Да наступит тьма

      Алик постарел. Это было первой мыслью, возникшей в голове Дарклинг, когда она увидела его спустя два года после их последней встречи. Сидя по другую сторону стола, она все еще видела следы прошедших лет, незаметные для смертных. Она не любила Старкова тогда, сейчас и подавно, но ей хотелось запечатлеть его в памяти равным себе, а не владельцем сиротского приюта, мужем бывшего следопыта Милы. Она рядила его в шелка и золото, а сейчас даже за одним столом с королём, главнокомандующим и советницей, он выглядел, как крестьянин. Желание сказать об этом боролось с обещанием, данным Николаю. Она должна делать вид, будто это Михаил, а не святой Алик. И они лишь гости из столицы, а не первые лица государства.       Дарклинг изящно отрезала кусочек мяса. Она терпеть не могла зайчатину с тех времен, как обрела постоянный дом. Слишком сильна была ассоциация с блужданием от селения к селению гришей, когда питаться приходилось скудными запасами и тем, что можно было найти в лесу. Едва она стала жить на одном месте, как исключила все блюда, куда входило это мясо из меню. Давно это было. Ассоциация пропала, но зайцев она не любит по-прежнему. Хотя раздражение могло быть вызвано и плохой компанией.       Дорого бы она заплатила за возможность покинуть это место и больше никогда не видеть Алика и Милу и на этом прощальном ужине. Если молодой мужчина был настроен к ней относительно лояльно, то Дарклинг еще помнила нож, пронзивший ее тело, и не собиралась его забывать, хотя шрам давно был выведен с тела. Мила регулярно бросала на нее напряженные взгляды. Пускай она и вела себя с ней гордо, Александра знала, ее боятся. Не только Алика она искала, было время, когда ей был очень нужен талант следопытки. Кажется, Морозова ей даже угрожала, она уже не помнила чем.       Сделав глоток из бокала вина, гриш посмотрела поверх бокала на Милу. Определенно боится, выдержать взгляд Заклинательницы Теней молодой женщине сложно. Они были ей уже не нужны, став обычными отказниками, но обиды быстро не проходят. Александра стряхнула невидимые крошки с рукава кафтана. Пара влюбленных раздражала ее недостаточно сильно, чтобы марать свое имя еще и в их убийстве, они переоценивали свое влияние на ее жизнь. Особенно теперь, когда им не нужно видеться на регулярной основе, она была вполне готова стереть из головы тот факт, что они живы.       Зоя Назяленская была более неприятным обстоятельством, мелькающим перед глазами каждый день. Свято верящая в собственную безгрешность и необходимость ежедневно напоминать Дарклинг о совершенных преступлениях, она служила источником раздражения. Александра даже не знала, что было страшнее: прежняя искренняя и беззаветная преданность или обжигающая ненависть. Все требовало слишком много внимания и возвращало слишком мало пользы.       Находясь за одним столом с Аликом и Милой, Зоя будто позабыла о прежней вражде, вполне мило беседуя с супружеской парой о будущем гришей и иногда задавая вопросы о приюте и сиротах, которые являлись гришами. Общий враг объединил их лучше, чем совместная служба.       Дарклинг сделала еще один глоток вина под пристальным взглядом Николая. Как бы он не пытался это скрыть, она кожей чувствовала, что за ней присматривают. Лишь бы она не сделала что-то, что он не сможет оправдать в своих глазах. Говорит о прощении и долге перед Равкой, но все же опасается, что за столом с человеком, едва не убившим ее, она даст волю своей мстительной стороне. Ее молчание с того времени, как они покинули карету лишь подтверждало его опасения. Она сидела по правую руку от него, напротив Зои, и старалась поменьше слушать сотрапезников, но проигнорировать прямой вопрос короля не посмела.       -Александра, ты непривычно молчалива. Свежий деревенский воздух вскружил твою голову?       Вопрос был озвучен негромко и направлен исключительно ей, но на миг они привлекли внимание всех присутствующих. Дарклинг ответила лишь когда беседа Алика, Милы и Зои вернулась в прежнее русло.       -Скорее гадаю, сколько трупов… несчастных зайцев пошло на этот обед.       -Не меньше трех, - улыбнулся Николай. – Если бы я сказал, что настоял на поездке не только для того, чтобы ты примирилась с прошлым, как сильно ты бы удивилась?       -Я бы удивилась, если бы это было не так. Как я могу помочь моему королю? – иронично улыбнулась девушка.       Ничего не было в этом обращении пугающего, хотя оно несколько не соответствовало этикету. Советнице короля пристало бы обращаться с господином повежливее, но все тонкости придворного этикета оставляли для торжественных мероприятий и светских вечеров. Она чувствовала, как холодеют его руки, стоило ей произнести это словосочетание. О том, как сильна их взаимозависимость, знали немногие. Дарклинг была его спасением и проклятием.       -Ты знаешь, что после обретения третьего усилителя, Алик утратил силу гриша. Что если я скажу, будто это не совсем так?       -Если бы это имело какое-то значение, то он приехал бы в столицу, а не ждал бы, пока я соизволю явиться сюда, - произнесла Александра, грустно улыбаясь.       -Ты можешь усилить его талант гриша?       -Могу, но не хочу. Он заслужил то, что получил, не желаю давать ему надежду вернуть тренировками и долю силы.       -Саша, ты лжешь сейчас не только мне, но и себе, - Николай не стал продолжать, зная, она поймет его и так.       -Хорошо, я сделаю, что ты хочешь, - произнесла Дарклинг, подчеркивая последнее слово, и решительно встала с места.       Под взглядами присутствующих она обошла стол и подошла к Алику, смотря на него сверху вниз. Молодой мужчина встал, все еще не понимая, чего от нее ожидать. Девушка решительно схватила его за руку и крепко сжала. Она вспомнила роковой день в палатке у Тенистого Каньона, когда к ее ногам швырнули едва оперившегося юнца, названного заклинателем Солнца. Помнила, как он отрицал произошедшее. Когда она коснулась его… то ощутила спящую глубоко внутри силу, могучую и прекрасную, а потом свет залил шатер и ослепил людей. Ее сердце забилось, как сумасшедшее, потому что она нашла своего особого мальчика, способного идти об руку с ней, стать ей ровней. Что же она почувствовала сейчас? Блеклые следы былого могущества. Он все еще был одним из них, но настолько слабым, что не смог бы служить в армии гришей. Не отказник, но и не полноценный гриш.       -Я не скажу ничего, что ты и так не знаешь. Ты гриш, но слабый. Жить как гриш, ты не можешь. Может, болезни тебя и не потревожат, но едва ли ты протянешь дольше, чем твоя жена, - произнесла Морозова, убирая руку.       -Ради этого ты привез в Керамзин грозовую тучу? – спросила у короля Зоя Назяленская.       -Смогу ли я однажды вновь применить силы, Александра? – спросил Алик, видя только ее.       Дарклинг отвернулась от Алика и взглянула на Николая. Он чуть улыбнулся ей и пожал плечами. Ланцов надеялся, заклинательница подарит бывшему святому надежду еще хоть раз увидеть свои способности. Хотя Александра и считала справедливым, что после нанесенного урона Старков лишился силы, она его понимала. Как не был бы силен гриш, он наслаждался использованием силы, это дарило чувство эйфории.       На миг Королева Теней прикрыла глаза, прося прощения у своего рассудка за то, что она хочет сделать. Вновь взяв ладонь Алика на этот раз левой рукой, правой она подхватила нож со стола. Боковым зрением Дарклинг заметила вскочившую со стула Милу и беспокойство на лице Зои. Но сталь сверкнула в свете лампы и рассекла плоть. Небольшой порез, не понадобится даже накладывать швы, но и этого хватило. Неожиданная боль и прикосновение к мощному усилителю высвободили силу Алика. Свет разлился сферой вокруг их рук, но не дотянулся даже до стены обеденного зала. Ни в какое сравнение с тем, что было в шатре, в очередной раз с горечью подумала Александра.       -Это ты хотел увидеть? – спросила Николая Александра, отпуская руку молодого человека и кладя на стол нож. – Поздравляю, успешно.       -Отойди в сторону, порождение тьмы, - произнесла жена бывшего святого.       