Без Всего

Телефон просто разрывался, но Александр все никак не мог нашарить его вокруг себя. По-хорошему следовало бы открыть глаза, и только после этого начинать поиски, но сейчас это, казалось, было выше его сил. Он попытался отыскать источник звука где-то с правой стороны и со всего маху попал по голове спящей рядом девушки. Она ругнулась и врезала ему локтем в бок. - Угомонись, Воропаев, дай мне поспать, - буркнула она. - Ты что не слышишь? Телефон орет, - ему все-таки пришлось открыть глаза и оглядеться. - Если это не мой, то я не слышу, - девушка переместилась на край кровати и, пошарив на полу, подняла руку вверх, - вот он, - телефон в ее руке продолжал разрываться. Александр забрал у нее свой аппарат и похлопал ее по плечу, мол, спасибо. Девушка продемонстрировала ему пальцами знак “окей” и накрылась с головой одеялом. Воропаев рассмотрел на экране имя звонившего. - Да, Кира, я тебя слушаю, - он прочистил горло, чтоб звучать чуть лучше. Встать с постели сил не хватало и он остался лежать. - Саша! Почему ты не берешь трубку? - в голосе сестры слышались истерические нотки. - Потому что я сплю, Кир. Мы с Раей вчера со всей этой дрянью засиделись почти до утра. Пытаемся компенсировать. Что-то срочное? - Андрея укралиииии, - зарыдала в трубку Кира так громко, что Рая откинула одеяло и заявила: - Какая-то у тебя семейка ебанутая, - но Воропаев жестом показал ей молчать. Лицо его выражало напряжение, и девушка благоразумно заткнулась. - Кир, если это шутка, то дохрена неудачная, - он сел на постели и потёр лицо рукой, - объясни толком, что происходит. Собираться у сестры не получалось, она срывалась на плач, пыталась дышать для успокоения и не преуспевала, в конце концов она смогла выдавить из себя худо бедно разборчивую для понимания фразу. - Рома приехал где-то минут десять назад, их забрали на машине, какие-то бандиты увезли их, и я теперь не знаю, где Андрей. И Рома не знааааает. Что делать, Саш? Где теперь нам его искать… их искать? Воропаев отчаянно потряс головой, снимая остатки сонливости. - Кого их? Если Роман рядом с тобой, то с кем увезли Жданова? - Как с кем? - Кира всхлипнула, но, тем не менее, удивлённо произнесла, - с Пушкарёвой. - Блять! - в сердцах ругнулся Александр, - Я сейчас буду. Пусть до моего прихода Малиновский вспомнит все детали. Всё до мелочей. - Хорошо, - Кира снова расплакалась, - быстрее, Саш. Пожалуйста. - Я скоро. Александр с такой силой сжимает в руках телефон, что Рая слышит хруст пластика. - Что стряслось? - ясно, что поспать больше не удастся, и девушка поднимается, - семейные проблемы? - Ещё не знаю, но ехать нужно срочно, - мужчина переводит взгляд на Раю. Она встаёт с постели, одета во вчерашний тонкий свитер и абсолютно непривычные нелепые джинсы. - Дай мне минуту, я умоюсь, - говорит она и удаляется, на ходу пальцами разбирая длинные волосы и заплетая их в небрежную косу. Поднимаясь с кровати, мужчина думает, что ему тоже не помешает умыться. Он, в отличие от подруги, одет в домашнее, поэтому первым делом выуживает из шкафа аккуратно развешанные глаженые вещи. Когда Рая покидает ванную комнату, она кажется ему непривычно бледной без черных стрелок и подведённых бровей. Она смеривает взглядом его рубашку и брюки, и одобрительно кивает, пропуская его в ванную. Ещё через пару минут они покидают квартиру Воропаева и грузятся в его автомобиль. - Где тебя высадить? - спрашивает Александр, прокладывая курс к ЗимаЛетто. - Да где подвернётся, мне в любом случае нужно домой, - она похлопывает рукой по ноге, - ты же не думаешь, что я появлюсь в таком виде в конторе? - Не думаю, - он не смотрит на нее, все его внимание приковано к дороге. - Когда узнаешь ситуацию в подробностях, позвони мне, если смогу, ты же знаешь… Он кивает и скашивает глаза в сторону девушки. Она собрана и задумчива. Ощутив его взгляд, Рая поворачивается и слегка улыбается. - Все будет хорошо, Воропаев. Ты главное меня не забудь известить. - Не забуду, кто знает, какой мне нужен будет тыл. В машине снова наступает тишина, и через какое-то время Рая просит его высадить