Первый феникс

      Двадцать четыре года назад              Ральдар слишком утомился от многочисленных поездок. Его отец, король Амунд, настоял на том, чтобы наследный принц объехал свои владения. Старый король был уже прикован к постели. Он считал, что Ральдар должен знать свое королевство от холодного северного моря до ласкающего кожу южного солнца, прежде чем возьмет из его рук корону.       Все было бы не так плохо, если бы Амунд не настаивал на выборе подходящей невесты. Ральдар то и дело слышал, что королю нужна добродетельная и благородная королева. Но ни в одной знатной семье Ральдар не нашел ту, которая бы заполнила его мысли.       Теперь он вместе со свитой и советником отца Ламрисом скакал на юг.       — Не отчаиваетесь, ваше высочество, — сказал Ламрис. — Чем дольше ищете королеву для нас, тем лучше найдете.       Ральдар ничего не ответил и лишь усмехнулся, продолжая смотреть вперед. За ним следовала целая свита, но он не обращал на нее внимания и был погружен в свои мысли.       Будь воля Ральдара, он бы уже давно объявил свою королеву алавинорскому народу. Но несчастные законы его страны никогда не позволят ему жениться на той, которую он любит и скрывает от всех.       Лона не раз сокрушалась, как им дальше быть. Быть любовницей ее не устраивало. Она желала быть королевой Ральдара, да и сам Ральдар пытался аккуратно подвести отца к этому разговору, но уже по одному раздраженному взгляду он понимал, что получит резкий отказ. Лоне придется сначала подождать, чтобы Ральдар стал королем. Только потом он решит, что делать с Лоной.       Ламрис заметил смятение Ральдара.       — Или вы уже нашли нам будущую королеву, ваше высочество? — спросил он.       — Нет, — буркнул Ральдар. — Не нашел.       Когда речь шла о законной жене наследника, Ральдар пытался представить, справилась бы с этой ролью Лона. Он мог представить ее при дворе среди благородных девиц, мог представить в своей спальне или на балу — но на троне почему-то представить не мог.       — Дом Эрсара в той стороне, — сказал Ламрис. — Давно же я у него не был.       Погрузившись в свои мысли, Ральдар чуть не забыл, что отец настоятельно просил его навестить своего старого друга — знатного Эрсара, посаженного и представителя короля на юго-востоке. Король Амунд особо ценил этого друга. Эрсар всегда был верен королю, к тому же приходился дальним потомком алавинорских королей. В Эрсаре текла королевская кровь, и это нравилось честолюбивому Амунду.       Конечно, наследного принца встречали со всем почетом. Слуги выстроились вдоль дома на случай, если гостю что-нибудь понадобится, а в центре стоял высокий крепкий мужчина — сам хозяин владений Эрсар.       Дом королевского друга был достаточно большой, но не настолько, чтобы вызывать недовольство простых людей. Эрсар мог позволить себе гораздо больше, но предпочитал вести себя достаточно скромно для крупного землевладельца, к тому же королевской крови.       Но на что Эрсар не скупился — так это потрясающий сад. Ральдару показалось, что он въехал в чудесную долину, потому что царила середина лета, и цветы, фруктовые деревья, ягодные кусты — все цвело и пахло.       — Добро пожаловать, ваше высочество! — распростер руки Эрсар и подошел ближе к Ральдару.       Вся делегация спешилась. Эрсар приказал отвести животных в конюшню, а сам пожал руку Ральдару.       — Чем старше вы становитесь, тем больше я вижу в вас черты своего дорогого друга, — улыбнувшись, сказал Эрсар. — Как поживает его величество?       — Королю нездоровится, — нахмурившись, ответил Ральдар. — Но он шлет вам все свое почтение и любовь, господин Эрсар.       Эрсар с сожалением вздохнул.       — Поговорим за обедом, — сказал он. — Вы, должно быть, голодны?       — Очень, — кивнул Ральдар, и обрадовался возможности заглушить урчащий желудок.       Пока слуги несли только что приготовленный обед, Ральдару показали его комнату, а Эрсар и Ламрис, которые друг друга не видели слишком давно, обменялись любезностями и парой шуток, понятными только им.       — Позови Нилейру, — приказал Эрсар служанке, одновременно смеясь над шуткой Ламриса.       