Крош всё шёл, не замечая никого. Оставалась ещё одна пара, но он решил её прогулять. Отличник уловил его мысли и, шмыгая, сказал:
—
Н-нет… Крош… Прошу… Давай не будем прогуливать пару. Только проблем наберёмся…
Парень остановился, немного подумал и, повернувшись, направился в сторону лестницы на второй этаж. «Сейчас в том кабинете не должно быть никого». Поднявшись по старой каменной лестнице, юноши быстрым шагом шли по коридору, пока не дошли до середины, где была аудитория, в которой проходили пары второго года. Резким движением руки Крош отворил дверь и зашёл, после чего, как прилежный ученик, закрыл её.
Комната кабинета математики. Как и все остальные она была большая по объёмам. Светло-жёлтые стены, пол, покрытый ламинатом, стол преподавателя и много длинных парт, распределяющиеся по двум рядам лесенкой, несколько портретов математиков в рамочке висят над зелёной доской, которую плохо вымыли.
Парни стояли чуть дальше входа и, немного отдышавшись, светловолосый прошёл к одному из столов. Тем временем Ёжик всё дрожал, капли стекали с его щёк. Крош посмотрел на своего друга.
—
Ёжик, иди сюда, — ласково сказал сидящий.
Слегка убрав слёзы, он послушался и подошёл к другому. Тот обнял его, потянув на себя, что парень упал чуть ли не на него. Любой бы оказавшись в такой позе с другим человеком невероятно бы был смущён, но эти двоя… они просто обнимались, пытаясь успокоить друг друга. Сердце хотело выпрыгнуть из груди, а дыхание немного участилось, из-за жара покраснели щёки. Кажется каждый понимал, что происходит, но, возможно, и не понимал.
Откуда взялись эти чувства? Крош осознавал ещё раньше свои чувства к этому парню, но сейчас вот так сидеть и опять успокаивать его. Радостно. Многие спросят: «
А в чём тут радость?», просто не каждый может этого понять. А осознание Ёжика, кажется, придёт немного позже. Возможно, когда придёт зима и повалит снег. Возможно, когда наступит весна, и всё начнёт цвести, а так же и их чувства — продолжат цвести.
—
Звёздочка, всё будет хорошо. Хватит плакать. — посмотрел на него заботливым взглядом и вытер большим пальцем солёную каплю с его щеки.
—
Й-я… Я п-пытаюсь… н-но как видишь… хн… Н-не получается…
—
Пх, плакса же ты моя, — улыбнулся тот и поцеловал в лоб, —
Можешь ещё немного поплакать. Время есть, хоть и немного.
Всхлипы, тудумы и раздумья заполнили кабинет. Крош всё не мог перестать волноваться, а Ёжик больше думал о том, что же мог сказать тот хулиган лучшему другу. Несколько минут он не мог спросить об этом и наконец произнёс:
—
К-крош… А-а что он тебе сказал?
—
Тот выпендрёжник? Он сказал, что кто-то видел, ибо ты меня прижал к стене, что-то говорил и потом поцеловал.
Сказать, что он удивлён, ничего не сказать. Ну хотя бы почти успокоился.
—
А-а если бы это реально произошло, то… как бы ты отреагировал?
—
Хм… — он немного задумался. —
Думаю, что, возможно, принял бы поцелуй от такой милашки ахаха
Ёжик немного надулся и выглядел реально миленьким:
—
А если серьёзно?
—
Не хочу об этом думать
—
Ладно…
Ему всё не давал покоя свой же вопрос. Серьёзно, как бы повернулась их жизнь? Даже иногда лезла мысль сделать это, а потом посмотреть, что же будет, но они сразу летели в ад, куда им и место. Хотя для нас эти его мысли наоборот лучше.
Время шло, и через несколько минут должна начаться пара. Но друзья не хотели отлипать друг от друга, слишком тепло, хорошо и уютно. Что ж, не вечность же им тут сидеть в обнимку. Они наконец таки подняли свои задницы с пригретых мест и пошли назад на первый этаж. Спустившись они опять увидели взволнованного Марка. Парень искал их повсюду, весь испереживался.
—
Ребяяят, где вы были? — с волнением спросил тот
.
—
Прости…
—
Да, извини, что заставили волноваться. Я хотел прогулять эту пару, но Ёжик не дал, поэтому я его успокаивал в пустом кабинете на втором этаже, — вытянул Крош, а Ёжик смутился, не очень-то он хотел показывать свои слабости.
—
Оу… — он взглянул на часы —
Ой-ой-ой, парниии! Мы опаздываем.
—
О н-нет!
