Агата
Угроза повышения уровня мирового океана является одной из важных на данный момент. Многие учёные борются с этой проблемой и стараются предложить разные варианты решения, страны тратят миллионы долларов на развитие их проектов, пока общество продолжает это игнорировать. Человечество, по сути своей, достаточно странное, мы приобретаем что-то и не ценим, уничтожая и убивая всё живое на своём пути, в том числе и себя. Наверное, именно поэтому сейчас я только усугубляю ситуацию, заливаю своими слезами абсолютно всё, тем самым увеличиваю возможность ближайшего потопа и ломаю свою душу и моральное состояние. Щеки горят от солёных дорожек, а ворот футболки и вовсе грязный от туши, что разводами остаётся на лице. Я не понимаю, куда делась вся моя спесь и почему я веду себя как последняя истеричка, тратя свои нервы на какого-то чертовски красивого Александра. Моя жизнь за какие-то считанные секунды перевернулась с ног на голову, засовывая в самую что ни на есть задницу, где Элис прыгает вокруг чаши с горячей лавой, в которой сижу я, мучаясь от горя. Знаю, что так нельзя, и час назад я собиралась забить на всё в этом мире, но бутылка вина дала о себе знать и дамба прорвалась, давая волю истерике. Зло стираю ладонями слёзы, хватая телефон и вызывая службу спасения. — Ева, ты занята? — стараюсь говорить ровно, чтобы лишний раз никого не тревожить, но ком в горле так сильно давит. —Ну, не очень, что-то случилось? — тянет подруга. — Можешь приех-хать? — икаю, зажмуриваясь от своей неудачной попытки держать всё в себе. — Ты плачешь? — Нет, — как назло хлюпаю носом, потому что алкоголь в крови не даёт подчинять себе тело, и слышу в динамике тяжёлый вздох. Ну вот, она явно не собиралась тратить выходные на меня, а я вновь создаю проблемы. От этого становится ещё хуже. Ощущение, будто весь мир отвернулся от меня, втаптывая в грязь, поливая сверху липким сиропом и обсыпая перьями. — Скоро буду, — бросает Скай, сбрасывая звонок, не дав мне отказать. Заваливаюсь на бок, вновь обнимая подушку, и упираюсь взглядом в стену напротив, проклиная несправедливость данного мира. Все попытки принять поражение равны нулю, потому что я не привыкла к такому. Я всегда должна занимать лишь призовые места, даже тётя говорила, что первенство даёт возможность пробиться вперёд и пугает остальных. Так было всегда: в школе, в кружках, в вузе; я была всегда первая и лучшая во всём, потому что так надо, потому что лишь так тебя запомнят и о тебе будут говорить. Неважно, если все разговоры сводятся к простой зависти, главное, быть на слуху. Сейчас же я попала в тупик, откуда невозможно выбраться. Мне кажется, что я сделала недостаточно и поэтому сейчас нахожусь в состоянии амёбы, пока Элис крутится вокруг Александра, принимая его ласку, тело и душу. Сердце предательски сжимается и громкий всхлип вырывается из груди, вынуждая вновь зарыться лицом в подушку, оставляя мокрые разводы на ней. Я никогда не плакала из-за мальчиков, даже, когда в лицее самый классный парень из группы водил хоровод с типичной принцессой в розовом платье, променяв меня в костюме белочки. Между прочим, я единственная пренебрегла желанием обсыпаться блёстками и надеть пластмассовую корону на голову! Наверное, на этот раз, всё накопилось, усталость и горечь разочарования слились воедино, выдавая такой неприятный результат в виде красных глаз и болей в голове от затяжного рыдания. Собираюсь с мыслями, лишь когда входная дверь открывается, а на пороге появляется Ева с бутылкой вина и бумажным пакетом чего-то явно вкусного. Она быстро преодолевает расстояние от прихожей до моей кровати и плюхается на неё, подогнув под себя ноги. Конечно, моя маленькая студия не сравнится с хоромами Нильсена, где Скай искала бы меня пару часов. И снова этот индюк… — Какова причина того, что весь дом в твоих соплях? — Ева проходится ладонью по моему плечу, пока я продолжаю лежать на боку, крепче сжимая подушку. — Ни-льсен, — поднимаю взгляд на подругу и не контролирую нижнюю губу, что начинает трястись, заставляя Скай и меня прыснуть от смеха. — И что он сделал? — хлопок открытия бутылки отрезвляет, как бы противоречиво это не звучало. — Захотел реактивный самолёт, чтобы быстрее добираться по пробкам, или Мэрилин Монро в качестве нового помощника? — Ева делает глоток и