Макабр

Rod — Slavic Folk Trap Music       Границу с Польшей проскочили на легке. Русские знали каналы, через которые их телепортировали от границы к границе. А вот дальше было сложнее: межгосударственными порталами торговали неохотно. Пришлось пробираться магловским путем. На поезде. Времени это заняло в разы дольше. К ночи начало нестерпимо холодать. Лавр снарядил всех теплыми шубами на меху, но, выйдя из поезда под утро в Москве, им не помогали ни шубы, ни греющие чары. Туловище хоть и оставалось в тепле, лицо мерзло на ледяном ветру, который кусал лютым морозом за нос и заставлял глаза слезиться. Сапоги на шнуровке доставали до середины голени, но стоило нырнуть в проулок, нога по колено утопала в сугроб, снег тут же цеплялся к брюкам. замораживая их, превращая в одеревенелые трубы, которые к тому же приставали к коже, норовя прилипнуть к ней. Ночью шел снег. Определенно. Он был повсюду, куда не взгляни. Ясное солнце слепило глаза, заставляя щуриться.       Двигались к окраине и только по магловской части, несколько раз спускались под землю, и заледеневшая одежда начинала оттаивать. Как с этим справлялись маглы без магии, Тео даже думать не хотел. Он просто шел следом за Марком, стараясь не оглядываться по сторонам и не привлекать внимание, хотя посмотреть было на что. Контраст между величественностью и обнищалостью резал глаз. Но острее всего любопытство разогревали люди. Нотту было до немоготы интересны жители этого суровой страны. Казалось бы, у него было достаточно времени, чтобы изучить их, находясь с ее представителями в непосредственной близости. Но очутившись на родной земле его товарищей, он внезапно осознал, что знает о них до смешного мало. — Отсюда четыре километра через поле до магической деревушки. Там договоримся. Отнесут нас до Медной горы. — Остановившись, сообщил Лавр. — Пешком? — Блейза не грела такая идея. До этой минуты он не проронил ни слова. Магловский мир и в Англии для него был тем еще испытанием. И это не беря в расчет здешний климат, который даже более выносливого Нотта серьезно подкашивал. — Без вариантов. Если полетим — привлечем внимание. Здесь и пешком не слишком безопасно. — Отозвался Федоров, повыше поднимая ворот на шубе. Забини, укатанного по самые уши, передернуло, наверняка представил, каково лететь на метле в такую погоду. Тео впервые видел, чтобы его друг сутулился. Даже с приличными ранениями он старался держать спину ровно, сейчас он глубоко ушел головой в плечи, и только угольки глаз выглядывали из-под шарфа и свисающего почти до носа капюшона. — Так может трансгрессируем? — С усмешкой предложил Нотт. — Вот уж точно, чего не стоит делать. Чужих здесь не любят, а свои всегда с главного входят. — Поравнялась с ними Алиса, убирая с глаз выбившиеся из-под меховой шапки волосы. Румянец на щеках миловидно играл на фоне светлого песца на воротнике. Как она двигалась по сугробам в длинной расширяющейся к низу шубе, для него было загадкой. Ровно как и все, что его окружало. Теодор очень любил загадки. Еще сильнее он любил их разгадывать. — Тогда не будем терять время. — С неожиданным для самого себя рвением сказал он и шагнул с накатанной дороги, тут же провалившись в снег по колено. — Эй, волшебник недоучка! — Окликнул его Лавр. — А магия тебе на что? Ладно по городу шли… — Он усмехнулся и взмахнул рукой впереди энтузиаста. Снег вмиг разлетелся по сторонам, образуя тропинку, уходящую далеко вперед.       Деревушка, как выразился Федоров, была «наичудеснейшим местечком». На небе солнце стояло в зените. Точнее должно было стоять. Как только они подошли к покосившейся табличке с нацарапанными на ней буквами кириллицы, небо затянуло в глухую тучу. Марк пробрался к столбу на обочине и опустил державшуюся на одном гвозде деревянную стрелку вниз. По сторонам пошел густой туман. Внутри похолодело. Тео сглотнул вязкую слюну, убеждая себя, что горло пересохло от долгого пути и сильного сухого ветра, а не оттого, что, когда они шагнули в туман, на несколько секунду он не мог различить перед собой ничего, на расстоянии вытянутой руки. Но сделав над собой колоссальное усилие, чтобы не достать из кармана палочку, он шагнул вперёд, и мрак расступился. Перед глазами раскинулся мост: узкий, деревянный, хлипенький. Первый по нему пошел Марк, за ним Алиса. Лавр кивнул ему с Блейзом, чтобы они следовали за ними. На другой стороне моста стеной стояли высокие ветвистые деревья. Похоже, не простая была деревенька, ой не простая. И деревья по всей видимости тоже миролюбием не отличались.        По округе полз запах хвои, дыма и речной тины. Тео посмотрел вниз. За перилами журчала черная гладь воды. Под каблуками стучали деревянные срубы. Тишина давила на уши, но, только он шагнул с моста, на него обрушились звуки людских голосов, свист ветра, стук железа о деревяшку. От многообразия шума он невольно напрягся, осмотрелся по сторонам, ветви деревьев расступились, обнажая перед ним картину поселение из нескольких десятков деревянных домов, с тройку двухэтажных, остальные приземистые и одноэтажные. Солнце здесь светило как и ранее ярко и играло лучами на белом снегу ослепительными искрами. Тео прищурился и покосился на Забини. Плечи друга сделали ход вверх-вниз и расправились. — Напомни мне, Лавр, а почему люди здесь не любят чужаков? — Натянуто спросил он. — Скажем так, у них есть причины пренебрегать гостеприимством. — Уклончиво ответил тот, не шевеля губами, и иностранные гости тут же уяснили, что с расспросами стоит повременить.       Нотт старался не замечать, как их процессию пристально разглядывает местная детвора, которой было неприлично много, для такого крохотного поселения. Люди постарше так откровенно не пялились, зато их взгляды были менее любопытными, но более подозрительными.       Прошли через всю деревню, остановились около завалившегося в сторону домишки, больше походившего на сарай. Федоров по хозяйски открыл калитку и прошел к двери. Постучал три раза. Что-то спросил на русском, смотря куда-то вверх, на крышу. Постройка шевельнулась, будто вздохнула. Дверь отворилась.       «Сюда бы Грейнджер…» — всплыло в голове Тео, когда он подумал о том, какое бы это могло быть колдовство такое. Вот тебе и чистокровный наследник священных двадцати восьми. Стыдно должно быть, Теодор… Успокаивало только то, что, скорее всего, даже Грейнджер вряд ли бы удовлетворила его любопытство. Которое перевалило через край, когда они вошли внутрь. Пространство было расширено. Холл напоминал сразу и прихожую, и кухню, и гостиную. Чуть левее стоял массивный дубовый стол человек на десять как минимум, по сторонам от него стояли лавки без спинок. Справа печь из белого камня, в ней плескался огонь за закрытой жаровней. Чуть позади лестница наверх. А перед ним резной стул вроде трона. На нем восседал мужик в возрасте с чёрной бородой по грудь и такими же густыми хмурыми бровями. Он курил трубку, выпуская изо рта странный сизый дым, который окутывал его с ног до головы, точно заигрывая с его коренастой фигурой.       