Братство "Совёнка"

Проснулся я каким-то взволнованным. В то же время было понятно, что на линейку обязательно нужно сходить. Сегодня на ней наверняка не будет обсуждений и долгих разговоров, но от этого она не перестанет быть важной. Всё же не каждый день в пионерском отряде происходит пополнение. Думаю, что даже сами вожатые не ожидали такого поворота событий. Интересно, напишут ли они Дроздову в Москву или дождутся, пока он сам приедет? Но в любом случае им придётся сегодня проводить церемонию приёма в пионеры тех ребят, которых судьба привела к нам в лагерь. И, скорее всего, они не будут откладывать дело в долгий ящик. Удивительное дело — я читал разные книги, были среди них и советские. В том числе и про детей. Но ни в одной из книг я не читал про то, как кого-то из детей принимали в пионерскую организацию. У родителей я тоже об этом не спрашивал, хотя они, особенно мать, рассказывали мне о своём детстве очень охотно. Так что для меня эта церемония будет открытием. Интересно, они скопируют её с настоящих пионерских церемоний СССР или это будет импровизация? В любом случае будет интересно. Я оделся и отправился умываться. Не успел я принять традиционные утренние процедуры, как из мегафона раздался голос:  — Всем участникам съёмок немедленно идти к библиотеке. Будет серьёзный разговор. Странно, что произошло такого, чтобы линейка началась в библиотеке, а не на площади? Конечно, приход гостей — это важное событие, с этим никто не спорит. Но всё же не настолько важно, чтобы ради него менять концепцию линеек. Да и нашим гостям я бы дал поспать. Делом заняться они всегда успеют. С этими мыслями я направил свои шаги к библиотеке. Меня сопровождали другие пионеры, торопясь и чертыхаясь. Всеобщее недоумение выразил Серёжа, сказавший раздосадованно вместо приветствия:  — И зачем нас туда гонят? Впрочем, больше мы ни о чём не разговаривали. Для меня самого поведение вожатых было загадкой. Тем не менее, похоже, обитатели лагеря уже были привычны к тому, что раз вожатые приглашают нас куда-то лично — значит, надо приходить. И вот мы стоим возле библиотеки. Впрочем, не успели мы остановиться и перевести дух, как из библиотеки вышли вожатые, а вместе с ними — Лена и Мику. В руках у Мику была труба. Но труба у Мику не удивляла меня так сильно, как снаряжение, бывшее в руках у Валерия Геннадьевича. Коллега Ольги Дмитриевны был нагружен стягами и знамёнами. Удивительно, но они не казались ему тяжёлыми. Вожатый держал их так же легко, словно они были птичьими пёрышками. Впрочем, так было недолго, потому что он сказал с немного лукавой улыбкой:  — Налетайте, расхватывайте! Пусть каждый себе возьмёт, что ему по душе.  — Это для чего? — спросила недоуменно Вика. Валерий Геннадьевич объяснил:  — Будет торжественное шествие отсюда и до площади. Конечно, желательно было бы начать шествие от сцены, но мы решили не утруждать вас слишком. Всё же вы в последнее время часто путешествовали, вы устали.  — Не понял, что ещё за торжественное шествие? Зачем оно нужно? — спросил Игорь. Похоже, цель этого шествия была непонятна не только Игорю. Во всяком случае, остальные пионеры настороженно переглядывались. Валерий Геннадьевич понял нашу настороженность и продолжил:  — Считайте это просто праздничным мероприятием, цель которого — порадовать наших гостей. Гости ждут нас на площади, готовые к приёму в пионеры. Так пойдём же к ним! В этот миг вожатый был совершенно не похож на себя. Я его всегда считал человеком, чуждым всяких церемоний. Впрочем, ещё более странно выглядела Ольга Дмитриевна. У неё был прикреплён барабан, а в руках она держала палочки. Что за смешное зрелище! Такая реакция была не только у меня. Антон засмеялся первым, а потом это подхватили и другие. Ольга Дмитриевна вспыхнула:  — Это вы надо мной смеётесь? Не смешно! Это для дела нужно! Маршевый ритм отбивать. Теперь недовольными стали уже все.  — Почему мы маршировать должны? Нельзя пойти на площадь просто так, что ли? — гневно поинтересовался Шурик.  — Мы принимаем наших гостей в пионеры, а для этого нужно принести регалии нашего лагеря. Теперь понятно? — сказала Ольга Дмитриевна. Такая логика заставила нас покориться. Единственное, чего мы не понимали, это зачем нужна музыка. Когда Вася спросил об этом, Ольга Дмитриевна засмеялась:  — Нужно сыграть самую известную пионерскую песню, чтобы наши гости знали, в какое место они попали.  — Давайте просто дойдём спокойно до площади, а песню «Взвейтесь кострами, синие ночи! (или какую вы имеете в виду), сыграем уже там? — предложил Вася. Ольга Дмитриевна зашепталась с Валерием Геннадьевичем. Через некоторое время она посмотрела на Васю и сказала.  — Ты прав. Идём спокойно, кто как может. Незачем маршировать, мы не солдаты. Слова «кто как может» заставили меня вспомнить про свою ногу. Удивительно, но она не болела. То ли это йод успешно подействовал, то ли просто я себя вчера накрутил — не знаю. В любом случае, когда мы шли к площади, я нисколько не отставал от остальных своих товарищей. Правда, надо отметить, что шли мы не очень быстро, потому что Ольга Дмитриевна не отказалась от своей идеи нагрузить нас знамёнами. На том, которое взял я, было написано: Пионер любит трудиться и бережёт народное добро Шли мы рядом с Алексом. Когда он взглянул на то, что написано на моём знамени, он засмеялся:  — У меня написано то же самое, но по-грузински. Приглядевшись поближе, я заметил, что у всех были разные знамёна с разными лозунгами. Причём у Вики, Игоря и Богдана были лозунги, написанные по-украински, у Шурика — по-белорусски, а у Ильи — вообще на иврите. «Ничего себе, творчески подошли к процессу» — подумал я. Жалко, что для Мкртчяна не нашлось знамени с лозунгом по-армянски, а для Маши — по-чувашски. Впрочем, всё предусмотреть невозможно. Оказалось, что действительно, всё предусмотреть невозможно. Но дело было не в нас. На площади мы увидели странную картину, от которой пришлось раскрыть рты. Посередине стоял стол, накрытый белой скатертью. На столе лежали пионерские галстуки, какие-то значки, а также стоял бюст Ленина, с которым вчера было связано столько впечатлений. В этом не было ничего необычного. Необычное было в другом месте. Возле памятника Фиделю Кастро. Рядом с ним стояли три стула, поставленные друг на друга. На эту современную Вавилонскую башню пыталась взобраться Ульяна. Судя по всему, с неё она планировала пересесть на голову кубинского лидера. Ольга Дмитриевна, не чуя ног, сразу же побежала к памятнику:  — Ульяна, ты убьёшься! Живо слезай! — кричала она так сильно, словно мать, которая зовёт заигравшегося во дворе в футбол ребёнка домой. Ульяна не стала сопротивляться и слезла, хотя было видно, что это даётся ей нехотя. Её тут же окружили товарищи, вставшие вокруг неё, ощетинившись, подобно древнегреческой фаланге. Они были готовы защитить её от гнева вожатой. Впрочем, вожатая была не разгневана, но только раздосадована:  — Как вы можете быть пионерами, когда вы хулиганите! Ульяна сверкнула глазами. Так сверкала глазами Алиса, но у Ульяны получалось ещё круче.  — Мы маленькие дети, нам хочется гулять. Ведь весело было, признайтесь, весело?  — А если бы ты расшиблась, тебе было бы весело? И товарищи твои куда смотрели? Почему не остановили?  — Потому что оставили их без присмотра. Понадеялись на сознательность — ответил ей Валерий Геннадьевич. Ольга Дмитриевна сердито продолжила недоговорённую им фразу:  — А они оказались несознательными. Достойны ли они вхождения в наш коллектив? Я чувствовал, как у меня от этих речей заболела голова. Эту комедию надо кончать.  — Послушайте, Ольга Дмитриевна, мы тут ведь пионерский лагерь изображаем, да? Пора было высказать все мысли, сто или тысячу раз передуманные вчера.  — Да — сказала она неуверенно.  — А ведь с точки зрения пионерского лагеря наши походы в старый лагерь — это нарушение дисциплины. А вы никого из нас не наказали. А проступок этих ребят по тяжести намного меньше нашего. Сказать по правде, я блефовал. Она могла и не знать о походах в старый лагерь. С другой стороны, чтобы не заметить отсутствие в лагере стольких человек, нужно быть или слепым, как Гомер, написавший «Одиссею», или идиотом, как Гомер Симпсон. А раз санкций в отношении нас не последовало — значит, наше поведение посчитали вариантом нормы. Как я предполагал, так и вышло. Аналогия оказалась верной. В своё время я был зарегистрирован на одном интернет-форуме под псевдонимом «Плевако», взятым в честь выдающегося российского адвоката дореволюционных времён. Теперь пришла пора реально выступить в роли адвоката. И моя речь, пусть она и не была такой же зажигательной, как у Плевако, возымела действие. Во всяком случае, Ольга Дмитриевна задумалась:  — Ты прав. Ничего особо криминального они не совершили. Тем не менее, вы должны следить за ними, и впредь таких случаев не допускать. А пока вставайте как обычно. Высказавшись таким образом, она обратилась к нашим гостям, которые всё то время, пока шёл диалог между мной и вожатой, о чём-то переговаривались:  — А вы вставайте в центр. Сейчас мы начнём церемонию. В этой церемонии участники шоу остались только лишь наблюдателями. Главными героями были именно наши гости. Когда Ольга Дмитриевна сказала последнюю фразу, их разговоры прекратились сразу же. Должно быть, они решили: «Это — весёлая игра, карнавал, так что пусть сыграем в неё, а дальше будь что будет». В общем, на лице Ульяны сияла задорная улыбка. Она словно гипнотизировала нас. Глядя на неё, некоторые стали улыбаться сами. Остальные же были, такое ощущение, чем-то взволнованы, хотя и нельзя сказать, что зажаты. В любом случае, на их лицах читалось любопытство. Вожатые не стали откладывать дело в долгий ящик, и церемония началась. Началась она с музыки. Мику заиграла на трубе знакомый мотив. Взвейтесь кострами, Синие ночи! Мы, пионеры, — Дети рабочих. Близится время светлых годов, Клич пионера: «Всегда будь готов!» Радостным шагом, c песней весёлой Мы выступаем за Комсомолом. Близится время светлых годов, Клич пионера: «Всегда будь готов!» Мы поднимаем Красное Знамя, Дети рабочих смело за нами. Близится время светлых годов, Клич пионера: «Всегда будь готов!» Взвейтесь кострами, Синие ночи! Мы, пионеры, — Дети рабочих. Близится время светлых годов, Клич пионера: «Всегда будь готов!» Клич пионера: «Всегда будь готов!» Всё это сопровождалось умелой игрой на барабане со стороны Ольги Дмитриевны. Это отбивание ритма было самой удивительной частью церемонии. С чем это сравнить? Представьте себе, что у вас в доме есть консьержка — обычная ничем не примечательная пожилая дама. А вы потом случайно узнаёте, что во время Великой Отечественной войны она была лётчицей и входила в состав того самого знаменитого полка, который фашисты называли «ночными ведьмами». Вот примерно такое впечатление было у меня. В остальном всё было рутинно. Повязывают детям галстуки, прикалывают значки — что ж. Александр Ф. Скляр сказал бы «так надо». Единственное, что немного смущало — это то, что с нами такой церемонии не проводилось. Но этому тоже можно найти объяснение. Например, то, что мы — взрослые люди, пусть и по условиям этого шоу запертые в тела подростков. Да и вообще — сколько нам лет? Где-то шестнадцать-семнадцать. А пионерами были дети до четырнадцати лет. Дальше уже комсомол. А наши гости подходили под пионерский возраст идеально. Так почему бы для них эту церемонию не устроить? В конце концов, это такой же ритуал, как и наша «взрослая» игра в короны. Наконец, музыка смолкла. Церемония завершилась. Пора было уходить. Но мы ещё некоторое время оставались, чтобы посмотреть на наших гостей. Они любопытно рассматривали значки на рубашках, а Володя и Ульяна даже пытались открутить. Но, естественно, сил на это у них не хватило. Ольга Дмитриевна и Валерий Геннадьевич сделали вид, что так и должно быть, заговорив о повестке дня вместо того, чтобы их осадить.  — Сейчас будет завтрак, дальше медосмотр и знакомство с кружками. Вы меня поняли? — обратилась Ольга Дмитриевна Ульяна снова вышла вперёд, спросив задорно:  — А поиграть в футбол будет можно?  — Можно, конечно. Но только тогда, когда мы вам покажем все остальные места лагеря. А пока всем завтракать. Но Валерий Геннадьевич её остановил:  — Постой, Маша ведь вернуть корону должна? Ольга Дмитриевна спохватилась:  — Точно. Маша, кому корону отдашь? Маша задумалась. Видно было, что решение даётся ей нелегко. Прошло, наверное, минут пять, а может и больше. Вожатые уже начали на неё гневно посматривать, но, к нашему удивлению, не ругали. Наконец, она всё-таки решилась и отдала корону Ростиславу  — Почему именно ему? — спросила Ольга Дмитриевна. — Понимаете, Ольга Дмитриевна, сегодня очень важный день, приехали дорогие гости. Очень многие люди из числа наших пионеров изъявили желание помогать им, и это здорово. Но привели гостей из леса Ростислав, Вика и я, а значит мы втроём — больше герои, чем все остальные. Вика уже носила корону два раза, мне Серёжа вчера отдал корону вместо себя, а Ростислав пока ни разу королём не был.  — А что это за корона такая? — внезапно спросила Ульяна. Ольга Дмитриевна вся сгорала от нетерпения.  — Тебе ребята по дороге объяснят. А пока иди на завтрак. И все идите — сказала она немного раздражённо. Больше поводов для задержки не было, и мы отправились на завтрак. День сегодня на самом деле предстоял суматошный. Нашим гостям, привыкшим к вольной жизни, нужно найти занятие по душе. И хотя вчера, надо отдать должное нашим ребятам, мы смогли интуитивно распознать склонность каждого, но что будет, если мы вдруг ошибёмся? Ладно, как поётся в одной хорошей песне: «Не надо печалиться, вся жизнь впереди». В нашем случае — впереди ещё целых пять дней. А пока передо мной стоит задача подумать о том, чем бы заняться. Ведь, насколько я помню, у нас на все эти организационные моменты, когда мы приехали, ушло примерно полдня. А это — дети, с ними хлопот будет больше. С такими мыслями я пошёл на завтрак. На сей раз с нами завтракали и наши гости. Это стало причиной одной не очень приятной сцены. Героиней этой сцены стала Ульяна. Я сидел за завтраком рядом с Ростиславом. И, так уж вышло, рядом с нами присоседилась Ульяна. У Ростислава на голове была корона. Хоть она и была небольшая, но, видимо, мешала ему. Он снял её и положил возле себя. И тут случилось непредвиденное. Ульяна внезапно схватила корону и побежала к двери. Ростислав аж остолбенел от изумления. Он сидел словно в ступоре. А вот меня её поступок серьёзно разозлил. Я, значит, сказки ей читаю, а она так за мою доброту мне платит? Мне и моим товарищам! Бросив недоеденный завтрак, я встал из-за стола и побежал за ней. В последний раз так бегать приходилось в далёком детстве. Но я должен был догнать её и наказать, должен! Она начнёт с этого, а закончит чем? Стырит из кружка кибернетики катушку индуктивности и кого-нибудь ей удавит? И откуда у меня такие идеи? Вроде ещё вчера я склонялся к мысли, что её, как и её товарищей, нужно пожалеть, а вот сегодня… Расстояние между нами начало сокращаться, но тут вот случилось событие, которого я не ожидал. Она обернулась и со всей силы кинулась мне под ноги. Я не выдержал и упал прямо на неё. Блин, ну и хитрая бестия! Кто её так научил? Или сама додумалась? Наши лица оказались напротив друг друга. И тут она засмеялась и сказала сквозь смех:  — Насиловать будешь? Она ещё и издевается? Я очень сильно рассердился.  — Ты что, с ума сошла? С тобой по-хорошему обращаются, сказки тебе читают, а ты ведёшь себя, как Маленькая Разбойница из сказки про Снежную Королеву. Что тебе неймётся? Ты сейчас должна быть в лагере на медосмотре. Я ухитрился говорить эту тираду, поднимаясь и стряхивая с себя лесную грязь. Она лукаво улыбнулась:  — Причём здесь я? Это же ты за мной погнался — в случае чего с тебя и спросят. Чёрт побери, а девчонка-то права! Я мог бы это стерпеть и уйти по своим делам. А я вместо этого зачем-то побежал за ней, как будто мне делать больше нечего.  — А зачем ты корону у Ростислава украла?  — Это же весело — усмехнулась она. Раздражение уступило место любопытству. Я должен был узнать, что это за девочка такая и почему так себя ведёт. Я спросил напрямик: — А над своими друзьями ты тоже подшучиваешь? Она не стала отпираться:  — Да. И им это нравится. Рома, правда, частенько дёргает меня за косички. Но это обычное, мальчишеское озорство. Я не обижаюсь. Удивительно, но говорила она спокойно. Казалось, что о друзьях она готова рассказывать несколько часов кряду. Чувствовалось, что мне сложно её переубедить. Она уже вряд ли изменится. На всякий случай я спросил её:  — То есть, ты безобразничать не перестанешь? Она задумалась:  — Перестану, только если вы найдёте мне занятие, которое заставит меня оставить все силы. Да уж, такая маленькая девочка — а уже Капитан Очевидность. Лучше с ней на эту тему не разговаривать, а поговорить о лагере.  — Ну как, познакомилась с Алисой? Ульяна засмеялась:  — Познакомилась, как же. Алиса клёвая. Мы с ней играли в карты всю ночь напролёт. Эта новость стала такой удивительной, что я даже закашлялся.  — Действительно?  — Я никогда не вру — хвастливо сказала Ульяна. Однако я посмотрел на неё недоверчиво:  — И когда ты спать легла, интересно знать? — Не знаю. Как говорила моя мама моему папе: «Счастливые часов не наблюдают» — махнула рукой Ульяна.  — А ты вчера была счастлива? — спросил я напрямик. Лучше бы я не спрашивал этого, потому что она засмеялась и впилась в меня взглядом. Не успел я возразить ей на это поведение, как она внезапно предложила мне:  — Вчера была счастлива, а сегодня пока нет. А счастлива буду только тогда, когда ты споёшь мне песню. Ведь ты поёшь хорошо. Если, конечно, Алиса не врёт. — Не врёт — усмехнулся я.  — А ты докажи.  — А что ты предпочитаешь? Она надула губы:  — Ну, явно не серенады о любви. Мне их слушать ещё рано. — А что ты предпочитаешь? — спросил я недовольно.  — Спой мне такую песню, где про игру говорится. Про то, что, если человек не рискует, то ему жить невозможно — попросила она. Я задумался. На ум сразу же пришла песня Остапа Бендера из фильма «12 стульев», но я петь её не решился. Остап Бендер, не смотря на всё своё обаяние, был преступник. Эта девочка казалась очень любопытной. Я спою эту песню — она начнёт спрашивать — для чего она, кто её исполняет? И что я скажу — что эту песню поёт актёр, играющий мошенника, знающего двести сравнительно честных способов отъёма денег у населения? Но другого выхода у меня не было. И вот по лесу полились бессмертные строки Юлия Кима. Нет, я не плачу и не рыдаю, На все вопросы я открыто отвечаю, Что наша жизнь — игра, и кто ж тому виной, Что я увлёкся этою игрой. И перед кем же мне извиняться, Мне уступают, я не в силах отказаться, И разве мой талант, и мой душевный жар Не заслужили скромный гонорар. Пусть бесится ветер жестокий В тумане житейских морей, Белеет мой парус такой одинокий На фоне стальных кораблей. И согласитесь, какая прелесть, Мгновенно в яблочко попасть, почти не целясь, Орлиный взор, напор, изящный поворот, И прямо в руки запретный плод. О, наслажденье скользить по краю, Замрите, ангелы, смотрите, я играю, Моих грехов разбор оставьте до поры, Вы оцените красоту игры. Пусть бесится ветер жестокий В тумане житейских морей, Белеет мой парус такой одинокий На фоне стальных кораблей. Я не разбойник и не апостол, И для меня, конечно, тоже всё не просто, И очень может быть, что от забот моих Я поседею раньше остальных. Но я не плачу и не рыдаю, Хотя не знаю, где найду, где потеряю, И очень может быть, что на свою беду Я потеряю больше, чем найду. Пусть бесится ветер жестокий В тумане житейских морей, Белеет мой парус такой одинокий На фоне стальных кораблей. Белеет мой парус такой одинокий На фоне стальных кораблей. Это было похоже на дурачество, но Ульяне это понравилось. Она смеялась взахлёб и, казалось, не замечала ничего вокруг. Я долго терпел, но потом решил закончить наши похождения. Мы вчера обещали, что наши гости будут жить в лагере, а одна из них вместо этого бегает по лесу. Разозлённый, я сказал ей строго:  — Перестань хохотать, как на концерте Петросяна, и отправляемся в лагерь.  — Здесь хорошо. Я бы так в лесу и осталась — возразила она мне, не переставая смеяться. Я предпринял последний аргумент:  — Пойдём в лагерь, там я тебе спою ещё песню.  — Правда?  — Честное пионерское — обещал я. — Ладно, пошли — наконец-то согласилась она.  — И вообще, тебя, наверное, уже обыскались. Ты не забыла, что у вас медосмотр должен сегодня быть? Я на секунду представил, что со мной будет, когда мы вернёмся. Как ни крути, я ведь — невольный соучастник её побега.  — Не забыла. Ульяна показала мне язык и добавила:  — Ты задумал меня проучить, а я решила над тобой подшутить. И опять засмеялась. Ну, что ты с ней будешь делать? В общем, мы отправились назад. Дорога до лагеря заняла всего полчаса. Но нас уже поджидали. К счастью, это была Алиса. Она сразу же накинулась на свою новоиспечённую соседку: — Ты где пропадала? Почему у тебя вид грязный? Ульяна засмеялась и крикнула:  — Потом объясню! А сейчас бежим на медосмотр! Не прошло и минуты, как они скрылись из виду. Я осмотрел свои брюки. Они тоже были грязные. Может, мне стоит вымыться? До обеда ещё есть время. Или лучше сразу пойти к Мику и договориться с ней? Хотя, Мику вполне может меня не принять. И дело даже не в том, что она любит во время работы тишину. Может быть, день открытых дверей ещё не завершился, и она что-то объясняет у себя в кружке ребятам. В таком случае я буду лишним. И я отправился в баню. Баня была удобным местом, которое позволяло одновременно и навести у себя на теле порядок, и поразмышлять. Что ж, день, при всех его минусах, начался удачно. Мне удалось наладить контакт с одной из беспризорников. Хотя почему с «одной из»? Вывод, сделанный вчера по итогам встречи в библиотеке, подтверждался. Судя по тому, как смело, хоть и довольно безрассудно, она себя ведёт, её вполне можно назвать