***
Вернувшись домой после тренировки у Бенкея, Какучё как можно тише вошёл в дом, сразу же погладив Тигра, встречавшего его, по голове. Быстро переодевшись по пути обратно вниз, Какучё заглянул в комнату Такемичи, убедившись, что тот до сих пор спит. Тихо прикрыв дверь в комнату, Какучё пошёл на кухню. Трое суток до этого Такемичи вообще не спал, у него были какие-то проблемы в клубе, где он теперь работает директором. Какучё понимал, почему Ханагаки так старается, ведь он должен содержать семью, и сейчас его зарплаты действительно хватает на всё, так что почти год они по сути ни в чём себе не отказывают, а ещё Такемичи открыл им счета в банке, как он говорит — на будущее. Накормив Тигра, Какучё оставил записку, что пойдет гулять с Изаной и вышел из дома, набирая номер парня, но этого и не пришлось делать, ведь из-за поворота выскочил Ханма, а Изана преследовал его. Не понимая, что происходит, Какучё тупо смотрел на них. — Спасиии! — Кричал Ханма, подбежав к нему и схватил за плечи, постарался спрятаться за его спиной, прикрываясь его телом как щитом. Изана остановился напротив хмуро, заглядывая за спину Ханмы, пытаясь то ли испепелить взглядом, то ли загипнотизировать и заставить выйти из своего убежища, но Шуджи стоял на своём и продолжал прятаться. — Что случилось? — спросил Какучё, чувствуя себя как между молотом и наковальней. Изана и Ханма довольно часто спорили, но до рукоприкладства никогда не доходило, в основном они просто приходили к одному выводу и расходились с миром, но сейчас Какучё ощущал настоящую угрозу исходящую от Изаны, но тем не менее его никто видимо не собирался посвящать в суть произошедшего. — Изана, всё хорошо? — Я убью этого мудака! — Хэй! Я не виноват что ты рукожоп! — А ну, иди сюда! — Изана кинулся к нему, но Ханма развернулся и не позволил парню схватить его. — Лучше давай по-хорошему! — Не-а, отвали от меня! — Ты подставил меня! — Ты начал первый! — Возразил Ханма вновь разворачиваясь, продолжая крепко держать Какучё за плечи. — Да, что случилось-то?! — Эта дылда решил, что самый умный! — Да ладно, а кто налетел на меня? — А нахера ты мылом полы натёр? — Уж точно не для тебя! — Мне как домой сегодня возвращаться? — Он уже к этому времени остынет, не ссы! — Конечно остынет, если я тебя приведу отмывать всё. — Ещё чего! — Вы, что опять не поделили? — Такемичи высунулся из окна своей комнаты. — Орёте, что даже здесь слышно! — Таке-нии! Спаси! — Он полы в додзё мылом натёр и воду разлил! — Тут же сдал Изана Ханму. Такемичи вздохнул и вернулся в комнату, закрыв окно, чтобы спустя пару минут, за которые Изана успел всё же достать Ханму и схватиться за шиворот, Ханагаки вышел на улицу, кутаясь в ветровку и сонно зевая. — И, зачем ты сделал это? — Спросил парень, сложив руки на груди. — Старик постоянно цепляется ко мне! Я не виноват! — Такемичи вопросительно изогнул бровь и ничего не сказав, продолжил сверлить взглядом подростка. — Я случайно! — Шуджи… — вздохнул Такемичи, помассировав пальцами переносицу. — Вернись и вымой всё. — Таке-нии… — Тебе ещё у Сано-сана учиться, так что сделай как я говорю. Ханма фыркнул и выпутался из хватки Изаны, сунув руки в карманы, пошагал в обратном направлении. — Спасибо. — Поблагодарил Изана. — Мы тоже пойдём. Тронув Какучё за плечо, Изана пошёл следом за Ханмой, а Какучё на прощание помахал рукой и припустил за ним. Такемичи ничего не оставалось, кроме как вернуться в дом, спать всё ещё хотелось, но он знал, что больше не сможет заснуть, поэтому сварив себе кофе, он устроился за столом вместе с Тигром на руках, поглаживая его пушистую шёрстку. За это время кошак успел вымахать и растолстеть, так как почти все гопники Токио приходят в гости только для того, чтобы принести этой наглой морде вкусняшек. Даже парни из драконов часто захаживают к Такемичи домой, говоря что они просто пришли навестить Тигра, но Такемичи видит как они задерживаются на его кухне, посиделки на которой происходят едва ли не каждый вечер. Правда из-за новой работы Такемичи не всегда удаётся остаться вместе с ними, из-за чего парни заметно расстраиваются. Такемичи стал директором одного из клубов принадлежащих Кумагаи-сану исполняя у него обязанности смотрящего