Лавр заговорил. Некоторые слова Нотт угадывал, как и общий смысл его речи. А вот старика он не понимал, как не старался. Только когда тот махнул на стол, и до него донесся аппетитнейший запах мяса со стороны печи, Теодору не потребовалось никакого переводчика, приглашение к столу звучит на всех языках мира одинаково. Радость от возможности впервые нормально поесть затмила опасливо-настороженную скованность тела. — Шапку сними. — Коротко предупредил Лавр. — Не ешьте, пока хозяин дома не возьмёт ложку. Если кто в дом зайдет, не оглядывайтесь. Съесть нужно все, что предложат. — Об этом можешь не переживать, я сейчас дракона слопал бы и не подавился. — Отшутился Нотт, улыбнувшись, усаживаясь за стол на указанное ему место около хозяина по левую руку. Федоров сел напротив, старик — во главе стола. В дом вошла женщина. Тео собрал всю волю в кулак, чтобы не повернуться и не посмотреть на нее, пока та подавала на стол. Его порядком забавляла и в то же время напрягали столь архаичные обстановка и обычаи. Но вот нарушать правила здешнего этикета, желания не возникало. Весь процесс трапезы Нотт был несвойственно для себя тих и спокоен.       Живот уже изрядно давил на ремень. Тарелки опустели и, кажется, старик был доволен беседой, сложившейся у него с Лавром. Примечательно было, что ни Алиса, ни Марк в их разговоре не участвовали. Федоров встал и кивнул хозяину. За ним последовали остальные и таким неуверенным строем вышли во двор. — Ждем здесь. Как сани запряжет, так покатим. — Он достал сигарету, прикурил. Дым тонкой струей соскальзывал с его губ, подхватываемый не утихающим ветром. — К ночи вьюга будет. Если не успеем, будет туго. — Словно до этого было легко. — Непринужденно иронезировал Нотт, но по серьезной мине Марка понял, что так и было. — Что это за место? — Спросил Блейз. — Заметил? — Губ Федорова коснулась загадочная улыбка. Хотя не заметить тот магический фон, который так и пульсировал по всей округе было сложно. — Это — магическая аномалия. Что-то похожее есть у вашего Запретного леса. Только там эта субстанция нестабильна. И перемещается. А здесь она укоренилась. — Белое озеро? — Уточнил Забини, и Тео начал улавливать к чему ведет Лавр. — Постой, Белое озеро — мертвое, в нем никто не живёт… Ты хочешь сказать, что люди здесь… — Нет, они живые, но не в том понимании, которое обычно употребляют в этом случае. — Он докурил и шевельнул пальцами, бычок вспыхнул и исчез. Англичане недоумевающе переглянулись. — Люди, находящиеся здесь — потерявшиеся души, и единственный человек — больше всего подходящий к этому определению — это дед Ведан. Он единственный, кто может выйти отсюда, но он всегда возвращается. — Алиса с бесстрастной отрешённостью рассматривала проходящих мимо «жителей». — Но кто он? — Голос Блейза понизился, радар опасностей активизировывался в нем тогда, когда тот сталкивался с чем-то необъяснимым. — Толком никто не спрашивал, знаешь ли лучше быть несведующим живцом, чем осведомленным покойничком. — Вмешался Марк и кивнул в сторону, откуда послышались глухая поступь копыт и животное фырканье. Нотт обернулся, из-за угла сарая повернул громадный конь ростом с саму постройку. Под уздцы его вел коренастый дед. — Это что за скотина такая?.. — Откровенно глазея на раздувающее ноздри и выпускающее через них клубящийся дым животное. Цветом оно сливалось со снегом, а лоснящаяся грива, по оттенку напоминающая солнце, почти касалась земли. — Скотина, Теодор, это — ты. А перед нами благородное создание — конь, на сколько я понимаю. — Русские рассмеялись, а Забини, справившись с первой реакцией своего тела, все же смог принять непредвзятый вид.       Старик хлопнул по спине чудное создания, едва достав до него вытянутой рукой. И ею же махнул гостям на упряжку позади, второй продолжая удерживать вожжи. Конь топтался на месте, пока путники усаживались в сани. В какой-то момент Нотту представилось, что было бы, если Драко отправился с ними. Да он же проклял бы все на свете, еще на стадии прогулочки по магловской столицы России. Усмехнулся. — Теодор, я конечно разделяю твое счастье по поводу расширения нашего кругозора, но ты не поделишься, что именно тебя так веселит. — Раздраженно осведомился Блейз, упав в бесчисленное множество мехов на сиденье саней. — Прикинул Малфоя на своем месте. — Чуть не в голос гогоча ответил тот, после чего смеялись уже все дружно. Даже прикрывающий глаза ладонью Забини.       Полет был долгим. Невыносимо долгим. Тео казалось они облетели пол мира, о чем он не уставал вещать своим попутчикам. От холода клонило в сон, глаза щипало от ветра и яркого света, а в какой-то момент он резко потух и небо начало темнеть. Усталость давала о себе знать. Начали ныть в прошлом сломанные кости. Он не жаловался. Не имел такой привычки. А вот высмеивать потенциально опасные обстоятельства приносило ему мазохистическое удовольствие. Боль напоминала ему, что он жив. Что он может чувствовать. Что он — человек и он — смертен. Каждая минута может быть последней для него в этом мире. Но он жив. И боль тоже жива. — Ты сказал мы летим к Медной горе? — Тео чуть не уснул, в реальность его выдернул клокочущий кашель старика, сидевшего на передке. — Да, именно там находится Колдовстворец. Школа, в которой все мы учились. — Лавр тоже выглядел уставшим, но несравнимо бодрее остальных. Алиса жалась к Марку, кутаясь в меха, тот тоже не отличался оптимизмом. На Блейза вообще смотреть было больно, казалось, еще немного и тот превратится в мраморную статую, настолько сковал его мороз. — Забавно, правда, Забини? Почему оппозицией Министерства всегда выступает школа? — Нотт попытался ухмыльнуться, но губы обветрились и потрескались в кровь, с мимикой пришлось повременить. — Я не знаю как у вас, но у нас это обусловлено территориальной проблемой. Министерство расположено в европейской части России, в городе Китежград. Эта часть страны взаимодействует с Европой и соседними государствами. Может не так активно как остальные, но в основном в той части находятся поселения самых родовитых семей и их владения. Они в большей степени и решают политические и экономические вопросы страны. — Менторский тон Федорова звучал завораживающе, он заставлял слушать, забывая про все неудобства, и прогонял холод. Даже обыденные для Нотта неуместные комментарии и уточнения не спешили рваться с языка. — Министерство регулирует реализацию правопорядка, но законотворчество почти всецело возложено на аристократию. Которая не всегда сходится во мнении по поводу общей пользы. Что применимо в одном регионе, не всегда сулит благо для другого. Так вот, Колдовстворец расположен почти в центре страны, на него не влияет ни восток, ни запад. Близлежащие к нему поселения живут по своему обыкновению, в гармонии со своей истинной природой и магией. — А вот его сестрица видимо частенько засыпала под подобные рассуждения и, казалось, уже задремала, когда на горизонте начали очерчиваться силуэты горных массивов. — Там волшебникам не нужно скрываться от немагов. Опасаться нарушения статута о секретности или других законов. — С некоторой тоской произнес Лавр и продолжил. — Конечно такая данность стоит поперек горлу контролю Министерства. Это — как отдельное государство внутри государства. Никогда не можешь быть уверенным, что свободная от контроля территория не поднимет восстание. Поэтому Министры в основном стараются не вступать в открытый конфликт