чай, мем, ханьгуан-цзюнь

Да потому что теперь Вэй Усянь постоянно говорит о нем! Пока они разбирались с псевдобогиней на горе Дафань, Вэй Усянь рассказывал о том, как этот момент показали в дораме, каким он был в книге. Как Ван Ибо схватил за руку актера, играющего самого Вэй Усяня и так проникновенно на него посмотрел… И как бросил в лицо Цзинь Лину такие обидные слова, что он корит себя до сих пор, хоть на самом деле этого еще не произошло. И не произойдет. — Чтобы справиться с ней, я стащил у А-Юаня меч и вырезал им бамбуковую флейту! Звал существо, которому хватило бы затаенной злобы, чтобы разделаться с Пожирательницей Душ, и этим существом оказался Вэнь Нин! Лань Чжань, орден Цзинь — орден отпетых лжецов и интриганов! Они не только не убили Вэнь Нина, они сковали его цепями, заперли в подвале и пытались подчинить! А когда даже гвозди Сюэ Яна не помогли, то сослали его куда-то под гору Дафань. Он пришел ко мне бессознательный, и когда вся эта кутерьма с Цзинь Гуанъяо кончится, я приду и освобожу его! Лань Ванцзи кивнул, отрубив псевдобогине последнюю конечность — ногу, тело ее свалилось каменной кучей ровно в начертанный на земле круг. Взмах меча — и голова покатилась прямо под ноги Вэй Усяня. Тот пнул ее пяткой, ойкнул — оказалась тяжелее, чем была на вид — и Лань Ванцзи помог затолкать ее в круг, а после начал упокоение. Вэй Усянь старательно не мешал, насвистывая веселый мотивчик и подрыгивая конечностями. Адептам Гусу Лань Лань Ванцзи наказал разнести весть, что нечисть оказалась более опасной и сильной, чем можно было судить по донесениям, и ему пришлось вмешаться в большую ночную охоту самостоятельно, чтобы избежать жертв. Сычжуя он попросил дождаться главы Цзян и в подробностях передать ему происходившее на горе Дафань (пропавшие души, очередность их исчезновения, сущность псевдобожества танцующей богини), но не упоминать «господина Мо». А после Сычжуй должен вернуться в Облачные Глубины и попросить Цзэу-цзюня прибыть в Нечистую Юдоль. Весь полет Вэй Усянь не смолкал. Ван Ибо такой старательный мальчик, ни минуты покоя — вечно занят был то съемками (это когда тебя запоминают на артефакт), то гонками (у них есть двухколесные металлические повозки, которые громко рычат и несутся быстрее меча!), то танцами (у них совершенно иная культура танца! Они танцами могут даже разговаривать и заниматься любовью!), на сон у этого Ван Ибо времени было мало и гримеры наносили на него целую кучу косметики, чтобы он выглядел «естественно». А еще Вэй Усянь после того, как они с Лань Ванцзи отобьют три поклона в храме, обязательно покажет, какие невообразимые изменения в облике может творить эта косметика. А еще они испробуют много-много всякого в искусствах брачных покоев! Вэй Усянь неловко вертелся в объятиях Лань Ванцзи, пока объяснял, что плотская любовь, оказывается, имеет тысячи проявлений! И что сам он, конечно, попробовать ничего не успел — да и не хотел бы без Лань Ванцзи, но «если ты согласен, Лань Чжань, можем учиться вместе…» А еще, оказывается, этот Ван Ибо оставил карьеру вскоре после тридцатого дня рождения, он получил травму на мотогонках и теперь ходил, прихрамывая. Он стал редко получать роли, в «мотоспорт» (гонки на двухколесных повозках) ему путь закрыт, остались только музыка и танцы. И Ван Ибо стал хореографом (тот, кто ставит номера, учит движениям и все такое), известным танцором-то он уже был больше десяти лет и участвовал в танцевальных шоу! Ну, шоу, это… мероприятие с кучей зрителей, у которого есть сценарий, но нет определенного развития событий. В одном из шоу Ван Ибо был капитаном несколько раз и ребята из его команды оказывались лучшими в стране! А еще он спел с актером Вэй Усяня «нашу песню». …Вэй Усянь сказал, что, когда услышал песню впервые даже не узнал в ней ту, что Лань Ванцзи напевал в пещере черепахи-губительницы. Ее исполняли на разных инструментах, а те, что оказались Вэй Усяню знакомыми — звучали совсем не так, как тут. Еще и слова! — Такие слова красивые, Лань Чжань, как жаль, что не я сам их придумал… Хотя если бы и придумывал, наверняка они были такими же. В конце концов, вдруг в том мире был свой Вэй Усянь, который сам и написал эту книгу и слова к ней. После того, что я пережил, я уже ничему не удивлюсь, — признался он. Лань Ванцзи хотел бы ответить, но не придумал, что именно. В конце концов, Вэй Усянь в любом из миров был удивительной личностью. В этом — в их родном мире, он сумел совершить невозможное. — Я тебе еще много чего расскажу про тот мир, Лань Чжань, — сказал Вэй Усянь, когда на горизонте показались очертания резиденции Цинхэ Не, высеченной прямо в скалах. — Потому что у них очень много полезных изобретений, я не смогу воссоздать их в точности, но постараюсь сделать аналоги. Например для моментальной связи. Представь себе гигантскую библиотеку, Лань Чжань, все знания мира! У них есть доступ к ним в любое время в любом месте, они могут написать всего пару слов и найти кучу информации. О людях, о животных, о городах, о космосе — ты знал, Лань Чжань, что если долго-долго лететь вверх, ты окажешься там? Там