Формула тишины

      Глаза закрывались. Ужасное воскресенье. Она совсем не выспалась ночью, просыпаясь от кошмара. Обычно, стоит проснуться и вновь уснуть, как первого сна не будет, должен начаться новый, более спокойный и не менее приятный. Но в эту ночь всё было не так. Беллатриса преследовала её каждую ночь, заставляя проживать всё по новой. Каждый раз кошмар начинался с самого начала, но заканчивался всё дальше и дальше, пока она в конечном итоге не умерла под утро.       На этот раз действия проходили в каком-то замке. Огромном, пустом и мрачном. Сначала Гермиона убегала, взрывая пол и стены заклятиями, а после её палочка исчезла. Исчезла и одежда, в которую она была одета, появились какие-то лохмотья, совсем не похожие даже на мешок. Раны саднили и кровоточили. Она захлёбывалась слюной, кровью и криками. Перечислить все действия сумасшедшей женщины было невозможно — она не различала отдельных, лишь ощущала боль и сбившуюся в один большой комок одну долгую пытку.       В конечном итоге её страдания прекратились, когда от тела остались лишь кости, отделённые от мяса, кровавым месивом валяющимся где-то рядом.       Это и послужило причиной плохому настроению и тревожным состоянием на весь день. Сейчас бы просто сходить в Хогсмид в «сладкое Королевство» и расслабиться, выпить сливочного пива, однако из развлечений на сегодня было лишь штудирование книг школьной библиотеки и ожидание Забини в дальнем углу недалеко от запретной секции.       Мулат опаздывал на двадцать минут. Сначала она думала не начинать без новоиспечённого друга, но после десяти минут его отсутствия, приступила к выполнению домашнего задания одной.       В тишине библиотеки раздавался раз в пару минут скрип обуви Мадам Пинс. Она когда-нибудь сменит туфли? Это порядком раздражало Гермиону.       Слова не запоминались, а предложения казались одним сплошным черным пятном. Сегодня у неё явно не получится ничего выучить. И она по-прежнему отставала от своей программы по подготовке к экзаменам. Такими темпами Рону удастся сдать ЖАБА лучше неё, и плевать, что до него ещё почти два года.       Промычав, Гермиона уткнулась лбом в поверхность стола. Где только носит Блейза?       Она реально подумывала о том, чтобы ничего не делать и уйти спать. Впервые в жизни Гермиона Грейнджер готова была забить на невыполненное домашнее задание и банально отдохнуть. Шестой курс буквально высасывал из неё все силы.       — Эй, принцесса, чего приуныла? — Раздавшийся над головой низкий голос заставил её позвоночник выгнуться дугой в обратную сторону, а кровь закипеть. Уж лучше бы он вообще не пришёл, разочаровав окончательно.       — Где тебя черти носили, Забини? — Прошипела Гермиона, зло щурясь на парня.       — Прости, мамочка, у меня серьёзное оправдание, — в шутливой форме мулат поднял руки в сдающимся жесте. Ей захотелось ему врезать.       — И какое же? Я думала, ты не придёшь…       — Получал пиздюлей от одной блондинки, — её бровь удивленно приподнялась, пока он очаровательно не заулыбался. Как-то он больно доволен для того, кто «получал пиздюлей».       Прыснув, Гермиона отвернулась, разворачивая чистый пергамент. Прошлые надо бы сжечь.       — Она не хочет меня слушать, прям вообще. Я попросил Пэнси поговорить с ней, но-о-о…       — Сделал лишь хуже? — Закатывая глаза, Гермиона пыталась сделать вид, что ей не интересно, пролистывая книгу. Но это было как минимум неуважительно по отношению к Блейзу. Да и к себе тоже — интерес брал верх.       — Смекаешь. — Гермиона отложила книгу подальше. Сейчас начнется что-то интересное. — Пэнси с Дафной, ну, мягко говоря, не в ладах. На каникулах после третьего курса на одном из приёмов у Гринграссов Дафна разлила на новое платье Пэнс пунш, Дафна отказалась извиняться. Пэнси тогда реально сама была виновата, но она твердолобая, если обозлится, лучше бежать. Они до сих пор грызутся, хотя уже в разы меньше. Я подумал, что Паркинсон сможет найти общий язык с ней, столько уже лет прошло, но эта стерва, кажется, специально всё вывернула так, чтобы лишь усугубить ситуацию.       Гермиона хмурилась и продолжала слушать. Да, Паркинсон, наверное, готова была отдать магию, чем перестать язвить и доводить людей до точки кипения.       — Дафна обозлилась на меня ещё сильнее. Да, я сказал, что мы не можем быть вместе на постоянной основе, потому что я когда-то да захочу других женщин, но, блядь, она могла бы просто выслушать меня сейчас, полгода прошло!       — Что ты ей сказал?! — Раскрыв рот, Гермиона чуть ли не вскочила, — Забини, честно, я бы тебя прокляла до конца дней за такое.       — Эй, я и обидеться могу! Маме тогда угрожали Гринграссы, видите ли, я не подходящий кандидат для их дочери из-за социального статуса! У меня не было выбора, либо прекратить всё с ней, либо ей же хуже. Это было ужасно, но мама разобралась, мы больше никому не должны, её бизнес стал процветать. С недавнего времени мы не являемся позором священных двадцати восьми, не те обедневшие Забини, Грейнджер. И я не могу без этой дуры больше…       — Какой же ты всё-таки идиот… Как можно в предложении выражение любви совмещать с оскорблениями?       — Грейнджер, ничего личного, но в любой другой ситуации я бы никогда бы к тебе не обратился с изливанием души, но… я в полной заднице, помоги, — устало выдохнув, он опустил лицо в раскрытые ладони. Именно в этот момент Гермиона заметила одну важную деталь, что не замечала раньше: плечи Блейза были опущены, а спина сгорблена. Слизеринцы не сутулятся. Ни один. И Забини не был тому исключением. Видимо, дела вправду плохи.       Но Гермиона не знала, что делать. От слова совсем. Как помочь ему в этой ситуации? Она недостаточно хорошо знала Дафну, чтобы на основе анализа её характера просчитать наилучший к ней подход. Недостаточно хорошо с ней общалась, чтобы вывести на тему с парнем. Да что уж там, она недостаточно была хороша в аспекте отношений, чтобы давать советы.       — Я обязательно что-нибудь придумаю, только дай мне время, хорошо? — Осторожно произнесла Грейнджер и встретилась с доверчивым и таким грустным взглядом шоколадных глаз. Кажется, она стала тем, кому он раскрыл своё сердце. Это, признаться, пугало.       ***       Джинни была чем-то расстроена. Хоть Гермиона с ней не особо пересекалась воскресным днём, но перед уходом в библиотеку рыжая была явно подавлена. В таком же состоянии шатенка обнаружила подругу и по своему возвращению.       