***
— Пока, — звук из мессенджера тихо оповещает о завершении видеозвонка. Репетиция окончена. Хейя откладывает телефон на стол и со скукой тянется к своему стаканчику с кофе. — Итак, — тянет она и поднимает взгляд на парней, — у кого какие планы на Рождество? — и захватывает трубочку губами. — Не рановато ли спрашиваешь? — хмыкает Хосок, за обе щеки уплетая карбонару. В этом кафе ее готовят просто отменно, остановиться не может. — Начало декабря, я думаю, пора, — пожимает плечами девушка. Чонгук перекладывает любимые ттокпокки из одного угла тарелки в другой, отстраненно слушая разговор остальных, глубоко задумавшись. Чимин, вложив немало сил в соревнования, заработал им много баллов, и, тем не менее, занял третье место в рейтинге вместе с Чохи. Выше них элитная школа Сеула и школа Тэгу, славящаяся своими успехами в сфере магических соревнований. Если, приложив такие усилия, Чимин поднял их на третье место, значит, все на самом деле сложнее, чем казалось поначалу, когда они только прибыли. Тэхен со вчерашнего дня тоже ходит темней хмурой тучи. Сейчас вот у окна сидит совсем рядом и пытается отвлечься от гнетущих мыслей, вслушиваясь в обсуждение чужих планов, подперев щеку кулаком. Краем глаза подмечает чонову отчужденность и спотыкается о нахмуренные брови, скрытые упавшей на лоб челкой. — Дома, — поднимает руку Чимин. — Дома, — кивает Юнги. — Аналогично, — соглашается Хосок. — Еду с Хейей к ее семье, — говорит Сокджин. — Рождество ведь семейный праздник, — вскидывает бровь Хосок, — предпочтешь сиськи родне? — Эй! — возмущается Ли, а Ким смеется. — Я с семьей и еду. Родители Хейи пригласили нас к себе, познакомиться поближе, — пожимает своими широкими плечами парень и обращает взгляд на Чонгука. Тэхен слегка пихает его локтем, когда все взоры устремляются на него. Чон непонятливо поворачивается с застывшим на лице вопросом, почему его отвлекли от такого интересного занятия, а после кивка Кима на остальных, переводит растерянные глаза на них. — Что? — и бегает ими от одного лица к другому, пытаясь найти в них ответ. — Что делаешь на Рождество? — спрашивает Чимин, отправляя в рот помидорку черри из своего салата. — Я как всегда, — откидывается на спинку дивана Чонгук, пожимая плечами. Звучало грустно. — Я предлагала тебе поехать с нами, — наезжает Хейя, указывая трубочкой из стаканчика на него, — ты что мне сказал? — Думаю, твоим родителям будет достаточно присутствия трех посторонних магов в своем доме. — Да хоть десять, — резко меняется в эмоциях Ли, возводя брови на манер крыши дома. — Дурак ты. Я хотела, чтобы хотя бы раз за столько лет ты нормально отпраздновал Рождество, — с грустью говорит. — Я там буду лишним, сама понимаешь, — улыбается Чонгук, а у Тэхена сердце сжимается. Он не помнит, когда праздновал Рождество, такого, кажется, ни разу не было даже с бабушкой. Он не знает, каково это, лишиться волшебной атмосферы праздника, не иметь возможности его праздновать с семьей. А Чонгук, наверняка, раньше праздновал его со своими родителями до тех пор, пока не случилось то, что случилось. Сколько он уже не празднует его? Восемь лет? Ему просто не с кем. Тэхену не понять его, он никогда не испытывал нехватки каких-то волшебных дней, когда можно вернуться в детство, в жизни. Но он знает, как может быть одиноко от одного упоминания факта, что он не может сделать чего-то, как другие, потому что обычно это делают семьями. — Ты каждый год отказываешься, и каждый год я тебе говорю, что ты не… — Хейя, не хочет — его право, — кладет ладонь на предплечье девушки Сокджин. — Но это же нечестно, — совсем тихо говорит Ли, расстроенно откидываясь назад и уткнувшись взглядом в сложенные на ногах руки. — Он тоже имеет право на праздник, хоть раз в год. Он даже день рождения не празднует. — Потому, что не хочет, — повторяет Ким, пользуясь тем, что Хосок поднял тему подарков. — Может, когда-нибудь захочет, не исключено, но не сейчас. Дай ему время. Ли обреченно вздыхает, снова присасываясь к трубочке. — А ты, Тэхен? — зовет того Хосок. — Как планируешь провести Рождество? Как Тэхен планирует? А не знает он. Он никогда не праздновал его, не имеет понятия, что и как надо делать, какие у этого праздника традиции, да и ему элементарно не с кем. Чонгук напрягается, замерев с поднесенной ко рту клецкой, и опасливо кидает на Кима встревоженный взгляд. — Я буду в школе, — говорит монотонно, без лишних эмоций, Тэхен. Его эта тема не задевает так, как могла, если бы он, например, каждый год праздновал Рождество. А так, ему по большей части все равно. — Не поедешь домой? — поднимает брови Чимин. Для него это было бы добровольно подписанным смертельным приговором. Да чтобы хоть раз он посмел пропустить семейный праздник, на который прибудут родственники едва ли не со всей страны, просто потому, что потому! Уму непостижимо. Тэхен кивает, не найдя, что сказать. Не расскажет же он, что дом его сравняли с землей еще шесть лет назад, единственного родственника, возможно, убили, а тот, с кем он контактирует, это старый друг бабушки, служащий ему водителем. Хотя мысль поведать остальным о своей непростой истории и секрете своей магии, о котором те прознали уже давно, закралась в голову и грела свое местечко довольно длительное время. Кажется, это началось, когда они с Чонгуком сблизились и тот уговорил его отказаться от кольца. Чонгук не понимает, с чего усмехается Тэхен, когда тот помогает ему отправить в открытый от удивления рот несчастную клецку. Он даже не заметил, как нижняя челюсть опустилась, когда от Кима моментально отстали и не прицепились с расспросами. Может, он с другими еще не на той стадии дружбы, когда без зазрения совести спрашиваешь любую интересующую тебя чушь, доходя и до половой жизни, а на той, где витает неловкость во время молчания, фигурируют неловкие улыбки, сквозящие через каждое слово. Дружелюбные улыбки, любезные такие, от которых порой хочется отвернуться, потому что это значит, что ты тоже должен так улыбнуться или сочтут высокомерным и невежливым. Возможно, Хосок поэтому и не стал копаться в чужой личной жизни, получив ответ на поставленный вопрос. — Еду жуют, а не сидят с ней во рту, — шепчет Чимин, перевалившись через стол к Чонгуку и сощурившись загадочно. — А? — поворачивает голову Чонгук, а их стол разражается смехом за ним сидящих. Тэхен неловко накрывает ладонью себе глаза, улыбаясь, а Чонгук вертит головой, не понимая, что он такого смешного сделал. Всего лишь засмотрелся на улыбку Тэхена, всего лишь пропустил подкол мимо ушей, чем навлек на себя и Кима подтверждение догадок друзей насчет них. Хотя, какие там догадки! Чонгук ведет себя, как самый настоящий влюбленный дурачок временами, тут ничего не поделаешь. …Вечером, когда пироманты возвращались к себе в комнату, произошло что-то странное. В корпусе и так было всегда тихо за исключением тех моментов, когда все маги одной большой толпой возвращаются в здание, а сейчас, когда кто на тренировках, кто на экскурсии, а кто уже спит, стоящую тишину можно было услышать, а в ней всегда таится что-то страшное, таинственное, скрытое от чужих глаз. Крик, чужие мысли, слезы или же загнанное испуганное дыхание со всхлипами на грани истерики. Рука Чонгука замирает у дверной ручки, когда в оглушающей тишине, не нарушаемой шагами, он слышит это. Тэхен, по всей видимости, тоже, потому что поворачивает голову в сторону звука, словно сошедшего из фильмов ужасов про психиатрическую больницу и духа какого-то умершего сумасшедшего в ней. Дальше только коридор с дверьми трех комнат сбоку и поворот, из-за которого слышно… девушку. Услышав, как с каждым шагом к ней становятся все ближе, она пугается, это слышно по тому, как вдруг меняется характер ее звуков, будто растерянно, ища пути отступления. Она кричит, когда Чонгук осторожно выглядывает из-за угла, и прижимается к стене, закрыв глаза руками. На щеках разводы туши от