все черное, куча звезд, и на самом деле все они гигантские, даже больше нашей планеты! Мы живем на круглом кусочке земли, который летает в космосе вокруг солнца. День сменяется ночью потому, что этот кусочек земли — планета — вертится вокруг своей оси! Ван Ибо не может засыпать в тишине и темноте… Он часто включал телевизор или какие-нибудь видео на компьютере, чтобы засыпать под них. Он — засыпал, а мне не было нужды. Я слушал всякие передачи о том, как устроен мир, как работает человеческое тело, как взаимодействуют друг с другом химические элементы… Ох, у меня тысячи слов! За тринадцать лет я узнал столькое, что не узнал бы и за тысячу! Это ли не чудо, Лань Чжань?.. И с этими знаниями я!.. Уф. Они опустились перед воротами Нечистой Юдоли, Вэй Усянь, хоть и не показывал этого, устал от длительного перелета и ноги его подкашивались и едва сгибались. Лань Ванцзи поддерживал его под руку и повел к посту охраны, чтобы главу Не уведомили об их прибытии. *** Не Хуайсан, как ни странно, принял их лично и практически сразу. Вэй Усянь думал, что добрый друг будет до последнего тянуть время и делать вид, что он ни при чем. Особенно потому, что не ожидал их визита до того, как рука Не Минцзюэ приведет их к некрополю Цинхэ Не. А тут — как снег на голову свалились. — Привет, Не-сюн! — не стал тянуть кота за хвост Вэй Усянь и уселся прямо напротив Не Хуайсана, пугливо помахивающего веером. — Можешь не утруждать себя, я все знаю. Но понимаешь, Не-сюн, это некрасиво — заставлять нас гоняться по всей Поднебесной как ослика за яблоком. И уж тем более ты не имеешь права рисковать жизнями юных воспитанников других орденов. Веер с громким щелчком схлопнулся, оголяя вмиг посерьезневшее лицо с холодными глазами. — Значит так, Вэй-сюн? — Именно так, Не-сюн. Лань Ванцзи, устроившийся у Вэй Усяня под боком, заинтересованно склонил голову. Вэй Усянь рассказал о множестве вещей из другого мира, что совершенно позабыл о делах этого! — И что ты можешь мне предложить, Вэй-сюн? Оставить все, как есть? Чтобы он почивал на лаврах? Сидел на троне из костей и продолжал вежливо улыбаться каждому встречному, при этом хладнокровно убирая с пути всех, кто найдет что возразить? — Видишь ли, Не-сюн, я вернулся всего пару дней назад. Не успел я насладиться возвращением к жизни и добраться до улыбки императора, как мне теперь нужно разбираться со столь… неоднозначными проблемами. Я согласен оказать тебе помощь и вывести Цзинь Гуанъяо на чистую воду, но сделать это нужно тихо, чтобы не навредить Цзинь Лину. Это мое условие. — Это невозможно, — отрезал Не Хуайсан и подлил себе еще чая. — Я понимаю, что месть сладка. И что видеть, как его репутация, тщательно выстраиваемая на протяжении многих лет, рассыпается в пыль, достаточно занятное зрелище, чтобы добровольно от него отказаться. И что только так ты можешь насладиться сполна за все учиненные им злодеяния. Но мое предложение такое: никакой огласки. Я найду способ доставить к тебе Цзинь Гуанъяо, можешь делать с ним все, что душа пожелает. Сыграй ему сводящую с ума мелодию. Расчлени вместе с душой, как он сделал с Не Минцзюэ, запри в подвале и ставь эксперименты, как он сделал с Вэнь Нином. Найди его сына и убей по-настоящему. Прокляни — как Су Шэ Цзинь Цзысюня. Или сбрось на Погребальные Холмы — этого он не делал, конечно. Но поверь, такая участь ему легкой не покажется. Только если он не готов жрать трупы и отбрасываться от лютых мертвецов кусками собственной плоти, чтобы выиграть пару минут и попытаться скрыться. Вот, черт. Этого он добавлять не хотел! Но судя по расширившимся глазам Не Хуайсана, идея показалась ему заманчивой. — Темную энергию Погребальных Холмов он обуздать точно не сможет, — зачем-то добавляет Вэй Усянь и задумывается о том, как этот разговор выглядит со стороны. Вероятно, Лань Ванцзи не стоило этого слышать. Вероятно, даже со всей его любовью к Вэй Усяню, для него это слишком. Вэй Усянь с опаской посматривает на Лань Ванцзи, но видит лишь сталь и ненависть. Ах, точно… Он видел Вэнь Чао… и прекрасно знает, сколькими способами можно заставить человека страдать. Тем более — если он того заслужил. — Если все пойдет так, как того хочешь ты, Не-сюн, пострадают те, кто этого не заслуживает. Цинь Су все еще в неведении, что она его сестра? — Письмо уже должно быть у нее, но не знаю, прочла ли она его. Ты… осведомлен гораздо лучше, чем должен, — вновь вернулся хитрый блеск и раскрылся веер. Кажется, переговоры подходят к своему логичному концу. — По твоему плану, Не-сюн, я осведомлен быть вообще не должен. В ближайшие пару месяцев так точно. Сюда скоро прибудет Лань Сичэнь, и мы вместе должны будем убедить его в вине Цзинь Гуанъяо. Когда все это закончится — мне будет чем заняться. Медовый месяц, сам понимаешь, Не-сюн. — О, вы уже? Так быстро! Вэй-сюн, Ханьгуан-цзюнь, примите мои поздравления, я обязательно вышлю вам подарок… — Еще нет, — возразил Вэй Усянь. — И именно поэтому нам надо действовать быстро. С тебя — лучшее вино Цинхэ Не. — Конечно, конечно… — И добудь нам к прибытию высокопоставленного гостя свежего коровьего молока. — А?..