Долго думать не пришлось. Если Джинни Уизли грустила — случилось явно что-то ужасное. Присев на кровать рядом с втыкающей в потолок Джиневрой, Гермиона накрыла её ладонь своей.       — Выкладывай.       — Как посидели с Блейзом? — проигнорировав Гермиону, Джинни оторвала взгляд с потолка и удостоила им подругу.       — Джинни, — прошипев, Гермиона нахмурилась. Точно что-то кошмарное. Собирая все силы в кулак, она готовилась к худшему.       — Ничего не произошло, расслабься, — принимая положение сидя, Уизли вытащила свою руку из-под гермиониной. — Правда.       — Я всё вижу по твоему лицу.       — Мне… очень давно нравится один человек. Но, кажется, он заинтересован во мне только как в подруге, — не выдержав напористого взгляда Гермионы, Джинни переместила взор на свои ногти. — Я очень хочу ему понравится, но совершенно не знаю как. Все мои уловки… не действуют, — голос вибрировал, а взгляд мельтешил.       — Мерлин, кто этот везунчик? — Логичнее было бы употребить «несчастный», но Грейнджер не рискнула. Грустная Джинни — злая Джинни. Она запросто могла нарушить её грустное и болтливое настроение, сменив на злое молчаливое.       — Это не имеет значения, просто обними меня, я выкручусь, — чуть улыбнувшись, Джиневра сама потянулась за объятиями, которые последовали ежесекундно. Крепко прижимая к себе тело Уизли, Гермиона вдыхала запах подруги. Она, кажется, пахла вином. И табаком. Вот ещё один факт всплыл о её лучшей подруге, которую, как оказалось буквально месяц назад, она не так уж и хорошо знала.       Решив промолчать, она так и продолжила обнимать её, пока не услышала тихий всхлип на своем плече.       — Эй, ты чего?       — Гарри предложил мне вместе пойти на хэллоуинский вечер. Танцевать там, все дела…       — И что такого? Ты ему отказала?       — Хуже. Я согласилась. Чувствую себя вдвойне паскудно, он явно расценил это как зеленый свет.       Кто-кто, а Гермиона точно знала, что Поттер неровно дышал к девчонке-Уизли, и Джинни была точно права — после такого он может перейти в наступление. Вот только тут она была бессильна. Осуждать Джинни — не поддержать Гарри. Она не могла принять ни одну из сторон. Они оба были ей важны.       — Ничего такого, вы можете пойти просто как друзья, все так делают.       — Ты пригласишь Рона как друга?       — Нет, Джинни, я не приглашу Рона ни как друга, ни как парня. Захочет — будет действовать сам, но мне явно ничего не светит. Браун хвостиком бегает за ним, подражать ей я не собираюсь.       — Мерзость, — скривившись, Джинни наконец улыбнулась.       Ещё одна любовная трагедия окружила Гермиону. Её скоро разорвет на части. Что делать с Блейзом она так и не знала.       ***       Урок был максимально долгим. Слизнорт всё время что-то говорил и говорил, при чем большинство информации, льющейся непрерывным потоком, у него со рта, Гермиона знала уже как несколько лет. Найдя точку за спиной у преподавателя в стене, она активно делала вид, что внимает каждому его слову. Сегодня во сне пытали Рона.       Внутри всё сжалось от одного лишь фальшивого воспоминания, образом которого было окровавленное тело её друга. Он кричал в предсмертной агонии и корчился на мраморном полу. Откуда она знала эти полы — Грейнджер и понятия не имела, но чувство дежавю не переставало её преследовать. Во всех кошмарах она до мелочей узнавала до боли знакомый пол. Это всегда было что-то богатое. Мраморные чёрные узоры или идеальный чёрный кафель. Порой сюжет разворачивался на деревянных досках, но даже от них пахло роскошью. А ещё кровью. Лужами крови.       Видеть Рона умирающим было даже ужаснее, чем саму себя. Метнув короткий взгляд на рыжего парня, сидящего левее неё, Гермиона сглотнула. Ей бы не помешала крупица ясности. Желание сходить к Помфри с каждым днём лишь росло. Но раз за разом её останавливала разумная мысль — целительница могла неправильно принять информацию. Её могли закрыть в Святого Мунго как душевнобольную. Никакому нормальному человеку не снились кошмары без весомой на то причины. Она не так много раз видела чокнутую Лейстрендж, чтобы та пытала её по несколько раз на неделю.       Да, она убила Сириуса, но для причины её ночных кошмаров этого было недостаточно. Гермиона несколько раз проводила параллель с рассказами Гарри, и нашла точку соприкосновения — это были будто и не кошмары вовсе. Словно… предсказания, наполненные чувством присутствия и головной боли. Но Гермиона не верила в прорицания. Не верила в этот бред. Существовали свои законы. Заглянуть в будущее было нереально.       — Мисс Грейнджер! Вы с нами? — Взволнованный голос профессора заставил Гермиону чуть вздрогнуть и сфокусировать поплывший взгляд на Горацие, — жду вас в четверг на собрании клуба слизней вместе с мистером Забини и дорогим Гарри Поттером, — на последнем имени его голос смягчился, что не ускользнуло от ушей Нотта за соседним столом. Брюнет что-то лукаво произнес своим друзьям и те мерзко, но на удивление очень тихо захихикали.       — К сожалению, профессор, у меня на этот вечер запланирована встреча с директором, простите меня, — прорезался охрипший голос Гарри. Гермиона даже завидовала тому, с какой лёгкостью её другу удавалось находить отмазки и врать учителю, чтобы только не приходить на подобные мероприятия. Гермиона так не могла.       — Ну что ты, дорогой, надеюсь, в следующий раз у тебя выйдет. Что ж, на этом всё, не забывайте о домашнем зелье, вовремя их помешивайте и следите за правильностью протекания варки! До встречи!       Вывалившись из кабинета, трио поспешило в большой зал в полном молчании. Рон переживал из-за грядущих отборочных по квиддичу весь день и особо не болтал, Гарри опять что-то не договаривал, а Гермиона… у неё тоже были свои причины погрузиться в свои мысли.       Обед прошёл ужасно. Кусок в горло не лез, а масла в огонь подливал Рон, всё время говоря о том, что ему точно бладжер разобьёт лицо. Аппетит от этого не то чтобы появлялся. У Гермионы не было на это сил.       На отборочные ей не попасть, как бы она не хотела поддержать Рона. Сегодня её очередь следить за зельем. С Малфоем они договорились, что варить сыворотку правды они будут по очереди. Его неделя уже прошла. Теперь наступила её. Гермиона была даже рада, что они не пересекаются вне занятий. В общей сумме выйдет, что они оба проведут за варевом по две недели. Что ж, это лучше, чем целый месяц вдвоём.       