Собирал бы, потому что маленький Кэйа жуть как боится темноты.
Где сейчас этот павлин? И долго ли он собрался тунеядствовать в Ли Юэ? Как никак прошло уже пять дней с его отъезда. «Это не должно меня волновать.» Но по какой-то причине его это волновало. Может из-за того, что все это время его никто не донимал. Никто не травил дурацкие шутки. Никто не называл его этим идиотским «братишка» и не щурил глаз, расплываясь в ехидной улыбке. Кто знает? Может, Дилюк просто привык. Хах, если это и вправду привычка, то она крайне прескверная. Лучше бы от нее избавиться. И поскорее. Сегодня он решил обойти все в округе и зачистить еще один лагерь хиличурлов. На всякий случай, лишним это явно не будет. А завтра очередная встреча с торговцами из Сумеру. А потом… пожалуй, стоит добавить еще несколько пунктов в его график. Чтобы не пустовал. Клинок клеймора совсем затупился. Было бы неплохо сходить в город за материалами для заточки и привести его в порядок. Нужно хорошо подготовиться к предстоящему заходу солнца.***
Жизнь в Мондштадте все так же кипела, пускай и не так активно как в Ли Юэ. Кэйа стоял на главной площади у собора и жмурился от нежного солнышка. В ночь перед отбытием из гавани ему некоторое время не давали уснуть смутные образы. Да, это не было так же странно, как и первый сон, но все равно очень раздражало. Ему стало намного легче, когда он вернулся в город. От аллергии не осталось и следа, а глаз лишь чуть неприятно зудил, что доставляло минимум дискомфорта. «Даже дышать здесь становится легче.» Тонкими пальцами он дотронулся до щеки. Тепло. Даже почти горячо. Кажется, простоит он лицом к свету еще хоть пару минут — тотчас же загорится. Но как же это приятно — кто-то будто ласкает кожу невидимыми ладонями, поглаживает длинные ресницы и нежно убирает длинные пряди за уши. Как будто эти солнечные лучи — что-то по-настоящему живое. Что-то, что безвозмездно отдает свое тепло другим.Что-то, что готово дарить тепло ему, человеку, не способному отдать что-то в ответ.
Кэйа немного беспокоился о недавнем ночном кошмаре. Если такое повторится, то могут появится проблемы со сном, что не очень хорошо скажется на нем. Именно по этой причине он и решил посетить собор Барбатоса. Вдобавок, может ему посчастливится столкнуться с Розарией и обменяться новостями. Если, конечно, эти новости вообще появились за период его отсутствия. Капитан подошел к главному входу собора и не спеша отворил массивную дверь, что на первый взгляд казалась неимоверно тяжелой. Стали слышны возвышенные звуки органа. Сестры высоко и протяжно пели древний псалом. Эти звуки заполняли собой каждый уголок огромного зала и обволакивали с ног до головы. Свет лился из широких витражных окон. Приятно пахло ладаном, с каждым новым вдохом становилось все спокойнее и спокойнее. В какой-то момент даже начало клонить в сон. «Заслушался», — вяло подумал Кэйа, стоявший у самой дальней стены и ожидающий окончания песнопения. Нет, не потому что чтил деяния Богов — он никогда не был им верен. Он уважал лишь усердную работу церковнослужителей, отдавших свои сердца и души во имя благополучия и спокойствия народа. Мелодия затихла и последние звуки разнеслись протяжным эхом, замолкнув где-то посреди полупустых рядов. Посетители начали расходиться, улыбаясь друг другу и желая хорошего дня. На душе у них было чисто и спокойно. Кэйа оторвался от излюбленной стены и прошел вглубь зала. Вот послышался твердый цокот высоких каблуков. Среди теплых стен собора пронесся легкий холодок, заползающий прямо за шиворот. Ах, это должно быть Розария. Кэйа уже давненько с ней знаком. Она холодна, тверда в своих убеждениях и крайне остра в выражениях. Не любит шумные места и, что немного забавляет, терпеть не может церковь. Совсем не удивительно, что именно она является одной из немногих людей, кому Кэйа может доверить своих внутренних