её. - Ты едешь медленнее потому, что все высматриваешь, где меня лучше потерять. Давай, я дальше сама. - Он останавливает машину в более-менее удобном для нее месте, и она, едва мазнув его по кромке челюсти губами, покидает машину, - позвони мне, - говорит напоследок и захлопывает дверь. Рая права, без нее он развивает скорость на пределе допустимой, а то и против всех правил. Дорога до ЗимаЛетто сокращается в разы. Он старается не думать ни о чем, пока едет в ЗимаЛетто. Кира могла все перепутать, Малиновский мог что-то не так рассказать, Жданов мог отколоть какой-то невиданный фортель. А ему накрутить себя до состояния сжатой пружины проще простого, барбитуры столько не наберёшься, чтоб это состояние гасить. Уже на стоянке у здания компании он чуть не забывает поставить машину на сигнализацию. Досадная мелочь заставляет его скрипнуть зубами - соберись, бестолочь! Приходится остановиться и выдохнуть, еще раз проверить заперт ли автомобиль и только потом отправится к Кире. ЗимаЛетто не колотится в панике, и Александра это радует. В конце концов, Кира умеет держать ситуацию вокруг себя в руках. Быстрым шагом он преодолевает расстояние до кабинета сестры и в приемной замечает шушукающихся Буйо и Кривенцову. Скорее всего, Амура слышала, плач Киры из кабинета, и сейчас они активно занимаются подбором причин. - Девочки, - тянет он в своей обычной манере, едва сдерживая злость, - а что это мы не работаем? Барышни подскакивают, словно их кто-то хорошенько ужалил, и поворачиваются к Воропаеву. - Вы к Кире Юрьевне? - Буйо пытается протиснуться за свой стол мимо остолбеневшей Шуры, но это гораздо сложнее, и она задевает бедром целую кипу чистых листов бумаги. - Осторожно, - замечает Александр, указывая на заваливающуюся стопку. Кривенцова кидается их ловить и даже вполне себе сносно преуспевает, на полу оказывается всего пара листов. Амура пытается сделать вид, что ничего не произошло и, добравшись до своего стула, замечает. - Мне о вас доложить? А то у нее сейчас Роман Дмитриевич. Воропаев вопросительно выгибает бровь. Она что серьезно про «доложить»? Или это попытка создать бурную деятельность? Господи, половина компании занимается хер знает чем! Рыба гниёт с головы, напоминает он себе, чем руководишь, от того люди и отталкиваются. - Не нужно, Кира Юрьевна меня ожидает, - он подходит к двери кабинета сестры и произносит, - девочки, пойдите-ка, попейте кофейку. И так, чтоб когда я вышел, вас тут еще не было, договорились? А то я буду очень недоволен. Кривенцова активно кивает прижимая к груди собранные листики. - Да, Александр Юрьевич, конечно. Мужчина уже собирается перебазироваться в кабинет, но в последний момент бросает девушкам через плечо: - Я не шучу - и скрывается в кабинете. Он даже толком не успевает закрыть дверь, как Кира с рыданиями бросается ему на шею. Его попытка выставить представителей Женсовета до того, как они получат новую дозу информации для сплетен, валится на корню. Воропаев очень старается закрыть дверь, удержать сестру и найти взглядом Малиновского одновременно. Когда, наконец, он отлипает от двери и буквально вытаскивает Киру на диван, то злобно шипит на Романа, который на этом самом диване и разместился. - Брысь, - он видит, как Малиновский просто таки сжимается под его взглядом. Это очень хреновый признак. Если эта тля признает так открыто, что накосячила… - пересядь за стол. Безутешные рыдания на его плече продолжаются, и он старается максимально быстро её успокоить. Его безумно злит, что она снова плачет из-за Жданова. Пусть ситуация и совершенно иная но… Успокаивая её Александр пытается успокоиться сам. В конце концов, поток слез иссякает, и Кира сама отстраняется от него. - Ты так долго, - говорит она обвинительным тоном, и он кивает. - Прости, я ехал так быстро, как мог. Он не видит смысла уточнять, сколько времени он потратил на дорогу и как ехал. Сейчас важно её спокойствие. А гнев, пусть даже и в его сторону, лучший союзник. - Расскажите мне теперь все еще раз и нормально. Кира снова пересказывает ему ту же историю про нехороших бандитов, которые