Остаток пар прошли на удивление быстро. Перескакивая через ступеньки, Гермиона спешила к двести девятнадцатому кабинету. Неизвестно, в каком состоянии веритасерум был после Малфоя. Нет, она, конечно, не сомневалась в его способностях, но он ведь мог нарочно что-то да вытворить. Распахнув дверь, она внезапно впечаталась в барьер. Невидимая стена замерцала и завибрировала под кожей её рук. Прошла секунда и её отбросило.       Чертов Малфой. Нашарив палочку, Гермиона стреляла разными заклятиями для снятия чар, но снять его не выходило от слова совсем.       Сжав челюсти, Гермиона с такой же скоростью, как летела сюда, полетела по коридорам к подземельям.       Прибежав к тупику в конце главного коридора подземелья, Грейнджер выдохнула. Она не знала пароля. Не знала, как возможно вообще кого-то вызвать из гостиной Слизерина за стеной. Вообще ничего не знала. Оказавшись как и в тупике подземелий так и в ситуации в целом, Гермиона начала стрелять разными заклятиям в стену и кричать ругательства, призывая хоть кого-то из комнаты за каменной кладью.       — Малфой, если ты сейчас же не выйдешь, я прокляну тебя до конца твоих дней! — Стена лишь отбрасывала разрушительные заклятия и оставалась непробиваемой.       — Кто там разорался? — Послышался женский голос перед тем, как ещё парой секунд назад нерушимая стена отъехала в сторону. — Грейнджер?       Блондинка удивленно вскинула брови и тихо ахнула, увидев неожиданную гостью.       — Дафна… — выдохнула Гермиона. Выйти мог кто угодно, но сегодня ей хоть в чём-то повезло, хотя бы не будет тратить время на препирательства с каким-нибудь любым другим слизеринцем, — можешь позвать Малфоя, пожалуйста?       — Я бы с радостью, если бы он тут был. В чём, собственно говоря, причина твоего появления тут? Кажется, львята не очень любят подземелья и… Малфоя, хотя, с первым могу поспорить, знаю я как минимум двух гриффиндорок, что ночевали здесь ещё не так давно, — Гринграсс улыбнулась, вальяжно облокотившись на стену боком. Гермиона лишь цокнула не желая вспоминать тот ужасный вечер.       — Долго объяснять, если в целом, то он полная скотина, и нужен мне немедленно. Не знаешь, где он? — Раздражение в голосе с каждым словом лишь росло. Мысли о зелье в запертом кабинете сменялись одна другой с бешеной скоростью. Что ей делать, если она не найдёт его?       — Вроде, ушёл в ванную старост, но я не могу быть уверенной.       И не успела Гермиона даже переварить эту информацию, как ноги сами понесли её в противоположную сторону от гостинной Слизерина.       Она его утопит, только доберется до треклятой ванной. Нет, сначала заставит открыть кабинет, а потом утопит. Почему она вообще должна бегать по Хогвартсу в поисках этого идиота? Лучше сразу утопить, чары спадут моментально после смерти волшебника, что наложил их на ту дверь.       ***       После этого невыносимо долгого дня ему нужна была разрядка. И где чертова Пэнси, когда она так нужна? Уже без рубашки, он думал спустить штаны и расслабиться в одиночестве, может быть, даже подрочил бы, если бы не напористый стук в дверь ванной. С души отлягло. Сегодня ему перепадёт расслабляющий трах. Паркинсон, как всегда, приходит по его зову. Пусть и с опозданием.       Резко раскрыв двери, он не глядя затащил брюнетку в комнату и впился жадным поцелуем ей в губы. Сегодня она без каблуков. Руки уже поползли по талии к груди, как резкое осознание, что что-то не так ударило в голову. Пэнси не отвечала на поцелуй, а цвет её галстука не был зеленым. А после и тяжёлая рука впечаталась ему в щеку.       — Блядь…       Это была совсем не Пэнси. Он только что облапал Гермиону Грейнджер, что застыла с ошарашенным видом перед ним, прижимая руку к груди. Не было больно столько от удара в лицо, сколько от разочарования в себе. И разочарования, что это всё-таки не Паркинсон.       — Что тебе, блядь, надо? — Провыл Малфой, отшатываясь от шатенки на пару шагов.       — Что мне надо?! Ты ненормальный?! Ты совсем… ты! Ты! Агх, — Гермиона злилась, залитая румянцем, но тот был скорее от ярости, нежели смущения, — и почему ты почти голый?!       — Я собирался купаться, истеричка! И это всё, что тебя сейчас волнует?!       — Я ненавижу тебя, ты просто больной ублюдок, не приближайся ко мне больше! Сегодня я больше не хочу разбираться, как мне, чёрт тебя дери, попасть в кабинет с нашим общим зельем, сегодня варишь его ты! — Ударив парня в его обнажённую грудь, Грейнджер кричала и махала руками ещё какое-то время о том, что бегала в его поисках по всем этажам, а он вытворяет немыслимое, но после быстро ушла прочь, так и оставив его одного в непонятном состоянии.       Из всего этого он понял лишь то, что он забыл снять запирающее с двести девятнадцатого кабинета, и что ему сегодня предстоит ещё один мучительный процесс наблюдения за веритасерумом.       Ударив кулаком по ближайшей стене, Драко взвыл. Щека пылала. Как и места на груди, куда Гермиона успела ударить его в порыве злости. Всё произошло слишком быстро. Он просто спутал её с Паркинсон. Он же не мог подумать, что Грейнджер в здравом уме будет ломиться к нему в ванную, под эту ситуацию больше подходила чокнутая Пэнси.       Кретин.       Но губы её были на вкус как малина. Или ежевика. Она точно что-то из этого ела.       — Блядь…       ***       Голова ныла. Гермиона только что целовалась с Драко Малфоем. Нет. Нет-нет-нет! Она его оттолкнула сразу же, как пришло осознание, что происходит. Она не целовалась с Драко Малфоем. Это он её… поцеловал.       Этот идиот наверняка ждал Паркинсон. Или с кем он там спит…? Это явно произошло ненарочно, но всё-таки произошло.       И всё дальше как в тумане. Она немного опоздала на отборочные, но точно помнит улыбку на лице Рона, стоило ей прийти. Кажется, он даже выдохнул, как увидел её.       Она наложила конфундус на МакЛаггена. Дальше радость Рона и смех Гарри. Последний явно заметил её выходку, но никак не прокомментировал. Всё слишком быстро, чтобы запоминать детали, но она точно помнит, что всё время думала о заносчивом слизеринце и о том, что случайно запомнила вкус яблока на языке, что успел проникнуть ей в рот. Это точно было яблоко. Кислое, возможно даже зеленое. Она не должна была об этом думать, но это слишком ярко отпечаталось в её сознании, чтобы забыть.       А после небольшой победы Уизли Гермиона не пошла с мальчиками праздновать его новое звание вратаря, предпочла завалиться в кровать и уснуть долгим сном до самого утра. Уроки были сделаны, на завтра задали не так много и она успела заняться этим на выходных.       