бесов. «Помнится, однажды нас приняли за брата и сестру, ахах… Будь это правдой, она бы явно заняла место старшей и заставляла бы меня выполнять ее обязанности… Стирать простыни в лазарете, к примеру… Драить эту гигантскую лестницу у входа, бррр…» — Хочешь присоединиться к нашему хору вместо меня? Розария стояла чуть поодаль от Кэйи и расставляла на место церковные книги. Свет из витража забавно попадал ей в глаза, от чего та закрывала этот мешающий свет первым же попавшимся в руки псалтырем. — Ох, я бы с великой радостью помог тебе, но думается, что своим голосом смогу призвать лишь племя хиличурлов. Розария посмотрела на Кэйю и довольно приподняла уголки губ, видя плутовский прищуренный глаз: — При таких обстоятельствах я смогла бы повеселиться, не находишь? — Ахах, каждый раз, когда ты так говоришь, мне становится мысленно жаль твоих жертв. — Кто бы еще говорил о таком… Так зачем ты здесь? Не думаю, что ты настолько скучал по мне, чтобы прийти прямо в собор. Кэйа снова улыбнулся: — Мне нужна консультация милостивой служительницы церкви святого Барбатоса, так как… — Так как душа твоя пребывает в диких муках, да-да. Розария подошла к Кэйе и ему на голову приземлилось что-то твердое. Псалтырь. Звук каблуков начал стремительно отдаляться. — Эй, куда ты? Неужели хочешь, чтобы я прочитал это? Голос из-за темного угла зала ответил и эхом долетел прямо до ушей Кэйи: — Не думаю, что ты вытерпишь и страницы этой ереси. Просто подожди, пока я не приведу кого-нибудь. И не трогай ничего! Тишина. «Но ты же тоже тут работаешь, Роз…» Кэйа прижал к груди книгу и сел на одну из скамей для прихожан. Еще раз оглянулся вокруг и посмотрел наверх, прямо на потолок собора. Наверное, это именно то, что заставляет местных детей завороженно запрокидывать головы во время прихода сюда. Свет так и льется оттуда. Проходит сквозь сложный расписной орнамент, что сверкает нежными красками. С одной стороны — пылающий рассвет и пестрые цветы. С другой — ночное небо, усыпанное звездным жемчугом. А чуть ниже по бокам — причудливые фрески, изображающие множество богов. Лики святых смотрят отовсюду, а глаза их прожигают насквозь, заглядывая прямо в душу. И их настолько много, что сложно уловить все одним взглядом.«Как звезд на небе, а толку никакого.»
Голова стала ватной. От нечего делать очень хотелось закрыть глаза. Хотя бы на пару мгновений. Хотелось ненадолго сбежать от этих тоскливых мыслей, отдохнуть от них. Он оторвал взгляд от потолка и сомкнул веки. Темно. Зато очень тепло. Кэйа и сам не заметил, как вскоре так и задремал с молитвенником в руках. Неизвестно, сколько времени прошло с того момента, но позже сквозь сон он почувствовал неприятное покалывание в плечо. Понадобилось некоторое время для того, чтобы открыть глаза и понять, что происходит. Розария будила его, периодически тыкая своим стальным когтем. Откуда-то сбоку доносилось эхо из шелеста и легкого постукивания. — Ты хочешь заколоть меня до смерти, Роз? Розария сделала шаг назад от Кэйи и повертела у его носа книгой: — Я думала о таком, когда увидела это лежащим на полу. Твое спасение, что страницы не помялись. Капитан, ваш сон должен быть чутким, а не как у новорожденного младенца. Да и как бы здесь не спальня. — Хах, приму это к сведению. Почему тебя не было так долго? Тут послышались поспешные беспокойные шажки. Барбара часто мигала и сжимала руки в кулачки: — Это вовсе не вина Розарии, господин Кэйа! Просто случилось небольшое недоразумение и… и… Роза усмехнулась в себя: — Пришлось немного попотеть, чтобы разогнать от Барбары этих странных типов, называющих себя ее «фан клубом». Девушка недовольно скрестила руки на груди и возразила Розарии: — Но они очень хорошие люди! Просто они… их слишком много и у меня не хватает времени пообщаться с каждым… Но я очень хочу делать их счастливыми, правда! «Барбара, насколько же ты святой человек… Будет