моё восемнадцатое лето

Я шёл уже не так быстро, как делал это раньше. Нет, не подумайте, что Рома стал мне безразличен, просто я выдохся. От ежедневных походов туда-сюда стали ныть колени, из-за почти бессонных ночей было трудно соображать и смотреть по сторонам. Каким-то чудом я добрался до дома Семёна и постучал дверь ослабленной рукой. Открывал он достаточно долго. Хотя, может, мне уже мерещится всякая чертовщина. Бабурин открыл дверь и поздоровался, осматривая гостя. Вид парня как-то беспокоил, в какой-то степени даже пугал. Бяша не улыбнулся и не поприветствовал друга, как делал это раньше. Семён нахмурился. — Ты выглядишь не очень… всё хорошо? — Где Рома? Вопрос получился очень агрессивным. Спустя секунду Бяша тряхнул головой, а затем протёр глаза. Взгляд стал более живым, пришло осознание того, с кем он сейчас разговаривает. Он понял, что сейчас придётся пересказывать прошедшие два дня во всех красках. — Чёрт, прости. Я в последнее время сам не свой — парень опустился на одну из трёх ступеней лестницы, которая вела в дом. — Рома пропал. Обнаружил я это пятого числа. Пропал ли он в тот день или раньше мне неизвестно. Я пошёл к его маме, там произошёл скандал… не буду вдаваться в подробности, но выяснилось, что дома его в ту ночь не было. На следующий день я решил поспрашивать людей на улице. Никто никого не видел, кроме одной девушки. Она описала парня, похожего на Рому. Сказала, что он спал возле магазина. В общем, дальше я пошёл к этому магазину, увидел след, возможно, там правда кто-то спал… Семёну с трудом удавалось понять что-либо из этого бессвязного рассказа, но он старался не перебивать Бяшу. — А ты писал ему? Звонил? — Нет. Он заблокировал меня. — Очень странно… — Я хотел узнать, может, ты видел его? Бабурин сжал губы и помотал головой. Бяша до последнего надеялся, что он знает, где находится Пятифан. Но его надежда угасла. Он почувствовал, как голова тяжелеет, и начал облокачиваться на ноги стоящего рядом парня. — Эй, эй, ты чего — Семён приземлился на колени, подхватывая почти упавшее тело. — Давай вместе подумаем, где он может быть. — Я всё обыскал… всё обошёл… — А у остальных ты спрашивал? — Кого ты имеешь в виду под «остальными»? — Полина и… — на секунду он замялся. Забыл о том, что один из них покинул компанию. — Катя? — первое, что пришло ему на ум. — Рома? И Катя? Ты помнишь хоть раз, когда они тусовались вдвоём? — Давай вместе ещё раз его поищем? — Да всё обыскал я! — Бяша как с цепи сорвался. — Слышишь? Нет его нигде! Возможно он уже умер! У парня словно начались судороги. Бяша начал дёргаться во все стороны, в то время как старший старался удержать его, что, собственно говоря, не было большой проблемой для Семёна. — Тише, тише. Ты говоришь, что он пропал пятого числа, да? — Да — сказал Бяша, шмыгая носом. — У Смирновой день рождения пятого числа. — Тебе уши прочистить? Катя и Рома никогда бы… — Ты хочешь найти его? — Конечно! — Если бы ты искренне хотел, ты бы попробовал абсолютно все варианты. Даже те, которые, как тебе кажется, совершенно глупы и бесполезны. — Бяша даже немного успокоился, и начал внимательно слушать. — Я уверен, пропади бы ты, Рома бы из кожи вон лез, чтобы найти тебя. Почему же ты не готов пойти на всё? — Но я готов… — Тогда иди, блять, и поговори с Катюхой — Семён поднялся, помогая сделать то же самое другу. — Если хочешь, я могу пойти с тобой. — Не нужно. Почему я отказался, сам не понимал. То ли мне казалось, что ответственность лежит исключительно на мне, то ли мне просто хотелось выебнуться и показаться самостоятельным (что, на заметку, очень глупо). Но факт есть факт: я отказался о помощи, и тут же пожалел, ведь вместе было бы гораздо проще справиться. — Спасибо тебе — Бяша сказал это совершенно безэмоционально. — Не за что. Если понадобится ещё помощь — звони. Следующей моей целью был дом Кати. Последний раз мы с ней виделись три года назад, когда умерла Лилия Павловна. Я не представляю, что делал бы, лишившись родителей в четырнадцать лет. Но жизнь имеет неожиданные повороты, под удар которого я и попал. Никогда не думал, что буду ещё раз направляться