Давай сыграем в любовь

      В модных журналах пишут, что для того, чтобы начать жизнь с чистого листа, нужно перевернуть страницу. Все помнят мой любимый ежедневник? Вот с моей жизнью происходит тоже самое, любая попытка начать сначала заканчивается препятствием, например, незаконченные крестики-нолики или список продуктов.       Именно поэтому я сейчас сижу за туалетным столиком и пытаюсь усмирить свою копну волос, запихивая в строгий пучок не первый десяток невидимок.       — Чтоб тебя, Нильсен! — рычу я, когда шпилька попадает под ноготь, больно врезаясь в кожу, заставляя выплюнуть остальные заколки изо рта. — Ненавижу.       Глубоко вздыхаю и хватаю лак для волос, стараясь закрепить укорочённые передние пряди им, но они снова выпадают. Хочется биться головой об стол, потому что мне непонятно, как другие с этим справляются.       Отправляюсь на поиски плойки, чтобы закрутить непослушную чёлку и точно бужу всех соседей, роняя все с полок. Простите, родные, я знаю, что сейчас шесть утра.       Снова тяжёлый вздох срывается с моих губ, когда я рассматриваю темно-зелёное платье, что купила вчера в каком-то офисном магазине.       И как они в этом ходят?       Кручусь у зеркала и не могу понять, как одно лишь платье смогло прибавить мне около тридцати лет и превратить в злобную женщину из бухгалтерии. Всему виной приталенный фасон, отсутствие декольте или рукава до локтей?       Не хватает только крупных бус, что болтаются чуть ли не до пола.       Достаю из коробочки туфли на низком каблуке, все из того же магазина, и готова взреветь от негодования, почему мир так жесток.       И все это ради Нильсена, чтоб ему пусто было. Вчерашняя ситуации слишком сильно подкосила меня, поэтому сегодня мы играем роль лучшего помощника в мире. Не знаю, почему считаю, что задобрив начальника своим порядочным поведением, выполняя все по расписанию и списку, смогу расположить его к себе. Возможно, тогда он сжалится надо мной и снова смягчится, как это было до этого.       Мне ведь казалось, что мы правда начали находить общий язык, если бы не тетя, которая, как выяснилось позже, была тут проездом и просто не успела навестить меня. Ну и славно.       Покидаю квартиру и направляюсь сначала за кофе для Александра, а потом в офис в надежде не опоздать, ведь вышла я практически на сорок минут раньше.       Кое-как дохожу до кабинета, ведь ноги в этих туфлях отваливаются, словно всю кожу с моих стоп сгрызли адские гончие. Хотя чему я удивляюсь, может я уже в аду? Начинаю понимать злых женщин, что работают в бухгалтерии или отделе кадров, они явно выплёскивают весь негатив из своих пяток на людей.       Поворачиваю голову направо и не вижу даже Одри за своим местом, хотя она всегда становилась свидетелем моих забегов. Стучусь в дверь и медленно захожу, уже ощущая всю тяжесть сегодняшнего дня.       Никого.       Оставляю кофе на столе Нильсена и присаживаюсь за своё рабочее место, разгребая беспорядок. Сегодня же мы ответственные.       Не знаю, сколько прошло времени, но я уже успела от безделья разложить по алфавиту все бумажки, что лежали у меня перед глазами, ещё чуть-чуть и перешла бы на стеллаж с папками, стоящий за моей спиной, но Нильсен, который слишком шаткой походкой зашёл в кабинет, умудрился меня отвлечь.       Вскакиваю со стула, расправляя складки на жуть каком неудобном платье, и громко здороваюсь, заставляя Александра даже чуть вздрогнуть.       Что с ним такое?       — Да, да. Здравствуй.       Он хватает стакан с кофе, залпом опустошая его и даже не морщится, ведь напиток явно уже остыл.       — Расписание на сегодня, со всеми поправками, — протягиваю ему лист, держа до жути милую улыбку, будто это платье совершенно не колется и не сковывает мои движения.       Голубой взгляд пробегается по листам, кивнув каким-то своим мыслям и оборачивается на меня.       Держи лицо, Агата.       