижать к себе, зарыться носом в ее копну непослушных волос, чтобы они щекотали ему губы и лезли в глаза… Или чтобы не увидеть ее больше никогда, ровно как и ничего в этом сраном мире. Но рядом была не она. И Драко решил, что лучше, чем эта временная пауза, случая и не представится, чтобы поговорить о философии своего бытия. — Серьезно? Думаешь, я буду тебя учить? — Алиса звонко хохотнула, и в гулком беззвучии раздалось эхо. — Я просто хотела узнать, на что ты рассчитывал, удаляясь от хозяйки духа? — Хочешь честно? — Она кивнула. — Я вообще не имею никакого представления, что я могу делать, а чего не должен. И об этих твоих духах я впервые слышу. — Выплюнул Малфой и вновь поёжился. Еще одну что ли прикурить? Или пойти в дом, может, там удастся спрятаться от нее. Хотя чего прятаться? Ты сейчас должен вгрызться в нее зубами, чтобы вытряхнуть все, что она может только знать о проклятии. Но ты боишься. Верно? — Это явно усложняет задачу. — Федорова поджала губы и, не мигая, уставилась на проталину на дорожке. — Какую? — Драко хмыкнул и все же повернул к ней усталый и апатичный взгляд. — Просветительскую. — Она тоже повернула голову в его сторону. — А у тебя такая была? — Знаешь ли, значилась в планах. Слегка напрягает, когда рядом с тобой находятся магически нестабильные люди. — Алиса выпрямила спину и карикатурно изобразила оскорбленность. — Неужели. — Малфой саркастично наигранно отвечал в той же манере. Возможно не будь он сейчас настолько уставшим — был бы не против такой ироничной забавы. Но не сейчас. — Я весь во внимании. — Тебе наверное ребята уже говорили, что у нас духовные призывы запрещены законом. Так что я вряд ли смогу рассказать что-то действительно важное. — Девчонка сцепила ладони и потянула их вперед, затем наверх. Этот жест вызвал у Драко настороженное недоумение. — Они говорил о Магии Дракона. — А вот тут мы можем уйти не в ту степь, если начну рассказывать тебе всю теорию… — Она недовольно хмыкнула и покачала головой. — С другой стороны, по другому и не объяснишь. Я постараюсь покороче. — Постарайся понятнее. — Это уже зависит от твоих умственных способностей и умение улавливать суть. — Ее будто кидало из крайности в крайности. Причем и в физическом и в психическом плане. Ее тон маневрировал от менторски назидательного до по детски непосредственного и даже игривого. Алиса могла в одно мгновение поёжиться так, если бы ей было холодно, и через некоторое время засучить рукава. Ее дезориентирующее поведение сейчас в разы понижало те самые способности, о которых она говорила, и Драко решил сосредоточиться на ее глазах и голосе, чтобы не замечать данный дисбаланс. Вследствие чего он только кивал и моргал, пока та говорила. — Ладно, если ты спросил про Магию Дракона, то с нее и начну. Ее первую у нас запретила. Очень давно. Семьи, наследовавшие в роду такую магию, были на особом контроле, их кровь специально старались разбавить менее могущественной, не дозволяли браки между представителями огненных домов. Это из-за способности к проклинанию. Как же… Сказать… Другие духи более миролюбивые что ли… Огонь нес ущерб и для других и для самих хозяев. Да ты и так наверное это понял. Но суть не в этом. С умением призыва духа нужно родиться. И у нас это всегда женщины. — Малфой терпеливо ждал, когда уже она приблизится к конкретно его случаю, глубоко сомневаясь, что ей о нем известно больше, чем ему самому. Потому как по всей логике вещей ее старший брат должен был знать об этом больше. И парень уже хотел подтолкнуть ее ближе к конкретике, когда Алиса пристально посмотрела ему в глаза и выдала: — У вас была связь? — Драко поперхнулся. Удивленно распахнув веки, он заторможено моргнул и вопросительно поднял брови. — Я имею в виду… — Я понял, что ты имеешь в виду. — Ему жизненно необходимо было выпить чего-нибудь покрепче. Вот только эту сторону своей личной жизни ему не хватало обсудить с девицей, с которой он познакомился две недели назад. — Ты не подумай, я не из любопытства. Дело в том… В общем… Дух призывается на первую кровь, и он как правило не контролируем, если его хозяйка не связана. — Она очень долго