по этой дороге. Район, в котором жили Смирновы не отличался шикарными новыми домами или красочными пейзажами. Обычные, уже почти развалившиеся домики, заросшие травой. В основном тут жили старики, отбывая последние годы в тихом местечке на краю земли. Подойдя к её дому, у меня сердце сжалось, как будто я иду на какой-то важный экзамен. Не надеявшись на то, что мне откроют, я постучался. Тут уже точно прошло много времени, ибо из-за упадка сил девушке с трудом даются даже обычные действия. Когда дверь открылась, Бяша даже немного отшатнулся назад. В человеке, стоящем перед ним, он совсем не узнал той Кати, с которой учился. Худые кисти рук, на которых болтались рукава мятой и грязной толстовки, огромные синяки под глазами, со временем превратившиеся в мешки. Волосы и квартира девушки оставались в более менее нормальном состоянии лишь благодаря Полине, которая почти каждый день приходила к подруге домой и помогала ей выбраться из тяжёлого состояния. — Привет — робко сказал Бяша после минутного молчания. — Ну, привет. Они снова встали в молчании. — Давай зайдём. Мне трудно стоять. Я прошёл в дом за Катей. Голос её был очень уставшим, хриплым и прокуренным. Напоминал Ромин голос… Твою мать! Я с ума схожу. Всё, хватит думать о Роме. Я везде начинаю видеть его. — И что ты хочешь от меня? Смирнова легла на небольшой диван, закрывая глаза. В квартире не было ничего особенного. Бяша заприметил лишь пустую бутылку шампанского и подарочный пакет в дальнем углу комнаты. Появилась надежда на то, что кто-то был на так называемом «празднике». — Знаю, прозвучит глупо, но у тебя на дне рождении не было Ромы? — Какого ещё Ромы? — Рома Пятифан. Мы с ним учились, помнишь? — с некой мольбой в голосе произнёс Бяша. — Что-то припоминаю… да, я вспомнила. Они с Полиной припёрлись ко мне, чтобы отметить. Я ведь сто раз говорила, не хочу вспоминать, что родилась когда-то. После смерти матери желания жить у девушки не осталось совсем. К отцу, который после развода переехал в Москву, она ехать отказалась по неизвестным причинам. Деревушка была тихой, поэтому полицейские особо не беспокоились насчёт того, что несовершеннолетний ребёнок находится здесь один. Морозова помогала, чем могла, что не совсем радовало Катю. Ведь всё, чего хотелось ей — побыть наедине с собой перед её скоропостижной кончиной. — Чем вы занимались? — Мы? Лучше бы поинтересовался, чем они занимались. Разговаривали весь вечер. Бутылку они выпили — мне ничего не осталось. Под ночь куда-то ушли, оставив меня одну… но я даже рада, что они на ночь тут не остались. Спрашивать, куда пошли они после этого я не стал, ибо не думал, что она ответит на этот вопрос. — Спасибо. Ты правда очень помогла мне. — Обращайся. — Тогда… пока? Бяше ничего не ответили. Катя так и продолжила лежать на спине и глубоко дышать. Парень вздохнул и пошёл к выходу. — Бяша… Это был первый раз, когда Смирнова обратилась к нему также, как обращались все. Именно Бяша. Не говнюк, не идиот и не другие оскорбления, а Бяша. — Если встретишь Полину, попроси, чтобы она не приходила. Я буду тебе очень благодарна. Я коротко кивнул и вышел из дома. Были странные ощущения. Я окончательно вымотался. А после разговора с Катей остался ещё один неприятный комок на душе. Клонило в сон, но осознание того, что я близок к разгадке терзало меня. Эта ночь могла стать для Ромы решающей, но одновременно сил не осталось никаких. Нужно было идти домой, чтобы выспаться и завтра снова приступить к поискам. Рискнув, я направился домой в надежде на то, что Рома ещё продержится.

***

Видимо, зря я пошёл домой, ведь уснуть всё равно не вышло. Я просидел на кровати до восхода солнца, считая до бесконечности чисел, шатаясь из стороны стороны и занимаясь прочей ерундой, которой занимаются шизофреники. Иногда я слышал Ромин голос, иногда чувствовал, что он сидит рядом и обнимает меня. Кажется, что скоро меня правда упекут в психушку. Как только я увидел, что на улице достаточно светло, я, как ошпаренный, пошёл собираться домой к Полине. И срал я на то, что могу разбудить её. Выбор стоит перед двадцатью минутами сна и человеческой жизнью.