Александр выгибает бровь, осматривая меня с ног до головы и хочет что-то сказать, но резко смыкает губы, слегка приподняв их уголки.       Чего ты лыбишься, изверг?       — Хорошо, принеси, пожалуйста, от Рейчел договоры на сегодня, думаю она уже их подготовила.       Киваю и походкой хромой утки отправляюсь к Рейчел, как будто знаю, где ее кабинет. Боже, ну как всегда!       — Доброе утро, Одри, — обращаясь уже к своему личному бюро справок и помощи бедным и обделённым.       — Привет, ты сегодня без пробежки? — хихикает блондинка, а потом резко прерывается. — Что это на тебе? — она морщит носик, заправляя белую прядь за ухо и делает такое лицо, будто я стою вся в болотной тине, а то и хуже.       — Не суть, попытка казаться старше и опытнее. Какой кабинет у Рейчел?       Нет, вы посмотрите, она теперь смотрит на меня так, будто я стою перед ней со стаканом и прошу на хлеб. Издевательство, чертов ты Нильсен! Если после сегодняшнего он не скажет, что влюбился в меня по уши, то пусть идёт в задницу в этом колючем платье!       — Сорок пять. Слушай, подходит под твой возраст в этом наряде.       — Ха-ха, очень смешно, — закатываю глаза и покидаю смеющуюся со своего остроумия секретаршу.       До чего ужасный день, может выполнять все обязательства можно было и без этого чуда текстильного искусства?       — Можно? — ударяю пару раз по деревянной поверхности двери и с разрешением захожу в кабинет. — Привет.       Рейчел сидит за своим столом, быстро бегая пальцами по клавиатуре компьютера.       — Привет, — с улыбкой проговаривает она. — Ты за документами? Секунду, почти готово. Что-то я замоталась, — она нажимает пару кнопок и принтер рядом начинает выдавать листы, которые Линд быстро формирует по стопкам и нескольким папкам. — Вот, держи.       Серый взгляд первый раз за все это время рассматривает меня более внимательно и с удивлением.       — О, — она хлопает глазами, а я просто вздыхаю.       — Ничего не говори, просто эксперимент, не больше, — Рейчел неловко кивает, улыбаясь.       — Нет, ну вроде ничего так, — сквозь смешок произносит она. — Главное не попадайся сегодня мисс Джонсон со своим экспериментом, иначе забрызгает ядом.       — Не напоминай про неё. Спасибо, — принимаю документы и киваю, собираюсь покинуть кабинет.       — Если Нильсен ничего не выдумает в обед, то присоединяйся ко мне, — Линд улыбается, а я отвечаю ей такой же улыбкой.       — С радостью, до встречи.       Спокойно иду по коридорам, даже настроение приподняло свою планку, пока из-за угла на меня не вылетела та, чьё имя произносить нельзя.       — О, ты все ещё здесь? — произносит рыжеволосая, а мой глаз уже начинает дёргаться.       Господи, скажи, где я согрешила и какие дары тебе принести, чтобы ты меня простил и приоткрыл жемчужные врата.       — И вам доброе утро, мисс Джонсон, — мило улыбаюсь и уже намерена обойти этот ком негатива, но она вновь вынуждает с ней заговорить.       — Что это за зелёное безумие?       — Вы про цвет своего лица вчера? — кидаю через плечо и вижу, как вспыхивают ее глаза.       Если она на меня накинется, то первое что сделает, так это схватит за волосы. Интересно, сколько колотых ранений от невидимок она получит?       — Что ты себе позволяешь? — она надвигается на меня, пыхтя от злости.       — Ровно тоже, что и вы. Извините, но меня ждёт работа и мистер Нильсен. Думаю, он заждался сильнее.       Гордо выпрямляю спину и пропадаю за углом, слыша, как Джонсон с силой ударяет ногой об пол.       Задела, молодец, Агата, лучшая девочка.       Довольная иду к Александру, чуть ли не вприпрыжку, но стёртые пятки не позволяют этого сделать, что до жути печально.       Кто же знал, что весь оставшийся день я проведу в ужасно сонном состоянии и на нескольких совещаниях подряд. Кажется, я отсидела себе все, что можно, а это платье превратило меня в блохастую дворняжку, что чешется каждые пять секунд.       