Просто останься со мной

Фестиваль проходил здорово. На площади играли музыканты, из выстроенных кругом палаточных лавочек с едой несло приятным запахом чего-то вкусного, где-то на столиках блестели красивые украшения и разного рода безделушки или были разложены стопки с красочной одеждой. Про алкоголь лишний раз напоминать не было смысла, - им несло за версту, но не то что бы выпившие люди кому-то сейчас мешали, совсем нет. Все собравшиеся были заворожены зрелищем. Сегодня капитан кавалерии был одет на удивление легко: распахнутая на груди белая рубашка с пышными рукавами была заправлена в широкие штаны, лишь слабо натянутые на крепких бёдрах; привычных жилета и меха не было, как и перчаток с браслетами. Возможно, мужчина решил, что сегодня всё же слишком жарко и душно на улице, чтоб приходить при полном параде? Изгибы и без того тонкой талии подчёркивались чёрным корсетом, на шнурование и затягивание которого ушло с несколько десятков минут с утра. Отчасти сбивала с толку и причёска мужчины: тёмные волосы сегодня были забраны в пучок на затылке, а не в привычный низкий хвост, лежащий на плече. Небрежно чёлка и отдельные локоны торчали в разные стороны, что придавало образу капитана Альбериха какого-то особого шарма. Народ предпочёл списать всё на празднество, особенности погоды и банальное желание отдохнуть в должный выходной. Возможно, даже от привычного образа. Люди не знали, в какой момент немного выпивший Кэйа начал просить музыкантов играть "что-то повеселее". Мужчина вдруг оказался в центре толпы, прямо перед статуей Барбадоса, и начал хлопать в ладоши, подначивая их и народ. Он широко улыбался, голосил, что в столь чудесный день - в праздник стоит быть веселее. Капитан не задумывался о том, что выглядит странно со стороны: он просто вдруг пустился в пляс, звонко отбивая каблуками ритм по камням площади и продолжая громко бить в ладоши, зазывая других людей с собой. Альберих вдруг приблизился к окружившему его народу, наблюдавшему за развитием событий, и выцепил девушку, уводя её за собой в танец. Следом он потянул за собой двух молодых людей, затем мать с ребёнком, какую-то супружескую пару. Те сначала двигались сконфуженно - людям явно было первое время неловко чувствовать на себе столько внимания, но, наблюдая перед собой пример в виде Кэйи, ни капли не стеснявшегося себя, начинали танцевать веселее, активнее. Музыканты заиграли громче, кажется, уловив настроение толпы, некоторые из которой сами начинали выходить в круг, пускаться в пляс. Однако взгляды были прикованы к Альбериху. Он был невероятно шумным сегодня, непривычно широко улыбающимся и громко смеющимся. Мужчина был красив, его движения, несколько рваные, может, где-то резковатые, заставляли засмотреться хотя бы на миг. Некоторые девушки влюблённо вздыхали, юноши восхищённо шептались, а дети, радостно смеясь, бежали танцевать вместе с ним. Кэйа сегодня, казалось, светился, выглядел необычайно живым и счастливым. И таким непривычно тёплым. Даже его глаз сегодня не таил где-то в своей глубине тот лёд, уступив место веселью, и его уголок изгибался от широкой улыбки, из-за которой на щеках появлялись ямочки. Никто не знал, что именно сегодня, именно во время этого фестиваля нашло на их капитана Альбериха, но люди надеялись, что такого мужчину они увидят ещё хотя бы раз.