украли Андрея и Катю. Получается какая-то несусветная блажь и Александр переводит взгляд на Малиновского, тот отводит глаза. Понятно, Кира получила дозу информации, которая была нужна для того, чтоб вытащить его сюда. Ладно. Он целует Киру в лоб. - Мы с Романом сейчас сходим к Андрею в кабинет, просмотрим последние документы, чтоб понять, с чем их взяли. Потом я постараюсь по своим каналам пробить, где они. Хорошо? Сестра кивает и старается вытереть слёзы, но только сильнее размазывает тушь. Воропаев поднимается и направляется на выход, бросая Малиновскому не глядя. - Пошли. Быстро. До кабинета директора они идут молча. И Александр старается дышать ровно и глубоко, чтоб унять дрожь во всем теле. Паника селится глубоко под кожей, и он уже ощущает, как мелко дрожит левая рука. Клочкова уносится прочь просто от его вида, и Воропаеву приходится немного расслабить сжатую челюсть. Он знает, как может выглядеть в гневе, но сейчас это лишнее. Войдя в кабинет, первым делом он смотрит на дверь Катиной каморки, но заставляет себя отвести от неё взгляд. Сейчас нужна максимальная концентрация. Он останавливается и слышит, как Роман запирает за собой дверь. Простой щелчок возвращает все эмоции Александра без купюр - злость, раздражение, страх. Стремительный поворот, и горло Малиновского оказывается в его холодных пальцах. - У тебя есть пять грёбанных минут для того, чтоб рассказать мне ВСЁ, - шипит он в лицо перепуганному Роману. - Это в твоих интересах и в интересах твоего, сука, Жданова. И будь предельно честен, блять. А не то, - пальцы сжимаются еще сильнее, но тут же отпускают. Малиновский отскакивает от него, натыкаясь спиной на стену, и блеет в ужасе и раскаянье: - Я же не знал, что так получится! Я же не знал! Когда Роман начинает свой рассказ, Воропаев падает на диван и закрывает глаза. Привлечь Вертинского как инвестора? Ебанутые они в край? Поведение Жданова вообще за гранью понимания, логики и здравого смысла. Но тут можно было бы списать все на то, что с такими людьми Андрей не общался никогда. В последний раз, в этой сфере, с проблемой столкнулся Павел Олегович, и то привлек к решению той ситуации Александра. Малиновский полным кретином не выглядел и возможные последствия осознавал, правда, до такого просчитать он мог вряд ли. Катя попала в этот замес абсолютно случайно, и от этого у Воропаева сжимались кулаки. Он был бы не прочь, чтоб со Ждановым побеседовали в стиле Артура Петровича. Но позволить ситуации развиваться было нельзя. Проблема состояла в том, что Воропаев не знал, куда Вертинский мог “пригласить” Жданова, а объезжать все его резиденции, это пустая трата времени. Позвонить самому Артуру Петровичу тоже было не вариант - покажи этому змею свой интерес, и ты никогда не выберешься из его колец. Тут нужна была наглость, нахрап, риск. Вертинский такие закидоны, конечно, не любил, но это давало фору. Александр посмотрел на поникшего Романа. Да… Ему стало его жаль, в конце концов, чувство вины страшная вещь. - Он ничего им не сделает, - Воропаев говорил спокойно, он знал, что первый этап “обработки” обычно безвредный и безболезненный. Главное не затягивать и найти их до второго. А что предложить Вертинскому Александр придумает, - просто нужно понять, где он сейчас, соответственно там будут и они. - И как мы это сделаем? Я то и на людей его вышел еле-еле… - в голосе Романа было просто море отчаяния. - Как вы это сделаете, я не знаю, - хлопнув себя по коленям, Воропаев встал, - а мне нужно сделать пару звонков. Малиновский хватает его за рукав пиджака, и Александр даже не делает попытку вырваться. - Саш, я … - видно, что мужчина не может подобрать слова, но смотрит с такой мольбой. Приходится все-таки отбирать рукав из цепких пальцев. - Ну конечно ты, а еще Жданов, - резким движением Воропаев разглаживает образовавшиеся складки, - вот какого хрена вам захотелось искать инвесторов? Неужели активов фирмы недостаточно для ваших проектов? Я же не тупой и понимаю, что в ваших отчетах хватает и липы, но активы у ЗимаЛетто достойные, и лучше всего работать без долгов и