Безумие, приводящее к последствиям

Из помещения командующего состава тихо крадучись и скрипя снегом под ногами выходила тёмная фигура. Операция удалась, но деревянная ступень маленькой лестницы крыльца скрипнула, и в коридоре барака зажёгся свет. Стало плевать на конспирацию. Вторая фигура, одиноко стоящая в тени, подпирала плечом перила лестницы. Она повернула голову на звук, затем на окно, в котором отражался свет, вздохнула и уставилась на человека, который застыл на лестнице. Всё это произошло в течении нескольких секунд, после которых Аккерман, ловко перепрыгнув через несколько ступеней, подхватила под руку напарника и убежала в сторону кадетских казарм. Бежали долго, до тех пор, пока сбившееся из-за страха дыхание не стало слишком громким и способным навлечь ненужные глаза и уши. Две девушки остановились под лестницей и отдышались. Проверив, что за ними нет погони, они двинулись в сторону своего тайного места, в котором находили укрытие для себя и своих нехитрых богатств. Кадеты юркнули в старый сарай, что был местом встреч, уже образовавшихся на первом году обучения парочек. — Ты безумна, — наконец сказала одна из девушек. — Кто бы говорил, — сказала вторая, отодвигая доску и ложа туда награбленное. — Всё не ложи, курить хочется, — та что была ниже подошла, наклонилась к тайнику и выудила оттуда портсигар. — Отдай, — выхватила табачные изделия и подняла их над головой, чтобы сокомандница не сумела их забрать. — Я сильнее, — не пытаясь забрать, угрожала блондинка. На это заявление Аккерман всунула Леонхарт в рот куриную ножку и сказала: "Сначала еда, потом сигареты". Обида прошла и пришло гастрономическое удовлетворение. В тишине разливалось чавканье и блаженные вздохи. — Почему ты столько лет этого не делала, а предложила только сейчас? — Прожевав, сказала Энни. — Почему не делала? Делала, только не у командующего состава, — Кушель усмехнулась и вновь открыла тайник. — Если столько лет удачно крала в городе во время увольнительных, то почему в прошлый и в этот разы позвала? — Задала вопрос и тихо подошла сзади подруга. — Не знаю, — Девушка захлопнула доску и посмотрела на свою напраницу. Блондинка не стала расспрашивать, что такого случилось, что Кушель не дала ей рассмотреть спрятанное, понимала, что посвящена в немыслимые тайны и наглеть не стоит, да и не были они настолько близки, чтобы доверять друг другу безоговорочно. — Не доверяешь? — Усмехнулась и направилась к выходу. — Правильно делаешь, — дверь скрипнула и маленькая фигурка, освещаемая лунным светом отправилась восвояси. "Чёрт меня дёрнул предложить и в этот раз, — подумалось ей, но мысли тут же перешли в другое русло, девушка вновь откинула доску, выудила из-под неё вещицу и надела на левую руку, — а мне идёт." *** Я помню холод, пробирающий до костей, но вместе с ним было и тепло. Сейчас я чувствую этот самый холод, но не ощущаю тепла. Под копытами лошадей скрипит снег, ноги затекли от долгой поездки, со всех сторон слышится брань и несмелые упрёки в сторону Смита. Разведчики устали, замёрзли, оголодали, они находят эту вылазку бессмысленной, а то, что командор не повёл их, навевает ещё большее раздражение в команде. Как бы не был зол на него, но охладить назревающее недовольство будет моим долгом. Пришлось заткнуть самого бойкого, иначе раскола нам не миновать. Смешной такой, меня напоминает. Колючий, нелюдимый, но если захочет вытащит обояние из жопы и блеснёт ораторством. Да, всё-таки боятся меня, вон как затихли, а нечего пиздеть. Выговор ему сделать? А то расслабятся все и подумают, что можно. Драить конюшни сегодня — это как-то слишком, всё-таки устал, а с бумажной работой он мне не помощник: ни читать, ни писать не умеет. Берут кого попало. Ладно отошлю Зоэ, а то Смита сбаламутила, разрешения добилась, а выводов ни каких не заключила, так что будет ей развлечение. Нет, пусть лучше и не заключает ничего. Жопой чувствую, что-то будет. Надо Ханджи назад вертать. Скакун капитана выбежал из строя