И жизнь заиграет яркими красками

      Этой ночью мистер Баккет не мог заснуть и думал о том, что натворил. У него не было никаких оснований обвинять жену, да ещё и в измене. Никогда раньше, да и сейчас тоже, миссис Баккет не давала поводов усомниться в своей верности и любви. Она всегда любила своего дорогого мужа и не думала ни о ком другом. А Вилли Вонка, этот странный и загадочный кондитер, был всего лишь взрослым ребёнком. Он очень быстро нашёл общий язык с маленьким Чарли, был с ним на одной волне, а слово «родители» никак не мог выговорить. Чарли смог помирить его с отцом и помог ему найти семью, которой у него никогда до этого не было.       — Почему ты не спишь? — Тихо спросила жена, поворачивая к нему голову. Потом приподнялась на локте и заглянула в грустные глаза мужа. Пальцем провела по его щеке и улеглась, положив голову на его грудь.       — Я действительно идиот. Меня это терзает. То, что произошло. Я очень устал на работе в тот день и… сорвался.       — Это в прошлом, любимый. Или ты действительно думаешь, что после всего, что мы с тобой пережили, я просто так брошу тебя?       — Я знаю, что ты меня не бросишь, но просто… Прости меня за эту глупость. Я не представляю, как буду жить без тебя, если ты уйдёшь от меня.       Миссис Баккет посмотрела на своего мужа. Он выглядел таким потерянным, испуганным и несчастным, что женщина не смогла не улыбнуться. Нежно поцеловала его в губы, а он её обнял и прижал к себе. После непродолжительной, но очень яркой вспышки страсти мистер Баккет провёл пальцем по лицу своей супруги и откинул прядь ее волос за ухо. Женщина нежно поцеловала его в щёку и легла под его бок. Он нежно её обнял.       — Мы поклялись друг другу, что никогда не бросим друг друга. Я никогда не брошу тебя, любимый. Давай мы просто забудем это недоразумение. Я тоже виновата перед тобой. Я должна была тебе уделять больше внимания, но я не делала этого. Знаешь, я сильно испугалась, когда Вилли вывел тебя из дома. Мне Уилбур сказал, что у меня в тот момент понизилось давление. Он меня отпоил горячим чаем с сахаром.       — Бедная ты моя, — мужчина крепче обнял свою жену и зарылся носом в её волосы. — Но сейчас всё будет лучше, да?       — Конечно, мой любимый. Мы должны для Чарли быть образцовыми родителями…       — Я представляю, что бы сказал мой папа, если бы был сейчас жив.       — Он бы назвал тебя самодовольным бараном, — улыбнулась женщина.       — Иди ко мне, — прошептал её муж.

***

      — Мама, не уходи. Мамочка, не бросай меня! — Кричал мальчик, глядя на уходящую маму. — Мама.       Маленького Вилли держал за руку отец, но мальчик пытался вырваться и побежать к маме, которая уходила. Мысль, что он больше никогда не увидит свою маму, приводила его в ужас. Он пытался вырвать руку отца, но тот держал его крепко, и на запястье начали проступать синяки. Вилли свободной рукой стал царапать руку отца и махать ногами, пытаясь ударить мужчину, и укусил. Тот отдёрнул свою руку и выпустил маленькую ручку сына. Освободившись, Вилли побежал к маме.       — Вилли, стой! — Крикнул отец, но мальчик не остановился.       — Мама! Мамочка! — Вилли подбежал к своей маме и обнял ее за ноги. Она остановилась. Он обошёл ее и встал перед ней. Посмотрел на неё и потянул свои ручки к ней. Женщина посмотрела на него и отстранилась. — Мама…       — Иди сюда, Вилли. Иди ко мне, мой мальчик, — сказал отец, но Вилли грубо толкнул его и убежал. Бежал он недолго, и его бег закончился падением.       