***
Последней остановкой стало огромное величественное здание в несколько этажей, похожее на сильно богатый навороченный особняк, огороженный высоким железным забором с замысловатыми узорами. Вся территория вокруг была зеленой, благоухающей разными растениями, клумбами с яркими цветами и высокими декоративными деревьями. Здесь щебетали птицы, журчал фонтан и задорно стрекотали между собой кузнечики. Это место было далеко от города, они ехали почти столько же, сколько занимал весь путь от леса до выезда из населенного пункта, и Тэхен не понимает, что они здесь забыли. Он не торопится покидать автомобиль, только поглядывает чуть боязно в окно. Мужик, что вез его, сразу вышел и закурил, прислонившись спиной к двери, не подгонял его, стоял, как-то отстраненно смотря на запертые ворота, и выпускал сизый дым из ноздрей и рта. Время близилось к полудню, солнце почти достигло своего пика на небе; в воротах показалась фигура миниатюрной женщины лет тридцати-тридцати пяти с короткими светлыми волосами, тонкой оправой очков на глазах и строгом платье чуть ниже колен. Она, стуча маленьким каблучком по вымощенной камнем дорожке, направилась к машине, сразу взяв записку у мужчины, и принялась внимательно ее читать. Тэхен не знал, что там написано, но до этого сияющее доброжелательностью лицо женщины вдруг стало неправильно хмурым, взгляд — серьезным, а губы поджались. Она что-то сказала мужчине, проанализировав написанное, тот ей что-то ответил, мальчик не слышал, так как внимание его привлек звук и энергетика, исходящая от этого места. Вернее энергий, их было много. По стеклу тихо постучали. Тэхен вынужденно вылез на улицу, сразу вдыхая родной запах природы, в городе, конечно, хорошо, но пахнет там ужасно, не так, как в лесу. — Здравствуй, Тэхен, — сразу улыбнулась женщина. — Меня зовут Ли Сунан, я директор этой школы для магов, в которой ты теперь будешь учиться, — она протягивает ладонь для рукопожатия. — Надеюсь, мы сработаемся. Школа… — Можешь забрать свои вещи, мы пройдемся, я тебе все покажу, а после ты задашь интересующие тебя вопросы. Договорились? — она завораживала своим голосом, интонацией, с которой она говорила, располагающей к себе, Тэхен просто был не в силах устоять перед ее чарами. Послушно забрав свои вещи из автомобиля, он вновь закинул тяжелый рюкзак на плечи и проследовал за Ли. Она первым делом показала ему корпус детского общежития, провела в отныне его комнату и позволила оставить вещи здесь. В отличие от водителя она была схожа больше с ангелом или простодушной женщиной средних лет, наивной и невинной, может, такое впечатление создавали тонкий тихий голос и светлый цвет волос. Тэхен не знал снова, как должен реагировать на так быстро сменяющиеся локации, на детей, что подбегали к Сунан, если завидели ее в коридоре, а потом смотрели во все глаза на него с явным интересом и застывшим вопросом над головами. Ким на их фоне выглядел дикарёнком, сразу пытаясь спрятаться за фигурой директрисы. Обследовав корпус общежития, они прошлись по этажам здания школы, что величественно возвышалось перед Кимом изначально. Честно, он сильно устал, ходя по кажущимися бесконечными коридорам, ноги болели до сих пор от бега с грузом, хотелось просто лечь и уснуть крепким сном. — Я смогу увидеть бабушку? — спросил Тэхен, когда они в конце экскурсии вернулись к его комнате. Улыбка на лице Сунан дрогнула, она пригладила волосы на его светлой макушке и часто-часто закивала, но было видно, как болью, перемешанной с жалостью, наполнились ее глаза, и тогда Тэхен понял. Нет, не увидит.***
На удивление, Тэхен не плакал. От разлуки с бабушкой, к которой был сильно привязан, от мыслей о ее возможной кончине, от осознания своего внезапно наступившего одиночества. Не было слез совсем, наверное, настолько потрясло все случившееся, что его мозг решил просто отключить эмоции, избегая психологических травм. Пробыв в школе несколько месяцев, он начал потихоньку приспосабливаться к новому окружению в лице одноклассников и других детей, снующих туда-сюда. В учебе проблем почти не было — Вихен уделяла достаточно времени его образованию — а вот с общением были некоторые трудности. Его просто не было. Оставшись в одиночестве, Тэхен достал документы из рюкзака, обещая отнести их Сунан позже, и наткнулся на еще одну записку, подписанную его именем. «Дорогой мой Тэхен, я долго мучилась мыслями на счет твоего будущего, размышляла, что будет лучше для тебя. Надеюсь, смогу сказать тебе это лично, а не через набор букв на бумаге, но если ты это читаешь, значит, на то были свои причины. Решение отдать тебя в школу для магов было принято мной еще годы назад, я долго обдумывала этот вопрос, искала подходящие варианты, чтобы тебе было комфортно учиться вдали. Но все было не так просто. Внимательно прочти и запомни то, что здесь написано. В папке с документами, помимо них, есть еще одна записка, там список школ магов по всей Корее. Я посчитала, что будет надежней и безопасней для тебя менять их раз в два года, менять свое местоположение, и тогда они не найдут тебя. Это будет единственным, что ты должен будешь делать. Продолжай хорошо учиться и познавать аспекты магии. И еще. Никто не должен знать о твоих способностях. Постарайся по возможности применять один дар, сделай его основным, тогда ни у кого не возникнет подозрений. Удачи тебе». И он жил по прописанным инструкциям: за основу своей силы взял полюбившийся огонь, посещал все уроки без исключения и нарабатывал себе репутацию. Тэхен понял, кого имела в виду Вихен под «ними», от кого говорила всю жизнь бежать, не дать себя найти. Но был ли в том смысл, если Пожиратели есть по всему миру? Наверное, был. Стремление жить. В записке не было ничего сказано о наличии социальных отношений, но для себя Ким решил, что уж лучше будет один, чем на него будут давить люди из окружения. Он и так провел всю жизнь в одиночестве, его единственным другом была бабушка, но сейчас он не был готов так кому-то открыться, как ей. Может, позже, но точно не сейчас. Он все еще пытается прийти в себя, до сих пор не может поверить в правдивость картины перед глазами и всячески избегает ненужных бесед на тему своего происхождения и всего прочего. Может, Тэхен и хотел подружиться с другими ребятами и завести новые социальные отношения, плюс ему многое предстояло узнать о современном мире, от которого он был отделен, в этом ему друзья могли бы очень помочь, но понимал, что продлится их общение от силы два года, если не меньше. Да и Пожиратели охотятся за ним? Из-за него, предположительно, пострадала Вихен — его единственный оставшийся родственник, верный друг и опора. Значит ли это, что он представляет опасность для других, притягивая за собой беды? Проверять догадки не хочется, но пока он склонен считать так. Любые связи с кем-либо в принципе вызывают ряд факторов, которые не сильно нужны ему. Чрезмерная привязанность потом может плохо сказаться на его состоянии психическом, вызвать тоску, уныние и, может, рассеянность в учебное время, что было бы не желательно; а еще близкие люди могут послужить рычагом давления. Бабушка всегда говорила, что Тэхен должен быть сильным, уметь не дать себя и своих близких в обиду. Ему же было проще без этих самых «близких». Защищать только себя было проще и безопасней для других людей. Помнится, пытался с ним подружиться один мальчик из их класса, Хан Сунгён, всегда ходил за ним по пятам, интересовался, где он научился так управляться с огнем, что за кольца носит и зачем, что ему нравится и так дальше по списку. Тэхен не на многое, но отвечал, хоть и односложно, но, кажется, собеседника и это удовлетворяло. Сунгён вскоре стал его другом, правда, это было довольно громкое слово для их общения. Одностороннего. Болтал обычно только он, Тэхен же отмалчивался