Во сне к ней приходили размытые образы каких-то людей. Зачастую они были со светлыми волосами, но все эти люди не контактировали с ней, она будто смотрела со стороны, как кто-то что-то говорил. И опять это чувство присутствия.       Она просто оказалась под сильным впечатлением от недоразумения в ванной старост. Мерлин, как ей повезло, что этого хотя бы никто не увидел. Утро встретило её дождём за окном. Спать хотелось сильно, но сильнее этого она хотела оставить в кровати все воспоминания о вчерашнем. Она бы могла просто варить зелье вчера и лечь спать как обычно, а не проспать с раннего вечера до самого утра в шоке от случившегося.       Ничего не произошло. Он будет дальше её оскорблять, а она всё сильнее его ненавидеть.       Ничего не измениться.       И она была права. За завтраком он даже не посмотрит в её сторону, а в коридоре просто молча пройдёт мимо. И слава Мерлину за это. Даже самой незначительной перепалки с ним она явно не вынесла бы.       Он просто кретин.       После занятий Гермиона спокойно войдёт в тот проклятый кабинет. Без чар. На столе спокойно стоял котел, зачарованный защитным заклятием. Всё протекает отлично. Зелье нужного цвета на данном этапе, остаётся только помешивать раз в семь часов. Добавлять следующий ингредиент необходимо лишь в конце этой недели, так что пойти что-то не так явно не может.       Остаток вечера проходит за выполнением домашнего задания, а перед своим уходом, Гермиона ещё раз помешает отвар по часовой стрелке двенадцать раз и, не забыв поставить будильник на волшебной палочке через шесть часов, запрёт кабинет похожим заклинанием, что ставил до этого Малфой и спокойно уйдёт в спальни Гриффиндора.       На самом деле, она вряд ли бы додумалась бы до запирающего заклинания. Вряд ли бы кто-то сунулся бы в этот Мерлином забытый класс, но Малфой прав, лучше перестраховаться, на изготовление нового зелья у них времени не останется, если всё-таки кто-то даже ненароком испортит существующее.       Жизнь продолжает идти, день сменяется другим, и, как бы ей не хотелось, ей приходится вставать посреди ночи, чтобы помешать зелье и пойти дальше спать. А ещё она так и не придумала, как помочь Блейзу. Также её мучала мысль о Джинни, которой тоже хотелось бы хоть как-то оказать поддержку, но подруга намеренно отдалилась, и всё время пропадала где-то до отбоя, приходит поздно, если вообще приходит, и сразу же валится спать, не давая и шанса с ней попытаться заговорить.       В веренице однотипных дней Гермиона всё меньше видит Малфоя, а если и встречается с ним взглядом, то слишком кратковременным. Он не говорит с ней, не обзывает и не критикует её действия даже в шутку с друзьями. Точнее, если и делает это, то так, что она не слышит этого.       Всё идёт спокойно. И её это радует. Чертова Беллатриса не приходила к ней в кошмарах за последние дни, и это тоже несказанно ей нравится. Однако на смену ночным кошмарам пришла нежданная бессонница. У Гермионы стало совсем плохо со сном. Гриффиндорка либо до поздна засиживалась за домашними заданиями и перед ночным надзором за котлом с зельем совсем не спала, либо, что случалось лишь дважды за неделю, спала до, но после совсем не могла уснуть.       Казалось, что стало немного легче, но на деле всё-также тяжело. Атмосфера напряжённости давит на неё, а видеть изредка появляющихся вместе Рона и Браун по-прежнему неприятно.       На собрании «клуба слизней» в этот четверг совсем ничего интересного не было, и Гермиона желала лишь поскорее оттуда сбежать.       Вечер же пятницы хоть и позволяет расслабиться от громадного списка невыполненных домашних заданий, но давит на Гермиону. Она вновь может погрузиться в свои мысли. Эти чертовы мысли, что вновь приводят к Малфою. Она бы не хотела думать о нём, но Грейнджер почему-то начинает вспоминать все детали, что произвольно игнорировала всё это время. Под глазами у него с самого начала учебного года лежат тяжёлые мешки.       Его обнаженная грудь всплывает ярким пятном перед глазами, стоит ей войти в светлый туалет на втором этаже Хогвартса. Там точно были видны покрасневшие капилляры. Так выглядит кожа после круциатуса, она видела такое в книгах. И увечья эти были явно не свежие. Темные, иссиня-фиолетовые, им где-то с месяц-полтора. Как раз тогда он ещё был дома. Что происходило с ним в Малфой Мэноре на каникулах останется загадкой для Гермионы, и лучше бы ей этого никогда не знать.       — Привет, Грейнджер, — бархатный голос возник откуда-то сбоку. Гермиона даже не заметила, что у соседнего умывальника стояла блондинка с перекошенной юбкой.       — Привет, — отрешённо ответила Гермиона, наблюдая, как девушка пыталась совладать с молнией своей школьной формы, — помощь не нужна?       — Та не знаю, уже несколько минут пытаюсь застегнуть эту чертову дуру, а она не поддаётся.       Шатенка, осторожно подойдя к Дафне, чуть наклонится ближе к замку, а после и вовсе присядет на корточки.       — Можно? — и только после кивка дёрнет собачку вниз, а после резко вверх. Молния поддалась и юбка наконец оказалась до конца застёгнутой.       — Спасибо, — палочкой Гринграсс поправила одежду, приводя себя в более подобающий вид. — Как дела? Как день прошёл? — спросила блондинка, глядя пристальным немигающим взглядом на Грейнджер. Гермиона не знала, правда девушке интересно, или она спросила только из приличия.       — Ужасно устала за всю неделю, за веритасерумом нужно смотреть день и ночь. К слову, через полчаса мне нужно на него наведаться. А у тебя как дела? — включая кран и намыливая руки небольшим обмылком, произнесла Гермиона действительно уставшим голосом.              — Точно, ты же с Малфоем варишь зелье, повезло так повезло. У меня нормально, даже, я бы сказала, скучно. Ничего не происходит, ни с кем в последнее время, особо, не общаюсь… — на последних словах Дафна резко осеклась и отвела взгляд, быстро заморгав. Кажется, она и на сантиметр не сдвинулась за то время, что Грейнджер мыла руки.              Гринграсс иногда пугала Гермиону. Порой она выглядела… пустой. Подобно кукле. Будто она иногда забывала моргать, глядя в одну точку долгое время. Будто с усилием проявляла на лице хоть какие-то эмоции. Будто вся грация в телодвижениях — просто заучена до автомата, обычная привычка. За девушкой было интересно наблюдать со стороны. Она была красивой, всегда ухоженной, женственной и вежливой, как и подобает аристократам, хорошо подавала себя людям, но, наверное, не все, кто завидовал такой красавице, замечали её вот такой. Особенно вот в такие моменты, как сейчас, обнажалась её полуживое состояние, под слоем косметики сейчас можно было просмотреть синюю усталость и бледность, а в глазах вечно горящую боль. Интересно, что с ней такое случилось?              