***
Это случилось ближе к ночи. Она проснулась от нарастающей тревоги. Холодный ужас щекотал ноги. Девушка села на кровать и стала вглядываться в темноту. Что-то здесь было не так. Что-то её напрягало. Что-то изменилось. Она не понимала что именно, но знала это. Внезапно во тьме стало можно разглядеть две красные точки. Красные как кровь. Они точно смотрели на девушку, заставляя ту вздрогнуть. Она знала кто это. Гриш уже привыкла к их присутствию, но она появлялась так внезапно, что девушка пугалась каждый раз. Единственное, что пугало её по-настоящему — неизвестность. Девушка не знала, что от неё хотело это нечто, от этого становилось страшно. Вдруг она случайно связалась с каким-нибудь демоном, и теперь он потребует её душу. Но она заметила, что это нечто появляется после того, как девушка переживает какой-нибудь стресс. Может это и не демон. — Привет, Камилла, — в темноте было видно лишь два красных глаза, но девушка почувствовала, как силуэт улыбнулся. — Ужасно выглядишь, это из-за принца, верно? Девушка промолчала. — О, моя дорогая, ты же прекрасно знаешь, что он всего лишь ещё одна заноза в пальце. От него надо избавиться. — Я не хочу, — её голос дрогнул. — Подумай внимательно. Он ведь как Дарклинг. Они оба принесли тебе много боли. — Ты не можешь их сравнивать. Это совершенно разное! — Но они оба причинили тебе боль, дорогая, — парировала тень. — Хотя, ты права. Смысла сравнивать их нет, ведь кое-кто постарался лучше. — О чем ты? — Давай я тебе покажу. Рядом с девушкой появилась темная рука. Длинные пальцы и ногти напоминали лапы монстра под кроватью. Сероглазая недоверчиво оглядела руку, которая ждала её решения. Она вздохнула и взялась за неё. Все вокруг заметалось, картинка начала меняться. Одно событие за другим сменяли друг друга. События из головы Камиллы. Они проникли вглубь её воспоминаний. Вглубь тех, которые она уже забыла. Они проносились мимо, нигде не задерживаясь. Но кое-что девушке удалось разглядеть. Она увидела свою жизнь в Бочке, прогулки с Николаем, её первое знакомство с Дарклингом. После последнего она отвернулась. Ей не хотелось это вспоминать. Девушка следовала за тенью и только сейчас поняла, что может внимательно рассмотреть её: тёмные длинные волосы, прямая осанка, уверенные шаги, красные глаза, которые со спины было не видно. Обратила внимание на одежду: темный кафтан, сапоги. Погодите. Так это же и есть Камилла. Свободную руку она прижала ко рту. — Удивлена? — с ухмылкой произнесла тень. Видимо она поняла. — Я — это ты, а ты — это я. Девушка начала быстро дышать. Ей было страшно. Она не думала, что все так плохо. — Не трясись, глупая, лучше посмотри сюда. Они остановились на месте, и картинка тоже встала. Вокруг уже не менялся вид. Они находились в квартире, в комнате. Похоже, что это была гостиная. Она была нежно-синяя. Обстановка обычная: стол, над столом зеркало, а на столе ваза с цветами, диванчик в углу, посередине стоял большой стол, а вокруг него стулья с мягкой обивкой, два окна и несколько дверей, ведущих в другие комнаты. За окном был вечер. Что-то напрягало в это обстановке. Это была мертвая тишина. Здесь ничего не говорило о жизни, лишь напоминало о своих хозяевах. — Узнаешь это место? — подала голос тень. Девушка стала лихорадочно соображать. Одно она знала точно — эту комнату доводилось видеть ей не в первый раз. Гриш откидывала разные догадки, которые не были похожи на что-то дельное. — Я… Я не понимаю, — она была в замешательстве. — Это твой дом. Можно сказать добро пожаловать, — тень усмехнулась. — Зачем мы здесь? — Отмотаем на несколько дней