большую часть времени, лишь изредка кивая что-то или мыча в ответ. Он был не сильно заинтересован в темах, накидываемых мальчиком, но честно старался заставить себя увлеченно слушать и вникать, не обесценивать активную болтовню Хана. Тэхен правда пытался принимать его за друга, но они все еще были далеки от такого понятия, как «друзья». Но, понимая, что им все равно через несколько лет придется прощаться, он старался не так сильно к нему привязываться. Также с периодичностью в полгода ему приходили посылки от неизвестного отправителя с деньгами, одеждой и другими дарами, некоторым из которых Тэхен не знал даже применения. На коробках не было марок, обратного адреса и никакой записки, только если это не дополнение к содержимому. А писем от возможно близкого человека не было. Удивительным открытием стал новенький смартфон, присланный в виде посылки вместе с новыми вещами и чемоданом, в котором они и были доставлены. Тэхен не знал, от кого это, но за помощью с инструктажем о новом гаджете поспешил с Сунгёну. Освоился довольно быстро. За несколько дней он уже свободно мог удалять и скачивать приложения, писать сообщения в мессенджере, где была беседа с классом, делать фотографии и проделывать с ними разные манипуляции. Сунгён помог ему с подключением интернета, так как в записке, приложенной к посылке, был оставлен намек, что выход в глобальную сеть ему доступен. Там Тэхен нашел много всего интересного, начиная от фотографий, собранных с разных уголков мира, и заканчивая электронными книгами, которые он мог читать сутками напролет. Не обошел стороной и всемирный видеохостинг, но все же читать ему было намного интересней, чем смотреть видео или фильмы. В четырнадцать ему в личные сообщения был брошен файл от одноклассника, никак не именованный, который Ким, как незнающий человек, поспешил открыть. Это оказалась ссылка на порно сайт, где перед ним сразу выскочило видео с бурным процессом сношения мужчины и женщины. Как хорошо, что жил он один, иначе те громкие стоны, которые полились из динамика, услышал бы сосед или соседка. Нет, Тэхен, разумеется, знал о процессе, после которого появлялись дети, из школьного курса и книг, но видеть воочию, как кто-то что-то куда-то тычет и оба получают от этого удовольствие — было слишком дико. Он никому не признается, что спустя несколько дней снова открыл этот файл, но уже намеренно, чтобы досмотреть видео до конца. Чисто из интереса узнать, что там будет. Но результатом стала проснувшаяся физиология. Вставший небольшой член стал… удивлением. Опять же, он в теории был осведомлен и об утренней эрекции, и о возбуждении, но сам с этим доселе не сталкивался и что делать, соответственно, не знал. Идти на поводу у инстинктов было… не понятно, как. Но, если судить из видео, то, чтобы эрекция прошла, нужно создать трение в вакууме. Никогда бы он не подумал, что дрочкой займется первый раз в четырнадцать, но со временем это случилось бы непременно. Рука тогда плавно скользила по стволу, неумело оттягивала крайнюю плоть непрерывными фрикциями, и это доставляло удовольствие. А кончив, наслаждение обдало все тело крупной дрожью, пустив тонкую струю белесого семени в воздух. В один из дней, посреди урока, в кабинет вошла Сунан и вызвала его на разговор. Тэхен, пока шел, пытался понять, в чем он мог провиниться, ведь не делал ничего такого. Учился с отличием, замечаний не получал, был тише воды ниже травы. Причиной разговора оказалось нечто иное. По словам Ли, в школу пришло письмо, в котором говорилось о приближении Пожирателей к их школе, а потому Тэхену был велено в срочном порядке собирать вещи и, не дожидаясь окончания срока пребывания в первой школе, уезжать в следующую. Тэхена, как и в ночь побега, у входа в школу ждала та же машина, и тот же мужчина в бескозырке был готов отвезти его туда, куда прикажут. С его слов Тэхен узнает, что за два года сильно изменился: подрос, сменил стрижку, отрастив волосы до красивого андерката, и даже взгляд поменялся — стал более осмысленным. Конечно, в их первую встречу он был совсем потерянным, а теперь отпустило, началась новая глава его жизни, в которой он, как одинокий странник, скитается по разным уголкам мира в поисках покоя. Во второй школе оказалось не хуже, чем в первой. Она хоть и была меньше, но в ней было гораздо уютней. Дети, правда, были более задиристыми, пытались то и дело вывести на эмоции, чтобы он продемонстрировал свою силу во всей красе. Кто-то тогда успел разузнать о кольцах лунного солнца на его пальцах и разыгравшийся интерес подтолкнул узнать, насколько же Ким силен на самом деле. Он стоически держался и по возможности старался избегать лишних стычек с особо одаренными, которых припугнуть фактом пиромантии не удалось. Большинство любопытных обходили его за три версты, когда узнавали, что внутри него теплится огненная стихия, стоящая на вершине иерархии стихийной магии вместе с водой, стоило добавить к этому магию колец определенных цветов и вуаля, он стал кадром, которого сторонились все, за исключением таких же, как он. Это временами напрягало, довело до того, что он все же решил прибегнуть к грязному способу — подключил директора, который наказал обидчикам выдраить каждый уголок школы. Наказание продлилось целых две недели, в течение которых те трое парней убирали каждый кабинет, коридоры, столовую и даже туалеты. Причины такой агрессии в их сторону и жестокости наказания они не понимали, но попыток бросить словцом в Кима больше не предпринимали.***
Из всех дисциплин, которые Тэхен посещал, ему нравилась физическая практика. Упражнения помогали снять напряжение в теле, закаляли дух и тренировали стойкость и выносливость, что для мага было просто идеальным. Тэ нравилось, что во время физических нагрузок его мозг на время отключается, избавляя от бесконечных мыслей, засевших раздражением уже в районе горла. к тому же, в лесу он почти не уделял активной деятельности время, а тут, оказалось, было то, что ему по душе. Дисциплина была почти ничем не отличающаяся от обычной физкультуры в людских школах, но кое-что все же было, что значительно рознило их. А именно, упражнения с оружием различного типа. Данные тренировки показались Тэхену необычными и непонятными в своем использовании. Это можно было бы счесть за уроки самообороны, учитывая события, происходящие в мире между магами и людьми, но применение оружия… еще и холодного, это было слишком странно для его понимания. В конце концов, это было опасно в первую очередь для учеников. На инструктаже им объяснили, каким образом выбирается оружие для практики. Как выяснилось, не каждый берет то, что понравилось, не маги выбирают себе оружие, а оружие — мага. Честно, было странно, Тэхен некоторое время хмурился, стараясь понять хоть как-то слова учителя, но на практике все оказалось проще, чем ему думалось изначально. Сначала он думал, что предметы каким-то образом притянутся к его руке, как при телекинезе, но нет, все так же лежало на своих местах и не спешило лететь к нему. Как именно оружие должно было выбрать его, было понятно, когда Ким присмотрелся к действиям учителя, пока тот наглядно демонстрировал, что и как нужно делать, но главного не сказал, ссылаясь на то, чтобы они подумали сами. — Астрал, — сказал Тэхен, смотря на ряд представленных предметов и вдоль, и поперек. На него удивленно покосились одноклассники, кто-то довольно шумно хохотнул в кулак, хотя пытался это скрыть. — А чего ты ржешь? Он все правильно сказал, — обратился к весельчаку учитель. — Именно пока вы в астрале оружие того или иного типа будет светиться цветом вашей ауры, если оно решило выбрать вас. Это может зависеть как от чистоты вашей души, так и от вида вашей магии. Например, магам воды и ее производных больше подойдут метательные топорики, предназначенные и для