Ральдар вспомнил, что ему рассказывали про дочь Эрсара. Но посмотрев на ее отца, Ральдар боялся представить, какова дочь. Крепкая кобыла — не меньше.       Со скучающим видом Ральдар осмотрел свою комнату. К счастью, она располагалась не на солнечной стороне. Это лето выдалось особо жарким, и после долгого путешествия Ральдар крайне устал от палящих лучей. Он мечтал прилечь и отдохнуть от наставлений отца, которые то и дело крутились у него в голове. Отсутствие присмотра — одно из преимуществ долгих поездок. Даже Лона с ее разговорами о невозможном замужестве здесь была не нужна.       Но голод был сильнее усталости, поэтому Ральдар вскоре вновь вышел на люди, прежде переодевшись в чистую одежду. Эрсар и Ламрис стояли около входа в столовую и о чем-то весело разговаривали. В это время послышался легкий топот, доносившийся сверху. Кто-то спускался по лестнице.       — Ваше высочество, — обратился к Ральдару Эрсар, — позвольте представить вам мою дочь — леди Нилейру. Моя единственная отрада в этом пустом доме.       В пролете показалась темноволосая девушка. Она поравнялась с Ральдаром, поклонилась ему и вновь гордо подняла глаза. Ее глаза были словно омут — большие и темные, а уголки четко очерченных губ казались чуть приподнятыми.       Ламрис встал около Ральдара и тихо кашлянул. Только теперь Ральдар понял, что все это время молчал и не сводил глаз с Нилейры, что могло показаться вопиющей невоспитанностью.       — Леди Нилейра, — кротко склонил голову Ральдар.       Он редко склонялся перед кем-либо, но перед Нилейрой это было сделать не стыдно и даже уместно, столько в ней было гордости и стати. Эта девушка явно выросла с осознанием того, что в ее венах течет голубая кровь.       Благодаря Ламрису, который познакомил своего друга и своего господина, обед прошел в непринужденной обстановке, так как хозяин дома и его гость присматривались друг к другу. Эрсар показался Ральдару простоватым в разговоре, но достаточно душевным. Он с искренним сочувствием слушал о том, как протекала болезнь короля, и сокрушенно качал головой.       Ральдар иногда украдкой посматривал на Нилейру. Она либо была занята своей тарелкой, либо внимательно слушала отца и Ламриса. На Ральдара она почти не смотрела. Лишь однажды, когда он снова слишком долго не сводил с нее взгляда, Нилейра обратила на него свой взор с каплей недовольства. Ральдар, привыкший, что ему многое дозволено, опешил от этого и нехотя вернулся к разговору Эрсара и Ламриса.       — Как жаль, что мы с вами раньше не встречались, — сказал Ральдар Эрсару. — Знал бы, что на юге меня ждут такие интересные разговоры и столь радушный прием, я бы приехал гораздо раньше. Почему вы так давно не были в столице, господин Эрсар?       — Да, действительно, уже лет пять не был, — вздохнул Эрсар. — Дел в имении слишком много. Да и, сами понимаете, ваше высочество, возраст с каждым годом берет свое. Мне хоть короткий путь, хоть длинный — все тяжело выносить. А дел все прибавляется и прибавляется. Была бы в этом доме хозяйка… Всю свою жизнь я посвятил воспитанию дочери, стараясь дать ей все самое лучшее — и воспитание, и наследство.       Ральдар вспомнил, как Ламрис по пути на юг рассказывал ему, что жена Эрсара и мать Нилейры умерла, едва увидев новорожденную девочку.       — Простите мою бестактность, и все же… — протянул Ральдар. — Господин Эрсар, почему вы не женились второй раз? Не думаю, что знатному, богатому и тогда еще молодому господину было трудно найти достойную партию.       Эрсара никак не тронул этот вопрос, но Нилейра с беспокойством взглянула на отца, опасаясь, что слова Ральдара его ранят. Эрсар же лишь усмехнулся и хитро посмотрел на Ральдара.       — Знаете, выше высочество, что говорят про южан по этому поводу? — затейливо спросил он.       Ральдар пожал плечами, потому что не знал ответа.       — Говорят, что южане настолько глупы, что любят один раз, — ответил Эрсар.       Ламрис, улыбаясь, в согласии закивал головой. После многолетнего знакомства с Эрсаром он уже, скорее всего, слышал эти слова.       — Не знаю, то ли это чья-то стародавняя шутка, то ли еще что, — развел руками Эрсар. — Но если вы понаблюдаете, то увидите, что южане действительно редко женятся дважды или трижды. Мы, наверное, и вправду настолько глупы, что лишаем себя радости, которую может подарить добродетельная женщина, потому что южане привыкли жениться по зову сердца, а не долга. Любимую женщину разлюбить невозможно, ваше высочество. Я не смог. К тому же моя дорогая супруга оставила мне замечательную дочь. За сыном я никогда не гнался. У меня не было причин предавать свое сердце ради наследников. Мой дом — полная чаша.       — Да, у южан всегда хватало гордости и свободолюбия, чтобы следовать своему сердцу, — кивнул Ламрис.       — А вы, леди Нилейра, — спросил Ральдар, — вы тоже считаете, что сердце важнее удачной партии?       Нилейра подняла свои карие глаза на Ральдара. Казалось, она могла прочитать его мысли.       — Я южанка, — лишь произнесла Нилейра, приподняв брови.       Впредь разговоров о любви за обедом не касались. Ральдар, Ламрис и Эрсар разговаривали о доме хозяина, затем о королевстве. Эрсар считался правой рукой короля на юге, поэтому был хорошо осведомлен о недовольствах южан, которых, к счастью, было немного. Юг был славной частью Алавинора. Ламрис часто восхищался верностью здешнего народа.       После трапезы Ральдар смог насладиться одиночеством в отведенной ему комнате. Гости условились встретиться с хозяином к ужину, а завтра уж посмотреть славный город Элмир — самый большой город юга.       Однако одиночество Ральдара длилось недолго. К нему постучался Ламрис.       — Заходи, — лениво сказал Ральдар и поднялся с мягкой подушки. — Хоть поговорим, а то до ужина со скуки умрем.       Ламрис присел на табуретку недалеко от Ральдара.       — Что думаете?       Ральдар пожал плечами.       — Эрсар интересный собеседник. Я смутно его помню, когда он приезжал к отцу. Мне нравится, что в этих поездках есть шанс отдохнуть от огромного количества слуг, стражников, шума двора. Правда, я уже начинаю скучать.       Ламрис хитро ухмыльнулся и затейливо посмотрел на Ральдара, словно тот только что проказничал.       — Я у вас не про Эрсара хотел спросить, а про кое-кого другого.       Ральдар нахмурился. Это еще больше позабавило Ламриса.       — Вы с леди Нилейры глаз не сводили, — сказал он.       — Не говори чушь, Ламрис. Да, она красива, но нельзя сказать, что я глаз с нее не сводил.       Советник приподнял одну бровь и улыбнулся еще шире. Ральдар закатил глаза.       — Ну, хорошо. Да, эта девчонка умеет приковывать к себе взгляд.       — Но вас же не только ее красота зацепила, верно?       Ральдар обхватил колени руками и задумался, вспоминая Нилейру. Он долго размышлял и так и не нашелся, что сказать. На помощь пришел Ламрис.       — Нилейра олицетворяет собой весь юг, — развел он руками. — Южанки красивы и горды, а Нилейра одна из самых прекрасных и гордых из них. Такая стать не у каждой придворной девушки имеется.       — Придворных девушек видно насквозь, — протянул Ральдар. — У этой глаза, как бездна. Ничего не вижу, ничего не знаю, но хочется упасть в эту бездну. Слишком было заметно, что я то и дело оглядываюсь на нее, да?       — Не было бы заметно, я бы не пришел к вам с этим разговором, — рассмеялся Ламрис. — Простите мне мое любопытство. Но я впервые вижу вас таким.       — Ей мои взгляды все равно что их нет, — пожал плечами Ральдар. — Так что не думаю, что случилось что-то вопиющее, но больше такого не повторится. Просто она действительно оказалась слишком красива. Красота всегда поражает с первого взгляда. Со второго — ты к ней привыкаешь.       — Может, подать Эрсару мысль, чтобы она поехала завтра с нами в Элмир? — осторожно спросил Ламрис.       — Нет! Это уже лишнее, Ламрис. А теперь позволишь мне немного отдохнуть, старина?       — Что ж, как знаете. Отдыхайте, ваше высочество. Я, пожалуй, тоже вымотался. Встретимся за ужином.       Ральдар проводил взглядом Ламриса и откинулся на подушки с закрытыми глазами. Он желал избавиться от любых мыслей и заснуть, но стоило ему закрыть глаза, как перед ним возникал образ осуждавшей его Нилейры.       За окном пели птицы. Оно выходило на лужайку, украшенную самыми разными цветами, запах которых в такой жаре становился еще сильнее.       