передаёт вино мне. — Признался в любви Джонсон, — шмыгаю носом, сев на кровати. — Что?! Не может быть! — Может, — рассматриваю этикетку бутылки и стыдливо проговариваю: — Я в него влюбилась. Скай выпучивает глаза и вырывает у меня напиток, делая пару больших глотков, а я сразу вспоминаю, что именно эту фирму я присмотрела в погребе у Александра. — Почему всё напоминает о нём? — вою куда-то в потолок, опять падая на кровать, утыкаясь носом в матрац. — Наверное, потому что ты до сих пор не отдала ему футболку, — Ева ложится рядом, протягивая упаковку жареной картошки. — Он и не просил! А если бы просил, я бы не отдала. Моё. — Я должна сказать, что предупреждала о таком исходе? — Не стоит, — спокойно отвечаю, а внутри становится ещё хуже. Я сама не понимаю, в какой момент Нильсен стал для меня чем-то бóльшим и чем-то желанным. Он как самый большой медведь в тире, что практически достался тебе, но один промах и ты получаешь утешительный приз в виде бутылки вина, напоминающей об этом медведе, и пачки картошки, которая, кстати, служила прекрасным дополнением к нашему (не)свиданию на яхте. Александр, каюсь, с самого начала казался мне привлекательным: холодный, статный. Каждая же лелеет мечтой приручить себе такого, когда лишь наедине с тобой он становится ласковым зверем, оставляющим мягкие поцелуи. Швед умён и любое его действие имеет смысл, он не привык делать импульсивные поступки, в отличие от меня, он всегда держит всё под контролем, поэтому я просто не могу не верить, что разговор был лишь каким-то глупым розыгрышем. Все действия должны быть продуманы до мелочей. Нильсен начал нравиться мне, как только по его броне пошли трещины и он невольно прятал иголки, словно совершенно не понимая из-за чего это происходит. Александр идеал не только в плане внешности, за два раза переспав с ним, я смогла исполнить практически все свои потаённые желания и получить нескончаемый поток удовольствия. Голубой взгляд будто навсегда отпечатался в сознании, а сильные руки навсегда останутся на моём теле. Пока в реальности это будет получать другая. Та, что так неприятно смогла испортить моё пребывание на работе с самого первого дня и та, что всем своим видом показывает, насколько Александр для неё важен. Может, проблема оказалась именно в этом? Он понял, что лучше принять чью-то любовь? Да и вообще, с чего я взяла, что он что-то ко мне чувствовал. Глупые догадки, не более. — Агата, вдруг он говорил что-то ещё? — с надеждой в голосе произносит Ева, когда я заканчиваю свой рассказ. — Что можно ещё сказать после признания в любви?! Только сделать предложение! — вновь вспыхиваю, собираясь схватить вино с тумбочки, но отдёргиваю руку, увидев этикетку. — Я подготовилась, всё написала. Рыскаю по кровати сложенный пополам листок и протягиваю его Еве с гордым видом. — Срок почти истёк и это моё заявление, — утираю слёзы, наконец-то взяв себя в руки, а подруга с интересом рассматривает мои каракули. —Тут всё в разводах, словно ты делала арифметику с мамой. И пока в задаче говорилось про яблоки, ты упорно искала грибы, — хмыкает Скай, а фыркаю и вырываю у неё лист. И правда, все чернила расплылись, делая из красивого и короткого текста, что способен освободить меня от оков голубоглазого Бога, какое-то месиво с чёрными каракулями. Опять завываю в потолок, как раненый тюлень, и падаю обратно на сырую подушку. Чёртов Нильсен! — Послушай, вдруг ты правда не дослушала и что-то не так поняла, — ловлю серый взгляд подруги, в котором плещется нежность. — Посмотрим в понедельник, быть может, он уволил Элис после случившегося, а эта фраза лишь вырезка из огромного монолога. Надежда едва заметным огоньком разгорается внутри, и я активно киваю головой, в последний раз утирая слезы и отсчитывая часы до понедельника. Быть может и заявление не понадобится. — Прости, что отвлекла тебя, — поджимаю губы, чувствуя вину и каплю эгоизма. — Всё нормально, я была не занята, — подруга щёлкает меня по носу, которым я шмыгаю, и заговорщически шепчет: — Давай закажем лапшу и устроим марафон «Секса в большом городе»? Широко улыбаюсь, а после наслаждаюсь тёплой атмосферой в обществе своей лучшей подруги, лишь иногда вспоминая об Александре, стоит опустить взгляд на забавный яркий принт на футболке.***