назад, — сказала тень, и в эту же минуту картинка пронеслась вперёд, отматывая часы назад. Обстановка не поменялась, но теперь же здесь играла жизнь или её остатки. Теперь же за окном была ночь. Была видна женщина. Она была очень красивой: чёрные, как смоль, волосы, были красиво уложены, серые глаза, лицо ещё не тронули морщины, аккуратные нос и губы. Она походила на аристократку. Рядом с ней был мужчина. Он тоже был симпатичен: светлые волосы блестели на свету, карие глаза ясно смотрели на женщину, лицо было осторожно побрито, и на нем появлялись первые морщины. Мужчина и женщина — муж и жена — стояли друг напротив друга. Казалось, что они о чем-то разговаривают, если бы не испуганные глаза женщины и не их диалог. — Они придут за ней, Алексей, — испуганно бормотала женщина. — Они заберут её, а нас убьют! — Валентина, успокойся! Мы что-нибудь придумаем! — он взял жену за лицо. — Я не позволю им забрать её. Женщина хотела верить ему, но её разум кричал о том, что с этим они не справятся. Внезапно в комнату вошла малышка. Её распущенные светлые волосы были взъерошены, один серый глаз был открыт, а второй она сонно терла, на носике виднелись яркие веснушки, а губки были сжаты в одну полоску. В её левой руке была крепко сжата маленькая игрушка-лошадка. Её приход мгновенно остановил диалог между мужчиной и женщиной. Мужчина — Алексей — подошёл к ней и взял её на руки. — Папа, я слышала, что за окном кто-то громко ругался, — она зевнула. — О, похоже, это наши соседи. Они просто недовольны, что такая огромная лошадка, — он указал на игрушку в руках девочки, — охраняет наш дом. Малышка слабо улыбнулась и опустила голову на плечо отца. После её слов родители напряглись. Алексей и Валентина переглянулись. Еле заметный кивок от мужа и женщина побежала собирать сумки. — А куда мама? — спросила девочка. — Понимаешь, Камилла, нам нужно уехать, — осторожно начал Алексей. — Почему? — Видишь ли, дорогая, на новом месте мне предложили хорошую работу, чтобы я смог купить тебе лошадку больше! — Мне и здесь все нравится, — она снова зевнула. Валентина вошла в комнату, кинула сумки на диван и взяла малышку к себе. — Нам нужно переодеться, милая, — сказала она, снимая ночную рубашку с ребенка. В это время Алексей осторожно, но внимательно смотрел в окно. Им нужно было уехать как можно скорее. Их не должны заметить или перехватить. Алексей сжимал в руках 3 билета на корабль, конечной точкой которых был Новый Зем. Они должны затеряться, исчезнуть, словно их никогда не было. Звонок в дверь. Не успели. Взрослые затаили дыхание. Кажется, что и часы встали. Вдруг показалось. — Алексей и Валентина Юсуповы, откройте дверь, и никто не пострадает, — послышалось из-за двери. — Мы знаем, что вы там! Не показалось. Они вновь беспокойно посмотрели друг на друга. В их головах был только один исход, они это понимали. Женщина посмотрела на дочь, в её глазах застыли слезы. — Будь сильная, дорогая. Не позволяй кому-то обидеть тебя. Мы с папой любим тебя. Пожалуйста, береги себя, — она обняла девочку. К ним подошёл мужчина и тоже обнял. Родители поцеловали дочь в макушку. Малышка ничего не понимала. Её родители будто прощались с ней, но она не понимала почему. — За дверью плохие дяди, да? — она грустно посмотрела на родителей. — Понимаешь, за дверью люди, которые хотят уточнить насчет моей новой работы. Давай поиграем? — предложил Алексей. Девочка сразу посмотрела на него. — Сейчас ты зайдёшь в кладовку и будешь считать до тысячи, закрыв ушки, а мы с мамой спрячемся, договорились? — он грустно улыбнулся, на его глазах тоже застыли слезы. — Я только