Мужчина проснулся от звука удара. Заболела голова. Он открыл глаза и увидел, что лежит на полу. Про себя выругался и сел. Голова неприятно и как-то странно гудела, глаза болели, а состояние было паршивым. Протерев лицо руками, Вилли вздохнул. Оперевшись на кровать, встал на ноги и пошатнулся от головокружения. Когда стало немного легче, Вилли застелил покрывалом свою кровать и вышел из своей маленькой комнатки, осмотревшись перед этим. Убедившись, что в этом коридоре никого нет, он прошёл к двери из красного дерева, которая вела в ванную комнату и граничила с кабинетом. Вилли Вонка проводил много времени в кабинете, а в своей комнате появлялся редко. Поэтому в кабинете у него были все удобства — и диван, который можно разложить, с постельным бельём внутри, чтобы можно было спать, и шкаф с одеждой, и даже книжный шкаф. У дивана стоит напольный торшер, который Вилли иногда вечерами включает и ложится с какой-нибудь книгой на диван. Но обычно это какие-нибудь документы.       Закрыв дверь, мужчина разделся и, отрегулировав температуру воды, наполнил ванну. Пока она наполнялась, он помассировал пальцами руки виски и протер лицо руками. Посмотрел на свое отражение в запотевшем зеркале. Растрепанные волосы, отсутствие причёски, синяки под глазами и синяк на правой скуле. На лице капли пота.       Ванна набралась, и Вилли погрузился в тёплую воду. Закрыл глаза и лег головой на бортик. Голова продолжала болеть, и создавалось ощущение, что она кружится. Он открыл глаза. Картинка была размытой и почему-то очень яркой. Проморгавшись, он услышал какой-то хлопок. Снова открыл глаза и… не увидел ничего. Сердце пропустило удар, затем забилось как-то хаотично, пригоняя кровь к голове. Вилли сильно зажмурился, до боли в глазах, а потом снова их открыл. Изображение было, но не такое чёткое, как раньше. Все как-то странно расплывалось и колыхалось. Вилли встал, но пошатнулся из-за сильной вспышки головной боли. Поскользнулся и чудом не упал. Опустил голову. На поверхность воды капнула кровь, потом добавилось еще несколько капель. Мужчина прислонил ладонь к носу, потом отдёрнул ее и увидел кровь. Прополоскал руку в воде и умылся. Вылез из ванны и сел на корточки от новой вспышки головной боли. Он не понимал, что с ним происходит, но чувствовал, что это не нормально. Потому что при сотрясении мозга нельзя принимать ванну. А у его ванны была высокая температура воды. Тело свело судорогами, в душе поселился иррациональный страх, в груди появилось чувство «похолодения». Он надел халат и вышел из ванной комнаты. Направился в свою маленькую комнатушку. Там было прохладно, в открытое окно залетал ветер и игрался с легким тюлем из органзы. Стало легче, и он, переодевшись, направился в цех изобретений.       Было раннее утро, занимался рассвет, а на шоколадной фабрике уже вовсю кипела жизнь. Работающие машины, булькающие звуки и снующие туда-сюда умпа-лумпы раздражали, и головная боль усилилась. Мужчина решил прокатиться по шоколадной реке, но буквально через минуту прогулки его стало мутить. Рабочие предложили ему вернуться в больничное крыло, но он отказался, ссылаясь на то, что не может себе позволить лежать и ничего не делать. Сейчас он снова остался один и старался не отвлекать лишний раз Чарли, который, судя по всему, не хотел заниматься больше шоколадом и конфетами. Если Чарли Баккет выберет другой путь, то Вилли Вонка порадуется за него. Нельзя насильно заставлять человека заниматься тем, что ему неинтересно.       Он пришел в свой кабинет и решил заняться работой. Накопилось несколько документов, с которыми нужно было поработать, и шоколадный магнат стал с этим разбираться. Но одна навязчивая мысль постоянно преследовала его. Он не мог избавиться от засевшего в голове образа матери и событий, связанных с её уходом. Вероятно, перед её уходом мать с отцом сильно поругались, и отец выгнал её. Что ж, тогда это объясняет, почему Уилбур не хотел, чтобы маленький сын бежал тогда к маме. Если бы он только мог уйти с ней. Интересно, как бы сложилась его жизнь, останься он тогда с матерью?       