Хуже всего идти куда-то и не знать, что именно тебя ждёт. По сути, мы всегда сталкиваемся с неизвестностью по дороге, любой шаг или движение способно принести в жизнь что-то новое, как заложено по судьбе. Однако, идти куда-либо и знать варианты исхода событий — ещё хуже. Сейчас, в который раз мчась по коридору со стаканчиком кофе для Александра, я невольно молюсь на выполнение всех пунктов в пользу меня. Нужно узнать, уволена ли Элис и продолжение разговора в кабинете Нильсена. Ведь только тогда я смогу вздохнуть полной грудью, а не ходить тенью и кусать губы от волнения. — Да чтоб тебя! — больно ударяюсь плечом об кого-то и так удачно пересекаюсь с Джонсон. — Смотрю, тебя не уволили, — сразу начинает рыжеволосая, пока я одёргиваю белую футболку вниз. — А Вы за вещами, наверное, пришли? — часто хлопаю глазами и ухмыляюсь, когда девушка поджимает губы. — Я знаю, что это ты отдала флешку Александру, — она наступает на меня, но я продолжаю стоять на месте. Уступить ей — равноценно проиграть. — Только вот незадача, он меня не уволил, наверное, из-за любви ко мне, — Элис наклоняет голову набок, пока моё сердце бешено колотится. Зло отпихиваю от себя довольно улыбающуюся девушку и, стараясь подавить отчаяние, на негнущихся ногах следую к кабинету Александра. Остался последний шанс узнать правду, и этот шанс сейчас расслабленно крутится в своём кресле, рассматривая маникюр. — Привет, — стараюсь улыбнуться не так криво, но похоже не очень-то и получается. — Привет, ты почти вовремя. Вот, — она протягивает мне стопку бумаг и опять отвлекается на своё занятие. — На подпись. — Ладно, — перекатываюсь с пятки на носок, неловко сминая файлы в руках, пока Одри тяжело не вздохнёт и не посмотрит на меня. — А… Чем закончился разговор в пятницу? Блондинка хмурится, наклонив голову набок и отводит от меня взгляд. — Ничем, на этом всё закончилось. — Прям всё? — такого разочарования я в жизни от себя не слышала. — Да, они ушли и на этом всё. Растерянно киваю, попадая в кокон своих мыслей и переживаний, и заваливаюсь в кабинет, где на удивление пусто. Ставлю кофе на стол начальника и сама плюхаюсь за свой. Спасибо самой себе, что выплакала все слёзы в пятницу и сейчас их просто нет. Как и нет желания больше здесь находиться. Зарываюсь пальцами в волосы и упираюсь локтями в стол тяжело дыша, стараясь справиться с болью, что сжимает в тиски и давит на грудную клетку. Не могло всё так случиться, почему не раньше? Почему нельзя было дождаться моего ухода или дать знак до того, как тёплые чувства к Александру возникли у меня? Принимаю листок из принтера и оставляю размашистую подпись, пряча заявление между листов с другими договорами. Слишком сложно проигрывать в борьбе за любовь, если это жжение в груди можно так назвать. Александр приходит буквально через десять минут, слишком энергичный и радостный, как будто выиграл чемпионат по занудничеству, где главный приз: книга «1000 и 1 способ свести своих помощников в могилу». Только вот никакого чемпионата и приза нет, есть лишь жестокая реальность, где прекрасный принц предпочёл рыжую крысу прекрасной принцессе. — На подпись, — протягиваю Нильсену стопку бумаг, а тот быстро её выхватывает и слишком воодушевлённо берёт ручку, пока у меня внутри всё сжимается от страха. Доверие, что появилось между мной и Нильсеном играет сейчас важную роль, ведь он лишь отгибает уголки бумаги, оставляя красивую подпись на белых листах, даже не читая содержание. — А какая у тебя фамилия? — выпаливает он, пока миллион возможных вариантов проносятся в голове, а сердце больно ударяется об рёбра. — Харрисон, — хочешь соврать — скажи долю правды. — Почти твоя тёзка, — Александр черкает на моём заявлении и идёт дальше. Расслаблено выдыхаю, понимая, что осталось протянуть каких-то десять дней и никаких больше самодовольных и чертовски привлекательных шведов в моей жизни не будет. — Спасибо, — собираюсь уже выйти из кабинета, чтобы разнести договоры и заявления, но швед меня останавливает. —На следующей неделе будет три года компании, — он переплетает пальцы замком и упирается локтями в стол. — Перенесём его на пятницу, на тебе организация. Единственные два критерия: цветовая гамма в соответствии с логотипом, то есть синий, белый, серебряный, — Александр кивает головой назад, где на стене висит резная яхта серебряного цвета, что