Sorrow - The National
Крепкие ольховые двери старой лаборатории, закутые в железо, отворялись со страшным скрипом каждые пятнадцать минут и выпускали группы уставших, нервных студентов. Грязная тренировочная форма, растрёпанные волосы, тела испещрены мелкими порезами и царапинами. Особо впечатлительные первокурсники подрагивают. ⠀ — Похоже, они решили избавиться от негодных "стариков и детей" уже теперь. ⠀ Муза уселась в дальнем конце коридора, обхватив ноги, и умудрялась разговаривать вместе с тем смотря куда-то сквозь стену. Паркет был холодным и покоцанным, пальцы поймали несколько особо борзых скалок, и под ногтями светились дорожки крови. Рукой, запутавшейся в проводе наушников-ниточек она еле слышно выстукивала ритм. Собиралось на дождь. ⠀«Don't leave my hyper heart alone On the water. Не оставляй моё сердце, не дай ему утонуть. Cover me in rag-and-bones sympathy Прикрой меня сочувствием, словно тряпкой, словно костями».
— Твой черный юмор меня доконает когда-нибудь, — Блум артистично закатила глаза, пытаясь разрядить обстановку. ⠀ — Тут без юмора, я не шутила. Это представление — удобный случай для них придавить менталку и показать, что без защиты дирекции студенты эволюционируют в трупики уже в первую минуту настоящего боя. ⠀ — Какие слова! ⠀ — Я тоже пытаюсь вас развеселить. Будьте проще. Убить нас они сожженным не позволят, всё остальное не страшно. ⠀ — Да перестань уже! Это определенно подбадривает, — Терра становилась гораздо менее терпеливой, когда нервничала. ⠀ — Старалась. К тому же, вчера я раздобыла пару банок сидра, так что, если всё будет предельно хреново, мы найдем, чём заняться. ⠀ Травница опустила взгляд и неловко, растерянно проговорила: ⠀ — Ты... Ты так изменилась. ⠀ Отдаленно Муза понимала её слова. Два первых месяца учебного года, проведенные почти в полном одиночестве, избегание всех тусовок и милые хвостики создавали о ней впечатление паиньки. Но Терра вроде как уже должна была понять, как и все, кто узнавал её ближе, что она не совсем примерная ученица. ⠀ — Я не менялась, Терр. Всегда была такой. Кажется, ты повесила на меня ярлычок идеальной девочки не разобравшись. Если человек чаще молчит, чем разговаривает, это не значит, что он стеснительный или образцово скромный, — и, заметив, как быстро Терра погрустнела, добавила: — Да и что плохого в сидре? Им невозможно напиться до полусмерти, — Блум со Стеллой улыбнулись. Иллюзий насчёт Музы они никогда не строили, — ... или вы не против? ⠀ — Я достала расписание! ⠀ Через весь коридор неслась Аиша с тоненькой стопкой спасительных бумажек в руке. Они играли не такую уж и важную роль, но это было лучше, чём ничего. Студенты с третьего и четвертого курса сдавали тест до обеда, с первого и второго — во второй половине дня. Часть уже покончила с экзаменом, у остальных начали шататься нервы от ожидания, а чёртовы листочки с порядком очереди и составляющими экзаменационных групп выдавать, кажется, и не собирались. ⠀ Это был первый в истории Алфеи общий экзамен, на котором роль мишени выполняли реальные, живые существа. Вот только они совсем не горели желанием поддаваться. Сожженные, привлеченные для учебных целей новой директрисой, хоть и значительно обезвреженные, не способные нанести серьезного вреда студентам, хватались за нитки своего жалкого существования так рьяно и старались подобраться к границе дозволенного магией так усердно, будто бы в самом деле хотели как можно сильнее перепугать и так дрожащих от страха первокурсников. Вторяки, надо отдать им должное, держались гораздо лучше. ⠀ Кроме особенно резвой груши для битья этот экзамен отличала от остальных и мешанина студентов с разных курсов. Фей-первокурсниц отправляли на испытание со специалистами из второго и наоборот. Распределяли их абсолютно хаотично, Розалинд объяснила это тем, что во время боя никто не будет расставлять их по группам. Пожалуй, это её решение было единственным, которое Муза признавала правильным. ⠀ Сама деректриса преподавала редко, лишь иногда заходила на занятия факультета Абсолютной магии, которые вела миссис