с руководством школы. Однако очень тщательно отслеживают их деятельность. — Он прочистил горло, говорить в таких условиях было не просто. — В таком случае, каким образом ты планируешь привлечь не заинтересованных во внешней политике затворников к непосредственному участию в столь сомнительном мероприятии, как помощь одной из противоборствующих сторон в европейском конфликте, который напрямую не касается России? — Спросил Забини почти ровным голосом, почти не стуча зубами. — Никак. Наш визит не несет подобной цели. Нам не нужен бунт. Нам нужны союзники в Министерстве и среди Аристократии. А чтобы точно знать, к кому мы можем обратиться, а кого стоит обходить стороной, лучше всего спросить человека, который вырастил несколько поколений этой самой Аристократии и служащих Министерства. — Спокойно объяснил Лавр. Сани резко подпрыгнули. Тео подумал, что они приземлились, но, повертев головой по сторонам, он внезапно понял, что ветер постепенно усиливается, и их прибивает к земле. — Что будет, если связаться с Министром напрямую. Обрисовать картину в перспективе, во всех красках. Так мол и так. Есть угроза. Надо решать… — Тео напрягал усиливающийся свист в ушах, из-за него приходилось говорить громче, и горло уже изрядно царапало. — Где ты видел, чтобы правящая власть прислушивалась к обыкновенным людям? — Высунул нос из опушки Марк, скривив уголок рта. — Поддерживающие идеи Миллениума наверняка находятся в верхних слоях общества, и, поверь на слово, у них есть рычаги давления на экстренный случай. — Прорезался сквозь завывание ветра голос Алисы. — Как бы ни было досадно, двигаться придется в обход. — А отец твой что? — Уже откровенно перекрикивая ветер, Нотт наклонился ближе к собеседникам. — Теодор. — Подал признаки жизни Блейз. — Что? У меня тоже папенька не подарок. — Тео кинул ему невозмутимый взгляд, хотя в кромешной тьме Забини его все равно бы не увидел. Но они дружили достаточно долго, чтобы тот его почувствовал.       Через несколько минут тишины сани начало крутить в вихре снега, и Алиса просящим тоном обратилась к брату на русском. Тот ответил отрицательно, судя по интонации, но сестра не отступилась. Он снисходительно выдохнул и крикнул что-то старику. Тот недовольно забурчал, заёрзал на передке, и они медленно начали снижаться. Нотт подумал, что она устала и попросилась на ночлег. Ему было жаль терять время, но еще больше ему было жаль заледеневшего друга по соседству.       Сани подпрыгнули на ухабах и, проехав еще пару метров, остановились. Алиса вскочила с места и, не дожидаясь помощи со стороны парней, припустила с места. Небольшой пятачок заснеженной пустоши был окружен высоким хвойным лесом, плавно уходящим в едва видневшиеся на горизонте горы. С каждой минутой ветер усиливался, превращаясь в бурю, и буквально через несколько секунд Алиса просто исчезла из поля зрения. «Неудачно конечно ей приспичило», — подумал Тео, когда представил, каково девчонке в такую погоду справлять нужду. — Не заблудится? — Он поспешил выбраться из саней, чтобы проследить, в какую сторону та побежала. — Нет, конечно. — С усмешкой откашлялся Марк, но так же быстро пошагал за ним, переступая по глубоким сугробам и наклонив голову, противостоя ветру. — Не говори только, что все русские знают леса как свои пять пальцев. — Съерничал Тео. — Да что там знать, по такой траншее, грех — заблудиться. — Медведев указал на глубокий, разрытый в толще снега, след и подсветил его палочкой. — Откуда вы его знаете? — Нотт кивнул на старика, оставшегося позади и успокаивающего коня, который очевидно был не сильно рад изменившимся погодным условиям. — Узнать о нем — дело не хитрое, он не один такой. А вот обращаться за помощью к нему не спешат. — Свет проскользнул далеко вперед, но Алисы все еще не было видно. — Почему? Боятся? — Да, только не его. А того, что не смогут вернуться. Поэтому и не идут. Страх смерти не даст выйти. Ты думаешь, мы почему вам не сказали, куда направляемся? — Сделав еще несколько шагов вперед, Нотт остановился и замер.       Впереди был еще один пролесок и на его краю, утонув в снегу по пояс на коленях стояла Алиса жалобным, сливающимися с ветром, воем обращалась к переполненной жутью пустоте. — Ей плохо? — Он почти рванул к ней, когда споткнулся о сдержанное и хмурое молчание Марка. — Нет, она успокаивает природу. — Что она говорит? — Ее причитания мало походили на колдовство, и в Тео бурлило любопытство, острое желание понять механизм происходящего. — Прости, матушка, прости нерадивую дочь, не по своей воле покинула тебя. — Позади неожиданно оказался Лавр, видимо он слышал его вопрос и решил ответить, потому как Медведев был не настроен говорить за свою благоверную. — Объяснишь? — Вряд ли смогу. Женщины чувствую магию природы гораздо тоньше мужчин, наверное поэтому им дано призывать духов. Мужчины больше по части разрушения. — Нотт задумался. — В Англии женщины и мужчины не сильно отличаются в способности к магии. — У вас запрещают все, что не поддаётся контролю или объяснению. Вот всех и подровняли под один единый стандарт за века. — Наверное ему стоило бы возмутиться, подобному негативному суждению в адрес своих соотечественников. Но наблюдая, как медленно затихает ветер, оспаривать высказывание Федорова желания у него не возникло. — У нас с этим не так категорично. Те же самые домовики. У нас домовой — уважаемый дух, который помогает и оберегает дом. Мы стараемся не гневать его, чтобы тот не разозлился и не ушел. У вас их заковали в служение. — Тот продолжал говорить, периодически уводя взгляд к сестре, не прекращая ее контролировать. — Но они страдают, если их освободить. — Тео не сильно заботила судьба несчастных эльфов, но ему был интересен новый взгляд на межрассовое соседство. — Еще бы они были довольны. Они из поколения в поколение не видели иной жизни, конечно они будут страдать. — А главное Федоров не был активистом борьбы за что-то против чего-то, он просто высказывал непредвзятое мнение с точки зрения объективного сравнения. И это подкупало. — И как же тогда быть? — Не знаю. Нужно иметь слишком высокое самомнение, чтобы задаться целью исправлять последствия многовековой деформации коллективного разума отличной от тебя расы. — Он улыбнулся и поднял голову вверх, поглядев в небо, на котором яркими светящимися точками горели звезды. Они выглядели огромными и такими близкими, казалось, вот сейчас одна сорвется и покатится по небосклону. — Знаю я одну весьма амбициозную ведьму, которая поставила себе такую цель. — Созерцая ту же картину, отозвался Тео. — И как успехи? — Сейчас она занята исправлением своей расы, но я думаю, она еще успеет вернуться к этому вопросу. — Он опустил голову, замечая, что Марк направился к Алисе и помогает той подняться, отряхивает одежду от снега. — Тогда ей было тринадцать. — Не исключено. — Впечатленно кивнув, ответил Лавр и махнул рукой в обратную сторону. — Ну что идем?       К повозке они вернулись гораздо быстрее, старик уже уселся на свое место, а вот удивленный Забини был явно не прочь разузнать: чем же они таким занимались в лесу, после чего потухла зачинающаяся буря. Но едва путники поднялись в небо их сморило один за другим.       