будто бы плывет по волнам, и на борту белым выведено название фирмы. — И, из-за переноса корпоратива на пятницу, никакого упоминания моего дня рождения. Всё понятно? Киваю, прикидывая, что теперь могу полностью пропасть с радаров Нильсена, занимаясь организацией и разыскивая все её составляющие. В коридоре встречаю Еву, что ловко подхватывает меня под локоть, ведя дальше и совершенно не собираясь выслушивать мои страдания по поводу Александра и моей безответной любви. Хотя с чего я вообще взяла, что это любовь, если я толком не знаю человека. Каким образом мой мозг решил приравнять симпатию или, ладно, влюблённость к более высокому чувству, доводя до самоуничтожения? — Нет, Ева, Одри сказала, что они просто ушли, готова поставить несколько сотен, что вдвоём, держась за руки и заскакивая на радугу, уносясь в светлое будущее с детишками и домашним лепреконом. — Ты слишком категорична, я уверена, что он ещё прибежит к тебе, — она натянуто улыбается, а я закатываю глаза, отдав последний договор и показывая Скай своё заявление. — Не вернётся, я уже посмотрела рейсы и мой самолет будет практически сразу после конца мероприятия, нужно будет только забрать чемодан из дома. Скай качает головой и выдает совершенно глупое предложение: — Это тупо, Агата, и как всегда слишком импульсивно. Ты доводишь сама себя. —Что?! Я с самого начала дала себе срок в два месяца, — не замечаю, как мой голос повышается, а из ушей чуть ли не валит пар. — И он закончился. Закончился моей неудачей. Больше тут оставаться я не намерена. И точка. Плюхаюсь в полюбившееся кресло на балконе и раскрываю ноутбук, чтобы просмотреть список того, что нужно найти для празднования. И угодить всем вкусам и предпочтениям Александра. Впрочем, как и всегда. — Я просто хочу донести, что все ваши отношения с Нильсеном и так странные. Почему всю ту неделю он орал на тебя, а сегодня ввалился, словно скачет по облакам? Тяжело вздыхаю, с упрёком смотря на подругу. — Потому что не мог определиться в своих чувствах к Элис и потому что эта стерва подставляла меня на каждом шагу. Не хочу больше это обсуждать. С этой секунды тема меня и Нильсена — табу. — Ладно, но… — Никаких «но»! Если хочешь помочь, то ищи гирлянду в цвете «как значок твиттера», — ещё раз читаю требование к одной лишь гирлянде и приподнимаю брови. — Это шутка какая-то? Ровно 1673 огонька, на двадцать один метр. Да он издевается! Мы вновь вернулись на круги своя, утопая в глупом списке Нильсена, что состоит из тысячи пунктов и что отнял у меня не только рабочее время, но и сон. Спасибо, что с разрешения Александра, Ева может спокойно помочь мне справиться с этим дерьмом. Не думала, что моё желание провести последние дни на работе без Нильсена исполнится так скоро. Все две недели я бегала из одного конца города в другой, разыскивая нужные шары, гирлянды, десерты и закуски, что должны соответствовать не только списку к мероприятию, но и списку, что мой начальник выдал мне в начале работы, чтобы его не скрутила какая-нибудь аллергия или он не переел свои любимые калории. Все же, Агата, тебя нравятся слишком странные парни. Я спорила с типографией, когда они печатали чертежи, а Александру они не нравились, я спорила с Александром, когда женщина чуть не убила меня тубусом, стоило мне в очередной раз вернуться. А всё потому, что Александр совместил празднование дня рождения компании с возможностью привлечь инвесторов для новых моделей яхты. Кстати, патенты на них тоже оформляла я, пропуская свой законный обед. Не могу сказать, что мне это нравилось, но мои взаимодействия со шведом были равны практически нулю, за исключением редких совещаний, на которых я появлялась, чтобы всё-таки заняться своими настоящими обязанностями. — Агата, это ты? — мужской голос раздается где-то сбоку, а я встречаюсь с голубым взглядом. — Мы знакомы? — складываю в папку бумаги и закрываю ноутбук, готовясь к очередному забегу по офису. К своему последнему забегу, ведь завтра весь этот дурдом закончится, как и моя работа здесь. Единственное, чувствую себя немного неловко, что до сих пор не предупредила Рейчел и какое-то время Александр проведет без помощника, но, если рассматривать это как мою маленькую месть, то на душе становится тепло. — Как не стыдно, убежала из клуба, а теперь ещё и не узнаёшь, — брюнет