Родельт. Старый коллектив преподавателей был почти полностью расформирован, оставили только мистера Харви из-за его связи с Розалинд в молодости и служебных сотрудников. ⠀ Но первые уроки миссис Хейл, всё же, взяла на себя. Учила строго, без поблажек, но терпеливо и без запугивания — так Муза себе это и представляла. Страх всегда пробирает сильнее от ожидания, а вот с этим проблем не было. Происходящие изменения вместе со спокойным, иногда даже ласковым тоном директрисы создавали диссонанс в голове и поднимали наверх с подкорки мозга гнетущее тревожное предчувствие, с которым большинство справиться не могли. Странное бездействие властей не только Солярии, но и всего Иного Мира пугало ещё больше. Ведь не могли же события последних месяцев, происходящие в одной из самых известных академий, пройти мимо них? ⠀ В первые же дни их группы переформировали, уверяя, что это лишь для того, чтобы студенты лучше усваивали материал и, следовательно, могли лучше постоять за себя в будущем. И ничего о произошедшем перевороте. Патрульные в коридорах — для вашего же блага. Обыски после каждого возвращения в академию — для вашего же блага. Эти тяжеленные металлические глыбы на руках во время пар (к счастью, они хоть кожу не вскрывали) — для него же. Кажется, директриса застряла во времени, где семнадцатилетние подростки боятся получить щегля от родителей и считают прикладную математику смыслом жизни. Временами Муза даже пугалась такого её беспечного поведения. Неужели взаправду считает, что все так безотказно её слушают? Но для психоанализа сил обычно не оставалось, так что она не долго ломала над этим голову. ⠀ Первый месяц занятий был посвящён учёбе управлению своей стихией. Дело двигалось быстрее, чём с Даулинг, но при этом и грязнее было. Блум учили закручивать огненный водоворот на злости, Аишу — вызывать крохотный смерч на зависти, Терру — растить лианы среди камней на отвращении. Стеллу снова взяла под попечительство королева Луна и заставляла совершенствоваться давкой на эмоции, Музу миссис Родельт учила защитному блоку и искусству трансляции на чувстве вины. ⠀ А потом они долгими вечерами сидели в общей гостиной, пытаясь нагнать тот же материал правильным и надёжным путём. Дина, темноволосая скрытная девушка с даром огня, что выросла в одном из самых сомнительных и бедных районов Магикса, а в детстве подрабатывала карманничеством, благодаря умелым рукам умудрилась достать вместе с Аишей (та до сих пор тихо радовалась этому своему рисковому поступку) несколько ящиков особо важных книг из закрытой секции библиотеки, приговоренных к смертной казни. В первые же дни октября секцию хорошенько прочистили и вся важная литература, имеющая хоть какое-то отношение к событиям в Ином Мире во время существования Кровавых Ведьм была вывезена на Каменные поля и, судя по еле-заметному с чердачного окна академии дымку на горизонте, сожжена там же. А тем не менее, в холодной, отсыревшей нише за батареями спортивного зала старого северного крыла, в котором и проводились ночные шабашы недобунтовщиков, были припрятаны фолианты по Истории Военного дела, Гибридологии, Темной магии, Зельеварению второго уровня, Искусству гармонии и прочей «диверсантной» литературы, как называл её Скай, содержащей в себе только препарированную правду. ⠀ Ближе к началу ноября, когда основные знания феями были усвоены, началась практика Абсолютной магии. Демонстрация сил Розалинд на первом занятии создала надлежащее впечатление. Одним взмахом руки деректриса вила огромные спирали из нескольких крошечных капель воды, поджигала старинный книжный стеллаж на всю стену и тушила пламя щелчком пальцев, возвращая дерево в безупречное состояние. Создавала настолько правдоподобные иллюзии, что, казалось, ещё чуть-чуть — и белочка, сидящая на сосновой ветке среди леса, перепрыгнет тебе на плечо. Заставляла танцевать котят на письменном столе, а после плела для них идеально ровную корзинку из живой виноградной лозы лишь сверкнув глазами. При этом радужки у нее всегда блестели ледяным полупрозрачным, не то голубым, не то почти белым, практически