***
–Ты уверен, что делаешь всё правильно? – Кисаки, сидящий на единственном стуле в лавке и читающий какую-то супер скучную книгу, наконец, оторвал взгляд от её страниц, но вместо того, чтобы просто повеселить парня, начал придираться. – Мне всё показали, я знаю, что делаю. – Но твои продукты горят. – Не правда. – Ханма казался предельно сосредоточенным, орудуя лопаткой. – Правда, не думаю что Аоба-сан долго продержит тебя, если с Такемичи-саном ничего не изменится. – Поднявшись на ноги и поправив очки, как самый стереотипный ботаник из аниме, который закончил свою умную мысль, Кисаки убрал книгу в свой рюкзак и направился к выходу из лавки, остановившись у двери, вновь обратился к Ханме, что заметно приуныл. – Я думаю ты прав, и мне нужно попробовать. Я приду на твоё собрание... – Вау, Кисаки! – Ханма бросил лопатку и бросился к другу, пытаясь схватить его за руку, но тот отпрянул. - Тогда прямо завтра я позову срочное собрание! – Не пойдёт. – Помотал головой мальчишка. – Завтра твоя смена. И... Дорояки горят. – Бля! – Ханма бросился вновь к плите, хватая дорояки пальцами, мгновенно обжигаясь и вскрикивая, прежде чем схватиться за лопатку, пока Кисаки, прикрывая улыбку ладонью, вышел за дверь, направляясь домой.***
Ханма чувствовал, что он полностью опустошён – весь взмок, волосы растрёпаны, еще и гарью воняет. Оттянув ворот влажной футболки, он наслаждался тем, как прохладный вечерний ветерок обдувает его кожу. Проходя мимо детской площадки, находящейся в том же парке, что и ларёк, Ханма притормозил, наблюдая за тем, как там происходит что-то странное. Двое парней по-старше, явно издевались над девчонкой и мальчиком помладше. Остановившись, Ханма немного понаблюдал за тем, как девчонка, встав перед младшим, пытается отвечать парням на грубость. Отчего это сразу напомнило Ханме о том, как точно так же перед ним вставал Такемичи, не позволяя отцу добраться до него. Внезапно один из парней, схватил девочку за волосы, таская из стороны в сторону, пока та пыталась вырваться. – Эй! – Ханма двинулся к ним, разминая кулаки. – Девушек бить нельзя! Всё внимание парней сразу было обращено к нему, и они явно собирались что-то возразить, пока один из них не побледнел, а Ханма, подойдя ближе, не узнал в этих двух отморозков, пару шестёрок из Вальхаллы. – Ханма! – Один из друзей-идиотов тут же отпустил девчонку, пряча руки за спину, будто нашкодивший ребёнок. Но Ханму это не убедило, он не стал начинать разговор, тут же впечатывая кулак в челюсть тому, кто таскал девчонку за волосы, заставив его свалиться на жопу. – Съебали отсюда, чтобы я вас больше никогда не видел. – Второй дружок тут же кинулся поднимать севшего на зад друга, утягивая его за собой. Ханма повернулся к пацанёнку, что стирал слёзы с глаз. – А ты чего за сестру не заступился? А? Ты мужик, а мужики должны быть защитниками. Повернувшись к девчонке, с довольной улыбкой, Ханма уже ожидал увидеть благодарность в ее глазах, но встретил лишь хмурый взгляд. – Не лезь к нему, это не твоё дело. – Схватив мальчишку за руку, девочка с короткостриженными каштановыми волосами, поспешила оставить ошалевшего Ханму одного. – Домой, Хаккай, нам уже пора. – Эй! – Сделав пару шагов за ними, Ханма привлёк их внимание. – А поблагодарить? – Тебя никто не просил влезать! – Грубо ответила девчонка, тут же развернувшись и шагая в сторону выхода из парка, за руку таща мальчишку за собой, а Ханма ничего не мог поделать, тут же двинувшись за ними. – Нужно быть вежливее с тем, кто тебя спас! – Ты пытаешься добиться похвалы? - Даже не обернувшись спрашивала она. –Что если и так? – Обогнав детей, Ханма расплылся в улыбке, шагая задом наперёд, закинув руки за голову. Девчонка остановилась и, нахмурив брови, взглянула на него. – Спасибо... Но в следующий раз, прежде чем выйти на улицу, прими душ – от тебя воняет. – Зажав нос пальцами, девчонка пихнула плечом Ханму и прошла мимо, ему оставалось лишь смотреть ей вслед, пытаясь придумать какой-то остроумный ответ. Но в голову не приходило ничего, поэтому Ханма лишь косплеил рыбок в аквариуме, открывая и закрывая рот.***