В какой-то момент я прикрыла глаза и зажала клавишу на клавиатуре, от чего половина листа была заполнена ровными строчками бедной буквы, чья кнопка теперь точно будет заедать.       Обед, конечно же, сдвинулся на неопределённое время, поэтому, когда мы вернулись в кабинет, мое желание убивать повысилось процентов так на триста из ста.       — Поедешь со мной на ужин с мистером Крейдом в качестве сопровождения, — киваю и даже чуть радуюсь. Мы, наконец-то, поедим!       Пытаюсь сдержать зевок, что рвётся наружу из-за раннего подъёма и слова начальника теряются где-то в пространстве.       — У нас есть два часа, можешь пока …деться, — смотря мне в глаза, говорит Александр, а смысл слов собирается в голове не сразу       Раздеться?       Он сказал — раздеться?!       — Чего?! — вопрос сам вылетает из меня, а резкость и громкость не успела настроиться, от чего лицо Александра искажается и становится удивлённым и даже потерянно-злым. Да, черт возьми, я даже описать не могу. Он не успевает ответить, ведь меня уже уносит. — Что за предложения такие? Что вы себе позволяете! Если ваши помощницы до этого…       — Агата, — Нильсен ударяет ладонью по столу, прерывая мой монолог. — Что я тебе сказал?       Хлопаю глазами, устремляя злой взгляд в не менее злого Александра.       — Что вы мне сказали?       Лучшая защита — это нападение, а в моем случае притвориться, что мои волосы от рождения блондинистые и вписаться в до жути тупой стереотип.       — Я сказал, чтобы ты переоделась. А ты, я так понимаю, услышала то, что хотела услышать, — Александр закидывает ногу на ногу, откинувшись на спинку кресла и складывает руки на груди, всем видом показывая своё превосходство, а его рубашка натягивается и, приятно для моих глаз, выделяет твёрдые мышцы рук.       — О, я бы точно не хотела перед вами раздеваться, — фыркаю я и также складываю руки на груди, приподнимая подбородок вверх, замечая, довольное лицо Нильсена, что узнал, какое слово выдал мой уставший мозг в пару со слухом.       — Вот как? — усмехается Александр, прожигая меня взглядом. — Почему?       — Потому что вы не в моем вкусе.       Не на ту напал, мистер Обомнедумаеткаждая.       — А кто в твоём вкусе?       — Это так важно? Ведь вас там нет, — я прищуриваюсь, пока Нильсен формулирует новую порцию вопросов или предложений, но весь мой азарт пропадает, после его сухого ответа.       — Ни капли, если ещё хочешь переодеться, то у тебя остался час и пятьдесят минут, — он как ни в чем не бывало, хватает с края стола свой однотонный ежедневник и начинает заниматься делами.       Козел.       — Но я не успею доехать до дома и вернуться.       — Не мои проблемы, можешь ехать и в этом. Но если честно, ты напоминаешь мне миссис Родригес из отдела кадров, не хватает только бус, — Александр выпускает из себя тихий смешок, а мне хочется… хотя почему только хочется.       Зло выдыхаю и снимаю с себя туфлю, взяв ее за мысок. Поднимаю на уровне головы и бросаю в Александра, наблюдая, как маленький каблук оставляет чёткий след на идеальном высоком лбу.       Прямое попадание!       — Так и будешь тут стоять?       Трясу головой, вырываясь из своей фантазии и кивнув, покидаю это логово истерички, чьё настроение меняется каждые пять секунд.       Ладно, думай, Агата.       Вынимаю телефон из сумки и пишу сообщение подруге, в надежде, что сейчас она свободна, а не проводит свой стандартный рукопашный бой где-нибудь за подворотней с медведем.       Сплошной день стереотипов.

Я: Если ты привезёшь мне нормальную одежду, в которой можно пойти на ужин, то я исполню три твоих желания.

Ева: Ого, и какой подвох, золотая рыбка? Надеюсь, не рыбий запах, что будет сопровождать меня всю жизнь? Тогда срочно к врачу!

Я: Совсем что ли? Никаких подвохов. Успеешь привести за полчаса — оплачу обед.