хитро улыбается, а воспоминания быстро проносятся у меня в голове, отмечая, как же много всего произошло. — Ходж, чёрт, прости, но подруге тогда правда стало плохо, — складываю ладони лодочкой, умоляюще заглядывая в голубые глаза. — Могу извиниться за чашечкой кофе? — Можно, но вообще я хотел поблагодарить тебя, — вопросительно выгибаю бровь, смотря на довольного мужчину. — Благодаря тебе я встретил прекрасную девушку. Кэтрин оказалась тоже на улице, дожидаясь какого-то индюка, что не пришел. — Это здорово! Не зря я ушла, — улыбаюсь, понимая, что и Ходжа упустила сама, вновь убегая к Нильсену. — У тебя что-то с начальником, да? — брюнет наклоняется чуть ближе и шепчет, чтобы нас никто не слышал. — Он всё совещание только на тебя и смотрел, а сейчас явно отрезает мне все пять конечностей. Сдавленно хихикаю, отмечая, что, действительно, Александр все две недели носился вокруг меня, стараясь как-то привлечь внимание, явно потому, что он перестал быть предметом моего обожания. — Да, он признался в любви одной стерве, — зло фыркаю, опуская взгляд вниз. — Да? Странно. Странно, почему он на тебя так смотрит. — Не хочу об этом говорить. Кофе в силе? — Да. — Нет, — встревает подлетевший Александр, кинув злой взгляд в сторону Ходжа. — У нас встреча в ресторане, поехали, Агата. А Вам всего хорошего, — Нильсен протягивает руку мужчине и уводит меня из конференц-зала. — Но по расписанию на сегодня всё. — Я сказал встреча, значит встреча, бери вещи и спускайся. Провожаю взглядом широкую спину своего босса, сжимая кулаки от того, что придётся ещё несколько часов провести в его компании, при этом зная о его чувствах к Элис и моей ничтожности в данной ситуации.Александр
Разговор с матерью в семейном особняке дался мне слишком сложно, чтобы попытаться после не уйти в себя. Она медленно сковырнула рану на сердце, когда указала на мой промах и на мою слабость. Я сам не понял, в какой момент подпустил Агату к самому сокровенному, к тому, о чём знают единицы. Она влетела в мою душу, цепляясь острыми ногтями за всевозможные выступы. Каюсь, я совершил ошибку, нельзя давать слабину, а давление матери с упрёком, что эта глупая девочка мной крутит, ещё больше подсыпало дров во внутренний костёр. Отдалиться от брюнетки — было самым верным решением. Я давно так сильно не уставал лишь от одного мозгового штурма, что связан с девушкой. Всю неделю Агата творила что-то непонятное, проваливала любую мою просьбу, создавая каждый раз ещё больше проблем. Вынуждая повышать на неё голос и ощущать боль в груди, когда замечал стеклянный от подступивших слёз взгляд. Стараясь не думать о ней, я сам не замечал, как ещё больше утопаю, стоит просто увидеть её рядом. Она та, с кем хочется говорить и делиться. Я знаю, что это Агата передала мне конверт с флешкой, пытаясь быть анонимной. И теперь я точно знаю, что во всех её промахах виновата Элис и мать, которые до сих пор не понимают моей самостоятельности в любом вопросе. Зло откидываю от себя папку, когда Джонсон радостно влетает в кабинет, хлопая ресницами, чуть ли не подлетая над полом и не врезаясь затылком в потолок. — Звал? — Да, звал, — поднимаюсь из-за стола, подходя ближе, замечая, как девушка начинает мяться. — Ты хороший сотрудник, Элис. Я ценю твоё место в моей компании и твоих родителей, — спокойно проговариваю, наблюдая за горящими светлыми глазами. — Я знаю тебя достаточно долго, Элис, и мне сложно собраться с мыслями. Я люблю тебя, Элис… Не успеваю даже договорить, как меня оглушает сирена о всеобщем бедствии, а женские руки сдавливают шею, обнимая так крепко, словно она питон, что не ел сотню лет. Она визжит что-то в ответ, оставляя поцелуи на моих щеках, пока я пытаюсь прийти в себя и отцепить Элис. — Хватит! — рявкаю на сотрудницу, а та вздрагивает, сделав шаг назад, но всё равно после растягивает губы в глупой улыбке. — Мне нравится, когда ты командуешь, — томно шепчет, закусив губу. — Ты всё не так поняла, — касаюсь ладонью лба, смахивая челку. — Я люблю тебя, как хорошую знакомую, ни о каких чувствах здесь речи не было. Я знаю, что чертежи украла ты, и я знаю, что ты подставляла Агату, — девушка заметно бледнеет, а по щекам начинают катиться слёзы, то ли от того, что наши чувства не взаимны, то ли от того, что она попалась. — То, что ты сделала ни в