Into The Wild

Луи проснулся в незнакомом месте — комнате? Чем бы это ни было, черт возьми, он точно не у себя дома. Он понятия не имел, где находился: стены и потолок каменные, гладкие, шкуры животных вместо ковров развешены вокруг, несколько было постелено на полу. Луи заметил также сухую листву то ли принесенную ветром, то ли собранную специально. Что это? Пещера какого-то животного? Но глиняные горшки с растениями были расставлены у выхода, а миски из дерева и другие человеческие вещи первой необходимости захламляли помещение, так что его предположение опровергалось. — Смотрю, ты очнулся, — послышался нежный голос. Луи обернулся и заметил обнаженную (снова!) женщину, стоящую в дверном проёме, ну, по крайней мере это выглядело так. А на деле — дыра в стене, прикрытая очередной звериной шкурой.  — Меня зовут Энн, я — целительница, — представилась она и, медленно, словно с опаской, подойдя ближе, опустилась на колени перед Луи, чтобы ослабить повязку на его голове. — Как тебя зовут, милый? — поинтересовалась она. — Луи. Она развернула повязку и обмакнула ее в миску с тёплой водой:  — Луи, приподнимись, мне нужно проверить, — попросила она и осторожно повернула голову, осматривая рану. — Хорошо, заживает. Луи поблагодарил женщину за помощь. Она излучала такое тепло и спокойствие, что все переживания омеги прошли.  — Спасибо за помощь. Энн мягко улыбнулась и протянула ему чашу с водой:  — Пей, ты был без сознания несколько дней в лихорадке, я уже думала, что не очнёшься, — рассказала она. — У тебя было небольшое сотрясение, рана глубокая и уже начала заражаться, так что нужно было ее срочно начать лечить. Луи улыбнулся и протянул ей пустую чашку: — Еще раз спасибо, я… — он на самом деле не знал, что бы еще сказать. — Все это время, пока я ухаживала за тобой, дорогой, мне было интересно узнать, как ты попал сюда. Я знаю, что ты не отсюда. Лиам и Найл рассказали мне, что ты им успел сказать… — она сделала паузу. — Так откуда ты? — Я из Англии, мы путешествовали на яхте, а потом погода неожиданно испортилась… — Луи глубоко вздохнул, перед глазами снова все расплылось, но на этот раз от слез. — Волны были такими большими и дикими, что яхта… Она перевернулась, и я ударился о что-то головой, и… — его голос становился все тише с каждым словом. — Ш-ш, полегче, милый, не торопись, — напомнила Энн. — Меня выбросило в океан, я смог ухватиться за деревянную дверь, и следующее, что я помню — я очнулся на берегу, здесь. Потом я пошёл искать воду и еду и встретил Найла… — Итак, ты был не один? — спросила она. Луи сглотнул: — Мой парень и… прислуга, но… Я не думаю, что они… — Луи огорченно покачал головой и заплакал, закрывая лицо ладонями. Он не знал, выжили ли они. Может быть, Стэн и Харви смогли выбраться на сушу, но вероятнее всего сейчас они лежали на дне океана. Он мог бы оказаться там же. Энн сжала его в своих объятиях, омега, всхлипывая, уткнулся ей в шею: — Ш-ш, тише, Луи, — проворковала Энн. — Сделай глубокий вдох, милый. Луи пытался, но не мог, грудную клетку, словно сдавило, он не мог снова вздохнуть. Он был так напуган, все страшные воспоминания мелькали перед глазами: о том, что произошло; как Стэн в последний раз звал его; страх в его голосе. С каждой секундой тревога нарастала, голова закружилась… — Луи, у тебя приступ паники, — снова заговорила Энн. — Дыши со мной, милый, хорошо? Сможешь? — голос Энн очень хорошо успокаивал, поэтому Луи кивнул ей, и женщина начала громко дышать. Луи повторял за ней пару минут, пока она хвалила его и поощряла продолжать ровно до того, как он не успокоился. — Отлично, Луи, — похвалила Энн. — Прости, Энн, — прошептал он. — Не стоит извиняться, Луи, ты прошел через многое, и, естественно, это тебя сильно напугало. Луи печально кивнул: — Могу я тебя спросить кое о чем, Энн? — Конечно, дорогой. — Хорошо, — Луи сделал паузу, стирая слезы. — Где я? Энн тихо усмехнулась: — Ну, дорогой, ты на очень необычном острове. Мы зовем его Остров Лию, и мы живем здесь совершенно иначе. Не так, как там, откуда ты родом. Луи кивнул: — Ни разу не слышал о Лию… И что значит «иначе»? — Наверняка ты уже заметил, что мы не носим одежду в отличие от таких, как ты, потому что, чтобы сохранить тепло, мы можем обратиться в волка, — она сделала паузу. — И живем мы как волки или, как