Формула тишины

      Пэнси просто взяла и простила его за всю его гадость, когда он спустя неделю их молчания и пустых взглядов просто пришел и сказал, что она очень сексуальна в этой юбке и что он хочет её.       Он успел пожалеть об этом.       Паркинсон после этого вторую неделю ебет ему мозги. Чертовски бесит.       Просто как какой-то брачный период. Хочет сношаться каждый день и по несколько раз.       Конечно, Драко совсем не против трахать её, но не так часто. Просто и без слов. Она затягивает его при любой возможности за угол, в пустой кабинет, туалет на третьем этаже, даже в библиотеку, и набрасывается, как на жертву. Ей совсем плевать на его планы, что он куда-то спешит, или же он подавлен и чем-то расстроен.       А с чего бы ей бы было не плевать? Они не встречаются. Ей плевать на него, ровно столько же, сколько и ему на неё.       Если первые два дня Малфою нравились эти блудные похождения и закипающий адреналин в крови, сопровождающийся выбросом эндорфина, то после ему совсем надоело. Скучно и пресно. А ещё чертова головная боль время от времени преследовала его, только уже, к счастью, не с такой силой, как в день рождение чертовой Грейнджер.       К середине недели сил совсем не осталось, и он, дабы хоть немного насладиться тишиной, стал избегать слизеринку, найдя единение у берега черного озера.       Иногда всё-таки они трахались, но уже когда хотел больше он, чем она.       Это Малфою нравилось больше. Вот только эта дура в какой-то момент стала пытаться заговорить об их счастливом будущем, тем самым испортив отношение к себе.       И Драко просто начал посылать её, с того момента и началась мозгоебка по максимуму. Тут и истерики в людных коридорах, и ссоры в гостиной слизерина, и какие-то упреки.       Он ярко высказывался, показывал, что он не видит их вместе, что они и сейчас не вместе, что она не нужна ему. Наивная Паркинсон же в ответ делала вид, что не слышит, как он её шлет куда подальше, пыталась доказать, что он её любит, но почему-то не хочет этого признавать. Салазар, она так чертовски бесит…       Отец продолжал писать непонятные письма каждую неделю — удивительно, что заключенным разрешено писать по целому одному письму раз в семь дней. И Драко по-началу не пытался разгадать эти ребусы, но вскоре от количества неразгаданного ему просто пришлось этим заняться. Ещё одна мозгоёбка.       Иногда помогал Блейз — с ним работа шла куда быстрее, но сегодня он, как и почти в любое другое воскресенье, умчался с Грейнджер в библиотеку. Совсем было непонятно, что он такого нашёл в этих рунах и в этой Грейнджер. Как, такой как он, мог находиться с такой, как она. Острая на язык, вредная, заносчивая и дохуя умная грязнокровка. Вечно то и делает, что учебники наизусть вызубривает, чтобы потом выпендриваться. Ей наверняка кошмары снятся, как она сдала ЖАБА не на «превосходно», а на «хорошо».       Ухмыльнувшись, Драко отложил чуть помятый пергамент и письмо отца в сторону. Голова пухла. Уже написанное ответное письмо покоилось на прикроватной тумбочку и ждало своего часа. Отправит завтра, на сегодня с него хватит. Сложив пятидюймовое сообщение по астрономии, Драко вернулся в кровать. Следует хоть немного поспать.       ***       Первой парой были руны, на которых Гермиона беспрерывно зевала. Выползти из библиотеки удалось лишь в полтретьего ночи.       — Чего это ты, не выспалась что ли? — улыбнулся мулат, устремляя взор в книгу.       — Очень смешно, Забини, меня чуть Филч не вспоймал по пути к спальням, — выписывая основную информацию из учебника, огрызнулась Грейнджер, — больше никогда так засиживаться не будем.       — Я это слышал ещё на той неделе, — хмыкнув, Блейз откинулся на спинку стула, — сегодня отборочные в команду по квиддичу у Слизерина, не желаешь прийти?       — Вынуждена отказаться, — сморщив нос, огрызнулась Гермиона. Поставив точку в конце предложения, она захлопнула тетрадь, — встретимся на ЗОТИ, — тот час прозвенел звонок, и шатенка поспешила покинуть кабинет.       Едва ли не столкнувшись с Малфоем в коридоре, Гермиона пронеслась к лестницам.       — Ты чего так рано? — Неспеша выйдя из кабинета по древним рунам, мулат кивнул Драко.       — Нас раньше отпустили с астрономии, — пожав плечами, блондин поправил сумку на плече. — Ты во сколько со свидания с Грейнджер вернулся?       — Какой остроумный, — закатывая глаза, Блейз шёл чуть дальше Драко, — пока добрался до подземелий, было уже почти три.       — И как, классно проводить время с грязнокровкой?       — Малфой, ты идиот. Она довольно приятная личность.       — Это вы о ком? — догнавший их Нотт неожиданно встрял в разговор.       — О милой Грейнджер, — выплюнул Малфой, — с недавних пор Забини её трахает, ты не знал?       Резко остановившись, Тео чуть прищурился.       — Не понял прикола, — нахмурившись, он бегал взглядом с лица Малфоя на лицо Блейза и обратно.       — Расслабься, друг, твою любовь всего лишь оприходовал твой… друг, — ухмыляясь, Драко самодовольно проследовал дальше к лестницам.       — Мы просто с ней делаем задания по рунам, — пояснив это, Блейз также направился дальше.       — Пиздец. — Всё, что сорвалось с языка Теодора, прежде чем он прикрыл глаза и обречённо выдохнул.       ***       Гермиону бесил Снейп. Бесил этот Малфой, которого вечно хвалили. Бесил этот кабинет с этими устрашающими картинами. Бесил Гарри и бесил Рон за их тупость и глупые выходки. И почему-то это раздражение с каждой парой лишь росло, хотя весомых на то причин и не было вовсе.       Осталась последняя пара. Последняя, которую сегодня нужно пережить. После чего можно отдохнуть. Отдых. Перспектива недолгого сна после занятий заставляла Гермиону молчаливо терпеть все раздражающие вокруг факторы. Это того стоит. Казалось, она не вынесет даже одной встряски. Ни одной стычки. Ни одного стресса.       Гораций рассказывал о перьях болтрушайки, и как их правильно обрабатывать. На ум сразу же приходила сыворотка правды. Вряд ли им доверят изготовление веритасерума, а значит, что в ближайшее время они будут варить какое-то другое зелье. Перебирать варианты рецептов с перьями в списке ингредиентов мешал Рон, активно постукивающий ногтем по парте. Это вызывало дискомфорт у нервных клеток Гермионы.       — Прекрати это, — шикнула шёпотом девушка, пытаясь вслушаться в тихую речь Горация.       — Прекратить что? — Он продолжал действовать на нервы. Будто бы намеренно.       — Рон, не беси меня, — рявкнула Гермиона, ударяя парня по руке. Хотелось извиниться за столь импульсивный поступок, но злость, как и боль в голове, протестовали и не позволили вылететь и слову.       Нотт, сидящий с Малфоем, Забини и Паркинсон на соседней парте, улыбался, глядя на них. Придурок. Ещё один бесячий тип.       — Сейчас я предлагаю вам разбиться на пары, для чего — узнаете чуть позже, — громко провозгласил профессор, приводя всех скучающих в чувство.       — О, Гермиона, мы как всегда вместе? Я думаю, он даст нам на остаток урока какое-нибудь задание, мы быстро его вдвоем сделаем, — пока Слизнорт копошился у своего стола, протараторил Рон. Ага, как же. «Мы» в его понятии это только Гермиона, а он просто для галочки? Признаться, за пять лет совместных работ, Грейнджер поднадоело выполнять в паре всё самой. Иногда хотелось банально выполнить половину работы и расслабиться, положившись на партнёра. В паре с Роном так сделать было нельзя.       — Тише-тише, распределять на пары вас буду я, — заметил старик, постучав палочкой по столу для привлечения всеобщего внимания.       По кабинету прошлась волна разочарованных вздохов.       — А чтобы всё было честно, выбирать напарников я буду, так сказать, в слепую.       Когтевранцы о чем-то громко перешептывались.       Слизнорт стал вытаскивать из своего мешочка записанные ранее на бумажках имена.       — Падма Патил и… Энтони Голдстейн! — Громко провозгласил профессор, откладывая кусочки пергамента в сторону. — Эрни МакКмилан, Гарри Поттер.       Гермиона вздохнула. Гораций продолжил поочерёдно разбивать студентов на пары. В итоге сформировались следующие группы: Блейзу Забини посчастливилось встать в команду с Теодором Ноттом, Майклу Корнеру выпал Терри Бут, Пэнси была с Роном.       Шестеренки в голове Гермионы быстро заработали.       Нет, нет, нет. Осталась только она и…       — …Драко Малфой. Что ж, вот такие интересные пары у нас вышли. Надеюсь, ни у кого нет никаких претензий. Задание таково: вам даётся месяц на совместное изготовление зелья, которое вам посчастливится вытянуть из вот этого мешочка. Шесть зелий, шесть пар, — без умолку тараторил Слизнорт, расхаживая вперёд-назад с уже новым серым мешочком на завязках в руках.       Судя по открытому рту Паркинсон, ей было, что сказать. Наверняка она хотела состоять в паре с Малфоем, это очевидно. Хотя, чего греха таить, выпади Гермионе Рон, она бы тоже не была этому особенно рада. Но, наверное, это было бы менее неприятно, чем состоять в команде с наглым слизеринцем.       