ближнего боя, или кинжалы. Телепатам, некромантам и так далее подходят в большинстве случаев приспособления для дальнего боя, а также… И он рассказывал, рассказывал и рассказывал. Из всего услышанного Тэхен понял, что оружие определяется в соответствии с какой-то стихией, потому как большинство даров — их производные. Воздух рассчитан на дальний бой; вода — на дальний и ближний; земля единственный тип магии, которого оружие отвергает, те скорее выступают в качестве химиков, делают яды и смазывают ими оружие других; огонь — ожесточенный ближний бой, у пиромантов самое разнообразное оружие, отличающееся размером, методом применения и степенью опасности. — …но это лишь основное, не всегда бывает четко у пиромантов жестокое оружие, разрывающее мышечные ткани в клочья, а у аэромантов исключительно рассчитанное на дальнюю дистанцию. Повторюсь, первостепенную роль играет ваш внутренний человек, ваша душа и ее истинное проявление. А теперь прошу к столам, можете попытаться найти своего зверя. Тэхен со всеми подошел сначала к одному столу, потом к другому, третьему, и все хмурился, смотря, как то слабым, то ярким светилось почти все предложенное из ассортимента. Меж бровей залегла глубокая складка; столы стремительно пустели, оставались лишь единицы чего-то, на его взгляд, стоящего. Думается ему, что его духовная составляющая не играет особого значения из-за подавления колец, а потому его выбор напрямую зависел от стихии, которых в нем четыре и все на равных правах. Светилось голубым цветом почти все, определиться было сложно. А ведь говорили, что оружие выберет себе мастера, а не наоборот. И все же взгляд пал на стоящую в держателе катану. — Катана — один из лучших и подходящих клинков для пироманта, — возникает рядом учитель, но Тэхен его в упор не видит, а осторожно берет увесистое оружие, заключенное в ножны. Ощущать ее тяжесть в руках было приятно, отчего-то не терпелось оголить острое лезвие и взглянуть на него, сияющее в лучах солнца. Он чуть тянет вверх рукоять, освобождая зеркально чистый металл на несколько сантиметров, и видит свой заинтересованно восхищенный взгляд в отражении. Со звоном лезвия он заключает катану обратно в ножны, становясь к остальным в шеренгу. На него косились всегда, стоило как-то обозначить свое присутствие, а сейчас он буквально чувствовал завистливые взгляды некоторых учеников, недовольных своим выбором, и все облизывая катану Кима. Учиться держать катану и управляться с ней было интересно и, что самое главное, помогало почувствовать, как энергия плавным потоком перетекает в оружие, постепенно наполняя его магической силой. Создавалось впечатление, будто его дары слились в одном предмете и обрели материальный вид, он буквально мог на ощупь попробовать свою силу, кроющуюся внутри. А появившийся азарт, когда настало время поединков спустя несколько месяцев практики, будоражил кровь в предвкушении. Идентичный клинок был лишь у четырех человек, каждый владел им более чем хорошо, но, по скромному мнению Тэхена, до него они не дотягивали. Он не зазнался, нет, он правда превзошел всех на тренировках, а после и на поединках, пользуясь катаной как удлиненной версией собственной руки. Оставался только один парень, который, откровенно говоря, недолюбливал его, и это было взаимно в какой-то степени. Тэхену было на него просто по барабану, пока он не задевал его лично то плечом пихнув в коридоре, то словцом колким подогнав, фантазия у этого ушлепка была хреновая, но даже самые банальные и предсказуемые вещи сходили ему с рук. В этот раз не сойдут. — Ну давай, Ким, — едко проговорил он, крутя за рукоять оружие; на лицо выползла ползучей тварью грязная ухмылка, — покажи, на что способен. Парень, гидромант, сдержан и собран, правда, с терпением у него небольшие проблемы, чем и планирует выиграть у него Тэхен. Бесконечно отражать атаки и уворачиваться от наточенного до предела лезвия он мог достаточно долго, чтобы начать выводить того из себя, а после пригвоздить к пыльной земле, обрекая на поражение. Главным условием было — повалить спиной на землю, ограничений по времени не было, как ничего не говорилось и о нанесении увечий. Можно было ранить, но не убить. Минсу сделал еще один оборот катаной; Тэхен перехватил рукоять крепче, готовясь к нападению. Ждать долго гидромант себя не заставил. Обхватив клинок двумя руками, он сделал первый замах, потом еще и еще, подбираясь с разных ракурсов, но каждый его удар удачно отражался Тэхеном. Ким сделал выпад и сразу склонился к земле, чтобы ногой ударить по чужим лодыжкам, подкосив равновесие; ученики с замиранием сердца ахнули, ведь Минсу едва не упал, удачно приземлившись на колени и уклонившись от взмаха чужой катаны. Все происходило настолько быстро, что все только и успевали видеть очередной столб пыли, поднятый интенсивной борьбой двух противоположных стихий. Лезвия звучно скрестились, лица оказались достаточно близко, чтобы каждый рассмотрел в противнике не скрытые гнев и стремление к победе. Глаза Тэхена блеснули голубым, Минсу непонимающе изогнул бровь, и это было знаком того, что он растерялся. Ким, ни секунды не медля, отталкивает его от себя, решает играть так же грязно, как тот делает в школе — возводит самую настоящую стену из пыли, сжульничав и воспользовавшись своим даром, прикрывшись тем, что сделал движение ногой по земле, подозрений возникнуть не должно было. Густой туман не позволил Минсу что-либо разглядеть, он не успевает сориентироваться, как ловким движением его катану выкручивает другая, и она выпадает из руки, а в живот пинают тяжелой подошвой кроссовок. Парень падает на землю, хватаясь за живот, и тихо кряхтит, еще не осознавая, что проиграл. Люди, подбадривающие его во время поединка, замолкли, неверяще смотря на развернувшуюся картину. Тэхен, бегло окинув лежащую фигуру парня, покидает поле, становясь на свое место в шеренге. Даже расступились, уступая ему место, как мило. Ушел красиво, без слов и лишнего пафоса, хотя знал, что окажись он на месте проигравшего, Минсу долго бы выделывался перед другими, унижая Кима и указывая ему свое место — у его ног. Но какая ирония, сейчас там валяется не он, и Тэхену ничего не остается делать, кроме как сочувствовать его самолюбию и чрезмерной самоуверенности. Неумение оценить силу врага была второй его ошибкой, сыгравшей в пользу пироманта. С катаной Тэхен тренировался и в свободное от занятий время, чередуя физические нагрузки с чтением. Ухаживал за ней, скрупулезно следил за ее состоянием, любуясь кристально чистым зеркальным отражением в лезвии после полировки. Тренировки помогали сосредоточиться на собственном состоянии, помогали услышать свое тело и прочувствовать каждую его клеточку вместе с приятно тянущей после упражнений болью. Но это не помогало от магической нагрузки, а как кольца — лишь притупляло истинное состояние Кима.***
