Пытать и миловать

Борис был на свободе уже неделю, и это сказывалось на них всех. Замок сначала натурально ходил ходуном, потом попритих, но все было наводное. Царь старался не отпускать Чернокнижника от себя и пока ему это удавалось. На общих собраний Борис сидел в углу, у высокого окна и лениво почитывал жизнеописания великих инквизиторов прошлого. Казалось, к государственным делам он потерял всякий интерес. В случаях конфликтов Александр сглаживал все углы шуткой или удачно замаскированной под нее угрозой. Борис посмеивался. Рада, хоть и не обладавшая политическим умом, и та видела, как вокруг формировались различные группировки в зависимости от отношения к Чернокнижнику. Если б Борис не держал всех своих подопечных подальше от двора, она бы лучше лавировала в этом болоте, но Чернокнижник, когда он еще отвечал за жизнь дворцовых колдунов, был непреклонен. Даже редкие приглашения от царей он встречал вежливым, но ледяным отказом. Рядовому колдуну достаточно знать одно лицо, наделённое высшей властью, — Бориса. Все остальные — неоправданная роскошь. Теперь вокруг Рады стала собираться всякая гниль, а она не умела с ними разобраться. Разве что в темницу, как предателей. Саша, впрочем, настаивал, что им нужны все. Терпеть Рада могла, но все равно тяжело. Лицемерие и притворство она ставила в один ряд со слабостью, которую не переносила. Взять хоть генерала Юрия, который подловил ее в коридоре, когда она шла к Александру с отчетом. На поле боя зверь, беспристрастный и непобедимый, она сама уважала его, как врага, а туда же. Интрижки захотел строить. — Доброго дня, Рада Евгеньевна. И отчество ее вызнал откуда-то! — Я вам нужна зачем-то? — спросила Рада, показательно посматривая на проход, что он ей закрыл своей массивной фигурой. Юрий не стал ходить вокруг да около. — В замке неспокойно. В городе, с армией — там порядок. Я навёл, людей не жалел. А тут… — Он чиркнул зубами. — Давайте начистоту. Чернокнижник нам обоим как кость в горле. Если только я очень сильно в Вас не ошибся, но я женщин знаю — немного. А вот что насчёт Ваших магов… За кого они? Не передумали ещё? Ведьмы и колдуны, что сподвигли ее тогда переметнуться от Бориса к Александру (сама бы она ни за что не решилась), теперь находились в смешанных чувствах. Они не признавались, но Рада видела. Шанс переиграть все давался не каждому. А предпочесть колдуна смертному — это всегда милое дело, даже если конкретно Борис и показал себя бездарным правителем. — Они верны царю. Это значило и «они за мной», и «я не знаю». Юрий серьезно выслушал это заявление и сделал для себя какие-то выводы. — Это Вы, Рада Евгеньевна, посадили его на цепь. Вы можете сделать это снова, — наседал генерал, ни секунды не спрашивая. — Мы рассчитываем на Вас. Рада кисло хмыкнула. — На бунт меня толкаете? Против царя? — Она пустила в голос льда, чтоб смять застрявший глыбинами в его глазах. — Вы совсем страх потеряли? — Я просто хочу знать, что в случае чего мы не окажемся во власти психопата. — Не бойтесь. Не окажемся, — и Юрий, наконец, ее оставил. Она лгала. Она не знала, сможет ли повторить свой подвиг, на который ее толкнули обстоятельства и безвыходность. Но никто не должен был догадаться. Ни генерал, ни Саша, ни тем более Борис. Хотя черт его знает, знает ли Борис. Порой так морщится презрительно, будто ни во что ее не ставит, а потом смотрит и что-то серьезное размышляет. — Он предложил тебе измену. Рада чуть не подпрыгнула от голоса Чернокнижника, раздавшегося из-за ее спины, но сумела продолжить идти, и он с ней в шаг. — Что не согласилась? — продолжил Борис фальшиво обеспокоенно. — Стала бы полновластной царицею. Ах ну да, ты без понятия, что делать потом. Не дальновидная ты особа, Рада, никогда ею не была. Думает у вас один Александр. Наконец, ее молчание его выбесило. — Отвечай, когда я говорю с тобой! — рявкнул Борис и встал на месте. Она — нет. — Рада! Боишься?! Она