VI.
31 октября 2021 г. в 01:07
Венец из чёрного железа, который старик возложил на серебристые кудри юноши, казался бы совсем простым, если бы не сиявшие на нем багряные рубины. Но Стрикленд первый раз был на коронации и не доживет до следующей, если боги будут милостивы к Эйгону, да правит он долго. Если боги будут милостивы к самому Гарри, то он умрёт в опочивальне своего замка.
Верховный Септон тем временем провозглашал воспитанника Коннингтона Эйгоном из дома Таргариенов, шестым этого имени, королём андалов, Первых Людей и ройнаров, Владыкой Семи Королевств и Хранителем Державы. Ростом глас Семерых на земле не вышел, да и одеяние у него впору бродяге, но за этим сухопарым невзрачным стариком Святая Вера, а жрецы умеют быть опасными.
Генерал-капитан Золотых Мечей прекрасно это помнил по Вольным Городам, где голос служителей богов звучал наравне с голосами магистров и первосвященник Владыки Света не боялся идти наперекор воле триархов Волантиса. На берегах Черноводной, где Р’глора называют не иначе, как красным демоном, у Верховного Септона ещё больше мечей, чем в храмовой страже Баннеро.
Малакво Мейгир сулил золотые горы Стрикленду, если его люди перебьют красных жрецов в их Великом Храме, но Гарри отказался бы, даже не знай он о претенденте. Р’глора почитают во всех Вольных Городах и его служители злопямятнее большинства торговых принцев. Подослать наемного убийцу и после скоропостижной смерти генерал-капитана вопить о божьей каре вполне в духе огнепоклонников.
Высаживаясь в Вестеросе, Стрикленд не ожидал, что септоны успели отрастить выбитые клыки. Порой ему казалось, что в сравнении с Его Святейшеством Банерро лишь брехучая дворняга рядом с мастиффом. Красный жрец много вещал о возрожденном Азор Ахае и охотно грозил гневом божьим его врагам, но Гарри сомневался, что у него хватит сил помочь тётке Эйгона свергнуть Старую Кровь.
Мечи и Звезды, подумать только. Словно и не было ни Мейгора Жестокого, ни Джейхериса Миротворца, чьи имена отец заставлял затвердить Гарри тогда, когда бойкий мальчик и подумать не мог о своём появлении в Великой Септе Бейлора на коронации Таргариена. Кто бы мог подумать, что при нем Золотые Мечи посадят на Железный Трон красного дракона, а Святое Воинство им в этом деле поможет?
Дочь лорда Тайвина возродила рать Святой Веры в надежде укрепить благочестивым деянием положение сына. Ожидания, как часто бывает, не оправдались. Верховный Септон, прозванный за глаза Его Воробейшеством, не побоялся бросить под арест свою благодетельницу и провести её покаянным маршем по городу, прежде чем приказал Мечам и Звёздам взять сторону Эйгона.
Серсея к этому времени почти ничего не решала в Королевской Гавани. Заправлял в столице Мейс Тирелл, ставший регентом после смерти сира Кивана. Он и послал в Штормовые земли войско против «самозванца», хвалясь, что Эйгона привезут в железной клетке. Не подоспей вовремя дорнийцы, это действительно могло случиться. Тогда они стояли в шаге от поражения…и все же победили.
Стрела Черного Балака, отправившая в пекло Рендилла Тарли, сделала не меньше, чем слоны или атака дорнийской конницы. Предстояли ещё битвы, до Королевской Гавани путь был неблизкий, однако зачин был положен. Поле битвы устилали тысячи трупов, счёт знатных пленников шёл на сотни, хватало и высокородных перебежчиков как на ратном поле, так и из тех, кто до этого выжидал в своих замках.
Самым могучим из них стал Джулиан Сванн, лорд Каменного Шлема, но были и другие. Вот тогда на Пыточной Глуби бастард с Дрифтмарка решил, что лучше быть лордом в Вестеросе, чем пиратским королём на Ступенях. Часть Золотых Мечей волантийцы высадили на Ступенях, пара сержантов Гарри, Торман Пик и Уилл Коль, оказалась в ставке Владыки Вод, когда Ауран Уотерс набрался решимости плыть на запад.