Вилли отложил бумаги и откинулся на спинку кресла. Закрыл глаза и, несмотря на жуткую боль в голове, пытался вспомнить ее образ. Почему-то она представилась блондинкой с голубыми глазами. Пухлое лицо, ямочки на щеках. Всё размыто. Вилли совершенно не помнил тепла ее рук, ее голоса, когда она укладывала его и пела ему колыбельную, когда он был маленьким. Отец редко позволял себе нежности и почти никогда не обнимал его. Но мама… она же должна была обнимать его. Миссис Баккет часто обнимает Чарли. Саманта обнимала Эшли в туннеле. Билл обнимал Джессику. У всех был кто-то дорогой, а он, Вилии, в шесть лет лишённый тепла материнских рук и нежности, в двенадцать лет лишённый даже своего отца, оказался на самом деле очень одинок. Он был один. У него была только фабрика. Только умпа-лумпы. До встречи с Чарли Вилли не думал о любви, взаимоотношениях, о дружбе и верности. Он работал, шел вперед к своей цели, так как знал, что обратного пути нет. Нанял рабочих, был строгим руководителем и гениальным кондитером, который придумывал разные вкусы и идеи очень быстро, учился работать с людьми, и это было очень непросто. Тогда он уже жил на фабрике, а рабочие приходили утром и уходили вечером. В штате насчитывалось около трех сотен человек, все были устроены, получали щедрое жалование, и иногда ему приходилось решать небанальные вопросы, почти всегда относящиеся к чему-то другому, а не к работе. Эта женщина работала в упаковочном цехе. Однажды она пришла к нему, вся в слезах, попросила его дать ей несколько дней выходных, долго не хотела объяснять причину. Вилли проводил ее в свой кабинет, дал успокоительное, и она рассказала, что ее дочь серьёзно больна, ей срочно нужны деньги. Вилли поверил ей. Он дал ей крупную сумму денег, отпустил на несколько дней в отпуск. К сожалению, он не принял во внимание тот факт, что на самом деле у нее не было никаких детей. Джина стала разводить его как барана, а он почувствовал, что влюбился в нее. Она была очень обходительная, по вечерам приходила в его кабинет и делала массаж плеч, потом они оказывались на диване. То ли она использовала какие-то масла, то ли еще что-то, но Вилли до сих пор помнит, как на него почему-то наваливалась жуткая усталость. Но он не обращал ни на что внимания. Ему было с ней хорошо и спокойно.       Оказалось, что она действительно разводила его как барана. У нее не было никаких детей, а сама она была любовницей одного из его конкурентов, Питера Эфрона. Вилли совершенно случайно узнал об этом и был в шоке. Он попался на удочку. Несколько секретных рецептов было украдено, и через недолгое время прибыль снизилась. Шоколад Вонки не продавался больше, но у конкурентов дела пошли в гору. После работы Вилли по громкоговорителю попросил Джину зайти в кабинет. Она пришла.       — Зачем?! — С нескрываемой болью в голосе спросил Вилли.       — Неужели ты думал, что я полюблю тебя?! Да ты хоть себя в зеркале видел?       Дальше она стала его унижать, а потом ушла, сказав, что увольняется. Попросила переслать документы, и тогда Вилли увидел, что все это был развод. Он очень сильно переживал это и вскоре принял решение закрыть фабрику. Производство прекратилось…       А теперь появились Баккеты, которые не предадут и не украдут ничего, и Саманта. Может быть, это все подстроено, и сейчас ее дочь, пользуясь болезненным состоянием кондитера, пытается что-то украсть?       