Друзья побежали к двери комнаты №24 и с банальным «Извините за опоздание» прошли к столам.
***
Вечер. Крош решил побыть вместе со своим лучшим другом, иначе у него чувство, что с ним что-то случится. Они сделали свои конспекты и домашку, а после решили поиграть. В карты. В которые Крош каждый раз выигрывает. Он кидает комбо и выбрасывает последние карты, победно напевая мелодию.
—
Ту ту ту. Ёжидзе, давай во что-нибудь другое, это скучно. Я вечно выигрываю.
—
У тебя есть предположения во что?
—
Ну… Можем сами придумать что-нибудь. Какую примерно игру ты хочешь?
—
Хм… Может в виселицу?
—
Хорошо.
В этой игре побеждает Ёжик. Может от того, что у него словарный запас больше, чем у Кроша, ведь игра-то словарная аха.
—
Ну вооот, — грустно вздохнул проигравший. —
Как так-то.
—
А вот так. Больше читать надо, — он стал убирать все листы со стола. —
Не хочешь поужинать?
В этот момент его живот заурчал.
—
Гр… Хочу. И что у нас на ужин?
Тёмноволосый взглянул в холодильник. Там не то чтобы было много еды, но и немало. Он решил подогреть то, что готовил вчера. А именно — картошку с курицей в духовке. Конечно, сейчас она будет не такой вкусной, как вчера, но есть можно. Пока грелся ужин в микроволновке Ёжик решал, что же они будут пить:
—
Чай? Кофе? Компот? Молоко? Горячий шоколад?
—
Хмм… — задумался Крош, слишком широкий выбор. —
Давай чая. Кофе вечером пить не хочется.
—
Хорошо. Чай, так чай.
Хозяин всё носился по кухне, а гость смотрел на бегающего, пытаясь разглядеть все тонкости его фигуры. Тонкая талия, длинные утончённые руки, пухлые ляжки так и манили их потрогать, но он не мог этого сделать, не мог. В голову лезли непристойные мысли, поэтому щёки покрылись румянцем. «
Да что такое? Уберитесь, уберитесь!» — пытался избавиться от них парень. За это время другой уже успел поставить всё на стол.
—
…ош? Крош! Твою мать. Очнись!
Ругательства отличника разбудили мечтателя.
—
Ой. Прости… Я завис в облаках. И так необычно слышать от тебя ругательские слова.
—
Ну а что ещё сделать, чтобы ты мне ответил?
—
Поцелуешь? — усмехнулся друг, а Ёжик опять смутился. —
Да шучу я, не будь таким серьёзным.
—
Не смешно.
Парень сел за стол и принялся за картошечку, делая недовольное лицо. Повисло молчание. Никто не мог придумать, что сказать. Крош наконец сказал, прерывая тишину:
—
И так… Как ты себя сейчас чувствуешь?
—
Ну, благодаря тебе, лучше.
—
Рад слышать, — улыбнулся тот.
Через некоторое время они доели и сели на диван, думать, чем заняться следующим. Голубоволосому вечно пошлые мысли лезли, а его друг, с которым и были эти пошлые мысли, вёл себя совсем невинно, будто бы не замечая чувства другого. Может, это было из-за того, что сам не разобрался в себе же, а может по совсем другой причине. Скрывать свою любовь с течением времени было всё невыносимее. Хотелось бо́льшей физической близости. Иногда влезали мысли всё же сделать это, «но вдруг он будет против, не хочу делать это не по его воле». Крош настолько углубился в своё сознание, что опять не слышал того, что говорил хозяин.
—
… Да ну иди ты! Этим вечером я больше ни слова тебе не скажу! — уже рассердился тот, кого не слушали.
Он уткнулся в свой телефон и не желал ничего слышать. Другой слегка не понял, что произошло, но одно он знал точно — он обидел своего любимого человека и надо это как-то исправить. Парень присел ближе и посмотрел на лицо друга, которому нелегко было скрывать того, будто не замечает его взгляда.
—
Звёёёздочка, не обижайся, — наклонил голову вбок, —
Не могу сказать того, над чем задумался, но обещаю, что больше такого не повторится.
В силу Ёжик пытался не засмеяться, так весело смотреть, как друг извиняется, но всё же продолжал игнорить. А тот, продолжая смешить, говорил его имя, иногда меняя форму на более ласковое: Ёжичек, Ежонок, Ежидзе, так же ещё называя Звёздочкой, пока не добился своего. У другого кончилось терпение, и он наконец засмеялся. В итоги, это, как и ожидалось, недолгая обида и они помирились, вместе смеясь и обнимаясь.
Продолжение следует…