Подхватив со стола чистую салфетку, Мила помогла Алику остановить кровь. Дарклинг сделала пару шагов назад от пары с ледяным лицом. Зоя предложила позвать врача или кого-то из целителей. Однако Алик отказался и сделал попытку поймать взгляд Морозовой. Девушка показательно отвернулась от них. Ни капли крови на пол не упало, но их реакция была такой, будто она освежевала его на глазах у честного народа.       -Да, именно это я и хотел увидеть, хотя нанесение травм в планы не входило, - ответил спокойно Николай.       -Какая жалость, что пришлось их нарушить, - спокойно произнесла Дарклинг. – А что теперь? Усилитель сделаете из меня? Отравили меня или, возможно, я сейчас усну? Один раз ты уже пытался убить меня, решил исправить оплошность? Похвально.       -Никто не тронет тебя.       Она могла бы кричать, чтобы ее слова донеслись до всех обитателей приюта. Объявить им всем, что Михаил - это живой святой Алик Старков, растерявший могущество. Поступи она так, что бы приключилось с несчастными свидетелями? Сослал бы их Николай или приказал убить? Она не будет проверять, не потому что ей жалко людей, но она не хотела мелочно мстить. Шепот порой пугает гораздо больше крика.       -Я должна доверять твоему слову, лицемер и убийца? Ты зарезал Милу, чтобы обрести третий усилитель. Оправдываешь себя великой причиной. Хотел остановить меня, кровожадного тирана, коим я никогда не была, - произнесла она, окинув Зою взглядом, заставившим ее оборваться на полуслове. – Но признай, что дело было даже не в этом. Ты мечтал о втором браслете, позволившем возвести твою силу в абсолют, доступный лишь избранным. Его отсутствие жгло твое запястье. Откуда я знаю? Мы были связаны, Алик. Я чувствовала твои порывы, как и ты мои. Ты вонзил нож в ее грудь и на краткий миг испытал облегчение, ведь усилители воссоединились.       Мила храбрая, но глупая девчонка, все еще зажимающая салфеткой порез на руке мужа, попыталась оправдать его действия:       -Я принесла себя в жертву, заколола своими руками.       -Так это не работает, - отрезала Дарклинг. – Если бы убийство совершила ты, то усилитель не обрел бы столь большое могущество в руках Алика. Важен порыв и решимость. К тому же не стоит недооценивать мощь гриша. Он смог бы вырвать свою руку из твоей хватки, слабая девчонка. Если я порождение тьмы, то кто ты? Я не убила никого из людей, что были преданы мне, сохранили веру в меня вопреки всему. Так кто ты, Алик Старков? Убивать невинных и называться святым, ставя на мне клеймо тирана и кровожадного чудовища, это ли не лицемерно? Человек, так быстро вкусивший сладость власти, не должен быть надеждой простого люда. Мы оба знаем, что уничтожение Каньона лишь случайность. Ты не знал, что третий усилитель в этом поможет, это была сыгравшая ставка. Я знаю, что ты чувствовал, раздавая приказы солдатам. Только слабый человек так быстро может поддаться соблазнам, нашептываемым темной стороной души. Я знаю, что ты едва не решил пытать мою мать, когда добывал информацию о моих планах. Можешь опровергнуть мои слова? Хоть что-то из них?       Если Алик это сделает, то солжет. Наверняка он надеялся, что самые черные мысли и поступки уйдут из его жизни навсегда, но они не растаяли. Пытался ли он обелить себя самого добровольной ссылкой в Керамзине, подальше от столицы? Хорошие дела не заставляют забыть о плохих. Александра знала это по себе. Ее негласно считали врагом многие гриши, хотя были обязаны сытой и хорошей жизнью именно ей.       -Александра, достаточно, - оборвал ее Николай, вставая из-за стола. – Никто не собирается делать из тебя усилитель. Ты можешь верить моему слову.       Их взгляды схлестнулись. Вопреки жестокому голосу разума, она ему доверяла. Николай придумал бы способ поинтереснее, чтобы убить ее. И Дарклинг отступила на шаг назад, покоряясь повелительному тону. В глазах все еще пылала ледяная ярость, но она вновь уходила под грязный серый лед.       -Я увидела достаточно, - произнесла Александра, стремясь покинуть столовую. – Мне нужен свежий воздух.       Она подошла к двери, не выдержав, все же обернулась и произнесла:       -Видимо, я родилась в более благородные времена, когда святыми нарекали тех, кто защищал людей, а не губил их.