очень печально, если в итоге эта святость и отзывчивость сыграет с тобой злую шутку.» — Ну, если ты правда хочешь осчастливить всех, то не забудь и про нашего капитана. — Капитана? Что-то случилось? Кэйа чуть улыбнулся в знак благодарности за беспокойство о его самочувствии: — Ничего серьезного, просто иногда приходят беспокойные сны. — Вас мучают кошмары? Обычно это связано с какими-то реальными переживаниями. Может, у вас случилось что-то не очень приятное? Быть может, вы просто забыли о какой-то важной проблеме, хотя мне не особо в это верится… — Это просто невозможно. Барбара нахмурила брови и посмотрела на Кэйю. Как будто не доверяла его словам. Но все это было напрасно — сейчас он говорил чистейшую правду, что случалось крайне редко. По крайней мере, он был уверен в истинности своих слов. — Раз так, господин Кэйа, давайте я проведу очищающую процедуру и назначу вам для сна успокаивающие препараты. — Искренне благодарю вас за это, миледи. Элементальные навыки Барбары очень красивы и крайне эффективны. Вода, что изящным потоком движется в воздухе и успокаивает разум. А проходящие через водяные ниточки солнечные лучи игриво переливаются радугой и падают на пол. Как-будто рисует мелодию, что залечивает даже самые глубокие раны. — Господин Кэйа? Он отвел взгляд от танцующих лучей и посмотрел на пастора: — Что-то случилось? Барбара сосредоточенно держала руки над головой капитана так, что элементальная энергия окутывала ее бледно-синим кольцом: — Меня немного беспокоит ваше сопротивление к моему Гидро. Как ни стараюсь, а в этой области элементальная энергия просто отталкивается от вас. Если так пойдет и дальше, то мне не удастся закончить процедуру. На вас случайно нет никаких защитных заклинаний?.. Господин Кэйа? — ... Ужасно. Просто отвратительно. Опять режет и жжет глаз. А боль проходит все дальше, сдавливая шею, заползая под кости и накатывая все новыми и новыми волнами. Терпеть. И молчать. Искусать щеки в кровь, расцарапать руки, но не издать ни звука. Кэйа молчал и тупо смотрел в дальний угол зала. Глаза заблестели от накатывающей боли, а зрачок превратился в еле заметную точку. Руки сжали края скамьи и чуть подрагивали от напряжения. Розария, стоявшая около стены напротив, нахмурила брови и чуть подалась вперед. Что-то здесь не так. Определенно, это не просто проблемы со сном — это похоже на нелепое оправдание. «Разве ты не мог пошевелить своими мозгами чуть подольше и придумать что-то более правдоподобное?» Но девушка молчала. Это не ее дело. Если Кэйа так решил — значит, у него были весомые причины. Не стоит обрекать все его старания на неудачу. Обычно он справляется со своими проблемами сам. И очень раздражается, когда ему добровольно предлагают помощь. Он не видит серьезности своих ран. Но больше верится в то, что он просто не хочет видеть этого. Это же Кэйа. — Я выяснил, что у меня просто аллергическая реакция на большие скопления гидро-элемента. Святые Ветра, он пришел в себя. Кажется, Барбара почти ничего не заметила. Оно и к лучшему, не будет лишней паники и беготни. — Кэйа. Розария подошла к нему вплотную, всем своим видом показывая четкое намерение провести серьезную беседу. Беда. Но она не стала этого делать. Просто посмотрела на Барбару и сделала глубокий вздох, отходя назад: — Сегодня вечером, как обычно. После этой фразы Розария развернулась и ушла. Им явно предстоит долгий разговор, хотя Кэйа и не совсем против. Она не будет его осуждать. Не будет жалеть и давать непрошенных советов. За это он и считает ее хорошим другом. Понимающим другом. Барбара записывала названия необходимых лечебных трав и настоек. Еще раз напомнила капитану о возможных внутренних переживаниях и порекомендовала гулять перед сном. Забавно, но довольно мило с ее стороны.***