Ладно, Рон не был обузой или совсем дураком. Просто, скажем так, он был ленив, особенно ленив в паре с Гермионой, и не особо любил зелья. В большинстве случаев он даже не старался. Порой, Гермионе казалось, что он почти никогда не старается. Он был умел во многом, но учёба — явно не его любимое занятие. Он не стремился к знаниям, не стремился быть учтивым по отношению к другим. Он не особо умел правильно выражать свои мысли. Но не все идеальны. Гермиона тоже не идеальна, чего греха таить.       Но нужно быть особо удачливой, чтобы получить в партнеры Малфоя. Вот так подарочек судьбы. С резким грубияном будет особенно сложно работать в паре, учитывая хотя бы то, что он ненавидел само ее существование.       Но было что-то, что заставляло её думать, что не всё так плохо. Он мог быть нормальным. Наверное. Он мог быть старательным. Не так. Он был старательным. Он достаточно умён, и вряд ли вызовет проблему его не умение что-либо делать касательно зелий, изготавливал он их, как говорила практика прошлых занятий, превосходно. Вызовет проблему скорее то, с кем он их будет изготавливать. Он ведь мог воспротивиться и попросить переставить его в другую пару. Но он не стал. Почему?       Гермионе хотелось бы поменять партнёра… Хотелось бы делать это даже с Роном, лишь бы не испытать всех тех мук, которые ей предстоит испытать. Хотелось бы спокойствия. Она бы так и поступила, покажи он хоть каплю отвращения сейчас. Но вместо этого он спокойно молчал, совсем не демонстрируя своё недовольство сложившейся ситуацией, как делал это обычно.       Вспомнился случай, когда она помогла ему справится с головной болью. Это было в ее день рождение. Он выглядел настолько разбитым тогда, что поступить иначе она не могла. Она не винила себя за этот поступок. Он не был настолько ужасным, как о нем отзывался Гарри. Но и ничего хорошего Грейнджер в нем не нашла. Просто противный говнюк. Нужно проще относиться к чужим ей людям. Особенно, если эти люди ничего для тебя не значили. А Малфой был именно таким. Просто надоедливая муха, цепляющаяся просто так, забавы ради.       Малфой, закатывая глаза и показывая презрение одним лишь взглядом, вытащил из предложенного мешочка отрывок бумаги с надписью «Веритасерум». Он осуждающе бросил взгляд на притихшую Гермиону, а после отвернулся обратно к своим друзьям.       Иногда Гермионе казалось, что он делает это не столько из личных побуждений, сколько ради развернувшегося спектакля. Если анализировать все его оскорбления — это походило на детские обзывательства, будто кто-то просто генерирует их, а он лишь повторяет. Навряд ли его столь ужасная личность была подлинной. Что-то на грани клише. А может она просто пытается найти даже в самом ужасном человеке хоть каплю чего-то хорошего. В любом случае, Гермиона не знала его, и не могла судить.       Так и прошла вся пара. Стыдно было осознавать, что вместо того, чтобы слушать рекомендации преподавателя, она мысленно разбирала поступки Драко Малфоя и пыталась найти им хоть малейшее оправдание. Но ужаснее было то, что так и не смогла найти четкий ответ. Точнее даже не так. Смогла, но удовлетворена им не была из-за неясности. А ясность Гермиона любила больше туманностей.       ***       Голова немного ныла. По полу тянул сквозняк, отчего ногам было прохладно. Нужно просто сделать это побыстрее и можно отдыхать. С каждым шагом он был всё ближе к совятне. Отворив дверь, Малфоя обдало ветром.       Признаться, он ненавидел это место. В круглом каменном помещении вечно гуляли сквозняки, на застланном соломой полу было не столько той соломы, сколько совиного помета, а мрачности ко всему добавляли обклеванные скелетики мышей и хомяков. Ещё и куча птиц, сидевших до потолка и таращищухся своими огромными глазами прямо в душу. Плохо освещённое помещение мешало отыскать свою сову.       — Джо, — тихо позвал Драко свою птицу. Филин, ухнув, взметнул крылья и вмиг подлетел к хозяину.        Подойдя с птицей на руке к окну, Малфой крепко держал письмо. Вытянув из кармана пару орехов, он бросил их на подоконник.       — Ешь, — приказав это, парень чуть погладил свирепого на вид филина по голове и облокотился на подоконник руками. Находиться у окон без стёкол было опасно.       Вертя в руках письмо с сургучной печатью, Драко дождался, пока птица доест. Ей предстоял тяжёлый путь. На улице начинал накрапывать вечерний дождь. Собираясь уже привязывать конверт к лапке филина, он повернулся вполоборота к Джо, но вздрогнул от внезапно открывшейся двери и резкого потока ветра с окна.       Письмо ловко выпорхнуло из рук, подхватываемое холодным воздухом. Дернувшись, Драко попытался ухватить пергамент, но того уже не оказалось в поле зрения. Из-за усилившегося дождя рассмотреть хоть что-то было нереально.       — Сука, почему ты вечно появляешься не в том месте не в то время!       — Уж кого-кого, а тебя я тут встретить не ожидала, — выдохнув, Гермиона подошла к ближайшей птице. Та покорно присела ей на предплечье, — отойди, — раздражённо рявкнула она, пытаясь отпихнуть боком Малфоя в сторону.       — Из-за тебя моё письмо унесло непонятно куда, — воспротивившись, Драко стойко стоял на своём месте, даже не планируя подпускать девушку к окну.       Зло бросив взгляд на парня, девушка взмахом руки согнала малфоевского филина с места. Перетянувшись через руку блондина, что уверенно упиралась на подоконник, Гермиона бросила пару орехов на поверхность и пустила туда птицу.       — Любой нормальный человек попросил бы хотя бы прощения, — пренебрежительно глядя на шатенку, Драко чуть наклонился к ней, но тут же выпрямился, осёкшись.       — Сказал самый ненормальный человек. Отвали.       Она всё предпринимала попытки удобно стать у подоконника.       Одета Гермиона была в узкие темные джинсы и светло-голубой вязаный джемпер. Наверняка это было удобным. Признаться, Драко сам имел несколько маггловских футболок и две пары джинс. Вот только выйти в свет в удобной одежде ему никогда бы никто не разрешил.       — Я жду извинений, Грейнджер, — выплюнув это, Малфой закатил глаза и выжидающе скрестил руки на груди. Дерзкий взгляд гриффиндорки был настолько невыносим, что он решил просто не смотреть на неё.       — Жди сколько угодно, Малфой, а я ухожу, отправлю письмо позже, ничего страшного, — цокнув, Гермиона резко крутанулась и даже шагнула в противоположную сторону, но быстрая рука парня успела словить её за локоть, — идиот, отпусти меня!       Взгляд метнулся к крепко зажатому в её руке конверту. Месть будет сладкой, грязнокровка.       Грубо потянув на себя девушку, Драко мысленно улыбнулся, заглядывая в омут карих глаз, искрящихся ненавистью. Его рука с силой притянула хрупкое тело к себе за талию.       Не придумав ничего лучше, Малфой склонился над ней. Не сводя взгляда с её губ, он улыбнулся. Сердце Грейнджер сильно стучало под его грудью. Выдохнув, Драко тихо прошептал:       — Идиотка, — письмо было уже в его руках. Остолбеневшая и лишённая дара речи, Гермиона даже не успела понять, что произошло.       Её письмо уже летало под потоками ветра где-то среди дождя и бури.       — Не смей больше приближаться ко мне, кретин! — Оттолкнув парня, Гермиона поспешила ретироваться из совятни.       Сегодня были накормлены две совы, хоть ни одного письма отправлено и не было.       ***       Ошибкой было приходить так поздно в совятню. Хотя, если так подумать, то ошибкой было и решение немного вздремнуть после занятий. Вместо часа отдыха, Гермиона провалялась в безмятежном сне до семи вечера, из-за чего перестала всё успевать. Нужно было готовиться к экзаменам, к завтрашним занятиям, но вместо этого она решила немного отдохнуть. Слишком опрометчиво с её стороны.       В голове крутилось большое количество мыслей. Они с Малфоем так и не договорились, как они распределят обязанности по заданию. Сама мысль о том, что ей месяц придется варить зелье со слизеринцем, при чём не абы какое, а сыворотку правды, вызывала тревожность. Это было слишком дико для её уставшего мозга. Даже для не уставшего тоже.       Её письмо родителям где-то валялось расквашенное водой и грязью от мокрой земли. Что ж, сегодня она уже точно не пойдёт отправлять его повторно — не хотелось бы вновь столкнуться с этим идиотом.       Написанное по новой сообщение маме с папой лежало завёрнутым в конверт у кровати на тумбочке. Туда же Гермиона положила кулон, снятый с шеи перед походом в ванную старост. Эта маленькая вещица значила слишком много для девушки — это был подарок от родителей перед тем, как она впервые поехала в Хогвартс. Внутри было их крохотное семейное фото, позволяющее не забывать, что они всегда с ней, где бы она не оказалась.       Взглянув перед выходом на время, что показывало «20:20», Гермиона фыркнула. Она бы придала этому хоть какое-то значение, если бы верила в подобное. Наверняка это «какой-то знак судьбы», но она давным-давно не ходит на уроки прорицания.       Идя длинными коридорами, Гермиона раз за разом прокручивала в голове события на совятне, каждый из них удивляясь тому, как жизнь издевается над ней и подкидывает нежданные встречи с напыщенным блондином. Завернув за угол, Грейнджер распахнула от неожиданности глаза, тут же прижимаясь к стене, возвратившись за проклятый угол.       