— Как вас зовут? — спрашивает парамедик, преграждая путь девушке, пытающейся попасть в машину скорой помощи.
— Что? — растерянно переспрашивает Лисбон, обращая внимание на возникнувшего перед ней рослого мужчину. — Тереза… Моё имя Тереза, — опомнившись, отвечает она.
— Послушайте, Тереза, мы хотим помочь этому человеку, — он несильно обхватывает её за плечи, смиряя серьёзным, отрезвляющим взглядом. — Позвольте нам это сделать. Хорошо?
Визуально оценив ситуацию, происходящую за спиной медика, девушка молча отступает назад, а когда задние двери скорой помощи захлопываются, оставляя её смотреть вслед стремительно отдаляющемуся фургону, приходит к выводу, что должна ехать следом. И, повернувшись на месте, быстрым шагом устремляется в сторону своей машины.
— Лисбон! — окликает её Джейн, идущий навстречу.
Несмотря на значительное расстояние между загородным районом «Карманный-Гринхейвен» и центром города Сакраменто, КБР появилось довольно быстро и уже оцепило территорию. Однако раньше них приехало ФБР, что неудивительно, исходя из социального статуса потерпевшего, и сейчас занималось взятием показаний людей, живущих в соседних домах.
— Нет, Патрик! — отмахиваясь, раздражённо отзывается она, стараясь обойти его.
Но менталист не подчиняется и, с силой схватив за локоть, уводит девушку в противоположную сторону.
— Хайбах проткнул тебе две шины, — объявляет он, останавливаясь на обочине.
— Чёрт! — непроизвольно вырывается у неё. — Злорадствуешь, Джейн? Как, по-твоему теперь я в безопасности от обречённых отношений? — иронизирует, покосившись на необременённое эмоциями лицо, поддаваясь гнетущему изнутри чувству безысходности.
— Федералы намерены допросить тебя, — спокойно продолжает консультант, пытаясь ввести её в курс дела.
— Отлично, — коротко бросает Лисбон, озираясь вокруг в поисках решения назревающей ситуации.
— Было бы здорово, если бы кто-то прошмыгнул в дом и, покопавшись в забытом пиджаке его владельца, нашёл ключи зажигания, — говорит он, уловив взгляд девушки, брошенный на мерседес-бенц прокурора. — А затем, прибегнув к мастерству убеждения, прикрыл тебя перед начальством.
— Что? — удивляется она и, обернувшись, с оправданным недоверием смотрит в глаза собеседника.
Джейн запускает руку в карман и, вынимая оттуда связку из пары автомобильных ключей, начинает демонстративно размахивать ими.
— Но прежде чем ты сядешь за руль, настоятельно рекомендую что-то сделать с руками, — менталист по-доброму ухмыляется. — Останавливают и за меньшее, Лисбон, — склонив голову набок, нравоучительно, очевидно основываясь на личном опыте, заявляет он, протягивая ей ключи.
Переключив внимание на свои руки, испачканные засохшей кровью, она невольно воскрешает в памяти болезненную картинку, из-за которой ощущает себя ещё более потерянно.
— Почему ты делаешь это? — задаёт резонный вопрос.
— Потому что ошибся, — признаётся он.
— Надо же! — выразительно хмыкает девушка и, потерев ладони о тёмные брюки, забирает протянутую связку ключей.
— Если бы ради меня совершили подобное, — задумчиво рассуждает Джейн, бросая беглый взгляд на высокого мужчину средних лет, агента Рэймонда Хаффнера, который искоса наблюдает за их разговором. — Знаешь, — возвращается он к сути диалога, — учитывая медицинскую страховку прокуратуры, его сейчас везут в одну из лучших больниц города.
— Медицинский центр Дэвиса, — вслух додумывает она.
— Точно, — подтверждающе кивает консультант, по-детски переступая с мысков на пятки.