Быть может, Дафне действительно была приятна Гермиона. Быть может, она даже была не против её компании.              — Слушай, а какие у тебя планы на вечер? — осторожно спросила Грейнджер. Возможно, так нельзя, и сближаться с людьми нужно не для своих собственных выгод, но Гермионе нужно было хотя бы попробовать помочь другу. Да, Блейза Забини хотелось называть другом.              — Та никаких особо, есть предложения? — И, быть может, Гермионе только показалось, но метнувшийся в её сторону резкий взгляд на секунду показался ей горящим надеждой.              — Ну, не что-то фантастическое. Просто мы могли бы поболтать, пока я буду присматривать за котлом… Звучит странно. Если ты хочешь, конечно… Прости.              — Я согласна, да, почему бы и нет.              ***              Сказать, что время, проведенное с Дафной протекло быстро — ничего не сказать. С девушкой приятно было находиться, да и темы для разговора сами всплывали в ходе беседы. Пока что она не рискнула поднять тему о Блейзе, но этот вечер явно сблизил их, дело осталось за малым — выждать подходящий момент.              Возвращаясь в спальни, Гермиона мечтала попасть в кровать. Завтра никуда идти не нужно. Наконец-то. Гермионе нужно было выдохнуть после этой сумасшедшей недели. Но оставалось ещё два ночных подъёма. А ещё Гермионе завтра на патрулирование школы.              Нужно было просто подремать до подъёма в три ночи, а после можно спать хоть до обеда.       Но сна не было ни в одном глазу, несмотря на ноющие мышцы.              Гермиона хотела не думать. Мечтала иногда иметь рычаг внутри, который просто дернул, и мысли отключались. Особенно ей хотелось этого сейчас, когда разум ей подкидывал запах Малфоя и вкус его губ. Ощущалось это так, будто произошло пару минут назад.              Проклятый Слизнорт. Вытянул бы он другую бумажку, Гермиона бы не стояла в паре с Малфоем, и подобной ситуации не произошло бы. Определенно, виноват Слизнорт. Это не было навязчивое чувство обвинить хоть кого-то, ведь он действительно виноват в этом.              Черт. Нет.              Гермиона точно свихнулась.              ***       Ночь выдалась ужасной. Гермиона едва спала, скорее просто дремала. Глупые мысли съедали её изнутри, не давая покоя.       — У тебя круги под глазами, что-то случилось? — спросила Джинни, столкнувшись с девушкой при выходе из гостиной Гриффиндора.              — Это единственное, что тебя интересует?              — Что? Гермиона, что с тобой? — Уизли вскинула брови вверх, переходя на шёпот. — Ты сама не своя.              — Это ты сама не своя, Джинн. Мы не разговаривали всю неделю, ты редко ночуешь в спальне, и первый вопрос, что ты мне задала, это «что у меня с лицом».              — Я не так спросила.              — Да какая разница, будь ты рядом, знала бы, что со мной происходит, — обойдя подругу, Гермиона проследовала дальше по коридору, не намереваясь продолжать диалог.              Поведение Джинни сильно задело её. Грейнджер хотелось, чтобы подруга просто рассказала ей о своих проблемах, чтобы она могла хоть как-то помочь, но вместо этого рыжая предпочла избегать Гермиону. Не думала она, что так поступают подруги.              — Гермиона! — Джинни быстро нагнала её и шла уже по правую сторону, — ну, прости, мне нужно было просто разобраться со всем, понимаешь, побыть одной.              — Ну так и будь одна дальше! — резко остановившись, выпалила шатенка, — у меня тоже есть проблемы, представляешь, и я бы хотела ими с тобой поделиться, но тебе не до меня.       — У тебя же есть Гарри и Рон! А у меня никого на Гриффиндоре нет, понимаешь?              — Нет, не понимаю. У тебя есть я, но ты говоришь так, будто меня не существует и ты великая мученица, которой не с кем проводить время, — стискивая руки в кулаки, Гермиона реально бесилась. — Джинни…       — Герм…       — Подожди, что значит «на Гриффиндоре»? То есть я вообще никто для тебя? Вот оно что, твои дружки-слизеринцы теперь на первом месте, прекрасно, продолжай в том же духе, ко мне не подходи! — Вскрикнув, она привлекла много внимания среди идущих по коридору. Люди оборачивались и пялили на них. Отличное начало дня.       — Да подожди ты!       Но Гермиона даже не обернулась, а лишь продолжила большими шагами следовать на завтрак в большой зал.              Обида жгла глубоко внутри, отчего сердце неудержно ныло.              Завтрак прошёл как в тумане — Грейнджер полностью погрузилась в свои мысли и никого не слышала. Джинни села сегодня подальше.              Возможно, не стоило так резко отвечать ей. Возможно, стоило выслушать и нормально всё обсудить. Импульсивность — не есть хорошо, и Гермиона всегда старалась от неё избавиться, но сегодня эмоции одержали верх. Будь то из-за недостатка сна и усталости или ещё от чего, но здравомыслие и рассудительность дали слабину, пойти на компромисс не удалось.              На пути назад после завтрака Гарри опять что-то рассказывал за Малфоя, выдвигал сумасшедшие теории и гипотезы, но внимание Гермионы привлекла группа людей в коридоре прямо перед входом в большой зал.              — Эй, Грейнджер! — Послышался голос Блейза, — подойди-ка сюда.              Гермиона испуганно перевела взгляд с Джинни, стоящую между Ноттом и Малфоем, на Забини.              — Что ему надо? — Со злостью прошипел Рон.              — Успокойся, — выдохнув, Гермиона оставила друзей в нескольких метрах от компании слизеринцев. — Что такое?              — Блейзи хочет предложить отменить ваше свидание завтра, — ухмыльнувшись, произнёс Тео, поглядывая на Гарри и Рона и явно ожидая их реакции. Что ж, ему удалось немного вывести одного из них из себя — Гермиона отчетливо слышала, как задохнулся её рыжий друг.              — Не называй это так, — огрызнулся мулат, злостно посмотрев на Нотта, и перевел взгляд опять к Гермионе. — Мой друг не верно интерпретировал моё предложение. Завтра мы устраиваем небольшую вечеринку, и мы бы хотели…              — Ты бы хотел, — встрял в разговор недовольный Малфой, скрестивший руки на груди, — ты приглашаешь слишком много гриффиндорок.              — Только самых лучших, — подмигнув Джинни, отвлекся Блейз, — так вот, я, как организатор и снабженец огневиски и прочей запрещенки в Хогвартсе, приглашаю тебя на вечеринку завтра в шесть вечера в выручай-комнате. Что думаешь? — улыбнувшись своими белыми зубами, он смотрел в глаза Гермионы в упор, дожидаясь ответа.              — Ничего она не думает! Почему вы вообще к ней пристали? И, Джинни, почему ты с ними крутишься вообще? — Негодовал подлетевший к ним Рон, пытаясь за руку оттащить Гермиону в сторону.              — Рон! — вырывая свою руку, Гермиона попыталась освободиться, но Уизли вновь схватил её. Грейнджер взвыла, намереваясь успокоить друга, но перепалку между ними прекратил Малфой, отпихнувший в плечо рыжего.              — Угомонись, Уизел, че ты к ней как девчонка прилип? Выглядишь жалко, — хмурясь, Драко отпихнул его ещё раз. Воздух начинал кипеть вокруг них.              — Убери свои руки от него, Малфой! — Молчавший до этого Гарри, внезапно толкнул блондина в грудь. Такими темпами и до драки недалеко.              — Он же просто слабохарактерный придурок, меня это просто бесит, — выплюнув это, слизеринец отошёл на пару шагов назад.              — Малфой…              — Хватит! Вы что устроили? — Встряла Гермиона, хватая друга за плечи. — Вам заняться нечем, как цапаться с ничего?              — Он первый начал! — Вскипел рыжий, закатывая рукава рубашки.              — Рон, да что с тобой? Что ты творишь? Я сама могу решать, куда и с кем мне идти! — И как раз эти слова послужили отрезвителем для её друзей.              — То есть твой ответ на это не отрицательный? Да что с тобой!              Наблюдавшие со стороны Блейз, Тео и Джинни только вздыхали и мотали головами.              — Мда, ошибкой было предлагать это при двух идиотах, — итальянец устало потёр переносицу.              — Ты кого идиотом назвал?              — Грейнджер, ответишь сейчас или поговорим позже?              Гермиона перевела взгляд на Джинни. Та тоже смотрела на неё. Они обе были и злы, и обижены друг на друга, но обе понимали, что им нужно поговорить и всё разрешить.              — Дафна придет? — возможно, это эгоистично, но было бы неплохо убить сразу трёх зайцев — это была бы неплохая возможность и помириться с Джинни, и разрешить всё между Дафной и Блейзом. На заднем фоне Рон и Гарри притихли, внимательно вникая в каждое слово из их диалога. Замолчал даже Малфой.              — Должна, а что…              — И я приду. Только с условием.              — И каким же?              — Мы займёмся рунами сегодня.              — Не-е-т, нам же нужно все организовать, — запротестовал Блейз, вскинув руки. Гермиона чуть ухмыльнулась.              — Тогда по поводу Дафны…              — Хорошо! Займёмся рунами завтра утром! — не дав договорить коварную речь Гермионы, Забини перевел взгляд на парней, стоящих рядом с Грейнджер. — А вы, обиженки, если не побрезгуете, — Блейз замолк на пару секунд, но, вздохнув, продолжил сквозь стиснутые зубы: — можете тоже прийти.              — Нет уж, спасибо! — На этот раз в аккурат взяв за руку Гермиону, Рон повлек её за собой, — пойдём от них, Гермиона.              И Гермиона поддалась. В последний раз встретившись взглядом с Джинни, она отвернулась, лишь мельком зацепившись за фигуру Малфоя.              — Гермиона! — Остановившись уже далеко от того места, где едва ли не разгорелся пожар, и выпустив руку шатенки из своей, Рон встряхнул девушку за плечи.              — Давай лучше я, — выдохнул Гарри, с осторожностью оттягивая парня от подруги. — Гермиона, у нас с Роном одинаковые вопросы, мы твои друзья, и совсем не понимаем, почему ты идёшь им на поводу? Почему ты с ними общаешься вообще?              — Гарри, я дружу с Забини, мы вместе делаем задания по рунам, в чем проблема? Мы это уже обсуждали, что за претензии?              — То, что вы вместе делаете домашку — не проблема, — выдохнул Гарри, поджимая губы и с тоской глядя в её глаза.              — Да, проблема в том, что вы помимо домашки еще и тусуетесь вместе. Ты не спросила даже нас, как мы к этому отнесемся, не посоветовалась! Слизеринцы все полные…              — Рональд, с каких пор я должна спрашивать у тебя разрешения, с кем и когда мне «тусоваться»? — Нахмурившись, Гермиона почувствовала волну гнева, подкатывающую к горлу. Ей сейчас же лучше уйти отсюда, иначе она рискует за час перессорится со всеми своими друзьями. — Что-то ты у меня не спросил, можно ли тебе таскаться с Браун.              — При чём тут…              — А при чём тут Забини? Я могу ходить на вечеринки, я такая же, как и все другие подростки, могу гулять, а могу не гулять с тем, с кем захочу, — она не давала и шанса ему что-либо сказать.              — Вечеринки? А как же уроки? Ты же староста, как ты можешь такое вообще допускать?              — Не тебе об обязанностях старосты мне рассказывать!              — Вот и иди сегодня на патрулирование школы сама!              — Ничего, не впервой! — и, развернувшись на пятках, она пошла обратно в сторону большого зала. Отлично, она не смогла остановиться вовремя. Отлично, просто замечательно!              Гермиона поставила рекорд. За такое количество времени со столькими близкими людьми она еще не ругалась.              Ей в след еще что-то кричал Гарри, но Грейнджер предпочла поскорее удалиться, высказать ещё что-то и ему ей совсем не хотелось.              — Гермиона, что ты только творишь… — выдохнула себе под нос шатенка, проваливаясь к каменной стене.              Если так подумать, она бы просто так не пошла на эту чертову вечеринку, и не поругалась бы с Роном. В любой другой ситуации она бы поступила иначе, но эта вечеринка — ее выход из проблем, пусть путь к их разрешению и послужил обретению новых. Но с Роном она обязательно помирится. Позже. А вот с Гринграсс нужно решать проблему как можно скорее. Это самый лучший вариант из всех. Если так подумать, то скопление нетрезвых студентов — идеальная возможность налаживания отношений.              А также идеальная возможность получить огромное наказание при поимке хоть одного. Если Гермиону обнаружат преподаватели, то она тут же упадет в их глазах. Такого она допустить не могла.              Но лучше о плохом не думать, ей следует хорошо продумать план, как ей за один вечер помирить Дафну с Блейзом и самой помириться с Уизли.              