Малфой зажимал Паркинсон прямо у входа в ванную старост, широко расставлял ей ноги и высоко задёргивал юбку. Слишком грубо скользил по полуобнажённому телу руками. Кажется, где-то на теле Пэнси Гермиона заметила синяки, но из-за тусклого освещения коридора утверждать наверняка было невозможно, быть может, она спутала это с падающей от чего-либо тенью. Взглотнув из-за угла с плотно закрытым ртом рукой, Гермиона в последний раз взглянула на пару, прежде чем уйти обратно.       Из-за расстёгнутой рубашки легко можно было увидеть пышную грудь брюнетки, что вываливалась из бюстгальтера. Голова девушки была запрокинута к стене. Упираясь затылком в каменную стену, Пэнси широко раскрыла рот, сдерживая стоны. Малфой одной рукой умело держал согнутой в колене ногу девушки у себя на бедре, а второй упирался в стену на уровне лица Пэнси. Волосы были растрёпаны, а галстук чуть распущен, но с виду, он выглядел более подобающе для школьной обстановки, чем его подруга.       Гермиона могла бы хоть как-то это прокомментировать, но прерывать в целом, не то чтобы от полового акта, Малфоя было лишь себе в убыток. А сил на препирательства по-прежнему не было. Стоило просто поберечь нервы.       Возвращаясь быстрым шагом обратно, Гермиона прокручивала в голове увиденное и молилась, чтобы не дай Мерлин, ей это не приснилось в кошмарах. Либо вселенная через время на циферблате пыталась её предупредить о столкновении с подобной картиной, либо Гермиона себе это выдумала, но что бы там ни было, это было ужасно.       — Что-то случилось? — Стоило ей ворваться в гостиную Гриффиндора и закрыть за собой портрет Полной Дамы, обеспокоенно поинтересовался Гарри. Гермиона быстро отмахнулась от друга, аргументируя своё выражение лица простой усталостью, она поспешила в спальни.       Лаванда пыхтела за столом над домашним по защите от тёмных искусств, при этом что-то тихо ворча себе под нос. Заметив присутствие Гермионы, она подарила той пренебрежительный взгляд. После случая девятнадцатого сентября Грейнджер других от соседки и не получала. Парвати у зеркала намазывала лицо толстым слоем крема, а Джинни читала книгу, лежа на кровати Гермионы. Вчера Уизли попросила дать ей почитать одну книгу — ту, которую подарил ей Рон на день рождение. Конечно, она предупредила о скучном сюжете, но отговаривать подругу не стала.       — И как тебе? — присев рядом с рыжей, спросила Гермиона.       — Безвкусица, — захлопывая книгу, обреченно выдохнула Джинни, — я, конечно, знаю, что ты особо придирчива в книгах, но, признаюсь, ты права — книга то ещё фуфло. И это тебе подарил Рон, зная, что тебе не понравилось?       — Да. Знаешь, он иногда лишь делает вид, что слушает. Меня это в последнее время напрягает. — Джинни, чуть подвинувшись, подозвала к себе на подушку Гермиону. Грустно вздохнув, она прилегла рядом с подругой. — Особенно в моменты, когда я очень хочу с ним поговорить, а он летает в облаках.       — Ты всегда можешь поговорить со мной. В жопу моего тупого брата, он тебя явно не достоин, — закатив глаза, девушка крепко обняла Гермиону, подсовывая под её голову свою руку. Удобно устроившись на плече Уизли, Гермиона приобняла её в ответ.       — Сменим тему? — Когда было Джинни хотела сказать что-то едкое, прервала её шатенка. Девушка кивнула, — я парой минут ранее застала Малфоя с Паркинсон… — смущённо начала она.       — Так вот что у тебя было с лицом, когда ты вошла! Вы поругались? Надеюсь, ты прокляла этого ублюдка, — непрерывным потоком возмущалась Джиневра, едва ли не подпрыгивая от злости. Чего она так реагирует? Чего-то уже напридумывала.       — Нет-нет, мы… не разговаривали. Я просто их увидела, точнее даже, застала…       — Они что, трахались где-то в школе?! — Резко приняв положение сидя, Джинни широко раскрыла рот.       — Да, возле ванной старост, — тихо пояснила Гермиона, чуть краснея. Кажется, и Патил, и Браун тот же час навострили уши, — это было ужасно…       — Мерзость, в чем проблема заниматься этим непосредственно в ванной, там ведь намного комфортнее! — Восклицая, Джинни, кажется, ещё больше притянула внимание соседок на их разговор. — Хотя, есть в этом какая-то заманчивая опасность, — внезапно размечтавшись, уже тише пропела рыжая.       — Джинни, это в любом случае кошмарно! Стены школы не предназначены для сношения, будь то пустой коридор, где могут пройти ученики, или же уединённая ванная комната!       — Да ладно тебе, Грейнджер, Хогвартс — наш дом, где, как не здесь? — Вмешалась Парвати, кажется, закончив уход за кожей. Улыбаясь, она переглянулась с Лавандой.       — Ой, та ей не понять просто, — хихикнула Браун, откладывая в сторону домашнее задание.       — Пошла ты, — выплюнула Гермиона, прищуриваясь, — у самой-то был хотя бы раз парень? Нет? Ну и молчи, — огрызнувшись, она встала с места и прошла к столу. Не глядя на Лаванду, она достала чернильницу и пару чистых листов.       — Грейнджер, мне хоть что-то светит, а ты, со своей внешностью и мировоззрением, никого не найдёшь до старости.       — Девочки, не ссорьтесь, — вмешалась Джинни.       — Мы и не ссоримся, лишь рассуждаем по фактам.       — По крайней мере, я не такая тупая, как ты, — схватив все принадлежности, что приготовила ранее, Гермиона быстро вышла из спальни.       Когда-нибудь она её проклянёт. Но не сегодня. Сегодня ей нужно написать доклад по ЗОТИ, закончить подготавливаться к истории магии и нормально выспаться.       ***       — Ты какая-то слишком довольная, — заметил Блейз, растягиваясь на диване в гостиной.       — А ты помнёшь форму, если будешь с утра так кувыркаться по дивану, — поправляя контур губ, у левитирующего маленького зеркальца, ответила Пэнси.       — А это тут при чем? — Принимая нормальное положение, Забини закинул щиколотку на колено второй ноги.       — Я думала мы обмениваемся фактами, — пожимая плечами, она взмахом палочки опустила зеркало на кофейный столик, — Астория, наконец-то, я уже собиралась за тобой идти.       — И тебе доброе утро. Забини, ты какой-то помятый.       — Да что вы ко мне прицепились, я просто не выспался!       — Это не повод мять себя ещё больше. Опять с Грейнджер всю ночь провел? — Улыбаясь, Паркинсон схватила с кресла свою сумку.       — Что? Нет. При чем тут Грейнджер вообще?       Вместо ответа Пэнси кивнула в сторону сидящей в дальнем углу Дафны. Бросив последний взгляд на мулата, девушка пошла к выходу из гостиной.        — Перестаньте уже скрывать свои отношения, отмазка «мы учим вместе руны» изжила себя, — лукаво улыбнувшись, Астория проследовала за брюнеткой.       — Эй, Дафна, — позвал он девушку, но та и не повернулась, — Дафна, — он попробовал ещё раз. Девушка сидела к нему спиной и что-то читала. Позволить обратится а ней ещё раз не дал вышедший из комнаты Малфой.       — Ну и видок, — вместо приветствий, он оценил мешки под глазами друга. Драко выглядел достаточно бодрым, не смотря на поздний приход в спальню вчера.       — Отъебись.       — Ещё и злой. А я тебе говорил, не стоит так углубляться в руны, а сразу сделать доклад. — Увернувшись от летящей в него подушки, Малфой лишь ухмыльнулся, — идём, Тео сказал, что вместо завтрака предпочитает сон.       Большой зал сегодня был особенно шумным. Ученики гремели приборами громче обычного и активно что-то обсуждали.       — Сегодня должны сообщить, состоится ли Хэллоуинский бал. Серьёзно, если его не будет в этом году, я лично его устрою, только по-взрослому, — негодовал прежде времени Блейз, непрерывно поедая пирожки с капустой.       — Успокойся и передай уже наконец мне салат, — возмущалась Пэнси, чья просьба парой минут назад была проигнорирована.       — Приятного аппетита, — сощурившись, Забини неохотно взмахнул палочкой и направил чашу с салатом прямо к лицу брюнетки.       — Вот спасибо, — недовольно приняв чашу, Паркинсон наложила себе немного и передала обратно итальянцу.       — Рон, пожалуйста, открой его скорее! — Доносился до стола слизеринцев громкий голос Грейнджер. Она была взволнованной и явно чем-то недовольной.       — Уизелу опять отправили громовещатель, как мило, — хмыкнул Малфой, закидывая в рот очередную ложку овсяной каши.       — Тихо, сейчас начнется! — Пихнув друга в бок, Блейз даже перестал жевать.       — Она опять что-то плохое написала, не хочу!       — Дурак! Как будто твоё нежелание избавит нас от… — споры грифиндорцев заглушил мощный взрыв, после которого, подобно сирене, разнеслось по залу противным голосом сообщение от Молли Уизли:       — Рональд Уизли! Заглянув под твою кровать вчера вечером, я пришла в ярость! Семь грязных носков без пары и пять фантиков от конфет привели меня в ужас! Надеюсь, все в большом зале пристыдят тебя за подобное, с любовью, твоя разочарованная мама Молли! — и под всеобщий хохот громовещатель стал самоуничтожаться.       — Ну и свинья, — отвращёно фыркнул Малфой, — аж есть перехотелось, — отпихивая тарелку с недоеденной овсянкой, Драко закатил глаза и уставился на запыхавшегося Нотта, что быстро приближался к столу.       — Малфой! Ты почему меня не разбудил? — Увалившись на край скамьи, возмутился уже уставший Тео.       — Ты сказал, что не хочешь завтракать, — пожав плечами, блондин задержал взгляд на Гриффиндорском столе. Грейнджер в чем-то упрекала рыжего. После недавнего сообщения, от взрыва которого заложило уши, не сложно догадаться, в чем. Меж ее бровей проступила забавная морщинка. Знала бы она, как выглядит, когда злиться…       — Когда такое было?! Я не говорил такого! — Взревел брюнет, быстро наваливая в себе в тарелку остатки завтрака.       — Ну, я один раз тебя пнул, ты не встал. Я расценил это как отказ, — не отрывая взгляда от кудрявой шатенки, беспечно пояснил Малфой.       Было в ней что-то неразгаданное, ещё и слизеринцы в его окружении странно на нее реагируют. Дафна с ней позволила себе напиться в дребедень, Блейз вот, каждую неделю с ней кукует над этими рунами, Нотт и вовсе… Мерзость! В ней нет ничего интересного. Наконец оторвав от нее взгляд, он посмотрел на Пэнси.       Дура, светится вся, как начищенный галеон. Трах в коридоре был хоть и хорошим, но простым отведением девушки от совместного купания. Ему просто хотелось расслабиться в ванной в одиночестве после стычки с ебанутой гриффиндоркой, из-за которой его письмо съебалось нахуй в окно. Получилось, что получилось.       — Дорогие студенты! — Воскликнул Дамблдор, закончив со своей едой. Зал притих будто в ожидании приговора, — поспешу осведомить всех присутствующий, что путем совместного решения со всеми преподавателями, мы пришли к выводу, что балу на Хэллоуин быть! — Разнеслась волна аплодисментов. Кажется, Блейзу не придется доставать все свои запасы огневиски, лишь их половину.       — Малфой, ты должен быть троллем на Хэллоуин, — улыбчивый Забини вразвалочку шел длинным коридором к кабинету истории магии.       — Это ещё почему? — поведя бровью, холодно отозвался Драко.       — Та хотя бы поэтому! Ты лицо своё видел? Точно тролль, скучный и никакой.       — А ты тогда моей большой тенью.       — Почему?       — Такой же чёрный, — улыбнувшись, Драко пошел вперед.       — Это расизм!       — Это маггловское понятие, друг. Среди волшебников нет расизма, есть только шутки над черными, — его непринужденному тону можно было позавидовать. Лицо Малфоя в тот момент не выражало ни капли эмоций.       — Ты отвратителен. Если расизма нет, то как ты назовёшь твою любимую дискриминацию магглорожденных?       — Называй все своими именами. Я дискредитирую грязнокровок, — закатив глаза, Малфой открыл дверь в кабинет. Учителя ещё не было на месте, зато были когтевранцы, сидящие за вторым рядом.       — Тебе не кажется, что твой расизм беспочвенен? Мы не дети уже, чтобы судить людей по их крови.       — Общение с грязнокровкой тебе не идёт на пользу. Она тебе ничего пить не предлагала? Может, чего подлила, вот ты сейчас хуйню и несешь, — фыркнув, Малфой вытянул из сумки чернильницу и тетрадь.       — Я серьезно, если в детстве многим нравилось обзываться и присваивать клишированные образы, то сейчас это выглядит по-детски и глупо, — Блейз сидел на стуле в пол оборота, пытаясь донести до скучающего и делающего вид, что ничего не слышит, друга.       — Еще слово, и я задумаюсь о том, не влюбился ли ты в ебаную грязнокровку.       — Ты кретин, Малфой, — выплюнув это, Забини плотно стиснул зубы. Порой казалось, что попытки достучаться до Драко также бесполезны, как пытаться научить тролля манерам. И всё-таки, Малфою как никому другому подойдет такой костюм.       Урок был ужасно скучным. Все время хотелось спать и хоть как-то себя отвлечь от бубнежа профессора. Дафна сидела спереди них.       — Даф, — принял попытку окликнуть Гринграсс Блейз.       Ответа опять не последовало.       — Хватит меня игнорировать.       — Один умный человек мне сказал, что, если разочаровался в человеке, то стоит его навсегда отпустить, — не повернувшись даже на сантиметр, протарахтела блондинка.       — Это случайно не Грейнджер такое ляпнула? Не припомню, чтобы ты общалась с другими «умными людьми» за последние пару месяцев.       — Очень остроумно, Малфой, займись конспектом, или отвлеки своего надоедливого друга от моей персоны, будь так добр, — Дафна нервно шикнула в сторону блондина, удостоив того даже поворота головы и гневного взгляда.       — Даф, это жестоко, — но в этот раз блондинка решила не отвечать. Опять.       К сожалению, или к счастью, прозвенел звонок, отрывающий их от скучного времяпровождения. Гойл на задней парте даже уснуть успел.       Перемена пролетела слишком быстро. Кабинет защиты от темных искусств даже спустя месяц обучения не вызывал уюта. Все-также не комфортно и угнетающе. Даже для слизеринцев.       