— Спасибо, Патрик, — тихо, практически беззвучно благодарит Лисбон менталиста и, поворачиваясь к нему спиной, намеревается отправиться к автомобилю Ардилеса, но, что-то вспомнив, оборачивается обратно. — Подожди, а что ты скажешь федералам и Гейлу?
— Правду, конечно, — отвечает Джейн, в очередной раз вызывая на лице собеседницы удивление. — Что старший агент КБР занимается расследованием и допрашивает пострадавшего, — уточняя, с улыбкой добавляет он.
***
Оказавшись в центре Дэвиса, Тереза узнала, что на операцию с огнестрельным ранением прокурора штата был персонально направлен лучший хирург города
- доктор Хартмэн, и что пуля не задела жизненно важных органов. Однако какую-либо другую информацию ей предоставлять не спешили.
И вот, проведя несколько томительных часов в ожидании, наедине с мрачными мыслями, она видит, как в конце белого продольного коридора, выходя из одной из многочисленных дверей, появляется немолодой мужчина, облачённый в хирургический синий фартук, с уставшим взглядом и кожей серого оттенка, под стать посеребрённым сединой чёрным волосам. Он, двигаясь в сторону девушки неспешным шагом, флегматично стягивает с измученного лица медицинскую маску, чем даёт повод худшим из её домыслов отправиться в свободное плавание по без того обременённому разуму.
— Здравствуйте! Доктор Хартмэн, — поравнявшись, представляется хирург, скрещивая за спиной руки. — А вы, видимо, Тереза Лисбон?
— Да, — с дрожью в голосе, коротко кивая головой, подтверждает она.
— Мне часто приходится сталкиваться с агентами, — он делает едва уловимую заминку, обводя блёкло-голубыми глазами со зрачками-точечками окружающее пространство. — Во всяком случае, они чаще, чем работники прокуратуры, оказываются на операционном столе.
— Вы в чём-то обвиняете меня? — вопрос вырывается сам собой, как самозащита от страха услышать неутешительные новости.
— Разве что в потере выходного дня, — кривовато улыбнувшись, выдаёт Хартмэн. — Видите ли, меня вызвали с отпуска именно в тот момент, когда мы вместе с женой и дочкой собирались съездить в аквапарк «Саут-Бэй-Шорс» в Санта-Кларе, — он ненадолго задумывается и, расцепляя, опускает руки по швам. — Впрочем, узнав, по какому поводу мне звонят в семь тридцать утра и кто конкретно нуждается в помощи…
— Вы знаете Освальдо? — оживившись, перебивает она.
— Не больше, чем мои коллеги, Тереза, — спокойно отвечает док. — Но вы, кажется, знаете его лучше? — вопрос звучит как утверждение, вызывая в девушке твердую решимость задать встречный.
— Он жив? — теперь, когда слёзы предательски подступают к уголкам глаз, а в горле завязывается узел и комком падает куда-то в гортань, она понимает, почему откладывала его.
— Конечно, — усмехается он. — Плохие новости обычно сообщает доктор Смит, — по всей очевидности, за сказанным скрывается забавная история, но девушка не настроена её слушать, и потому улыбка на лице мужчины сменяется серьёзной гримасой. — Пуля предназначалась вам, да?
— Да, — выдавливает она, тихо всхлипывая и вытирая ладонью влажные щёки.
— Она бы убила вас, — отрезает Хартмэн. — Попав точно в цель, — прибавляет, ткнув двумя пальцами в район сердца. — Освальдо выше сантиметров на семь? Нет. Девять, — длинные пальцы хирурга движутся вниз по синему фартуку, задерживаясь у рёбер.
— Пять футов восемь дюймов, — уточняет Лисбон.
— Ну, разумеется, десять! — обрадовано, будто найдя ответ на давно мучавший вопрос, восклицает он. — Они спасли ему жизнь, — поясняет, видя её замешательство.
— Он в сознании? Я могу поговорить с ним? — спрашивает Тереза, загораясь надеждой.
— Тут такое дело, — цокает док. — В нашем центре существуют правила, согласно которым посетители, не являющиеся близкими родственниками пациента, в стационарные отделения не допускаются.