сливаясь с белком глаз. ⠀ Крошечный осколок лунного камня на шее заставлял серьезно опасаться за собственный разум. Как только камешек ложился во впадинку между ключицами, у Музы в голове вдруг все знания раскладывались четко по полкам, а руки делали то, что раньше даже представить не получалось. Он ускорял процесс обучения неприлично быстро, но Розалинд всё равно сформировала из фей пары и попросила заниматься так в дни, свободные от занятий, помогая друг другу. Музу поставили с Аишей, поэтому она на протяжении двух месяцев, по крайней мере, пару раз в неделю ходила утром на реку, чтобы «проникнуться стихией», как объясняла фея воды, и научиться отделять крохотную струйку жидкости из общей массы. Муза, в свою очередь, учила её считывать особо сильные, яркие эмоции окружающих. Получалось, естественно, гораздо хуже, чём с куском Луны на шее, но скользкое чувство, будто его влияние намертво впитывается в плоть не оставляло ни на миг. ⠀ Управление противоположными стихиями, когда собственные силы ещё не достаточно развиты, было не просто бессмысленным, но и противоестественным, как объясняла Даулинг раньше. Волшебство, построенное на таком, долго не держится, а Розалинд, похоже, и не собиралась применять силу фей в самое ближайшее время. Пока она соберёт в кучу все свои планы, как минимум четверть студентов организуют неприятные случаи из-за потери контроля и паники от свалившихся на них обязательств. Да и всё это, скопом, напоминало запутанный, сложный клубок абсурда и банальщины: "надо же, ещё одна вздумала захватить мир", который Музе хотелось поскорее размотать и одержать, наконец, относительный покой. Но Розалинд чей-то покой вряд ли волновал, поэтому сейчас они нервно ждали свою очередь на тест по азам Абсолютной магии и применении своих сил в сражении для фей, и Искусстве мечевого боя Эраклиона для специалистов одновременно. ⠀ Наконец, прорвавшись через блокаду возбужденных студентов, запыхавшаяся Аиша, уже только с тремя бумажками в руке, притормозила возле их кучки в углу коридора. ⠀ — Сейчас, вот прямо сейчас, идёт Терра, я, Джон, он из параллели, и Гарри из второго. Вперёд, они ждут уже там. ⠀ Секунда на пожелание удачи и подбадривающие взгляды. Потом опять: ⠀ — Что там дальше?! ⠀ — Так... А нас раскидали, — Роль ведущего перебрала на себя Стелла. — Следующими будут Сэд, Рэйна, дрянная штучка из второго, я и Гил, — На последнем имени она облегчённо расправила плечи. Какой бы железной принцесса не казалась, оставаться один на один с членами дирекции, когда ты вложила хорошую лепту в организацию сопротивления — незавидное положение. ⠀ Гил был второкурсником и ещё при поступлении в Алфею они неплохо поладили. Кроме того, что он одним из первых специалистов осмелился открыто и резко возражать Розалинд и отсидел свои (не)законные часы в карцере, ещё в прошлом году, по воле случая, оказался рядом, когда произошёл тот случай с Рикки и видел всё, но тайну не выдал. Стелле даже не пришлось унижаться и просить его молчать — сам не сказал ни слова. С тех пор они иногда общались, редко, но доверительно. А потом... Потом со стороны они уже слабо походили на простых друзей. ⠀ — Хотя, нет, не раскидали. Блум с Музой вместе, а с вами какой-то Сэд и... Ривен? Я что-то пропустила? Розалинд вернула его с третьего курса на второй под предлогом тупости прямо вначале года? ⠀ — Заменяет кого-то, нас двоих и ещё пару парней выделили на замену отсутствующим. Утром уже было пару ставок, так что, он опаздывает, — Скай, довольно измученный и потрёпанный, но стойко играющий роль бодряка, пришёл в качестве поддержки. ⠀ — Так вы уже помирились? — Стелла откинула с плечей тугие кудри, отливающие платиной, и оперлась на стену. ⠀ — Нет. Он предатель, — голубые глаза Ская блеснули крепким льдом и еле-заметной грустью. Он выискивал взглядом что-то далеко за почерневшими холмами, смотря через окно и приобнимая Блум за талию. Ветер бил в стекло с поистине жутким остервенением, деревья во дворе начинали сдавать позиции. Небо затянули тёмные, смазанные тучи, а над лесом в беспокойстве стаями кружили