Первый феникс

      Глубоко вздохнув, Аландар въехал на территорию главной цитадели всего Алавинора – замка короля.       Это было поистине грандиозное творение. Замок из белого камня, суровый и величественный. Уже на мосту, ведущему к цитадели, можно было разглядеть широкий балкон, на котором даже самый великий король казался маленьким. Именно сюда по традиции выходили объявлять о смерти монарха. На этом балконе пред людьми из века в век после коронации представали новые короли с державой и скипетром в руках.       Но у Аландара замок никакого восхищения не вызывал. Более того, он не любил это место. Со столицей Алавинора – Фанором – Аландара ничего не связывало. Даже родился он не здесь, а по взрослении приезжал сюда лишь изредка.       Пожалуй, единственное, что связывало Аландара с Фанорским замком – так это смерть матери. По рассказам, плаху поставили прямо в тронном зале, в котором теперь восседают король Ральдар со своей супругой Лоной, а около трона всегда стоит их сын – наследный принц Амунд.       Так что в Фаноре Аландар всегда был редким гостем, но сегодня его ждали. Не успел он миновать мост и главные ворота, как его встретил советник короля – господин Тейм, которого почитали здесь не только как приближенного короля, но и как отца королевы Лоны.       — Господин Аландар, мы рады вновь приветствовать вас, — сказал Тейм, не успел Аландар и спешиться.       Тейму особое удовольствие давало называть Аландара господином, ведь его внук стал наследным принцем только благодаря тому, что Аландара этого титула лишили навсегда. Однако Ральдар не посмел лишить первенца полагавшихся ему земель, поэтому, несмотря на лишение титула, Аландар был не последним человеком в Алавиноре. Будь воля Тейма, он бы и господином его не называл, но, как бы то ни было, земли добавляли Аландару влияния, а королевская кровь в его жилах все же вызывала некое благоговение перед слугами короля.       Столкнувшись с молчанием Аландара, Тейм снова взял разговор на себя.       — Не ожидали вас так быстро, — сузив глаза, протянул он. – Думали, только к вечеру подоспеете.       — Мои владения не так далеко от столицы, господин Тейм, — сказал Аландар. – Как только письмо попало в мои руки, я отправился в Фанор. Почему же я должен был опоздать?       — Гонец сказал, что вас не было в поместье. Приглашение взял Ламрис. Он сказал, что вы на охоте, так что мы боялись, как бы вы вовсе не пропустили наше празднование.       — Да, я был на охоте, — ответил Аландар, которому этот скользкий разговор начал уже докучать. – Думаю, что ее величество королева пережила бы, не успей я на праздник.       Тейм приподнял одну бровь и подошел к Аландару чуть ближе, как это всегда делают, когда хотят, чтобы разговор из светского перешел в личный. Он посмотрел Аландару прямо в глаза, но он бы в них ничего не прочел, потому что Аландар почти никому не доверял при дворе, а особенно скользкому и противно учтивому Тейму.       — Аландар, — по-отечески промолвил он. – Лона устала от неприязни к себе с твоей стороны, хотя мы все тебя понимаем. Пригласив тебя на свой праздник, она хотела, чтобы ты почувствовал себя причастным ко всему, что происходит при дворе. Ей стоило огромных усилий уговорить твоего отца согласиться на это.       — Что ж, в таком случае мне жаль старания ее величества, — безразлично ответил Аландар. – Я человек, который далек от двора, и не стремлюсь сюда. Моего поместья мне больше чем достаточно. Я так понимаю, праздник вечером, господин советник?       — Да, — коротко ответил Тейм, поняв, что Аландар на разговоры не настроен.       — Тогда, с вашего позволения, я отдохну с дороги.       Аландар кротко склонил голову и в сопровождении слуги отправился в покои, которые всегда предназначались ему, когда он приезжал в Фанор. Шли последние приготовления к празднику. Юноши и девушки носились с цветами для украшения зала, с принадлежностями для вышивания, а трое мужчин тащили на плечах тяжелый синий ковер с золотой вышивкой.       