Кэйа вернулся к работе в штабе. Конечно, Джинн все также безвылазно сидела за бесконечными кипами документов. «Не думаю, что сейчас подходящее время для приветствия с ней, сделаю это в конце рабочего дня», — поразмыслил капитан и направился наверх в свой кабинет. — Ох, наш доблестный рыцарь снова в строю? Лиза аккуратно подтолкнула дверь библиотеки и та почти бесшумно закрылась. Не удивительно, он предполагал, что встретит ее одной из первых в штабе. — Я решил как можно скорее вернуться к своим обязанностям, иначе… Они оба посмотрели на дверь Джинн. Лиза улыбнулась и сложила руки на груди: — Она чересчур сильно печется об остальных и постоянно думает о сроках… Кэйа манерно протянул руку и улыбнулся в ответ: — В отличии от нашего дорогого библиотекаря. Лиза промолчала, хотя все также улыбалась. Но выглядело это все не очень по-доброму… Ой. Как он мог забыть. — Я… Лиза перевела томный взгляд со своих пальцев на Кэйю. — Даю тебе десять минут. — Десять минут?! — Время пошлооо… аааах… Лиза зевнула и как ни в чем не бывало ушла обратно в библиотеку. «Да где же она?» — он судорожно перебирал полки и стеллаж в своем кабинете. Должно быть, придется бежать до своей комнаты, больше он нигде не мог ее оставить. Если он не отдаст Лизе книгу, которую и так бесстыдно задолжал, то… «Я ж так без рук останусь… или без ног — что ей больше понравится.» Кэйа почти на бегу вылетел из здания штаба и повернул в сторону казарм. Солнце все также ярко светило, поэтому иногда слепящий свет перекрывал обзор впереди. Но это не сильно напрягло капитана, на улицах не так уж и много прохожих. Особенно посреди маленьких улочек с оружейными лавками. Не может же он случайно в кого-то врезаться по дор… — Ауч! — что-то тупо врезалось ему под ребра. Неприятно. Хотя, он сам виноват в своей неосторожности. Но что же это было… нет, это определенно был какой-то случайный прохожий. Кэйе хотел разглядеть лицо человека, но то ли к счастью, то ли к сожалению, солнце все также беспощадно слепило глаза. Но как истинный джентльмен, он не подал виду и помчался дальше, на ходу помахав рукой и выкрикнув что-то вроде «Прошу прощения, господин!» … Господин? Что еще за «господин»? «Он окончательно двинулся умом?» Дилюк стоял и недоумевая смотрел в сторону убегающего Кэйи, держась за свой локоть. Кажется, он случайно толкнул его в бок. «Чертовщина какая-то…» Торговец заинтересованно направил взгляд вслед за своим покупателем, но уже через пару мгновений охладел и стал высчитывать цену за свои товары: — С вас четыре тысячи двести пятьдесят моры. — Да, благодарю. Нежные цветы пестрели на солнце, дети играли в рыцарей. Какая-то милая девушка смутилась при виде человека в черном и подняла полы платья, намереваясь бежать прочь. «Ах, как же прекрасен!» — думала девушка, скрываясь за углом дома и похлопывая себя по щекам ладошками. Она прекрасно знала, что навряд ли ей удастся стать чуть ближе к нему, что уж скрывать, она и поздороваться с ним не может — как только вспоминает эти горящие холодные опалы, так сразу бросает жар. «Хоть в Сидровое озеро бросайся!» — досада взяла вверх и вслед за ней пришла беспричинная ревность. А вдруг он так холоден и немногословен, потому что тоже тяжело вздыхает по кому-то? Постоянно думает о ком-то и страдает? Тогда его пассия крайне глупа — как же можно оставлять на сердечные страдания такого мужчину? «Интересно, что же думает он о ней, о той самой глупой счастливице?» «Хоть бы поздоровался для приличия» — Дилюка все никак не отпускал силуэт спешащего куда-то Кэйи. Может, у него было какое-то важное поручение? Бред, он же не какой-то мальчик на побегушках… Или случилось что-то неожиданное и теперь капитан разгребает проблемы за своими подчиненными? Если это и вправду так, то это очень даже в его стиле. «Лучше уж пусть он будет постоянно шататься на заданиях, чем опустошать таверну» — заключил Рагнвиндр и направился прочь из города, обратно на винокурню. Больше ему незачем было здесь находиться.