Школы стали небольшой проблемой в плане индивидуальных выбросов энергии, к которым привык Тэхен, живя вдали от цивилизации: там было поле, на котором он мог делать все, что душе угодно, место его освобождения, к которому он привязался в детстве, и которого так не хватало. На территории школ это делать было слишком опасно, как для других, так и для него, да и места было маловато. А потому, это приводило к нервозности, несобранности, давлению и нескончаемому гулу в голове, потому что, помимо пламени, в нем было еще три таких же сильных стихии. Держаться было сложно учитывая еще и то, что никому нельзя знать о его способностях, приходилось тяжело, а рядом, кроме гор, ничего не было. Эта школа находилась у их подножья, редкий лесок, простирающийся здесь, не скрыл бы его, реши он отпустить хотя бы часть энергии, как он говорил, «погулять». Было странно, ведь раньше, находясь с Вихен, он как-то находил применение всем стихиям сразу, использовал их тут и там, а потому и застоев таких не было. Да он даже не думал, что спокойные и покладистые вода и земля вдруг захотят выйти из-под контроля и похоронить его в бесконечных тугих лианах, появившихся из горшка с геранью посреди ночи. Местом, где он мог бы хоть как-то восстановить баланс сил, была его комната, но она слишком мала для практик, и, уж тем более, для стихийной магии. Шли дни, он так и не мог нигде раскрыть свою силу и отпустить накопившуюся энергию, и это стало сказываться на его состоянии. Обмороки, кровотечения, слабость. В лазарете говорили, что дела плохи, и наказали директору проделать с ним ряд действий, которые должны помочь. Мужчина, оказавшийся как раз на руку пиромантом, по наставлению врача посадил пятнадцатилетнего Кима в свой автомобиль и повез в неизвестном направлении. Тэхена, из-за не отпускающей нервозности, начало бесить, что ему никто никогда ничего не говорит, его просто сажают и везут куда-то без каких-либо объяснений, а ведь это напрямую связано с ним и он имеет право знать! Директор Кан только отвечал односложно и невозмутимо (по крайней мере, ему так казалось) продолжал вести машину. Приехали они к простирающемуся на многие мили полю с низкой сухой травой. Почвы здесь были не плодородны, земля жесткая и будто лишенная жизни, как и растения на ней прорастающие. Тэхен помнит, как они довольно долго шли через это поле, пока не остановились у места, где трава была скошена косым кругом. Это место было очень похоже на то, что было в лесу, куда он ходил втайне от Вихен, он, даже с затуманенной чем-то инородным головой, умудрился прочувствовать укол ностальгии в груди, мелкой рябью осевшей на сердце. Дальше помнит руки мужчины на плечах, его тихий грудной голос, дающий указания, а потом — темнота. Очнулся он уже в своей комнате, заботливо укрытый пледом. С ним никого не было и он смутно, точнее совсем не помнит, что произошло на поле и как оказался здесь. Но поздно почувствовал, что внутри было… пусто. Не было тревоги, давления, преследующего его не один год, только магический штиль и полный баланс энергий. Странно. Как оказалось, у него было что-то схожее с перегрузкой энергии. Как ему позже сказали, он был на той самой грани безумства и благоразумия из-за долгого сдерживания магии. Также ему привели ряд факторов, которые могли повлиять на проявление данного приступа: сильный пережитый стресс, изменение внутренней магической структуры, склонность к подобным приступам из-за наследственности и чрезмерно сильная энергия. Тэхен мог выделить две причины — первую и последнюю, однако, что было бы, сойди он и впрямь с ума, страшно представлять. От мысли, как он, объединив все четыре стихии в одну, крушит все вокруг с безумным выражением лица, бросало в дрожь. Он неловко поежился, сидя перед лечащим врачом и сложившем руки на груди директором — он столько хлопот им принес. И задумался. Раз уж причиной магического всплеска могла послужить льющаяся за края энергия, так может кольца лунного солнца не дают тот эффект, который должны? Он знал о свойстве каждого кольца, но и стресс и его сила должны были подавиться волшебными побрякушками. Скорее всего, здесь есть свои нюансы, о которых Тэхен не знает, но, может быть чуть позже, попробует найти больше информации о магических артефактах в школьной библиотеке или интернете. — Не вини себя ни в чем, — говорил директор Кан. — Ничего катастрофичного не случилось, в противном случае, нас бы здесь уже не было. Но незнание о недуге не избавляет тебя от ответственности. Ты видел изменения в своем состоянии, почему сразу не пошел на прием к врачу? — в его голосе хоть и не было злобы, звучал он очень нравоучительно и строго, но в то же время мягко, будто родитель отчитывает своего ребенка за безалаберность. — У меня были на то причины, о перегрузке я тоже знал, — оправдываться нет смысла, если он не может сказать всю правду, значит может ее как-то видоизменить, чтобы снизить себе наказание. — Я не мог ничего сделать. Я знал, что может мне помочь, но здесь нет тех условий, которые для этого нужны. Извините. Он правда чувствовал себя виновным перед директором и другими учениками. Надо же, хотел спасти всех и сразу, огородив от себя, а в итоге чуть сам все и не испортил. Лучше было оставаться в лесу совсем одному, там было спокойно и не нужно было печься о судьбах незнакомых людей. — Меня исключат? — выходит сипло, голос предательски дрогнул. — Нет, не исключат, — вопреки ожиданием отвечает мужчина. — Все-таки в этом инциденте есть и моя вина, и вина твоих преподавателей, которые закрыли на твое состояние глаза. Мы тоже несем ответственность за это, как и ты. Если бы случилось что-то ужасное, первым делом полетели бы наши головы. Тэхен, — после недолгой паузы, обращается он, повернувшись корпусом, — если что-то случилось или есть подозрения на что-то, неважно на что — болезнь, может ученики задирают или ты увидел что-то странное на территории школы — обязательно первым делом сообщаешь мне или кому-то из учителей, — Тэхен послушно закивал, хотя полностью быть уверенным в данном действии не был. — Может, у тебя есть что-то, что ты хочешь сказать? — Впредь буду внимателен, господин директор, — учтиво поклонился Ким сначала директору, а потом врачу и, спросив разрешения уйти, удалился из медкабинета. Уже в комнате после, принятия душа, Тэхен крепко задумался, не чувствуя усталости или хотя бы намека на сонливость. По словам других он проспал без малого два дня. Его навещали время от времени и директор, и доктор. Больше никто. Стало как-то… неприятно. Горький привкус осел на языке вместе с представлением тех самых любимых одноклассников, к которым он был некоторое время приветлив, не отказывал в помощи, хоть и обращались к нему редко, не противился, когда к нему на уроках подсаживались. Максимум его побаивались из-за пиромантии, но, в целом же, он не зарекомендовал себя, как врага народа, просто казался заучкой и одиночкой, нелюдимым немного, но и это можно было списать на некоммуникабельность пиромантов. А оно вон как. Оказывается, о нем никто и не вспоминал. Казалось бы, Тэхен должен быть счастлив, добился своего, обособился от всех и теперь им не будет грозить в случае чего опасность, но он не думал, что от этого будет так больно самому. Почему в прошлой школе такого не было? Ответ нашелся почти сразу — Сунгён. Мальчику, который носился с ним два года, он был не безразличен, хоть и вел себя порой как эгоист или скупой на эмоции и слова сухарь, но тот все равно большую часть времени был рядом, вселял незримое тепло и огораживал куполом их счастливого мирка без обид и слез. Было неожиданно признать, но, оказывается, он скучал все это время по нему и его бесконечному потоку слов, по улыбке деснами и нелепому смеху, порой даже у самого вызывающего улыбку. Впервые Тэхен почувствовал себя по-настоящему одиноким, сидя на кровати с притянутыми к себе коленями и устремив взгляд опустевших глаз в узорчатый ковер на полу. Это странное ощущение легло на его плечи тяжким грузом, будто пригвождая к кровати без возможности встать и в целом пошевелиться. Пустота комнаты, ничем не заполненная, давила на уши, вызывая противный звон тишины. Он даже живет один. Это вынужденная мера, да, у него свои привилегии, как у особого ученика, но легче от этого факта не становилось. Он даже не знает, сколько в мире есть магов, таких, как он, может, он даже в этом аспекте совершенно один. Кислород будто перекрыли, дышать стало сложнее, кажется, внутри что-то со звоном треснуло.***