до сотни считать умею, — смутилась девочка. — А ты считай десять раз по сто, — предложила Валентина. Малышка кивнула. Родители ещё раз обняли её. — Мы будем выбивать дверь! — люди за дверью напоминали о себе. — Мы любим тебя, — сказал Алексей, закрывая дверь в кладовку. Девочка обняла свою лошадку, села на пол, закрыла уши и стала считать. Она смотрела в стену и даже не прислушивалась к звукам за дверью. Малышка считала очень-очень тихо, а в голове напевала какую-то мелодию, которая её успокаивала. Девочка все дольше смотрела в темноту и уже начала распознавать в ней страшные вещи, которые её пугали. Вжавшись в стену, зажмурив глаза и трясясь от страха, она продолжала считать. Она не слышала ни громкого диалога, ни ссоры, ни болезненных криков. Девочка лишь продолжала считать. — Девяносто девять… Сто! — она улыбнулась. Сейчас она выйдет из кладовки и поиграет с родителями. — Кто не спрятался, я не виновата! — тихонько сказала она. Девочка встала на ноги, подошла к двери и открыла её. В комнату уже просачивались лучи яркого солнца, играя солнечными зайчиками по стене. Они прыгали в разные стороны, разбегаясь. Маленькая Камилла ходила по квартире в поиске родителей. Она посмотрела во всех местах, но так и не нашла их. — Ну ладно, я сдаюсь, где же вы? — она сказала это достаточно громко, чтобы они услышали. Прошло 2 минуты… 5… 10… Никто не вышел к ней. — Мама, — девочка бегала из комнаты в комнату, — папа. Где же вы? На её глазках наворачивались слезы. Неужели они её бросили? Оставили одну в большом доме, в большом мире. — Пожалуйста, выходите, — она жалобно прокричала. Но никто не вышел. Мамы и папы не было дома. Не было и на улице, и в другой стране. Они уснули навсегда и сейчас лежали вместе в куче с другими такими же людьми, которых везли к воде. Но маленькая девочка этого не понимала. Она не понимала, что фактически за ней началась охота, что теперь её жизнь не будет прежней. Малышка лишь тяжело вздохнула, заплакала и вышла на улицу, заставляя себя идти подальше от этого дома. Картинка вновь начала меняться, вырывая Камиллу из оцепенения. Они возвращались в каюту. На душе девушки скребли кошки, ей хотелось вновь кричать и плакать, ведь она все прекрасно поняла. — Зачем ты показала мне это? — спросила она. — Чтобы ты вспомнила. Разве хорошо жить, не помня своего детства? — тень ухмыльнулась. Через несколько минут они вернулись, в каюту. — Дай более ясный ответ! — потребовала девушка. — Ты сама найдёшь его, — сказала тень и скрылась. Девушка смотрела в точку, где только что была тень. Она обдумывала её слова и то, что она ей показала. Шестеренки в её голове крутились, пытаясь найти ответы на её вопросы.***
Я больше не сомкнула глаз. Через некоторое время ко мне постучались. — Камилла, это Тамара, — послышался голос. — Я могу войти? — Да-да, проходи, — хриплым голосом отозвалась я. Девушка осторожно прошла в каюту, закрыв за собой дверь. — Что-то случилось? Ты выглядишь уставшей, — она обеспокоено посмотрела на меня. — Я просто устала, решила вздремнуть и приснился достаточно странный сон, — я подошла к столу и налила из графина воды в стакан. Опустошив ему в один глоток, я посмотрела на девушку. — Ты что-то хотела? — Да, хотела. Штурмхонд приглашает тебя на ужин. В этот момент я уже пила второй стакан воды. Из-за её слов я поперхнулась. Вытерла рот рукой. — Я надеюсь, мы будем там не одни, — я уставилась в стену. — Не одни, Алина и Мал тоже будут присутствовать. Я задумалась. После нашего разговора он вряд ли будет ждать меня. Но если там будут Алина и Мал, то бояться мне нечего. Я уже не та обиженная