Среди пения птиц разносились веселые голоса девушек. Прислушавшись, Ральдар различил голос Нилейры. Он поднялся с кровати и выглянул из окна. После обеда девушки, по-видимому, решили прогуляться и сейчас возвращались в дом. Нилейра пребывала в хорошем настроении. Она смеялась и о чем-то говорила со служанками, которые были ей еще и подругами.       Ральдар обулся и выбежал из комнаты. Он спустился на первый этаж и, скрывшись, стал ждать, пока девушки направятся в девичьи покои. Зайдя в дом, ни Нилейра, ни ее подруги его не заметили. Ральдар дождался, пока они немного отойдут, и направился следом за ними.       Девушки захлопнули за собой дверь, которая вела в их спальни. Ральдару показалось, что в этом крыле было даже уютнее, чем во всем остальном доме. Он стоял прямо около двери и пытался собраться с духом. Набравшись смелости, он постучал. Дверь отворила девушка, которая с виду была чуть старше Нилейры.       — Ваше высочество, — поклонилась она.       Ральдар замешкался.       — А… Мне хотелось бы обмолвиться парой слов с леди Нилейрой.       — Леди Нилейра просила ее не беспокоить, — несмело ответила девушка. — Она не готова принять гостей сейчас. Но я передам, что вы заходили.       — Кто там, Фоя? — послышался голос Нилейры.       — Его высочество, леди.       — Я не займу много вашего времени, леди Нилейра! — крикнул Ральдар, чтобы она его услышала. — Лишь пара слов.       — Ваша пара слов не может подождать до ужина? — недовольно спросила Нилейра. — Это очень срочно?       Ральдару очень хотелось сказать то, что он уже приготовился сказать. Иначе не спать ему, потому что от этих слов зависит то, как о нем будет думать Нилейра.       — Дело безотлагательное, — тише сказал он, удивляясь тому, как Нилейра легко взяла право последнего слова.       — Что ж, — промолвила Нилейра. — Не хочу вас мучить. Пропусти его высочество, Фоя.       Фоя перестала преграждать Ральдару путь и пустила его в ярко освещенную комнату, которая после полудня наполнилась летними лучами.       Ральдар чуть не повторил свою ошибку. Увидев Нилейру, стоявшую посреди комнаты, он вдохнул, а выдохнуть уже не смог. Его не хотели пускать, потому что служанки уже готовили ванну для своей госпожи. На Нилейре была лишь легкое ночное платье, которое она сверху прикрыла плотным халатом, затянув его широким поясом. Ее длинные темные волосы были распущены и ниспадали до середины спины.       — Заканчивайте пока приготовления, — распорядилась Нилейра, заметив смятение Ральдара из-за присутствия множества ушей.       А Ральдар тем временем никак не мог насмотреться, как податливые светлые ткани играли в лучах, а широкий пояс подчеркивал женственный изгиб тела Нилейры.       У Ральдара появилось немного времени, чтобы поговорить с ней наедине, пока девушки неподалеку занялись своими делами.       — Спасибо, — выдохнул Ральдар и благодарно улыбнулся. — Не люблю, когда вокруг так много ушей.       — Лишь пара слов, ваше высочество, — напомнила ему Нилейра. — Что-то случилось?       Ральдар робко кивнул.       — Может, вам покажется это сущим пустяком, но… за обедом я порой задавал вопросы, которые вам, скорее всего, не были не по нраву. Кажется, я и сейчас вижу ваше осуждение…       — Никакого осуждения, — перебила его Нилейра.       — Нет, оно было. Я бы сам себя осудил за свое поведение. Я бы хотел извиниться за свою беспардонность.       Ральдар с радостью заметил, что уголки губ Нилейры еле заметно приподнялись. Она сохраняла гордый взгляд, но теперь в нем было больше одобрения, нежели до этого.       — Пожалуй, это все, что я хотел сказать. Простите за беспокойство, леди Нилейра. Не злитесь на меня.       Ральдар уже собрался выйти, но один голос Нилейры заставил его остановиться.       — Я не злилась, — сказала она ему вслед.       Обернувшись, Ральдар увидел, что во взгляде Нилейры было гораздо больше мягкости, чем в начале разговора.       — Я рад это слышать, — сказал он.       — А я рада, что вы оказались гораздо лучше, чем я думала о вас поначалу.       В этот миг Ральдар понял, что Нилейре не нужны его извинения или одобрение. Это он сюда пришел, потому что боялся ее осуждения.