слез, волосы взъерошены, будто их долго трепали в панике ладони, колени плотно прижаты к груди, а само тельце девушки трясет, как лист осины на ветру. — Я ничего не знаю! — Эй, — Чонгук предпринимает попытку обратить на себя внимание, но незнакомка сопротивляется, намертво замерев в сжатом состоянии, и как мантру повторяет две фразы: — Не трогайте! Я ничего не знаю! — Да тише ты, — шипит Чон, а сам смотрит на Тэхена и кивает на угол, чтобы встал на стреме и сказал, если кто появится. — Успокойся, я ничего тебе не сделаю. — У нее истерика, она сейчас вряд ли тебя услышит, — говорит Ким, стараясь быть тише. — Хочешь сказать, что надо оставить ее здесь? Мы даже не знаем, из какой она школы, чтобы понять, куда ее вести или где просить помощи. — Не говорю, — Ким осматривает пустой коридор, а после, не найдя нужного ему предмета, оповещает: — Я сейчас. Возвращается уже со стаканом воды и протягивает его девушке, присев, как Чонгук, на корточки. — Успокойся, мы ничего не сделаем тебе, — повторяет Чонгук. — Тебя кто-то напугал?.. С тобой хотели что-то сделать? Девушка несмело раздвигает пальцы, сквозь щель смотря на парней, и, не переставая захлебываться воздухом, заговаривает. — Он-ни, эти ль-люди, — говорит, смотря на Чона бешенными напуганными глазами, с бегающими черными зрачками. Тэхен протягивает ей настойчиво воду и помогает выпить, ведь у той слишком сильно трясутся руки. — Я видела их, — продолжает незнакомка. — Я не должна была, н-но я… Я не хотела! — хватает Чона за руки. — Я не хотела их видеть! Не хотела! — Сейчас ты в безопасности, здесь нет никого. — Нет! Они найдут, я не должна была видеть. Они найдут меня, — ее голос срывается снова, из глаз текут ручьями слезы от осознания своей участи. — Я не хотела. Не хотела! Не хотела! — Эй, эй-эй-эй, — Чонгук пытается остановить снова накрывающую девушку истерику, берет ее за лицо, чтобы поднять на себя. — Ты откуда, какая школа? — Я… я… — говорит, икая и проливая влагу на пальцы пироманта. — Чонгук, кто-то идет, — говорит Тэхен. — Черт, — шипит пиромант. — Поднимайся, давай, — он помогает девушке встать на ноги, но те ее словно не держат, она тут же падает на пол, приходится взять ее на руки. — И куда тебя? — задает риторический вопрос, осматривая идентичные коридоры по обеим сторонам от себя. Он не успевает найти путей отхода, из-за угла показываются два незнакомых парня, так же, как и пироманты, последовавшие на звук всхлипов и тихих разговоров. Увидев девушку на руках Чона, один из парней отмирает, тут же подлетев к нему. — Блять, Сон, что с тобой? — заглядывает ей в лицо, пальцами убрав спутавшиеся волосы с лица. — Вы че с ней сделали, упыри? — рычит маг, смотря поочередно на парней. — Она была здесь вся зареванная, — хмурится Чонгук, звеня сталью в застывшей тишине коридора, нарушаемой девичьими всхлипами. Хотелось кинуть колкость в ответ, да ситуация не та, медлить нельзя. — Кто ты? Тэхен незаметно в темноте прищуривается. Второй парень, стоящий позади, кажется ему смутно знакомым. — Ее друг, если ты еще не успел заметить. — Они найдут меня, н-найдут, найдут, — шепчет под нос девушка, кусая ногти на руках. — Еще раз спрашиваю, что с ней? — Ты глухой? Я же ска… — Успокойтесь, — осаждает другой незнакомый парень. — Хватит бычиться, Сону, они в таком же шоке, что и мы. — Ваша подруга была здесь одна, — подает голос Тэхен, обращаясь конкретно ко второму парню, видно тот более дипломатичен, чем его друг. Да и располагает к себе, зацепив чем-то, что напоминает ему о прошлом. Тот его слушает внимательно, пока Чонгук, как велено, молча передает девушку с рук на руки. — Сидела напуганная чем-то, все говорила про кого-то, кто ее найдет из-за того, что она увидела. Что именно, она не сказала. — Спасибо, что помогли ей, — кивает в благодарность тот, что дипломат. Другой же, видимо, на иные слова, кроме как на колкости, не способен, раз молчит. Когда парни уже собираются уходить, а того, что с девушкой на руках, уже и след простыл, Тэхен, найдя в себе смелость, все же спрашивает, желая погасить вспыхнувшее любопытство. — Постой, — останавливает парня, вынуждая того обернуться и уставиться на него с вопросом в глазах, как и Чонгука, стоящего подле Кима. — Мы… не виделись раньше? — Неужто не узнал? — вдруг хмыкает незнакомец, а у Тэхена мыслительный процесс запущен на все возможные клапаны. Не узнал, не вспомнил. Тэхен без понятия, кто перед ним может стоять. А парень вдруг переводит взгляд на замершего в ожидании Чонгука, непроизвольно ступившего на шаг ближе к Киму в готовности защитить, и снова усмехается довольно. — А ведь я говорил, что ты станешь невероятно красивым когда-то, — и улыбается тепло. Тэхен весь обмирает. Его красоту восхваляли только два человека. Одним из них был Чонгук. Но первый, кто ему пророчил неземную красоту, был… — Сунгён, — на выдохе звучит давно забытое имя. — Где бы мы еще встретились, а, Ким Тэхен? — разводит руками старый друг, а Ким в несколько шагов преодолевает расстояние между ними и обнимает парня крепко. — Тихо ты, — смеется Хан, а потом хлопает по плечу слабо. — Не припомню, чтобы ты был таким раскрепощенным раньше, — а переведя взгляд со стены на Чонгука, едва сдерживает в себе порыв смеха. — Не души меня объятиями, а то твой цербер мне голову откусит щас. Чонгук вскидывает брови в удивлении. «Твой цербер»?! Ну состроил недовольное лицо, думал, никто не заметит, а этот Сунгён заметил. Неужели он так очевидно показал, что парню он, мягко говоря, не доверяет, даже с учетом того, что он знакомый Тэхена. У Тэхена было много знакомых, но на его памяти хороших там не было, если не считать их компании. — Цербер? — непонятливо хмурится Тэхен, отстранившись, а потом оборачивается, не замечая никого, кроме удивленного Чонгука. И до него вдруг доходит. Чонгук за него… испугался? Был готов вступиться? Приревновал? В чем бы ни крылась причина уже скинутой с лица пироманта эмоции, в груди она отдает приятной тяжестью. — Это Чонгук… — представляет парня Ким, хочет продолжить, но не знает, что еще сказать. Это его… кто? Парень, да, но это же их личное, не будет же он трубить об этом во всеуслышание, даже старому другу. Одноклассник? Чон это может не оценить, после выразив свое не столь яркое недовольство. Он и просто одноклассник? Ну-ну. Напарник на соревнования? Смешно. Уж лучше никак не обозначать его статус в жизни, так всем будет проще, а Сунгён спать крепче будет. — Чонгук, это Сунгён, он был моим единственным другом в первой школе. По пути к комнате пиромантов, во время которого Тэхен с Сунгёном что-то обсуждали (причем, как это бывало раньше, то есть говорил много и быстро Сунгён, а был первоклассным слушателем Ким), Чонгук смутно припоминает о рассказе про активного паренька, что вечно таскался за Тэхеном в первой школе, но не напирал, не заставлял поддерживать беседу, просто скрашивал его одиночество, не прося ничего взамен, а сам стал единственным человеком, относящимся к нему не как к странному пироманту с мыльным прошлым, а как к себе подобному. Благодаря ему первые годы Тэхена в школе не были одинокими. Он тогда лишился семьи, жизнь перевернулась с ног на голову, и если бы тогда у него начались бы проблемы с первой коммуникацией в школе с другими детьми, Чонгук не хочет думать, как сторонился бы людей Ким. А ведь он мог вообще не начинать в дальнейшем общение с кем-то, в том числе и с ним. Выходит, Сунгён показал пример хорошего друга, став самым первым, не испортив несформировавшийся образ в светлой голове, а создав его. Став тем, с кем в последующем шли сравнения. Когда речь снова заходит за девушку, которую, как выяснилось, зовут Сон Джехи, Чонгук, идя так же, подле Тэхена, навострив уши, ловит суть разговора. — Я не знаю, — говорит уже не таким бодрым голосом Сунгён, вмиг став серьезным, когда дело коснулось подруги, тон стал ниже, а лицо очень сосредоточенным. Чонгук видит в