какие рамки не лезет, моё доверие к тебе полностью подорвано. Я не увольняю тебя лишь из уважения к твоим родителям, понятно? В ответ слышу лишь громкий всхлип и тишину, от чего закатываю глаза, начиная беситься от всего происходящего в этом чёртовом офисе. — Я не слышу ответа! — лишь мой грубый тон заставляет девушку прекратить истерику и кротко кивнуть. — Тогда прошу на выход. — вновь, заняв место за столом, поднимаю взгляд и натыкаюсь на Элис, что всё ещё стоит и подбирает слёзы. — Я неясно выразился? Откидываю голову назад, уперевшись затылком в спинку кресла, и прохожусь ладонями по лицу, пребывая в каком-то странном состоянии, где хочется одновременно кричать от негодования и при этом забиться в угол. Отмахиваюсь от этих мыслей, настраиваясь на дальнейшую работу и замечаю горящий огонёк на селекторе, в кнопку которого врезался угол папки. Этого ещё не хватало. Устало поднимаюсь, выходя из кабинета и кидая упрекающий взгляд в сторону Одри, что резко отшатывается от стола, принимая максимально непринуждённый вид. — Я знаю, что ты всё слышала. Если хоть кто-то узнает об этом разговоре, то даже близкие отношения с Рейчел тебя не спасут, — запускаю руки в передние карманы брюк, следя, как девушка растерянно кивает, опустив плечи. Не хватало, чтобы ещё по компании пошёл слух, что в коллективе есть такие индивиды вроде Элис, и что я позволяю такому быть. — Можешь идти домой, хватит на сегодня. — Хорошо, мистер Нильсен. Курьера с бумагами тогда перенести? — Да, в понедельник отдай их Агате. И вновь эта несносная девчонка, что окутала собой полностью. Воспоминания о той ночи в особняке приятно греют изнутри, то было что-то другое, что-то более сокровенное, будто передо мной открылась совершенно другая сторона Агаты. Мне хотелось её нежно, так, словно она ненастоящая, готовая раствориться в любую секунду. Стоило увидеть Агату утром в моей футболке и я понял, что это самая прекрасная картина в моей жизни. Мне хотелось девушку, словно она какое-то плотское желание, запретный плод, доступный только мне. Тяга к ней растёт с каждой секундой, я хочу владеть ей полностью, считать своей, как бы эгоистично и пафосно это не звучало. Я просто хочу быть для неё тем, кто способен подарить ей больше, тем, кто может быть опорой и тем, кто справится с её слишком резким характером. Она ебаный наркотик, что прикипел ко мне за какие-то два месяца. Морщусь, понимая, что попал в сети, при этом самостоятельно заплывая в них. — Мог бы встретить меня вообще голым, — весело улыбаюсь, когда Сэм без футболки открывает дверь. — Ты чего припёрся, я занят, — бурчит друг, но пускает в прихожую. — Нужно предупреждать, у тебя минута. — Минуты не хватит, я пришёл развестись, — скидываю обувь, проходя в зал дома Сэма и встречаю бешеную подругу Агаты, что слишком быстро направляется к выходу. — Здравствуйте, мистер Нильсен, — киваю в ответ, а та подходит к Макото, оставляя поцелуй на его щеке. — Прости, красавчик, срочное дело. — Всё-таки разводу быть, Сэмми, — удобнее устраиваюсь на диване, когда Ева скрывается за дверью, и встречаюсь со злым лицом друга. — Ты вынуждаешь меня ревновать. — Заткнись, Нильсен, что опять у тебя. Сэм разливает по гранёным стаканам виски, а я расстёгиваю верхнюю пуговицу на своей чёрной рубашке, приняв напиток. — Я влюбился, — залпом выпитый алкоголь обжигает горло и я морщусь. — В своё отражение? — выпаливает азиат, на что закатываю глаза и качаю головой. — Кто эта несчастная? Фыркаю, налив себе ещё. — Агата. Сэм присвистывает и сам удобнее устраивается в кресле, будто готов слушать сказку от самого Юль Томтена, и кто я такой, чтобы отказать? Со всеми этими россказнями, сам не замечаю, как углубляюсь в свои чувства сильнее, воспринимая это уже как должное и понимая, насколько я был глуп, когда решил, что отказываться от них гораздо проще. Но мы, кажется, уже говорили, что гангрена разрослась. Она стала такой большой, что задела почти все жизненно важные органы и уже практически поглотила моё каменное сердце. Как же глупо я себя чувствую. Всю свою жизнь отрицал понятие любви и её наличие, а сейчас, как маленький мальчишка сижу у друга и заливаю, насколько она оказывается прекрасна. — И какие действия? — Забрать своё и укатить в закат, — самовольно произношу и чокаюсь с другом. Не знаю почему, но я на все сто процентов уверен, что Агата испытывает ко мне практически такие же чувства.***