***
Вот долгий день подходит к концу. Солнце прячется за вершины зеленых холмов. Со стороны озера дует прохладный ветер. «Скукота.» Кэйа вышел из здания штаба и встал лицом к уходящему светилу. Вот он вяло зевнул, манерно прикрыв рот рукой. Вот потянулся, еле заметно вставая на цыпочки. Сейчас бы просто завалиться на кровать и так проспать до самого утра. Но нет, сейчас еще слишком рано, он еще должен встретиться с Роз в таверне и многое обсудить. Капитан вышел на территорию сада. Ему нравилось проводить здесь свободное время в перерывах между работой. Спрятавшие за широкой листвой кустарников свои воздушные шляпки, одуванчики спокойно покачивались от порывов ветра. Вода мелодично журчала в фонтанчиках, искрилась в лучах заката. Каменные стены окрасились алым, теплым и спокойным оттенком. Настолько приятное зрелище, что хочется взглянуть как в последний раз, вдохнуть что есть мочи и больше не выдыхать. Чтобы запомнилось.Чтобы не забылось.
Листья влажные несмотря на то, что еще недавно палило солнце. Чувствуется аромат зелени, да такой сильный, что на языке начинает горчить. Пахнет августом. Безжалостно уходящим летом. Но это не неприятно. Это просто еще одно воспоминание к грядущим холодам. Может, благодаря всем этим маленьким вещам, ему будет проще переносить зиму? «Ахах, будто мне и в правду до этого было тяжело…» Он пробыл в саду еще немного времени, а после направился в сторону таверны. «Доля Ангелов»… Мастер Крепус был человеком с крайне оригинальным чувством юмора. По крайней мере, Кэйа был именно такого о нем мнения. Ведь если вино, священная кровь — это удел лишь апостолов Божьих, то… «Что же достанется тем, кто изо дня в день страдает в пучинах ада?» Возможно, в этом названии изначально не было заключено никакого смысла. Ну и что с того? Никто же не спрашивает у писателей истинный посыл их книг. Читателю это просто незачем. Читатель и сам с этим справится. Сам придаст чему-то смысл, пускай изначально там не было абсолютно ни-че-го кроме красивого набора букв. В темных переулках зажигаются большие яркие фонари. Владельцы лавок в предвкушении хорошего отдыха провожают последних покупателей радостным взглядом. Обычные прохожие с блеском в глазах сыплют друг другу теплые пожелания. «Такие простаки.» Все столики около таверны были заняты, из каждого угла были слышны звонкий смех и радостные речи. Как-никак последний будний день подошел к концу. Потянув ручку двери, Кэйа открыл дверь. Все также многолюдно и шумно. Кэйа любит, когда вокруг него много людей. Любит, когда есть с кем поговорить по душам. Любит дурить очередных незнакомцев своими байками про пиратов и сокровища. Кэйа любит видеть людей. Слышать и слушать их.«Вот умора, ты же просто до смешного боишься остаться один! К чему это притворство? Кого ты хочешь обмануть?»