Тео проснулся на рассвете. Солнце выглянуло из-за гор и, отражаясь от его пиков, слепило глаза. Снова. — Не спал? — Легкий ветерок обдавал лицо бодрящей свежестью, он потянулся, разминая затекшее в неудобной позе тело. — Нет. Кто-то же должен был поддерживать согревающие чары. — Устало ответил Лавр. Рядом с ним заворочалась Алиса, и Марк тоже открыл глаза, тут же зажмурившись. — Долго еще лететь? — Думаю: час, не больше. — Жрать охота. — Констатировал Нотт, потирая живот. — Терпи. — Федоров усмехнулся и запустил руку в мешок. — Вот держи, собьешь аппетит. — Он достал отросток коричневатой коренюшки, и Теодор поморщился, но «угощение» принял. Положил в рот, жевнул. Вяжущая жидкость заставила язык и нёбо занеметь, и он заподозрил, что напарник специально накормил его этой дрянью, чтобы он промолчал остаток дороги.       К моменту прибытия бодрствовали все, и все уже успели порядком утомиться от непрекращающихся комментариев Нотта, который во все глаза рассматривал завораживающую картину, открывшуюся ему, едва они пересекли защитный барьер Колдовстворца. Школа стоял на склоне горного массива, в окружении хвойных деревьев, между которыми в сторону уходила небольшая река. Как раз перед ней сани приземлились, и тяжёлый конь поскакал дальше галопом, так мощно обрушиваясь на породу, что, казалось, это спровоцирует лавину, но этого не произошло. Он остановился перед самыми воротами в замок, и Тео удивился отсутствию ограды у территории или каких-либо строений вокруг. Словом, даже видя Колдовстворец прямо перед собой, ты вряд ли подумаешь, что это — школа. Строение было действительно огромным, но больше напоминало военный форт, чем учебное заведение. Строгий серый камень, небольшие окна высоко от земли, покатая крыша с выступами, будто для обороны. Сурово. Аскетично. И холодно.       Лавр подошел к деревянной двери и постучал три раза. Изнутри заскрипел высокий неприятный голос. Федоров что-то ответил, и они вошли внутрь. Впереди был длинный темный коридор, выйдя из которого, Нотт звонко присвистнул. — Ни хрена себе, ларец с сюрпризом! — Нотт. — Осек его Блейз, оторвавшись от созерцание высокого ярко расписанного замка с красно золотыми куполами. Территория была громадной, ничем не уступающей Хогвартсу, а возможно даже превосходящей его. Тео попытался сосчитать этажи и бросил это дело на десятом, потому что, еще как минимум на пять вверх, над основными возвышались башни. Несколько небольших деревянных построек были раскиданы по периметру. Чуть правее от основного здания виднелась деревянная конструкция из столбов и перекладин. Возможно это была полоса препятствий, но зачем она нужна в школе магии и волшебства, он понимал с трудом. С левой стороны крепостные стены уходили далеко в глубь леса, который рос как по внутренней, так и с внешней стороны. Охватить все это одним взглядом было невозможно, а ослепляющий снег не позволял созерцать это великолепие слишком долго. Тео по-прежнему не мог привыкнуть к этой белизне повсюду. — Зачем школе такое укрепление? — Буквально прочитав его мысли, спросил Забини. — Школе более тысячи лет. Поверь, ученикам тогда было от чего прятаться. — Многозначительно склонив голову вбок, ответил Лавр и поднял руку в направлении замка. — Добро пожаловать в Колдовстворец. — А сейчас не от кого? — С ухмылочкой уточнил Тео. — А сейчас эти стены оберегают уже не нас, а от нас.       На этой веселой ноте гости двинулись вперед. Но не успели они дойти до замка, навстречу им вылетело нечто шустрое, маленькое, с кудрявой светлой головой и на полном ходу врезалось в Федорова. — Воу! Это что за прелестное создание? — Нотт засмеялся, рассмотрев в нем девчушку, на вид лет тринадцати, в заправленных в сапоги брюках и в подпоясанной длинной рубахе, которая свисала ей до колен. На первый взгляд можно было подумать, что это — мальчишка с длинной стрижкой, но лишь она оторвала свое лицо от груди их товарища, сразу стало понятно, что девица далеко не мужеподобна. Наоборот: ясные синие глаза, длинные темные ресницы и пухлые губы так же наводили на мысль, что она несколько старше, чем изначально могло бы показаться. Звонким голосом она протараторила что-то Лавру, и тот ответил, что тоже рад ее видеть, на сколько мог понять Тео. А вот вид Алисы говорил об обратном. Жаркие приветствия блондинки с ее братом явно ей были не по нраву. — Аксинья Осиповна Хмельницкая. — Громко объявила она, намекая ей на присутствие посторонних лиц. Та, спохватившись, отстранилась от Лавра и кивнула в знак приветствия. — Знакомься, наши друзья из Англии — Блейз Забини и Теодор Нотт. — Рада познакомиться. — На очень корявом английском промямлила девчонка, но держалась при этом достаточно уверенно. — Я рад. — На таком же корявом русском выговорил Тео, улыбнувшись и протянув ей руку. Аксинья засияла пуще полуденного солнца и продолжила верещать что-то Лавру так быстро, что даже контекст ее речи выхватить Нотту не удавалась. — Не напрягайся, я сам ее не всегда понимаю. — Суфлировал Марк, когда вся процессия зашла в Холл. — Она интересная. — Я ей передам. — Усмехнулся Медведев, но в их приватный диалог вклинился Забини. — Я тоже передам, Нотт, только не ей. — Царственно расправив плечи, обогнал их Блейз. — Ты — предатель, Забини! — Выкрикнул тот ему в спину, и Марк рассмеялся. На них строго оглянулась Алиса. И все дружно примолкли.       Особенно Нотт. Он молчал до неприличия долго, пока рассматривал обстановку. Лавр упоминал, что, как только они прибудут, сразу же направятся к Хозяину школы. Его кабинет находился на последнем этаже самой высокой башни, поэтому шли до него долго, однако рассмотреть по дороге архитектуру и обстановку здания глаз не хватало. Тео заглядывался на золотые вензеля на фоне белых стен, чуть не спотыкаясь на каждой ступени, старался ухватить схожесть и различия между Хогвартсом и Колдовстворцем. Но это было безумно сложно, потому как каждый этаж был не похож на предыдущий, один был будто полностью выстроган из дерева, другой напоминал вычурное величественное святилище, третий пестрил роскошью янтаря… Пару раз над его головой пролетели птицы. Нет, не совы. Вероятнее всего, это были голуби, но Тео не было уверен. От верчения головой к десятому этажу у него заболела шея. Но он категорически не хотел упускать то, что мог бы увидеть в этом поистине сказочном месте, чего нельзя было сказать о Забини. Тот был как обычно скуп на проявление эмоций и оттого порядком раздражал Нотта. — Знаешь, Марк, не каждый ученик Хогвартса может на протяжении семи лет учебы побывать во всех частях замка. Скажи пожалуйста, если я заблужусь, меня найдут в течении ближайшего десятилетия? — Ну смотря где заблудишься. — Задумчиво подняв глаза к куполообразному потолку, ответил Медведев и подпер рукой подбородок. — Звучит воодушевляюще.       Увидеть загадочного Директора в то утро им не удалось. В кабинет к нему зашёл только Лавр и вышел минут через двадцать. — Ведияр Драгомирович позволил остаться. — Выйдя, оповестил он. — Как, как его зовут?! — Не сдержался Тео, за что тут же получил толчок в бок от Блейза. — Повторю тебе на свежую голову, а сейчас пойдемте, покажу, где отдохнуть можно. — Ты? — Забини тоже было любопытно, но ровно настолько, насколько позволяли приличия, в отличает от его взбалмошного друга. — Разве здесь нет учителей, ну или других ответственных лиц. — Сейчас каникулы. До конца февраля в школе живут только те, кому некуда возвратиться. — Ответил Лавр и повел их обратно вниз. В обеденный зал.       