Фиолетовое лето

      Как обычно, музыка включена на полную громкость, она не слышит дверного звонка, а тебе приходится стоять на лестничной клетке по полчаса и ждать, пока она вспомнит о том, что ты должна прийти. Прошло уже больше, чем должно, но тебе все еще не открыли. С досады ты пнула ногой, оббитую некогда красивой черной кожей, а сейчас разлезшуюся и местами выцветшую дверь. Приоткрылась дверь напротив и соседка с явным недовольством на лице попросила вести себя тише и угомонить "эту нахальную девицу". Еще 2 минуты стука в двери не дали ровным счетом никакого результата.       Ты спустилась на пролет ниже и облокотилась о старые облупившийся чугунный подоконник, поджала ноги под себя и начала выстукивать тяжелыми ботинками ритм песни, игравшей из-за двери. Лето только началось, но градусник вовсе не радовал высокой температурой. Прохладно. Пасмурно. Но так легко. Небо затянуто серой шалью. Но в этой серости так ярко и контрастно проступает яркая зелень деревьев, которые наконец проснулись от тяжелого зимнего сна.       Внезапно распахнувшаяся дверь вытащила тебя из мыслей.       - Я думала ты ушла. Так и будешь здесь сидеть?       Как обычно в своей манере. Ни чувства вины, ни чувства досады. Ты поднялась с подоконника, отряхнула джинсы и поднялась к двери. Она стояла в проеме и выжидающе смотрела на тебя.       - Можно, я зайду? Вечно ждать, пока ты откроешь дверь вовсе не хорошо.       Ты сделала шаг в сторону квартиры. От неожиданности она посторонилась.       - Не знала, что ты можешь злиться.       - Не знала, что ты можешь быть такой безответственной.       Она с недоумением смотрела на тебя. Ты, которая всегда была снисходительна к ее выходкам. Ты, которая терпеливо ждала, пока тебе откроют дверь и вспомнят о тебе. Ты, которая ни разу не показала намека на злость, решила уйти, не дождавшись открытой двери, разозлилась и отвечаешь ей так же резко, как она.       Молчание. Напряженность так и витала в воздухе. Казалось, что все сейчас здесь вспыхнет от ваших горячих эмоций. Но ты не умеешь злиться, как бы тебе не хотелось это показать ей. Не умеешь обижаться на людей. Особенно на нее. Не умеешь ссориться.       - Помнишь моего соседа снизу? - пытаясь разрядить обстановку, спросила она.       - Угу. Мальчик, который хватается за все и сразу. То он великий писатель, то поэт, то художник. Что же было на этот раз? - со вздохом ответила ты.       - Он пытался играть на гитаре. Принес ее вчера мне. Сказал, что больше не может видеть этот "проклятый богом и забытый дьяволом инструмент". Сыграешь? - она улыбнулась. Нежно и мягко. За эту улыбку ты прощала ей всё.       Она встала из-за стола и прошла в комнату. Вернулась с кофром.       - Возьми. Ты должна оценить ее.       Ты аккуратно взяла ее в руки. Расстегнула кофр. Гитара. Черная, как смола. Со стальными струнами, которые переливались в сероватом дневном свете. Казалось, они были отлиты из серебра. Черная матовая поверхность притягивала тебя. Затягивала в себя. Ты коснулась пальцами струн. Чистое, нежное звучание. Оно заставляло вслушиваться в себя.       - Сыграй.       Не вопрос. Не просьба. Приказ.       Твои пальцы начали перебирать струны. Сначала тихо, словно были в чем-то не уверены. Потом все громче и громче. Создавалось впечатление того, что она играет сама по себе. Что нет тебя, исполнителя.       Вопрос о том, что играть не стоял. Ее, нет, ваши любимые песни и мелодии.       "Над каштановым побегом, в переплетах Мураками, я люблю тебя огромным небом, я хочу любить тебя руками"....       "Сенбернары ты знаешь не долго живут, одного в жизни любят и только к нему, а после попадают в Рай!"....       Одна песня сменялась другой, твой голос немного охрип, а пальцы были слегка расцарапаны твердыми, но такими магическими струнами. Она подпевала тебе, улыбалась, приносила воды промочить горло и все начиналось снова. Соседи злились. Стучали в стенку. Пытались достучаться в дверь. Но вы были слишком поглощены музыкой.       Она смотрела на тебя с восхищением. Как в самый первый раз, когда ты играла ей на гитаре. Ей нравилось. Она подсаживалась все ближе к тебе. Ты играла. Она подошла сзади. Нежно обвила твою талию. По твоему позвоночнику прошла волна. Она положила голову на твое плечо и наблюдала за тем, как ты перебираешь струны. Пальцы уже устали, но продолжали играть роковые мелодии. Она это любит. Любит, что ты играешь ей. Читаешь ей. Поешь ей. Любит тебя?       Ее руки гладили твои затекшие плечи, опускались на талию. Ее губы целовали твою шею. Ты закончила играть очередную мелодию. Она забрала гитару из твоих рук. Аккуратно отложив ее в сторону, она наклонилась к тебе и поцеловала. Губы, словно обожгло. В голове перемешались строчки всех песен, которые ты только что играла. На радость соседям ваш ночной концерт прекратился.       Настало время другого концерта.       Концерта, который исполняют пальцы, когда расстегивают пуговицы на брюках и снимают кофту. Концерт, в котором принимают участие губы, которые ласкают шею, грудь, живот, которые оставляют ожоги на всем теле. Концерт, в котором роль солистов отведена вздохам и стонам. Концерт, в котором прикосновения создают музыку тела. Концерт, в котором руки оставляют шрамы наслаждения на бедрах и груди. Концерт, в котором нет места фальши. Концерт, в ритме легкого рока.