и поскакал вперёд, чтобы поравняться с лошадью майора. — Слышь, очкастая, сворачивай свою лавочку, ничего нового мы не узнаем, — сквозь зубы процедил капитан. — Нет, — непоколебимость в голосе женщины заставила Леви поубавить пыл, но ответсвенность за солдат не давала отступиться. — Подумай о Смите, как ему на следующую вылазку полторы калеки вести? — Редко в речи мужчины можно было заметить ноты прошения, но не был бы он Леви, если бы не не приказывал, что-то в этот в момент. — Капитан, Вы кажется забываетесь, майор здесь я, и мои приказы обжалованию не подлежат, — сейчас нервозность у всех была повышена, офицер нечасто пользовался служебным положением, в особенности в отношении друзей. — Зоэ, если на обратном пути нас сожрут титаны, то виновата будешь ты, — нервы были на пределе, внутреннее чутьё никогда его не подводило, предчувствие чего-то плохого било набатом. Леви вернулся в конец, замыкая строй, что бы подстраховать отряд на случай нападения. Титаны зимой не активны, титаны зимой не активны, ага конечно, что б тебя, Смит. Тишина леса дарила обманчивое спокойствие. Не было слышно криков птиц, шорохов мелких животных; из всей этой картины мира выбивалось шмыганье Майка. — Да хватит уже! — Лошадь Ханджи была дёрнута за поводья и остановлена. — Что ты всё нюхаешь? — глаз майора дёргался. Захариас сделал контрольный вдох: "К нам гости." "Твою ж мать, отметил", — пронеслось в мыслях Леви, перед тем как вдали показался титан, стремительно приближающийся к команде. — Сегодня точно мой день! — Зоэ рассмеялась, дёрнула за поводья и отправилась на встречу опасности, не видя перед собой ни каких преград, ощущая свист в ушах и лёгкость всего тела, от быстрого галопа коня. Титан был не более четырёх метров, но что-то в его поведении насторожило капитана. "Какой же он восхитительный! Пресвятые стены, я хочу его! Да, да, малыш, иди к мамочке. Да, что б мне Моблиту виски проиграть, если не я заберу его сегодня с собой!" — Сумасшедший водоворот мыслей подарил майору эйфорию. Офицер стеклянным взглядом наблюдал за меняющимися эмоциями титана. Впервые, морда чудовища не была похожа на деградирующего сумасшедшего, на нём отчётливо можно было распознать агрессию. Титан потянул свои руки к учёному, полностью слетевшему с катушек. Но Зоэ не самоубийца, что бы погибнуть от лап своих любимых зверушек. — Оп, не догонишь, не догонишь, — в последний момент удалось увернуться и ускакать прочь. Никто не знал, что собирается делать Ханджи, но и оставлять её на произвол судьбы было бы неправильно. Поэтому наплевав на приказ Эрвина не привлекать лишнего внимания и сделать всё без шума и пыли, Майк с Леви негласно составили план действий. Схема была проще, чем хозяйственное мыло. Отряд Захариаса давит количеством и загоняет в удобную для расправы местность, отряд Леви эту самую расправу совершает. Ну а исследовательский отряд или делает что-то с поверженной, но живой тушей или делает что-то с живой Зоэ, которая будет убиваться по испаренному своему дитяке. Всё идеально, осечек быть не должно; скачущие командиры отрядов подали сигналы и приготовились к выполнению, но вопль общего друга заставил забыть всё придуманное: "Куда, блять?" Леви цыкнул и подал знак Оруо. Член элитного отряда сорвался с места и поскакал к ближайшему дереву, с которого будет удобно маневрировать. Командир, обладающий лучшим обонянием закатил глаза и приступил к выполнен своей части старого плана. Ничего собственно не поменялось, кроме того, что безмозглая туша поменяла курс и стала преследовать не Зоэ, а понятную, только ей цель. Погоня была долгой, но в конце концов, титан остановился. Остановился у высокого дерева и немигающим взглядом сверлил ствол. Ханджи оказалась на поляне первой и как собака на кость глазела на истязание титана самим собой. "Аномалия," — заключил майор. Действительно, не каждый день увидишь чудовища, бьющегося головой об ствол дерева. — Стой, малыш, для чего? Для чего ты это делаешь?! — Титан оторвался от своего занятия и вновь обратил внимание на назойливую женщину. Ещё немного и всё прощай, Зоэ, но в спину впились крюки и на плечи запрыгнул солдат. Бозард занёс клинки, но резкое движение титана составило его соскользнуть и оказаться в лапах чудовища. Уродливые руки тянули вырывающиеся тело к зловонной пасти. Ещё немного и всё прощай, Оруо. Солдат зажмурился и приготовился к смерти. Однако всё что он почувствовал — не слишком мягкое падение и то, что его кто-то сверлит взглядом. — К...