и мучительно подбирала слова. В то время как в голове Драко все глубже уходил в прокрутку воспоминаний всех снов, в которых он видел Василису. — Он сказал мне, что я сгорю, если Гермиона призовет его. — Решил уточнить Малфой, стараясь не смотреть Алисе в глаза и представляя на ее месте Лавра. Попытка была засчитана, но должного эффекта она не произвела. — Вот поэтому без теории никак. — Тяжело вздохнула та, — Чтобы понять, что с тобой происходит, нужно знать, кто такие стихийные духи, и что они делают. Ты не проклят, Драко. По крайне мере не в том понимании, в которое обычно оно употребляется. — Почему мне об этом не сказал Лавр. — В абсолютном ступоре спросил он, чувствуя как медленно уплывает кукушка. — Потому что он не мог рассказать тебе того, чего сам не знает. И я попрошу тебя оставить все между нами. — Попросила Федорова и наклонилась, упершись в свою грудь коленями, чтобы заглянуть ему в глаза. — Почему? — Почему от них в принципе скрывают столь важную информацию, если по итогу им все равно придется с ней столкнуться? Бред какой-то. Ответ на непрозвучавший вопрос был дан незамедлительно. — Мне никто не говорил, что со мной может произойти. Потому как шанс был очень мал, что именно я унаследую способность к призыву. Когда это произошло со мной, мне пришлось справляться самой. Если бы брат позволил мне сбежать с Марком раньше и выйти за него замуж, все могло закончиться менее плачевно. — И ты не хочешь, чтобы он винил себя из-за этого. — Если бы эти трое учились в Хогвартсе… Гриффиндор. Сто процентов. — Верно. Я бы предпочла, чтобы он думал, будто случившееся было неизбежно. — Убедившись в отсутствии у парня намерений разбалтывать чужие секреты, Федорова расслабилась. — Поэтому ты не можешь себя контролировать? — Зато окончательно напрягся Малфой. За этот не столь продолжительный разговор он смог почерпнуть столько полезной информации, сколько не было собрано за все шестьсот с лишним лет изучения проблемы его родом. Почему никому в голову не пришло обратиться с просьбой на родину заклинателя? Допустим, дальше эта информация была утеряна, но первый погибший от проклятия жил еще во времена, когда Николас был жив. И почему тот не удосужился оставить что-то более вразумительное своим потомкам. Хоть слово. Хоть одну слабую наводку. Ищите ответ в России. Или имя ведьмы, которая его прокляла. Или способ. Хоть что-нибудь! Но нет! Плодитесь и размножайтесь, потомки, все равно по итогу все сдохните! — В большей степени это из-за того, что я не связана. Но есть некоторая доля самой стихии, которой я принадлежу, ветер — очень переменчивая натура. — Алиса не замечала его подкипавшего гнева и раздражения внутри, а возможно просто делала вид, четко осознавая, что не является его причиной. — Я заметил. — Буркнул Драко, сжав палочку в руке, которой собирался снова прикурить, но рука дрогнула, и сигарета сломалась, он швырнул ее в сердцах в сторону. — Помолвка на треть увеличивает шанс того, что после… Призыва она не сожжет тебя заживо при первом же приступе ярости. — Продолжала Алиса, вероятно надеясь, что эта информация подправит его упаднически агрессивный настрой. — У нашего поколения кровь сильно разбавлена, и, если бы не ты, она возможно и не почувствовала бы этот переход. Но ты буквально носишь в себе ее стихию. — Но ему становилось только хуже. — То есть мое проклятие — это огненный дух, который живет во мне… И… — На сколько я могу судить, последний заклинатель отдала ему четкий приказ, которому тот и следует. Это прекратиться только тогда, когда дух будет связан с новой хозяйкой. — С каждым ее объяснением Малфоя затягивало все глубже, мозг набивался доверху новыми знаниями и отдельными эпизодами его жизни, в которых он находил им подтверждение. Виски начало сдавливать и прежде, чем произнести, он с силой сжал их пальцами. — Подожди, у меня голова кругом от всей этой ереси. Ты же сказала, что, если Гермиона станет хозяйкой духа, он должен перестать выполнять предыдущий приказ, тогда почему я снова рискую оказаться на вертеле?! — Чем меньше связей наложено на нее, тем в меньшей степени она способна контролировать