вы называете, дикие люди… Но мы, конечно, пользуемся некоторыми человеческими приспособлениями, чтобы упростить быт. — Подождите… То есть вы можете обращаться? Я думал, что таких людей не осталось в живых, — сказал Луи. Энн покачала головой: — Люди отказались от связи со своим внутренним волком, потеряли частичку собственной души. Во внешнем мире, если так можно сказать, люди не спят в пещерах и не нуждаются в тёплом мехе, чтобы не замерзнуть в холодный период, поэтому медленно, с течением многих лет, они окончательно разучились обращаться. А мы не можем этого сделать, потому что охотимся в форме волков, если, например, твой альфа не поймает ничего путного, то ты просто умрешь с голоду. Конечно, у нас есть запасы, мы можем поделиться с другими членами стаи, но иногда еды не хватает, и тогда у альфы в приоритете собственная пара и щенки. — То есть вы живете, как дикие звери? — переспросил Луи. — Не в обиду вам, правда, но вы вроде так и живете… Энн усмехнулась: — Так и есть. Наша жизнь сильно отличается от твоей. — Тогда, если вы не возражаете, я спрошу: откуда вы знаете о том, где я жил, если никогда не покидали этот остров? — Время от времени всякие вещи, типа кастрюль или ножей, выбрасывает на берег, и мы подбираем их, но иногда мы находим, как вы их называете, фотографии, и пусть у нас нет камер, нам они все равно интересны. Ещё мы многое узнаём из книг, особенно много о вашей культуре. — О, ну да, это довольно логично… — согласился Луи. — Так мне нужно еще что-то знать об этом острове? Энн кивнула: — Да, многое, на самом деле. Ну, во-первых, никогда не ходи в лес в одиночку. Вражеская стая, Северная, живет по другую сторону от вулкана, и они используют омег таким образом, что тебе точно не захочется оказаться пойманным ими. — И из-за того, что я омега, я подвержен опасности, — Луи закатил глаза, вот почему он терпеть не может людей старого воспитания. Для них омега — машина по производству потомства, очень хрупкое создание, о котором необходимо заботиться. Его это бесит. Он очень рад тому, что родился в современное время, когда омеги имеют свои права. — Послушай, я знаю, что там, откуда ты, омеги живут совершенно по-другому, но сейчас ты здесь, Луи, и тебе необходимо принять это, потому что здесь ты столкнешься с такими вещами, с которыми ты не согласен, но тебе придется смириться, — объяснила Энн. — Ты не сможешь покинуть этот остров, ты застрял здесь, милый, и, честно говоря, здесь омегам обеспечена спокойная и хорошая жизнь. Луи сглотнул. Он действительно застрял здесь. — И как же здесь обращаются с омегами? — На самом деле неплохо, в отличие от Северной стаи мы ценим наших омег, они важны для нас, мы их очень любим, — рассказала Энн. — Особенно уважают Луну стаи, потому что именно она или он родит следующего Альфу. — Так на меня не наденут ошейник, как на какую-то собаку? Энн подняла бровь: — О Боже, нет, звучит ужасно! Луи облегченно вздохнул, Энн положила руку на его плечо, легонько сжимая. — Правда, Луи, мы не причиняем вреда нашим омегам, но альфы всегда главнее. И я знаю, что ты не из тех омег, кого ждут наши альфы, но ты омега, в котором мы очень нуждаемся, поэтому не спеши с выводами. — Но я не хочу альфу, — упрямо заявил Луи, не потому что Стэн его парень или был его парнем, а потому что он не хотел принадлежать кому-то и стать личной секс-игрушкой. — Ты же вроде говорил, что у тебя есть альфа, — удивилась Энн. — Я поэтому и сказала, что наши альфы не ждут омегу вроде тебя, потому что я подумала, что ты уже спарен. Луи смутился: разве у него была чертова метка на шее? Нет! — Эм, он был просто моим парнем, не моим альфой. У меня нет брачной метки на шее, значит, я не спарен. — О, прости, я решила, что «парень» в твоём мире то же самое, что и альфа. Я слышала, что люди не спариваются, а… — Энн замолчала, пытаясь подобрать правильные слова. — Не совсем спариваются, они надевают кольца друг другу на палец.  — О, ты имеешь в виду, женятся! — хихикнул Луи, он и не заметил, как перешёл на «ты». — Нет, я чертовски уверен, что я не замужем. Энн покраснела: — Прошу прощения, но могу я узнать, сколько тебе лет? Луи кивнул: — Мне восемнадцать. Энн удивилась. — И ты до сих пор не замужем? — спросила она тревожно. — Э-э, нет? Мне всего восемнадцать, некоторые спариваются после сорока, так что в моем случае не странно быть без пары. — Ладно, я думаю, в этом наше отличие, потому что у нас омеги спариваются до шестнадцати лет. — Что?! Но они, по сути, все еще дети, это ужасно! — сказал Луи, он не хотел такой жизни, как у этих ненормальных. — Тогда скажи мне, Луи, почему у омег течка? — Ну, эм, это значит, что они способны забеременеть? — неуверенно ответил Луи. Он не был внимателен на занятиях в школе, особенно если был с друзьями. — Да, так и есть, и когда течка начинается? — снова спросила Энн. — Где-то с двенадцати до шестнадцати лет… Она кивнула: — Да, это означает, что ты можешь забеременеть и выносить щенков. Как только проходит первая течка, это значит, что омега зрелый, — объяснила Энн. — И вы нормально относитесь к тому, что двенадцатилетнего ребенка трахают и используют для рождения щенков?! — переспросил Луи с болезненным выражением лица, он просто не понимал этих людей. Энн кивнула. — Проводить течку в одиночку болезненно, и омега нуждается в альфе в этот период, Луи. Возможно, это отличается от того, к чему ты привык, но, опять же, ты должен привыкнуть к этому, — она замолчала на пару минут, после чего шумно выдохнула. — Если у тебя не будет альфы, который обеспечит тебя, то, боюсь, ты не переживешь зиму. Луи фыркнул: — Я в состоянии обеспечить себя, спасибо за помощь, Энн, но я привык жить по-другому, и я не смогу привыкнуть к вашему образу жизни. — Ты не сможешь, Луи, ты омега, и ты даже не умеешь обращаться! Как ты сможешь охотиться?! — она начала раздражаться из-за того, насколько категорично Луи был настроен, конечно, их образ жизни во многом различался, но хватит ли ему одного стремления, чтобы выжить? — Я могу собирать фрукты? — сказал Луи. — Этого, конечно, недостаточно, но я смогу выжить на этом, пока не выберусь отсюда. — Фрукты не растут зимой, Луи, и я боюсь, тебе не сбежать с этого острова… Луи опустил взгляд вниз, глядя на свои колени. Она была права, и он знал это, но так неприятно признать. Он хочет домой, лечь в свою постель, принять теплую ванну, погулять и повеселиться с друзьями. Он хочет съесть гамбургер и взять кофе в «Старбаксе», но все это больше невозможно. Он никогда не увидит своих друзей, он никогда не почувствует себя здесь как дома. — Я хочу домой… — прошептал он. Энн с сожалением кивнула: — Я знаю, но пойми, пожалуйста, что ты мог бы и не оказаться здесь, тебе просто дали второй шанс на жизнь, так что прошу, Луи, называй теперь это место своим домом. Луи округлил глаза, вспомнив, как просил у Бога второй шанс, но, черт возьми, он не это имел в виду! Он шмыгнул носом, вытирая слёзы, когда заметил, что Энн принесла жареное мясо. — Но разве я не сам должен заботиться о себе? — спросил Луи. Энн покачала головой: — Сейчас ты должен лишь привыкнуть к своему новому дому, и я рада приветствовать тебя в своем логове, — сказала она, разведя руки. Луи снова печально кивнул. Он и правда застрял здесь, да? — Что ж, спасибо, что приютила меня, Энн.

***

Три дня назад Гарри лежал в своем логове, наслаждаясь прохладой, когда вбежал Лиам с кем-то без сознания на руках. — Альфа, ему нужна помощь. Мы не знаем, откуда он, но он сказал, что из внешнего мира… Взгляд Гарри задержался на вялом теле омеги, восхитительно сладкий запах которого заполонил все пространство и, казалось, вытеснил весь воздух, что альфа непроизвольно вдохнул его полной грудью. — Отнеси его к моей матери, — скомандовал он. Лиам кивнул и развернулся, поспешив в логово бывшей Луны стаи. Гарри откинулся на шкуру медведя, которого он сам убил. Чем больше шкур у альфы, тем сильнее он считался, но ценность зависела также от вида животного. Если это была шкура оленя, то она ничего не значила, ведь оленя достаточно просто убить, по крайней мере, если у тебя есть хоть какие-то охотничьи навыки. Гарри же, как Альфа стаи, имел множество шкур более крупных зверей. Но сейчас не об этом, Незаметно мысли Гарри переключились на бессознательное тело в руках Лиама, запах омеги все еще оставался в его памяти, как и пухлые розовые губы, которые словно просили, чтобы их поцеловали. Гарри даже не заметил, как облизнулся при мысли о совершенно незнакомом омеге. Он испытывал странное влечение к нему, ему хотелось вырвать его из рук Лиама и спрятать от всего мира в тепле и безопасности.