капитан? — парень сглотнул. Мужчина вздохнул, что-то пробормотал — маты и отправился восвояси. Леви медленными шагами подошёл к майору, который сидел на коленях и пялился в одну точку. — Осторожнее быть надо, Ханджи, — только и сказал Леви. — Смотрите, здесь в дупле, — прервала устоявшуюся спокойную обстановку Петра. *** — То есть вы обнаружили дневник Ильзы, — выудил из сбивчивого рассказа Эрвин Смит. — Да, так вот, этот титанчик почти послушал меня и шёл на контакт, — женщина увлеклась своим рассказом и с огнём в глазах продолжила повествование, не заботясь о том, что собеседник её не слушал. — И что там было написано? — Завёл диалог командор с Леви. — Дословно не помню, но вроде как титан говорил, — мужчина пожал плечами и перевёл взгляд на Зоэ. — Хочешь узнать больше, то останови словесный поток Зоэ и спроси за записи. Думаю ей всё равно о чём рассказывать. — Я всё слышу, — Ханджи подошла к шкафу вытащила бутылку, дунула в пыльный стакан и плеснула себе янтарной жидкости. — Не дослушал меня, Смит, теперь терпи грабёж своих запасов, — женщина опрокинула в себя выпивку и поморщилась. Серьёзность вмиг вернулась к ней. — Ильза успела записать все его повадки. Он обращался к ней не иначе как: "Госпожа Имир." На вопросы не ответил, затем стал крайне агрессивен в отношении к себе, а потом и к Лангер. Если судить по записям, то она убегала от него, но тело и дневник Петра обнаружила в дупле, так что единственный кто упокоил её... — Это всё конечно интересно, но можно вы свои высокоинтеллектуальные беседы продолжите без меня, — не дожидаясь разрешения, и не отдавая честь, капитан удалился из кабинета. "Ебись оно всё конём, сейчас приду посмотрю на стопку бумаг, отложу все отчёты на завтра, закину дневниковые записи куда подальше, возьму мыло, полотенце и уйду — в ванную. Закроюсь на замок и ни кто меня, если я не захочу, а не захочу, не найдёт. Понежусь в тёплой ванне с пеной. Красота. И ни кто мне не помешает, а нет, планы отменяются," — у дверей кабинета взад вперёд ходил новобранец, который ждал Леви. — Ну что тебе? — Мужчина устало потёр переносицу и с заёбанностью в глазах посмотрел на бойца. — Николас, иди спать. — Капитан, я пришёл извиниться за своё поведение и всё то, что сказал в адрес командора, — рядовой приложил кулак к сердцу и продолжил. — Готов понести наказание, сэр! — Не переживай, я ему ничего не сказал, так что вылет тебе не гарантирован, но впредь такого больше не делай, если хочешь, то попроси кого-нибудь из моего отряда, чтобы они поговорили с участниками общего отряда и твои товарищи тоже не болтали, — мужчина отворил дверь и хотел захлопнуть её перед носом рядового Макбета. Но сапог солдата протиснулся в щель, не давая закрыть её. — Но, сэр, я поступил не благоразумно, когда говорил про командора в таком ключе и... — Свалил на хрен. — Что? — Я сказал: "Свалил на хрен!". Какое слово тебе не понятно? — Николас Макбет весь собрался, отдал честь и чуть ли не бегом пошёл выполнять приказ капитана. Конечно, не в прямом смысле. Леви захлопнул дверь и ударился о неё затылком. Повторив так несколько раз, мужчина подошёл к шкафу и достал свои вещи. В комнату идти сейчас не хотелось, поэтому пришлось взять запасные принадлежности, которые находились в кабинете. "Наконец-то я один," — в дверь постучали. — Леви, я к тебе, — в помещение ворвался поддатый ураган по имени Жаклин. — Какой чудесный день. Ни кто не умер, у Ханджи новое открытие. А ты чего такой, не такой, ммм? — Мужчина