чужой мимике сходство с Тэхеном в некоторые моменты, и думает, что какое-никакое, а влияние своим поведением этот Хан в свое время оказал. — Она хотела сходить к организаторам для уточнения некоторых моментов завтрашних состязаний — сама должна была в них участвовать, аэромантка. — Теперь, видать, не поучаствует, — заключает Чонгук, с дрожью припоминая состояние девушки. Такой шок за одну ночь не переживешь. — Верно, у нас нет ей замены, так что можно считать нас дисквалифицированными. Но я буду держать кулачки за вас, ребята, — поднимает сжатые кулаки Хан в подтверждение и улыбается. — Ну, до завтра, было приятно познакомиться, Чонгук, — салютует парням на прощание и уходит. — Я если что напишу тебе, Тэхен. — Я если что напишу тебе, — повторяет Чонгук уже в комнате, сев на кровать, — Тэхе-е-е-ен. Ким, выбирая вещи, которые наденет сейчас, потому что уже никуда не собирается выходить, со вскинутой бровью косится на пироманта. — Ты сейчас что, передразниваешь моего друга? — с наигранным удивлением спрашивает парень, не отрываясь от поисков зубной щетки. — Твоего друга, — повторяет как попугай Чонгук. — Ну да, а что тебя не устраивает? — Ну… — Чон откидывается чуть назад, оперевшись на руки, и мотает ногами, изображая задумчивость. — Вот он твой старый друг, — Ким в подтверждение его слов продолжительно мычит, — а я тебе кто? Приплыли. — Я не знал, кем тебя представить… — Поэтому не представил никак, — перебивает, смеясь, Чон без раздражения, а скорее, шутя. — Да ладно тебе, — поднимает усталый взгляд Тэхен, — Сунгён не дурак, он прекрасно все понял. Он тебя цербером назвал, — указывает на него гелем для душа. — Твоим цербером, — не без удовольствия подмечает Чонгук, улыбаясь. — И ты думаешь, что это нуждается в официальном представлении? — отражает на лице его улыбку парень. — Думаю, он увидел куда больше сам, чем ему могли бы показать мои слова. — Куда больше, м-м-м, — надувает нижнюю губу Чонгук, нахмурившись, ему нравится такой легкий игривый разговор с Тэхеном, — например? Думаешь, он представлял, как мы… обнимаемся? — Возможно. — Или целуемся? — Чонгук, прекрати, — на грани от того, чтобы засмеяться, говорит Ким. — А может… — Тэхен упустил тот момент, когда пиромант оказался позади него и уже обжигал своим дыханием ухо, — как мы делаем что-то грязное на кровати? — О, боже, — вздыхает Ким, хлопнув себя ладонью по лбу, и разворачивается к парню лицом. Чонгук ухмыляется, довольный, как кот нажравшийся сметаны, и смотрит с прищуром. — Тебя возбуждает представление о том, что кто-то думает, как мы занимаемся сексом? — Что? — таращит на него глаза ошарашенно Чонгук. — Какие у тебя пошлые мысли, Ким Тэхен, я говорил о том, как мы рисуем! — в притворном ужасе восклицает он, чем смешит Кима. — Без кольца тебе намного лучше, — говорит серьезно Чон, сняв маску весельчака и вернув ту, в которой он любит Тэхена словами. — Ты стал чаще улыбаться, смеяться. На тебя так приятно сразу смотреть, ты бы знал, — в глазах восхищение, что громче всех слов, и любовь, что подделать нельзя даже самому искусному мастеру. — Раньше было видно только плохое: страх, вину, грусть, боль. — Это не кольцо подавляло хорошее, Чонгук, — говорит на выдохе Ким. — Это ты все плохое забрал. — Безвозвратно, заметь. Возможно, Тэхен хотел получить поцелуй, но его отпускают и позволяют взять вещи, чтобы отправиться в ванную. Осадочек досады остается, но ему на смену приходит задумчивость в связи с последними событиями. — Как ты думаешь, — говорит Тэхен, а Чон поднимает на него взгляд, оторвавшись от телефона, — что могла в кабинете организаторов увидеть Джехи, за что должна получить насколько пугающее наказание?***
Соревнования аэромантов проходили без всяких заминок, по крайней мере, в начале. Хосок и Бомгю отлично справлялись, не уступая соперникам и зарабатывая команде баллы. Чонгук, увлеченный пристальным наблюдением за другом, отвлекается, когда его тянет за локоть Тэхен и уводит за трибуны, где уже стоят остальные, уход которых он не заметил. — Что происходит? Мы уходим? — задает резонный вопрос пиромант, а друзья как языки проглотили, молчат и взгляд отводят, только Чимин смотрит прямо. Чон ловит его взгляд, смотрит давяще на Пака, а тот чувствует себя загнанной в угол жертвой. — Это все он! — показывает пальцем на Тэхена. — Мы ни при чем. А у Чонгука в голове тысяча и один вопрос, что и отражается полным непониманием на его лице. — Мы должны посмотреть, что в кабинете организаторов, — говорит Тэхен. — С ума сошел? — пиромант поворачивается сначала к Тэхену, а потом, не найдя и намека на шутку, смотрит на своих друзей с все еще опущенными взглядами. — Зачем тебе это? — Мне утром написал Сунгён, — хмуро начинает Ким, — та девушка сегодня найдена отравленной и полностью иссушенной. Без капли магии. У Чонгука холод по коже пробегает, забирается под куртку и морозит до костей. Как это, отравленной? И удивительно, что об этом не трубят во всеуслышание, не отменяют соревнования и даже не улучшают систему безопасности. Правильно, подумали ведь, что это очередные выходки команд соперников, с целью на время обезвредить, а не намеренное покушение на жизнь. — Она… — голос садится, приходится откашляться, чтобы привести его в норму. — Жива, но ей не долго осталось, без внутреннего источника магии маг погибает, — Тэхен говорит настолько монотонно, что кажется… да, кольцо на месте. Он его все же носит с собой. От стали в голосе Чонгука незаметно передергивает. — И ты думаешь, что пойти и выяснить, почему ее хотели убить, и самим попасть под дуло пистолета — хорошая идея? — Чон старается не паниковать, но голос повышается сам собой, полный негодования. — Чонгук, — Ким делает шаг и серьезно заглядывает в кофейные глаза, понижая голос почти до шепота, отчего он звучит намного ниже. — Признаки присутствия Пожирателей налицо. — Думаешь, они здесь, среди организаторов? — И не хочу в этом убеждаться. Чонгук знает, как хорошо развита у Тэхена интуиция, и подобные заявления его, честно, не обнадеживают. И если без магического кольца он поддавался влиянию и больше внимал его словам, то сейчас непоколебимости Кима хватит на целую армию. Он решил — он пойдет, его никто не остановит. — Что ты собираешься сделать, если вдруг это окажется правдой? — Чонгук не хочет озвучивать свои опасения, но без этого до Тэхена просто не сможет достучаться. — Не знаю. — Это не оправданный риск, Тэхен, — пиромант, позабыв о присутствующих, берет его лицо в ладони, выражая весь страх через одно касание, через тревожный взгляд, жаль только не слышно, как загнанно стучит в груди сердце, звуча эхом в висках. — Это глупо, идти вот так, не подготовившись. — У нас есть план. — У нас нет даже примерного исхода, — почти срывается на крик, даже не желая слушать, в чем суть плана. Ему хватило той неизвестности, озвученной магом. Он не знает, что будет делать, если встретит Пожирателей, и никто не знает. — Это верная смерть! — Ты прав, но… — Зачем ты идешь к тем, от кого убегал, кого боялся? — Чонгук не дает и слова вставить. Ему так страшно, что он готов забить на их с Кимом тайну отношений и связи в целом, и от души накричать на него. Может, тогда он поймет. — Со страхами нужно бороться, — так же тихо, как и до этого. С блоком на чувства с ним неприятно говорить. Он словно робот без эмоций, а сейчас еще и без инстинкта самосохранения, но с приступом геройства. Глупого, неоправданного геройства. Чонгук отпускает его, неверяще щурясь, в голосе сквозит отчаяние и боль. — Это самое тупое оправдание, которое ты мог придумать. — Я уже говорил, что кое-что знаю, — Тэхен не дает сильно отдалиться, хватает за руку и этим приковывает к себе. — Я не легкомысленно туда направляюсь и не стал бы необоснованно подвергать опасности твоих друзей. — Ты этого не проверял, и я не хочу, чтобы ты это делал, — Чонгук снова пытается достучаться, но видит, что без