вороны. ⠀ Как-то незаметно вернулись Терра с Аишей. Ещё секунда на объятия и те же подбадривающие взгляды. Муза вытащила из-под ногтей почти все скалки. ⠀ Тридцать две птицы слева от той маленькой, слабой ёлки, скоро сломается от ветра. Теперь в два раза больше. Может, кажется? Да, это опять слёзы. Их всё ещё тридцать две. Вдалеке показали хвосты несколько молний подряд. Что, если лес загорится прямо сейчас? Поднимется суматоха и галдёж, начнут организовать спасательные отряды и она сможет просто тихо уйти. Лечь на кровать и заснуть. И всё закончится. Но мысли никогда не отпускали. ⠀ Ривен, Ривен, Ривен. ⠀ Этот парень, что слепил себе броню беззаботного распутного малого, а теперь ходил по академии призраком. Правда, уверенно сказать так могла лишь Муза. Пара стычек в коридорах, пара слов о танцах, пара встреч вечером, когда в голове гудело и она выходила в коридор после начала комендантского часа, пара взглядов на тренировках. Виделись они, на фоне всего происходящего могло показаться, втайне, на самом же деле, и правда случайно. Муза ещё в начале прихода к власти Розалинд была непоколебимо уверена, что он просто стукач и тогда, осенью, специально ждал её в заброшенном крыле. Но самокрутку приняла — было интересно, что произойдет дальше. ⠀ А ещё... она слышала в нём пустоту. Человек не чувствовался совсем, словно ей наконец дали то, о чём так мечтала, когда ещё не умела контролировать способности. Гулкое «ничего». Не радость, не умиротворение, с которыми было просто легче на фоне всего остального. Вообще ничего. ⠀ Но пустота была мертвая, и только присмотревшись получилось понять, что она всё же мешалась быстрыми, почти неуловимыми перебоями с настоящими эмоциями, и пропала, когда она взяла сигарету из его пальцев. Это впервые за несколько лет кто-то кроме отца и Сэма её заинтересовал. Но правое дело превыше всего — Муза ждала, что он скажет, не позволяя взять верх любопытству. А заговорил Ривен вовсе не о том, чего ожидала. Без угроз, без лезвия в руке, без "взаимовыгодного" предложения присоединиться к Розалинд (эмпаты теперь для неё на вес золота). Простая фраза, слишком искренняя, чётко произнесенная, странно неожиданная. Танцы. В его голове только удивление, спокойствие и тишина. Не то, что она чувствовала от Сэма, он таким родился, он таким был от природы. Для неё... был раньше. ⠀ Муза всё ещё по нему скучала, всё ещё часто давилась виной и вспоминала о нём перед сном. Они разошлись через пару недель после той первой атаки сожженных. Сэм был хорошим болеутолителем. Болеутолителем, действие которого закончилось, когда барьер, отделяющий собственные чувства от других в её голове достаточно окреп. Сэм был в неё влюблен, был чутким, надёжным и с таким большим добрым сердцем, что грело даже через рубашку. Она, похоже — корыстной и чёрствой. Его лицо в тот момент, когда сказала, что жалеет, что хотела бы всё изменить, если была бы возможность и не говорить сейчас ему всего этого, всё ещё возникало перед глазами. А тихое "спасибо за честность" Терры, после её признания и искренняя, незлопамятная дружба после, ощущались царапающей расстроенной акустикой. Тишина Ривена звучала как передышка, как исключение, словно сейчас опять что-то произойдет, и она исчезнет. И Муза приписала всё траве. И на второй раз, и на третий. Потому что усталость была слишком сильной, чтобы идти на поводу у любопытства, чтобы зацикливаться на чем-то, что могло подождать. Её тогда изматывали другие люди, которые закрывали глаза на происходящее, предпочитая тихо сидеть в закоулках и надеяться на чудо, подставляли своих товарищей, чтобы получить одобрение и послушно терпели унижение. Она засыпала с клубком их холодного, удушающего страха в голове и своей нерешительностью. ⠀ "Попробовать или стерпеть? Попробовать или стерпеть? Попробовать или стерпеть?" ⠀ А потом, когда поняла, что выбора нет, что если терпеть не сможет, если больше не сможет жить дальше, отгородившись от проблем, то попытка — всё, что у нее остаётся, времени стало ещё меньше. ⠀ И они встречались в коридоре через раз, на минуту или