не ответил, он только сжал кулаки. — Ааа, ты же сегодня старая кошёлка. Сколько тебе тридцать пять, сорок? — Тридцать один, запомни уже наконец, что мне тридцать один и я на год старше тебя, что сложного, — мыло в руках капитана раскрошилось. — Ты не кипятить, нервные клетки не восстанавливаются, — женщина поставила бутылку спиртного на полку. — Знаешь, я пожалуй к тебе, после банных процедур зайду. Ты в комнате будешь? Да? Ну отлично, — дверь тихонько закрылась и в коридоре послышались удаляющиеся шаги. А Леви всё-таки смог дойти до ванной. *** В маленькой комнатке, ютившись друг к другу, сидели кадеты. Газовая лампа светила неярко и от того царил полумрак, а отбрасываемые тени будущих военных создавали мистический антураж. В женской казарме, в комнате, принадлежавшей девушкам из 104 набора, набралось много людей. Мальчики и девочки сидели кружком и слушали истории, рассказываемые Армином Арлертом. Однако были две особы, отбившиеся от общей компании и тихо периговаривающиеся на верхнем этаже двухъярусной кровати, чтобы не мешать остальным слушать увлекательные рассказы о бесконечных морских просторах, золотых песках и бескрайнем голубом небе, которого из-за стен не видно полностью. — Спасибо, — азиатка тихо прошептала это на ухо своей спутнице. — Спасибо на хлеб не намажешь, — ответила Микасе Энни. — Тц, ты как обычно — брюнетка заглянула в глаза сослуживице. — А тебя что-то не устраивает, — Энни нахально улыбнулась и приблизилась к собеседнице. Микаса тяжело сглотнула и ждала, сама не знала чего, но ждала. Между ними оставались миллиметры, Леонхарт приоткрыла свои тонкие бледно-розовые губы. Ещё немного и одна из них это сделает, но ожидания разбились о суровую реальность. — Не скажешь, почему нас ещё не допрашивает начальство? Ммм? — Девушка вновь установила между ними дистанцию. Микаса рыкнула, но не в слух. Аккерман откинулась на спинку кровати и с уверенностью начала отвечать. — Когда нас почти засекли, то понятное дело устроили собрание, затем искали, что именно пропало, я в это время всё перепрятала, ну как всё, ту вещицу, что ты не видела. Затем первым делом пойдут проверять мужскую казарму, увидят, что там никого нет, а все здесь и дадут хорошего нагоняя. — Как грубо ты изясняешься, Кушель, — Энни хитро улыбнулась и облизала губу. Ей нравилось её воздействие на холодную Аккерман, которая настойчиво не замечает взгляды парней всего 104-го, отвергает робкие попытки ухаживаний Жана и с Йегером заходит не дальше дружбы. Но что-то в Кушель было другое, что не поддавалось объяснениям, что заставляло её нервничать и переживать о миссии. Взгляды девушки, казалось, говорили: "Я знаю, Энни". И это заставляло её отступаться, делать все эти странные знаки, которые делать было и не нужно, но только сохранность миссии была жалким оправданием её поведению, непонятному притяжению к занозе Аккерман, которая то выгораживает всех перед Шадисом, то сдаёт в самые неподходящие моменты. Вот и сейчас она отступила от имиджа ледяной королевы, в глазах были не ледяные кристаллы, а огонь. — Меня воспитала улица, — она не говорила о прошлой жизни, в которой получила по истине королевское образование. Юное дарование, которое обладало феноменальной памятью и схватывала всё на лету. Прошли годы и остались только те навыки, в которых она упражнялась: родной язык, чёрт бы её побрал, матери, кое-какие знания из физики, потому что если бы не она, то на улице ей бы не выжить, картография помогла ориентировать на местности, кадетка, только улучшились навыки и математика. Эта наука была её коньком, потому что пока все остальные тупят Кушель их обсчитывает на раз, два. Не честно? Какая разница, если она проделывает все известные ей операции с многотысячными числами в уме, а Кенни говорил, что старая школа ей не пригодится. Она — не гений, иначе помнила уроки фортепиано и этикета, она — выжившая, которая прямо сейчас гипнотизирует оппонента взглядом и думает вцепиться ей в горло, как