Депрессия отпустила нескоро, точнее, когда надо было снова переезжать. Дважды пережитая картина повторилась, страницы главы пополнялись, но красок в описываемых событиях не было. Перед отъездом Тэхен в ожидании водителя заварил себе прозрачный пахучий чай, тут же заполнивший своим запахом все пространство комнаты. По идее, расслабление должно было прийти вместе с согревающим напитком, но вместо него пришла еще большая тоска от его нынешнего положения. На водной глади он увидел свое искаженное отражение, дрожащее от малейшего движения. Тэхен поймал себя на мысли, что уже очень давно не смотрел на себя в зеркало, чтобы проверить, как он выглядит, а не просто по инерции поворачиваясь на отражающую поверхность, когда проходит мимо. Он не знал, чего ожидать, стоило подойти намерено к комнатному зеркалу в полный рост, прикрученному к стене и висящему здесь все те два года, что он тут жил. В отражении на него смотрел парень простой корейской наружности с отличием в одно двойное веко на глазу, забавной родинкой на кончике носа и даже на губе, с точеной линией челюсти и светлыми вычесанными волосами. Как давно он не рассматривал себя, даже успел позабыть о таких мелких деталях как родинки и небольшой шрамик на щеке. Друг ему раньше говорил, что даже в столь юном возрасте Тэхен был красивым ребенком, именно красивым, какими дети редко бывают без каких-либо вмешательств (косметики и тд), даже пророчил его неземную красоту в будущем, чему Тэхен не сильно придавал значение. Но сейчас, взрослея и приобретая более четкие черты лица, работая над телом во время тренировок, он видит некоторые изменения, он уже не похож на себя — маленького, улыбчивого мальчика. А когда он в последний раз улыбался?.. Дорога снова заняла довольно длительное время, но в этот раз они не сразу поехали в новое учебное заведение, а остановились на ночь в мотеле. В отличие от мужчины, Тэхен спать не торопился и, несмотря на позднюю ночь, вышел на небольшой балкон, где открывается вид на простирающееся поле. Они очень часто мелькают в его жизни, а уж когда они с этим безымянным господином пускаются во все тяжкие на стареньком автомобиле, так только бескрайняя пустошь и окружает полосу дороги, ведущую в никуда и куда-то одновременно. Стрекот насекомых и приглушенный разговор каких-то мужчин возле мотеля разбавлял тишину опустившейся ночи. На небе зажглись огоньками точки звезд, которые, мысленно соединив, можно было сложить в созвездия. Бабушка говорила, что каждое созвездие что-то предсказывает, что-то видят на удачу, а что-то — наоборот, к несчастью. Сейчас Тэхен не видит ничего, сколько бы не метался темными глазами по темно-голубому полотну над головой. Бабушка… Это первый раз за четыре года, когда он думал о ней, начиная с того письма, похожего на прощальное. Строки вновь застыли перед глазами. Ему так ее не хватает. Он опускает голову, ногтем скребет по одному из колец и поворачивается на звук закрывшейся двери. — Я не хотел нарушать твое одиночество, извини, — тот мужчина, его верный спутник, уже третий раз за жизнь выручающий. А ведь Тэхен его ни разу так и не поблагодарил и даже имени не спросил, хотя стоило бы поинтересоваться чисто из вежливости. — Все в порядке, — отвечает и снова принимается пересчитывать количество точек на небе. На языке крутился вопрос, уже несколько лет не дающий покоя, начиная от начала всего этого мракобесия, но задать его напрямую Ким считал бестактным. — Спасибо вам за все, — мужчина, кажется не ожидавший благодарности, оторвался от своей сигареты, во все глаза смотря на парня. — Без вас я бы не знал, куда бежать. И хоть я не понимаю, зачем — от судьбы не убежишь, все равно спасибо. — Чтобы жить, — на слова о судьбе отвечает мужчина. — Каждое живое существо заслуживает право прожить долгую или короткую жизнь. И неважно, какой она будет, счастливой или полной горя, она дана одна и как ее прожить — решаешь только ты, от тебя напрямую зависит твое будущее и будущее людей, с которыми ты общаешься. Никто не вправе лишать тебя права на жизнь, даже если ты все время проводишь в бегах, ты живешь, дышишь и ходишь по земле, испытываешь эмоции, неудачи и успехи. Тэхен внимательно слушал, наверное, это было лучшее, что он умел делать — слушать и слышать людей. Смысл сказанного он переваривал секунды две, а потом заговорил: — Моя жизнь не похожа на жизнь. Ей больше подходит слово выживание, — он покрутил фиолетовое кольцо и медленно стянул его. — Кольца как клетка, в которой я кочую из одного дома в другой. Я вечный пленник своей магии, бесцельно блуждающий по разным уголкам Кореи в поисках временного убежища. Но шторм рано или поздно настигнет меня даже там, где не ступала нога человека, из самого жерла вулкана достанет меня. Мужчина оглядел магическое кольцо, теплящееся в чужой ладони, он не знал, какой эффект оно дает, но был уверен, что парень перед ним знает, что делает. Тэхен раньше не снимал кольца совсем, ни в душе, никогда. Фиолетовое, подавляющее эмоции, вызывало головные боли, когда гнев или тоска застилали разум сильнее всего. Слабые эмоции оно не трогало, но самые мощные будто отключало, топило в голове, не позволяя случиться беде. Тэхен думал, что он как робот, который не может ничего чувствовать. Сейчас почему-то хотелось на момент дать себе слабину, ослабить тугую хватку у горла и, наконец, позволить испытать хоть что-то. Сейчас было только одно — несправедливость. Чем он заслужил себе такую жизнь, лишенную простых радостей и мирных, ничем неприметных событий? Обозлился на весь мир, на судьбу, на чертовых Пожирателей, не дающих ему покоя. Неважно, как ты живешь, главное, что живешь? Тэхен с этим не согласен, проще было бы умереть сразу там, в лесу, в двенадцать лет, чем скитаться одиноким призраком всю жизнь. Иногда смерть — единственное, что остается, самый простой и, в то же время, сложный выбор между землей и небом. Только Тэхен может повлиять на свою судьбу. Да разве может? Что он, юнец, сделает против тысячи Пожирателей, готовых глотки друг другу перегрызть за его магию? Он никак не может повлиять на свою судьбу, она помыкает им, как душе угодно, вертит так и сяк, то руки выворачивая, то ноги, то за сердце бесцеремонно хватая, но не вырывает — мучает. Его книга, длиной в жизнь, получила жанр трагедия, и неизвестно, когда ей придет положенный конец, где он, как главный герой, падет на колени перед той, что обрекла его на все испытуемые страдания. В груди тугим кольцом свернулась грусть, затмив гнев, пригрелась между источниками стихий и ровной пульсацией разносит свои части по телу. Следом, как по цепочке, присоединилась тоска, а там и накатило снова чувство одиночества. Жить без какого-либо общения оказалось сложнее, чем он думал с самого начала. Может, несчастен он сейчас потому, что в нужное время не ценил того, что у него было? У него был друг, хороший друг, которого он то и дело игнорировал и не проявлял к нему должного внимания. У него были одноклассники, с которыми при желании он мог бы завести непринужденную беседу, в конце концов, у него в кармане джинсов лежит телефон, через который он мог продолжать общение с Сунгёном хотя бы в мессенджере, но уже поздно. Номера стерты, лица забыты, голоса искажены в памяти, как и редкие воспоминания. Скоро начнется новая глава, в которой он может поменять ход сюжета, повернуть его в свою пользу, он хочет пообещать себе, что постарается. — Ты очень на нее похож, — говорит мужчина, привлекая отвлекшегося Тэхена. — Сходство поразительное, у вас даже привычки одинаковые, — и улыбается тепло, тоскливо. У Тэхена от его слов больно сжимается сердце, было не сложно понять, от кого из своих немногих родственников он перенял и внешность не по годам прекрасную, и повадки, живя под одной крышей большую часть жизни. — Твоя бабушка была потрясающим человеком, — в голове было столько уважения и восхищения; Ким мог только кивнуть согласно, именно такой и была Вихен столько, сколько он себя помнит. — Один взгляд ее изумрудных глаз заставлял юношей к ногам падать, а девушек