— Нет! Вы не можете так поступить! — расстроенно выпаливает она, лихорадочно ощупывая браслет на запястье.
— Вообще-то могу, — заявляет он. — Но не буду, — добавляет, выждав пару секунд, в которые внимательно наблюдает за действиями тонких пальцев, нервно скользящих вдоль бриллиантового украшения. — Четыреста четвёртая палата, — мягко улыбнувшись, говорит Хартмэн, указывая вглубь коридора. — И да, Тереза, — снова раздаётся его голос, вынуждая обернуться сорвавшуюся с места девушку, — для здешнего персонала вы миссис Ардилес.
***
— Привет, — шепчет Лисбон, опускаясь на стул у больничной койки.
— Привет, — с улыбкой откликается прокурор, приоткрывая веки.
— Доктор Хартмэн сказал, что ты спас мне жизнь, — виновато сообщает она.
— Мелочь, — возражает он, двигая руку с пульсометром на пальце к девушке и легко касаясь её колена. — Ты знаешь, кто тот человек? И почему он хотел убить тебя?
— К сожалению, — удручённо вздыхает Тереза. — Это Ричард Хайбах. Один из списка предполагаемых подозреваемых по делу «Красного Джона», который составлял Джейн. Хотел отомстить за то, что КБР втянуло его в расследование, из-за чего позже был похищен агентом АНБ, отрезавшим ему большой палец.
— Запутанно, — нахмурившись, отмечает Ардилес.
— Ага, — соглашается она.
— Не понимаю, причём здесь ты?
— Час назад мне пришла СМС. Хаффнер допросил его сестру Хейзел, и та рассказала, что Ричард давно грезил убийством членов КБР команды, которых считал причастными к его похищению, а в особенности меня, — девушка выдерживает небольшую паузу и, осторожно сжимая тёплую ладонь мужчины, озвучивает просьбу: — Пожалуйста, только не принимай на свой счёт, ладно? — получив ответ в безмолвном кивке головой, подытоживает: — Он думал, мы с Джейном пара.
— В любой другой ситуации я бы радовался, что не один так думал, — с самоиронией признаётся прокурор. — Вот только идея сравнивать себя с маниакальным типом кажется бесперспективной, — шутит он, но, предпринимая попытку посмеяться, корчится от резкой боли в области раны, мгновенно напомнившей о себе.
— Освальдо, мне так жаль, — увиденное вызывает объяснимую реакцию, и лицо девушки моментально грустнеет. — То, что ты для меня сделал, совсем не мелочь, а невероятная самоотверженность и… — тараторит сдавленным голосом, чувствуя, как слёзы снова подступают к глазам.
— Тереза, любимая, — слабо тормоша её за руку, перебивает Ардилес, — я не умираю, — улыбнувшись, говорит он.
— Знаю, знаю, прости, — успокаивается она, стирая кончиками пальцев проступившие капли слёз. — Я боялась, что потеряю тебя. И единственное, о чём в тот момент могла думать
- это о собственной беспомощности и проявленной трусости.
— У нас всё впереди, — обнадёживающе заверяет мужчина.
— Представляешь, — смущённо хмыкает Лисбон, — доктор Хартмэн сказал, что посещения разрешены только родственникам и…
— Мистер Ардилес? — прерывает их неожиданно вошедший в палату врач, уткнувшийся в медицинскую карту. — Добрый день! Я доктор Брэйди, — представляется он и, подняв голову, внимательно осматривает обоих, останавливая взгляд на девушке. — Простите, а вы?
— Миссис Ардилес, — недолго думая
отзывается Тереза, улавливая боковым зрением округлившиеся глаза прокурора.
— О, извините. Вероятно, у нас устаревшие данные, — оправдывается док. — Тааак, — протягивает он, склоняясь над койкой и светя фонариком в зрачки пациента. — Как вы себя чувствуете?
— Как на собственной свадьбе, — отвечает он, кривя губы в лукавой улыбке и искоса смотря на сидящую рядом девушку.