две по вечерам, видимо, в часы его ночного дежурства, и она повторяла себе, что сейчас не то время, что он просто стукач и торчок, и выполняет поручение. Что она подумает обо всем позже, когда вернётся ночью из очередного затянувшегося на часы собрания, или когда они, наконец, снимут и выплавят дубликат ключа для этого упрямого замка от кабинета Даулинг, или когда она пойдет танцевать на речку после тренировки Андреаса утром. ⠀ И Муза упрямо игнорировала возникающие вопросы и тот факт, что Ривен был почти единственным, для чтения кого она использовала магию по собственному желанию. ⠀ Но время шло, и эта мертвецкая тишина в его голове, за которой с каждым разом настоящие эмоции проглядывались все более рвано, а исчезали всё чаще, стала казаться нездоровой слишком чётко. Они последний раз виделись на речке неделю назад, когда произошёл тот смешной конфуз — он приписал ей попытку суицида, она порядочно его испугалась. С тех пор Муза думала об этом чаще, чём отдавала себе отчёт, и против воли появилась ещё одна мысль, наматывающаяся на огромный клубок в её голове. ⠀ Она казалась слишком противоречивой, и в то же время вполне реальной: то, как чувствовался Ривен, еле-заметно зеркалило магией их новой обожаемой директрисы. ⠀ И сейчас Муза, ещё ни в чём не уверенная, должна была решать что-нибудь, и то быстро. Прямо сейчас. Потому что через четыре дня Розалинд отправляется на какое-то время в Солярию, ясное дело — не просто так, прихватив с собой вязку верноподданных шестёрок и Ривена в том числе. Проверить это свое полуабсурдное предположение можно было раньше, если были бы известны точные даты поездки, но надёжную информацию их группа, работающая над делом информационного архива Алфеи весь месяц, смогла достать только сегодня утром. ⠀ Ради этого в прошлую пятницу Роб проторчал с самой старенькой и наивной из их библиотекарей, миссис Даллес, полчаса, убеждая её, что ему очень необходима помощь с квантовой физикой для изучения стратегии боя (хвала небесам, старушка в смешанных боевых искусствах не понимала ничего, поэтому купилась даже на такой бред). ⠀ Самые гордые из всей двадцатки, не считая полсотни остальных ребят, клялись себе, что это они последний раз исполняют такой цирк. В действительности, не последний — оборвал их Скай. Они были ничтожной кучкой школьников, чисельностью только в семьдесят человек, и методы их были такими же. Выезжали на том, на чём могли, но долго так продолжаться не могло. Это уже понимали все. ⠀ Но в тот раз дело обошлось. Несколько дней запудривания мозгов Робом библиотекарке над книгами в её маленьком домике за цветочным полем позади академии, несколько доверительных бесед с образцово-участливой и притворно-наивной Музой («Да, миссис Даллес, она тоже отстаёт по программе и нуждается в помощи. Мы можем чуток подправить потолок в вашем доме взамен».) о молодости, о несуществующих, как теперь выяснилось, детях, о методике Даулинг управления академией, о старых планах пристроек Алфеи и системе защиты здания. ⠀ "— Прошу прощения, если утомляю вас. Это всё моё любопытство. Очень люблю повоенную историю академии". ⠀ А затем ещё несколько тихих вылазок, невесёлых игр в прятки с ночными патрулями, клубки страха в горле, трясущиеся от него руки, прочесывание определенных точек, несколько ушибов и несколько людей, по-тихому отправленных руководством в карцер за "нарушение правил" — и один ключ был у них. Электронная карта, хранящаяся в том старом кабинете Даулинг и аккуратно прибраная к рукам Диной. ⠀ В том же кабинете, для входа в который Скай устроил движ и небольшую драку с одним из охранников, Терра втихую отбила на брус глины отпечаток ключа из его вязки, а потом один парень с третьего, что баловался скульптурой на досуге, долго возился, обрабатывая со скурпулезной точностью каждый его уголочек в слепке и заливал пластиком. ⠀ Так что теперь, после вылазки в личную резиденцию Фары Даулинг и нелегальной инспекции её стеллажей, пола и, наконец, что ни на есть обычных цветочных горшков, у них был ключ от... ⠀ — От подвального помещения под главным зданием