Аландар неволей оглядывался. Меньше всего ему хотелось столкнуться с отцом, Лоной или братом Амундом. Он решил посвятить свое время другому человеку, раз уж все равно оказался в замке.       У входа в покои стояли стражники, один из которых встретил Аландара с еле заметной ухмылкой. Наконец закрыв дверь и оставшись один, Аландар отстегнул пояс с ножнами и снял жилетку, в которой было невыносимо жарко. Он лег на заправленную постель с закрытыми глазами и глубоко вздохнул. В Фаноре ему всегда казалось, что ему перекрывают воздух. Каждый шаг в замке было необходимо делать осторожно, каждое слово взвешивать, а за взглядами людей пристально следить. Прошло семнадцать лет, но люди все еще помнят, сколько шороха тогда навела история первой жены короля. Тень матери-предательницы всегда преследовала Аландара, но в фанорском замке она становилась более ощутимой.       В последний раз Аландар посещал празднование шесть лет назад, в честь тридцатипятилетия отца. Тогда ему было пятнадцать лет. Столь юному существу, каким он был тогда, было трудно вынести зрелище, когда вокруг Амунда было огромное количество внимания, а Аландар не мог его дождаться даже со стороны отца. После этого он решил, что легче и вовсе не присутствовать на таких больших событиях. Изгоям тут было не место.       Однако, услышав звонкий смех солдат, охранявших покои Аландара, он вспомнил, что даже в таком не любимом им месте, как фанорский замок, он был не одинок. Встав с постели, Аландар с широкой улыбкой на лице открыл дверь и показался гвардейцам в проеме.       — Слышу, кому-то здесь слишком весело? – Аландар изобразил грозный вид.       — Уж повеселее, чем всяким там господам, — ухмыльнулся солдат.       В тот же миг все трое рассмеялись и кинулись обниматься.       — Знаю, что ты не любишь это место, но мы рады, что ты здесь, Ал, — сказал один из них.       Только Даман и Пейв много лет назад додумались сократить имя Аландара до первых двух букв, ссылаясь на то, что их мозги не переваривают такие сложные слова. Только лучшие друзья так называли Аландара, поэтому это прозвище вызывало у него добрый смех.       Даман и Пейв, убедившись, что в крыле пусто, зашли в комнату. Они были такие разные, что неволей вызывали ухмылку. Даман был высоким и крепким солдатом с черными густыми волосами и такой же густой бородой. Незнакомцев он запросто мог испугать своим грозным видом, учитывая, что выглядел он не как юноша, а как здоровый мужчина. Но Аландар знал, что за внешним обликом скрывался неутомимый весельчак.       — А я-то как рад, что вы здесь, — вздохнув, сказал Аландар. – Хоть кто-то в этом замке смотрит на меня с безразличием.       — С безразличием в самом хорошем смысле этого слова, — поучительно поднял палец вверх Пейв.       Пейв был не таким уж низким, но доходил Даману только до плеча. С первого взгляда он казался слабым, но на самом деле Пейв был жилистым и отличался крепкой хваткой, которую Аландар испытал на себе множество раз на совместных тренировках, которые они устраивали у него в поместье.       — В самом хорошем, — подтвердил Даман и снова обнял Аланадара.       Они не виделись почти полгода – именно столько Аландара не было в Фаноре. Даман и Пейв родились неподалеку от поместья, где жил Аландар, поэтому эти мальчишки с детства росли вместе. Они с раннего детства играли бок о бок с Аландаром, так что им было все равно, кто его родители и кто он сам.       Но пару лет назад Пейв и Даман, дети пусть не очень знатных, но достойных людей, определились в королевскую гвардию.       — Теперь Фанор забрал у тебя еще одного друга, — грустно усмехнулся Даман.       — Ты видел ее? – спросил Аландар.       Даман закатил глаза.       — Конечно, видел. Она от королевы теперь не отходит. Даже жаль ее.       Аландар поник, вспомнив прекрасный образ девушки, о которой он думал всю дорогу. Не только благодаря друзьям, но и благодаря Тейриде его приезд в Фанор обрел гораздо больше смысла.       Тейрида происходила из знатной семьи, так что Даман и Пейв даже и мечтать не смели о ней. А Аландар посмел не только мечтать, но и проявить все чувства, которые он испытывал, стоило ему подумать о прекрасной Тейриде.       — Ты же знал, что рано или поздно мать отправит ее ко двору, — сказал Даман. – Таких девушек всегда отправляют ко двору и выдают замуж за знатного и богатого человека. А Тейрида – внучка члена королевского совета. Для нее еще постараться нужно найти достойную партию. Пока ее отец был жив, она еще могла дома сидеть, а теперь ее быстренько кому-нибудь отдадут.       Увидев отстраненный взгляд Аландара, Пейв толкнул Дамана.       — А что я? – Даман развел руками. – Я говорю правду, Пейв.       — Она будет на балу, да? – мрачно спросил Аландар, смотря на свои пальцы, сомкнутые в замок. – Я смогу ее там увидеть?       — Конечно. Тейрида нравится королеве, поэтому она всегда желанная и почетная гостья на таких празднествах.       Аландар не сомневался, что у Тейриды все выходит замечательно. Она всегда была грациозна, мила, учтива, хорошо воспитана и необычайно красива. Два месяца, что она пребывала при королевском дворе, показались Аландару вечностью.       — Но зачем ждать бала? – вдруг затейливо спросил Даман. – У тебя же есть два безупречных гвардейца. Ну, за второго не отвечаю, а один так уж точно.       Аландар прыснул, а Пейв снова толкнул Дамана, хотя сам не смог сдержать возмущенной улыбки.       — Вы сможете позвать ее сюда? – в предвкушении спросил Аландар.       — Только прикажите, господин.       — Тогда господин приказывает, — рассмеялся Аландар. – Только будьте осторожны! Мы не для того скрывались, чтобы сегодня все узнали, что Тейрида приходила ко мне.       Даман поднял руку вверх, призывая всех к спокойствию.       — Все будет сделано в лучшем виде, — сказал он. – Мы пошли обратно охранять твою драгоценную тушку. Жди свою распрекрасную. Бала ждать не придется.       Даман на прощание подмигнул, а Пейв забавно приподнял уголок рта. Аландару оставалось лишь ждать.       Он громко плюхнулся обратно на постель и перевернулся на бок. Его не покидало плохое предчувствие. По одной только встрече с Теймом Аландар понял, что про него зачем-то вспомнили здесь.       Пока Аландар не мог ничего изменить, поэтому занял свою голову мыслями о Тейриде, но и они вызывали в нем нестерпимую тоску.       Одно из владений ее семьи находилось неподалеку от поместья Аландара. Время от времени Тейрида уезжала вместе со своей семьей в другие части Алавинора или ко двору, но все равно возвращалась в родовое гнездо.       Эти воспоминания словно бальзам смазали беспокойное сердце Аландара. Он все ждал, что скоро Тейрида придет сюда, но ее все не было. Он уже подумал, что Даману и Пейву не удалось выдернуть ее из приготовлений к празднику.       Утомительная дорога и тяжелые мысли усыпили его. Спал Аландар спокойно и без снов. Лишь под конец ему привиделась Тейрида.       — Просыпайся, мой Аландар, — услышал он ласковый голос.       Затем он почувствовал нежные поцелуи на щеке, на шее, которые наконец разбудили его. Аландар открыл глаза и увидел перед собой милое лицо Тейриды. Она склонилась над ним, словно богиня сна, и гладила его голову.       Аландар сел и без всяких слов обнял свою богиню. Он закрыл глаза и в блаженстве вдохнул запах ароматных масел, которыми от нее пахло. Аландар растворился в ее объятиях, ее светлых волосах, которые были подобны пшеничным колоскам, и желал лишь о том, чтобы время остановилось хотя бы на миг.       — Я думала, ты не приедешь, — прошептала она.       