завистливо ворчать. Она всегда говорила правильные вещи, будь они плохими или хорошими. — Как вас зовут? — вопрос сорвался с языка сам собой. — Мин Чониль, — отвечают сразу, но Тэхен не припоминает, чтобы его хоть раз упоминала в своих рассказах Вихен. — Она много говорила о тебе, когда ты был еще совсем маленьким. Твои родители… были не лучшими людьми, — не стал утаивать суровой правды. — Отец был жестоким человеком, полюбившим потомственную ведьму, хоть и твердил громко, что только счастья для нее хочет, оказался на редкость талантливым лгуном. Он не хотел от нее ребенка с магическими способностями даже несмотря на то, что шансы рождения как человека, так и мага или ведьмы были равными. Твою маму на время беременности забрала к себе твоя бабушка, лично следила за ее состоянием, питанием и оберегала, как только могла. А муженек ее затаился, свалил куда-то и поделом ему было. Видел бы ты, как возилась с большим животом Исыль твоя бабушка, — счастливо усмехнулся Мин, с блеском в глазах вспоминая события семнадцатилетней давности. Исыль… мама Тэхена. Вихен не рассказывала никогда ему о родителях, наверное, предпочитая утаить от ребенка весь смрад этого мира. Может, она бы и рассказала ему обо всем, стань он чуть старше и рассудительней, но все детство Тэхен провел в неведении о своих родителях и прочих родственниках, имея представление только о бабушке. — Все твердила мне: «У меня родится сильный-сильный внук, который уделает даже Бога», — Тэхен против воли улыбается и чувствует, как к глазам подступают слезы. Он уже и позабыл про эту медленно подступающую боль, давящую в солнечном сплетении и груди, перед тем как заплакать. — Ходила нахохленная, хвасталась этим… А потом объявился твой отец, — уже мрачней сказано. — Мы не смогли тогда спасти твою маму, — с ощутимым привкусом вины, осевшей в воздухе, он опустил голову. — Вихен тогда, кажется, дала ему пройти все девять кругов ада. Я не знаю, что именно она делала, но вопли того ублюдка были слышны за версту. Пришлось прервать беременность на последнем месяце и срочно тебя спасать. Тогда и было принято решение поселиться в лесу, вдали от всех и всего, где никто не смог бы навредить тебе. Как и пророчила ведьма, — с доброй усмешкой, — ты действительно родился сильным, — у Тэхена дрожат губы, теплая влага катится неконтролируемо по щекам, он не в силах ее остановить. — Наше с ней общение на время прекратилось, но потом мы случайно встретились в городе, тебе было тогда полтора года. Она выглядела оправившейся после трагедии, улыбалась, держа тебя на руках, пока ты ей то по лицу, то по волосам проходился своими маленькими ручонками. Мы разговорились и она опять давай рассказывать, что ты делал с ней, как терроризировал ее растения, и хохотала, стоило только это сделать тебе. Тэхен опустил голову, больно закусив губу. О бабушке он почти не вспоминал эти годы «самостоятельной» жизни, да и, если бы вспомнил, не испытал бы тот спектр эмоций, накрывший его сейчас. Всхлип неконтролируемо вырвался изо рта, ладонью Ким вытер слезы, стараясь больше не давать себе волю, но сильные руки притягивают его к себе и плотно прижимают. Больше он не сдерживался. Слезы лились ручьем, он то и дело всхлипывал, содрогаясь в руках мужчины, что был чуть выше него самого, по спине понимающе, неспешно похлопывала широкая ладонь, а голос тихо-тихо одобрял его выпуск эмоций на свободу. «Поплачь, тебе это нужно». Он же по приезде в школу так и не понял, что стало с Вихен, и до сих пор не знает, а потому и не думал ничего плохого, не оплакивал, запрещал себе думать о худшем. Но сейчас он не был уверен ни в чем, кроме того, что помимо Мина у него не осталось близких людей. Когда его истерика поутихла, Тэхен не торопился отстраняться, повернув голову и смотря на далекий горизонт покрасневшими от слез глазами. Ему так не хватало родительского тепла, а Чониль принял его как близкого человека, поведал о его корнях, не дал умереть на дороге и давал жизненные советы. На эту ночь он стал его семьей, единственным мостом, связывающим его с бабушкой. — Вы не знаете, что с ней? — шепотом, дрожащим после плача голосом. Он боится узнать правду, но все равно спрашивает, должен знать. Каким бы ни был ответ мужчины, он постарается его принять и как следует обдумать. — К сожалению, нет. Больше разговор они не продолжали. Тэхен ушел в комнату, где, приняв душ, надел обратно кольцо и почувствовал, наконец, долгожданное освобождение от выплеснутых эмоций. Этой ночью он впервые за долгое время уснул крепким долгим сном, где к нему явился едва уловимый женский силуэт с длинными светлыми — как у него — волосами, как призрак. Она, сев у подножья кровати, оберегала его сон всю долгую ночь.***
Зажив, как жил до этого, после переезда в новую школу Тэхен вспомнил об одной своей способности. Наступил его восемнадцатый день рождения, на котором ему пообещали исполнение любого желания. Очень щедрое и громкое заявление; одноклассники ждали его ответа, смотря заинтересованно, и кто-то даже искренне желал ему всех благ, держа праздничный торт. Посреди урока просто внесли десерт с двумя горящими свечами и все как один ученики запели поздравительную традиционную песню, получив добро учителя. Сказать, что Тэхен опешил от такого, значит — ничего не сказать. — Наша великая директриса Ким дает каждому возможность пожелать исполнить одно желание, в пределах разумного, разумеется, — воодушевленно говорила девушка, староста. — Задувай свечи, загадывай желание, а потом подумай над тем, что ты хочешь попросить у нас, — обвела ладонью столпившихся у его парты ребят и директрису соответственно. Тэхен немного заторможено посмотрел на торт перед собой и на горящую цифру сверху. Он не знал, что должен загадать, но это должно быть что-то действительно значимое, важное. Он не сильно верит во все это, но послушно загадывает желание в мыслях и задувает свечи под улюлюканье и хлопанье остальных. — Теперь проси у нас, что хочешь. — Я… не знаю, что просить, — неловко протянул Тэхен, идей правда было ноль. — У тебя есть время подумать до вечера, никто в этой школе не оставался без исполненного желания в свой день рождения. Времени думать было не так много, как казалось на словах девушки. Сколько бы Тэхен голову не ломал, итог был один — он не хотел ничего, а если и хотел, то это никто бы не смог сделать, но ему же сказали в пределах разумного, он не смеет перечить. Новые одноклассники были дружными, наверное даже лучше, чем в его первой школе, открытые, веселые, не обижающиеся на неразговорчивость и отчужденность Тэхена, но не забывающие его баловать своим вниманием, последними новостями, и нередко ведя беседы собравшись у его парты, чтобы и он тоже слышал. Искать в их действиях подвох не хотелось, это было бы некрасиво, учитывая, как с ним носятся, хотя могли этого не делать. — Соен, — Тэхен заглянул в класс, где все еще проходило собрание какого-то клуба, где главной была староста. — Придумал? — Здесь есть где-нибудь… открытая местность, но нелюдимая? — Заброшенный стадион в паре километров отсюда, а что? — Меня может кто-нибудь отвезти туда до конца дня рождения? — До полуночи? — девушка удивленно вскинула брови. — Ну… ладно, — и снова улыбнулась. — Если это твое желание, то так тому и быть. Когда его везли к стадиону, в кончиках пальцев покалывало от предвкушения. Этой ночью Тэхену снился сон, яркий, красочный, наполненный цветом его ауры. От него он проснулся полный энтузиазма, с самого утра пытаясь придумать, как уйти законно с территории школы туда, где его не будет ни видно, ни слышно. И как на руку выпали традиции школы и его забытый день рождения. Стадион был небольшим, но трибуны скрывали его от нежелательных глаз, ограждая от дороги и здания, что было рядом (наверное, старый корпус школы). Время