толку, и отводит взгляд. Ему впервые не хочется смотреть на Тэхена, сейчас его вид вызывает только злость. Повисает молчание, в ходе которого каждый думает о своем, концентрация напряжения, повисшего в воздухе, ощущалась почти осязаемо. — Так мы идем или нет? — возникает Чимин, робко подавая голос, и смущается, когда все поворачиваются в его сторону. А он с тем же недоумением смотрит на них. — Что? Тэхен выдыхает через нос, возвращается к Чонгуку и не замечает, как поглаживает его ладонь в своей в успокаивающем жесте. — Мы рассчитываем на то, что кабинет будет пуст во время соревнований, а если нет, то есть отвлекающий маневр, — не знает, кого пытается в этом убедить, себя или его. В груди стойкое чувство дежавю, как перед «очищением», когда каждый шаг рискован и не может быть просчетов. — Мне тоже страшно, — говорит так, чтобы слышал только пиромант, на трибунах как раз вовремя все взрывается криком ликования. Чонгук все еще с сомнением смотрит в его глаза, пытаясь найти хоть какую-то лазейку, которая поможет его переубедить, но, очевидно, ничего не находит. — Я не просто так надел кольцо. — Это рискованно. — Без риска не добиться успеха, — Тэхен не поддается. — В чем? Тэхен думает не долго, прежде чем ответить. — В создании нашего «долго и счастливо». — Не хочу вас отвлекать, но время не резиновое, — говорит Сокджин, — надо поторопиться. — Хорошо, — говорит Чонгук. От его слова мало что изменится, но оставлять Тэхена и других одних он не собирается. — Каков план? …В здании ожидаемо теплей, чем на улице, но куртки никто не торопится снимать. Почему-то неизменной атрибутикой магических школ стала мрачная атмосфера самих зданий: темные стены, жуткие картины и минимум света, а если тот присутствует, то заливает окружение желтоватым оттенком. Помимо двух жилых корпусов, есть небольшое здание для организаторов и разнорабочих, коих тут было предостаточно, туда и держат путь маги. Они стараются шагать тише, предугадывая чужое присутствие за очередным поворотом. План их был предельно прост: пробраться в главный кабинет и обыскать его, а если там кто-то будет, Хейя и Юнги привлекут внимание и отведут беду от других. Возле нужной двери пусто, закрытое окно не трогает тонкий тюль, он замер неподвижно, как и стоящее рядом растение в огромном горшке. — Если там есть что-то секретное, почему они не поставят элементарно охрану? — шипит Чимин, боясь, что поблизости кто-то все же может быть, они просто не знают об этом. — Закрыто, — дернув пару раз ручку, изрекает Юнги. — Выломать? — накидывает предложения Пак. — Громко, — осаждает Сокджин. — Расплавить? — Тогда они точно будут знать, что здесь был пиромант, — качает головой Чонгук. — А как-то просочиться через щель снизу или замочную скважину? — Ты жидкий терминатор или мы чего-то не знаем? — саркастично подняла брови Хейя. Чимин в ответ не язвит, погруженный в их рискованную авантюру, и думает дальше, чем можно устранить преграду в виде двери. — С замочной скважиной, кстати, была неплохая идея, — щурится задумчиво Тэхен, ему пришла в голову одна мысль, на которую его натолкнул гидромант, но сейчас сам исполнить ее он не может. — Сокджин, ты можешь повернуть защелку с той стороны? — Попробуем, — подходит Ким к двери и направляет палец точно в замочную скважину, чтобы после из кончика показалось две тонкие лианы, вылезшие с другой стороны двери и прицепившиеся за нее, открепившись от пальца. — А она вообще там есть? — спрашивает маг, а после слышится щелчок той самой щеколды. — Видимо, есть, — подытоживает Юнги. Чимина и Сокджина решают оставить снаружи на всякий случай, чтобы если что предупредили о приближении незваных гостей. Но, если так рассудить, незваные гости в чужом кабинете сейчас только они. Кабинет мало чем отличается от представлений. Среднестатистическое помещение с несколькими столами по сторонам и одним во главе. — И что мы должны найти? — сомнительно тянет Хейя, рассматривая какую-то статуэтку на книжной полке. Коснуться к ней не решает, мало ли что, хотя руки так и чешутся, если честно. Это же может быть магический артефакт, кроющий в себе какую-то новую магию. — Все, что может показаться странным, — отвечает Тэхен, — предметы, бумаги, книги, одежду, аксессуары, что угодно, что выглядит подозрительно. Юнги, как и другие, начинает поиски хоть чего-то, на первый взгляд это походит на поиск иголки в стоге сена, но радует, что занимается он этим не один. В отличие от Хейи он не торопится прикоснуться к каждой манящей вещи, а старается понять сущность изучаемого предмета, его энергию. У каждого предмета она есть, темные маги к ней особенно чувствительны, поскольку являются духовными магами. Ауру любого магического предмета Мин может проследить беспрепятственно, только если она, как и сила предмета, не заточена печатью. Мысли снова приводят его к тому дню, когда странный сборник с темной энергией заставлял хворать не одного мага. Такое они должны искать? В таком случае, здесь либо все хорошо припрятано, либо вообще нет ничего, что могло бы их заинтересовать. Ни темной, ни светлой энергии, как будто магии в кабинете не было уже давно, а заведуют им обычные люди, хотя и после них слабый след, но остается. След души. Чонгук перебирает документы на столе, с нахмуренными бровями пытаясь найти хоть что-то, чтобы их поход сюда и риск были оправданы. В груди все еще страх скребется, атмосфера этого места давит на него, заставляя волноваться за всех присутствующих здесь. Он перечитывает одни и те же строки по несколько раз, постоянно отвлекаясь на лезущие некстати мысли. Когда на плечо ложится чья-то ладонь, он понимает, насколько был напряжен, потому как плечи опускаются, а на переносице нет давления из-за сдвинутых с силой бровей. Нетрудно догадаться, что отвлекшим его оказался Тэхен, заметивший чужую напряженность и решивший не оставлять этого просто так. Ким видит эту немую мольбу уйти отсюда в кофейных глазах, как и Чонгук видит твердый ответ в его. Сколько бы тот ни пытался его отговорить, они уже здесь и начали то, что должны закончить. — Еще можно избежать всего и уйти, — под «всем» Чон подразумевает нежелательную встречу с организаторами. Тэхен слабо вздыхает, через пелену равнодушия в глазах все же проскальзывает та нежность, с какой он обычно смотрит на пироманта, но тот, под воздействием волнения, не видит ничего, кроме пробирающего холода в карамельных зрачках. Смотреть на него выше его сил, поэтому Чонгук отворачивается обратно к документам. Нет, он не трус, просто трезво оценивает их положение и боится, что его близким людям кто-то навредит. Еще раз пережить потерю будет невозможно. Поиски продвигались не особо удачно следующие десять минут, пока в комнату не зашел осторожно Чимин. — Кто-то идет? — сразу встрепенулась Хейя, подняв заранее испуганные большие глаза на гидроманта. — Смена караула, — поясняет Пак. — Я заебался стоять и ничего не делать, а обсуждать с Сокджином его траву, нет уж увольте. Хейя, иди. — Почему я? — Ты всегда попадаешь в неприятности. — Можете быть тише, — шипит на них Юнги, но без крупицы злости в голосе. Маги не так уж громко и говорят, чтобы гаркать на них; посыл был услышан, а их тоны понижены. — Я не попадаю, — продолжает спорить Ли, шарясь на полках и перебирая книги. — Тебе каждый случай перечислить? — складывает руки на груди Чимин, медленной поступью приблизившись к девушке. Тэхен тем временем помогает Чону у главного стола. Почему именно у главного он не знает, но обычно именно главари хранят у себя что-то страшное и незримое для чужих глаз. И не ошибается. В одном из ящиков он находит толстую вздутую тетрадку, явно говорящую о том, что большая часть страниц заполнена чьей-то писаниной. Предположения подтверждаются — все страницы забиты какими-то записями, большинство из которых о магии, сильной магии. Были еще перечисления с нумерацией сбоку, распространяющейся на двадцать