Ханма выдохнул, положив ладонь на ручку, и привычным движением толкнул дверь внутрь, но она, на удивление, не поддалась, как обычно, так что ему пришлось искать по своим карманам ключи, но их не было. Выругавшись, он постучал соседке: миниатюрной, старой женщине, что с самого детства присматривала за ним, когда отец был на работе, а матери нужно было сходить в магазин. Айко-сан всегда была с ним мила и даже позволяла ночевать у себя, когда отец стал напиваться. У нее-то он всегда и оставлял запасные ключи. – Шуджи-кун, так подрос... – Говорила Айко-сан, передавая ему ключи. – Отец-то твой в последнее время совсем тихий. Не орёт в пьяном бреду, за ум взялся? – Так, вы не знаете, где он сейчас? – Да кто же его знает? – Пожала плечами старушка. – Утром, как дверь хлопнула, так и всё, я даже, представляешь, до двери добежать не успела, как он, на своей хромой ноге, уже из подъезда выскочил! Я-то пока старая доковыляю. Вот он, как утром ушёл, так и не было его. Я еще думаю, странно так... У вас случилось, что поди? – Да, нет, Айко-сан, ничего. – Ханма улыбнулся почесав затылок. – Ладно, я тогда пойду одежду возьму сменную, вам ключик потом оставлю. – Да ты заходи, я сейчас чай поставлю. У меня и помоешься, переоденешься. Хочешь вон на диване переночуешь, где ещё-то спать? По всяким подворотням шляешься, не дело всё это. – Да нет, нет... – Со смехом проговорил он. – У меня есть место, не на улице я. – Ну ладно, смотри сам.... А о матери-то, что? Неслышно? Ханма лишь помотал головой. Ему не хотелось говорить о ней. Поэтому, распрощавшись с Айко-сан, вновь обещая занести ключи, он открыл дверь, в нос тут же ударил аромат затхлости и перегара. Лампа в коридоре так и не работала, да и обувь снимать смысла не было, поэтому он прошёл сразу в свою комнату, не разуваясь. Он вытащил из кучи сваленных вещей, в углу, пару более менее чистых футболок и штаны, сразу переодевшись и засунув смену в рюкзак. Он делал всё, как можно быстрее не желая пересекаться с отцом, раз уж выдалась такая возможность. Разваленную по полу одежду он ногой пропихнул поглубже в угол и уже собирался уходить, как взгляд зацепился за фотографию. Когда он был младше, Шуджи всегда прятал ее в одежде, чтобы отец, как и другие, не разорвал ее в пьяном угаре. От чего-то, раньше ему была дорога эта несчастная фотография, где он, отец и мать прогуливались по парку. Шуджи тогда был совсем круглым, больше напоминал шар, чем ребёнка. А мать и отец казались персонажами какой-нибудь рекламы - счастливые и улыбчивые. Всегда, глядя на это потрепанное фото, Ханма хотел, чтобы мать снова вернулась, но она не приходила, продолжая улыбаться только с этой старой фотографии. Фыркнув, Ханма оставил фото на полу, надев рюкзак на плечи, пошёл к двери, но замер, проходя мимо кухни. Обычно на кухне стоял срач - там было не протолкнуться, а при ходьбе под ногами хрустели осколки. Сейчас же, там не было ничего. Лишь стол у окна, да пара табуреток с кухонным гарнитуром, словно кто-то собрал весь хлам и вынес его. Ханма вздохнул, облокотившись о дверной косяк, чувствуя под пальцами зарубки, оставленные ножами да бутылками, что летели в него, если отец не мог пробраться сквозь сваленный мусор. – Ты уже приходил в себя, идиот. – Прошептал Ханма, глядя на то место, где всегда сидит отец, справа от окна. - Это снова закончится. Не делай вид, что ты хороший человек. Ханма ушёл, закрыв за собою дверь и оставив ключ у Айко-сан.***