близилось к семи вечера. Соен с парнем уехали обратно, пообещав вернуться к назначенному времени, а стоило следу автомобиля скрыться за неровностями рельефа, почувствовалась свобода. Тэхен обошел местность, отмечая и правда заброшенную обстановку, но она не помешает ему исполнить то, что он так жаждал сделать с самого утра. Он снял все кольца и убрал их в карман. Пальцы потемнели в местах, где они были, но не доставляли дискомфорта болью, только глаза мозолили иным оттенком. Тэхен сел, сложив ноги по-турецки, в середине поля и закрыл глаза, глубоко вздыхая. Ладони приятно наполнились теплом, оно лилось по жилам, согревало продрогшее холодной пустотой тело, и вырвалось на свет в виде восходящего пламени голубого цвета. Губы счастливо растянулись в улыбке, когда Тэхен раскрыл глаза и увидел истинное воплощение своей магии пироманта. Захотелось рассмеяться от радости. Рядом ровным кругом начали прорастать полевые цветы, за которыми он следил, как котенок за лазером; невидимые завитки ветра скручивали их тонкие стебли между собой, собирая маленькие букетики; а мелкие капли воды, поднялись из земли, плывя по воздуху и в конечном итоге слившись в один небольшой купол, отделивший Кима от хмурого мира. Голубой огонек, сорвавшийся с ладони, будто поскакал по каждому букетику, но не касаясь цветастых лепестков, чтобы не сжечь их. Трава под ним позеленела, запестрела в теплом свете, сменившего цвет пламени. Теперь в одной ладони горело рыжее облако пламени, а в другой — голубое. Кольца не ограничивали его возможности сейчас, можно было сотворить что-то невероятное, но место не подходит для подобных рискованных практик. Не сдержавшись, Тэхен все же засмеялся, смотря с детским восторгом на водные блики на себе и всем, что его окружает. Ветер продолжал озорным вихрем летать тут и там, качая прорастающие цветы. В этот момент Тэхен почувствовал себя самым счастливым человеком на свете, закрыв глаза на все трудности своей жизни и просто наслаждаясь временем, которое проводит наедине с самым прекрасным зрелищем, которое ему только доводилось видеть. Но вдруг все пропало, вода рассеялась, ветер стих, цветы золотистыми искрами рассыпались. Тэхен почувствовал странную чесотку внутри, будто что-то вот-вот случится. Грудная клетка стала тяжелей, дышать пришлось глубже, и он совсем не понимал, что с ним происходит, пока из рук буквально не вырвалось голубое пламя, создав точно такой же купол вокруг и показывая беспорядочные кадры, похожие на картинки, только что на них изображено и к чему они ведут — было непонятно. На плече почувствовалось тепло. Отклонившись вбок, Тэхен увидел на нем голубого огненного дракона, как змея, резво проскользнувшего по его руке к ладони. У него не находилось слов, чтобы описать то, что он увидел. Все это выглядело так, словно он долго-долго не пользовался магией, а потом решил вспомнить сразу все. Последний раз он применял все сразу на «своем» поле, и уже забыл, насколько красивой была его внутренняя сущность. Только сейчас он понял, что чуть было не утратил то немногое из доброго беззаботного детства, что у него было. Дракон по руке дополз до парня и скрылся за спиной. — А? Стой, куда ты? — вертелся на месте Тэхен, пытаясь заглянуть за спину, и вдруг ощутил, как между лопаток потеплело, а потом резкий выброс энергии прямиком оттуда заставил в шоке распахнуть губы и глаза. Крылья. Голубые пламенные крылья, как у ангела. Тэхена снова пробрало на смех. Открытий было слишком много и все потому, что он просто не раскрывал свои способности так долго. На пробу взмахнув крыльями, он попробовал взлететь, и каково было его удивление, когда ноги оторвались от земли. Он неловко заметался на месте, не умея управлять ими совершенно, а когда получилось как-то сориентироваться, попробовал толкнуться вперед. Полет был… неумелым, но зато каким запоминающимся и ярким! Тэхен долго не желал соприкасаться с землей, но, когда уже стемнело, поумерил свой пыл. Крылья рассеялись, догорающим огнем взмывая вверх и растворяясь в пространстве. На обратном пути он выглядел самым счастливым человеком, и ощущал себя точно так же. Смотрел в окно, радостно улыбаясь, просто не в силах был сдерживать уголки губ на месте, покручивал кольца на пальцах и все прокручивал в голове случившееся. — Ты прям светишься, — подмечает Соен, повернувшись с переднего пассажирского сидения к нему. — Неужели с подружкой встречался? — Да… — усмехается и ничуть не жалеет, что нагло врет, все же истинную причину он сказать им не сможет, — с подружкой, — тише, с еще более яркой улыбкой.***
Beware of Darkness (feat. Rånya) [Epic Trailer Version] Hidden Citizens
Беда пришла оттуда, откуда не ждали. Спустя месяц Тэхена разбудили, начав сильно трясти за плечи. Лицо директрисы было перекошено ужасом, страхом, она что-то говорила очень быстро, Ким в полудреме не мог разобрать, а когда смысл слов дошел, он едва не похолодел от ужаса. Пожиратели здесь. Как они его нашли? В такой глуши, да еще и так быстро — еще даже года не прошло со смены его местонахождения! Тэхен скоро сгребает самые необходимые вещи и бежит по коридору так быстро, как может. У него стойкое чувство дежавю, почти шесть лет назад именно так и начался его путь: поздно ночью, с криками и рюкзаком за спиной. Общежитие словно на уши подняли, все повыходили из комнат, преграждая собой и так узкий коридор, приходилось пихаться, чтобы расчистить себе путь. Пусть они бранили его, пусть кричали и засыпали вопросами вслед, Тэхен не слышал ничего, кроме биения собственного сердца, вспомнившего с точностью до скорости бега события пятилетней давности. Но Тэхен теперь не хлюпкий мальчик, он набрался сил и может продержаться дольше, даже если на этот раз исчезать придется не на машине, а пешком. Он заворачивает к лестнице, его сразу за руки перехватывают те, кто совсем недавно с ним улыбчиво общались, веля не рыпаться, он чудом не валится с ног. — Держи! — кричит Соен. Тэхен порывается вырваться, но его держат аж пятеро человек, включая Соен, не пускают. Почему? Что он сделал? Как они его так подловили, зачем держат? Если только… — Отпустите! — приказывает Ким. — А то что? Синеньким огоньком напугаешь? Осознание. У Тэхена темнеет в глазах, ноги вмиг стали ватными, он не способен больше держаться на ногах, просто замер с растянутыми по сторонам руками. За ним следили тогда? Но как? Он же видел, как машина уезжала… Соен аэромант — стала невидимкой и проследила. Боль от понимания пронзила стрелой горечи грудь. Она видела все. Руки сжались в кулаки. — Скоро тебя здесь не будет, выродок, — шипела девушка. — Тебе не место среди нормальных магов. Плевать Тэхену на последствия. Из стен выползло множество тугих корней, схвативших и притянувших парней и девушек к стене. Те упорно не отпускали Тэ, больно оттягивая руки в разные стороны, вынуждая зашипеть и с силой стиснуть зубы. Глаза опасно сверкнули голубым — его руки воспламенились, обжигая всех, кроме парня пироманта, но из его захвата он выбирается уже легко и бежит по лестнице вниз, скорее к выходу. — Сюда! Он здесь! — еще одна девушка стоит на стреме у главного входа в здание. Тэхен разворачивается и бежит по коридору туда, где, помнится, видел запасной выход на случай ЧП. — Попался! — вскрикивает парень в очках в тонкой оправе, притягивая его вылезшими из ниоткуда лианами к стене. Поналетели, коршуны. — Не делай ошибок, — предупреждает Ким, уже злясь не на шутку. У него нет на это времени, но он все еще не хочет никому причинять вреда. — Это ты не делай. Возьми и сдайся — дело с концом. — Хрен вам, — рычит в ответ. Парня ветром сносит и он, ударившись затылком об стену, теряет сознание, Тэхен, пользуясь этим, вырывается из лиан и вышибает дверь огненной сферой. Он выбегает на улицу, оглядывается, чтобы понять, в какую сторону