***

      -Куда ты?       -Я уезжаю, Коля, - произнесла Дарклинг, оглядываясь на карету. – Я обещала, что приеду с тобой, но не давала слово, что задержусь дольше, чем на ужин.       Конечно, не обещала. Он убеждал ее встретиться с Аликом почти месяц, она откладывала, искала причины отменить поездку и сейчас нашла повод сбежать. Сбежать вместе с… сиротами? Николай заметил мелькнувшую внутри кареты одежду, которая никак не могла принадлежать гришам.       -Там дети из приюта? – догадался Николай.       -Да, - Александра преградила ему дорогу и выставила руку. – Не нужно вмешиваться, они сделали свой выбор. У них есть право пройти обучение в Малом Дворце и стать солдатами Второй Армии.       С недавних пор гриши могли выбирать вступать ли им во Вторую Армию или же нет. Прежде такой выбор отсутствовал. По вине Дарклинг или короля Николай не знал, но закон существовал. Однако в этом приюте были дети-гриши, что отказались от обучения. Лакомый кусочек для Дарклинг.       -Продемонстрировала им свою силу? – покачал головой Николай. - Завлекла обещаниями?       -Ничем, что не исполнится, - гордо посмотрела на него девушка. – У меня нет времени обсуждать этичность моих слов, хочу успеть доехать до трактира до восхода луны. Прикажи отпереть ворота, пока я не избавилась от них.       От ворот или людей, их охраняющих? Дарклинг очаровательно улыбнулась стражникам. Это обмануло бы любого, не заставшего ее в гневе. Ланцов видел мрачное пламя, горящее в глубоких серых глазах гриша. Если все не будет сделано так, как хочет она, то Дарклинг разберется своими способами. Добиваться своего природным очарованием она не в настроении.       -Я рассчитывал… на твою помощь, - с трудом признал Николай.       Монстр давно не обретал контроль над телом, но король помнил боль от превращения, словно это произошло вчера, и отчаянье, неспособность управлять инстинктами. Шрамы, украшавшие его тело, служили отличной летописью боли. Дарклинг была его палачом и спасением. Но в ледяных глазах девушки ни капли сочувствия, она его понимает, но совершенно ему не сопереживает.       -Моей вины нет в том, что мы ночуем в разных местах. Я не твой питомец, Коленька.       -А зря, я хорошо ухаживаю за домашними любимцами, - сделав усилие, Николай улыбнулся. - Да и ошейник отлично бы смотрелся на твоей шейке.       Если Дарклинг и хотела что-то сказать, то ее прервало появление инферна, что прежде был внутри кареты. Прежде Николай часто видел его, гораздо чаще, чем остальных гришей, не входящих в его совет. Спасибо за это он мог сказать Дарклинг. Однажды, навестив ее утром, он застал их в постели. Юноша, недавний выпускник, смутился появления короля, но не покинул покои Морозовой, пока она сама не отослала его. Николай помнил спокойный безразличный взгляд, которым она окинула его при появлении. Стоя в шелковом халате посреди своего кабинета перед королем, она чувствовала себя спокойно, любовник в расправленной постели ее не смущал. Николай невольно задался вопросом, как быстро смогла бы переключиться Дарклинг с любовных утех на государственные дела, если бы он пришел на полчаса раньше. Король видел блеск в глазах юноши и его растрепанные волосы, намекавшие, что их едва не прервали. Встреть он Александру в одном из коридоров, то не поверил бы в правду. Морозова выглядела непринужденно, прочитать ее было невозможно.       -Ваше Величество, - поклонился королю солдат. – Госпожа, как скоро мы покинем Керамзин?       -Как только Его Величество даст свое согласие, - усмехнулась красавица. – Как скоро ты отпустишь меня, Коля?       Ей не пристало его так называть, особенно при посторонних. Но запретить ей тоже было затруднительно. Она не воспринимала такие понятия, как компромисс или угроза. Можно предложить сделку, которую она сочтет выгодной, но иначе никак.       -Ты не хочешь попрощаться с Михаилом?       -Я сказала ему все, что хотела. От дальнейшего общения с ним, меня стошнит тебе на ботинки. Что еще ты не получил от меня? Я сдержала каждое свое обещание. Так отдай приказ, дай мне покинуть Керамзин.       -Уходи, Дарклинг, - произнес Николай, делая шаг назад.       В глазах, что прежде казались бесконечными темными туннелями, мелькнуло непонимание. Он не называл ее старым именем уже два года, с тех самых пор, как они поговорили на балконе. Она была Сашей, Александрой, госпожой Морозовой, временами даже Сашенькой. Ей вслед, как обвинение, произносили этот титул Зоя и другие, продолжавшие видеть в ней лишь убийцу и чудовище, но не Николай. Он провел черту между прошлым и настоящим и дал ей шанс послужить Равке, не связывая ее поступки с настоящим, даже если это делала сама девушка. Дарклинг почти погубила гришей и Равку, Александра Морозова помогает ее восстановить.       -Дарклинг погибла в Каньоне. Ты мне так сказал, - резко произнесла Александра, голос звучал жестче, чем обычно. – Прощай, мальчишка-король.       Она отвернулась от него. Что бы не выражало лицо бывшего генерала Второй Армии, это заставило сопровождавшего ее гриша вернуться в карету без вопросов. Она не желала больше слушать Ланцова и не одарила ни одним взглядом. Дверь кареты была захлопнута, а занавеска одним резким движением задернута. Николай мог видеть лишь герб Дарклинг на бархате, отделявшем его от древнейшего гриша. Действия говорили лучше слов.       После его взмаха руки ворота отперли, и карета покинула приют. Через два дня они встретятся в столице. Она вновь окатит его ледяным безразличием, а потом оставит лампу в спальне непотушенной, чтобы он мог спокойно уснуть. Они обсудят новости, он ей расскажет про партию игрушек, что получили Алик и Мила для приюта. Александра назовет его транжирой и в уме подсчитает сколько винтовок можно было купить на эти деньги. Вероятно, ему придется невзначай извиниться.