Попасть впросак мне удалось практически сразу, напоминая о том, что презентация новых моделей яхт и день рождения компании, совместно с моим, слишком резко прилетели в меня. И благополучно раздав поручения, я пытался таким образом притянуть Агату к себе. Придумал всякую дребедень в надежде, что девушка будет чаще ко мне обращаться, пока я буду медленно прокрадываться в её душу. Но не тут-то было, она полностью игнорировала меня на протяжении всех двух недель, отправляя ко мне Еву и приходя лишь в крайних случаях. Я больше не видел тот огонь в глазах, что сверкал каждый раз. Не было и резкости в её движениях, лишь монотонные вопросы, усталый вид и полное безразличие ко мне. Ощущение, что я старая игрушка, которой нашли замену. Наверное, поэтому я сейчас сижу неподалёку от Агаты, что мило беседует с одним из наших будущих партнёров. Злость и негодование берет своё, поэтому вру про какую-то встречу и увожу девушку в ресторан под этим предлогом. Мне очень многое хочется ей сказать, но я всё время откладывал, ссылаясь на занятость в подготовке, чтобы не тревожить лишний раз. И самому не получить отказ. Я всегда был уверен в себе, с самого младшего возраста пробирался вперёд. Раскидывался знаниями, шёл напролом, совершенно плевав на любые последствия. Но сейчас страх быть отвергнутым сжирает изнутри. Веду себя, как подросток, что боится позвать девочку на танцы. Почему, когда действительно начинаешь привязываться к человеку, становится так страшно? Наверное, именно поэтому я лишь внимательно рассматриваю девушку, что сидит напротив и размазывает соус по тарелке, так и не притронувшись к блюду. Тёмные волосы развеваются от морского ветра, а белый сарафан с длинными рукавами делает из неё ангела. А ведь многие даже не подозревают, насколько она далека от света. — Кто-нибудь придёт или нет? — кидает Агата, впиваясь в меня зелёным взглядом. — Нет, — спокойно отвечаю, потому что врать смысла нет. — Тогда что мы тут забыли? Можно я пойду? — Зачем пропадать столику, поужинаем и поедем, — пожимаю плечами и улыбаюсь от недовольного лица Агаты. Привести её в ресторан, где мы обедали с мистером Крейдом, было лучшей идеей. Она слишком прекрасна на фоне моря, такая же лёгкая и в то же время буйная. — Почему ты не ешь? — Я не голодна. Хочется ответить, но звонок телефона прерывает меня. — Слушаю, — голос новой домработницы доносится из динамика, задавая очередные глупые вопросы. Я уже устал их увольнять. — Нет, я сам с ним погуляю. Идите домой, хорошего вечера. Кидаю телефон на столик и тру переносицу. Всё слишком сложно, это состояние, что длится две недели, мне непривычно. — Как там Рик? — глаза девушки загораются, а я начинаю завидовать своему псу. Почему она больше не смотрит так на меня? — Думаю, он по тебе соскучился, — нежно улыбаюсь, отвечая на улыбку Агаты, и пытаюсь испытать удачу: — Не хочешь погулять с ним?***
Последний раз выдыхаю плотный сигаретный дым и выкидываю окурок в урну, следя за девушкой, что легко передвигается по специально отведённой для прогулок с собаками площадке. Она совершенно не обращает на меня внимания, полностью погрузившись в более важное на её взгляд занятие. Любая моя попытка заговорить обрывается на корню. Упираюсь затылком в столб от забора, совершенно не думая о том, насколько он может быть грязным. Агата что-то надломила во мне своим молчанием, словно я что-то упускаю, и именно это мешает мне подступить к ней. Она слишком красива, чтобы быть реальной. Почему я раньше этого не замечал и общался с ней как самый настоящий придурок? Отвлекаюсь, когда смех Агаты доносится до меня, стоит знакомкой лайке влететь на площадку, весело виляя пушистым хвостом и отвлекая Рика от упражнений. Следом заходит Питер — светловолосый высокий парень, достаточно худой для своего роста и слишком веселый для своего возраста. Он кивает Агате, что-то спрашивая, а мне сразу хочется пойти и помешать, ведь ему она улыбается. — Привет, — парень подходит ко мне и протягивает ладонь. — Давно тебя не видел. — Не было времени, — отвечаю на рукопожатие и отказываюсь от предложенной им сигареты, продолжая смотреть на Агату, что окружена собаками. Родители часто мне говорили, что отношение девушки к