Победы бастарда обошлись ему дёшево. Ни на Коготь-Острове, ни на Остром Мысе, ни в Приветной Бухте не было больших гарнизонов, зато он запер Глотку и блокировал столицу с моря, пока на суше армии Томмена терпели неудачи. Кроме Эйгона на юге, им пришлось иметь дело с вернувшимся с Севера Станнисом, оттянувшим на себя Фреев и армию Запада, к которым примкнула часть Святого Воинства.
Большое сражение в Речных землях унесло жизни тысячи воинов Запада и Переправы, погиб и сир Давен Ланнистер. Лорд Мейс тщетно поджидал помощи с Мандера от своего сына Гарлана, которая запаздывала. Защищать город имевшимися силами Тирелл не решился и бежал в Тамблтон, прихватив Томмена и дочь.
На следующее утро в городе начались беспорядки, усмиренные городской стражей вместе со Святым Воинством и до вступления в столицу Эйгона ей правил Верховный Септон. Он же добился того, чтобы командующий Золотых Плащей сдал город без боя. В благодарность за это командующий получил за это титул лорда и замок Росби, Воробейшество сохранил все, что ему пожаловали при Томмене.
— Аппетиты у старика не воробьиные и доверять ему я бы не стал, — высказался Коннингтон, когда они обсуждали условия капитуляции в шатре близ Черноводной, отделявшей армию короля от трона его предков.
— Королевская Гавань этого стоит, милорд, — рассмеялся в ответ Эйгон. — И потом, к кому ему перебегать, не к Станнису же?
Никакого штурма не было, Эйгон вступил в город во главе победоносного войска с распущенными знаменами, восседая на самом смирном из уцелевших слонов Гарри, под ликующие крики жителей и звон колоколов. Гарри ехал вместе с другими капитанами отряда, облачившись в украшенный гербом камзол поверх кольчуги, до последнего момента опасаясь засады или предательства…
Великая Септа полна народа, среди которого наследники славы Злого Клинка были малой горстью. Серебрились ризы Праведных, в глазах пестрило от гербов лордов и рыцарей, среди которых выделялись своими нарядами дорнийцы. Эти встали под знамя Эйгона быстрее прочих, если не считать нескольких штормовых торопыг вроде бедняги Аддама Уайтхэда, сложившего голову в битве с Рендиллом Тарли.
Молодой рыцарь годился генерал-капитану в сыновья и из него мог бы выйти толк, переживи он этот бой. Но очень уж лих он был, сир Аддам Уайтхэд, с сотней всадников пересекший Мыс Гнева, чтобы успеть присягнуть юнцу ещё младше. Гарри ценил отвагу, но как гласит поговорка, бывают храбрые наемники, бывают старые наемники, лишь храбрых старых наемников нет. Включая тех, кто носит рыцарские шпоры.
Славно, что дорнийцы оказались достаточно отважны и верны сюзерену, но на месте лорда Айронвуда Гарри предпочел бы попробовать сорвать план принца Дорана. Выдать дочь за наследника Солнечного Копья неплохо, но самому стать хозяином Дорна… прежде Айронвуды не раз вставали на сторону Блэкфайров в попытке низложить Мартеллов, но лорду Андерсу такое и в голову не пришло.
Дрифтмаркский Бастард был соратником куда более скользким и хитрым. Окажись Айронвуд хоть в половину таким, то на Железном Троне мог до сих пор сидеть Томмен. Недавний пиратский король поддержал Эйгона лишь после громкой победы у Штормового Предела и все его битвы были схватками с гарнизонами островов в Черноводном заливе. Случись что, мальчишка сбежал бы обратно на Ступени.
— Где его однажды вздернули бы если не лиссенийцы, то тирошийцы, как случалось со всеми такими «королями», — прибавил про себя Стрикленд, глядя на разодетого прохвоста. Коннингтон доверял ему не больше, чем Верховному Септону, но пока у мальчишки не было повода их предать. По крайней мере, так думал Гарри и с чем соглашались Коннингтон и всплывший из небытия Варис.