лишних людей. А тут мало того, что вы лезете в долговую яму, так еще и к человеку, которому если протянуть палец, он не по локоть отхватит, нет, он поглотит целиком, понимаешь? Видно, что Роман понимает, раскаивается, а еще, что хочет что-то сказать. Он словно пережевывает слова во рту, но не решается. И хер с ним, зло решает Александр, и уходит из кабинета, на ходу набирая номер Раи. - Да, - отвечает ему девушка после первого же гудка, - выкладывай. Он обрисовывает ей ситуацию, и слышит, как она присвистывает подмечая: - Хуёвенько. - Скажи мне то, чего я не знаю, - зло бросает мужчина, и девушка тут же откликается. - Вертинский не в городе, даю тебе гарантию в сто процентов. У него сегодня встреча с Кириллом, так её отменили именно по этой причине. Был бы в городе, пересекся бы с ним хоть на десять минут. Вертинский дотошный, ты же знаешь. Воропаев кивает на её слова, но затем спрашивает. - А с каким Кириллом, я что-то не понял? Это с Серпуховым? - Ну да, - девушка звучит слегка задумчиво, - а что? - С каких пор Серпухов для тебя просто Кирилл? - удивляется Александр, вчера этот момент они как-то пропустили за работой и его, Воропаева, проблемами. - С двух раз в прошлом месяце, - заявляет девушка и мужчина подкатывает глаза, реакция мгновенна и даже заставляет его улыбнуться, - только не смей закатывать зенки свои, я женщина свободная, кого хочу того и … ну и куда мы смотрим, - прерывает она свою речь обращаясь к кому-то невидимому, - брысь! - а затем продолжает, - стажеры. Как они меня достали. Кому звонить будешь дальше? - Попробую дозвониться до Виктора Макова, он сейчас с Вертинским в тесной связке, должен знать точно, где он есть. - Я позвоню Маринке Добрик, может она знает, куда её кошелек отчалил из города, наберу тебя в случае успеха. - Хорошо, - Воропаев трет переносицу, - нужно торопиться. - Без паники. Скорость сейчас не решает. С кем ты туда поедешь? - Но мужчина молчит, и через пару мгновений девушка взрывается, - блядь, Воропаев, не твори хуйню. Не смей туда ехать один, ясно? Саша, тебе ясно? - Я поеду с Малиновским, расслабься, - врет он уверенно и ровно. - С этим недоразумением? Вези тогда сразу его голову, так будет лучше и проще, будешь как волхв с даром. - Что ты кровожадная такая, а? - он приваливается плечом о стену и прикрывает глаза. - Я то не очень, а вот Вертинский вполне. Не лезь туда один, хорошо? Подхвати меня по пути. Артур Петрович умеет быть обходительным кавалером, а у меня есть платье с просто отвратительным вырезом. Хоть внимание его рассредоточим, договорились? - Договорились, - покладисто соглашается Воропаев, - не прощаюсь, - и отключается. Хрен тебе, а не поездка к Вертинскому, тоже мне Мата Хари, злится мужчина. Но быстро остывает, Рая будет просто в бешенстве, когда узнает, что он не принял её помощь. Нужно уже сейчас заказывать ей доставку фиалок на ближайший месяц. В горшках. Пусть из окна покидает, прежде чем потом увидеться с ним. Информация о том, что Вертинского нет в городе это уже много, остается несколько его загородных домов, и Александр торопится набрать следующий номер. Маков отвечает неохотно, отношения у него с Воропаевым сложные и натяжные. Но в итоге Александр добивается того, что нужно именно ему - телефон того, кто точно знает, где сейчас Вертинский. Несколько часов проходят в уговорах и ухищрениях. Перезванивает Рая, тоже передавая несколько номеров от Добрик. Александр зависает над телефоном, пишет и вычеркивает ненужные номера и просто таки ненавидит параноика Вертинского. Но умный, падла, захочешь, не найдешь. Кира приносит ему чай. А ему очень хочется попросить её принести ему что-то существеннее, на голодный желудок принимать таблетки плохая идея. Но, видя состояние сестры, просьбу о еде он отметает, и засыпает в чай побольше сахара. И так сойдет. Когда у него в руках оказывается адрес, холод поселяется где-то глубоко внутри. Теперь действие. Он предупреждает Киру, что несколько часов он на связи не будет точно, но заверяет, что Андрей и Катя будут в целости и сохранности. Сестра верит - Малиновский не