духа, и тем сильнее он влияет на нее саму. — Драко посмотрел на вновь поёжившуюся девушку. Да уж, эффект, так сказать, на лицо. — Если она не справиться с ним… Когда дух будет призван, вполне может быть, что тот отравит ее разум и заставит осуществить его предназначение. — Поэтому мне становится хуже, когда ее нет рядом? — Не совсем. Дух не внутри тебя, он приходит, когда ты слаб. Ты собственными руками открываешь ему двери. Как только ты теряешь силы к сопротивлению, он хозяйничает в твоей душе. Но чем дальше ты от нее, тем больше сила духа. Рядом с заклинателем он как прирученная собака подле хозяина. Лежит спокойно, пока не потревожат, но стоит тебе уйти, его некому приструнить, и он звереет. — Какое точное описание. При его извечном стремлении к контролю, Драко сам находится в постоянном контроле другими. Сначала отец, потом Снейп, Волдеморт, Дамблдоры… Сейчас Грейнджер и этот чертов дух. — Превосходно. Вот и выход. — Малфой усмехнулся и потер уставшие глаза. — Что? — Гермиона пытается найти контрзаклятие. Но теперь то это просто смешно. — Со стороны парка подул холодный ветер, подхватив длинные волосы Алисы и растрепав их, почему то именно сейчас Малфою показалось, будто ее дух находится рядом. — Его — нет. Потому что проклятия — нет. — Как же Николаса угораздило связаться с русской ведьмой? Немудрено, что они держатся в полной изоляции. Одно дело причинять вред преднамеренно, совсем другое, когда человек не выбирал такую силу и не знает как управлять ею. Вынужден отстраняться от своих близких, чтобы по незнанию не причинить им вреда. В зобу снова начал разгораться гнев. — Если только не убить духа. — Ветер усилился, и девушка завораживающим движение взмахнула рукой, точно погладила его. — Я не знаю таких случаев, Драко. И я сильно сомневаюсь, будто они были. — Спокойно ответила она, продолжая созерцать пустоту. — Я уже понял. Можешь не объяснять. Лучше скажи, какие еще должны быть связи. — Малфой постарался сделать вид, якобы его это волнует из-за опасения за свою жизнь, но его заинтересованность была более предопределенного характера. Грейнджер. Неизвестно сколько времени он сможет продержать их отношения в чисто платоническом ключе, и если та нечаянно сожжёт его заживо после первой близости, вряд ли ее это обрадует. Браво, Драко, ты медленно и уверенно двигаешься к дому Годрика Гриффиндора. Что ненавидим, к тому и стремимся. — Брак конечно же. Ну и ребенок, так дух подчиняется не только женщине, но и его будущему хозяину. Наделенных способностью к призыву девушек выдавали замуж как можно раньше, как раз для того, чтобы минимизировать риски.- Слова утонули в ворохе мыслей. И дали какое-то послевкусие нереальности. Дети? Они говорили с Гермионой о детях один раз, когда речь зашла о потенциальном наследнике, который теоретически должен разрушить проклятие и вполне возможно оборвать его жизнь, но так, чтобы думать об этом — ему и в голову не приходило. Но сейчас текст оставленный Василисой переставал казаться несуразицей и бреднями поехавшей сумасшедшей. — То есть пожить в свое удовольствие нам в любом случае не светит. — В какой-то момент стало дико смешно. Он почувствовал себя гребанным Гарри Поттером, которому предрекли вечное попадалова еще до того, как он появился на свет. Только в случае Драко, это произошло на шестьсот с лишним лет раньше. — Ну это уже тебе решать, что для тебя важнее. — Решать? Когда в последний раз он по-настоящему что-то решал? Не так, чтобы на одной чаше весов пиздец, а на другой еще больший пиздец, нет. Так, чтобы к предыдущим вариантам были приложены парочка с положительным прогнозом. Хотя… Зная себя, наверняка даже с такой перспективой по итогу он все равно бы все испортил. — Ну, а если предположим она не забеременеет в первую брачную ночь? — В его голове продолжился парад стремных мыслей, он представил, как будет говорить об этом с Гермионой и, куда она его пошлет после того, как он озвучит свое намерение крутануть колесо Фортуны с двумя возможными вариантами: ребенок или его смерть. И даже при первом второе не исключается. — Звучит просто отвратно, хочу тебе