страниц. Артефакты, сильная магия, документы и книги, о которых Ким только слышал с уст бабушки, все было перечислено тут. «И что это?» — думает Ким, продолжая листать. — Почему ты просто не можешь пойти и встать на пост, Хейя, тебе что, так трудно? — говорит Чимин высокомерно, так, будто Ли ему должна. — А тебе что, было трудно постоять на месте еще немного? Жопу тянет на приключения? — не теряется девушка. — Ну вот, сама подтвердила, что с тобой вечно одни приключения на жопу и происходят. — Знаешь, что! — Ли со злостью дергает очередную книгу и желает просто-напросто избить ею гидроманта, но почти за секунду происходит то, чего она точно не ожидала. Широкий стеллаж с книгами развернулся и спрятал ее за стеной, заглушив скрипом механизмов вскрик неожиданности. — Твою мать! — Пак подлетает к вставшим на место полкам. — Хейя! Остальные тут же бросают все дела и подходят к гидроманту, активно шевелящему головой, чтобы рассмотреть стену, но она от его взгляда не меняет своего положения. — Хейя! — Чонгук сам не знает зачем стучит по полке шкафа, встроенного в стену. Паника застилает глаза. — Не орите, — одергивает их Юнги. — Ребята! — звучит по ту сторону стены и не слышит, как облегченно выдыхают эти самые «ребята». — Тут темно! — но страх в ее голосе не придает уверенности ни на грамм. — И холодно! — Что ты сделала, что туда попала? — пытается донести до нее свой голос Чон, но не знает, какой толщины стена, услышит ли его девушка. — Она книги перебирала, — отвечает вместо нее Чимин. — Может, надо какую-то дернуть? — Тогда надо, чтобы кто-то остался здесь и смог потом открыть проход снова. — Я останусь, — говорит Юнги, — только давайте шустрее, мы и так тут слишком долго торчим. Когда нужная книга найдена, трое магов попадаю за стену. По велению Чонгука пространство, оказавшееся ведущим вниз коридором, озаряет свет огненного шара. — Я здесь, — эхом звучит голос Хейи откуда-то снизу. Она уже успела спуститься, решив не стоять столбом и трястись от страха, а сделать что-то полезное. Чонгук посылает один источник света вниз, чтобы Ли ненароком не оступилась и что-нибудь себе не сломала. По пути он краем глаза замечает, как передергивает от холода Тэхена, и сам чувствует пробежавшую по коже дрожь. Чимин же невозмутимо не идет, а скорее, бежит вниз к аэромантке, не желая оставлять ее одну, как и она его когда-то не оставила на съедение собственным мыслям. — Слышишь этот звук? — интересуется Чонгук у Кима, и тот, после сказанного, правда улавливает какое-то странное гудение снизу и кивает. Достигнув конца лестницы, они видят ждущих их Пака с Ли и растянувшийся на всю узкую стену портал голубого цвета, переходящего в белый ближе к центру. — Вы хотите туда? — спрашивает гидромант у всех, хотя предсказуемо знает ответ, и он неоспорим. Тэхен полным решимости шагом собирается пройти через него первым, но его тормозит рука, что сейчас была холоднее льда. — Тэхен, мы не знаем, что там, — Чонгук говорит правильные вещи, осознает всю степень риска, но и Тэхен не с пустой головой туда идет. Плавно вырывает руку из чужой хватки и, оставив после себя только хмурый взгляд, проходит через тонкий слой портала. — Ты не пойдешь за ним, — отрезает Хейя, преградив дорогу едва не кинувшемуся в след за Кимом Чонгуку. Она не может позволить Чонгуку подвергать себя риску из-за чьей-то глупой попытки поиграть в детектива. Он слишком ей дорог, чтобы вот так потерять. Но она не понимает, что теперь выбор пироманта всегда будет с большим перевесом перепадать на сторону того, с кем он связан узами, подаренными судьбой. — Ты не пойдешь. Ли режется о его острый взгляд, направленный не в глаза, а в самую душу, и тушуется, внезапно вспомнив ту ярость мага на поляне. Проверять на себе снова его силы не хочется. Она любит Чонгука, но после того случая стала его побаиваться. Мало ли на что он еще способен; тот всплеск энергии был невероятно сильным, от нее мог остаться только пепел. — А я пойду. Я не заставлял тебя идти за мной, — и сейчас, и тогда. Слова бьют сильней любого удара кулаком. Ли отступает, давая возможность пройти через портал и попасть куда-то, где, возможно, его ждет ловушка или мгновенная смерть, но Чонгуку не важно, он пойдет за Тэхеном куда угодно. Только вот мозг девушки все еще отказывается это принимать. — А-а-айщ, придурок, — вздыхает раздраженно Чимин и следом идет, оставляя Ли с ее сомнениями в холодном коридоре с единственным дрожащим слабым источником света. Помещение, в котором оказывается Чонгук, пройдя за Кимом, похоже на подвал, старый погреб с множеством полок и кучей содержимого на них с определенной биркой. Здесь, кажется, еще холодней, пироманта передергивает от пробравшего по загривку холода. Как будто трупного. Тэхена он находит, пройдя чуть дальше, возле небольшого столика, рассматривающего что-то небольшое. Уже встав вплотную, Чон видит, что это какой-то ножичек с медным лезвием, поблескивающем в слабом свете летающего за Кимом огненного шарика. В голове стреляет образ чего-то похожего, заставляя темные брови нахмуриться. — Я уже видел нечто подобное, — говорит Чонгук и не особо понимает, почему на него обратился взгляд Тэхена, где даже сквозь завесу магии ощущается удивление и некоторое неверие. — Такие кинжалы называются «Атан», — объясняет он. — Их использовали ведьмы во время проведения ритуалов. — Ну и музей, — говорит позади Чимин, рассматривая содержимое полок, среди которых преобладающее большинство составляли цветные огоньки в банках. — Вы что-то нашли? — увидев магов, стремится к ним Чимин. Находиться одному в таком жутком месте ему не хочется. — Где ты видел такой кинжал? — не обращая внимания на гидроманта, спрашивает, нахмурив лоб, Тэхен у Чона. — В кабинете директора. Его там не было, а он лежал на столе и блестел так странно, я и посмотрел. Будет что-то, если его тронуть? — настороженно интересуется Чонгук. — Он безопасен, пока не применяется по назначению, но его наличие в школе… Даже у меня дома не было такого. — А можно немного ясности внести? Я ни черта не понял, — напоминает о своем присутствии Чимин. — Потом, — отвечает Чонгук и снова осматривает помещение. — Что это все такое? — Это… души, — слышится за гидромантом, а после из-за его спины показывается фигура Хейи с одной из баночек. В глазах блестит влага и клокочет страх, когда она протягивает ее Чону и указывает на бирку. — «Огонь-воздух. 1445», — зачитывает вслух пиромант. — Дата? Это… сущность мага-стихийника, украденная в тысяча четыреста сорок пятом? — строит догадки, но не знает, насколько точно попал. — Что значит укра… — Надо уходить немедленно, — не дает Паку договорить Тэхен, забирая баночку и ставя ее на опустевшее без нее место. — Чего? Ты знаешь, где мы? — гидромант, как и остальные, поспешил к порталу за Кимом. — Это похоже на логово Пожирателей, — отвечает тот и с силой жмурится, проводя по лбу ладонью. В голове от переизбытка эмоций стреляет тупой болью пару раз. Как же он от этого отвык. Юнги помогает магам выбраться, встретив их встревоженными донельзя и с тем напуганными, и вместе с Сокджином они уносят ноги подальше отсюда, не поднимая по дороге волнующую их головы тему.***