Лишь только себя. Это никому не вредит, но и пользы от этого мало. Впрочем, сейчас ему полагается не заниматься самокопанием, а радостно завалиться в таверну и расположиться в ожидании его самого близкого товарища. Алкоголя. И Розарии, конечно же. Не оглядевшись вокруг, Кэйа проворно юркнул прямо вглубь таверны и расположился у дальнего столика. За соседними местами шла крайне оживленная беседа между ребятами из гильдии искателей приключений. — Да врешь ты все! — А вот и не вру, клянусь всеми ветрами! Такая орава митачурлов, вы в жизни столько не видывали! И все — на меня! — Да у тебя в глазах двоится, откуда ж им стольким взяться-то? Сходи лучше в собор к сестрицам, пусть пропишут тебе средства от хитрости, от пьянства… и от косоглазия! Нервный смешок. Надо бы заказать себе «полуденную смерть». Послушав подвыпивших искателей еще немного, Кэйа встал и направился к барной стойке. Чарльза он так и не увидел, к слову. «Может, отошел на склад? Или на задний двор?» Звеньк-звеньк. Любопытно. Звук доносился откуда-то из-под стойки. Оперевшись корпусом о потемневшее дерево, Кэйа заглянул туда, откуда послышался беспорядочный звон. «Какой… сюрприз». Растрепавшаяся красная макушка дернулась от действий капитана и яркие опалы вяло посмотрели на него. Они были совсем рядом с ним, настолько близко, что взгляд терял фокус и все сливалось между собой. Какая-нибудь влюбленная девушка сказала бы, что в этих глазах «бушует благородное пламя, что прожигает насквозь душу и сердце». Кэйа с уверенностью сказал бы, что в этих глазах «устало дотлевают смоляные угли, лишь изредка выбрасывающие с треском искры». — ... Нет, Кэйа не был удивлен тому, что вместо Чарльза его работу выполняет Дилюк — он давно об этом знает. Его удивил тот факт, что этот безупречный и рассудительный во всем господин (да-да, именно «господин») еще пару мгновений назад задумчиво сидел напротив стеклянных осколков и рассматривал их. Рассматривал так заинтересованно, будто это и не осколки вовсе. — Боишься порезаться? Тебе помочь? — он широко улыбнулся и открыто протянул Дилюку руку. Дилюк недоверчиво посмотрел на руку Кэйи, на него самого и будто хотел что-то сказать… но промолчал и снова отвернулся. Что-то немного треснуло в области груди. Он сжал пальцы в кулак и убрал руку. — Ты не очень рад меня видеть? — К чему эти вопросы? Ну вот, заговорил. Может, он просто устал? Оттого и так рассеян? — Ну, я давно тебя не видел, думал, ты хоть чуточку скучал по мне… — У меня не так много свободного времени, чтобы скучать по человеку, который даже поздороваться нормально не может. — Здравствуй. — Не смешно. Кэйа не совсем понимал, откуда взялась эта отчужденность. Да, с ним и раньше были немногословны, но сейчас Дилюк четко давал понять, что не хочет даже начинать беседу. Он просто молча складывал осколки к себе на ладонь, не обращая никакого внимания на Кэйю у стойки. — Почему? Я абсолютно ничего не понимаю… Макушка снова дернулась, только теперь это произошло намного резче. На кусочке стекла начало расползаться красное кружево. А когда места на осколке стало мало, гранатовый узор упал вниз, прямо на колени темных брюк. Брови недовольно свелись к переносице. Послышался громкий вздох. «Как в воду глядел, что порежется.» Дилюк все также молча собрал осколки, промыл водой порез и принялся усердно делать напитки. Кэйа все никак не унимался, — кажется, нахмуренных бровей ему было недостаточно. — Знаешь, я на самом деле пришел сюда для встречи со своей подругой… Только вот что-то она задерживается, интересно, что случилось… Дилюк на мгновение замер, пускай это и произошло почти незаметно. Кэйа не мог прочитать его мыслей, поэтому оставалось только догадываться. Но «полуденную смерть» ему все же приготовили, поэтому размышления его стали еще увлекательнее. «Он так удивлен тому, что у меня есть подруга? Забавно.»«Я ничуть не удивлен, что ты снова кого-то обманываешь.»
«Думает, что я не могу считать кого-то своим другом? Ну и пусть.»«Тебе настолько нравится делать кому-то больно?»