сказать. — Процедил он, ощущая вновь утягивающую его в сторону обмана силу. — Все не так критично. Речь идет не о минутах и часах. Ты можешь не заметить даже, когда ее сознание помутнеет. Это может произойти тут же, а может у нее будет достаточно сил, чтобы сдерживать духа годами. Все субъективно. Тем более у нас разные стихии, я попросту могу не знать чего-то. Я о своей знаю не так много, как хотелось бы. Тебе лучше поговорить с кем-нибудь из Оболенских, возможно они прояснят, что с этой Василисой произошли, и почему она пошла на такие крайние меры. — Лицо Алисы помрачнело. Он ведь даже не спросил ее, во что вылился ее призыв духа. Но, учитывая тот факт, что она сама ему об этом не рассказала, Малфой не хотел лезть к ней в душу, когда та и так поведала ему несопоставимо много, в отличие от его же предков. — О, поверь, Николаса было за что ненавидеть, — с усмешкой произнес он, в надежде хоть немного разбавить гнетущую обстановку. — Даже если так, сомнительно, будто она бы пошла на самоубийство просто из-за того, что он был ужасным человеком, — не вышло. Разговор упрямо клонился во мрак. — Самоубийство? — Вот уж действительно радикальные меры. — Конечно, а ты что думал? За счет чьей жизненной силы дух продолжает пребывать в материальном мире так долго. У всего есть своя цена, Драко. — Да, да, он помнил. С самого детства.***
— Смотрите, кого я к нам привел. — Чересчур жизнерадостно объявил Гарри, принимая общее внимание на себя. Но затея не увенчалась успехом, как только Грейнджер вышла из-за его спины, все семейство замолкло и замерло. — Гермиона! Ты смогла выбраться к нам?! — Восторженно выкрикнула Джинни на фальшивом энтузиазме, наверняка различившая на белках ее глаз очертившую их паутину полопавшихся капилляров. — Присаживайся, дорогая, мы так рады видеть тебя. Правда, Артур? — Подхватила ее Молли, призвав приборы на еще одну персону. — Оу, конечно, конечно. — Спешно подтвердил воодушевление жены мистер Уизли. — Заскучала в змеином склепе? — С улыбкой произнес Джордж интонацией, предполагающей продолжения, но его не последовало. — Соскучилась, думаю, будет справедливо, если половину каникул я проведу со своей семьей… — Гермиона с трудом поддерживала видимость непринужденности, ей не хотелось, чтобы ее вторая семья увидела в ней ее сомнения, которыми она терзала себя. А действительно ли она достойна сейчас называть их так? — По моим наблюдениям ты и первую половину провела со своей семьёй. Я правильно понимаю? — Слова Перси заставили всех присутствующих перевести взгляд на ее левую руку. Она поёжилась. Вот не стоило идти у Люциуса на поводу, если бы кольцо полежало у нее в сумочке еще несколько дней, апокалипсиса бы не произошло, зато он стремительно приближался из-за его наличие на её безымянном пальце. Достаточно тяжёлое само по себе сейчас оно тянуло ее к земле непреодолимой ношей куда-то в преисподнюю. — Перси! Следи за своим языком. Это — не твое дело. — Осекла сына Молли, за ней последовало подобного рода интонирования высказывание Джинни о том, что его наблюдательность не приносит ему ничего хорошего, кроме оплеух. По кухне пролетел тихий натянутый смешок присутствующих. И Грейнджер, с трудом переборов неловкость, уселась за стол. Она уже наклонилась к Джинни, чтобы спросить, где же Рон, и не стоит ли ей на всякий случай снять кольцо, пока не поздно. Как стало поздно. — Гермиона? — Он оказался позади ее стула настолько бесшумно, что девушка чуть не подпрыгнула на месте. Ее руки, прежде лежавшие на столе, дрогнули. Она уже была готова опустить их под стол, предотвращая очередную сцену ревности. Но по каким-то, одному Мерлину известным причинам, обделенный вниманием к мелочам бывший возлюбленный сразу же заметил маленькую ядовитую деталь на ее руке. Он приподнял ее запястье двумя пальцами, точно ему было омерзительно трогать саму кисть, на которой сигнальным зелёным цветом отображалось ее принадлежность к ненавистному ему роду. Грейнджер видела как привстала миссис Уизли, словно готовясь зарубить его истерику на корню, как нахмурился Перси, как сжал челюсти Гарри, дублируя позу Молли и, как Джинни набрала