Главная беда

      И однажды случается то, чего Розалинд боится больше всего: Билли уезжает со своими людьми в Афганистан и не сообщает ей.       Сутки Рози пытается до него дозвониться, едет на квартиру, обзванивает все больницы и морги проклятого Большого Яблока. И мечется между злостью, беспокойством и ревностью. В конце концов, она едет к Каслам.       Фрэнк, увидев на пороге бледную и едва не падающую от усталости Рози, жестом приглашает в дом, Мария наливает чай и, обнимая девушку, зло сжимает зубы, когда Фрэнк подтверждает то, что Розалинд и так подсознательно уже знает: Билл уехал на спецоперацию. И не сказал ей. Тревога в ней мешается с обидой. - Он не хотел тебя волновать, - неловко говорит Фрэнк, отводя взгляд. Мария фыркает едва слышно, сжимая Рози крепче. - Конечно, - отвечает Розалинд, глядя прямо перед собой, - конечно, Фрэнк. Конечно.       Она поднимается, отставляя чашку с так и не тронутым чаем. Она старается держаться, хотя слезы обиды так и подступают к глазам.       Рози говорит себе, что Руссо ей ничем не обязан, что эти отношения и не были ничем серьезным. Она никогда не делилась с ним своими проблемами или горестями, лишь иногда маленькими победами, но никогда поражениями. Руссо так и вовсе едва ли когда-нибудь рассказал бы ей о неудачах. Болезненно гордый, тщеславный, он не смог бы признаться в таком никогда. Розалинд, может, и хотела бы поддержать его в чем-то, ведь знала о многом, мир, в котором они жили, был до смешного тесен, но молчала, не желая ранить. И никогда ни о чем не спрашивала.       И сейчас Рози спрашивает себя: может, это она виновата, что Билли не счёл её достойной откровенности даже в таком вопросе. Глухая, душная обида царапает горло, сжимает, не даёт нормально дышать, туманит взор, мешает ясно мыслить.       Розалинд уходит от Каслов, сердечно благодаря их и стараясь казаться беззаботной. В конце концов, Билли Руссо ничем ей не обязан, как и она ему.       Она твердит себе это, пока едет домой, говорит, пока оставляет машину, радуется, что мужа нет дома, и уходит гулять. Она кружит по улочкам их респектабельного района, смотрит на идеально подстриженные лужайки, развевающиеся на ветру флаги, ровные заборчики, горящие приятным жёлтым светом окна. А за ними счастливые семьи.       Рози грустно усмехается, обнимает себя руками - она совсем замерзла, но домой не спешит. Её семья тоже счастливая. У неё муж, который боготворит её, новенький дом, обставленный по её вкусу. В конце концов, у Розалинд есть любимая работа, есть друзья. Но все это ничто по сравнению с тем, что у неё нет Билли Руссо. Ведь их связь не предполагает даже малейшего доверия.       Связь. Именно так. Назвать это по-другому язык не поворачивается. И поступок Руссо это лишний раз подтвердил. И какая глупость, что Розалинд всегда этого было мало! Наивная. Какая же она наивная!       Когда Рози возвращается домой, она замерзла настолько, что зуб на зуб не попадает. Её выходит встречать Чарльз. - Милая! - он обнимает её, - ты же совсем замерзла!       Он растирает её руки; смешно надувая щеки, греет её заледеневшие пальцы тёплым дыханием, помогает снять пальто, разувает, как маленькую девочку, и крепко целует в губы. Розалинд покорно принимает ванну, которую наполнил Чарльз с её любимой солью с ароматом розы. Девушка пропускает между пальцами розоватую воду и отрешенно думает: похоже, будто тут растворилась кровь. Она хмыкает зло и невесело, а потом долго тихо плачет, надеясь, что муж не услышит.       