животным может полностью передать её отношение к партнёру и детям. Не знаю, насколько это правда, но ту заботу, что она дарит моему псу, я бы с удовольствием забрал себе. — Твоя девушка? — кидает Питер, а я дергаю скулой и качаю головой. — А похоже, что да. — Чем же именно? — просовываю руки в карманы брюк, посмотрев на своего знакомого. — Беглыми взглядами, что она кидает, ну и нежной улыбкой, когда я спросил, где ты. Я, кстати, её уже видел здесь, она гуляла с Риком, вот тогда я и подумал, что ты остепенился. — Болел. Агата, наверное, решила с ним выйти, но ничего не сказала, — мне кажется или сейчас я задам самый глупый вопрос в своей жизни? — Думаешь, я ей нравлюсь? Блондин удивлённо приподнимает брови и кидает игривый взгляд. — Я не эксперт в этом, но почему тебе просто не спросить у неё? Щёлкаю языком и отрицательно качаю головой. Я слишком сильно боюсь услышать «нет». — Спрошу, потом. Ладно, мы пойдём. Прощаюсь с Питером, захватив с ближайшей скамейки ошейник и намордник, и подхожу к Агате. — Пойдём, уже поздно и холодает. Она согласно кивает и забирает у меня из рук вещи Рика, подозвав того к себе. Агата ласково проводит по голове пса и поглаживает за ухом, надевая намордник и шепча извинения, что ему приходится терпеть такое неудобство. — Я провожу тебя. — Не стоит, — она отряхивает ладони, выпрямляясь и одёргивает юбку сарафана, что задралась до середины бедра, невольно приманив мой взгляд. — Тут недалеко. — Тогда тем более, — улыбаюсь, стараясь быть максимально очаровательным, хотя вроде и так таким являюсь. — И Рик ещё пройдётся. Агата закусывает губу, но всё же согласно кивает, вынуждая бороться с желанием разжечь ритуальный костёр и помолиться Одину. — Можно? Передаю ей поводок Рика и прошу держать крепче, на что девушка закатывает глаза и бурчит себе под нос, что и так всё прекрасно знает. — У тебя, наверное, было много животных, — говорю, когда мы выходим на пешеходную дорожку, идя вдоль зданий. — Нет, только кролик Банни, — тихо хмыкаю от имени и получаю локтем в бок, от чего ещё шире улыбаюсь. — Мне было шесть! — Ну можно было что-то и пооригинальнее придумать. — Знаете, может, имя у него неоригинальное, но он кое-чему меня научил, — через какое-то время произносит брюнетка, теребя петлю поводка. — Я тогда уехала буквально на пару дней из дома, а когда вернулась, кролика не было. Мне все твердили, что он ушёл вместе с Алисой в страну чудес. Помню, я несколько дней бродила по саду и пыталась найти ту самую дверцу, чтобы вернуть своего питомца. — внимательно слушаю девушку, смотря на её профиль, стараясь запомнить каждую деталь: от длинных ресниц до расположения ярких веснушек, пока она неторопливо рассказывает. — Когда тётя поняла, что я не успокоюсь, она рассказала, что кролик умер. Тогда мне стало ещё хуже лишь от одной мысли, что меня обманули, стараясь уберечь, но сделали больнее. Поджимаю губы, даже не зная, что ответить, но Агата продолжает: — Я поняла, что лучше говорить правду сразу. Чем дольше мы её скрываем, тем хуже делаем и себе, и тому, кого пытаемся уберечь, — брюнетка останавливается, наконец-то заглядывая мне в глаза и передаёт поводок. — Не всегда сокрытие правды или её оттягивание способно уменьшить цену признания. Спасибо, что проводили, мистер Нильсен. — Александр. Александр всё же звучит приятнее, — девушка кивает и разворачивается, направляясь к подъезду. — Агата, — останавливаю брюнетку, а сам задумываюсь о смысле её рассказа, быть может, я и правда делаю себе хуже своими детскими замашками, словно что-то испортил и боюсь сказать родителям. — Не приходи завтра утром. Ты много сделала, поэтому можешь приехать к мероприятию. Агата улыбается и кивает, желая спокойной ночи и исчезая за железной дверью подъезда. — Скажи мне, я идиот? — смотрю на Рика, что фыркает на мой вопрос и отворачивается. — Всё же идиот. Был такой прекрасный момент заполучить эту девушку, но желание дать ей выспаться явно больше. Завтра я просто обязан взять себя в руки и превратиться вновь в серьёзного и рассудительного Александра. Если что, её всегда можно уволить и больше никогда не видеть. Вынимаю ещё одну сигарету из пачки и поднимаю голову вверх, увидев, как в одной из квартир загорается свет, и только после, сделав затяжку, покидаю маленький дворик перед подъездом Агаты.