девочка, которая после такого не разговаривала бы около недели. Мне нужно пойти туда, вдруг будет разговор о чем-то важном. — Когда? — Через 10 минут. — Спасибо за переданное приглашение, Тамара, я приду, — посмотрев на неё, сказала я. Девушка замялась. — Ты хочешь что-то узнать? — спросила я. — Та сцена на борту. Когда ты яростно схватила Штурмхонда и повела его в неизвестном направлении, — она говорила аккуратно, смотрев на реакцию. Тамара хотела понять, готова ли я рассказать про это. — Что это было? — Я расскажу об это позже. Сейчас не смогу, — я сжала руками край стола, казалось, что он сейчас треснет. — Хорошо, я буду ждать, — она понимающе кивнула и вышла, оставляя меня одну. — Ну, великий корсар, ждите меня на ужине, — ухмыльнувшись, я стала собираться, не забыв повязать на шею шарф.***
Я постучала в дверь, а после утвердительного ответа, зашла. — Ты опоздала, — Штурмхонд встал, приветствуя меня, и подошел к моему месту, отодвигая стул и предлагая мне сесть. — Опоздала улитка на встречу к черепахе, а я так на 5 минут задержалась, — сдержанно ответила я. — Кому-то просто надо научиться предупреждать заранее, а не за 10 минут, — сев на стул, сказала я. — Учту для следующего раза, — весело ответил он. — Надеюсь, что его не будет, — я холодно посмотрела на него. Алина и Мал в это время наблюдали, как я парировала шутки корсара и испепеляла его взглядом. Они видели, как Штурмхонд весело улыбался и «строил мне глазки», а я же фактически поливала его грязью. Со своей стороны я видела злую и разочарованную себя, а также грустные глаза капитана, которые он старался скрыть за прекрасной улыбкой. Волну моей злости прервал стюард, который подошёл к мне, чтобы налить вина в вокал. Я сделала глубокий вдох, закрыв глаза, и после посмотрела на стол. Еда была восхитительной и пахла точно также. Но никто из нас даже не притронулся к ней. Я взяла бокал в руку. Сейчас мне хотелось выпить это ароматное вино залпом, затем бросить бокал в стену и выйти, пожелав всем здоровья. Из всего этого списка я предпочла только выпить вино залпом. Плевать на манеры, плевать что обо мне подумают. Хотелось спиться и забыться. Немного шокированный стюард вновь подошел ко мне и наполнил бокал. — Благодарю, — еле слышно сказала я. Все молчали, пока Штурмхонд не упомянул про поставку оружия, которую вез в Равку. Это заметно подняло настроение Малу, и остаток вечера они говорили о пистолетах, гранатах и том что с ними связано. Впервые за вечер я посмотрела на Алину. Чтобы как-то себя отвлечь, девушка рассматривала каюту. Я наклонилась вперед, чтобы она услышала меня. — Ты как, Алина? — глупый вопрос, зачем я его задала? — Честно или соврать? — спросила она. — Ужасно. Из меня будто высосали все силы и выкинули куда-то в море. Я ещё никогда не чувствовала себя так паршиво. Все тело ломит, голова гудит, сил не осталось даже на дыхание или моргание. Я чувствую себя ходячим трупом. — Я бы сказала, что все будет хорошо и все наладится, — я вздохнула, — но даже я не знаю, все ли будет хорошо. Но, Алина, я с тобой. Если тебя что-то беспокоит или тебе не хватает собеседницы или сплетницы, — подмигнула, — то смело можешь обращаться ко мне, идет? — я улыбнулась, а девушка кивнула. Ужин прошел спокойно. За разговорами с Алиной я потеряла счёт времени. Ребята покинули каюту капитана уже за полночь. А я сидела и смотрела в стол. Допив остатки вина в бокале, я встала. — Благодарю за ужин, капитан. Вынуждена откланяться и удалиться, — я театрально склонила голову, заведя руки за спину. Он посмотрел на меня. — Прошу, останься, нам нужно