побольше воздуха в легкие, явно норовя защитить проблемную подругу. Только Джордж смотрел на все действо с пустым интересом. Она медленно повернула голову в сторону Рона, борясь с сожалением внутри себя. Она не должна чувствовать вины. Уже давным-давно были расставлены все точки над и. Но… Только взглянув ей в глаза, он выдохнул сквозь сжатые зубы, отдёрнув руку от ее запястья, круто развернулся и вышел из кухни. Семья выдохнула хором. А Грейнджер так и осталась сидеть с зависшей ладонью в воздухе. Джинни подбадривающе сжала ее плечо, безмолвно говоря: все в порядке, могло быть и хуже. Но хуже было некуда. Лучше бы он накричал на нее, устроил скандал, выгнал ее из своего дома. Так были бы правильно. Не нужно было возвращаться сюда. Семье Уизли и без нее есть, о ком переживать. Не хватало, чтобы к ним прибавился неуравновешенный Рон. Она встряхнулась. Встала и уверенно последовала за ним. — Гермиона, не нужно… — Под сочувствующим взглядом матери выпалила Джинни. Но Грейнджер была решительна. — Это нужно было сделать раньше. Простите меня. — Быстро проговорила она всем присутствующим и, чтобы не потерять запал, чеканя шаг, зашла в гостиную. Рон стоял у стены, тупо уставившись в камин. Он знал, что она последует за ним. — Ты всегда говорила, что ты против ранних браков. Ты говорила, что даже, если люди любят друг друга, это еще не значит, что они смогут жить под одной крышей, ты говорила… — Парень начал медленно, перебарывая ярость внутри, но с каждым словом, она просачивалась в слова, и темп ускорялся. — А теперь… Сколько прошло? Месяц? Два? Что изменилось? Неужели он так хорош? — Он сардонически усмехнулся, повернулся к ней лицом, увидев ее непоколебимую уверенность в собственной правоте, в порыве взмахнул руками и спрятал в них раскрасневшееся лицо. — Дерьмо, что я несу? Гермиона, объясни мне! — Уизли сделал несколько широких шагов ей навстречу и остановился перед окаменевшей девушкой. — Объясни мне, как делала это тысячи раз. Пожалуйста, дай мне понять тебя. Иначе я возненавижу тебя за ложь! — Мне лучше уйти. — Она пасовала. Снова. Лицезрея его боль, ей самой было невыносимо быть ее источником. — Снова сбежишь от меня? Неужели я прошу так много? — Невероятно много. Настолько много, что, как бы она не желала, не смогла бы ему помочь. — Скажи. Скажи, почему вечно плачешь? Скажи, почему надела это чертово кольцо? Как ты вообще позволила увезти себя в тот дом?! — Ты прав, Рон. В каждых отношениях свои сложности. И в случае с Драко, это — наше прошлое, но это не отменяет… — Неиссякаемо трудно, до скрежета в зубах. Невыносимо тяжело не лгать и при этом дать ему заслуженное освобождение. — Он шантажирует тебя? Угрожает? Не знаю… Он… Обременил тебя? — Заглушки на комнате не было, и наверняка все семейство сейчас их хорошо слышало. Грейнджер даже не совсем поняла, что парень имел в виду под последним. Ее заминка скорее всего была расценена как сомнение. — Гермиона, скажи мне, прошу. Ты же знаешь, что не бывает безвыходных ситуаций. Я что-нибудь придумаю, я готов… — Мерлин! Нет, Рон! Ничего такого — нет! — Выпалила она и тут же покраснела. — Тогда почему? — Обессилено выдохнул он и отвернулся. — Я постоянно думаю об этом и не могу найти ответа. А сейчас ты возвращаешься в Нору с этой отвратительной змеей на пальце, и я не могу этого понять. — Ты прав, мне не стоило этого делать, прости, я сейчас же… — Я не гоню тебя. Нора — твой дом и всегда им останется, что бы не произошло между нами. Но я хочу знать: почему ты приняла его? — Грейнджер изо всех сил старалась дышать. Ровно. Спокойно. Чтобы не сбиться на рыдания, не обхватить его спину и не рассказать ему всю правду, чтобы облегчить свою участь и уничтожить тот барьер, что с каждым днем крепчал, обрастая колючим шиповником. Может, тогда бы он понял ее, может быть — простил. Может, смог бы принять ее как раньше, как друга. Но нельзя желать невозможного и мучить его и себя бесконечно. Ложь? Правда? Правда? Ложь? Полуправда — полуложь. — Я люблю его. — Твердо произнесла Гермиона, выпрямившись так, что заныла спина, настолько тяжелым оказалось ее решение. Рон