очень. Он крутится тут же и даже предлагает поехать с ним. Невиданный жертвенный жест, но Воропаев прозаично его шлет, лишних проблем ему не нужно. Всю дорогу Александр настраивается на нужный лад. Главное сохранять здравость, холодность. Руки на руле сжимаются помимо его воли, а когда мысли перепрыгивают на Катю, адекватность подводит его просто непозволительно. Он трясет головой и выдыхает. Заезжая во двор нужного ему загородного дома он ощущает дрожь. Страх дело такое, с ним нужно справляться. И Воропаев не стыдится признаться себе, что он боится: боится что опоздал, что адрес не тот, что его план провалится и… да много чего. Но страх не только сковывает, он еще и подталкивает в спину. На том и живем, думает Воропаев, медленно выходя из машины. Он осторожен в своих движениях и слегка распахивает полы пиджака, демонстрируя охранниками, что у него нет оружия. И, получив одобрительный кивок, направляется к дому. Уже пройдя в гостиную, он встречает нескольких парней, что смотрят телевизор. - Воропаев, - встает один из них, - а тебя что, Артур Петрович ждет? Он не говорил. - Он сейчас с моими общается, - ухмыляется Александр, - я тут так, прицепом. Не проведешь меня к нему? Парень уже поворачивается, чтоб исполнить просьбу мужчины, когда второй бросает ему: - Славик, какого хрена? Ты его обыскал? Названный Славиком удивленно поворачивается: - Костя, ты чего, это же Сашка Воропаев, они с Артуром Петровичем давно уже... Но Константин поднимается с места, решимость стягивает его лицо напряженной маской. - По инструкции нужно обыскать, значит обыскивай. Славик косится на Александра, а тот в свою очередь стоит спокойно, неподвижно. Если нужно обыскать, пусть обыскивают, это стандартный прием. - Хочешь, сам обыскивай, - бросает парень, падая назад на диван, - прости Сань, правила. Воропаев только кивает, делая шаг к Константину. Тот подходит, проверяя карманы пиджака, ощупывает рубашку и брюки. Когда он резким рывком разворачивает Александра к себе спиной, тот вырывается. - Легче, вещь дорогая, - замечает он, и получает короткий сильный удар в правый бок. Воропаев выдыхает, немного заваливаясь вперед, и прикрывает бок рукой. Хорошо удар поставлен, даже вздохнуть больно. - Костя, что за херня! - Александр слышит голос Славика, но не поворачивается, - тебе команда какая-то была на его счет? Нет! Так какого рожна! Саня, пошли. Он же чистый? - снова обращается парень к Константину. - Чистый, - буркает тот, игнорируя все остальное. Воропаев поворачивается и слегка улыбается Косте. На лице у того написана непонятная злость, и Александр думает, что если все-таки что-то пойдет не так, именно Костя будет устранять проблему. Бок ноет, но показывать этого не хочется, да и нельзя. Он идет за Славиком, который что-то разглагольствует про новеньких. Везде свои стажеры. Перед дверью Александр кивает Славику и двум охранникам и входит внутрь. - Артур Петрович, к вам просто не пробраться. Простите, что без стука. Воропаев быстро оценивает ситуацию в кабинете. Три охранника рассредоточены по комнате, один за спиной Вертинского. Напротив Вертинского Жданов и Пушкарева, и судя по перепуганному, но чистому лицу Жданова их никто не трогал, что уже хорошо. Глаза у Андрея расширяются, и Воропаев, наверное, впервые в жизни видит на лице будущего родственника радость при встрече. А вот Катя не поворачивается, она застывает, и он видит, как напрягаются её плечи под кофтой. В несколько шагов он преодолевает расстояние до девушки и укладывает руки ей на плечи. Она подается назад, словно вжимается в его ладони. И он чуть стискивает пальцы, чтоб унять дрожь от этого соприкосновения. С ней все хорошо, это уже приличное начало. Он улыбается Вертинскому привычной вежливой улыбкой, немного приподнимает бровь. Уверенность. Главное быть уверенным. Артур Петрович же в свою очередь окидывает его заинтересованным взглядом. Голос его обманчиво мягок, он предупреждает, пугает, заставляет подчиниться. - Сашенька, вы уже не мальчик, - он делает небольшую паузу, - за такие выходки я могу и наказать. Воропаев ощущает, как дергается