поговорить, — Штурмхонд тоже встал с места и кивнул стюарду, а когда тот ушёл, посмотрел на меня. — Ого, кто-то рассчитывает на разговор, — я ухмыльнулась. — Не думаю, что это будет хорошая идея, — сказала я и, взяв бутылку и бокал, налила в него вино. С бутылкой и бокалом я подошла к Штурмхонду и села ближе к нему. — Мне будет интересно послушать, о чем же ты хочешь поговорить, — я сделала глоток. На несколько минут капитан задумался. — Я хочу поговорить о нас. Я почти подавилась. — Нет никаких нас, Штурмхонд, ты оставил меня 5 гребаных лет назад. И ты ещё думаешь, что есть какие-то мы? — я провела рукой по волосам. — Я же говорил тебе, Камилла, что рано или поздно я уеду, а через время назвал когда это будет. Предупреждал тебя, чтобы ты не привязывалась, потому что тебе будет больно. Я не желал твоей боли. — Но все равно привязал меня к себе, словно собачку к столбу, чертяга, — ещё один глоток. Хотелось плакать и кричать, но алкоголь, действовавший на меня, не давал этого делать. — Можно я задам несколько вопросов? — я покрутила бокал в руке, а после утвердительного кивка спросила: — Ты когда-нибудь любил меня? Ты думал обо мне, когда мои письма не приходили тебе? — возможно глупые и банальные вопросы, но почему-то именно они сейчас интересовали меня больше всего. Я внимательно смотрела на корсара, изучая каждую эмоцию на его лице. Портные постарались на славу, изменив Николая. Уже не было тех золотых волос, остались рыжие кудри; не было и тех ореховых глаз, их заменили на болотный цвет. Одно осталось неизменным: его озорство и яркая улыбка. Вместо слов Штурмхонд достал из-под воротника веревочку, на которой красовался черный кусочек мрамора. Этого хватило. Я отвернулась и прижала пальцы в переносице, сдерживая непрошеные слезы. Капитан подошёл сзади. Он мягко развернул меня к себе и поставил на ноги, а после обнял. — Прости меня, Камилла, прости меня. Любовь никогда не добавляла мужчинам рассудительности. Думаю, это одна из тех вещей, в которых мы с тобой похожи — неспособность перестать любить тех, кого не следует. Дай мне шанс показать, как все могло бы быть, — зарылся мне в волосы. Казалось, что он сейчас тоже расплачется. — Мне нужно время, — заключила я, положив голову ему на плечо и стерев слезы. — Мне нужно время…***
Когда мы с Алиной вновь тренировались на корме шхуны, от самой девушки я узнала, что именно она устроила на палубе корабля, когда я находилась у себя к каюте, а именно то, какой мощи свет она призвала. Я весьма удивилась и сразу поняла, почему среди ночи мы резко поплыли дальше. Но когда она мне рассказала про третий усилитель, моя челюсть в прямом смысле отпала. — Постой, — я собиралась с мыслями. — Ты не шутишь? В подтверждение своих слов девушка достала красный томик. Открыв его на нужной странице, она ткнула пальчиком в рисунок. На нем был изображён Санкт-Илья в окружении Оленя, Хлыста и Жар-птицы. Я смотрела на это, не скрывая удивления. — Слишком много потрясений за год, — я тяжело вздохнула. — Ты думаешь, что без него Дарклинга и Каньон не уничтожить, верно? Она кивнула. Я покачала головой. — Похоже нас ждет тяжелый путь, Алина. Девушка кивнула и предложила продолжить. Я покрывала часть шхуны, на которой были мы, тьмой, а девушка старалась её рассеивать. В эти моменты я не прерывала свою мозговую деятельность. Рассказ Алины заставил меня задуматься. Дни тянулись одни за другим, а я узнавала все больше новостей. Границы Каньона начали разрастаться, заставляя окрестных жителей бежать. Первая армия была близка к бунту, а ряды Второй заметно поредели. Неудивительно. В стране появился