Велесова ночь

Я лежал на диване, кажется, целую вечность. И не мог даже сказать, сколько времени так провел: день, неделю, месяц?.. Хотя месяц все же вряд ли, ведь это бы означало, что я пропустил Велесову ночь и так ничего и не узнал. Впрочем, я и без этого весьма вероятно ничегошеньки не узнаю. А все почему? Потому что мертвым, в принципе, это все неважно. Какой смысл разбиваться в лепешку только для того, чтобы узнать, что я мертв и мне некуда возвращаться? Мне не нужно было вставать с дивана, не нужно было выходить из комнаты или покидать агентство. Максимум, на что меня хватало, так это дойти до сундука-холодильника, снова посмотреть на оставленную там щуку и вытащить из холодильника уже готовую еду. Иногда она бывала даже еще теплой, однако мое любопытство умерло вместе со мной, и мне больше не было интересно, как вообще устроен этот странный холодильник. Да и что может быть странного в мире, где есть перевертыши, черные кошки, заглядывающие за грань мира, ведьмы и таинственные библиотекари? — Вставай! — в комнату потоком свежего ветра ворвалась Еля. — Зачем? — я все еще пытался противиться, но уже понимал, что у меня нет ни единого шанса. Этот ветер сносил все на своем пути, этому ветру попросту невозможно было противостоять. — Вставай и пошли со мной. Я тебе такое покажу, — Еля заговорщицки подмигнула мне, — мигом вся хандра уйдет! Я удивленно посмотрел на нее, но ее непробиваемая уверенность и решительность подкупали, они словно говорили: проснись, оглянись вокруг, ты все еще жив, ты все еще жив. Я не хотел это слушать, но все равно встал и пошел за Елей. Если не доверять ей, то кому мне тогда вообще доверять в этом чужом мире? Поэтому я доверюсь ей, целиком и полностью, без единого сомнения. — Куда мы идем? — Я покажу тебе мое тайное место. — Тайное место? — Тс-с, скоро сам все увидишь. На улице уже начинало темнеть, и без того редкие прохожие стали еще более редкими, а вскоре пропали и они. Еля свернула с городской дороги на едва заметную лесную тропку. Птицы выводили трели, ветви деревьев шелестели от ветра, а в голову ударила лесная свежесть. Было немного прохладно и пахло хвоей. Рыжие кудри Ели на фоне темнеющей зелени леса казались ярким костром, и я плыл вслед за ней, словно мотылек на пламя. Вдруг Еля сбежала с тропы и нырнула в росший неподалеку кустарник, даже на вид колючий и неприветливый. И мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Я уже приготовился защищать лицо и глаза от шипов, но этого не понадобилось: куст оказался колючим только на вид, а сквозь него была проложена скрытая от глаз тропка, тонкая и безопасная. Я вышел из кустов и обомлел, слова как-то разом вылетели из головы, и в мыслях осталась только зияющая пустота. Мы стояли на краю утеса, а перед нами где-то далеко-далеко внизу простиралась долина с кажущимися крохотными домиками и деревьями, похожими на кусты. Над долиной медленно и величественно плыли серые облака, а за ними садилось багряно-рыжее, нестерпимо яркое солнце. Еля обернулась ко мне и улыбнулась: — Нравится? Я прихожу сюда, чтобы подумать. Или когда мне грустно. — Это твое тайное место? — Да. Здесь так спокойно, согласен? Еля снова отвернулась, а в ее волосах, кажется, затерялось само солнце. — Красиво, — выдохнул я, не в силах отвести взгляд. Ради такой красоты стоило жить. Или хотя бы попытаться оставаться живым. Мы долго молчали, любуясь закатом над долиной. Само время словно бы застыло в этом тягучем, бесконечно длинном моменте, и я не хотел его прерывать. Я бы остался навсегда здесь и сейчас, если бы это было возможно. Но ведь не было. Жизнь не стоит на месте, она бежит стремительным потоком, и единственное, что остается — это попытаться угнаться за ней. — Почему ты помогаешь мне? — спросил я, и каждое слово приходилось будто щипцами из горла вытаскивать. Я об этом думал, но не был уверен, что готов услышать ответ. — Ради возвращения Дара? — Да, — кивнула Еля и встретила мой взгляд прямо, открыто. — Я хочу, чтобы Дар вернулся. И я хочу, чтобы ты нашел… себя и свое место в мире. — А если у меня нет такого места? — Значит, создадим новое. — У тебя все так просто. — Не просто, — Еля покачала головой. — Все очень непросто. Но в этом же и смысл, верно? Справляться со всем и двигаться дальше. Так и живем, хах! — Без борьбы нет жизни? — усмехнулся я в ответ. — Что-то вроде того, да. Ну, может быть, это и имело смысл. Я рассмеялся, счастливо, беззаботно, и Еля рассмеялась вместе со мной.