–... представляешь, так и сказала! – Ханма смотрел на Такемичи, что лежал свернувшись в кровати калачиком, и, кажется, совсем не слушал. Он выглядел, как чертова сломанная кукла. От одного взгляда на него Ханма чувствовал, как мелко подрагивают его руки, ведь это Таке-нии, сильнее, чем он людей Шуджи не встречал. – Я ей помог, значит, а она меня послала! Прямо сказала мне: "иди нахуй", вот почему она такая неблагодарная! Я ведь хороший, защитил ее и пацанёнка, а она мне вот так. – На столе, рядом с кроватью, стояла нетронутая тарелка с уже давно остывшим бульоном. А в доме было настолько тихо, что казалось, никого кроме самого Ханмы в доме нет. – Больше никогда не стану помогать никому. Делаешь добрые дела, а на тебя потом наезжают. Это несправедливо, Таке-нии, ты понимаешь, так быть не должно! Пока сами не попросят о помощи, я и не помогу, потому что зачем им моя помощь, если они даже поблагодарить не могут нормально! Ханма притих, он хотел чтобы прямо сейчас Такемичи повернулся к нему и, как обычно, сказал какую-то чушь о том, что люди не всегда могут сказать спасибо или что-то в этом роде. Но нет, парень лежал всё также неподвижно, а Ханме хотелось, просто трясти его, пока он не очнётся, пока снова не станет собой. Пока он не заварит себе чашку кофе и не усядется с ним под плед на ступенях дома. Ханма хотел этого, но не делал, лишь смотрел, пытаясь увидеть, как Такемичи дышит. – Я завтра буду работать. Знаешь, это так сложно, я уже к середине дня хочу просто съебать из ларька... Бросить и уйти. И всю выручку себе забрать, накупить на неё сигарет и смолить весь день пока не позеленею... – Ханма посидел некоторое время, поджав губы, а после поднялся, выходя из комнаты, но ненадолго задержавшись у двери. – Я соврал, она меня поблагодарила... Но всё остальное – правда. Он закрыл за собой дверь, спустившись на первый этаж. Ханма сел перед телевизором, забравшись на диван с ногами, и просто наблюдал за происходящим на экране, даже не запоминая того, что смотрит. А Такемичи лежал в полумраке комнаты и пялился в одну точку. Клевер на груди жёг, словно бы вплавляясь в кожу так, что хотелось просто сорвать его, пока он не превратился во что-то наподобие того, которое было у Хины после ее смерти в машине. Он слышал, как телевизор в гостиной работает и как за окном, где-то вдалеке, гудят машины. Такемичи закрыл глаза, желая просто уснуть, но вместо этого он вновь и вновь видел Хинату, её силуэт, расплывчатый и смазанный, как призрак на фотографиях. Словно она была такой далёкой и не настоящей. – Хина... – Его голос был слишком хриплым, даже несмотря на то, что он звал ее шёпотом. В горле першило. – Хината.***
– Зачем пришёл? – Ханма встал в позу у двери, не пуская в дом Шиничиро. – Я тебе говорил, что здесь тебе делать нечего. – Я хотел просто проведать Такемичи. – Не надо, иди занимайся своими делами. – Мне нужно с ним поговорить... – А ему нет, иди нахуй. – Ханма-кун, ты же понимаешь, если ничего не сделать, он так и будет лежать и умрёт в своей кровати. – Тебя это не касается, иди тусуйся с друзьями, наслаждайся жизнью и не лезь к Таке-нии. – Ханма уже собирался захлопнуть дверь, как парень взбежал по лестнице и не позволил этого сделать. – Уйди. – Дай пройти. – Нет, съебись. – Шиничиро не сдвинулся с места, продолжая держать дверь, он просто смотрел на подростка сверху вниз и ничего не говорил, пытаясь одним взглядом заставить его впустить внутрь. Но Ханма лишь прожигал его взглядом, так что Шиничиро не оставалось ничего, кроме