Алфеи. ⠀ Это объяснила старушка, вошедшая на сырую кухню, где они с Робом, воспользовавшись случаем улизнуть на пару минут от эффекта Комптона и Волновых свойств частиц* под предлогом жажды, бурно, но тихо обсуждали, наконец, удачное ночное похождение. Библиотекарка их таки расколола, но не сдала. ⠀ Сейчас Муза улыбалась, представляя их лица в тот момент, когда миссис Даллес взялась манерно заваривать чай и усадила двух оглушенных её словами подростков на потрескавшийся диванчик: Роба — напряжённое и мрачное, с потемневшими серыми глазами и ярко проступающими веснушками того же тёмно-оранжевого цвета, что и шевелюра, перемешанными с несколькими синяками. Ему и ещё некоторым ребятам здорово досталось вчера ночью от отборно подобранных Розалинд здоровяков из патруля, когда они пытались отвести их группы охраны подальше от коридоров, смежных с кабинетом Даулинг. Её лицо — бледное и тоже поцарапанное (то были попытки проверить все книги из тайника в стеллаже бывшей директрисы, из которых то и дело вылетали или летучие мыши, или выпадали склепные крысы, или ещё какая-то дрянь кусала тебя за нос. Глядишь, во время книгу не закроешь — и ты без глаза), к тому же, довольно комично ошарашенное. Наверно, у нее на лбу было написано: "Так, что если она сейчас обольет нас этим кипятком, а потом превратит в удобрение для своих безнадежных яблонь на заднем дворе?", потому что старушка засмеялась и сменила в её кружке листья зеленого чая на ромашку. ⠀ — Вы не найдете там того, что ищете. Вернее, не в том виде, на котрый надеетесь, я думаю. Последний раз о том хранилище было слышно ещё за моей учёбы в Алфее, неясно, что происходит в нём сейчас. Директриса уезжает через четыре дня, вернётся через неделю. Завтра у вас экзамен с утра, идите спать. Бог знает, сколько времени вы истратили понапрасну, чтобы выведать у меня об этом ключе. А оно бежит скоро... Не будь, я так стара, помогла бы больше, но кое-что всё-таки могу предложить. Только будьте внимательнее — наблюдательности для определения союзников и противников вам явно недостает. ⠀ Как выяснилось, миссис Даллес работала на академию со времён своей молодости и пережила четырёх директоров. Сначала преподавала Травы, потом Древнюю магию, а ещё позже... Стратегию боя. Эту злосчастную Стратегию боя, на которой они так позорно прокололись с квантовой физикой. ⠀ Когда Дороти Даллес пришла пора уйти на пенсию, она добровольно вызывалась работать в библиотеке. Добровольно, но неспроста. Ее пенсионный возраст наступил шестнадцать лет назад, как раз тогда, когда Розалинд пленили магией и заточили в подземелье. Говорит, старческое предчувствие не отпускало. ⠀ — Я многое видела за годы жизни и осталась в академии, потому что думала, что смогу предотвратить цепную реакцию: как только ты решаешь одну проблему, возвращается какая-нибудь старая, а ты ведь думал, что с ней покончено. Так было с сожженными. Я надеялась, что смогу помочь Фаре. Она была в самом деле хорошим директором, но ваша подружка так не вовремя совершила большую ошибку. Теперь ей уже ничто не поможет, Сильва непонятно где, остался только Бен и вы. Вам-то я помочь могу. ⠀ Но они всё ещё относились к ней с опаской, а миссис Даллес это не очень-то волновало. Кажется, она была и в правду твердо настроена сделать всё, что сможет. На вопрос, с чего бы им ей верить ответила только: ⠀ — Я женщина старая, давно научилась отличать фанатизм от желания сделать мир лучше. Впрочем, Роза свой психоз даже не скрывает... Лгать мне незачем. С чего мне верить? У вас просто нет выбора. Спрячьте карту, если тем местом снова пользуются, значит, хранят в нём не запасные сковороды Дорис. ⠀ Что ж, выбора у них правда не было. Снова. Поэтому сегодня они напряжённо раздробили свою основную двадцатку и по всей Алфее единицы учеников нервно наматывали круги коридорами, вместо подготовки к тесту, переживая о предстоящей ночной встрече, на которую должна была появится серебряно-седая библиотекарка. ⠀ И поэтому сейчас Муза, прокручивая в голове, всё, чего они добились за последние пару месяцев, приняла решение. Это