— Вы что нашли? — округляет глаза Хосок, когда после финального спарринга его и остальных магов отпускают, и он решает встретиться с друзьями в комнате пиромантов. Услышанное с чужих уст приводит его в состояние огромного шока. Он понимал, разумеется, что есть такие маги, как Пожиратели, и что промышляют те довольно давно, но узнать, что они не впитывают украденную энергию, а собирают, был не готов. — Вы рехнулись совсем? А если бы вас поймали? Вдруг это был не единственный портал, который ведет туда, а я уверен, что так и есть. Вас бы поймали на месте и пополнили свою коллекцию. Откуда вообще взялись Пожиратели? Никогда о них не слышал особо, а тут слишком часто о них стали упоминать. — Успокойся, Хо, — ровно говорит Сокджин, — никого не поймали и все сейчас нормально. Меня больше волнует, что они потом делают с этими душами? — задумчиво говорит. — Пожиратели сильны не за счет всего украденного у других магов, — говорит Тэхен, это именно то, что он вычитал на днях в старой ведьминской книге, затерявшейся среди книжных полок библиотеки и так удачно попавшей ему в руки. — Их главная сила в том, что они все связаны магией крови и подпитывают энергией друг друга. А это не десять и не сто магов, а тысячи. И все они как один единый организм питаются силой друг друга, заимствуя или отдавая ее. Но и это их главная слабость. Если умрет один из них — умрут все. Но, имея такую поддержку за спиной, только дурак решится противостоять им. Чонгук отчего-то сразу думает, что этим самым дураком Тэхен стал бы, почти не задумываясь, и его от этой мысли передергивает. Прежде чем продолжить, Ким тяжело сглатывает подкативший к горлу комок страха, получив новый удар боли от наказавшего его за проявление сильных эмоций кольца. — Они забирают силы магов и другие источники магии, чтобы быть непобедимыми. У них одна цель — мировое господство. А если они задействуют даже малую часть того, что мы уже видели, Земля встанет перед ними на колени. По комнате проносятся тяжелые вздохи и приглушенные маты гидроманта. А у Юнги пазл в голове пополняется новыми частями мозаики, но он все еще не решает поделиться своими мыслями с другими. Все сидящие в комнате знают больше, чем говорят на самом деле. У каждого за спиной своя тайна, свой секрет, который, рано или поздно, всплывет на поверхность.***
Never Enough — TWO LANES
Закатное солнце вот-вот скроется за горизонтом, лишив жителей острова источника света, но сделает это красиво, чтобы его запомнили, любовались и наслаждались его последними лучами. Со скалы, о которую врезаются где-то внизу волны, это можно сделать лучше всего. Крылья давно скрыты от чужого взора, рука покоится на чужой, земля не кажется холодной из-за постеленного покрывала, найденного в комнате, которое они принесли сюда. Спонтанное желание посмотреть на лучи уходящего осеннего солнца привело их на одну из скал, откуда открывался вид на бескрайнее море, отражающее в себе окрасившееся золотом небо. Чонгук удобно устроился на чужом плече, прижавшись телом к чужой груди. Со спины к нему поступает тепло нагретого тела Тэхена, обнявшего за талию и поймавшего его замерзшие руки в свои в попытке скрыть от морского ветра. Завтра будет день их соревнований, потом полуфинал и финал, на который они обязаны попасть. Ради этого они и прибыли сюда. Ради победы. — Ты очень громко думаешь, — звучит над ухом низкий голос без упрека, и от него Чонгук улыбается, зная, что ему улыбаются в ответ. Он заставил Тэхена снять кольцо тогда, когда после ухода друзей из комнаты у того закружилась голова, а из носа упала пара капель красного на вовремя подставленную ладонь. — Перегрузка… — проконстатировал тогда Тэхен. — Перегрузка чего? — обеспокоенно спросил Чонгук, протянув какую-то первую попавшуюся под руку тряпку. — Не говори, что энергии, я тебя ударю, — серьезно говорит. — Кольца не всегда справляются со своей… работой, — говорит в нос Тэхен, лишь предполагая, что могло сейчас произойти, раньше не было такого. — Из-за эмоций все внутри бунтуется, задействуя не только фиолетовое кольцо, но и другие по цепочке. Перегрузка магии. Ее слишком много, тело не может ее удержать. — Сними, — Чонгук безапелляционно тянется к его руке и тянет фиолетовое кольцо к себе. — Чонгук, это не поможет, мне надо просто успокоиться, — уверяет его Ким. — Все придет в норму, надо подождать. Кольцо испортится, если так халатно относиться к его магии и часто снимать, — понимает, что говорит полнейший бред. Это ведьминское кольцо, которое разрушить может только ведьма, его даже ядерный удар не испортит. — Мне плевать на эти побрякушки, мне нужен здоровый ты, — отвечает Чонгук, заглядывая ему в глаза с чистым беспокойством в них, блеснувшим фиолетовым огоньком слабо в зрачке. Тэхен с удовольствием зарывается носом в мягкие волосы на чужой макушке, вдыхая ставший родным запах пироманта. — Извини, — без намека на искреннее раскаяние говорит Чонгук, выпуская со словами остатки смеха. — Думаешь о завтрашнем дне. Чонгук снова усмехается. — Какой ты догадливый. Тэхен не собирается говорить ему то же, что и в самолете, он знает, что Чонгук не глупый и осознает, что нужно для победы, как этого добиться и может оценить их успех на данный момент. Их школа все еще на третьем месте в рейтинге, это не хорошо и не плохо, но подтянуться повыше не помешало бы. Они знают, что к финалу допустят три лучших, а сейчас, до дня полуфинала все учебные заведения (за исключением тех, что выбили из-за недобора участников) в строю. У школ, находящихся в топ три, есть свое преимущество перед остальными. В день полуфинала они состязаются лишь с теми, кто пройдет отбор между собой среди других семи школ. То есть с другими тремя лучшими, но не по баллам, а по результатам спарринга. — Давай вместе проведем Рождество? — говорит Тэхен тихо возле уха, смотря на почти ушедшее за горизонт солнце. Его по-настоящему озадачил вопрос о предстоящем празднике, которого у него до этого не было. И Чонгуку, у которого его не было уже восемь лет, хотелось, чтобы в этот день он стал счастливей, как был когда-то с родителями. Так как они оба останутся в школе, было бы неплохой идеей провести этот праздник вместе, так же лучше, чем не отмечать его вообще или в одиночестве. Пиромант в руках Кима с опозданием поворачивает голову, почти врезаясь лицом в другое, находящееся очень близко. — Ты серьезно? — по ветру переносится вместе с голосом неверие. — У нас обоих нет семьи, чтобы отпраздновать его как надо, но… — видно, как Киму сложно даются откровенные, смущающие его слова, но смелости в их оглашении ему точно не занимать. — Мы ведь есть друг у друга. Мы можем… заменить друг другу семью, хотя замены родным людям нет, и… — Я понял, что ты имеешь в виду, — прерывает его Чонгук, нежно улыбаясь, и цепляет его подбородок, чтобы повернуть отведенную от неловкости во время разговора голову. — Отпразднуем его вместе, — соглашается и видит скромную благодарную улыбку Тэхена, после которой не может удержаться, чтобы не захватить мягко его губы в плен. — Покажи еще раз пламя, — просит, находясь в хорошем расположении духа. Хоть что-то за день его порадовало. Тэхен порадовал, он как его источник, наполняющий безмятежностью и теплом. В ладони мага появляется небольшой завиток голубого пламени, становится чуть больше, а потом отрывается и уже свободно «гуляет» вокруг парней. Чонгук, после рассказа о слитых в одну трех стихий, просил время от времени показать ему это чудо, и был заворожен красотой отличных от его языков пламени. Так и сейчас, устроившись вновь на кимовой груди, наблюдает за скачущим голубым шариком с не сходящей улыбкой на устах. — Красиво, — изрекает пиромант, и добавляет любовно: — как и ты.***