остановилась. Он медленно, стуча каблуками, обошел ее и встал почти вплотную. — Что тебе Александр приказал насчёт меня? — спросил Борис спокойно. Она выдержала его водянистый взгляд ровно столько, сколько могло. — Он дал мне полную волю, — ответила Рада в сторону, будто отчитывалась. В кабинет Саши Борис придержал ей дверь — выделывался, не иначе. — Юрий предложил мне союз против тебя, — опередила Рада, и Саша, вышедший из-за стола их встретить, моргнул, а Борис глянул на нее бешеным псом. — Против него, точнее. Спрашивал, за кем колдуны пойдут. — И за кем же? — едко спросил Борис. — За мной, — огрызнулась Рада, и Саша, расхохотавшись, обнял ее за плечи и отвёл подальше от Бориса, посадил за столик, вокруг которого стояли три резных стула из дорогого дерева. Борис хлопнул дверью и сел напротив них. — Рада и я — это почти одно целое, так что все отлично, — пошутил Александр. — А что ещё хотел наш чудесный генерал? — Спрашивал, сможет ли она меня обратно заточить, — сказал Борис. — Ну, если Рада не сможет, я смогу, — ослепительно улыбнулся Саша. — Ты ведь не против, дорогая?.. — Ты и в маги заделался? — непонимающе спросил Борис, но не улыбнуться в ответ не мог. Александр был заразителен. — Если надо будет, заделаюсь. — Конечно, — почти про себя согласился Борис. — Что случилось? — спросила Рада, которая с первого взгляда заметила, что с Сашей что-то не так и весел он был через силу, не от всей души, как обычно. — Только что пришло письмо от моего деда. Он приезжает в столицу. — Тот, который оставил тебя после первой битвы? — уточнила Рада, неверя. — Он самый. — Так гони его обратно. Пусть радуется, что у нас нет сил с ним бороться. — Вынужден поддержать мою бывшую ученицу. Раду очень удивило это «ученицу», потому что учил он их исключительно держаться от себя подальше, а уж конкретно Раду Борис никогда не приближал к себе, пока она не стала полновластной ведьмой. — К сожалению, этого я сделать не могу, — ответил тем временем Александр. — Он приедет. Вы должны будете относиться к нему с уважением. — С чего бы? — возмутилась Рада, но, увидев, что Борис молчит, и сама решила все прояснить наедине. — Так и быть. — Борис? — Я само послушание. — Хорошо. А что Вы предлагаете делать с Юрием? — Слежка, — сказала Рада. — Убить его и все, — зевнул Борис. — Может, сразу поставить тебя во главе армии? — без улыбки спросил у Чернокнижника Саша, наклоняясь вперёд. — Александр, я старше тебя, — вздохнул Борис. — Я знаю людей. — А все говорили, что Чернокнижник чурается людей, — вставила насмешливо Рада. — С ними и разговора не проговорит. Борис почернел лицом и сказал: — Ты такая храбрая рядом с ним, это прямо-таки романтично. — Хватит! — Саша поднялся, тряхнув стол. — Мы устроим за ним слежку. А убивать никого не будем. Это ясно? Борис смотрел на Александра снизу вверх, и между ними проходил молчаливый разговор. — Как велит мне царь, — наконец соизволил Борис. Саша, получив поражение, сник и вышел из-за стола, будто не мог стоять спокойно. — Хорошо. А теперь давайте с докладами. Рада, ты первая. Борис, иди прогуляйся. «Пережал». По комнате скользнуло что-то прохладное и склизкое, как пот по спине. — Я тебе не раб, мальчик, — выделяя каждое слово, сказал Борис. Сашу подкосило, а Рада схватилась за горло, когда Чернокнижник сжал свой кулак. — Я предпочел тебе служить из чувств благодарности. — Ты обещал, — просипел Саша, упавший на колено сбоку от Борисова кресла. — Думаешь, это боль? — спросил Борис. Рукой царь опирался о подлокотник. — Хорошо, — процедил Саша. — Прости. Но твой спор со мной, ее не трогай. Как по щелчку, Рада снова смогла дышать. Она сделала два глубоких вдоха и уставилась на Бориса с ненавистью. Но он на нее и не смотрел. — Я обещаю тебе, Александр, — сказал Борис, и Саша тоже распрямился. — Я приду, когда закончите. И изящно оправив рукава, Борис вышел из царского кабинета царем.