Ева: На халяву и халва шоколад. Жди!       Расслаблено выдыхаю, устроившись на диванчике в коридоре и откидываю голову назад, уперевшись затылком в подушки. Каждый раз, когда пытаюсь сделать что-то нормально, выходит какая-то лажа. Сегодняшний день можно записать в число самых худших, хотя бы из-за того, что количество шуток про бусы превысила одну.       Не знаю, как мне удаётся сдержать победный клич, когда сообщение от Евы приходит ровно через тридцать минут, разнося по моему телу неимоверное тепло. Надеюсь, она привезла нормальную одежду, иначе я ее убью.       Захожу в кафе и расслаблено выдыхаю, когда вижу знакомую темную копну волос.       Хвала богам.       — Привет, где одежда?! — налетаю на Еву, от чего та вздрагивает, а после удивлённо смотрит на меня.       — Харрис, ты больная или что? — подруга проходится взглядом по моему наряду и ровно через секунду заливается громким смехом, хлопая в ладоши, совершенно не обращая внимания на остальных посетителей.       — Да тихо ты, — шиплю я, хватая за ладони. — Где одежда, Ева, ну же!       — По… Подожди, — она вытирает слёзы, пытаясь перебороть смех. — Покрутись, прошу.       Зло смотрю на подругу, но все же выполняю ее просьбу, из-за чего потом жалею же.       — Ты словно из собеса, не хватает только бус, — в открытую ржет Ева, произнося опять какие-то непонятные слова и делая пару фотографий, заставляя задуматься, а почему я с ней вообще дружу.       Ну вот, опять бусы…       Вырываю из ее рук пакет и направляюсь в туалет, в надежде, что Скай привезла нормальную одежду.       — А когда откроется паспортный стол? — тянет подруга мне в след, а я поворачиваюсь и показываю ей неприличный жест, заходя в уборную под новую волну смеха Евы.       Злость за этот день все ещё копится внутри меня и точно выйдет наружу к вечеру. Интересно, кто станет моей жертвой?       Чувствую умиротворение, когда любуюсь на своё отражение в зеркале, откуда на меня смотрит нормальная Агата в широких белых джинсах и кремовом топе на тонких бретельках. Радостно возношу кулак к небу, стоит увидеть на дне пакета чёрные босоножки на каблуке и косметичку.       Пока вытряхиваю из волос шпильки и пытаюсь сделать хоть что-то на голове, почему-то вспоминаю фразу мисс Джонсон, что была как-то резко сказана вчера.       И все же, кто куда смотрит? И причем тут моя работа? Ну смотрит и смотрит, чего реветь, глаза есть у всех и возможность посмотреть тоже у многих. Но если сделать скидку, на то, что это мисс Джонсон, которая не возлюбила меня с самого начала, то любой взгляд в мою сторону от кого-то ее задевает.       До чего противная поганка!       Кидаю платье в мусорку и туда же запихиваю туфли. Долой полиэстровую пытку!       — О, Агата, ты не встречала в уборной женщину за сорок, давно что-то не выходит, — с попытками сдержать рвущиеся наружу смешки, дразнится Скай.       — Я прибью тебя когда-нибудь, — плюхаюсь напротив подруги, сложив руки перед собой, чувствуя огромную усталость.       — Зачем ты вообще устроила этот маскарад?       — Чтобы показать, какой я хороший работник, но Нильсен явно не оценил мой новый стиль, — фыркаю я, закидывая в рот пучок картошки фри.       — Зато мы теперь знаем, что женщины постарше его не интересуют.       Давлюсь лимонадом, злобно хихикая, и как я сама не догадалась до этого. Хотя какая ему разница, как я одета? Не помню у него на стене диплом стилиста или дизайнера, возомнил о себе.       Нильсен — сплошной сгусток самомнения и идеалиста, что пытается контролировать все вокруг себя и делать из этого красивую картинку. Он идеален во всем, не могу представить его растрепанным или сонным, даже сегодняшнее его появление было хоть и медленным, но каждое движение пропитано четкостью и уверенностью. Его причёска идеально уложена, рубашки отглажены, да мне кажется он даже спит стоя, чтобы не повредить кожу. Или левитируя над поверхностью, в какой-то супер дорогой камере, что обдаёт тело кровью девственников, омолаживая и так идеальную кожу.       — Как продвигается твой план-соблазн?       — Ну я сказала, что он не в моем вкусе, — пожимаю плечами и наблюдаю за удивлённым лицом Евы.       — Если бы я знала, то поспорила с тобой на деньги, с большой уверенностью, что выиграю. Какой не в твоём вкусе?! Да он во вкусе даже лесбиянок и мега-гетеро мужчин.       Закатываю глаза и параллельно оплачиваю наш обед.       — Все идёт по плану, я задела его самомнение. И сейчас он либо начнёт показывать какой он классный или забьет на меня, — грустно заканчиваю свою фразу, задумываясь о том, что будет даже обидно, если он не будет обращать на меня внимание. Ведь кому не нравится, когда с вами общается умный, красивый, обаятельный, богатый, эрудированный и много-много всего любимого для женской души мужчина?       — Ладно, подруга, как знаешь, но может ещё не поздно сделать ставки? — ухмыляется Ева, опуская на глаза солнечные очки, когда мы покидаем кафе.       — Отвали, все, я побежала, а то меня прикончат. Пока.       — Пока-пока!       Если вы до сих пор игнорируете поговорку, что встречают по одёжке, а провожают… похоже тоже по ней, то прошу принять к сведению, она, правда, работает. Чувствую себя максимально уверенно, идя по коридорам и отбивая негромкий ритм своими каблуками, привлекая на себя взгляды сотрудников мужского пола.       До чего броские на картинку.       Встречаю Александра практически у двери кабинета, он разворачивает меня обратно к выходу, скользя взглядом по моей одежде и удовлетворенно хмыкает.       — Поедем с водителем, так быстрее и комфортнее, — говорит Александр, когда мы выходим из здания.       Молодой мужчина, лет двадцати семи, в чёрном костюме открывает нам двери, запуская в просторный салон чёрного майбаха.       Что Александр делает без пафоса?       — Все, что тебе надо, это просто поддерживать беседу и не творить глупостей, договорились? — продолжает Нильсен, когда мы выезжаем с территории высотки.       — Да, хорошо, — отворачиваюсь от Александра, когда, получив мой ответ, он вынимает телефон из кармана и полностью забывает о моем существовании, наверное, какая-нибудь «веселая ферма» важнее живого человека.       Слежу за зданиями, что мелькают за окном, огромным количеством людей, наслаждающихся тёплой погодой и прогуливающихся по набережным.       Мы подъезжаем к красивому, оформленному древесиной, ресторану, что находится на пристани.       Нильсен обозначает время, когда нас забрать и мы направляемся внутрь, прямиком к столику на открытой веранде.       — Александр! — мужчина средних лет поднимается, протягивает руку Нильсену и крепко пожимает ее, похлопывая по предплечью. — Как я рад тебя видеть. Ты подрос.       Невольно улыбаюсь, от того, как Александр закатывает глаза, но тепло смотрит на мистера Крейда.       — И я тоже рад, спасибо, что согласился перенести ужин.       — Ничего страшного, нам с Мари даже удобнее, — Крейд улыбается женщине, практически такого же возраста, что и он, занявшую соседнее место с ним. — Боже, неужели ты наконец-то остепенился. Какая прекрасная девушка, — он хлопает в ладоши, глядя на меня.       Я растерянно бегаю глазами по нашей маленькой компании, пытаясь хоть что-то ответить, но Нильсен берет все в свои руки.       — Это Агата, моя помощница. Агата, это мистер Крейд, друг моей семьи и его жена — Мари.       — Очень приятно, — улыбаюсь, но замечаю грусть в глазах мужчины.       Он что, так хочет женить Александра?       — Вы же не против, что мы уже сделали за вас заказ? — интересуется Мари, когда мы занимаем свои места.       — Конечно, нет, — Нильсен педантично вешает пиджак на спинку стула, вовлекаясь в беседу с другом семьи.       Я невольно рассматриваю пару, сидящую напротив, отмечая, что они очень хорошо смотрятся. Мистер Крейд, несмотря на то, что на его висках виднеется седина, выглядит достаточно молодо, да и строгий синий костюм его только молодит. А его жена, одетая в красное платье, светится, словно ей до сих пор восемнадцать. По ним видно, что они любят друг друга: долгие взгляды, лёгкие прикосновения и мягкие улыбки.       