Но думать не давал неприятный осадок после ссоры с друзьями парой минут назад. Гнев по-прежнему искрился на кончиках пальцев, так и норовясь вырваться наружу.              И взгляд её цепляется за выходящего из большого зала одного блондина. Почему он…       Впрочем, не важно. Раз Гермиона сегодня со всеми выясняет отношения, то следующим пусть лучше будет этот засранец, чем кто-то дорогой ей.              — Какого черта ты глумишься над Роном, Малфой?! — Блондин внезапно оказывается придавленным к широкой колонне за углом. Её палочка плотно прижалась к его шее. Кажется, он забыл книгу за завтраком, потому как в прошлую их встречу он явно не нес её в руках. Почему она вообще решила заступится за болвана, который обвинял её в полной ерунде?        — Что? Грейнджер, что за предъявления, я делаю всё как всегда, — огрызнулся Драко, отпихивая от себя полутораметровое чудо, пытающееся сделать вид, что доминирует над ним, — ты выглядишь глупо, пытаясь защитить Вислого, тем более от меня, и особенно после того, как я, можно сказать, помог тебе, — глядя в её недовольные глаза, его произвольно закатываются, — и не смотри на меня так.              — Мерлин, Малфой, я не нуждалась в твоей «помощи», и вообще, «слабохарактерный»? Серьёзно? «Девчонка»? Что на тебя сегодня нашло? Ты избегал с Гарри и Роном стычек после нашего… кхм, недоразумения, а сейчас как с цепи сорвался! — Негодовала Гермиона, вздергивая подбородок вверх, чтобы хоть немного быть ближе к его высокому лицу.              — Любишь его, да? — Прищурившись, Драко немного наклонился, устав наблюдать за тем, как гриффиндорка неистово тянется вверх, — только вот он слишком туп, чтобы заметить это, — и тут он начинает улыбаться этой-своей малфоевской ухмылочкой. Такой, своей единственной и неповторимой, вызывающей дрожь во всем теле.              — Даже если так, не тебе судить о Роне, ты ничего о нем не знаешь, — шипит Гермиона. У неё дрожат руки от волнения и горят щёки от смущения. То, как она преподнесла свою мысль, выдало её с потрохами. Теперь Малфой знает, что ей нравится Уизли. Супер!              — Хм, удиви меня, чего же я не знаю об Уизеле? Бедный, — тут он начал загибать пальцы, — уродливый, — Гермиона было хотела возразить, однако указательный палец Драко, приземлившийся к её пухлым губам ввёл её в шок, — ну-ну, давай не будем отрицать, красотой он не блещет. Жалкая подружка Поттера. Так, дальше, — защёлкав пальцами у её лица, он всяческим способом пытался вспомнить слово, которое так прекрасно, по его мнению, охарактеризовало бы рыжего, но вот этим только вызвал ещё большее раздражение Гермионы.              — Достаточно! — Вспыхнула она, вздёрнув руками.              — Ладно, хер с ним, с тем словом, последнее, — выдержав паузу, он наклонился к ней настолько, насколько это было возможно, дабы сравнять их лица, сгибаясь едва ли не пополам. — Он никогда не сможет быть с той, кто свято верит в него, таскается за ним как собачка и решает все его проблемы, потому что он — идиот, — на одном дыхании выдохнул ей это всё прямо в лицо. — И ещё, ты не пуп земли, чтобы из-за тебя от чего-то отказываться. Я не избегал стычек с твоими дружками, у меня просто не было настроения для этого.              ***              — Я тебе говорю, сегодня мы с Дафной помиримся, — покачивая на дне гранёного стакана янтарную жидкость, Блейз самодовольно улыбался. Нога его была вальяжно закинута щиколоткой на другую ногу, а рука свободно расположилась на спинке дивана.              — Ты переоцениваешь силы Грейнджер. Каким образом ей вообще это удастся по-твоему?              — Вот увидишь, Малфой, всё у неё получится. Это же чертова Грейнджер, она пупок сорвет, но не одержит поражение.              — Действительно, ты так свято в неё веришь? — Драко покачал головой и, чуть ухмыляясь, опрокинул остатки огневиски в себя.              — В кого там кто верит? — появившийся за спиной у Блейза, встрял Нотт. Он навеселе выхватил у мулата его стакан и быстро выпил содержимое.              — Блейз продолжает благословить гриффиндорскую принцессу, взваливает на неё непосильный труд и говорит, что она всемогуща.              — Да иди ты! — небольшая подушка полетела в лицо блондину. Блейз закатил глаза и отобрал обратно свой стакан у усевшегося рядом Тео.              — Меня пугает ваша озабоченность Гермионой Грейнджер, серьёзно, — подтянулась и Пэнси. Она присела рядом с нахмурившимся Малфоем и закинула в рот красную конфету из «сладкого королевства». — У вас каждый второй разговор заходит о ней, уже реально бесит.              — Молчи, Пэнс, это всего лишь издевки над Забини. Мы же в здравом уме, чтобы разговаривать о ней на серьёзке.              — Ну-ну, глядя на Тео, так и не скажешь. До сих пор сохнешь по ней? — Приподнимая одну бровь, Паркинсон закинула ногу на ногу и ухмыльнулась.              — А почему бы и нет? Она умная, ноги у неё что надо, выкручивается из любой хуйни. Серьёзно, сколько раз они с Поттером встревали в неприятности, но выходили оттуда сухими?              — Они выходили сухими из воды не из-за молодчинки Грейнджер, а потому что Поттер — святой мальчик и любимчик Дамблдора, Нотт, — Драко потёр переносицу и налил себе ещё. Вечер ещё не успел начаться, а это уже четвертый раз, как он обновляет стакан. Он ведь изначально и не особо хотел этой спонтанной тусовки, но посмотреть на то, как Грейнджер чудесным образом должна поспособствовать воссоединению двух любящих сердец очень хотелось.              Драко не до конца верил в эту идею, но, зная Грейнджер, она реально что-то да придумает. В противном же случае, он не прочь посмотреть и на её феерический провал. В обоих случаях будет довольно интересно.              Выручай комната по-тихоньку уже наполнялась людьми. Блейз неплохо так постарался над планировкой в этот раз. В центре комнаты стоял небольшой кофейный столик с тремя кожаными диванами по периметру и одним креслом. Сразу за самым большим диваном расположилась барная стойка с барными стульями. То тут, то там стояли небольшие столики с разного рода нарезками, над которыми Пэнси с её подружайками старались парой часов ранее. В мини-баре были припрятаны добротного качества бутылки огневиски и тройка-другая вина с подвала миссис-Забини. В одном углу стоял бильярдный стол, а в другом углу расположились такое же место с диванами, как в центре.       