— Юмор? Верный признак скорого выздоровления, — коротко улыбается Брэйди. — Сейчас я поставлю вам обезболивающее. Имейте ввиду, оно может вызвать сонливость, поэтому советую прощаться и планировать следующий визит, — добавляет он и, подкрутив колесико капельницы, покидает палату.
— Миссис Ардилес значит?
— На всё то время, пока ты здесь, — пожимая плечами, объясняет она.
— Что ж, мне нравится, — довольно шепчет он, прикрывая веки и расслабляясь на подушке.
— И мне, — спустя несколько секунд, слыша ровное сопение, тихо проговаривает Лисбон.
***
Доктором Хартмэном было принято решение, что выписка состоится через три-четыре недели, чтобы внимательно проконтролировать процесс выздоровления и избежать риска развития осложнений. Нельзя сказать, что Тереза с нетерпением ждала этого момента. Напротив, она чувствовала себя счастливой, погрузившись в череду насыщенных будней, первая половина которых проходила в участке, вторая
- у больничной койки прокурора, за душевными разговорами о том, как прошёл день, а также шутками, смехом и поеданием китайской еды.
— Мы на третьей полосе «Сакраменто Би»! — торжественно восклицает она, входя в палату и размахивая газетой. —
«Гордость Калифорнии». Наконец стали известны подробности покушения на убийство старшего агента КБР Терезы Лисбон и её героического коллеги - прокурора штата Освальдо Ардилеса, рисковавшего собственной жизнью. По сообщению надёжного источника, нападавшим оказался Ричард Хайбах - маньяк-педофил ранее не раз привлекавшийся к уголовной ответственности, — выразительно зачитывает первый абзац газетной статьи.
— Надёжный источник? — вопросительно дублирует Ардилес, укладывая одежду в кожаный портфель. — Полагаю, одно из многочисленных прозвищ Бренды Шеттрик, — иронизирует он.
— Надо признать, в этот раз удача отвернулась от неё. На сбор материала понадобился целый месяц, а информация абсолютно сухая, — продолжив читать статью, подмечает девушка.
— Ты расстроена?
— Вот ещё! — резко заявляет она, отбрасывая газету на больничную койку и подходя к столу, у которого стоит мужчина. — Просто удивлена.
— Вау! Ты такая непривычная, — радостно выдаёт он, обернувшись и, наконец, заметив одетое на девушке абрикосовое летнее платье-клёш на тонких бретельках. — В самом приятном смысле слова, конечно.
— Да, ты положительно влияешь на меня, — улыбается она и, сдвигая набитый одеждой портфель в сторону, садится на край стола, оказываясь ровно перед ним. — Удивишься, узнав, что я взяла отпуск?
— Скорее обрадуюсь, — отвечает Ардилес, запуская руку под немного задравшееся платье и наклоняясь к губам.
— Кхм! — громко прочищает горло вошедший в палату доктор Хартмэн, вынуждая прерваться увлёкшуюся поцелуем пару. — Доброе утро! Вижу, вы уже готовы покинуть нас? — вопрос риторичен, и, вручив пациенту выписку, он продолжает: — Старайтесь не забывать принимать препараты, а ближайший месяц как можно больше времени уделять отдыху.
— Спасибо, Лайонел, — благодарит врача прокурор, крепко пожимая его руку.
— Что касается вас, Тереза, — док переключает внимание на стоящую рядом девушку. — Помните, любовь и забота
- лучшие лекарства.
***
— Не вертись, пожалуйста, — просит Лисбон, завязывая в узел концы шёлковой чёрной повязки, надетой на глаза Ардилеса.
— А это обязательно? — в шутку возмущается он.
— Да, хочу сделать сюрприз, — загадочно сообщает она, поворачивая ключи зажигания.
— Всё ещё не могу поверить, что Джейн помог тебе с транспортом.