под руками Катя. Он прижимает её сильнее к спинке стула. Тише, девочка, думает он, это не к тебе относится, с тобой и твоим Ждановым все будет хорошо. Он ощущает её напряжение под пальцами и нежно проводит большим пальцем правой руки по Катиной шее, в надежде, что этот простой жест её успокоит, расслабит. - У меня не было особого выбора, - вздыхает мужчина, слегка склоняя голову в знак понимания своей ошибки, - я слишком поздно узнал, что вы хотите иметь дело с ЗимаЛетто. А я как-никак один из ведущих акционеров этой компании. Такого рода встречи никогда не проходят без меня. Александр знает, что если в итоге Вертинского что-то не устроит, всегда можно договориться отпустить ненужных ему Жданова и Пушкареву. Сперва они решат нужные Артуру Петровичу вопросы, а потом, если на то будет его воля, Воропаеву преподадут урок хороших манер. Вертинский должен держать марку, Александр это понимает как никто другой. В конце концов, убивать его точно не будут, это Артуру Петровичу уж точно без надобности. А в остальном… он очень давно не был в отпуске, будет повод поваляться дома недельку другую. - Вот оно что, - Вертинский улыбается немного расслабленно, - тогда мы можем обсудить положение дел еще и с вами, - Игорь,- подзывает он одного из своих людей, - проводи наших гостей в зал. Нам нужно поговорить с Александром Юрьевичем. Воропаев осторожно намекает Кате движением своих рук, что нужно вставать. Девушка подчиняется, встает, становясь еще более напряженной, он видит, как её начинает колотить дрожь. Это может перерасти в истерику, такую ненужную и не своевременную. Люди породы Вертинского не приемлют слабости, не любят её, не терпят. Александр чуть склоняется и шепчет: - Соберитесь, Катя, без истерик, потом можете плакать сколько угодно, я вам обещаю, соберитесь. И девушка слышит его! Она словно подбирается в его руках, и только огромным усилием воли Александр не позволяет себе привлечь её ближе, обнять, успокоить. Вместо этого он отпускает её, позволяя уйти вслед за Ждановым. Теперь всё его внимание сосредоточено на Вертинском. Он все еще держит руки на спинке Катиного стула, выслушивая о том, как глуп и недальновиден Жданов, и только улыбается. - Что же вы стоите, Саша, присаживайтесь, - позволяет Александр Петрович, и мужчина садится. Внутренне понижая градус напряжения. Это хороший знак. Когда дверь за его спиной закрывается, Воропаев расслабляется еще больше. Теперь все что происходит в этой комнате только между ним и Вертинским. Это вселяет некую надежду. - И как же вы так дожили, что ваша компания в таком плачевном состоянии? - начинает задавать вопросы Артур Петрович, - ваш Жданов обратился ко мне за кредитом в весьма оригинальной форме. - Меня не было в это время в городе, - отвечает Александр, - увы, я бы проконтролировал эту ситуацию лучше. - То есть не пришли бы ко мне, - улыбается Вертинский. - Не пришел бы, - подтверждает Воропаев еще и кивком. - Вы мне очень нравитесь, Саша. Ваша честность, прямолинейность, это так подкупает. - Воропаев молчит и только склоняет голову в знак признательности, - вам известно, сколько ваши… друзья просили у меня? - Не имел возможности уточнить эту информацию,- отвечает Александр, думая о том, что он даже не знал, что это должен был быть кредит. Малиновский, ты гребаный…. Вертинский пишет что-то на небольшом листе бумаги и пододвигает её к Воропаеву, тот берет бумажку, вникая в сумму. Правая его бровь ползет вверх, и он переводит взгляд на Артура Петровича. - Неплохой аппетит, да? - спрашивает тот с улыбкой, и Александру приходится признать, что и впрямь неплохой. - Хотя я понимаю причину такой суммы, - он пододвигает к Воропаеву несколько листов, которые остались лежать перед ним после разговора с Пушкаревой, - ваша Катенька мне мило все пояснила. Александр вежливо улыбается и подносит листы к глазам. Правая рука так сильно сжимает бумагу, что та идет гармошкой под его пальцами, и Воропаеву приходится выдохнуть, чтоб расслабиться. Сложно сказать, какой спектр эмоций он испытал в тот момент - боль, злость, гнев, ужас. У него в