неформальным лидером коллектива — тем более, что в отличие от остальных своих товарищей, которые в их рассказах представлялись скорее жертвами обстоятельств, она — скорее побродяжка идейная. Но в любом случае, несмотря на утренний курьёз, расстались мы с ней хорошо. Теперь дело за тем, чтобы стать таким же добрым знакомым для остальных ребят. И я почему-то уверен, что у меня это выйдет. Да и у других тоже это может получиться легко. В своё время я читал одного украинского непрофессионального писателя, который писал рассказ о жизни любительской футбольной команды. И мне в этом рассказе понравились слова, которые произнёс капитан команды в одной из сцен: «У нас в команде сильные люди, працьовытый народ, искренние люди». Может, сказано было и косноязычно, но слова верные. И я готов под ними подписаться. Здесь, в лагере, тоже собрались сильные и искренние люди — я никогда не устану это повторять. И я верю — у нас получится помочь нашим гостям. Правда, есть один нюанс. Вожатые вчера объявили, что будут писать Дроздову. Я уверен, что они ему напишут, потому что, с какой стороны ни посмотри, появление посторонних людей на съёмочной площадке — действительно форс-мажор. А дальше всё зависит только от него. Он может как помочь им, так и выпроводить отсюда. А участникам шоу пока надо сделать так, чтобы нашим маленьким друзьям здесь жить было как минимум неплохо. Тогда, если вдруг Дроздову втемяшится в голову их выгнать, у нас будет отличный аргумент в споре с ним. Вот так вот я размышлял, пока мылся и обсыхал. Но это длилось недолго. Пора было спешить в музыкальный кружок. Отвлечь Мику от работы я не боялся — её и так уже сегодня отвлекли обходными листами. Мику была в кружке не одна. Там с ней были Сергей Соловьёв и Рома. Хозяйка что-то им рассказывала про греческие песни. Греческие песни были темой, которую я мог слушать часами, поэтому я постарался войти тихо, чтобы не отвлекать рассказчицу. Но мои ноги так устроены, что они не могут двигаться тихо и бесшумно. Разведчик из меня вышел бы никудышный. Короче, меня заметили. Мику оборвала речь на полуслове и обратилась ко мне. Чувствовалось, что она была расстроена тем, что я оборвал её истории. Но, как оказалось, причины для расстройства у неё были другие.  — Ты почему в кружке не был, когда я организовывала ребятам экскурсию? — спросила Мику раздосадовано.  — Долго объяснять — замялся я. Но она была неумолима, и мне пришлось рассказывать о том, что со мной произошло утром. Когда я рассказывал, я с радостью заметил, как черты лица Мику смягчались. Она начала улыбаться, а тогда, когда я дошёл до кульминации рассказа, сиречь до своего падения, не выдержала и захохотала. Смех передался от неё и Сергею, и Роме. Да чего греха таить — сам я тоже начал смеяться. Сергей очухался первым. Он похлопал меня по плечу и сказал:  — А ты молодец, не растерялся! Мне не хотелось обсуждать эту тему, и я спросил:  — А у вас как всё прошло? За них ответил Рома:  — Нормально прошло. Меня записали, и я теперь полноправный член вашего клуба. Мне сказали, что здесь какой-то ансамбль есть.  — Есть. Только здесь он не в полном составе. Мы с Андреем сейчас здесь, а Алекс снова ушёл со своей зазнобой гулять — отозвался Сергей.  — А вы поёте или играете? — продолжал Рома.  — Больше поём, а играть нам помогают наши девушки — рассудительно ответил я. Тут я понял, что лучше сейчас перейти от слов к делу. Я рассказал Мику про обещание, которое дал Ульяне. Рома всё это время выслушал меня внимательно. А Мику спросила:  — Ты подобрал уже песню?  — Честно говоря, нет. Хозяйка музыкального кружка посмотрела на меня и грустно промолвила:  — Надо было думать, прежде чем говорить. Но ничего, я пока сыграю тебе несколько моих композиций, а ты пока подумай. Она достала гитару и начала выступление. В моей голове боролись несколько мыслей. Сначала я восхищался трудоспособностью и талантом Мику. Неужели она смогла это написать за неделю? А ведь ещё она пишет песни для Кости. Какая она талантливая и работоспособная! Или всему причиной здешние счастливые края? Но постепенно я погружался в себя. Воспоминания уносили меня всё дальше и дальше в детство, в нашу маленькую однокомнатную квартиру, в которой было всего два сокровища — книжный шкаф и проигрыватель. Но именно эти сокровища сделали меня тем, кто я есть. Через них родители меня воспитали и передали мне тот взгляд, которым я смотрю на этот мир. Мир, полный радости и света, хоть и идти к этой радости и свету порой приходится через, высокие, непроходимые горы. Ульяна и её товарищи испытали много трудностей. Но детство, несмотря ни на что, — самая счастливая пора человеческой жизни. Именно об этом я спою в песне Ульяне. Песню о том, что даже, будучи взрослым, не надо забывать о детских годах. Когда Мику закончила, я спросил её:  — Ты знаешь песню Киркорова «Небо и Земля»?  — Ты думаешь, что это та самая песня, которая подойдёт Ульяне? — улыбнулась Мику.  — Я спою не её. Я спою русский перевод болгарского оригинала этой песни. У меня на работе есть приятель-болгарин, он мне перевёл. Это его самая любимая песня. А у Киркорова другой текст. Мику была заинтригована:  — Какие страсти ты мне рассказываешь! Ладно, Тогда порепетируем, а после обеда пригласим Ульяну сюда. — А где она сейчас? — поинтересовался я.  — Они с Алисой и Алексом на пляже загорают — объяснила Мику.  — Ничего себе! Ульяна не производит впечатления человека, который любит просто загорать на пляже — удивился я. Мику развела руками.  — Не знаю, они так мне объяснили. Ладно, в любом случае торопиться не надо. Поспешишь — людей насмешишь.  — Давай репетировать — скрепя сердце согласился я. Не скажу, что мне песня давалась легко, потому что я, хоть и знал текст, всё же собирался перед публикой выступать с ней впервые. Но волны моей памяти мне помогли, и с третьей попытки я справился. Мику осталась довольна:  — У нас с тобой получается достаточно гармонично. А даже если ты ошибки и делаешь, то ничего страшного — ты же будешь петь эту песню не на сцене, а в приватной компании. Я не успел ей ответить, потому что Рома любопытно посмотрел на меня: — А сколько ты вообще песен знаешь? Я смутился.  — Тебе правду сказать или слукавить? На самом деле очень много, я даже сам не считал. Есть у моего организма одна особенность: если песня прицепилась — её никакими клещами не выдрать. Рома посмотрел на меня умоляющим взглядом:  — Научишь меня своему репертуару? Я сочувственно посмотрел на него:  — Понимаю. Балеты долго я терпел, но и Дидло мне надоел. Только предупреждаю тебя, друг мой, в моём репертуаре песни в основном старые.  — Ничего, лишь бы были хорошие — сказал он весело.  — Тогда слушай. Только уговор: мы будем по очереди петь с Мику, а ты оценивай нас. Всё же она здесь хозяйка, и негоже мне, гостю, забирать у неё аудиторию. Мику радостно улыбнулась в ответ на эти слова. А молчавший до сих пор Сергей сказал:  — Уж не знаю — слушать мне вас или уходить. Мой репертуар с вашим не шибко вяжется. Пожалуй, мы с Алексом отдельный концерт устроим. Но всё же он не ушёл, а остался слушать. Наш концерт продолжался до самого обеда. Пожалуй, мы с Мику нагрузили мозги нашего смуглого друга песнями до упора. Он слушал внимательно, и даже пытался иногда подпевать. Мику начала одновременно со мной петь отечественные песни, но вскоре переключилась на греческие и японские. Видимо, для того, чтобы концерт не был однообразным. Неизвестно, сколько бы это всё продлилось, но нас оборвал звук горна. Пора было идти на обед. По пути я решил, что не стоит откладывать дела в долгий ящик. Лучше сразу отделаться и заняться другими занятиями. Весь этот день выглядел ужасно глупо — начиная с линейки, во время которой мы вынуждены были уговаривать Ульяну не взбираться на памятник, продолжая погоней за ней и этим глупым спором. Мне вспомнилось то утро, когда мы с Алексом шли за цветами для наших любимых. Помнится, тогда мы пели песню, в которой были строки: «Мы знаем всё — ведь мы не дети». Теперь эта песня казалась мне диссонирующей с моим здешним поведением. Я очень часто веду себя, как ребёнок, в то время, как надо быть взрослее. Зачем нужен этот глупый спор? Я бы мог провести этот день намного полезнее. Хотя, если получится завлечь Ульяну в нашу «пионерскую» жизнь, то ничего плохого в этом не будет. В общем, за обедом я на сей раз специально подсел рядом с ней. И, не теряя времени, сказал:  — Я подобрал тебе песню. Мику согласилась мне подыграть. Приходи сразу после обеда.  — Вот как! — лукаво улыбнулась она.  — Да, именно так. Не дав слово, крепись, а дав — держись. Она засмеялась:  — Так поторопись тогда. Я тебя уже жду. И она вприпрыжку выбежала из столовой. Я же пошёл медленно, чтобы настроиться на выступление. В кружке меня уже ждали. Там собрался весь наш ВИА. Естественно, были и Ульяна с Ромой. Они все сгорали от нетерпения. Ульяна снова постаралась меня распалить. Я очень хочу, чтобы ты мне проспорил — сказала она насмешливо: Похоже, ей это удалось.  — Ну, тогда слушай — сказал я и начал петь: Однажды днем весенним, Прекрасным и светлым, Я брёл вдаль по дороге Куда глаза глядят. Как вдруг увидел в небе Летящего змея, И рядом с ним услышал Ребячий звонкий смех. Ты лети, лети В детские года И верни меня вновь В тот чудесный мир. Ты лети туда, Где я был счастлив, И верни мне детство Хоть на один миг. Вот так вот в жаркий полдень Я прошлое вспомнил, И ярко заиграла В душе моей весна. Тот пёстрый змей воздушный Вернул меня в дни детства, И в небе моё сердце Кружилось вместе с ним. Ты лети, лети В детские года И верни меня вновь В тот чудесный мир. Ты лети туда, Где я был счастлив, И верни мне детство Хоть на один миг. . Мику выкладывалась на полную катушку. Чувствовалось, что эта песня ей чем-то очень дорога и затрагивает какие-то потаённые струны её души. Я понял, что не могу её подвести. Впервые за всё время смены я начал воспринимать её не как руководителя кружка и не как партнёршу по ВИА, а как подругу и товарища. Мику тоже чувствовала что-то похожее, потому что она похвалила меня:  — Молодец, душевно получилось! Замечательная песня. Передай привет своему другу-болгарину!  — Ну ты и смелый, мужик! Спеть песню на текст, никому из нас не знакомый — сказал восхищённо Сергей и пожал мне руку. Но для меня было главным, понравится ли песня Ульяне.  — Спасибо за смелость. Хотя я ожидала, что ты мне споёшь весёлую песню про развлечения. Вот если бы герой запускал воздушного змея сам! Но ты старался.  — А почему сразу не сказала? — удивился я. В ответ она только засмеялась:  — Так бы неинтересно было. Да уж, дети всегда остаются детьми. И как мне на это реагировать? Не ругать же её, особенно, учитывая, что в спор сам ввязался.  — Мне песня понравилась. Если её можно на гитаре играть, я её в репертуар включу — улыбнулся Рома. Я решил поменять тему:  — Вы с Ульяной, конечно, молодцы. Но где остальные ваши друзья? Не знаю, почему это пришло мне в голову, но Рома объяснил:  — Данька с тётей Леной и тётей Викой в лес пошли. Там он учиться рисовать будет. А Вова в кружке кибернетики модели самолётов делает. Сергей сказал удивлённо:  — Да уж, все очень быстро нашли здесь своё место. Даже не верится как-то. Рома посмотрел на него и отозвался:  — Думаешь, мне верится? Я ловлю себя на мысли, что последние дни не кажутся мне реальными, а наоборот — сном и наваждением. Почему мне эта песня и понравилась — её герой тоже наваждение испытал. Мои родители гипнозом владели, и порой мне кажется, что я сам подвергаюсь этому гипнозу. Мику взглянула несколько огорчённо на него. Но почти сразу же улыбнулась:  — Я понимаю, тебе это кажется сказкой, потому что жизнь тебя не баловала. Но это не сказка, а реальность. Рома ласково взглянул на неё:  — Вы такие добрые, что нам хочется вас отблагодарить.  — Не стоит благодарности. Мы должны помогать несчастным людям, попавшим в беду.  — ответил Алекс, улыбнувшись. Ульяна задумалась:  — А как нам их отблагодарить, если единственное, что мы можем — это петь и веселиться. Можно было бы сценки из анекдотов сыграть, но для них нужен Данька, а Данька в лесу. Рома сказал ей озорным голосом:  — Я смогу заменить Даньку. Ты забываешь, что я — цыган, а цыгане сами по природе — артисты. Мику улыбнулась и попросила мужскую часть собравшихся.  — Идите, ребята, и принесите ширму. Она будет вместо сцены.  — А где ширма находится? — спросил Сергей. Мику объяснила дорогу, и мы вновь отправились в гримёрку. Нашли мы её быстро. Правда, ширма оказалась потрёпанной.  — Она, что, ровесница игрушек из старого лагеря? — спросил насмешливо Сергей.  — Она, наверное, товарища Сталина ещё помнит — вторил ему Алекс. Как бы там ни было, другой ширмы здесь не нашлось. Нужно было тащить эту. Нам приходилось тяжело. По правде говоря, я боялся, что снова, как вчера, свалю свою поклажу и опозорюсь перед всем честным народом. Но на сей раз судьба была ко мне милостивой. Всё получилось удачно донести и поставить. Ульяна, придирчиво осмотрев «подмостки», казалось, была разочарована:  — За игру на такой сцене вы обязаны заплатить мне конфетами — сказала она.  — За ужином у поварихи попросим. Она добрая. Не откажет — усмехнулась Алиса.  — Договорились — засмеялась Ульяна и отбила Алисе пятерню. И выступление началось. Конечно, они были в пионерской форме, и им многого не хватало для создания образа, но играли они замечательно. До обеда мы с Мику старались для них — теперь они стараются для нас. И ещё неизвестно, что лучше. Это как сравнивать песню «Воля и разум» в исполнении «Арии» и в исполнении группы «Мастер». Или песню «На дальней станции сойду» в исполнении ВИА «Пламя» и в исполнении Егора Летова и «Гражданской Обороны». Каждый исполнитель вкладывает в песню частичку своей души. Здесь была не песня, а сборник смешных сценок. И, тем не менее, было видно, что им кайф заниматься тем, чем они занимаются. Тем более, что анекдоты были самые разные. И про студентов, и про тёщу, и про солдат, и даже про Леонида Ильича Брежнева.  — Откуда вы всё это знаете? — не удержался Алекс во время одной из пауз. Ему ответила Ульяна:  — Мы много где бывали, много историй слыхали. Говорила она правду или лукавила — не знаю. Но звучало убедительно. Причём они знали столько историй, многие из которых были вообще незнакомы. Приходилось жалеть о том, что у меня нет ни тетради, ни блокнота. Я бы собрал такую коллекцию, что мне бы позавидовали все учёные-фольклористы. Эх, жалко, что у нас осталось мало времени до конца смены. Я бы с ними спектакль какой-нибудь сделал. В той школе, где я проходил практику, помнится, «мои» ученики пригласили меня на спектакль по сюжетам советского «Ералаша». И мне понравилось. Было очень смешно. Я радовался, глядя на них, и сам представлял себя на их месте. Как знать, не было ли это предчувствием того, что я в будущем окажусь здесь, в пионерском лагере «Совёнок»? Кстати, самым лучшим актёром из них был парень, который сидел на последней парте, на переменах хулиганил, приставал к девчатам, а во время занятий перебивался с двойки на тройку. Лучшая же актриса, наоборот, была отличницей — но при этом я бы не назвал её зубрилой. Она скорее была озорная девчонка типажа Алисы Двачевской. Что это значит? Значит это только то, что человек имеет возможность скорректировать свои недостатки своими достоинствами, если к нему найти подход. Жаль, что у нас на это мало времени. Шесть дней, половина одного из которых уже прошла. Я отогнал воспоминания и продолжал слушать эти анекдоты. Истории были всё смешнее и смешнее, и мне уже не было понятно — действительно ли наши гости веселятся или просто играют роли. Это безудержное веселье прекратилось лишь со звуками горна. Ульяна и Рома огорчённо оборвали на полуслове очередной анекдот, героями которого в этот раз были муж и жена, обсуждавшие, в какой ресторан им пойти.  — Что? Уже? — спросила девочка невесело. Мику развела руками:  — К сожалению, пора уже ужинать. Мы бы с большим удовольствием послушали вас ещё, но еда ждать вас не будет. Алиса по своему обыкновению немного съязвила:  — У вас, молодые люди, языки не отсохли? Вы ими три часа молотили, кабы не больше.  — Больше. Пять часов — скорректировал Сергей, но Алису это не проняло:  — Вот видите. Пора вам уже и отдохнуть. Алекс пришёл ей на помощь:  — А вы в футбол играть не хотите? Вечером ребята собираются.  — Только ради футбола — в тон Алисе ответила Ульяна. Но тут же добавила:  — Вы не подумайте ничего, я пошутила. Нам действительно необходимо подкрепиться. Верно, Рома?  — Верно говоришь — улыбнулся Рома. Он не подавал виду того, что очень устал. Впрочем, спрашивать его об этом я не стал. Я и так провёл с ними очень много времени. От этой суматохи нужно отдохнуть хотя бы немного. И тут я вспомнил о Лене. Эти ребята затянули меня в такой водоворот, что я о ней забыл. Мне захотелось её порадовать. А что, если я появлюсь у неё в библиотеке, и мы отправимся на настоящее романтическое свидание? Но я быстро убрал эту мысль. Интересно, вернулась ли Лена к себе? Я никогда не видел её рисующей. Если она такая же энтузиастка, как Вика (а по характеру похоже), то она вполне может задержаться на поляне до самой ночи. Хотя всё же вряд ли. Там с ней и с Викой маленький мальчик, которого нельзя надолго выпускать из лагеря. Когда я ужинал, мне в голову пришла мысль. А что, если пойти к Лене в выходном костюме? Этим я покажу, как она мне дорога. Но, когда я после ужина отправился к себе домой, я никак не мог костюм найти. Куда его я дел? Я его обнаружил на кровати, весь измятый и в пыли. Настроение моё сразу испортилось. Я давно заметил, что способен на импульсивные поступки, от которых больше вреда, чем пользы. К счастью, до той чёртовой дискотеки мне хватало ума сдерживаться. Но вот здесь я впервые дал волю эмоциям — и поступил ужасно. И дело даже не в том, что мы чуть не поссорились с Леной, сколько в том, что сам выставил себя дураком. Кто знает, что обо мне подумали люди? И вот теперь я собираюсь пойти на свидание — а одежда похожа на запылённое рубище отшельника. Ничего не поделаешь — придётся идти на поклон к Славе и Юле. Насколько я понимаю, утюг есть только у них. И вот, положив мой костюм под мышку, я отправился в кружок домоводства. Там получилось застать одну Юлю. Поприветствовав меня, она спросила:  — В гости или по делу?  — По делу — ответил я и объяснил всё как есть. Всё же она посвящена в секрет моей любви, а значит, у меня от неё не должно быть тайн и во всём остальном тоже. Выслушав меня, Юля вздохнула:  — Понятно. Ты слишком эмоциональный. Может, для тебя как для певца это и хорошо, но как для человека — тебе нужно быть спокойным и не волноваться по пустякам.  — Но ты поможешь мне? — спросил я с надеждой.  — Помогу, конечно. Я сейчас вычищу пыль, а потом ты погладишь. Договорились?  — Договорились — согласился я.  — А пока садись сюда — Юля предложила мне венский стул, стоявший возле стола, на котором лежали катушки ниток и другие необходимые в хозяйстве вещи. Поблагодарив её, я сел и начал ждать, пока она почистит костюм. Вдруг у меня с губ сорвался вопрос:  — А где Славя? Я ожидал услышать, что Юля скажет мне об её романтическом свидании с Васей, но Юля сказала невозмутимо: -Славя ещё с ужина не вернулась. Больше мы ни о чём не разговаривали, до тех самых пор, пока Юля не закончила чистку. — Спасибо большое, быстро ты справилась — поблагодарил я. Интересно, смогу ли я так же быстро справиться с утюгом? Мои опасения были не беспочвенными. Сказать по правде, здесь всю работу делают за меня. Мылся я уже три раза, и каждый раз отдавал одежду в стирку не то завхозу, не то ещё кому-нибудь. Интересно, кто этим занимается? И откуда у нас столько много запасной пионерской формы? Кто её закупил? У нас всё же не воинская часть. И откуда взялась форма для наших гостей? Тоже была заготовлена заранее? Так что я боялся, что мои руки разучатся работать физически. Тем более, что я, откровенно говоря, зарядку делаю нерегулярно, а кровать не заправляю совсем. Но я снова отогнал эти мысли. Сейчас надо не думать об этом, чтобы не прожечь в костюме дыру. Мои опасения оказались напрасными. Должно быть, это было связано с тем, что я отдыхал душой сначала во время своего концерта, а потом — во время выступления Ульяны и Ромы. Работал я спокойно, руки нисколько не дрожали, в мозгах не было неприятных мыслей. Хотя я и работал намного медленнее, чем Юля, но складки оказались разглажены и костюм уже выглядел совсем как тогда, когда я его укладывал в сумку, собираясь к двоюродному брату на день рождения.  — Спасибо за помощь — ещё раз попросил я.  — Не за что. Ты куда сейчас отправишься?  — Сначала домой, а потом — в библиотеку к Лене. Юля сказала задумчиво:  — У неё сейчас там Данька. Они с Викой его рисовать учат.  — Я знаю. Вдруг Юля спросила:  — А у вашего ВИА как дела с теми, над кем вы шефство взяли? Я ответил:  — Нам досталось беспокойное хозяйство.  — Расскажи поподробнее — попросила она. Когда я рассказал, она задумалась:  — Даже не знаю, что и думать. С одной стороны, я рада, что ты так легко с ними сошёлся. С другой — мне кажется, что ты очень сильно им потакаешь. В спор с Ульяной ввязался почему-то. Зачем тебе это? Поберегись — они тебе могут легко на шею сесть. Сам не заметишь, как это случится. Она, сама того не зная, рассказала про очень сложную проблему. Как сделать так, чтобы доверие с нашей стороны не сменилось вседозволенностью? Они ведь действительно могут свесить ноги, как она выражается. И тогда мы с ними не сладим. Она увидела, что я начал сомневаться в своих силах, и поспешила меня успокоить:  — Андрей, лучше сейчас отдохни. Всё равно уже вечер. Тебя Лена уже заждалась. Это был самый дельный совет в данной ситуации. Я попрощался с Юлей и пошёл домой. Славя так и не вернулась. Интересно, что её задержало? Дома я переоделся, причесался нормально и отправился к Лене. Лену я нашёл стоящей у мольберта. Она рассматривала какую-то картину. Услышав, что я зашёл, она обернулась ко мне и сказала ласково:  — Всё-таки нашёл время ко мне заглянуть. Я признался:  — День сегодня очень суматошный. А где мне ещё отдохнуть, как не рядом с тобой. Она пригляделась ко мне и увидела мой костюм.  — Почему ты так оделся? — удивилась она.  — Потому что это праздничный костюм. А встречи с тобой — для меня всегда праздник. Она засмеялась:  — Не знаю, что там у тебя, а у меня сегодня точно праздник. Погляди сюда. И она повела меня к мольберту: Я увидел на нём листок. На этом листке был изображён корабль, плывущий по морским волнам. Корабль был похож на галиот «Секрет» из повести Александра Грина, разве что паруса на нём были не алые, а обычные белые. Но главным было не это. А то, что на корабле стояли семеро мальчишек. Интересно, почему их семеро? И тут меня осенило: — Это же ребята из сказки Джанни Родари! Лена взглянула на меня и засмеялась:  — А ты догадливый! Сам ты им эту сказку прочитал, и вот теперь она стала для одного из них источником вдохновения.  — Ты помогала ему? — спросил я.  — С кораблём мы с Викой ему помогли. А с ребятами он справился сам. Гляди, какие лица получились! Какие весёлые и радостные! Я пригляделся поближе. Именно так я героев книги себе и представлял, если честно. Единственное, что меня удивило, что среди мальчишек был негр.  — А откуда он негра взял? — поинтересовался я. Лена этим вопросом нисколько не смутилась:  — То же самое и Вика ему задавала. А он говорит, что, дескать, в США много негров живёт. Пусть здесь хотя бы один будет.  — А у него лица неплохо получились. Каждый мальчишка со своим характером. Ни у одного нет похожего. Лена согласилась со мной:  — Талант у парня явно есть. Если бы кто-нибудь помог ему развить его, а то зачахнет ведь!  — Если бы у тебя времени было больше, ты смогла бы, может быть. А так неизвестно, что будет после смены с ними и с нами. Лена была удивлена такой постановкой вопроса:  — Ты что такого говоришь? Или ты решил от меня отступиться?  — Нет, с чего ты взяла? Она погладила меня по голове, от чего мои волосы снова стали немного взъерошенными, но я не обращал на это внимания.  — Я тут подумала, что нам повезло, что мы с тобой живём в одном городе. Прикинь, как нам легко. Алисе с Алексом будет гораздо тяжелее.  — Ничего, они справятся. Хотя каких-нибудь двадцать лет назад им было бы легче.  — Они справятся, они сильные духом люди — согласилась Лена.  — А наши маленькие друзья — сильные духом люди? — спросил я. Почему я всё время о них думаю? Как ни стараюсь размышлять о чём-то другом, всё равно из головы они не выходят.  — Им много кто помогал в их странствиях — ответила Лена.  — Да, Сысой Акимович например — не стал спорить я.  — Не только Сысой Акимович. Знаешь, что Данька нам с Викой рассказал? — Расскажи, с удовольствием послушаю.  — Он рассказал нам про то, что как-то они в одном городе находились рядом с автобусной остановкой, а денег на проезд у них не было. Они совсем были на мели и уже собирались зайти в супермаркет и, пользуясь сноровкой Ульяны, начать воровать оттуда еду, но тут из расположенного рядом частного дома вышел человек. Он повёл к их к себе домой и накормил там. И дал им в дорогу несколько денег, соответственно. У меня внутри всё похолодело.  — Он же мог оказаться маньяком и изнасиловать их, если не хуже.  — Я об этом же говорила, но они сказали, что он человек был добрый.  — Если бы был добрый, позаботился бы о них и дальше.  — Я не знаю, что у них там с ним было. Но он их накормил и отпустил.  — Ничего себе. Со многими его словами, конечно, можно согласиться, но не со всеми. В конце концов, это могло быть простым совпадением. В конце концов, почему если этот человек был так готов о них заботиться, почему он не оставил их у себя или не нашёл опекунов?  — Не знаю. Как-то не пришло в голову спрашивать.  — Ладно, я не за этим пришёл. Мне хотелось пригласить тебя на свидание — и больше ничего. Она удивлённо посмотрела на меня:  — На свидание? Куда, если не секрет? Этот вопрос я продумал заранее, поэтому ответил, нисколько не смущаясь:  — К озеру. Вчера утром нам помешали на нём побывать, но сегодня нам не помешает никто.  — Отличная мысль. Если, конечно, ты комаров не боишься — засмеялась она.  — Не боюсь — сказал я.  — Тогда подожди меня здесь. Я домой ненадолго пойду.  — Хорошо, подожду — отозвался я. Она вышла из библиотеки, оставив меня одного. Я не стал читать книги, поскольку она сказала, что отойдёт «ненадолго». Если я возьму книгу, то она меня так сильно увлечёт, что свидание накроется медным тазом. Обещание будет не выполнено, и Лена сильно огорчится. Вместо этого я стал рассматривать рисунок. Да, вовремя я ребятам рассказал эту сказку. Одного из них она вдохновила на творчество. А картина была действительно красивая. Интересно, кто ему рассказывал про «Алые паруса»? Он читал эту книгу или сам догадался? А, может быть, он ничего такого не имел в виду, просто у меня самого разыгралось воображение? А у него оно так разыгралось, что он одного из мальчишек сделал негром, хотя у Джанни Родари ни намёка на это нет. Что говорить, фантазия у него работает отлично. Хотя я бы на его месте нарисовал ещё и флаг с красивым девизом. Например: «Дружба и мужество» или «Бороться и искать, найти и не сдаваться». Через несколько минут после того, как я спел эту песню, вернулась Лена. И она была в том самом платье, в котором должна была танцевать вместе со мной на дискотеке.  — Ты красиво выглядишь. Оно прекрасно подчёркивает глубину твоих глаз — сказал я.  — Здесь моё рабочее место. Комплименты будешь говорить мне там, у озера — засмеялась она.  — Давай, пошли — сказал я воодушевлённо. Снова нас вела вдаль знакомая дорога. Мы ни о чём не разговаривали, просто наслаждались присутствием друг друга. Для нас важно было лишь то, что мы вместе., и я думал лишь о том, как мне повезло, что я сумел переступить через свою робость и признаться девушке, которую давно любил. Шли мы долго и, пока добрались, солнце стало уже заходить.  — Скоро ночь наступит — сказал я. Должно быть, в моём голосе Лене послышалась грусть, потому что она сказала.  — Когда ты в первый раз меня встретил, тоже была ночь.  — Это была волшебная ночь. Nixta magikia — добавил я по-гречески. Надеюсь, что эта ночь будет не хуже. В самом деле, когда мы добрались до озера, уже совсем стемнело. Впрочем, я не жаловался. Ночь действительно была волшебная. Лена находилась в приподнятом настроении.  — Посмотри, любимый, в озере звёзды отражаются. Я подошёл поближе, нагнулся, и действительно увидел звёзды.  — Красиво- то как — не удержался я и признался:  — Я никогда на звёзды не смотрел. Не до этого было.  — А я люблю смотреть на них. Иногда мне кажется, что не я наблюдаю за ними, а они за мной. И не просто наблюдают, а рассказывают мне сказку о далёкой-далёкой галактике, в которой я не смогу побывать.  — Ты уже побывала в сказке, милая — отозвался я.  — Это точно, любимый. Жаль, что эта сказка кончится совсем скоро. Нам ведь надо будет уезжать, и мы свои отношения будем строить в привычной нам обоим среде. Мне на мгновение стало грустно. Чтобы отогнать грустные мысли, я сказал:  — Ладно, об этом будем думать после отъезда. Лена согласилась со мной.  — Да, любимый. А пока просто посмотрим на звёзды. Мы ведь за этим пришли.  — Где будем смотреть? На небе или на отражение в озере?  — Не важно — сказала она.  — Тогда лучше на отражение. Не надо голову задирать. Я обнял её, и мы подошли к озеру поближе. Некоторое время мы стояли и пытались разглядеть звёзды, но слышали только редкий плеск волн. Удивительно, но Лена сохраняла рассудок. Через какое-то время она сказала решительно.  — Нет, отражение — это не то, что сами звёзды. Давай пойдём к деревьям, посмотрим на настоящие звёзды.  — Давай — согласился я. Мы отошли к деревьям и стали смотреть на звёзды. В древности, когда люди не знали компаса, звёзды часто освещали им путь. Я смотрел на них, и мне казалось, что они освещают нам с Леной дорогу, по которой мы пойдём вместе. Мне в голову стали приходить разные песни, но я не стал их петь, боясь нарушить ночную тишину. Вдруг Лена сама предложила:  — Ты мне пел только один раз, когда в любви признавался. А мне хочется слушать твои песни почаще. Ну, раз девушка просит, то мне остаётся только подчиниться. Но в этот раз я не успел начать песню, потому что вдали послышался голос. И этот голос был женский. Я слушал его, как заворожённый, потому что это для меня было необычным. Голос пел народную песню, а народные песни никогда меня не интересовали, если не считать обработку народных песен в исполнении советских групп «Песняры» и «Ариэль» и их современных последователей в лице «Ивана Купалы». А тут — настоящий, живой голос. Этот голос всё приближался и приближался. Лену это не обескуражило. Она только засмеялась.  — Кажется, нам на роду написано не бывать у озера одним. Но уходить отсюда не спешила. И вот через некоторое время на поляну вышли Славя и Вася. Славя, увидев нас, смутилась, но быстро нашлась. Обернувшись к Васе, она точь-в-точь повторила слова Лены, обращённые ко мне.  — И что теперь делать? Уходить? — удивлённо спросил Вася. Я не мог ему ответить, потому что сам не знал, что в такой ситуации делать. Славя же переводила взгляд то на Васю, то на нас с Леной. Наконец, она ответила:  — Подумать только, что две пары любящих друг друга людей одновременно выбрали для ночного свидания одно и то же место, при этом независимо друг от друга.  — Ага, как Бойль и Мариотт открыли один и тот же физический закон — съязвил я. Славя улыбнулась:  — А мне напомнило комедию Гайдая «Не может быть».  — И что мы будем делать? — повторил вопрос Вася. Удивительно, но Славя согласилась с Леной:  — Посмотрим на звёзды, побудем наедине с космосом. Дни суматошные пошли. Я весь день была в заботах. Но стоять и наслаждаться жизнью, оставаясь «наедине с космосом», у нас не получалось. Это было понятно — мы же рассчитывали на то, что будем одни, а оказалось, что мы находимся вместе. Положение, как ни крути, было неловким, и от этого просто так не денешься. Славя нашла выход, обратившись к нам с Васей.  — Парни, идите в лагерь назад, а мы с Леной поговорим о своём, о девичьем. Упрашивать дважды нас не пришлось. Мы тут же ушли с поляны, оставив их одних. И снова свидание не получилось. Точнее, даже два свидания. Почему судьба не даёт мне нормально встретиться с любимой? Почему наши встречи можно организовать только в библиотеке? Похоже, такие мысли волновали и Васю, потому что до самого лагеря мы с ним не разговаривали. Должно быть, у него на душе было тяжело. Только на подходе к площади он сказал, усмехнувшись.  — Давай сядем, побалакаем. Мы сели на одну из скамеек, и он обратился ко мне:  — Я смотрю, что ты тоже времени зря не теряешь. Роман завёл? Я признался:  — Если бы не вы с Юлей, я так бы на это и не решился. Помнишь разговор в медпункте?  — Помню. И ты после этого стал действовать решительно?  — Можно и так сказать. Вася засмеялся:  — Самое интересное, что и мой роман начался в медпункте. Славя тогда вечером пришла ухаживать за мной, представляешь! Сама, никто её не просил! Она даже спала рядом со мной, чтобы принести мне воды, если я вдруг захочу пить. Он смутился.  — Ну, не совсем «рядом со мной», а в соседней комнате.  — И ты оценил такую заботу? В голосе Васи послышалось удивление:  — А ты на моём месте не оценил бы? Я утром пошёл к ней в кружок, поблагодарить её за то, что она помогла мне. Смотрю, а она смущается. Она сказала: «Не стоит благодарности, я просто люблю другим помогать». А я смотрю на неё и вижу: какая же она красивая! Как солнышко лесное. Я не выдержал и сказал ей об этом. Она улыбнулась — и ни слова мне. Так мы и попрощались, а у меня с тех пор она из мыслей не уходила. И так было несколько дней. Я ходил по лагерю и не мог себя заставить к ней подойти. Спасало меня только несколько вещей: футбол и экспедиции.  — Но как ты всё-таки поведал ей о своих чувствах?  — Экспедиция помогла. Когда мы притащили игрушки из старого лагеря, я понял, что дальше так нельзя, пришёл к ней в кружок и во всём признался.  — А что она?  — Она обрадовалась и сказала, что я тоже ей нравлюсь. Но при этом откровенно сказала мне, что не терпит в своём окружении лентяев и зануд.  — Ну, ты не такой. Ты трудишься, не покладая рук. В твоём классе, с которым ты работаешь, есть даже победители олимпиад.  — Действительно, есть. Но я не стал ей об этом хвастаться. Я сказал ей только, где я живу и где работаю.  — А она?  — Она студентка. На учителя биологии учится. Также она рассказала мне, что интересуется историей и очень рада тому, что именно я был инициатором походов в старый лагерь. В общем, чем больше я с ней встречаюсь, тем больше осознаю, как мне с ней интересно и радостно. Она действительно — солнечный луч. Вот бывает же так — внешность совпадает с характером на все 100 процентов.  — Да, я тебе по-настоящему завидую — сказал я, и это была правда. Он решил поменять тему:  — А как у тебя сегодня с ребятами дела? Я гостей имею в виду. Я рассчитывал, что он меня спросит о том, как складываются мои отношения с Леной, и поэтому был несколько раздосадован. Но не подал виду, а спокойно и обстоятельно рассказал про то, что произошло сегодня, включая поход Лены и Вики с Данькой. Выслушав меня, Вася сказал философски.  — Это хорошо, что они рады.  — Вот только без курьёзов не обошлось — усмехнулся я, вспомнив про Ульяну.  — В жизни не обходится без курьёзов и совпадений Без обид, но если бы мы с Юлей не опознали Лену, ты бы не смог признаться ей в любви.  — Не только в этом дело — сказал я и рассказал про песню «Песняров».  — Вот, значит, как. Смелая у тебя боевая подруга. С такой не пропадёшь — ухмыльнулся Вася.  — Она всё время была смелая — не пожалел я комплимента. Всё оставшееся время мы провели за разговорами о студенческих случаях. Только когда мы вернулись в лагерь, я спросил его о делах текущих.  — А почему ты ни над кем из гостей шефство не взял? — спросил его я. Он задумался:  — Мне всех их жалко. Я не хочу кого-то одного выделять. Да и мне, честно говоря, отдохнуть немного хочется. Но если у кого-то из вас проблемы будут — вы мне только шепните, я сразу приду на помощь.  — Спасибо — только и смог промолвить я.  — Ну, я пошёл домой. Разреши откланяться, приятно было пообщаться. Сегодня день был сложный, а завтра будет ещё круче. Мне нужно отдохнуть, и тебе поспать советую. Я с большим удовольствием последовал его совету. Должно быть, беспрерывные смешные случаи и рассказы на протяжении всего дня меня сильно утомили. Я отрубился сразу, даже не поразмышляв о том, что сегодня произошло.