Прибыли они в аккурат к завтраку. Ближайший ко входу стол ломился от горячей и аппетитно пахнущей еды. За ним сидело несколько юношей разных возрастов, одетых одинаково в бурые костюмы, и несколько девушек, в необычных свободных платьях. Здесь же присутствовала Аксинья. Среди остальных она выглядела белой вороной и держалась отстраненно от остальных. Новоприбывших оглядели с ног до головы, но процедура продлилась с полминуты, после чего студенты отвернулись и продолжили есть. Нотт усмехнулся, если бы идентичная ситуация произошла в Хогвартсе, гомон бы стоял редкостный. — Что-то ты притих, Теодор. Никак трусишь. — Забини уселся рядом, делая вид, что не замечает ни ребят чуть дальше за столом, ни таращившуюся на него Аксинью, ни круживших под потолком голубей, звонко хлопающих крыльями. — Не дождёшься. — Лукаво усмехнулся Тео и набросился на кашу, обжигаясь и чертыхаясь, но настойчиво заталкивая в себя ложку за ложкой.       После завтрака Лавр дал им отоспаться в комнатушке, не сильно отличавшейся от их спален в Хогвартсе. Во двор они вышли уже ближе к вечеру. Над горой расползались сумерки, а мороз в воздухе только крепчал. — Какой у нас план действий? — Спросил Тео, поглядывая на высокий костер, виднеющийся на окраине лесополосы. — У Оболенских за главу сейчас Сашка, со мной учился на три курса старше, знаком с ним хоть и не тесно. Письмо ему отправил, думаю, через пару дней должен быть здесь. Попросил, чтобы он с собой сестру взял и тетку. У последней правда с головой не все в порядке, но других родственников по женской линии у них уже нет. — Федоров неспешно направился к костру, откуда раздавались весёлые крики учеников, задорно прыгающих вокруг него. Нотт заинтересованно рассматривал их издалека, и не скажешь же, что те суровые личности из обеденного зала могли вести себя так вызывающе. — Ну с этим проблем быть не должно, верно, Теодор? Сможешь перевести с бреда на человеческий? — После сна Забини перестал походить на неправильное привидение и начал входить свое обыденное состояние, в котором он никогда не упускал возможности подколоть друга. — Пару стопок вискаря и я могу наладить контакт даже с великаном. — Отозвался тот, однако его внимание был полностью захвачен девицами водившими хоровод вокруг бушующего огня. — Вискарь не обещаю, но могу раздобыть что покрепче. — Марк подмигнул товарищу и тут же получил оплеуху от благоверной, все же женщины во всех странах одинаковые. — Прибереги свои таланты для Аксютки, а с Алевтиной Григорьевной я сама побеседую. — Алиса подначивающе кивнула и ускорила шаг, а Нотту до скрежета на зубах стало любопытно, чем же той не угодила энергичная девица.       Которая, заметив их, подскочила с поваленного дерева и устремилась к Лавру. Они снова переговаривались, а Тео в очередной раз сетовал на незнание языка и невозможность потрещать с кем-либо помимо товарищей. — Вот! — Он чуть не споткнулся об неожиданно метнувшуюся к нему Аксинью, протянувшую ему склянку с неясной жидкостью. — Что это? — Медленно спросил Нотт, натянуто улыбаясь. — Тебе. — Ответила та, и ясности это не прибавило. — Она приготовила тебе отвар, чтобы ты мог понимать и говорить на русском. — Едва скрывая насмешку и гордость, пояснил Лавр. — Спасибо. — Тео кивнул открыл пузырек, понюхал, поболтал напиток, попытался посмотреть его на свет. Аксинья прищурилась, видимо была недовольна недоверием гостя. — Не обижайся… Тфу ты, блин. — Он выпил залпом и повторил. — Не обижайся, это — профессиональный интерес. — Так ты тоже мастером Зелий хочешь стать? — Задорно спросила она, и Нотт перевел удивлённый взгляд на Забини, недоверчиво его разглядывающего, и передал ему остаток отвар. — Не думаю. Я еще не научился выводить бабочек из желудка после противоядия от мною состряпанного смертоносного зелья. Но как научусь, все может быть. — Аксинья долго и пристально смотрела ему в глаза, наверняка размышляя, шутит тот или нет? Но внезапно рассмеялась и сказала. — Живность в желудке появляется, когда семена с живой водой смешиваешь, но ты ведь и так это знаешь. — Теодор многое знает, только скромный слишком. — Фыркнул Забини и демонстративно потопал вперёд. — Странный у тебя друг. — Он не странный, он нормальный. Это конечно печально, но мы любим его таким, какой он есть. — Аксинья вновь засмеялась, а со стороны костра послышался мужской голос. — Алиса Никитична, раздуй огоньку повыше! Низковато прыгать! — Барин, а ты не желаешь с нами? — Барин? — Нотт не пошел с остальными, а присел с девчонкой на бревно. — Ну этот как Лорд по вашему. У него отец знаешь кто? — Аксинья с примесью обожания и восхищения посмотрела в сторону барина, который скинул шубу, разогнался и скаканул через полыхающее на трескучих ветках пламя, и парни хором закричали, засвистели. Алиса жалась к Марку, а он, гордо подняв голову, стоял ровно, что каменная скала. — Козёл. — Не задумываясь ляпнул Нотт, вспомнив, чем отличился папенька четы Федоровых. — Это — верно, но козел знатный. Под его властью три области находятся. А Лаврентий Никитич — его второй сын. Он, когда за сестрой то отправился, его всего лишили. Все знают. — Он обернулся и посмотрел на собеседницу. — Но молчат, знают, что он по совести поступил. Оттого так и называют. В знак уважения. — Кто-то на противоположной стороне заиграл на дудке, послышались трели струнных. — А ты почему не с ними? — А ты? — Чуть поодаль Блейз хмуро таращился на друга. — Я? Я с духом собираюсь. — Девчонка вопросительно посмотрела на иностранца. — Пойдешь со мной?       Глаза Аксиньи поползли вверх. Она явно не ожидала такой прыти от незнакомца. — Я то могу, но остальные не будут рады. — Отчего же? — Тео стащил тяжёлую шубу с плеч и протянул ей руку. — Есть причины. — Его собеседница поникла и отвернулась. — Ну может, они есть, но я их не наблюдаю. — Он озябло поторапливал упрямицу, поднимая ее с места. — Ты же меня не знаешь, может я человек плохой. — Продолжала сопротивляться она. — Ты — не плохая, ты — странная. И я заметил, что тебя не не любят, тебя бояться. А если вот так будешь особняком держаться, ничего не изменится. — Нотт стянул с нее шубу и боковым зрением увидел приближающегося Забини. — А ты здесь, чтобы все изменить? — А вдруг. Может, для этого меня сюда и занесло. Побежали, иначе мне мамочка все веселье испортит! — Он рванул с места, продолжая крепко держать Аксинью за руку.       