Как же я хочу такую любовь. Настоящую, которую невозможно сыграть.       Опускаю взгляд на тарелку, что появилась перед моим носом и рассматриваю сочный стейк, замечая знакомые веточки травы, что мелко нашинкована. Ковыряю вилкой, пытаясь определить не ошиблась ли я, и резко хватаю Александра за руку, когда он практически подносит кусочек мясо ко рту.       — Стойте, — как-то громко говорю я, привлекая внимание и пары       — Агата, что опять? — бурчит Нильсен, жестом показывая мистеру Крейду, что все нормально.       — Там укроп, — смотрю в голубые глаза. Как-то слишком долго, либо мне просто кажется, не знаю       — Кхм, спасибо, — неловко говорит Александр, а я только сейчас замечаю, что все ещё держусь за его руку мертвой хваткой.       Резко раскрываю ладонь, отворачиваясь и чувствую, как горят щеки, пока Нильсен объясняет, что у него аллергия и делает новый заказ.       Ловлю тёплый взгляд Мари и сама чуть приподнимаю уголки губ, но замираю, когда слышу фразу мистера Крейда.       — Александр, ты упускаешь огромную возможность, таких быстро уводят, — мужчина бросает на меня игривый взгляд и подмигивает, получая тычок в бок от своей жены.       — Гарри, прекрати приставать к молодым!       — Но я не…       — Давайте лучше обсудим то, ради чего мы тут собрались, — миссис Крейд улыбается, отпивая чуть вина из бокала, а я следую ее примеру, но осушаю его практически наполовину.       — Да, — хрипит Нильсен. — Что за заказ вам нужен?       — Ох, мы хотим организовать семейные прогулки на яхтах и для этого нам как раз нужно разработать такую модель, чтобы она была не слишком огромной, но при этом рассчитывалась как на маленькую семью, так и на семью с детьми.       — Хорошо, я все же настаиваю на обсуждение этого вопроса в офисе, когда есть возможность обратиться к старым чертежам и более точно обдумать всю концепцию. Я подберу возможные варианты и предлагаю организовать встречу на следующий неделе, — спокойно говорит Александр. — Агата, займёшься этим.       — Хорошо. А почему именно семейные прогулки? — интересуюсь я у пары. Мне же сказали поддерживать беседу, да и самой стало интересно.       — Ох, нам кажется, что это очень прекрасная идея. Представьте, — воодушевлённо начинает Мари. — Вы молодая семья, которая только связала себя узами брака, кровь кипит, любовь захватывает вас в сильный круговорот, полностью подчиняя тело и разум себе. И, конечно же, вам хочется провести времени вместе намного больше, чем есть на самом деле. А во время водных прогулок оно полностью теряется.       Пока женщина рассказывала, Гарри не сводил с неё горящих глаз, запоминания каждую ее эмоцию.       Он кладёт свою ладонь поверх ладони жены и говорит:       — Или вы уже давно вместе и хочется вновь окунуться в атмосферу первых свиданий, насладиться друг другом и потерять связь с внешним миром, и, как раз-таки, такая прогулка полностью создаст обстановку уединения.       — Звучит очень здорово и романтично, — улыбаюсь я и слышу, как фыркает Александр. — Думаю, многие захотят провести так время вместе. Будь у меня отношения, я бы первая записалась к вам.       Пара улыбается, безмолвно благодаря меня и теперь смотрят на Нильсена, дожидаясь его решения.       — Да, хорошая идея, — спокойной говорит Александр.       — И все? — сама не понимаю, почему меня так не устроил его ответ, наверно, это второй бокал вина начинает захватывать мой организм.       — Да, я все ещё придерживаюсь того, что вся романтика и любовь выдуманные понятия, — Нильсен пожимает плечами. — Я, конечно, не собираюсь вступать в отношения, но сам бы с удовольствием посвятил себе время, прогуливаясь на яхте.       — Александр, ну как так можно, — говорит Мари. — Какая выдумка, о чем ты? Просто ещё не встретил ту самую.       — Или того, — глупо улыбаюсь, когда слышу смешок Гарри, но тушуюсь, увидев злой взгляд босса.       — Мне не нужна «та самая», в мире и так достаточно женщин, чтобы я мог не загнуться от скуки, а брать на себя лишнюю ответственность я не собираюсь.       — Но почему ответственность? — говорю я. — Отношения — это взаимность, никто не обязан опекать и вывозить все на себе. У вас какие-то другие представления о любви, мистер Нильсен.       Он поджимает губы, испепеляя меня взглядом своих ярко-голубых глаз, что красиво подсвечиваются от включённых на веранде огоньков из-за того, что на улице уже начало темнеть.       — Возможно и другие, поэтому предлагаю не лезть в них, — бросает Александр, отвернувшись от меня, начиная новую тему для обсуждения.       А мне становится даже обидно, прикусываю губу и поворачиваю голову, следя за водной гладью, что поблескивает от огней с берегов.       Ковыряю ложкой десерт, все ещё погружённая в свои мысли. Почему Александр так отреагировал, будто я оскорбила его самым изощренным способом? Может у него какая-то травма связанная с отношениями, иначе почему такая реакция?       Вновь возвращаю взгляд к воде и невольно съёживаюсь, от холодного ветра, несмотря на тёплую погоду в Швеции, вечера остаются прохладными, особенно, когда находишься у воды. Крепче сжимаю горячую чашку чая, мечтая оказаться в том зелёном платье, а не в топике, что не спасает вовсе.       Упущенная беседа до сих пор продолжается, а я даже и не вслушиваюсь в неё, безучастно киваю или отвечаю какими-то общими фразами. Всё-таки задело меня отношение Нильсена к любви.       Вздрагиваю, когда мне на плечи опускается что-то пушистое и поворачиваю голову, следя, как Александр поправляет плед.       — Стало слишком холодно, — неловко говорит Нильсен и практически сразу отворачивается, натыкаясь на заинтересованные взгляды пары.       — Спасибо, — плотнее укутываюсь в красный плед, прикрывая глаза, когда он начинает меня согревать.       И что это было?       Господи, почему все так сложно, за эти четыре дня начальник менял своё поведение и манеру общения миллион раз, я просто не успеваю подстраиваться под каждое и ловить его настроение.       Почему он такой сложный?       Когда пришло время прощаться, миссис Крейд даже обняла меня и пообещала прийти на встречу, чтобы тоже участвовать в обсуждении их проекта, а потом, ведя бровями, сказала, что обеспечит мне запись на прогулку с моим молодым человеком, как только я сообщу ей об этом.       — Доброй ночи, — улыбаюсь, когда женщина машет нам из окна автомобиля, уезжая с территории ресторана.       Мы ещё какое-то время стоим на улице, глядя в след машине.       — Спасибо за ужин, мистер Нильсен, но я тоже поеду, — вынимаю из сумки телефон и плотнее кутаюсь в плед.       — Я отвезу, — отзывается Александр, не смотря на меня.       — Не стоит, я закажу такси.       — Я привёз — я и отвезу, пошли.       Тяжело вздыхаю и следую за Александром, что ведёт меня к своему припаркованному автомобилю. Я называю адрес водителю и на этом больше никто не произносит и звука.       Не замечаю, как мы добираемся до дома, потому что усталость начала брать своё и глаза просто не хотят открываться, наверное, если бы не водитель, оповестивший о приезде, я бы так и отключилась, пуская слюни на дорогие кожаные кресла.       — Спасибо еще раз, — говорю я и поправляю плед. Стоп, плед! — Ой!       — Что опять, — устало говорит Нильсен, явно ожидая опять какой-то подставы.       — Я не вернула плед, — начинаю стягивать его с себя, путаясь в пушистой ткани.       — Все нормально, я договорился.       — Лааадно, — тяну я и протягиваю скомканный красный шар Нильсену.       — Оставь себе.       — Хорошо, тогда доброй ночи.       — Сладких снов, Агата.       Покидаю салон, направляясь к своему подъезду и слышу звук уезжающей машины лишь тогда, когда открываю тяжелую дверь.       Нет сил додумывать и строить какие-то теории, поэтому, практически сразу, заваливаюсь в постель, укрываясь красным пледом и погружаюсь в долгожданный сон.       Возможно, мы вступили на правильный путь.