Ауран, уже не Уотерс, и не бастард, а лорд Коготь-Острова и Веларион. Впридачу к тому, ещё и лорд-адмирал. Бархатный дублет цвета морской волны украшал вышитый на груди серебряной нитью морской конь, шею юнца обвивала внушительная золотая цепь. Удачливый мальчишка, наглый, но удачливый…совсем как его милость, да простят Гарри Семеро.
У Эйгона не было другого флота, кроме как тех галей и дромонов, что привёл со Ступеней Ауран. Флот Редвинов разбит, Хайтауэры держат сторону Томмена, Мандерли присягнули Станнису, а Грейджой и сам зовётся королём. Оставалась ещё Долина, где правил отчим лорда Аррена, сделанный львами верховным лордом Трезубца. Оттуда пока никаких вестей не было, что Гарри беспокоило.
Евнух говорил, что лорда-протектора знаменосцы его пасынка не любят, как и Ланнистеров, но Айронвуды, которые вроде как недолюбливают Мартеллов, послушно сражались по приказу принца Дорана. Может, львиный выкормыш и не заключит союз со Станнисом, но ведь можно провозгласить пасынка королём Гор и Долины, а может, и Речных земель, мать мальчишки урожденная Талли.
Хорошо бы, если письма Коннингтона и шептуны Вариса помогут замирить Долину. Станнис на заснеженных берегах Трезубца должен будет наступать, лишь бы не умереть от голода, а Тиреллы с Ланнистерами порядком обескровлены. Одолеть львенка и оленя сил хватит, лишь бы после них не налетел сокол.
Никогда прежде Стрикленды за всю свою историю до изгнания не занимали столь почётного места на такой церемонии. Золотой в четырёх поколениях, Бездомный Гарри теперь звался лордом Ночной Песни и входил в Малый Совет. Не так уж плохо для того, кто мог пополнить после смерти кольцо золоченых черепов вокруг шатра преемника. Терять все это, от титула до замка, который он ещё не видел, не хотелось.
Хотелось въехать в раскрытые ворота бывшей твердыни Каронов, увидеть развевающееся над башнями полотнище с гербом Стриклендов… Умереть на поле боя Гарри мог и в Спорных Землях, но если уж выбирать, то он предпочитает погибнуть лордом в Вестеросе, а не наёмником в Эссосе. В лагере на Ройне Стрикленд считал иначе, но тогда он ещё не был лордом Ночной Песни.
Прочие счастливчики из офицеров отряда, вроде старины Тристана, отхватившего Дарри или заполучившего Тарт Марка Мандрейка, наверняка думают точно так. Эйгон подарил им больше, чем могли предложить все богатеи Эссоса. Сколько не проливай кровь за торговых магнатов и магистров, они смотрят на тебя, как на опасное животное вроде слона, сильное, полезное и грозное, но человеку не ровня.
Собравшиеся в Великой Септе знатные лорды могут считать бывших наемников не ровней себе, но их сыновья родятся в замках наследниками родовых земель, а внуки и вовсе станут плоть от плоти Вестероса. Коннингтону их не понять, его отец, дед и прадед были лордами, а не наемниками. Конечно, не все в отряде были «золотыми в четырёх поколениях» и речь шла даже не о Мааре с Балаком и Эдориеном.
Франклин Флауэрс, оставленный кастеляном Штормового Предела, Ролли Дакфилд, в белом плаще охраняющий Эйгона и многие другие вступили в отряд уже после смерти Мейлиса-Чудовища. Их предки не завещали месть и войну за потомков Короля-Что-Носит-Меч, но и они будут упорно сражаться за полученное из рук Таргариена, пока его тетку в Миэрине душат осадой гискарцы.
Как бы не посмеивались за глаза над его осторожностью, Гарри никогда больше не станет Бездомным. Если все кончится хорошо, то Стрикленд лично захоронит череп Злого Клинка, как тот завещал. Эйгор заслужил хотя бы этой малости. Выходя вслед за королём из Великой Септы по мраморным ступеням, лорд Ночной Песни улыбался, несмотря на снег и холод.