руках были доказательства его правоты, но цена оказалась слишком высокой. Компания лежала в руинах. То, что строил его отец годами, куда вкладывал свою любовь и силы, было уничтожено и разбазарено всего за пару лет Ждановского правления. Идея оставить Андрея Вертинскому в качестве откупного уже не была такой безумной, как казалась вначале. Активы компании на нуле, кредитов столько, что рано или поздно кредиторы будут просто драться за больший кусок. Руки стали немного дрожать, и он опустил их на стол, сплетая в замок. Вертинский вежливо улыбался и даже предложил выпить. - Спасибо, я за рулем, - Воропаев улыбнулся с огромным трудом. - Ну, раз так, тогда давайте перейдем к делу? Артур Петрович хотел отступных. За то, что его потревожили, за то, что оскорбили такое громкое имя. И, раз он не мог получить компанию, которая уже была фактически мертва, он хотел денег. Живых и понятных. - Вы, Саша, прекрасный человек, и я лично к вам никаких претензий не имею, но, я так понимаю, что вы выступаете поручителем? Воропаев кивнул, борясь с нарастающей пустотой внутри. Он выступал поручителем для пустоты, фикции, оставшегося яркого фантика. Пушкарева старалась на славу, её отчеты были так точны, так скрупулезно выверены, так прекрасны в своем математическом вальсе! Кристина сказала однажды, едва открыв свою папку: “ Какой красивый отчет, Андрюша, я тебя поздравляю”. Сейчас тоже хотелось это сказать, но уже немного в другом ключе. И как бы сейчас Александру ни хотелось придушить Катю, которая делала это все ради Жданова, отказать ей в том, что фирма еще существует только благодаря ей, он не мог. Сейчас всё это нужно засунуть поглубже и в открытую сесть с этой троицей за разговор. Жданов, Малиновский, Пушкарева - три кита, которые своими хвостами буквально разрушили ЗимаЛетто. Дышать снова стало невыносимо трудно, а ушибленный бок свело болью еще сильнее. Держать спину прямо казалось просто невиданным напряжением. - Я беру на себя долговые обязательства нашей компании, - голос глуше, чем хотелось, но все равно хорошо, хвалит себя Александр, - я так понимаю речь идет об этой сумме? - он поднимает вверх бумажку с неполученным кредитом. - Это основная сумма, - кивает Вертинский, - а еще моральный ущерб, - он показывает жестом, чтоб Воропаев отдал ему бумажку и дописывает на ней еще половину суммы. Александр кивает и уточняет: - И за какой срок мы должны погасить нашу задолженность? - Я же не зверь, - хищно улыбается Вертинский, - мы можем договориться. И они договариваются, долго и методично выверяя каждый шаг. Танцуя друг вокруг друга в только им одним понятном танце цифр и схем. Когда Артур Петрович предлагает чай, то Воропаев очень быстро соглашается. Ощущение тошноты не проходит, и чувство голода дает о себе знать. Когда он опускает в чашку четвертую ложку сахара, Вертинский удивленно задирает брови. - А вы сразу в сахарницу налейте, - советует он Воропаеву, и тот смеется. - Вы не первый, кто предлагает мне такой выход. Заканчивают они в целом довольные друг другом, и способ, и части оплаты вселяют в Александра немного уверенности. Его все еще гложут сомнения, что у них получится покрыть долг. С таким состоянием дел на фирме, это граничит с безумием. Мужчины пожимают друг другу руки в знак согласия, и Воропаев направляется к машине. На улице его уже ожидают Жданов и Пушкарева. Глаза девушки при виде его распахиваются, и она хочет ему что-то сказать, но он отдает ей листы, которые она оставила у Вертинского. Девушка смотрит на них и сникает. Когда Катя снова поднимает на него глаза в них столько вины, что Александру становится физически больно. Он улыбается уголками губ, стараясь подбодрить девушку, и переводит взгляд на молчаливого Андрея. - Жданов, у меня впервые нет слов, - говорит он ему устало и кивает в сторону машины, - пойдемте. На самом деле слова есть и много. Все они матерные и сопряжены с насилием, поэтому Воропаев старается сохранить видимость спокойствия еще немного. Охрана провожает их взглядами, но никаких попыток остановить не делает. Договоренность прошла хорошо. Александр