какой-то новый культ святой заклинательницы Солнца во главе с Апратом. Он утверждал, что Алина погибла в Каньоне и воскресла святой. Я почти рассмеялась, но сохраняла серьёзное лицо. Старик сошел с ума и теперь перебирается со стороны на сторону. Он всегда будет выбирать выигравших. Каждый день мы с Алиной занимались с нашими силами, а в другое время я проводила бои с Тамарой. На самом деле с девушкой мог посоревноваться только Толя, но у меня тоже неплохо получалось, что несколько раз я даже побеждала её. Когда это произошло в первый раз вся команда сначала удивилась, а потом начала аплодировать мне. Словно после окончания представления я поклонилась, а потом рассмеялась. Глазами я заметила фигуру Штурмхонда, который гордо смотрел на меня. Поймав мой взгляд, он одними губами сказал, что я умница. Я ограничилась кивком. С нашего последнего разговора прошло достаточно много времени, но я все не могла унять свои мысли насчет этого. Это было сложно. Обида душила меня, но при это я понимала, что и он не виноват. Это был его долг, он предупреждал меня. Я встряхнула головой, отбрасывая поток мыслей. Мы сидели на палубе, наблюдая за спаррингом Мала и Штурмхонда. Тамара учила нас с Алиной вязать узлы и сплетать концы тросов. — Из всех узлов у меня получается только на виселицу, — я показала на виселичный узел, а девушки засмеялись. — Теперь хоть вешайся. Вновь послышался смех, а затем разговоры. Я не особо вслушивалась в них, но если бы меня позвали или спросили о чем-то, то я сразу бы включилась. Уставившись на узел, я думала о последних событиях: о моем воспоминании, которое показала мне тень; о Штурмхонде, который на самом деле Николай; о Каньоне, который разрастался и о Дарклинге, который сейчас пытается нас найти. Мысли смешались в кашу. Это сильно давило на меня, лишая покоя. Я не могла нормально веселиться или шутить, ведь мои мысли все равно возвращались к исходной точке. Я задумалась о Штурмхонде. Простить и попробовать все сначала или отпустить? Я уже долго думала нам этим вопросом, взвешивала все «за» и «против». До этого момента я не могла так просто отпустить его. Все равно ловила себя на том, что думаю о нем. Так почему бы сейчас не попробовать отпустить именно ситуацию, а не его? Если он так не хочет сбегать от меня, почему бы не пустить снова к себе. Черт с два, если он опять уйдет и сломает меня. Узлы я уже вязать умею, так что просто повешусь. Раз мне вновь дали шанс на общение с ним, то почему бы не воспользоваться им? Я вздохнула. В этот же момент я почувствовала, что разговоры стихли, а рядом со мной уже не два человека, а один. Я повернула голову. — Конечно, вспомнишь гов… — начала я. — Как грубо, — перебил меня Штурмхонд. — Но это значит, что ты думала обо мне. Меня это радует. Пауза. — Я не хочу давить на тебя, Камилла, ты можешь принимать решение хоть сто лет, но боюсь, я просто не доживу до этого, — начал он осторожно. — Мне очень важно услышать твое решение сейчас, чтобы понять что делать. Если ты захочешь, то я исчезну из твоей жизни навсегда и больше тебя не буду беспокоить, но если… — замялся. Разум кричал, а сердце говорило. В этот раз все поменялось. Пришлось выбирать. Я посмотрела на него. Его новые болотные глаза все равно не могли скрыть того блеска и ту душу, которую я так полюбила. В этот раз я выбрала сердце, заткнув кричащий разум. — Я готова простить тебя, Штурмхонд, но при одном условии, — в его глазах появилась надежда. — Ты больше никогда так не поступишь со мной. Он украдкой осмотрел палубу, а когда удостоверился, что на нас никто не смотрит, обнял меня. — Обещаю.***
