Зов души

Вайолет снился Хогвартс. Величественная, неприступная крепость с необычными жителями. Она шла вдоль берега Черного озера и вдыхала соленый запах воды. Так свежо было воспоминание об втором испытании на Турнире Трех Волшебников. Почему-то ей досталось вытаскивать Рона. Странно, но ни он, ни она никогда не чувствовали собой связи между друг другом. В их троице Гермиона была связующим звеном. Хотя, Вайолет иногда чувствовала себя третьей лишней. Особенно в те моменты, когда Рон почти не отрываясь смотрел на Герми, когда та усердно строчила очередное эссе. Или когда Гермиона украдкой поглядывала на рыжика, думая, что никто не замечает. И было больно больно понимать, что до тебя по сути то и не было никому никакого дела. С такими размышлениями Вайолет смотрела на сияющую гладь озера. Она сидела совершенно одна, как и во все самые тяжелые моменты ее жизни. Но девушка давно смирилась с этим. Вдруг начался ураган. Невероятной силы ветер ломал деревья рядом с ней, как зубочистки. Но самое жуткое было то, что она услышала шепот похожий на шипение змеи. И Вайолет проснулась. Однако не от того, что ей приснился кошмар, а потому что ее трогали. Даже нет, ее не трогали, а бессовестно лапали. Вайолет хотела закричать, но не смогла. Ее рот был зажат маленькой жирной ручкой. — Не рыпайся, малышка! Все пройдет прекрасно, если не будешь сопротивляться. Ну для меня так точно. Дадли. Эта свинья настолько обнаглела, что полезла к Вайолет при отсутствующей двери, когда буквально через стенку спят его родители. Хотя, если быть откровенной, вряд ли ее бы защитили. Наоборот, похвалили бы своего сыночку за становление мужчиной. Вайолет начала брыкаться что есть мочи, толкать Дадли ногами и руками. И вдруг стало больно. В глазах потемнело, несмотря на то, что в комнате и так не было света. Она почувствовала, как кровь стекает по ее виску и отключилась. Девушка очнулась всего лишь минут через пятнадцать, хотя ей показалось, что она была в небытие целую вечность. Холодно. Пытаясь прийти в себя, Вайолет старалась сфокусироваться хоть на чем-нибудь. И она смогла. К сожалению. Это был Дадли. Он сидел между ее ног и улыбался. Девушка хотела было дернуться, но не смогла. Ноги и руки были привязаны к кровати, а во рту была какая-то тряпка. «Боже мой, не может быть… Пожалуйста, только не это!» — умоляла девушка в своих мыслях. Слезы начали катиться из ее глаз. А Дадли тем временем как будто бы понял, о чем подумала Вайолет, и улыбнулся еще шире. — Ну наконец-то, малышка! Мда, долго же ты приходила в себя. А я не мог начать без тебя, сама понимаешь. — и опять эта похабная ухмылка. — Так что расслабься, малышка, и получай удовольствие. А хотя нет, не расслабляйся, мне так больше нравится! Это было отвратительно. Он склонился над ней и начал облизывать сосок, иногда специально цепляя его зубами. В это время он начал проталкивать свои короткие толстые пальцы в Вайолет. Казалось, брыкания девушки только раззадоривают его. И вот настал тот момент, которого она так боялась. Дадли потянулся к своей ширинке и расстегнул ее. Вайолет зажмурилась, мысленно прося, чтобы это все закончилось как можно быстрее. Она натянула как можно сильнее веревки на запястьях, чтобы отвлечься на эту боль, а не на ту, которую она чувствовала снизу. Больно. Но она уже не плакала. Она лежала, не двигаясь, и все сильнее натягивая веревки. Лежала, и думала, как будет мстить, как причинит всем им такую боль, что не сравниться с той болью, которую она испытывает сейчас. Так она успокаивала себя до тех пор, пока не почувствовала вытекающую сперму из своей вагины. Дадли застегнулся, ухмыльнулся и с нескрываемой радостью сказал: — Ну что, малышка, а ты не хотела! Видишь, как все замечательно прошло! А сейчас я тебя отвяжу, и только попробуй издать хоть один звук, клянусь Богом, я проломлю тебе череп быстрее, чем ты можешь себе представить. — он медленно развязал узлы, наслаждаясь ее положением и тем унижением, что заставил ее испытать. — До следующей ночи, малышка! Вайолет лежала и смотрела в потолок. Не было никаких сил двигаться. Даже слезы не текли. Ничего. Только зияющая пустота внутри. Это была последняя капля. Вайолет встала, натянула на себя первую попавшуюся одежду, побросала все свои немногочисленные вещи, в том числе и палочку, в подаренную еще на позапрошлый день рождения Гермионой сумку и вышла из дома.