Народ расступился перед бегущими и на секунду шум стих. Тео рванул вверх, проскочив сквозь пламя вместе с девчонкой и прокатившись кубарем по земле, рухнул в сугроб. И только потрескивание поленьев в костре, да завывание ветра где-то в горах разрежало тишину. Он засмеялся так, что по округе понесся раскат эхо. Нотт встал, отряхиваясь и помогая своей подельнице по безрассудству подняться. На них пристально-обеспокоенно, сведя брови на переносице, смотрел Лавр. Остальные по прежнему молчали, опасливо переглядываясь. — Вот значит как… — Что ты говоришь? — Раскрасневшаяся Аксинья улыбалась, но как-то неловко и застенчиво. — Да так, ничего. — Я тебе не домовой эльф. — Раздражённо фыркнул подошедший к ним Блейз, всучив другу шубу и легким движение стряхнув вторую, накинул ее на плечи Аксинье. — А ты как всегда нудишь, Забини. Иди, разомни косточки, согреешься заодно. — Настроение у Тео рвалось к небесам, и он подумывал: уж не прыгнуть ли еще разок? — Пожалуй, воздержусь, — сухо ответил друг и посмотрел на приближающихся ребят в сопровождении Лавра. — А говорят: англичане — чопорные. — С кривой ухмылкой на лице выдал один из них. — Говорят: русские — угрюмые. — Хитро подмигнув ему, ответил Тео. — Михаил — будем знакомы. — Высокий сбитый шатен протянул ему крепкую руку и пожал ее. — Николай. — Потянулся за рукопожатием другой. — Дмитрий. — Сухо произнес третий. И холодно, вскользь взглянул на Аксинью. Та сделала шаг в сторону, незаметно отстраняясь от кучкующейся вокруг них толпы.       В ту ночь студенты Колдовстворца просидели до глубокой ночи, расспрашивая гостей о причине их визита, о магии, об Англии, обо всем, что только в голову могло прийти юным колдунам. К середине вечера даже Забини удалось разговорить, и он, скинув свою броню, увлёкся спором с Дмитрием на тему Анимагии. Кажется, Блейз утверждал, что это — часть науки о трансфигурации, его оппонент отстаивал мнение, будто это часть нашей животной сущности и по-сути является оборотом… — Держи. Как обещал. — Марк протянул Тео флягу, и тот вопросительно вскинул бровь. Принюхался. — Это — та самая знаменитая русская водка? — Обижаешь, — состроив соответствующую мину, Марк не смог ее удержать и хохотнул. — Это — самогон. — Нотту напиток понравился, не смотря на специфический запах и не самый приятный вкус. А вот Забини, пригубив слегка, вынес вердикт. — Извольте. Моя жизнь в достаточной мере преисполнена риском, чтобы искать его в том, что я добровольно в себя употребляю. — Вот и славно! Я только что нашел себе транспорт до кровати. Гуляем до утра, господа! — Но до утра не вышло. Лавр разогнал их к часам двум. Именно тогда Тео и узнал, что тот преподавал в Колдовстворце пару лет назад, потому-то его и знали все учащиеся. Siberia Altay — Slavic Affairs       Утро раздавило Нотта не легче, чем подорванная стена в поместье Блэков. Голова как ни странно не болела, но вот тело… Каждая клеточка противилась его пробуждению, однако уснуть снова он больше не мог. Встал, наколдовал воды. Выпил. Приспичило в уборную. Внезапно осознав, что не помнит где она, Тео побрел на ее поиски. За окном солнце едва тронуло небо румянцем, и помимо физиологической нужды, откуда ни возьмись, проснулась душа эстета. До первого этажа идти было так же долго, как и до утерянной уборной, но почему-то идея встретить рассвет в зимнем лесу магическим образом подействовала на мочевой пузырь, и он смог дотерпеть до первых сосен.       Облегчившись, Нотт пошел дальше в глубь, точнее вверх. Солнце лениво выползало из-за пиков, и воздух наполнялся непередаваемой свежестью, запахом хвои и отчего-то металла.       Вдруг свет внезапно потускнел, еще не до конца выбравшееся светило закрыла небольшая тучка. И насколько сильно Теодора накрыла идея прогуляться по не знакомым окрестностям, настолько же быстро она его и отпустила. Тео стоял посреди исполинов природы, не понимая, какого фигова листа сюда приперся и как долго придется теперь идти обратно. Но больше всего его напрягало ощущение незначительности себя в этой бесконечности: бесконечное небо, бесконечный лес, бесконечные горы и солнце бесконечно долго выкарабкивающееся из-за них. И среди всего этого он. Крохотный и незначительный. Как букашка под ногой. Сзади скрипнул снег, и Нотт резко обернулся. — Не буди Лихо пока оно тихо. — Вполголоса произнес Лавр, и его точно вытащили из проруби, достали затычки из ушей, он услышал журчание воды неподалеку, чириканье каких-то самоубийственных птиц, которые зачем-то живут в такой холодине, свист ветра между деревьев. — Что это было? — Опомнившись, Тео озирался по сторонам в поисках того, кто мог применить к нему чары. Но вокруг было пусто. — Это — ты. Настоящий ты. — Он не сразу понял, что именно Лавр имел в виду. А когда понял, ужаснулся от осознания. Это действительно был он. Страх. — Иди за мной и не оборачивайся. — Это был Богарт? — Нет. Ты просто не привык. — Федоров шел впереди, под его сапогами громко хрустел обледеневший снег. — Я знаю, что такое одиночество. — С невесть откуда взявшейся обидой перебил его Нотт. — Вот поэтому ты его здесь и нашел. — Спокойно ответил Лавр, и до самого замка они шли молча. Похмелье исчезло как небывало.        После завтрака гостям пришлось пройти повторный подъем на самую высокую башню школы. Но в этот раз ее Хозяин принял их всех. Ведияр Драгомирович Старов на вид был постарше Дамблдора, да и в плечах пошире. А возможно так только казалось, потому как последний любил пошутить или отчебучить что-нибудь эдакое, а у этого же старика было на лице написано, что шутки с ним плохи. Поэтому Нотт решил молчать изо всех сил, чтобы не ляпнуть что-нибудь: аля почившего Директора и переключил все свое внимание на то, что глаголил Хозяин Медной Горы. — Подумал я над твоей просьбой, Лаврентий. Скажу сразу, не по нраву мне, что ты на чужой земле воюешь, да и сестру в это дело впутал. Но коль все так обстоит, как ты мне рассказал, запрещать и отговаривать не стану. Чай не мальчишка. Здесь дом твой, ты знаешь. Как бы что ни было, а возвратишься — приму любым. Теперь вы. — Дрогомирыч перевел взгляд на Марка, но обращался он и к Алисе тоже. — Спешка к добру не приводит. А вы оба уже дел наворотили. Уж если сложится все благополучно. Дам обряд на Масленицу. — Девушка чуть не кинулась в объятия к старику, видимо у них были очень сердечные взаимоотношения, потому как Нотт не мог себе представить ситуации, при которой ему пришло бы в голову обнять этого сурового мужика, даже если тот был бы ему родным дедом. — И вы, гости заграничные. — Он перевел взгляд на Блейза, потом на Тео, последний сглотнул. — Слова ваши мне Лаврентий передал. Не скажу, что дело мне ваше по сердцу. Малы вы еще, чтобы судьбы вершить. Но коли на вашу долю выпало такое бремя, в помощи не откажу. Найду я вам союзничков. Есть у меня уже парочка на примете. А с Алексашкой Оболенским сам потолкуешь. — Старик указал кривым узловатыми пальцем на Федорова и погладил свою длинную седую, почти белую бороду, тот кивнул. — Он парень может и горячный, но вам в пору будет. Возьми с собою зеркало, через него связь держать будем. На том все. — Благодарим, Ведияр Драгомирович. За нами должок. — Лавр поклонился и шагнул назад. — Долг ты свой уплатишь, но не передо мной. Ступайте с миром.       Нотт выдохнул, невообразимо гордый собой за проявленную выдержку, которую он себе не позволял даже с собственным отцом, за что не раз и огребал до потери сознания.       Дверь скрипнула и громыхнула. Тео почувствовал острую необходимость компенсировать затраченную уравновешенность дозой безрассудства.       