К всеобщему удивлению день пиромантов проходит еще спокойней, чем предыдущий. Утром объявили о вылете еще одной команды. По неизвестным причинам, девушка, которая должна была участвовать, отказалась и покинула остров после начала состязаний, подставив и себя, и свою школу. Чонгук с Тэхеном набирают самые высокие баллы, которых не хватало их команде для второго места в рейтинге, и со спокойной душой возвращаются в жилой корпус выжатые, как лимон. Каждый, приняв скоро душ, чтобы смыть всю прилипшую за день пыль и взгляды завистников, ложится в постель, наконец, отпуская сегодняшний день и готовясь к полуфиналу. Луна проникает в комнату, заливая мебель и две кровати слабым белым светом, наблюдает за магами, провалившимися кто в глубокий, а кто в чуткий, беспокойный сон. Как сквозь пелену Тэхен слышит во сне чей-то голос, он что-то непонятное шепчет сначала в одно ухо, потом второе, а после звучит прямо за спиной. Отчего-то кажется знакомым до ужаса, но он не понимает, кому тот принадлежит. Кажется, на периферии чувствует спиной холодок, пробежавший по коже. И снова голос, только на этот раз он шепчет куда отчаянней и громче, вызывая желание закрыть уши, но во сне его это не укроет. Он слышит сквозь сон, как гуляет за окном ветер, даже, кажется, слышит тяжелое дыхание Чонгука, у того сон, похоже, тоже не из приятных. Его все это разом сводит с ума. Скрип половиц, ветер, шепот, холод. Холод, скрип половиц, чей-то незнакомый голос, дыхание Чонгука. Скрип половиц, тепло, обдавшее спину, шепот, переходящий в крик. Тэхен резко просыпается, уставившись в стену. За его спиной слышно чье-то копошение. Вот оно. Скрип половиц, чужое дыхание на коже, чей-то незнакомый голос. — Этот тоже спит. Спину обдает чье-то тепло. Кого-то, кто не беспокойно спящий Чонгук. Слышно, как отодвигаются ящики с вещами. У них что-то ищут? Копошение по комнате, сердитый шепот, это позволяет незаметно слиться с воздухом и вылезти бесшумно из кровати, чтобы пройти ко входной двери и остаться незамеченным. Один из незваных гостей оказывается довольно неуклюжим и смахивает лежащий на тумбе с вещами телефон и он с грохотом падает на пол. — Ты!.. — тихо кричит на него второй, замахиваясь, и с паникой оборачивается на проснувшегося от резкого звука Чонгука. — Что происходит? — бормочет он не особо сонно. Видно, что проснулся недавно, но предпринял попытку уснуть снова. Бодрость не до конца успела уйти. — Валим, валим, валим! — шипит один из парней, но, подойдя к двери, тут же отскакивает в сторону, наткнувшись на Тэхена, сбросившего свой камуфляж. Взгляд его прожигает насквозь почти ощутимо, руки сложены на груди, а в голосе злость неподдельная. — Что вы здесь забыли? — С дороги, выскочка, — бросает один из незнакомцев, видимо, тот, что глупей и самонадеянней. — Вы на чужой территории, — Тэхен припоминает их, парни из школы, которую они с Чонгуком сегодня обошли, тоже пироманты, но живущие в другом корпусе. — Что вам надо? Парни явно начинают паниковать, оглядываясь по сторонам в поисках путей отступления, но единственный путь на выход отрезан Тэхеном, к их большому несчастью. Чонгук поворачивается к окну, когда то распахивается, а пироманты, поняв посланный знак, выскакивают прямо на улицу со второго этажа без капли страха. Тэхен, сорвавшись за ними, почти вываливается из окна, видя, как парень аэромант опускает незнакомцев на землю и они вместе сбегают. — Нас только что хотели «устранить»? — догадывается Чонгук, смотря с кровати на закрывающего окно Тэхена. — Походу, — говорит Ким и собирается лечь обратно в кровать. Но подойдя к ней, замирает, ведь ему в голову приходит идея. У их комнаты нет замка, как у многих, а потому надо это как-то исправить. Дверную ручку, как и окно, по мановению его руки огибают тугие ветви зеленого растения. Теперь к ним никто не зайдет, пока он сам не даст добро на посещение. И только после этого он ложится в постель лицом к пироманту и закрывает глаза. — Тэ, — в наступившей тишине звучит голос Чона, ласкающий уши своей тягучестью. Тэхен открывает глаза. — Можно к тебе? Вместо ответа Ким отодвигается от края и раскрывает перед собой одеяло, чтобы поймать в свои объятия Чонгука.***
Финал наступил так же незаметно, как и пролетел день полуфинала, на котором, ожидаемо, осталось всего три школы. Последним испытанием был спарринг в паре. Та самая борьба без правил, о которой предупреждал на тренировке Сокджин. То, что не было разрешено в другие дни — грязная игра, использование магии, намеренное причинение увечий — сегодня можно делать без риска быть изгнанным. Основная битва состоится после полудня, когда тусклое солнце скрывается за дымчатыми густыми облаками, больше похожими на тучи. На месте, где была огромная поляна, вырос небольшой лабиринт, через который было необходимо пройти шести магам из трех команд на арену, где и будет выявлен победитель соревнований. Трибуны визжат, на них не утихают возгласы приезжих, поддерживающие определенного фаворита из финалистов. И пока двое из команды готовятся вот-вот бежать, разминаясь и проверяя источник силы небольшими магическими трюками, в, так же появившейся из ниоткуда смотровой комнате, двое других изучают карту, ища пути отхода. — Тэхен, Чонгук, дайте знак, если вы меня слышите, — говорит в специально выделенный микрофон Хосок, смотря на монитор, где с квадракоптера ведется прямая трансляция сюда. Оба мага поднимают большие пальцы вверх. — Лайк, если я самый ахуенный, — говорит отстраненно Чимин и, переведя взгляд с карты лабиринта на монитор, довольно улыбается направленному прямо в камеру среднему пальцу Чонгука. — Отлично, — тянет удовлетворенно. Суть первого задания — прохождения лабиринта — командная работа. Команда выбирает двух из шести магов для прохождения лабиринта и спарринга, и двух других для их сопровождения и консультирования. Исходя из дней тренировок и непосредственно дней состязаний было решено, что на испытание пойдут Тэхен и Чонгук, а их направляющими будут Хосок и Чимин. У каждого участника «внизу» по наушнику в ухе, через которые с ними связываются «сверху», но сами они говорить с ними не могут, только показывать знаки или заставлять читать по губам. У Чимина на одном мониторе перед глазами карта лабиринта и отмеченные на ней немногие ловушки, их там в два раза больше, но на мониторе лишь их часть, иначе это было бы слишком просто. Хосок следит за парнями через другой монитор, контролируя появление кого-то поблизости. — Как видеоигра, но только в реальности, ахренеть, — тянет последнее слово Пак, только его сарказм растворяется в серьезности взгляда, которым он прожигает экран, что-то щелкая на приборной панели. — Ты можешь вычислить, где находятся остальные ловушки? — подходит к нему Хосок и наклоняется к экрану. — В этом и суть нашего задания, если ты не знал. Играть в «угадайку» с компьютером и открывать местоположение других ловушек. Вот только открыться может новая ловушка не там, где проходить маршрут магов, а в другом конце карты, где может вообще никого не быть. — Я тебе скину исходник карты, на тебе роль навигатора, а я пока буду шевелить мозгами. — Надо же, не думал, что у тебя в голове есть то, чем можно шевелить, — Хосок получает отправленную карту, выводя ее в отдельное окно. — Поверь, у меня не только мозги шевелятся, — с ухмылкой тянет Чимин, подъехав к Чону на стуле с колесиками и сразу наблюдая, как в одном из экранов Чонгук, направляя два пальца в рот, изображает рвотный рефлекс. — А ты не подслушивай, — и видит, как пиромант передергивает плечами в усмешке. «Внизу» Чонгук снова продолжительно осматривает один из входов в лабиринт, вытянувшийся на два с половиной метра от земли. В этот раз поединок не сможет быть испорчен или подстроена какая-то пакость. Три команды бегут по совершенно разному маршруту, цель состязания — прийти первым на арену и определить победителя путем битвы два на два. Как только две команды попадут на поле, третья автоматически выбывает. — Мы должны быстрее них добраться до иммунитета, — не говорит, ставит Тэхена перед фактом, Чон, хмуро смотря в сторону соперников. Иммунитетом является магический источник энергии, восстанавливающий силы и внутреннее вместилище магии. Во время дней соревнований и сегодняшнего испытания в лабиринте их магическая составляющая ослабла и это поможет ей восстановиться перед спаррингом. Это колоссальное преимущество, которое если упустить, можно с легкостью приписать себя к числу проигравших. — Как тебе такой настрой? — переводит внимание на Кима и видит, как смешок срывается с пухлых губ. — То, что надо. В наушнике о чем-то, касательно соревнований, говорят Чимин и Хосок, Чонгук, чтобы не слушать это, до начала состязания снимает наушник. — Им тоже будет тяжело. Наверное, даже тяжелее, чем нам. — Они справятся, — уверяет Тэхен уверенно, потому что знает характеры этих двух магов, их результаты в соревнованиях и стремление к победе. А подойдя к Чонгуку, кладет ладонь на его плечо. — И мы справимся. Его мягкая улыбка алыми губами лучше всякого ответа.Sam Tinnesz — Savage