за территорией — это основная обязанность Ханагаки. Но из-за слишком загруженного графика у него перестало получаться работать в лавке, из-за чего ему пришлось уволиться, но он продолжает захаживать туда за вкусностями для ребят. В основном его работа сейчас заключается в том, чтобы узнавать, где и что происходит, кто слишком сильно борзеет, а кто лезет не туда. Так же, клуб Такемичи является безопасной зоной для проведения встреч, с персоналом состоящим из полностью проверенных людей. И последние три ночи были очень тяжёлыми из-за попыток полиции влезть туда, куда их не просили, но чтобы сделать это, им было необходимо уличить клуб в незаконной деятельности и благодаря своевременному сливу информации, Такемичи заранее знал о том что пройдёт «рейд», так что он убрал всех «нечистых» людей из персонала на время рейда, оставив всего двух провинившихся, так как их было не жалко слить на благо остальных — хотя и этого не произошло. Такемичи скрыл всю тёмную бухгалтерию, почистил лишние данные с видеозаписей и сдал деньги Кумагаи. Вообще с клубом Такемичи Кумагаи поступал по-божески, забрал лишь то, что собирал клуб с подпольной работы, оставляя процент Такемичи, а деньги вырученные чистым путём Ханагаки распределял на нужды клуба — свет, вода, зарплаты, продукты и прочее по мелочи. Так что во время рейда, у Такемичи всё было гладко, лишь пожурили за присутствие в персонале тёмных людишек, но в целом всё было не плохо — хуже бы было, если бы совсем ничего не нашли. Хотя Шиничиро постоянно переживает из-за подобного, Такемичи остаётся лишь соглашаться с ним, и обещать быть осторожнее. Вообще Шиничиро узнал случайно едва ли не на второй месяц работы на Кумагаи, когда Вакаса, попался Бенкею, на одном из «заданий», когда среди ночи «выгуливал» молодняк, объясняя как обстоят дела, где ходить не стоит и о чём говорить не стоит вовсе. Бенкей тогда всё досконально выпытал у Вакасы, а после передал Шиничиро, который устроил скандал. В тот момент Такемичи хотел просто перестать слышать и видеть хотя бы на пару часов, чтобы переждать бурю и спокойно объяснить всю ситуацию. Но наслушавшись достаточно моралей и поняв, что Шиничиро не собирается останавливаться, Ханагаки решился на отчаянный шаг и заткнул Сано поцелуем, после перешедшим в постель и первый полноценный секс. Вообще, это не успокоило Шиничиро и ворчал он ещё долго, но по-крайней мере позволил Такемичи спокойно объясниться, что в случае с Кумагаи у Ханагаки всего два выхода: в могилу и в банду. По крайней мере, Такемичи старается как можно больше выжать из своей работы на Кумагаи, прикрывая некоторые косяки Драконов — хотя Кумагаи особо не обращает внимания на «детские игры» Изана ходит по грани и Такемичи приходится периодически ему напоминать где его место и что делать не стоит. И нет, Кумагаи не слепой, он видит телодвижения Такемичи и не забывает спрашивать за них, просто Ханагаки имеет достаточный кредит доверия, чтобы мужчина закрывал глаза на что-то мелкое. Хотя привычка мужчины подстёбывать над ним, после каждого прокола, заставляет Такемичи нервничать, не всегда понимая где мужчина серьёзен, а где нет. Сейчас, Ханагаки почти не видится с Вакасой напрямую во время «работы» и вся коммуникация происходит через Кумагаи, когда Такемичи передаёт и мужчине информацию о назревающих волнениях или чем-то подобном, а тот отправляет Вакасу с его небольшой командой «разбираться». И Такемичи был совершенно не рад присутствию в этой команде Минами, которого Вакаса самостоятельно притащил в банду — Ханагаки до сих пор не разговаривает с Вакасой, уже около трёх месяцев как. Вообще, работа на Кумагаи в данный момент вовсе не напрягает Такемичи — он просто делает то, что должен, не влезая особо в конфликты, создавая что-то вроде буферной зоны между враждующими группировками Японии. Так как все переговоры и важные встречи ведутся на территории его клуба, а Кумагаи позволяет Такемичи не раскрывать имён, если переговоры ведут люди из других группировок, оставляя их инкогнито для мужчины, если это не касается лично его. В целом работа приносит Такемичи неплохой заработок, позволяющий ему содержать большое количество детей и откладывать деньги на чёрный день для Какучё и Ханмы.***