В самом дальнем углу комнаты, где освещение было совсем тусклым припряталась ниша с диваном, где могли уединиться пара человек. В наиболее же свободном от мебели месте расположился своеобразны «танцпол» со старым граммофоном сбоку, усиленным сонорусом.              По всем четырём серым стенам плелась ярко-зеленая лоза, добавляя интерьеру хоть немного красок. В этот раз никаких прожекторов не было, за исключением лампы-стробоскопа в самом центре, и то, включится он только в самый разгар веселья.       Интерьер был продуман до мелочей, включая пепельницы, раскиданные то тут, то там.              Пока Малфой допивал уже свой стакан, комната успела заполниться слизеринцами, когтевранцами и пуффендуйцами. Всеми, кроме студентов гриффиндора, конечно.              Нотт переместился за барную стойку, во всю разливая алкоголь по стаканам гостей. Музыка играла несильно громко, но достаточно для того, чтобы не слышать разговоры тех, кто находиться в пяти и больше метрах от тебя и твоих собеседников.              Дафны еще не было. Как и Грейнджер.              — Плесни-ка мне, — припав к бару, Драко протянул свой опять опустевший стакан. Повернувшийся к нему Тео замер с бутылкой в руках. Поглядывая то на лицо друга, то на его руку со стаканом, он явно медлил. — Давай, дружище, шевелись.              — Ещё и десяти минут не прошло, как все собрались, а ты уже накиданный. Драко Малфой оббухивается в край только в двух случаях: либо от безмерного счастья, либо в попытке отвлечься от чего-то кошмарного. Ты счастливым не выглядишь, брат, — держась за пробку на бутылке, Тео хмурился и игнорировал когтевранку, что пыталась достучаться до него и получить свою дозу алкоголя              — Не все собрались. — Малфой проигнорировал все последующие слова.              — И как ты это понял? — Окинув заполненную комнату людьми, Тео улыбнулся нелепости пьяного друга.              — А вот теперь все.              Нотт сначала и не понял, что имел ввиду Малфой, расплываясь в идиотской улыбке, но и сам позволил уголкам губ поползти вверх, проследив за его взглядом, что был прикован к Грейнджер, которая улыбалась и шла рука об руку со старшей из сестёр Гринграсс.              — А они сроднились, — и, залипая на девушек, парень невольно повелся на провокацию Малфоя, так вовремя подсунувшего поближе к нему свой бокал. Янтарная жидкость наконец наполнила пустеющий сосуд. — Я сегодня подкачу к ней.              — Не подкатишь, — с самодовольной улыбкой пригубив огневиски, Драко продолжал пялиться сквозь толпу на одну девушку. Черная юбка выше колен идеально облегала её подтянутые бедра, а белый топ на тонких бретелях выигрышно выделял округлость её груди. Она оказывается была больше, чем нулевка, надо же.              — Почему это?              — Потому что ты кретин, — оторвав наконец взгляд, Драко нахмурился и ушёл в противоположную от этого места сторону.              Не нужно смотреть на неё. Неделю он избегал эту чертовку, старался не смотреть даже случайно, а тут она заявляется с уложенными кудрями и в провокационной одежде. Не смотреть на неё, находясь рядом, было практически невыносимо. Лучше пусть будет вне зоны досягаемости.              И Драко действительно будет обходить её стороной. Играть в бильярд и пить, пить, и ещё раз пить. Посматривать время от времени, но не позволит себе находиться к ней ближе, чем на двадцать метров. Чем дальше — тем лучше.       Сегодня он попробует маггловские сигареты, что ему предложит один когтевранец. И ему они действительно понравятся, как понравилось когда-то издеваться над одной красивой гриффиндоркой.              ***              — С тобой весело, Гермиона, намного веселее, чем я могла представить себе компанию из гриффиндорки и слизеринки, — уже немного поддатая Дафна улыбалась, потягивая вино из стаканчика и глядя прямо в глаза Гермионе.              — Я рада. Мне тоже приятно с тобой проводить время, — Геримона тоже отхлебнула свой сок. Притупив взгляд, она опустила уголки губ. — Слушай, мне давно интересно кое-что. Можно задать вопрос?              — Да, конечно, что такое? — расслабленно перекинув ногу на ногу, Гринграсс продолжала непринужденно улыбаться.              — Ты любишь Блейза? — Глядя из-под ресниц, Гермиона наблюдала за сменой эмоций на красивой лице блондинки: она сначала напряглась, губы её перестали улыбаться, а в глазах потухла искра веселья, но уже через мгновение девушка постаралась придать лицу более спокойный вид, и, улыбнувшись через явную боль, ответила:              — Я так и знала. Путь свободен, Грейнджер, у вас всё может получиться.              Дафна плотно сжала губы и выпрямила спину, не смотря больше на Гермиону.              — Ты не так поняла. Даф, мне…              Однако договорить предложение ей не дала внезапно упавшая на них высокая тень.              — Чего тухнем, девчонки? — и протянутая рука Нотта сильно выбесит Гермиону, что она сквозь стиснутые зубы едва сдержится, чтобы не проклясть его.              — Свали отсюда! — синхронно вскрикнула вместе с ней Дафна, после чего девушки засмеялись. Видимо, обе поняли, что Нотта нужно поскорее отсюда прогонять, и он их одинаково взбесил.              — Ладно-ладно. Нервные какие-то, — вскинув руки вверх, Тео быстро ретировался подальше.              — Так вот, — Грейнджер вновь вернула внимание Гринграсс на себя, — Забини мне дорог только…              «как друг» — хотела закончить Гермиона, однако и в этот раз договорить ей было не суждено. Музыка вдруг стихла и послышались гневные ругательства откуда-то с центра, звуки летящих на пол предметов и чьи-то визги.              Вскочив со своих мест, девушки поспешили к месту драки, где уже успели столпиться абсолютно все. Протискиваясь сквозь толпу, Гермиона смогла разглядеть среди двух девушек, что уже разнимали Забини и Маккмиллан, рыжеволосую Уизли.              У Джинни была разбита нижняя губа, волосы растрепаны и кое-где спутаны едва ли не в колтун, а тушь размазана под правым глазом. Девушка вырывалась из крепких рук Блейза, что со всех сил держал её.              Следует отдать должное Джиневре — у её соперницы явно не хватала клока волос, поскольку тот был цепко сжат в кулаке у рыжей. А несчастливицей была Ханна Аббот, которую удерживал её друг Эрни. Ханна выглядела в разы хуже — на щеке уже багровел большой синяк от кулака, её желтая кофта на воротнике была разорвана, а переносица поцарапана.              — Какого черта? — побежав к подруге под всеобщие громкие разговоры и прочий шум, Гермиона едва ли не материлась.