Грейнджер как всегда сидела за второй партой первого ряда, пока он — на четвёртой второго. Идеально ровная спина, выглаженная и накрахмаленная рубашка, чертов красный кардиган — всё это вызывало внутри у Малфоя раздражительность и тревогу. Не может быть всё так идеально.       Словно заметив на себе взгляд, Грейнджер взволнованно обернулась. Удостоив Малфоя нахмуренным взглядом, она отвернулась обратно. Нашарив под столом свою палочку, она начала проводить какие-то махинации над пером. Что она творит?       Записывая что-то, когда Снейп ничего не диктовал для конспекта, она ещё раз повернулась к нему. Он так и не отвел взгляд. Не было смысла скрывать — он не смотрел на неё с обожанием или ещё чем.       Кивнув в его сторону, она вновь выпрямилась лицом к доске.       Недоумевая от происходящего, Малфой вернулся к своей тетради. Глаза распахнулись. Что ещё за хуйня?       «Сегодня в семь в 219 кабинете.» — начирканное кривым почерком смотрело на него с его раскрытого и пустого до этого разворота в тетради.       Блядь, и как это заклинание называется? Пытаясь вспомнить, как правильно заколдовать перо, Драко нахмурился.       Выполнив всё, кажется, правильно, он набросал быстро ответ.

«Ты промахнулась, тетрадь Блейза правее. Но я ему передам о твоем приглашении на свидание.»

      В ответ шатенка вновь повернулась и покрутила пальцем у виска.       Улыбнувшись, он посмотрел на Блейза, делающего вид, что внимательно слушает Снейпа. Отлично, этой хуйни ему лучше не видеть.       «Нам нужно договориться, что делать с зельями.»       Появившееся в его тетради сообщение не мало его позабавило. Ну да, о чем ещё может переживать заучка-Грейнджер. Только о нерешённом вопросе с зельями.       Решив ничего не отвечать, слизеринец снял заклинание с пера. Прервала связь, видимо, и Грейнджер, раз с его листа пропали все эти каракули. Снейп стал диктовать материал. Быстро записывая предложения, между паузами Драко кидал острые взгляды в спину гриффиндорки. Всё-таки, зануда, нет в ней ничего интересного.       И всё действительно было бы хорошо, если бы все действия Малфоя не были сопровождены нахмуренным взглядом Теодора Нотта. ***       Кажется, Гермиона опаздывала. Придя после уроков в спальни, она прилегла всего-лишь на минутку отдохнуть, прежде чем сесть за уроки, но закончилось это слишком плачевно. Вскочив с постели от громкого хохота Лаванды, вошедшей в комнату, Грейнджер взглянула на часы. Через пять минут она должна была быть в двести девятнадцатом кабинете.       Он её убьёт. Точно убьёт. Мельком бросив взгляд на отражение в зеркало по пути к выходу, Гермиона скривилась, но останавливаться не стала. Галстук во время сна как-то попал под щёку, оставив впоследствии четкий след своего контура и пару складок на ее коже. Волосы были растрёпанные, при чем сильнее обычного, но времени на подобное нет. Ей явно не жить, если он придёт. По закону подлости, он обязан был там быть, наверняка уже злой, а через минут десять ещё и насмехающийся над её внешним видом.       Пролетая по лестнице через несколько ступенек, она неслась так, как не бегала даже в самых ужасных приключениях ее прошлых лет. Её точно прибьют. Повторяя это как мантру всю дорогу, Гермиона начинала ещё сильнее нервничать.       Влетев в кабинет в семь минут восьмого, она оглядела кабинет. В попытке отдышаться и привыкнуть к более яркому свету, чем в коридоре, она пыталась сфокусировать взгляд, но совсем не получалось. Голова кружилась. Не стоило ей пропускать обед, а после сна сразу так бежать. Кажется, организм протестовал.       Сдерживая рвотный позыв, она приземлилась на ближайший стул. Малфоя не было. Должно быть, он ушёл. Но свет в кабинете говорил о том, что он хотя бы приходил ранее.       Эта аудитория давно никем не использовалась, и мало кто о ней знал. Вряд ли здесь до Гермионы появлялись другие ученики, кроме Малфоя. Громко выдохнув, она приложила вспотевшие ладони к лицу.       — И долго я буду ждать, пока ты отдохнешь? — От внезапно раздавшегося холодного голоса позади она вздрогнула. Малфой стоял в открытом проёме в забытую Мерлином лаборантскую.       — Я… Извини, я опоздала.       — Ого, ты умеешь просить прощения. Лучше бы ты извинилась вчера, сегодня я злой на тебя вдвойне. — Выражение его лица свидетельствовало об обратном. Взгляд был совсем ледяным, а мышцы расслаблены. Можно даже было сказать, что выглядел он скучающим, нежели злым.       Поджав губы, Гермиона подавила желание хоть как-то грубо ему ответить. Сегодня нужно оставить все едкие словечки на потом. Она пришла сюда договариваться, а не ругаться.