как попытаться сдвинуть его с места. – Я сказал, ты не пройдёшь. Ханма старался выпихнуть его на улицу, но Шиничиро вошёл, его взгляд был настолько пустым и тяжёлым, что у Ханмы невольно прошёл холодок по коже. Парень лишь окинул подростка взглядом и пошёл в комнату, где Такемичи всё так же, как и прошлым вечером, лежал, свернувшись в кровати. – Вставай. – Громко проговорил Шиничиро, но ответа не последовало. – Я сказал, вставай... Мичи, блядь, встань с ёбаной кровати! Он даже не пошевелился, а Ханма уже собрался схватить Шиничиро за футболку и вытянуть из комнаты, когда тот в два шага преодолел разделяющее их расстояние и грубо стащил Такемичи с кровати. – Слышь! – Ханма дёрнулся вперёд, но в этот момент, Шиничиро закинул парня себе на плечо и направился из комнаты вниз, в ванну. – Не тронь его! Ханма кинулся следом, но Шиничиро его не слушал, он скинул несопротивляющегося Ханагаки в ванну и включил холодный душ, казалось это даже, подействовало, потому что, Такемичи встрепенулся, в его глазах что-то зажглось, всего на мгновение, он даже попытался встать, но после того, как Шиничиро вновь толкнул его в ванну, тот осел и затих, не обращая внимания на ледяную воду. – Очнись, ёб твою мать! Приди уже в себя. – Шиничиро задевал его водой, до тех пор, пока Такемичи не задрожал. Парень выкинул лейку душа в ванну и схватил Ханагаки за грудки, встряхнув. – Очнись, блядь! – Хватит! – Ханма отпихнул Шиничиро, встав между ними, на пальцах парня осталась висеть порванная цепочка. – Отойди. – Он кинул ее в угол и попытался оттолкнуть подростка. – Иди нахуй отсюда! Я сам о нём позабочусь! – Ханма почувствовал, как ледяные пальцы объявились вокруг его запястья, он, вздрогнув, отскочил наблюдая за тем, как Такемичи дрожа переваливается за борт ванной. Он даже не поднялся на ноги, на четвереньках, пытаясь добраться до цепочки. Но стоило его пальцам оказаться вблизи от нее, как Шиничиро накрыл ту своей ногой, схватив Такемичи за плечи и поставив на ноги. – Хватит жить прошлым! – Он встряхнул Такемичи, заставляя его поднять голову и смотреть на него. – Уйди. – Прохрипел Такемичи. – Хватит! – Просто уйди. – Продолжал он. – Прошлое не вернуть, ты ничего не можешь сделать, просто отпусти его, хватит! Почему ты так крепко в него вцепился? – Шиничиро всё тряс и тряс Такемичи, пока тот не попытался его отпихнуть, но он был слишком слаб, чтобы сделать хоть что-то. – Таке-нии... – Сдавленно произнёс, Ханма. – Вернись в реальность! Тебе не нужно прошлое! – Это моя жизнь. Уйди. – Такемичи пытался вырваться, но ничего не получалось. – Очнись наконец! Подумай о Ханме, о Какуче. Теперь твоя жизнь здесь! В этом времени, отпусти прошлое. Хината больше не вернётся, никто из тех, кого ты знал не станут такими. Ты меняешь будущее сейчас, в реальности. Ты находишься в настоящем! Очнись, позволь нам помочь тебе. – Уйди. – Шиничиро, отстань от него... – Ханма попытался влезть между ними, но Шиничиро, вновь встряхнув Такемичи, врезал его лопатками в стену, и задрал голову, глядя прямо в глаза. – Спаси себя, остановись и спаси, чёрт возьми, уже себя! Ханма не знал, что ему делать, он стоял за спиной Сано и молча переводил взгляд с Шиничиро на Такемичи, которые сверлили друг друга взглядами, пока губы Ханагаки не задрожали, а из глаз не покатились слёзы и он сбитым, хриплым шёпотом не произнёс. – У меня нет сил. Шиничиро, притянул его к себе, сжимая в обьятия, а Такемичи лишь уткнулся ему в плечо, содрогаясь в рыданиях. – Таке-нии... – Ханма сделал шаг к ним, когда Шиничиро заговорил, зарываясь ладонью в спутанные мокрые волосы Такемичи. – Силы есть у меня. Ханма на твоей стороне, хватит брать всё на себя. Ты не один. Мы рядом.