— И я, — поддерживает Тереза, выруливая с прибольничной парковки на проезжую часть. — Он сильно изменился с тех пор, как стал работать в команде Хаффнера. И мне кажется, скупые факты, изложенные в «Сакраменто Би», его заслуга. Понимаешь, — начинает она, — наши отношения уже ни для кого, кроме Гейла, не тайна. Вот только Шеттрик из кожи вон лезет, чтобы узнать подробности их начала.
— Не сомневаюсь, — усмехается прокурор, поправляя повязку.
— Эй, не смей снимать! — негодует девушка и, протягивая руку к лицу мужчины, одёргивает ткань на место. — Мы почти приехали.
— Хорошо, хорошо! Я и не собирался, — смеясь, объясняется он. — Не понимаю, как директор КБР мог остаться в неведении?
— Рэй с Патриком отразили в отчёте маловероятную, но, как видно, устроившую всех, в том числе федералов, версию про удачное стечение обстоятельств, в которых я, отчаянно нуждавшаяся в помощи по расследованию очередного дела, не терпящего отлагательств, оказалась на пороге твоего дома.
— Маловероятную?! — поражается Ардилес. — Скорей невозможную, — фыркает он. — Но не буду скрывать, я бы радовался, случись такое на самом деле, месяца четыре назад.
— И чтобы ты сделал?
— Соблазнил тебя, — не раздумывая, с улыбкой заявляет прокурор.
— Ну конечно, — скептически отрезает Тереза и, наконец, достигнув назначенного пункта, заглушает двигатель. — Теперь можешь снять повязку, — разрешает она.
Мужчина нетерпеливо развязывает шёлковую ткань и, проморгавшись, видит безлюдную парковку обзорной площадки, открывающей вид на мост «Голден Гейт».
— Потрясающе, — на выдохе выдаёт он после непродолжительной паузы.
— Предлагаю провести отпуск в Сан-Франциско, — сказанное окончательно возвращает его к реальности, вынуждая переключить внимание на девушку, которая скидывает с ног босоножки и, развернувшись, садится вполоборота к рулю автомобиля, подпирая рукой голову. — Что думаешь?
— Что думаю? — изумлённо переспрашивает Ардилес, вскидывая вверх брови. — Здесь и думать нечего, Тереза, — решительно отвечает он, растягивая губы в широкой улыбке. — Когда отправляемся?
— Сейчас! — выпаливает она и, кивая в сторону багажника, продолжает: — Всё необходимое из наших вещей я уже собрала, а остальное можно приобрести по приезду. Но сначала, — приподнявшись, девушка перемещается на пассажирское кресло и опускается на колени мужчины, — выполним первую часть моего сюрприза.
— Тереза, милая, — его пальцы бережно касаются её лба, проникая в копну тёмных локонов, — при всём моём желании, я считаю, с сексом нужно повременить.
— Брось, Ардилес! — не соглашается она, торопливо расстёгивая пуговицы мужской сорочки. — Ты сам говорил, что мы занимаемся не сексом, а любовью.
— Да, это так, но… — упирается он.
— Выходит, я всего лишь выполняю рекомендации твоего доктора, — деловито перебивает девушка, закончив с пуговичной планкой и заглядывая в карие глаза.
— Хорошо, что в будние дни здесь никого нет, — улыбнувшись, сдаётся прокурор, кладя одну из рук на её бедро и медленно скользя к ягодицам, задирая тонкую ткань платья, а другой дотягиваясь до бардачка. — Поможешь мне с этим? — спрашивает он, протягивая Лисбон зажатый между двух пальцев презерватив.
— Кстати об этом, — задумчиво проговаривает она, рассматривая и аккуратно вынимая средство контрацепции, стиснутое двумя фалангами. — Как бы ты хотел назвать нашего первенца? — интересуется встречно, возвращая взгляд к карим глазам и кидая резинку куда-то за спину.
Сперва Освальдо хочет что-то сказать, возразить, но, видя решимость в выражении лица напротив, безмолвно притягивает девушку к себе, вовлекая в нежный, неторопливый поцелуй.