ему выигрышней будет побежать. Это как игра в монетку — у него сейчас нет права на ошибку. И он бежит. А вдруг это конец? Вдруг его за углом опять поджидают неприятели? Здесь его история и закончится, только успев наладиться? Потерял бдительность, стал легкомысленнее после теплого жеста в свою сторону. Одичал из-за одиночества и пригрел змей на груди, а теперь расплачивается за свою простодушность. Обежав здание, он несется вдоль дороги, как и в детстве, став невидимым, легкие горят, ноги начинают болеть, но на кону стоит его жизнь, за которую он обещал бороться, обещал сделать ее лучше. Только он творец своей судьбы! Глаза начинают слезиться. За спиной вырастают крылья, слившиеся с воздухом, как и он. Тэхен отрывает ноги от дороги и летит прямо, не зная куда, даже не предполагая, когда сможет остановиться на передых. В груди пульсирует яростно пламя — не только Тэхен зол нынешним раскладом дел, его сущность тоже не в восторге. «Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста…» слезно просит себе под нос и снова делает взмах. Его предали, кинули в руки врагу, как ненужную зверушку, прямо в ноги. Отдали его палачам на растерзание без зазрения совести, ни капли милости на него не оставив. А он-то, глупый, думал, что жизнь налаживается, что вот она — счастливая глава в его книге, решил вдруг, что обрел шанс на счастье. Слишком многого захотел. Силы на исходе, Тэхен чувствует, как звенит у него в ушах от скорости, с которой он несется в воздухе, в другой обстановке его бы это завлекло, он наслаждался бы полетом, затаив от эйфории дыхание, но сейчас он ничего, кроме сквозной дыры в груди, не чувствует. Что теперь? Как он будет жить дальше? Его нашли, догнали, отдали лично! Как теперь доверять кому-то?! Нужно было держаться позиции, с которой он только прибыл в школу — ни с кем не разговаривать, ни к кому не привязываться, никому не открываться. А он раскис, развесив сопли и захотев чего?.. Дружбы? Общения? Семьи? Этого ему не хватало? А получил — остался доволен? Не нравится?! А что ж такое? От слез, застеливших глаза, почти не было ничего видно, пришлось остановиться и затаиться в посадке, простирающейся вдоль дороги. Прислонившись к стволу одного из деревьев, он прикусил предплечье, лишь бы не закричать. В кармане со дня рождения лежало фиолетовое кольцо, которое он решил больше не носить, чтобы чувствовать. Вот только забыл, что помимо светлых чувств, может ощутить и горечь. То светлое из детства, что проснулось, чтобы озарить его жизнь светом, погрузило в еще глубокий мрак, окутало тьмой с головы до пят, перекрыло путь к кислороду. Тэхен скатился вниз, задыхаясь, цепляя одеждой неровности коры. В горле зудело от неозвученного крика, что рвался прямиком из глубины души, разодранной в клочья острыми когтями. От нее теперь, вероятно, только ошметки и стались. Руки трясутся, как у наркомана, остановить дрожь он не в силах, и не понимает, что дрожат не руки, а все тело, охваченное ужасом. Потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться и, набравшись сил хотя бы немного, продолжить свой путь в бесконечность. Впереди пустошь, а он, заплаканный, с изодранной одеждой и опухшим заплаканным лицом, летит навстречу рассвету. Солнца не видно, небо только начинает приобретать розовато-лиловые оттенки. Кольцо цвета этого неба на своем истинном месте поблескивает, забирает все невзгоды, оставляет после себя простое ничего. Но из головы не выбросишь лица знакомых людей, не сотрешь из воспоминаний пережитые в полной мере эмоции, чувства и ужасающий, всепоглощающий страх за свою жизнь. Тэхен не знает, где сейчас Чониль, увидит ли он его еще в своей жизни или так и останется призрачным ангелом летать по миру, пока не обессилит и не придет сам хищнику в лапы. Первые лучи рассветного солнца мягко освещают лицо, Тэхен слега щурится, подставляясь под них, и видит вдали автобусную остановку. Куда поедет, что будет делать — не знает. Он больше ничего не знает. Все знания, накопленные за годы учебы, сгорели, не оставив и пепла. Кажется, он засыпает прямо на лавочке, а просыпается, когда его мягко трясут за руку. — Господин Мин, — Тэхен готов снова разреветься, обнимая Чониля, и даже усмехается в голове, что везунчик и удача его явно любит время от времени, в отличие от судьбы. — Как вы меня нашли? — спрашивает уже в машине. — Я тебя не искал — ты сам меня нашел. — Что?.. — Как только я узнал, что произошло, сразу же сорвался и поехал за тобой, но когда был на месте, тебя уже не было и никто не знал, куда ты отправился. Но передо мной появилось нечто прозрачно-белое, как туман. Оно и привело меня к тебе. Ты разве не намерено это за мной послал, чтобы я тебя нашел? — Нет… — Тэхен непонимающе смотрит вперед и, вздохнув, откидывается на сидение. Снова усталость накатывает. — Почему я не могу учиться дистанционно? Можно же путешествовать по миру там, не знаю, но получать образование так. Я же все равно что открытая мишень в школах. Уже и в них не так безопасно, как раньше. Как спокойно спать, зная, что в любой момент опять захотят воткнуть нож в спину? — Ты можешь не поверить мне, если скажу, что есть место, в котором тебя не предадут точно. — Не поверю. — Директор там — моя старая подруга, она обеспечит тебе защиту, я тебе могу смело это гарантировать. — Мне правда хочется верить, — вздыхает, с болью заламывая брови, — но я уже не смогу быть уверен в ком-то, как раньше. Никому нельзя доверять. — Ты много печешься о благополучии других, не желая причинять им вреда, — переводит тему, говорит так, будто знает Кима лучше него самого, — но попробуй подумать о себе хоть раз, Тэ. Теплящее слух ласковое родительское обращение пролетает мимо ушей. — Я уже подумал, и вот во что это вылилось. Чониль сочувствующе вздохнул. Повисла нагнетающая пауза, тишину разбавлял только рев мотора. Мужчина кидает мимолетный взгляд на Кима, сложившего ладони между ног, раздвинув колени. Голова была отвернута к окну, взгляд устремлен прямо на стремительно разливающееся голубым небо. — Дай своему счастью последний шанс, — просит, по интонации слышно. — Человека, если тот будет идти к нему навстречу, он сам найдет. Тэхен хочет верить его словам. Искренне.***
Нет, нет, нет! Неужели опять?! Тэхен, с замершим на лице страхом, смотрит на парня, заставшего его посреди тренировки. Плюсом данной школы было наличие густого леса и нескольких полян в нем, где он мог бы беспрепятственно проводить свои манипуляции. И вот перед ним, вытаращившись, стоит парень с его класса, имени он не помнит, но знает, что тот входит в «элиту» класса вместе с коротковолосой девушкой и еще несколькими парнями. — Тебя не должно здесь быть, — голос едва не дрогнул. Что ему теперь делать? Он здесь всего-ничего, уже бежать? Чониль сказал, что его защитят. — К-как… как ты это сделал? — протягивает что-то. Его кольца! Не отдает. Бессмысленная беседа ни к чему не приводит. Тэхен на рефлексе защищается, хотя искренне не хотел пускать залп огненных сфер в парня. Тот оказался пиромантом, можно выдохнуть, но расслабляться нельзя. — И я хочу знать, как у тебя вышло то, что я сейчас видел. Как много он увидел — вот в чем вопрос. — Ты же Тэхен, да? Я Чонгук. И я… уже несколько дней хочу предложить тебе дружбу. Ты пиромант, как и я, мы можем помочь друг другу. — Я не вожу дружбу с такими, как ты, — «оттолкнуть, оттолкнуть, оттолкнуть». Этот Чонгук заставляет чувствовать себя странно. Это все из-за волнения, потому что кольца сжаты у него в руке, и он явно что-то пытается нарыть через пустой треп. — Что ты от меня хочешь? — Ничего криминального. Только сотрудничества.***
«Оттолкнуть, оттолкнуть, оттолкнуть». «Дай своему счастью последний шанс. Человека, если тот будет идти к нему навстречу, он сам найдет» — Прошу… Не отталкивай меня, — почти шепотом.