Прокурор

Тереза стояла посередине своего кабинета, крепко сжимая ручку фирменной КБР кружки, надеясь, что горячий чай поможет привести беспорядочные мысли в порядок, пока кончики её пальцев слегка, но ощутимо обжигала керамическая поверхность. С тех пор, как её отдел начал работать с делом об убийстве журналистки и по ходу расследования которого всё свелось к мультимиллионеру Томми Уолкеру, многое было против неё. Директор КБР Гейл Бертрам распорядился, чтобы она лично занималась сбором улик, и это в то время, пока её команда продолжит работать над другими делами. А близкий друг и, наверное, единственный, кому было под силу вывести начистоту новоявленного подонка штата - Патрик Джейн решил, что работать под началом нового агента КБР Рэймонда Хаффнера ему куда интереснее, нежели в очередной раз воспользоваться своим талантом, который, к всеобщему сожалению, он частенько растрачивал зря. Однако это были далеко не единственные обстоятельства, которые вынуждали Терезу пойти на крайние меры. Задача посадить его стала более личной, когда Уолкер отдал приказ убить сотрудницу своей корпорации, которая пообещала старшему агенту дать против него показания в обмен на помощь и безопасность. Знает ли кто-нибудь, как сложно правоохранительным органам бороться против тех, кто сам никогда не жмёт на курки? Или против тех, кто если и делает это, то имеет так много связей, что сам закон начинает работать на них. От лица закона, работающего на Уолкера, выступал прокурор Освальдо Ардилес. Мало того, что Терезе каждый раз приходилось из кожи вон лезть, чтобы убеждать его действовать в интересах её команды. Так ещё и сейчас, когда ей как никогда нужна была помощь прокуратуры, он всё только усугублял. Но пару дней назад всё изменилось, перевернулось с ног на голову, будто пал занавес, который мешал ей увидеть полную картину и дать объяснение многим поступкам этого человека. Патрик Джейн, как ни в чём небывало и, конечно же, в характерной ему манере сообщать обо всём так, будто то разговоры о погоде или политике рассказал Терезе о том, что Освальдо неровно дышит к её персоне. А если выражаться точнее и дословно: «…он влюблён в тебя, Лисбон». План, который в ту же минуту зародился в её голове, сначала до чёртиков напугал, а после стал единственным видимым выходом из сложившейся ситуации. И вот сейчас, когда она соблюла все формальности, намеренно выдвинутые Ардилесом, с трудом игнорируя все мыслимые и немыслимые нормы личной морали и трудовой этики, Тереза ждёт, когда он постучит в дверь, а затем, как обычно, не дождавшись согласия войдёт в её кабинет, наполняя здешнюю обстановку своим значимым присутствием.

***

Время близилось к вечеру. Решимость, которая до этого момента переполняла Терезу, сейчас угасала вместе с последними лучами калифорнийского солнца. Она уже сделала всё, чтобы предоставить Ардилесу воспользоваться её предложением в полной мере: убрала со стола документы, ноутбук, служебный телефон, опустила жалюзи, практически смирилась с предстоящим. Оставалось дождаться реакции оппонента и надеется, что Джейн прав, и это не один из тех редких случаев его промаха. Тем не менее, знание о возможной слабости прокурора не давали полного понимания того, что её ждёт. Он был человеком, живущим по расписанию своего ежедневника, ревностно чтящим законы, исправно выполняющим все возложенные на него обязанности перед обществом. И вполне возможно, что если в его расписании дел вообще были секс, приём пищи или сон, то обязательно с пометкой «при крайней необходимости» и те с лёгкостью вычёркивались, если того требовало что-то поосновательнее. Стук в дверь резко прерывает размышления Терезы, заставляя неожиданно для самой себя вскочить с места и что ещё более неожиданно протянуть руку в направлении долгожданного гостя. Прокурор намеренно игнорирует зависшую в воздухе руку Лисбон, одаряя обеих пренебрежительным взглядом, а после, поравнявшись с её столом, удручённо вздыхает и выдаёт: — Знаете, что я о вас думаю? — Знаю, что думаете, — одёргивая руку вниз и опускаясь обратно в кресло, решает съязвить Тереза, на что получает красивую, но ироничную улыбку. Некоторым из того, на чём ещё основывалось мнение о Освальдо Ардилесе, были его манеры и безупречное чувство стиля. Второе всегда выигрывало, вызывающе бросаясь в глаза. Сегодняшний день не стал исключением: угольно-чёрный костюм, кожаные лоферы идентичного цвета, белоснежная рубашка, тёмно-бордовый галстук, а также заключающие штрихи в виде золотисто-фигурных запонок и кожаного ремня чёрного цвета с несоразмерной пряжкой из платины. — Ваши любезности излишни, Лисбон. Ордер на Уолкера вы получите только в том случае, если найдёте больше улик. — Для этого мне и нужен ордер, Освальдо. И вы, как никто другой, должны это понимать. Тереза старалась идти на контакт до последнего, надеясь достучаться до прокурора. В особенности сегодня, когда конечной точкой являлось грубое нарушение закона, а на кону стояли её карьера и свобода. — Обязан? Я вам ничего не обязан, агент Лисбон. Если на этом всё, то… — Вам всё равно, что он убивает людей? — перебивает Тереза. — А вам? — Мне не всё равно! — Тогда в ваших интересах выполнить свою работу чётко, быстро и в соответствии с законодательством. Остатки надежды на то, что прокурор войдёт в её положение, таяли с каждым безрезультатным визитом, едким замечанием, проявлением полного безразличия к её затруднительной ситуации. Если сейчас она отступится от задуманного, то потратит драгоценные дни на новый запрос его аудиенции. И Тереза невольно начинает думать, как хорошо, что Хаффнер с Джейном взяли членов её команды в качестве дополнительных следователей на место нового преступления. Общий зал КБР на втором этаже практически пуст, а это значит, что…