Марк и Алиса по дороге вниз свернули в один из коридоров, скорее всего они решили обсудить ответ Драгомирыча на их просьбу, а остальные направились во двор «размяться», по словам Лавра. Ведомые тем же мотивом студенты уже облепили полосу препятствий. Кого они готовят в этой школе? В Англии не каждый мракоборец пройдет ее до конца. И Нотт тут же загорелся идеей проверить себя на прочность. The Cossacks Trap — Slavic Folk Trap — Покажешь мне что у вас тут и как? — Его глаза горели в предвкушении, а руки сами стягивали тулуп. — Если хочешь знать мое мнение, Теодор, то знай, сращивание костей не будет оправданием для твоего отсутствия, при разговоре с Оболенскими. — Когда меня это останавливало, Забини? — Отмахнувшись, произнес Тео, ускоряя шаг. — Надо разогреться, — Лавр же был более уверен в своем товарище и принял его предложение, у старта он тоже скинул зимнюю одежду, а за ней и рубаху. Нотт даже вздрогнул, когда тот взял в руки горсть снега и растер его по рукам, плечам и груди. — Это разогрев? Точно? Не охлаждение? — Саркастично уточнил Блейз, пока его друг, беря пример с Федорова, дергаясь и шипя, обсыпал себя кристаллизованной влагой. Зрелище было комичное. — Лаврентий Никитич, может, вы нам и в кулачном честь окажите. — Со льстивой улыбкой обратился к тому Михаил, направляясь в их сторону. — Ну, если друга моего повалишь, так и быть окажу. — Лавр хлопнул Тео по спине, и тот недоверчиво сверил свое тощее жилистое тело с крупным и крепким Мишкиным. — Как скажешь, барин! — Весело воскликнул тот, явно предвкушая быструю и легкую победу. — Я с вами. — Недовольно рыкнул Блейз. Нотт повернулся, вопросительно вскинув пока еще целёхонькие брови, и кривая хитрая ухмылка расплылась на его лице. Ну теперь то он вряд ли проиграет.       Кровь бурлила в жилах, подгоняя двигаться быстрее, прыгать выше, использовать неведомые ему ранее внутренние силы, подталкивая к преодолению внутренних барьеров. По телу вместе с болью струилось наслаждение и удовлетворение. После разминки на брусьях, парни разошлись по парам и завязались бои. Смачные, грубые, без правил и судей, на грани между тренировочными и настоящими, смертельными. Противник Тео был настолько уверен в своей победе, что поначалу просто игрался с ним, но в момент, когда разглядел в нем лихое безумство, понял, что соперник его не так прост. Остальные схватки уже давно прекратились, когда Нотт продолжал упрямо держаться на ногах. Лавр уже подумывал прекратить глупую затею. Но по азарту в глазах товарища понимал, что тот не будет этому рад. — Давай ничью, Миша. — Нашел компромисс он и махнул рукой. — Все равно против меня уже не выстоишь.       Но «компромисс " только еще сильнее раззадорил обоих, и те сцепились уже из-за принципа. Вокруг уже подкрикивала толпа. Всем было интересно, чем дело кончится. Драка затягивалась. Тео все тяжелее было уклоняться от молотоподобных ударов, а Мишке было все тяжелее по нему попадать. В конца концов Федоров оказался прав. Нотт пропустил последний удар, потерялся и уже было повалился на бок, но в последний момент утянул за собой ослабевшего к этому моменту противника. Толпа согласилась: ничья. Исколошмаченные до беспамятства бойцы валялись на снегу и гоготали во все иссохшее горло. Пока им не решили таки оказать первую помощь, подоспевшие девушки. Среди них была и Аксинья. — Что ж вы, Лаврентий Никитич, не нашли себе соперника? — С укоризной сетовала она, попеременно накладывая свои руки то на лицо, то на грудь своего подопечного. Нотт был удивлен, что та не использует палочки, но потом, увидев несколько колец на её пальцах, догадался, что они, должно быть, имеют такие же свойства, что и то, которое было на Лейстрейдже при сражении в Министерстве. Тео отвлёкся, посмотрев в сторону, недалеко от него на срубе сидел Забини, уже одетый, недовольно потирающий плечо. Он хотел пошутить: мол, не к делу за ним сунулся, как его внимание вновь вернулось к Федорову. Fere(Original Mix) — Badgiy — Ася, — предостерегающе произнес он. — Не губи мой авторитет. Где это видано, чтобы учитель ученику проигрывал. — Не прибедняйтесь, Лаврентий Никитич, уж что-что, а авторитету вашему ничего не угрожает. — Аксинья лукаво поглядывала на бывшего наставника, помогая Нотту влезть в шубу.       Затевалось нечто весьма любопытненькое, и тот, несмотря на все травмы, уже готовился внимать во все глаза и уши. Он видел, как Федоров сам загорелся предвкушением поединка, как металось сомнение в его глазах, и как благоразумие уступило азарту. — Эй, народ! Разойдись по шире! — Студенты неуверенно отступали, опасливо поглядывая на встающую напротив Лавра девушку. — И вы тоже, давайте подальше. — Он махнул рукой в сторону Тео и Блейза. Последний надменно вскинул голову, возмущённо намекая на их общее прошлое и то, что, если уж ему удалось выжить в схватке с Пожирателями и Миллениумом, то от шальных проклятий он как-нибудь отобьется. А вот Нотт доверял своему чутью, и, памятуя хаус, которой после себя оставила Алиса в порту, подхватил друга под руку и повел к бревнам около полосы препятствий. — Давай, Забини, поторапливайся, с нас сегодня хватит глупых травм. — Ты ли это, Теодор? Я думал, в твоем анамнезе других не числится.       И в тот же момент они обернулись, по двору поплыл густой непроглядный туман. В одно мгновение он заполонил всю округу, видимость заканчивалась на расстоянии вытянутой руку. Выучив весь арсенал боевых навыков Лавра, Тео мог твердо сказать: это было не его рук дело. Но как?.. — Во время мы на тапок даванули, Забини. Рассмотри сейчас, откуда прилетит. — Ответа не последовало. — Забини! — Здесь я, Нотт. — Послышалось сзади.       Плотное белесое полотно заискрилось вдали, раздался треск, по воздуху пошла вибрация, туман начал редеть. Запахло паленым. Огонь. Хитро. Однако, как не странно, не бой завладел вниманием Тео. Воспоминания о разговоре с Драко о магии крови и о девушках, призывающих духов стихии. Ну конечно это — вода. И не это важно. Он вспомнил, как именно просыпается эта магия. Что становится причиной полноценного призыва духа. И вот здесь его не хило коротнуло. Лавр с девчонкой так поступить не мог, тогда кто? Сколько ей? Четырнадцать? Пятнадцать? Больше шестнадцати точно не дашь.       На туман наложился дым, глаза заслезились, Нотт прикрыл веки и опустил взгляд вниз. Под ногами в лунках из снега ползли ручейки в направлении сражающихся. Тех было почти что видно. По крайней мере были видны всполохи магии. Он обернулся. Забини стоял чуть поодаль, позади, с таким же выражением лица как и у него: озадаченности и недоумения. Раздался резкий хлопок, водная стена столкнулась с молнией. Две темные фигуры отбросило в разные стороны. Тео испугался, мало ли, вдруг кого-то действительно током тряхнуло. Он рванул было им на встречу, но понял, что не видит ни Лавра, ни Аксинью. Слева загудела заинтригованная толпа. Которая тоже подобралась поближе, чтобы поглазеть на бой опыта и природы.       