Momentary Weakness

— Кого я вижу… Какая честь, — надменный мужской голос, в котором так и сквозило высокомерие в паре с какой-то насмешкой, гулким эхом разносится по огромному залу особняка Барма, а ты в который раз костеришь судьбу, принявшую облик Лиама Лунетта, которая свела тебя с этим надутым индюком…       А начиналось все, надо сказать, неплохо. Перспективный информатор, активно сотрудничающий с Пандорой и умело добывающий наиболее скандальные сведения из самых закрытых кругов средневекового мира… По крайней мере, всего месяц назад ты была свято в этом уверена. А потом тебя угораздило натолкнуться на серьезного конкурента в лице герцога Бармы — тогда-то ты и открыла для себя, что те сведения, которые известны тебе, даже рядом не стоят с кладезями информации, которые хранил этот человек. Впрочем, некие данные, которые были ведомы не ему, но твоей персоне и при том представляли хоть какую-то ценность, все же существовали — и последние четыре недели тебе приходилось пускать их в ход одно за другим. Все оттого, что, как ни странно, именно тебя он счел достойной находиться рядом в качестве своего рода коллеги, ибо каждый твой визит в дом Бармы – равноценный обмен информацией. Он предоставлял тебе интересующий Пандору материал, а ты, в качестве оплаты — интересующие его сведения, количество коих, увы, с каждым твоим посещением герцога иссякало.       И вот теперь ты стоишь перед ним, теряясь в догадках и прокручивая в голове небезызвестное среди членов Пандоры правило: «Нет полезных данных для Бармы — нет и для тебя». Пожалуй, не следовало и соваться к нему, зная, что «заплатить» тебе нечем…Герцог же некоторое время пристально вглядывается тебе в лицо, словно норовя что-то в нем прочесть, а затем его губы вдруг растягиваются в неприятной ухмылке: — Пожалуй, сегодня я сделаю поблажку, первый и единственный раз. Так и быть, я поведаю то, что тебе нужно. Но только за поцелуй.       С секунду ты ошарашено усваиваешь сказанные им слова, затем открываешь рот, чтобы возмутиться, но в последний момент в голову стучится навязчивая мысль о том, что таким образом можно отделаться от компании этого человека намного легче: зачем сидеть здесь лишние полчаса, рассказывая об очередной взбесившейся Цепи? «Седина в… шевелюру да бес в ребро, — раздраженно подумала ты, понемногу сдаваясь на милость безумной мысли. — Ну да ладно, возьми себя в руки, (Твое имя). К тому же, он давно влюблен в леди Рейнсворт…».       Наконец собравшись с духом, крепко зажмурившись и вытянув руки по швам, ты едва слышно оповещаешь: — Не имею ничего против.       Шелест плаща герцога слышится совсем близко, на плечи ложатся руки, облаченные в атласные перчатки, а щеку обжигает горячее дыхание. Барма неспешно целует в уголок губ, будто изучая, а потом вдруг за затылок притягивает ближе, целуя уже жадно, с какой-то пугающей страстью. Такой… отчаянной. Такой… горькой.       Отстраняется, пристально глядя в распахнутые глаза в изумлении глаза, тянется подрагивающей рукой к виску, но отдергивает на полпути, словно обжегшись. Затем круто разворачивается на каблуках, широким жестом указывает на лежащий на каминной полке конверт с документами и коротко бросает: — Этого не было. Это просто… минутная слабость, только и всего. Что ж, теперь никто никому ничего не должен.       …Уже сидя в карете, летящей к штабу Пандоры и слизывая сукровицу с прокушенной губы, ты пытаешься найти оправдание поступку мужчины, в конце концов останавливаясь на мысли, что ему просто хочется тепла — леди Шерил чай холодна, как лед. И душу охватывает непонятная, но неудержимая злоба. Запасной вариант, значит… Средство для снятия отчаяния и горечи. Скрежеща зубами, ты клятвенно обещаешь себе больше и носу не казать в поместье Руфуса Бармы.       Не в первый раз, надо заметить. Но и не в последний…