В моей жизни нужно было все поменять. Я начала с малого: простила Штурмхонда. От этого на душе стало так легко, ведь больше мысли о нем не давили на меня. Я стала дышать свободнее, а мое сердце наполнялось теплотой, когда капитан осторожно посылал мне знаки внимания. Иногда я вспоминала прошлое, но старалась его отпустить. Без прошлого не было бы настоящего. Я воспользовалась шансом, который мне дали. Меня разбудили среди ночи. Кто-то тихо прошел ко мне в каюту и смотрел на меня. Потом этот человек положил мне руку на плечо, а я схватила её и хотела было вывернуть, пока не увидела кто был этим человеком. — Тьфу ты, до инфаркта доведешь, дурак, — сказала я и отпустила его руку. — С тобой, конечно, не соскучишься, — ответил Штурмхонд, поглаживая почти пострадавшую руку. — А вот не надо будить меня среди ночи. Когда я не высыпаюсь, то хожу злая, — я вновь плюхнулась на подушку, закрывшись одеялом. Полежать мне долго не дали. Корсар стянул с меня одеяло, а я яростно завопила. — А ну отдай! — я уже слезла с кровати и приготовилась ударить капитана в нос, тем самым добавив ему ещё одну горбинку. — Успокойся, красавица, тебе стоило бы собираться. — Хорошо, — я с сомнением посмотрела на него, но опустила руку. Надела на себя сапоги и куртку, не забыв повязать шарф. — Я все равно набью ему еб… — Штурмхонд! — крикнула я. — Рожу за это, — быстро оправился он. — В очередь, я первая. Мы уже вышли из моей каюты, когда он сказал: — Ты даже не спросила куда и почему. — Просто я слепо решила довериться тебе. Постарайся не растерять это доверие. По лицу капитана было видно, что он был на седьмом небе от счастья, а я лишь улыбнулась. Мы вышли к небольшой группе людей на палубе. Штурмхонд посильней запахнул свою шинель и стал давать указания. Я подошла ближе к борту и оперлась руками о перила. В спину дул холодный воздух, заставляя поежиться. На небе все ещё виднелись яркие звезды и луна. По моим предположениям сейчас было около трех часов ночи. Спать уже не хотелось. Я заметила рядом с собой Толю и решила спросить его: — Меня решили не просвещать, но что происходит, Толь? — Мы в пятнадцати милях от побережья Западной Равки, мы будем швартоваться. «Волк волн» отравится к Фьерде, чтобы отвлечь Дарклинга, — объяснил он. — Умный ход. Я ещё раз оглядела нашу группу и заметила Мала и только пришедшую Алину. Они явно сомневались и переживали насчет данной ситуации, но одна задача не давала им нырнуть в воду и уплыть. Во-первых: это, конечно же, холодная вода, а во-вторых: они должны найти Жар-птицу. Если это поможет в спасении страны, то я отправилась бы хоть Кенст Хьерте за ними. Но Жар-птица меня напрягала. Санкт-Илья был явно неглупым человеком. Вдруг она нужна лишь для того, чтобы отвлечь людей от истины? Ко мне подошёл Штурмхонд, отвлекая от мыслей. Похоже, экипаж уже думал, что я либо его любовница, либо верный советник. — Готова вернуться домой? — Почти. Я бы предпочла сейчас напиться в «Клубе Воронов», — я грустно улыбнулась. — У них хорошая вишневая настройка, — он покачал головой. — Пойдем, нам уже нужно отплывать. Мы с капитаном прыгнули на небольшое суденышко вслед за Алиной и Малом. Я видела удивление на лице Алины по поводу вида данного судна, но мне было уже все равно на чем или ком добираться в Равку, главное попасть туда. — Кстати, Камилла, возьми, — он дал мне очки, похожие на те, что носили фабрикаторы в мастерских. — Они тебе понадобятся. Мы разделились: он пошел к штурвалу и стал давать указания, а я подошла к Алине и Малу. — Не нравится мне это суденышко, — призналась Алина. — Сейчас главное до Равки