Аландар разомкнул свои объятия и увидел лицо Тейриды. У него камень с души упал, когда он увидел, что она сияет все так же, как это бывало при каждой их встрече. Тейрида была ему все так же рада. Ничего не изменилось.       — Теперь у меня появилась хотя бы одна причина приехать сюда, — улыбнулся Аландар и не удержался, чтобы не поцеловать Тейриду.       Она мило захихикала, когда его поцелуи дошли до ее шеи. Но в один момент звонкий девичий смех затих. Подняв глаза на Тейриду, Аландар увидел в ее взгляде тоску.       — Что не так? – с беспокойством спросил он.       — Что будет с нами дальше, Аландар? – спросила Тейрида. – Когда я жила с матерью, то не задумывалась о том, сколько мы еще будем скрываться. Моя жизнь шла как шла. Но теперь… Теперь я понимаю, что так долго не может продолжаться.       — Ты хочешь прекратить? – настороженно спросил Аландар.       — Нет! – воскликнула Тейрида, но затем понизила голос. – Я хочу не прекратить. Я хочу найти из этого выход.       — Какой выход, Тейрида?       Она взяла Аландара за руки.       — Примирись с отцом, Аландар. Быть может, тогда он вернет тебе титул. Тогда ничего нам не будет мешать.       — Боюсь, даже если мне дадут титул принца, нам всегда будет что-то мешать.       Тейрида с непониманием посмотрела на него. Аландар поцеловал ее руки и встал с кровати.       — Я всегда буду сыном предательницы, Тейрида, — он развел руками. – Твоя мать и твой дедушка вряд ли захотят, чтобы я женился на тебе. Да, я сын короля, но прежде всего я сын предательницы короны. Позор всегда громче славы.       Тейрида сложила руки и внимательно слушала Аландара, который нервно ходил по комнате.       — Я не знаю, есть ли у меня шанс примириться с отцом. И этот разговор уж точно должен состояться так, чтобы о нем не узнали ни Лона, ни Амунд.       — Почему, Аландар? Королева не жестока…       — Но я всегда буду угрозой для ее сына! Ей не докажешь, что трон Алавинора, который разваливается буквально на глазах, меня нисколько не привлекает. Чего бы она ни добилась, она всегда помнит и держит у себя в голове, что Амунд – второй сын. Поэтому мне никогда не вернут титул принца, Тейрида, потому что тогда отцу придется вернуть мне титул наследника. Как я могу примириться с ним, если он устраивает день рождения Лоны в день смерти моей матери?       Аландар отвернулся, потому что лицо его исказилось в горькой гримасе. Он не думал, что этот поступок отца так заденет его. Конечно, о предателях было не принято вспоминать. Но Ральдар никогда не устраивал в этот день пышных балов. Первые годы после смерти Нилейры, по словам Ламриса, король в день ее смерти всегда ходил мрачнее тучи. Это давало Аландару надежду на то, что отец хотя бы чтит память своей первой жены и матери его первенца, который четыре года своей жизни считался наследником.       Аландар сдержал свои эмоции, как делал это много раз. Он глубоко вздохнул и повернулся обратно к Тейриде, которая терпеливо ждала, пока Аландар заговорит снова.       — Я знаю, что моя мать предательница. Да, я злюсь на нее за то, что свои амбиции она поставила выше моего благополучия. Будь она более смиренна, более благоразумна, может, я бы вырос в счастливой семье рядом с отцом и матерью. Я злюсь на нее, Тейрида, и не понимаю, почему она так поступила, зная, чем это может закончится. Но все-таки она моя мать. И я люблю ее. По крайней мере, тот четырехлетний мальчик, которым я был, уж точно любил и ждал ее возвращения. Отец должен был знать, что это заденет меня.       — Тогда не задевайся, — сказала Тейрида, вскочив с кровати и взяв лицо Аландара в ладони. — Покажи, что тебя это не задело. Может, тогда король и королева увидят, что тебя можно принять обратно. Прояви мудрость, которую твоя мать не проявила. Ты можешь исправить ее ошибку.       — Проглотить унижение? — нахмурился Аландар.       — Может, это единственная цена, которую тебе придется заплатить за наше призрачное будущее?       Аландар задумался. Его ошибка была в том, что он когда-то подошел к Тейриде, в душе понимая, что их будущее под большим вопросом.       Он убрал ладони Тейриды со своего лица и поцеловал их.       — Сначала я посмотрю, что происходит, Тейрида, — тихо сказал он. — Сначала я посмотрю, для чего Лона пригласила меня сюда. Если будет хотя бы призрачная надежда на примирение, я ею воспользуюсь, обещаю.       Тейрида грустно улыбнулась и обняла Аландара. Он крепко сжал ее в своих объятиях. Ему было искренне жаль, что теперь Тейрида стала ближе ко двору, а значит, ближе к его сложным отношениям с отцом. Аландар всегда берег Тейриду от всех этих пересудов как единственный свет в его жизни изгоя.       — Скоро праздник, — выдохнула Тейрида. — Мне пора. Будь осторожен, Аландар. Мне кажется, что что-то теперь должно измениться в твоих отношениях с отцом. Вдруг, это что-то – лучшее?       — Посмотрим, Тейрида, посмотрим, — ответил Аландар. — Увидимся на балу.       Они в спешке поцеловались, и Тейрида покинула комнату, пока ее отсутствие в свите королевы не заметили.       Аландару стало еще тяжелее. Он боялся, что дал обещание, которое не сможет сдержать. Ему, как и Тейриде, казалось, что скоро в его отношениях с отцом что-то изменится. Но он, напротив, был уверен, что станет только хуже.       Аландар начал приготовления к балу. В этой комнате в шкафу всегда хранилась одежда, которую должно было носить по таким случаям, как сегодня. Аландар надел чистые, не покрытые дорожной пылью и грязью штаны, почистил сапоги и завершил все это парадным длинным камзолом.       Вскоре затрубили в рог, призывая гостей к празднеству. Аландар тяжело вздыхал каждую минуту и никак не мог собраться с духом. Одна лишь мысль о том, что ему вновь придется пережить предстоящее зрелище, вызывала у него отвращение. Снова лестные слова, снова Амунд, который любил задевать Аландара, и, конечно же, снова горделивая Лона.       — Удачи, Ал, — промолвили Даман и Пейв перед уходом Аландара.       Он похлопал друзей по спине и отправился в бальный зал.       Аландар не думал, что гости соберутся так рано. Когда он появился в дверях зала, на него оглянулось множество глаз. Король и королева еще не прибыли, поэтому гости вели свободную беседу.       Стоило им увидеть Аландара, как зал настигла тишина. Гости на миг забыли про разговоры и вино и с любопытством посмотрели на прибывшего опального принца. Аландар кротко поклонился и прошел вглубь зала, будто не замечая этих взглядов. Тяжелее всего было то, что разговаривать ему было не с кем. Вдалеке он увидел Тейриду среди приближенных королевы, но едва ли казалось возможным подойти к ней. В детстве его сопровождал Ламрис, но теперь и Ламриса не было. Аландару пришлось ждать, пока гости умерят свое любопытство и позабудут о редком госте, снова занявшись своими пустыми разговорами.       Одиночество Аландара решил нарушить советник Тейм. Он лениво подошел к нему и, как всегда учтиво, улыбнулся.       — Приятно вновь почувствовать себя дома, среди знати и рядом с людьми, которые вершат судьбы людей?       — Что-то душновато, — нахмурился Аландар. — Пожалуй, сегодня знати слишком много.       Он знал, что Тейм не пропустит эти слова мимо ушей. Советник был главой тайного королевского совета, который с каждым годом разрастался как на дрожжах. В те редкие разы, когда отец снисходил до разговора со старшим сыном, Аландар высказывал свои опасения. Он считал, что отец доверял слишком многим, когда Тейм не прекращал приводить в совет своих людей. В итоге политические разногласия с отцом только больше отдалили Аландара от двора.       — Какая разница, сколько здесь знати, когда они все верны королю, — сказал Тейм и отхлебнул вина. — Простите, господин Аландар, скоро появится король. Мне должно быть на своем месте.       