несколько месяцев назад, когда она въехала по морде другу — Эрену, или вцепиться в губы, как на первой вылазке в городе, когда адреналин стучал в висках из-за чувства опасности. — Оно и видно, — Энни хотела сделать это укором, но получилось совсем по другому. — Тебя, что-то не устраивает? — Теперь пришла очередь Кушель переходить в наступление. Напор Аккерман испугал Энни. "Это не правильно, — думалось ей, — не правильно. Нельзя так!" — Ненависть к демонам с Парадиза больше не накрывала её с головой, было достаточно и того, что умный недотёпа Армин вызывал у неё смешанные чувства. А теперь ещё и эта Кушель, которая путала мысли. Это запрещено, даже в прогрессивной Марли — это порицается и не принимается, так почему же её как сумасшедшую тянет к этой Аккерман? Почему эта самая Аккерман ни как не сопротивляется? А Кушель, только нахально улыбалась и смотрела в глаза, ведущий и ведомый поменялись местами. — Девочки, а вы с нами будете? — Милая Криста спросила у сидящих на верху девушек. — Развратничает? — Кушель первый спрыгнула с кровати, а за ней Энни спустила по лестнице. Микаса лишь закатила глаза. — А ты я смотрю и не против? — Имир усмехнулась. — А почему мне быть против, когда предлагает малышка Криста? — Аккерман хохотнула, видя реакцию веснусшчатой девушки. Присутствующие затихли. — Ладно, расслабьтесь, я не содомистка, — все косо на неё посмотрели и уселись в круг перед лампой. — Значит так, правила просты человек крутит бутылку и тот на кого укажет горлышко, целует. Я первая, — девушка крутанула бутылку и тара указала на Райнера. — Твою мать, — парень хмыкнул, встал и направился к выходу, девушка за ним. ‌Голос подал Франц: "Может продолжим?" Сидящая рядом с ним Ханна ахнула и ткнула своего парня в бок. Ему ничего не оставалось, кроме как повернуть бутылку так, чтобы она указал на Диамант. Вернувшиеся Имир с укушенной, окрававленной губой и Райнер с отпечатком ладони на физиономии были мрачнее тучи, но не смотря на это они продолжили игру. Несмотря, на так себе начало дальше было интересно и весело. Красные как рак Бертольд и Эрен стали апогеем вечера. Проверки до сих пор не было, а по сему и переживания девушек сошли на нет. ‌ ‌— Крути, Армин, — подбодрил друга Эрен. Арлерт сделал это, горлышко указало на Леонхарт. ‌ — Пошли, — девушка встала первой и вышла из комнаты. Оставшиеся не продолжили игру, сидели и ждали. Прошло около пяти минут, когда нервы Микасы сдали сдали. — Пойду, проверю, а то долго их нет, — Аккерман сорвалась с места. — Я с тобой, — Йегер последовал за подругой. В коридоре, прислонившись к стене, стоял Армин, по щекам которого катились слёзы. — Армин? — Микса подбежала к парню и крепко обняла его. — Хэй, она ушла? — спросил Эрен. Друг лишь помотал головой. — А ревёшь, тогда почему? — Мы поцеловались и она ушла. Это из-за меня, ведь? Ей не понравилось? — парень с горечью в голубых глазах взглянул на своих друзей. Микаса потерялась, никогда она не видела его таким, он был морально сильнее их всех, так почему сейчас он сдался. — Глупости, — девушка сократила расстояние между собой и светловолосым мальчуганом и поцеловала его. — По-моему ты отлично это делаешь. Не веришь мне, спроси у Эрена, — Кушель подтянула к себе второго и взглядом указала, что надо сделать. Эрен растерялся, с Бертольдом они по настоящему этого не сделали, а тут и ситуация другая и Армин — это не принцесса в несчастье, но под напором Кушель он сделал это. — Действительно, ты хорошо это делаешь, — Эрен покрылся румянцем. — Кушель, может Эрен просто не умеет? — Арлерт до последнего не верил в то, что сейчас произошло. Аккерман вздохнула, закатила глаза и в это раз поцеловала парня, который грезит поступлением в Разведку. — Да нет, не сказала бы, что он дилетант, — Йегера удар сегодня хватит. Со стороны послышался кашель. — Я вам не мешаю? — У входа в казармы стоял Шадис, а вместе с ним и Энни. — Сучка, — только и сказала Аккерман, прежде чем впустить инструктора в комнату девушек.