Когда она выходит из ванны, Чарльз отмечает заботливо: - У тебя красные глаза, милая, надеюсь, ты не заболела? Какие-то мгновения Рози смотрит на мужчину с подозрением, но он искренен – никакого подвоха. - Надеюсь, что нет, - Розалинд говорит беспечно и скользит к мужу под одеяло, укладывается на грудь.       И смотрит в его голубые глаза, в которых светится всегда обезоруживающая её сдержанная нежность, пробегает рукой по волосам, в которых заметна первая седина, и не сопротивляется, когда его руки требовательно скользят по её телу. Рози принимает его всего и отвечает поцелуем на поцелуй, и обнимает, и подаётся на встречу. Её хриплое дыхание перемежается со стонами, а в голове по нарастающей, набатом стучит: Билли, Билли, Билли.       И чувствует Рози себя изменницей сейчас. Словно муж её ушёл на войну, а она прыгнула в постель к любовнику.       Неверная жена. Лживая любовница.       Боже! Есть ли предел ее падению!       На следующий день Чарльз уезжает в Олбани по делам Сената. И Рози злится на него: он тоже её оставил.       Девушка ловит малейшие крохи новостей, долетающих из Афганистана. Спокойнее ей не становится. Она злится на Руссо и готова лично его пристрелить, когда появится. И тут же корит себя за такие мысли. И бьётся голове: только бы остался жив и невредим, только бы вернулся. Не надо возвращаться к ней, лишь бы просто вернулся. - Он лучший, - говорит ей Фрэнк, когда она в очередной раз приезжает в гости к Каслам, - тебе не о чем переживать.       Розалинд награждает его красноречивым взглядом, и Касл смущается.       Проходит месяц, другой. Чарльз возвращается и снова уезжает. Розалинд берет больше дежурств в больнице.       Ожидание и отсутствие новостей становятся невыносимыми. Ей кажется, что беспокойство разъедает её изнутри, подобно кислоте, отравляет её кровь, точит душу, когтями сжимает сердце, оставляя на нем следы. Она задыхается ночами, просыпаясь в кошмарах. Она едва сдерживает крики, когда на операционном столе оказывается очередная травма или огнестрельное ранение. Она умом понимает, что это никак не может быть Билл, но сердце её мечется в грудной клетке, сердце её сжимается каждый гребаный раз.       После очередного дежурства Розалинд едет в квартиру Руссо. Она открывает своим ключом дверь, бродит по комнатам, касается мебели кончиками пальцев и вдыхает до головокружения запах кардамона и муската. Она долго отмокает в чужой ванной, а выйдя лезет в чужой шкаф, чтобы найти стройные ряды одинаковых белых рубашек. Хмыкает и облачается в одну из них, закатывает слишком длинные рукава. И нюхает воротник, вновь и вновь, ощущая чёртову сладость муската. Запах забивает ноздри, вызывая головокружение. Рози падает в кровать и зарывается носом в подушку. И плачет долго-долго, пока не засыпает, проваливаясь в тяжёлый сон, с душными сновидениями, в которых запах муската превращается в неудержимую волну, грозящую смыть её и потопить.       Она просыпается, когда в замке поворачивается ключ, а за окном ещё царит глубокая ночь. Сквозь морок остатков сна Розалинд чудится чужая заковыристая ругань и настороженное дыхание, а потом щелчок взведённого пистолетного курка. И облегчённое: - Твою мать, Рози! Она машинально тянет руку, включая лампу на тумбочке и приподнимается в кровати. - Билли, - выходит удивлённо. - А ты кого хотела увидеть, мм? – он хмыкает, склоняется к ней, поставив колено на кровать, проводит пальцем, обрисовывая контур лица, и откровенно любуется. - Билли, - снова выдыхает Розалинд, тянется к нему, обнимая, практически повисая на шее.       