Мужчина болезненно поморщился и открыл глаза. Можно посмотреть по камерам, но никакой подозрительности нет, ему бы сообщили. Умпа-лумпы не предадут его — это он знал точно, Баккеты тоже. Чарли не тот человек, который будет искать выгоду. Ему повезло найти последний золотой билет, он никуда не совал свои руки, старался быть осторожным, аккуратным и внимательным. И он даже отказался уходить из своей семьи ради жизни на фабрике. Он подарил Вилли то, чего у него никогда не было — любящую семью. А Саманта? Почему они встретились после почти сорока лет разлуки? Почему эта встреча породила воспоминания о матери? Что делать?       Вопросы. Много вопросов. И в эти вопросы и воспоминания чёрными нитями вплетается образ матери. Вилли вспомнил, как он завидовал своим одноклассникам, когда тех из школы забирали мамы. Отец забирал его далеко не всегда, и холодными вечерами маленький Вилли был один. Отец работал, запрещал ему мешаться под ногами, был очень жесток, и мальчик плакал от несправедливости. Его еще называли плаксой и всячески унижали.       — Что же он с тобой сделал, что ты ушла, мама? Я помню, как ты уходила. Почему ты не обняла меня? Он запретил тебе это делать? — Пробормотал мужчина, массируя пальцами виски.       Может быть, спросить у отца? Но что он ответит? Он же не будет ничего ему рассказывать, считая Вилли ребенком.       Стук в дверь заставил его вздрогнуть от неожиданности и встать с кресла. Открыв дверь, мужчина увидел умпа-лумпа, который жестом сообщил, что Саманта Блэйк просит о возможности увидеть его. Кивнув, мужчина вышел из кабинета. Каждый шаг отдавался болью в голове и глазах, хотелось взять пистолет и застрелиться. Это не выход. Выход был один — лечь на койку в палате и лечить сотрясение мозга. Ничего не случится с фабрикой, если он хоть раз побудет в больнице. После туннеля он провел в больнице несколько дней, потом его выписали.       Саманта стояла у окна. Ее плечи подрагивали, слышались всхлипы. Мужчина прошел в палату и осторожно обнял ее. Повернул к себе и посмотрел на ее заплаканное лицо. Она всхлипнула и уткнулась в его грудь.       — Мне пришло сообщение с номера Эшли. Она просила о помощи. Вилли, что мне делать? Я не могу спасти своего ребёнка. Какая мать будет просто сидеть сложа руки?       Вилли осторожно отстранил женщину от себя и поцеловал ее в разгорячённый лоб. Она снова всхлипнула, и он прислонил ее голову к своей груди. Нежно провёл по волосам, а потом помог дойти до кровати и уложил ее. Укрыл одеялом и стёр пальцем слёзы с ее щек. Женщина рассказала про секту, в которую попала ее дочь, и Вилли обещал ей помочь. Всю ночь, пока она спала, мужчина изучал информацию о секте, а утром решил попросить Чарли о помощи, но потом передумал. Чарли сейчас занят экзаменами, да и опасно ему этим заниматься. Кто знает, на что они способны. Поэтому он попросил умпа-лумпов найти точное местоположение девочки, а, когда это было выполнено, позвонил своему знакомому, работающему в полиции. Обрисовал ситуацию и договорился о встрече. Ник Вазовски уже давно мечтал взять этих сектантов, но они всегда уходили. Сейчас всё должно быть идеально.       Несмотря на сильную боль в голове и слабость, Вилли Вонка встретился со своим знакомым и отправился по адресу. Они увидели, как один мужчина вывел из дома девочку, Вилли узнал в ней Эшли. Он отправился за ними. Мужчина стал приставать к бедному ребёнку, и Вилли пришлось вмешаться. Адепт был сильнее, и кондитер снова получил удар по голове. Ник помог скрутить этого подонка, и Вилли, набросив на бедную девочку свой редингот, повёл ее к машине. И только передав девочку ее матери, он окончательно потерял сознание.