…Чонгук не слышит своего задержанного дыхания, когда идет обратный отсчет до старта, не видит ничего, кроме коридора из зеленых цветущих стен, в ушах только биение собственного сердца, и предвкушение адреналина, что вот-вот хлынет в крови. Три… Два… Один… По сигналу шесть магов вспахивают рыхлую землю подошвой обуви и бегут в неизвестность. Ветер колышет мелкие листики на верхушках стен, окружающих со всех сторон. Звуки с трибун слышны отдаленно, в наушнике приглушенно говорит что-то Хосоку Чимин, но их заглушает собственное участившееся дыхание. — Налево, пропустить поворот и направо, — оповещает Хосок. Маги сворачивают в нужном направлении, тут же натыкаясь на скрытую ловушку. Направленные остриями вперед колья летят прямо в них. — Пригнись! — вскрикивает Тэхен и резко тянет Чона к земле, на всякий случай создав завесу пламени для сожжения тех кольев, от которых увернуться не удалось. — Черт, — шипит Чонгук, поднимаясь с колен и возобновляя бег. — Они убить нас хотят? — имея в виду организаторов соревнований. — Блять, — шипит старший Чон. — Чимин, можешь оперативней шевелить всем, чем можешь? — с ноткой раздражения, но больше волнения, говорит Хосок. — А то огневиков как свиней на убое пришьют. — Они появляются не там, где бегут Тэхен и Чонгук, я ничего не могу сделать с этим, — в такой же манере отвечает Пак. — Первая в истории магесса воды, предотвратившая наводнение в селении людей и начавшая с ними дружбу?! Вы прикалываетесь? Я че, ебу, кто это? — «Лилит какая-то», не помню, — тараторят ему сбоку. — Пиздец, впервые скучаю по Пуделю, пусть заикается сидит на трибунах, — бормочет Пак; на карте высвечивается местоположение новой ловушки и точки бегущих к ней магов. — Сейчас слева ловушка, приготовьтесь. Тэхен предварительно делает огненную ограду в виде длинной стены с левой стороны, растягивающуюся чуть быстрей, чем они бегут, благодаря чему ловушка будет устранена. Их путь продолжается какое-то время именно так — в вечно держащем в руках страхе и осторожности, но и решимости, ведущей их к победе. За стенами не стихают восторженные крики, Чонгук какое-то время даже заслушивается, чувствуя уже на языке вкус победы, как вдруг, перед глазами вырастает стена, отрезая пути к отступлению, и ни одного поворота. — Здесь тупик, — озвучивает Чонгук, позабыв, что «сверху» их не услышат, зато увидят. — Пардон, чутка сбились, — говорит в наушник Хосок и диктует им новый маршрут. — Ты знаешь, какие маги в других командах? — обращаясь к Тэхену, говорит Чонгук. — Кто-то из них гидромант… — отвечает Ким. — Справа, — Чимин в наушнике не дает отвлечься и забыть, где они находятся. Чонгук устраняет возникшую опасность. — А остальные не знаю, — заканчивает предложение Тэхен, как только ловушка пройдена. Фантастика, думает Чонгук, усмехаясь нервно в голове. Если их соперниками окажутся пироманты, то уповать можно будет только на борьбу на оружии, потому что иначе этот бой будет бесконечным. Огонь не победит огонь. — Вы подходите к арене, приготовьтесь, — не без ликования говорит Хосок спустя еще время нескончаемого бега. Пиромант внутренне ликует, ускоряется, зная, что Тэхен его без проблем догонит, и одним из первых появляется на арене. Толпа взрывается криками, стоит увидеть маленькую фигурку, бегущую к источнику. — Это Чонгук, — с радостью вскрикивает Сокджин, смотря на Юнги и Хейю, тоже не скрывающих своего восторга. — Ай да молодчина! — Вот черт… — лицо Ли вдруг хмурится, когда из другого зеленого коридора выныривает другой маг. Явно не Тэхен. И спешит со всех ног к Чонгуку, ускорившись так, что вот-вот наступит ему на пятки. Тэхен, выйдя за парнем следом, видит настрой, с которым незнакомый маг несется на Чонгука, планируя остановить. Возвести огненную стену, чтобы тот в нее врезался, слишком рискованно, Ким не знает, пиромант ли он, может просто-напросто убить его и решает сделать кое-что другое. Магическое оружие находится совсем рядом, он хватает свою катану и зачитывает нужное заклинание, чтобы после по его приказу вокруг чужих ног невидимой нитью обвился проводник. Соперник падает плашмя на землю, поднимая ворох пыли, а Чонгук добирается до источника. В руках большой источник энергии, светящийся ярко белым с бледной голубовато-розовой каемкой, даже паря над раскрытыми ладонями, он источает такую силу, что Чонгуку кажется, хватит человек на десять, а не только на них с Тэхеном. При упоминании мага в голове Чон чувствует за спиной чье-то присутствие. Чье-то родное, сразу узнаваемое. Тэхен смотрит на источник так же завороженно, как и он. Только взгляд пироманта расположен не на источнике энергии, а на источнике его счастья, трепетного чувства, зазвеневшего в груди сейчас, когда они вместе сумели пройти испытание. Но это еще не все. Над головами звучит сигнал, означающий, что одна из команд выбыла, и в подтверждение пироманты видят, как выходит из лабиринта еще один маг, который, видимо, был с тем, что уже поднялся с земли, но выглядел очень рассерженным, даже не так, он был в ярости, что победу могут забрать из-за того, что он оступился и упал. Он так думает. — Увидимся после соревнований, — говорит в наушник Хосок, довольно улыбаясь монитору с магами и разделяющим их источником. — Удачи, парни, — дополняет Чимин, и связь обрывается. Наушники снимаются за ненадобностью. Не желая больше тянуть время, Чонгук протягивает источник Тэхену, чтобы вместе начать впитывать его дары и восстанавливаться. Через поток магии, что тянется по рукам к внутреннему источнику, Чонгук чувствует еще другое движение, отличное от этого. Знакомое. Это энергия Тэхена, которой он делится прямо сейчас с ним. Но не отдает много, а ненавязчиво напоминает о себе, греет одним осознанием того, что они рядом и вместе преодолеют все невзгоды. На тыльной стороне ладони чувствуется щекотка от любовного движения чужих теплых пальцев. Это навевает на лице пироманта улыбку. — Не-е-е-ет! — взрывается оглушающим криком незнакомый маг, который ранее был сбит с ног, явно не согласный с их преждевременным поражением. — Енхван, хватит, — пытается его осадить другой, но тот будто не слышит. Начинает без предупреждения атаковать отвлекшихся магов нескончаемым потоком воды. У Тэхена мелькает на секунду в глазах страх. Пока их руки с Чонгуком питают энергию, они не могут отпустить источник даже на миг — он просто исчезнет. Мощный поток воды с невероятной скоростью мчится на них и может расплющить о землю или воздух и пылинки не оставить. Чонгук не понимает, что происходит, когда Тэхен резко с силой толкает его и падает почти сверху на землю, за пьедестал, на котором был ранее источник, вырывая болезненный всхлип. Кажется, он своим телом отдавил ему ребра. — Ты как? — тут же спрашивает хмуро, пока в их укрытие с хлопком попадает столб воды. — Спасибо, что спросил, — отшучивается Чонгук, кряхтя. Пока на трибунах разрываются людские голоса, у кого недовольные, а у кого горделивые, источник в руках пиромантов иссякает. Боль в ребрах значительно притупляется. Перед магами вырастает две фигуры парней, гидроманта, как они уже поняли, и кого-то еще. — Геомант, — констатирует Тэхен и протягивает Чонгуку его катану. — Как понял? — оглянув с любовью и сладким предвкушением блестящее лезвие, Чонгук поднимает кофейные радужки на магов, стоящих едва не на другом конце за двенадцать метров от них. — Посмотри под ноги. Чонгук проделывает сказанное и замечает, как его обувь медленно окольцовывают тонкие стебли растений, как и Кима. — А я-то думал, твой третий глаз открылся, — с напускной досадой говорит Чон и срезает лезвием незнакомую зелень. — Порвем их. — Порвем.