И вдыхает его запах муската, войны и опасности, палящего солнца и сложных решений, царапается о щетину на его щеках и шипит, когда он обнимает её, вцепляясь пальцами до боли и наверняка оставляя синяки. Рози не злится. Облегчение накрывает её, подобно приливной волне, и Розалинд рада в нем тонуть. Билл уходит в душ, и Рози засыпает прежде, чем он возвращается.       Второй раз девушка просыпается, когда солнце ярко светит за окном. Она буквально придавлена крепким телом Билла, вцепившегося в неё, кажется, руками и ногами. Он мерно дышит ей в шею. Рози неловко пытается пошевелиться, выбраться из объятий мужчины. - Далеко ли собралась? - голос вовсе не сонный. За вопросом следует поцелуй в шею, потом в плечо, снова в шею. Кожа покрывается мурашками. - Моя рубашка, - шепчет Руссо, - охренеть, как сексуально. - Билли, - бормочет Рози, а сама подаётся бёдрами назад, дабы прочувствовать силу желания вернувшегося Руссо.       Он шипит почти рассерженно, так предсказуемо, что Розалинд невольно улыбается. В ответ с губ мужчины срывается рык, он сползает ниже, задирая рубашку, трусики девушки улетают прочь. Руссо целует её ягодицу, проводит рукой лаская, удовлетворённо хмыкает, найдя Рози полностью готовой. Нависает на вытянутых руках, снова влажно и долго целует в шею. - Билли, - вновь зовёт Рози.       Ей хочется развернуться и обнять его, поцеловать долго и глубоко. Ей хочется его. И Билл подаётся вперёд, приподняв её бедра, вцепляясь в нежную кожу до боли. Рози охает и стонет. Толчки Руссо жёсткие и быстрые, голодные, жадные. И Розалинд с готовностью подхватывает ритм и комкает простыню в попытке удержаться и не утонуть окончательно в Билли Руссо. И всхлипывает и шепчет, как одержимая: Билли, Билли, Билли.       Билл резко выпрямляет их, заставляя Рози вскрикнуть от особенно грубого толчка. Она спиной ощущает его грудь и может поклясться, что слышит биение его сердца. И злится на дурацкую рубашку, ведь девушке хочется быть ближе, чтобы кожа к коже, чтобы чувствовать полностью, чтобы быть почти одним целым. Розалинд шипит рассерженно и поворачивает голову в сторону, чтобы впиться губами в шею Руссо, провести языком, ощущая соль и ахнуть в кожу, едва не прикусывая от неожиданности, когда Билли резко дёргает рубашку, пуговицы разлетаются по кровати. А мужчина сжимает её грудь, перекатывает сосок между пальцами, заставляя дрожать и выгибаться навстречу его жадным пальцам, скользит по ребрам ниже, вминает пальцы в живот. Рози накрывает его руку своей, направляя. - Рози, - стонет Руссо, когда она сжимается на нем, толчки его становятся рваными. Они падают на кровать. И Руссо вновь придавливает Розалинд собой. - Тяжело, - пытается пошевелиться Рози. - Что-то до этого ты не жаловалась, - хмыкает мужчина и кусает её за ухо. Но покорно скатывается, ложась рядом. Розалинд остаётся лежать на животе и поворачивает голову в бок. - Мог бы и сказать, - произносит Розалинд, - я волновалась.       Нет нужды уточнять, о чем. Билли все понимает. Он поворачивается на бок, проводит рукой по её спине от поясницы вверх, по плечу и по руке вниз, посылая тепло, заставляя сердце замереть в груди и плавиться от этой собственнической нежности, переплетая их пальцы. - Я не хотел, чтобы ты волновалась, - просто отвечает мужчина и глядит на их руки. Потом поднимает взгляд. И Рози так трудно угадать, о чем он думает. - Серьёзно? - приподнимает бровь девушка, - уехал, не сказав ни слова, и думал, что я не буду волноваться? Он молчит. - Ты идиот, Билли Руссо, - выдыхает Розалинд. Билл едва заметно дёргает плечом. - Не хочешь говорить, - продолжает Рози, - просто солги мне в следующий раз. А я обещаю, что поверю.