Аландар позволил Тейму оставить последнее слово за собой, хотя это последнее слово, безусловно, было сказано для того, чтобы напомнить – мать Аландара королю верна не была.       Среди гула заговорил глашатай.       — Их величества король Ральдар и королева Лона и его высочество наследный принц Амунд!       После эти слов Аландар наконец увидел отца. Он держал руку Лоны и вел ее к трону. За ними шел Амунд. С каждым годом он все больше становился похож на мать. Такие же утонченные черты лица и светлые волнистые волосы. Он был худощав, но складен и хорош собой. Любимец Фанора и мечта каждой придворной девушки.       Ральдар и Лона прошли, не заметив Аландара, а вот Амунд изобразил наигранное удивление и издевательски ухмыльнулся. Он гордо встал по правое плечо отца, сложив руки за спиной. Ральдару и Лоне подали кубки. Они стояли и водили глазами по гостям, чтобы каждый думал, что ему была уделена хотя бы секунда внимания короля и королевы.       — Я рад приветствовать сегодня столько добрых друзей! — громко провозгласил Ральдар. — В свою честь я бы вряд ли стал собирать такое количество людей, но совсем недавно был день рождения моей дорогой супруги, вашей королевы!       Ральдар повернулся к Лоне.       — Прежде чем вас, моя королева, поздравят наши друзья, я бы хотел поблагодарить вас за то, что даже в такие непростые времена, которые сейчас проходит Алавинор, вы всегда рядом и проявляете истинную верность мне, этому королевству и нашему народу. Беды Алавинора вам небезразличны, за что я буду благодарить вас всегда.       Все это время Аландар смотрел в основном на отца. Теперь же, когда Ральдар все внимание перевел на Лону, Аландар заметил то, от чего его кровь вскипела.       На голове Лоны красовалась рубиновая диадема, которая была свадебным подарком Нилейры. Только вчера Аландар смотрел на портрет матери, где эта диадема украшала ее голову. Он знал, что только она носила ее.       Аландар от злости сжал зубы. Он пытался съесть то, что праздник решили устроить в день позорной смерти его матери, но эту диадему он не проглотит ни за что. У Аландара не осталось сомнений. Лона знала, что делает. Она пригласила Аландара не примириться, а в очередной раз унизить его.       — Да здравствует король! — воскликнул Тейм. — Да здравствует королева!       Голоса толпы вторили голосу Тейма, но Аландар молчал. Лона посмотрела на него и остановила на нем свой взгляд. Ее не удивляло молчание Аландара. Она лишь сузила глаза и продолжала дальше оглядывать людей, которые в унисон прославляли ее правление.       Вслед за Теймом все поклонились королю в пояс. Аландар оглянулся, но его тело будто само решило, что делать.       Посреди толпы склонившихся он единственный остался стоять прямо. На этот раз Ральдар не мог не заметить ненавистного сына. Король одним взглядом приказал Аландару поклониться, но он все стоял.       Самым возмущенным оказался Амунд. Он снизошел до Аландара и подошел к нему почти вплотную.       — Либо ты склонишь голову перед королем, либо…       — Либо меня запишут в предатели? — перебил его Аландар.       Люди не поднимали головы, но все их внимание было приковано к Аландару и Амунду.       — Хочешь уйти за своей… — начал Амунд, но тут вмешался король.       — Амунд! — осек он сына.       Амунд отошел от Аландара. Король стоял на своем месте и недовольно смотрел на сыновей. Одна лишь Лона спокойно наблюдала за этой сценой, словно она знала, чем все должно закончиться.       Аландар тоже понял, чем должен закончить свое присутствие в Фаноре. Он, с издевкой поклонившись королю и королеве, развернулся и вышел из бального зала. Он не был намерен задерживаться в замке ни минуты.       В пустых коридорах Аландар наконец вздохнул немного свободнее. К счастью, позади него раздавалась музыка, что означало начало праздника. Как только знать перемоет Аландару косточки, она снова надолго его забудет.       — Аландар! — послышался неподалеку грозный голос короля, когда Аландар уже почти дошел своих покоев. — Аландар!       Ральдар показался в другом конце коридора. Аландару пришлось остановиться.       — Что ты устроил?! — строго спросил Ральдар, приближаясь к нему.       — Это я тебя должен спросить! — не менее грозно воскликнул Аландар, терпение которого подошло к концу.       — Лона пригласила тебя на свой день рождения, глупый мальчишка! Она проявила уважение к тебе, а ты задумал испортить ее праздник!       — Уважение?! Тогда ответь мне, отец: ты помнишь, какой сегодня день?       Ральдар переменился в лице так быстро, что не было сомнений: он все прекрасно помнил.       — Прекрати, Аландар, — угрожающе прошептал король.       Но Аландара было уже не унять.       — Не можешь ответить на первый вопрос, так ответь на второй: ты помнишь, кому ты дарил диадему, которая сегодня на ней?       — Помню. Но ты живешь прошлым, Аландар! Ты привязываешься к вещам, которые уже не имеют значение! Все, что принадлежало твоей матери, теперь принадлежит Лоне!       — Я привязываюсь к вещам, которые мне дороги! Ты знал, что она наденет ее, знал?       — Хватит, Аландар…       — Ты знал?       — Не знал!       Аландар замолчал. Это был первый ответ Ральдара, который как-то оправдал его в глазах сына.       — Я прекрасно помню, какой сегодня день, сын. Но я принял решение жить настоящим, а не прошлым. Лона захотела свой праздник устроить сегодня – я разрешил. Смерть предательницы не должна трогать сердце короля Алавинора!       — Но ты знаешь, что это может тронуть меня, — процедил Аландар. — Как и всегда, я проглочу это, отец, но при дворе, где Лона получает удовольствие, унижая меня и память моей матери, я больше не появлюсь. Я приму тебя в своем поместье, но ее и Амунда я видеть больше не хочу.       Аландар уже хотел прекратить этот разговор, но Ральдар продолжал.       — Не смей так говорить! — прогремел он. — Амунд – твой будущий король! А память твоей матери нельзя унизить, потому что она унизила себя еще при жизни! Меня бы не поняли сейчас, потому что я говорю о предательнице, чье имя почти законом положено забыть раз и навсегда! Но меня терзает один вопрос: как ты оказался сыном своей матери больше, чем моим?       Пораженный Аландар повернулся обратно к отцу.       — А что ты сделал, чтобы я был твоим сыном? – спросил он. – Казнил мою мать, а затем отдал на воспитание Ламрису, лишь изредка интересуясь о моих успехах? А теперь позволяешь унижать память дорого мне человека. Я не понимаю, почему этот вопрос терзает тебя. По-моему, все на поверхности.       — Прекрати, Аландар, — уже более спокойно промолвил Ральдар. — Не горячись. Останься сегодня в замке, а завтра мы поговорим. Наедине, хорошо? Останься.       Вдали послышался звонкий цокот каблучков. В конце коридора показалась взволнованная Лона.       — Ваше величество! — жалобно позвала она Ральдара. — Вас ждут! Если вы не хотите, чтобы люди и дальше говорили о выходке господина Аландара, то вам лучше вернутся. Вас, Аландар, я прощаю, но сегодня вам лучше не возвращаться на бал. Этим вы только привлечете к себе внимание.       — Хорошо, я сейчас вернусь, Лона, — ответил Ральдар.       Он хотел договорить с Аландаром, но Лона стояла и ждала, пока король уйдет с ней. Аландар понял, что на сегодня его разговор с отцом окончен. Ему был противен вид Лоны, которая всегда очень хорошо исполняла роль покорной жены и идеальной матери. Он подошел вплотную к Ральдару и прошептал, чтобы его мог слышать только король:       — Тут король не ты, а она.       Аландар вернулся в свои покои, решив дождаться завтра. В конце концов он вспомнил о своем обещании Тейриде. Аландар никогда не избегал отца. Завтрашний разговор должен будет показать, вернется он ко двору еще раз или же нет.