повернулся и посмотрел ей в глаза через прищур и нахмуренные брови. — И он меня тоже любит. Это, — она небрежно подняла руку, — лишь формальность, чтобы избежать неудобств. Поверил? Возможно. Уизли молчал и не двигался. Только и было заметно, как по его скулам двигались желваки в очередной вспышке гнева. Но в какой-то момент его губа дрогнула, а взгляд устремились куда-то в сторону от нее. Как правило переосмысление не приходило к Рону сразу, ему нужно было время, успокоиться, остыть. Однако сегодня все произошло неожиданно быстро. — Что ж, если так. Совет вам, да любовь. Только на свадьбу не зови. Нажрусь — худо будет. — Он ушел. И не видел. Как Грейнджер, закрывая себе рот, пыталась заткнуть обратно подкатывающие к горлу рыдания. Он ее простил. — Гарри, это ужасно, он - мой брат. — Гермиона ошиблась в своем предположении, будто вся семья стала свидетелем выяснения их отношений. Молли отправилась стелить гостье постель, Артур внезапно приспичило заглянуть в гараж, Джордж решил вернуться домой, пока ему не отказала трансгрессия от отцовской наливки, за семь месяцев он ни разу не ночевал в отчем доме, а Перси, даже не удосужившись придумать причину своему тактичному отступлению, просто удалился к себе. В кухне остались лишь Гарри и Джинни. И последняя сейчас была крайне близка к тому же состоянию, в котором за стеной пребывала их подруга. — Если война снова начнется, мы должны быть готовы. А он лишь страдает напрасно. Он все равно узнает. — Если сказать ему сейчас правду, он будет думать, что она с Малфоем из-за проклятья, и будет продолжать надеяться. Все только усложниться. Он и так Малфоя ненавидит, а после — откровенно станет винить его в расставании с Гермионой. Я не удивлюсь, если в какой-то момент Рон попытается его убить. — Рон так не поступит. — Мысль была ужасающая и попросту невозможная, но даже микроскопической вероятности такого исхода, остудила порыв девушки. — Джинни. Если на его месте был я, а на месте Гермионы — ты. Я бы не говорил так уверенно.***
— Темно. — Алиса, глубоко вдохнув, выпустила изо рта пар, Драко все же настоял, чтобы та оделась потеплее, если уж она предпочла его общество отдыху под боком Марка. — И тихо. — Настороженно добавил Малфой. Время близилось к рассвету, они уже планировали возвращаться в дом, и так пол ночи на морозе просидели зря. — Слишком тихо. — Но вот сейчас оказалось — совершенно не зря. Воздух по округе тяжелел, будто небо опустилось ниже. — Чуешь? — Ага, на уши давит. — Девчонка поднялась, и Драко последовал за ней. — Буди наших. — Охладевшая кровь в жилах мгновенно ускорила ход, напитываясь адреналином. Началось? Алиса молнией метнулась к парадной двери в то время, как он покрепче сдавив палочку и поднял ее в небо. Вдохнул. — Контроль территории. — Палочка начертила крест и обвила его в круг. По всем подвластным ему землям прошло холодное свечение, повторяющее начертание заклинания, и медленно потекло в небо по границе защитного купола. Заклинание полностью отслеживало любое движение в зоне своего действия и позволяло концентрировать защиту именно в том месте, где была более необходима. — Не самое дальновидное решение. — Позади появился Люциус, снаряженный по всем законам военного времени, очевидно он тоже не спал. Подслушивал? Вполне вероятно. — Теперь они знаю, что ты в замке. — На это я и рассчитываю. — За границей явственно прослеживались несколько противником. Мало, не более пяти. Разведчики. — Они не станут атаковать неуязвимое укрепление. — Малфой старший поравнялся с сыном, пристально наблюдая за изменениями на его лице. — И я надеюсь, они думают так же. И что я собрал всех именно здесь. — Устремленный вдаль взгляд был сосредоточенным и напряжённым, слишком решительным для представителей его рода и слишком отчаянным для отпрыска Блэков. — Думаешь, решат, что ты их запугиваешь? — С недоверчивым высмеиванием осведомился Люциус. — Думаю, они решат вызвать подкрепление. — Драко, не мигая, отслеживал перемещение темных фигур подсвеченных заклятием. — Может, и нам следует? — Рано. — Отрубил он. — Как прикажете, лорд Малфой. — Все по твоему наставлению, отец.