добраться живыми, а на чем уже плевать, — пожала плечами я. — Умереть сейчас мне хочется в последнюю очередь, — она вжалась в сидение. В один момент Штурмхонд кинул такие же очки, которые он дал мне, Алине и Малу. Вся команда, включая его, надевала эти очки на голову. Мы с ребятами последовали их примеру и сделали то же самое. Суденышко, которые капитан называл «Колибри» уже вовсю неслось по волнам, ловко прыгая с одной на другую. Я с интересом наблюдала за действиями экипажа и командами Штурмхонда. Я чувствовала, что сейчас что-то произойдёт. — Ладно, шквальные, поднимайте нас! — скомандовал капитан. Алина повернулась ко мне: — Что значит «поднимайте нас»?! — она была в ужасе, а я лишь пожала плечами. Внутри меня сжалось сердце, после слов корсара, но мне также было интересно, что же будет дальше. Капитан дал обратный отсчёт. Люди на «Колибри» засуетились. Когда же отсчёт подошел к концу случилось то, чего я не ожидала — «Колибри» взлетела! Поверить только, судно взлетело в ночное небо! Словно птица мы поднялись над землей. Холодный воздух бил в лицо, но я продолжала смотреть вперед. Штурмхонд хохотал как сумасшедший, Алина закрыла глаза и вжалась в сидение, а я захлебывалась от восторга, будто ребенок, увидевший новую игрушку. Это невероятно! — Алина! — мы с Малом пытались перекричать сильный поток воздуха. — Что? — выдавила она. — Алина, открой глаза! — крикнул парень. — Ты должна увидеть это! — закончила я. Мы летели по ночному небу, ещё усыпанному звездами. Холодный ветер бил уже и в лицо. Я засмеялась от одной только мысли, что мы летим. В очках экипажа отражался лунный свет. Я посмотрела наверх и уставилась на звёздное небо. Всю жизнь я любила смотреть на него; оно манило своей высотой и красотой. Смотря на него, я думала о том, насколько мы малы, по сравнению с огромными звездами или серпом луны. Это небо в спокойные ночи наталкивало меня на разные мысли. Смотря на него, я успокаивалась. Мы с огромной скоростью неслись вперед. Впереди уже показались огни маяка залива Алхем. Я закрыла глаза, наслаждаясь этим моментом. Похоже, что даже на несколько минут я задремала, потому что когда я открыла глаза Алина, Мал и Штурмхонд вступили в перепалку. Вытянув шею, я заметила, что мы летим уже не над водой, а над сушей! Твердой землей! Но ведь корсар говорил, что мы причалим к берегу. Что происходит? Я заметила, как Мал уже пытался встать с места. — Я бы на твоем месте не двигался. Не думаю, что ты хочешь метаться по палубе, когда мы залетим в Каньон, — спокойно сказал Штурмхонд. Сердце пропустило удар. Каньон. — Какого черта, Штурмхонд?! Ты же шутишь? — включилась в разговор я. — Обычно да, но не сейчас. Оретцев, — он обращался к Малу, — под твоим сидением находится ружье. Возьми, вдруг оно тебе пригодится. Я встала с места. Я была очень зла на него. Почему он не рассказал мне? Боялся, что я расскажу Малу или Алине? Боялся, что я сорву его план? Мне хотелось кинуть в него что-нибудь. — Если бы не угроза падения, то я бы непременно ударила тебя дулом от этого чертового ружья! — крикнула я. — Я согласен погибнуть от твоих красивых ручек! — отшутился он. Я застонала. Он безнадёжен. Перевела взгляд в другую сторону и обомлела. Все мир и все живое осталось позади. Впереди была непроглядная, жуткая и плотная тьма Каньона, которая держала людей в страхе до сих пор. — Если мы умрём, то я достану тебя на том свете, Штурмхонд! — предупредила я. — Это будет приятным бонусом! Готовы? — он обращался ко всем. — Нет! — вскрикнули мы с Алиной в один голос. Но это не помогло, мы уже заплыли в черные и пугающие воды Неморя.