дело уже давно перешло пределы игры, а Розалинд вообще не давала предлогов считать последние события мимолётным кошмаром. Кровь, винтовки, люди, живьём горящие в пламени, захлёбывающиеся в воде, проростающие лозой, воющие от нестерпимой головной боли и колючего света, разъедающего глаза, всплывали в мыслях так часто, но Муза всё ещё не привыкла, всё ещё не верила какой-то частью себя, что человек вообще может положить такому начало. Всегда хотелось малодушно сбежать и перебросить ответственность на других. Только сейчас, в случае с Ривеном, она почему-то чётко захотела взять её на себя. В конце концов, когда-то нужно было начать. Пустить искорку бунта — одно дело, это было просто. Придерживаться того, что начала — совсем другое, а она часто с этим лажала. Потому что не хотела быть центром, не любила всеобщее внимание, вовсе не радовалась перспективе стать символом восстания. Она отличалась от остальных только тем, что в ней первой проснулся здравый смысл, ничем больше. Никой благородной отваги, было только отчаянное желание сделать хоть что-то, лишь бы не сидеть на месте. Так что она медленно отходила в тень, отдавала образ бесстрашной бунтарки Блум, лишь бы не терпеть на себе все эти липкие взгляды. Возможно, сейчас пришло время немного в этом образе поторчать. Они не могут просто так оставлять людей Розалинд. ⠀ И поэтому, когда Скай твердо, пытаясь казаться абсолютно равнодушным, назвал Ривена предателем, она возразила: ⠀ — Не торопись так. ⠀ Принц резко повернул голову, Блум и Стелла удивлённо на неё уставились. Муза с минуту задумчиво сматывала наушники. Риск большой, но, в случае "если", Скай должен её поддержать. У остальных, кроме Терры, предубеждение. Дискуссия будет долгой и нудной, если не оборвать все сразу. ⠀ — У меня уже давно есть одна догадка, почти абсурдная. Я проверю сейчас. Да, Стелла, я о Ривене, — добавила, с трудом пресекая взгляд принцессы, искрящийся праведным возмущением. ⠀ — Какая может быть догадка? Если бы не он... ⠀ — Если бы не он? Ничего бы не изменилось. У Беатрикс достаточно ума, она и сама всё провернула бы. Ушло бы больше времени, но, в конечном счёте, результат был бы тот же. ⠀ Блум предательски покраснела и виновато опустила взгляд в пол. Терра с Аишей почти одновременно выжидающе подняли брови, но Муза молчала. Они имели право знать обо всем, потому что её действия ставили под угрозу их шаткое, не слишком надёжное дело, от которого, тем не менее, зависело много жизней. Но у всех нервы были на пределе, последняя капля — больше напряжения, неоправданных ожиданий, осознание собственной глупой наивности — и пойдут трещины. А рядом ещё и стоял Скай, сосредоточенно смотревший на неё с момента первых слов, которому Ривен всё ещё был дорог, Муза знала. ⠀ — Что ты собираешься проверять? Из комиссии там Родельт, Савьяж и Бартс, Харви не допустили. Ривен на стороне Розалинд и даже разговаривать с ним прямо там по меньшей мере безрассудно. Я, конечно, тебе доверяю, но костяк этого дела мы готовили долго и он не закончен. Сейчас не время для самодеятельности. ⠀ Терра с Блум и Аишей пока не влезали в перепалку, говорила только Стелла, и Скай все ещё спускал с нее взгляда. Остальные нервно поглядывали на двери лаборатории — Гил с Витой зашли в них около двадцати минут назад, пока не возвращаясь. Все они со стороны наверняка выглядели, как кучка запуганных отличников, на чём и играли. Только вот дело было гораздо серьезнее теста. ⠀ Сил уже не было совсем и Муза просто прокручивала на пальцах колечки, пытаясь отвлечься: ⠀ — Знаю. Если ты помнишь, этот костяк начала собирать я. Всё просчитано, я не прощу себе, если из-за одного парня дело сорвётся. Ложь, ничего она не просчитывала. Следовало подумать раньше. ⠀ — Я буду осторожна и расскажу обо всем, если риск оправдается. В любом случае, никто ничего не заметит. Обещаю. Блум, — кивком головы она указывает на Гила с Виторией, еле заметно устало улыбающихся, выходя из лаборатории с другими студентами, и замечая в конце коридора два силуэта парней, направляющихся в их сторону. — Сейчас мы. Идём. ⠀