На телефон Ханмы пришло сообщение от Юзухи: «Ты где?» — Ты чего в телефон впялился? Мой давай! — сказал Мансаку подгоняя Ханму быстрее работать тряпкой. — Если собираешься так отлынивать, то до вечера провозишься. — Да тру я! Тру! — Ответил Ханма, растирая по полу воду и собирая тряпкой мыло. — Видите? — В следующий раз думать будешь, или думаешь я буду всё это терпеть? — Мансаку стоял у него за спиной, держа в руках, сложенных на груди, указку. — Ты хороший парень, Ханма-кун, тебе бы дисциплины по больше и вообще цены бы не было! — Ага, конечно. — Фыркнул Ханма. — Я серьёзно говорю. — Мне дисциплина никакая не поможет. Хороший парень, как же… — бурчал себе под нос подросток, заканчивая оттирать полы от мыла. — Все вы так говорите… — А ты не веришь? — А? — А ты не веришь, спрашиваю? — Повторил Мансаку, подходя и присаживаясь рядом с ним. — Я же вижу, в тебе есть потенциал, я тебя на соревнования хочу продвигать, вновь вернуться в лигу и участвовать в соревнованиях. Ты сможешь, я вижу, только если чуть-чуть лучше станешь. — Вы ко мне придираетесь постоянно. — Не правда. — Остановив руки с тряпкой, Мансаку заставил Ханму смотреть на себя. — Я хочу чтобы ты лучше стал, чтобы за голову взялся. Ханагаки-кун, молодец, что привёл тебя, в тебе есть хватка, только мозгов побольше и всё. Я хочу, чтобы ты за голову взялся. Ханма-кун, прошу тебя, просто попробуй. Поджав губы, Ханма смотрел в глаза старика, пытаясь найти в нём хоть каплю лжи, но ничего не видел и, возможно, от этого подростку стало совестно, и он поспешил отвести взгляд. Вновь заработав тряпкой, пока сам погрузился в мысли, о словах Мансаку. Был ли он по-настоящему хорошим парнем? Или это всего лишь попытка старика немного задобрить его? Ханме хотелось верить в лучшее. С того самого времени, как в его жизни появился Такемичи, всё резко стало принимать другой вид. Ханма начал задумываться о будущем, стал думать над своими действиями и их последствиями. Он уже больше года не общался со своим отцом, со времён той самой стычки, поначалу Ханма боялся того, что его отец решит отказаться от него и заставит отправиться в приют, но он этого не сделал. Просто пропал из его жизни, Ханма не знает точно, встречался ли Такемичи с его отцом после случившегося, но почему-то Ханма уверен, что Такемичи делал это. По крайней мере, Ханма вполне спокойно смог жить у Такемичи, ходить в школу, обучаться у Мансаку, встречаться с Юзухой — Ханма даже на каникулах успел подработать в парке, в котором раньше работал Ханагаки и за лето заработал на подарок для Юзухи и принес первые деньги в дом. Юзуха за этот год буквально расцвела, стала настоящей красавицей, Ханма в начале даже немного переживал по этому поводу, ведь он оставался всё таким же несуразным подростком, каким и был раньше, а она очень похорошела, начала ходить в клуб по стрельбе из лука. Ханма вообще собирается, когда ей исполнится шестнадцать позвать ее замуж, правда Тайджу — ее старший брат, не согласен с этим решением, настаивая на том, чтобы Юзуха в начале закончила школу. Но Ханма его не понимает, что такого в том, чтобы он сделал ей предложение? Шуджи же не собирается вести её под венец в тот же момент! И он вовсе не против, чтобы Юзуха продолжала учиться, он только «за». Ханма вообще собирается поговорить с Тайджу ещё раз, чтобы всё решить, всё же Шиба старший в семье, а значит и договариваться Ханма должен с ним. Тайджу вообще оказался не плохим парнем — понимающим. Хотя по рассказам Юзухи он раньше таким не был, по крайней мере до появления Такемичи. Ханма вообще удивляется тому, что Такемичи успевает везде — буквально. Он словно ангел-хранитель, Шуджи даже иногда сомневается в том, существует ли он на самом деле? Ведь действительно не может же быть так, чтобы один человек мог повлиять на судьбы такого большого количества людей? Ханме почему-то в это одновременно и верится и нет. Потому что это всего лишь Таке-нии — его старший брат, который вытащил из дерьма и позволил стать по-настоящему хорошим человеком. Тем, кто он есть сейчас и если у Ханмы есть возможность стать лучше, он сделает это. Поэтому остановившись, Шуджи оборачивается к Мансаку и заявляет: — Я стану лучше, Сано-сан.