Внезапно с неба ливанул дождь, буквально три секунды, но в одно мгновение туман снова начал собираться с периферии, еще до того, как он подтянулся к центру, прозвучал небольшой взрыв, и чуть левее еще несколько вспышек. А затем два силуэта промелькнули совсем близко от зрителей, столкнувшись, рухнули в мокрый сугроб, прокатились несколько метров и остановились. Федоров придавив противницу телом возвышался над ней, удерживаясь на локтях. Глаза его горели так, что на долю секунды Тео усомнился в своих выводах о его нравственных устоях. Но в тот же миг Аксинья рывком бойко зарядила ему локтем под ухо и перекатилась, оседлав его торс. Народ закричал засвистел. Но не успели они вдоволь насладиться зрелищем, как воздух прорезало звонкое: — Довольно! — Гаркнула Алиса, и не скажешь, что в таком хрупком теле столько мощи. Толпа дружно притихла и поникла. Неясно, чем удрученная сильнее тем, что зрелище прекратилось, или что прогневали особу знатных кровей. Тем временем она прошла мимо вскочившего на ноги Лавра и так посмотрела на отряхивающуюся от снега Аксинью, что Тео стало ее даже жаль. — Тебя Старов к себе зовет. — Жестко отрезала Федорова и грозной походкой направилась обратно в замок. Нотт не горел желанием лезть в чужие разборки, он искренне считал, что это не его дело. И чем он вообще мог помочь? Но ноги уже несли его по коридору первого этажа, следом за разъяренной девушкой. — Что тебе нужно, Теодор? — Его передернуло. Он уже не помнил, когда его кто-то так называл кроме Забини. — Хотел узнать, почему госпожа не в духе? — Съязвил Нотт, остановившись и демонстрируя намерение внимательно слушать, с размаху запрыгнул на подоконник. — С чего ты взял… — Да это невооруженным взглядом, знаешь ли, видно. — … Что я тебе отвечу. — С нажимом продолжила Алиса и повернулась к нему лицом. — Может, и не ответишь. Но я привык считать, что у всего есть причина. И твоего гнева мне не ясна. Не ревнуешь же ты его в конце концов. Мне казалось, ты не из таких. — В его словах сквозила ирония, но внутри он был крайне серьезен. — Тебе правильно казалось. Я не из таких. — Она скрестила руки на груди, с вызовом вскинув подбородок. Такая манера была для нее не свойственна, что позволяло думать, будто эта тема ей крайне неприятна. — Расскажешь или оставишь меня терзаться в муках неведения? — Ненавязчиво спросил Тео. Мимо них прошла девушка в сторону обеденного зала, и Алиса настороженно проводила ее взглядом. — Как-нибудь в другой раз. — Она сжала пальцы в кулак и, выдохнув, пошла в глубь коридора. Но любопытство разгорелось в нем пуще адского пламени, и парень, спрыгнув в выступа, помчался за ней. — Я же сказала, я не хочу это обсуждать. — Не сбавляя шаг, отрезала Федорова. — Да я и не требую. Просто решил с тобой прогулять до… А куда ты идешь? — Всплыл вполне резонный вопрос, потому что впереди была стена, и это был тупик. — Тебе никто не говорил, что ты слишком навязчив? — Частенько. Понятия не имею, чем заслужил такую лестную оценку. Так куда мы идем? — Непринуждённо осведомился Нотт, осматриваясь по сторонам. — Никуда. — Внезапно Алиса поникла и тяжело выдохнула. — Я шла предупредить, что скоро здесь будут Оболенские, а потом увидела… И в голове все перевернулось. — Устало произнесла она и приложилась спиной к холодному камню, запрокинув голову. — Ну так бывает… Мы не выбираем, на кого западать. Уж ты то должна понимать… Ну маловата… Это же не … — Глуповато улыбаясь, начал рассуждать Тео, не зная, как подобрать слова. — Не в этом дело. — Ее взгляд похолодел, и она снова замкнулась, кутаясь в шубу, отворачиваясь к окну. И отчасти Тео догадывался в чем, но ему до коликов в животе было необходимо знать, какую роль в этой истории сыграл Лавр. — Тогда в чем? — Федорова коротко взглянула на него через плечо, точно спрашивая: ему-то какая разница? Но почему-то вопрос свой не озвучила, а заговорила. — Аксинья — полукровка. — Прозвучала значительная пауза. — Внебрачная дочь известного в узких кругах волшебника Осипа Хмельницкого и … Русалки. — Нотт распахнул в удивлении глаза, чуть не выронив глазные яблоки, он представил союз с одной из тех, что водятся в Черном озере, и его передернуло. — Нет, не подумай. — Алиса невесело усмехнулась. — Не тех, в Европе их называют сиренами. Они более человекоподобны и весьма не дурны собой, чем частенько и пользуются. — И что с этим не так? В полночь у Аксиньи вырастает хвост, и она съедает всех, кто рискнет спать с ней в одном помещении? — В голове Тео начала тянуться тоненькая, но о-о-очень длинная ниточка логической цепочки, однако ухватиться пока он за нее не мог. — Нет. До одного случае в школе вообще не знали о ее происхождении. Ну ребенок без семьи — невелика новость. Как видишь, у нас таких не мало. Наоборот, к детям, у которых нет дома, учителя стараются проявлять больше внимания, особенно к тем, у кого есть предрасположенность к проявлению сильной и бесконтрольной магии. — Нотт мысленно усмехнулся, вспоминая одного такого подкидыша, чьи плоды недооцененных амбиций разгребает пол мира. — Лавр тогда только устроился в школу, Ведияр Драгомирович попросил обратить его внимание на второгодку, которая за это время ни с кем так и не подружилась. Конечно он предупредил о ее происхождении. Но брат решил, что дело не в нем, а в отсутствии у девочки семьи. И в какой-то момент его вмешательство начало давать свои плоды, она начала общаться с сокурсниками, перестала прятаться по углам. Но тем не менее близко к себе никого не подпускала. Кроме брата. — Алиса замолкла, всматриваясь в окно, Тео взглянул в ту же сторону, но там не было ничего интересного, все те же горы, все те же сосны. — Это произошло два года назад. Потом Лавр долго сокрушался, что это — его вина, и что он должен был это заметить раньше. Обратиться к Старову, возможно все закончилось бы иначе. Но вышло так, как получилось. У Аксиньи случился приступ. Директор после объяснил, что хоть магия полукровок и похожа на магию стихийного призыва, она действует иначе и имеет другую природу. Они могут пользоваться ею с рождения, им не нужен никакой ритуал. Для русалок вода жизненно необходима, видимо для полукровок она тоже важна. Я точно не знаю, что с ней произошло в тот день, в замок хлынула вода со всех ближних рек. А Лавр был рядом. — И снова пауза. За которой в голове Тео уже успело все сложиться. — И все подумали… — Разбирательство не долго продлилось, Ведияр Драгомирович все с Министерством уладил. Объяснил ученикам, что именно произошло. Но его объяснения лишь оправдали брата. Аксинью начали побаиваться, а она просто снова ушла в себя. — Однако одна деталь никак не хотела вставать в общую картину, но Нотт не привык сдаваться в таких вопросах. — Но разве ваша особенность не тайна? — Тайна, но не для семей с подобной моей родословной. Слухи знаешь ли. — И сколько ей тогда было? — Четырнадцать. — И что она думает по этому поводу? — Он капал и капал, но не мог понять, где в этом всем причина, по которой Алиса могла быть зла на ни в чем не повинную девчонку? Лавра ведь по итогу оправдали. — Она думает, что брат спас ей жизнь, благодарна ему, — Федорова невесело усмехнулась и опустила голову. — И ты боишься, что, если он будет проявлять к ней симпатию, все подумают, что это было правдой, и что его отмазали. — Предположил единственное логичное объяснение Тео. — Значит, что о тебе и Марке думают — тебе не важно, а за своего старшего брата ты готова скальп с бедной девчушки снимать? — Я не на нее злюсь. — Алиса с горечью посмотрела на него. — А на кого? — На себя. Она живое напоминание того, что когда-то на целых три дня я позволила себе усомниться в своем брате. — Алиса, Оболенские здесь. Тео?