Входная дверь хлопнула и вместе с этим мысли и Кэйи, и Дилюка испарились, будто никогда и не всплывали в головах. — Добрый вечер, бокал вина из одуванчиков, пожалуйста. Изящный стальной коготь провел по дереву стойки. — Вот легка на помине, Роз! А я тебя уже заждался, думал, что умру со скуки в компании зануд! Дилюк аккуратно поставил рядом с Розарией бокал и гневно посмотрел в сторону Кэйи: — По крайней мере у этих «зануд» есть хоть какие-то принципы, нежели у некоторых. Кэйа улыбнулся, подперев рукой щеку: — Ну, насчет этого ты чуть перегибаешь палку… — Только посмей… Но его было уже не остановить: — …Братишка. Розария просто потягивала свое вино и наблюдала за этой по-детски нелепой сценой. «Вроде два взрослых мужчины, а собачатся хуже местных мальчишек.» — И не надоело вам? Кэйа непонимающе посмотрел на нее: — С чего бы это? Дилюк непонимающе посмотрел вслед за Кэйей: — Что ты имеешь ввиду? Розария поставила бокал на стол и коротко ответила: — Вы очень похожи.Больше этим вечером Кэйа и Дилюк не разговаривали.
***
— Роз, скажи, ты видела закат в море? Ну вот, время пришло. Кэйе нужно немало, чтобы опьянеть. Но его это абсолютно не прельщает. Почему? Он не хочет говорить об этом, но причина и так довольно ясна. По крайней мере для Розарии. — Нет. — А я видел. Красиво. Небо — красное, вода — красная, всё — красное… — Кроме моря в Ли Юэ тебе больше ничего не запомнилось? — Еще там чудесные виды с гор. И местная кухня хороша. И еще я нашел себе нового приятеля — такой чудной! — Кто бы еще говорил… — Да брось, Роз, ты же точно такая-же! — А ведь и не поспоришь… Как он выглядит, когда выпьет? Нельзя сказать четко. Для обычных обывателей он покажется лишь более разговорчивым и приземленным. — А теперь нормально скажи, что это было сегодня в соборе? — Ха? В соборе? Да ничего, просто болею. — Болеешь? Серьезно? Ты чуть ли скамейку там не поломал, говори честно. — Ну да, я же пришел лечиться? Значит, я болен. Трезвый Кэйа не говорит такие очевидные вещи. Трезвый Кэйа не ложится головой на стол и не закрывает ее руками. Трезвый Кэйа не пытается обнять тебя с вопросом «Как же ты терпишь это?» Трезвый Кэйа не цитирует странные стихи неизвестного происхождения. Трезвый Кэйа не поднимает голову в надежде на то, что подступившие слезы уйдут. — Роз? — Что? — Ты знаешь, я же на самом деле пытался сбежать. — ..... — Я же просто сбежал… на самом деле. Роз, я… я устал. Я не знаю почему, я же толком ни в чем и не продвинулся даже… — Ты именно поэтому постоянно выпрашиваешь у действующего магистра разрешения на включение тебя в миссии? — Это не то. Если понадобится, то я хоть сутками… Мутные глаза посмотрели на Розарию: — Я устал, устал пытаться доказывать, что я… тоже человек. Я тоже живу в Мондштадте… Тоже люблю это вино. Тоже летаю на планере. Я делаю все тоже самое!Что и он.
— Я не думаю, что он считает тебя «не-человеком». Вы же хорошо общались с ним до этого, что случилось? — Хорошо общались? Это просто… я пытался сделать все хорошо. Но это неправда, он знает это. Даже сейчас, ему просто уже все это надоело. Он просто жалел меня. — В таком случае, он и самого себя жалел. Не думаю, что он бы себе этого позволил. Кэйа закрыл глаза рукавом рубашки. Не потому что стало тяжело видеть, нет. Для того чтобы этот чертов ненужный блеск впитался в ткань и не мешал. Розария оттянула с его лица руку и пристально посмотрела в красные воспалившиеся глаза: — Просто поговори с ним. — Как? — Точно также, как сейчас говоришь со мной. Ты же его не боишься, в чем тогда проблема? — .....«Ты же больше не боишься темноты, так в чем проблема?»