снимает сигнализацию с машины и открывает заднюю дверь с противоположной от водителя стороны. Жданов делает шаг, чтоб сесть, и Воропаеву приходится остановить движением руки. - Ты что, больной? С другой стороны обойди. Охранники, которые наблюдают за заминкой, смеются. Ситуация и впрямь идиотская. Мужчина вздыхает и протягивает Кате руку. - Садитесь. Девушка вцепляется в его пальцы с такой силой, что, если бы он попытался сейчас оторвать её от них, они бы остались у нее в руке. - Александр Юрьевич, я… - Садитесь, - он подталкивает её к машине и поправляет юбку, чтоб не прихватило дверью. Пальто с девушкой нет, но он видел, что Жданов держал свою верхнюю одежду в руке, вероятно и пальто Кати у него. Когда они отъезжают от загородного дома на приличное расстояние, Воропаев прижимает машину к обочине, и просто валится на руль. Сидят они в тишине. Сидят долго, пока Катя не начинает тихо всхлипывать. Сейчас уже можно. Александр откидывается назад и трет глаза. - Смею вам доложить, что мы все в огромной жопе, - заявляет он, - завтра нужно будет разобрать то, что вы наворотили, - продолжает говорить Воропаев ни на кого не глядя, - все реальные отчеты, все ваши… оборудки. Это понятно? - Саш, - пытается встрять Жданов, - все не так… - Закрой рот, - устало произносит мужчина, - просто закрой рот и слушай. У нас будет много работы, очень много. Если есть шанс поправить дела фирмы, мы должны это сделать. Плюс деньги Вертинскому… - Какие деньги? Он же ничего нам не давал! Александр так резко поворачивается к Жданову, что правый бок сводит болью, и он обхватывает себя рукой. - Ты что тупой? - Катя подается вперед, на его движение, но он взмахом руки заставляет её остановиться. Не тронет он Жданова, Господи, - теперь то, что вы хотели у него брать, вы же ему и должны, плюс за моральный ущерб. Лицо Жданова удивленно вытягивается и он возмущенно заявляет: - Это так ты решил наши проблемы? - Ты охуел? - даже злости нет в этой фразе, безграничное разочарование и усталость, - я тебя сейчас просто высажу, и пойдешь решать свои проблемы пешком. Ясно? - Молчу, - Андрей поднимает руки вверх, вдали от опасности настроение у него гораздо лучше. - Славно. Вы тоже что-то мне хотите сказать? - переводит Воропаев взгляд на Катю. Девушка мнется, а потом неуверенно и тихо произносит. - Мне мое пальто не вернули. Александр отворачивается и снова роняет голову на руль. - За что мне это, Господи, - он снова заводит машину, - сейчас вернемся, заберем. Но двойной вопль: - НЕТ! - заставляет его снова повернуться. - Ты с ума сошел, ты к ним хочешь вернуться за тряпкой? - возмущается Жданов. Воропаев очень хочет дать ему в глаз, как вдруг Катя снова подается вперед, касаясь его руки кончиками пальцев. - Александр Юрьевич, миленький, не нужно туда ехать, - она начинает плакать, и мужчина теряется, - пожалуйста. - Успокойтесь, Катя, - он осторожно сжимает её руку, слегка отстраняя от себя, - мы никуда не поедем. Только домой. Домой же вы хотите? Она кивает и смотрит на него благодарно и расслабленно. Он берет свое пальто с переднего сидения и перекладывает на колени девушки. - Мне нужно открыть окно, - поясняет он на Катин удивленный взгляд, - вам будет холодно. - Берите Катя, пользуйтесь акцией невиданной щедрости, - комментирует Жданов, и Катя поворачивается к нему растерянно и обиженно. Смотрит на него несколько секунд, словно прикидывая что-то в своей голове, а потом заявляет: - Какой же вы все-таки козел, Андрей Палыч. От такого заявления мужчина теряется, а Воропаев стремительно отворачивается, чтоб не расхохотаться вслух. Такого выпада от Пушкаревой он точно не ожидал. Он заводит машину и направляет ее в сторону города, открывая свое окно, почти полностью вытаскивает из бардачка пачку сигарет. Первая затяжка вызывает спазм в желудке, и Александр морщится. Бросает взгляд в зеркало заднего вида, следя за тем, как Катя завернулась в его пальто по самый нос. Это поднимает настроение. Пусть греется. Сейчас самое главное доставить всех домой. Остальные вопросы они будут решать завтра. Он об этом позаботится.