Раф под нашей крышей.

Проснулся Игорь от аромата плавленого сыра. Сразу вспомнилось детство, когда на работе у отца он сидел под столом с горячим бутербродом и подслушивал беседы взрослых. Едва продрав глаза, он натянул штаны и схватил первую попавшуюся футболку со стула. Катя крепко спала, приходя в себя после вчерашних посиделок с сидром и вареньем из апельсиновых корок. Гром лишь улыбнулся, невесомо целуя её в висок. В комнате по-утреннему темно и зябко, хотя окна изнутри запотели. Банальнейшая физика, а неприятно все равно. Второй плед не лишний. По пути на кухню он натягивал мятую футболку. С одной стороны — все люди взрослые, тем более не чужие друг другу. А с другой — капля приличия в нем всё же осталась. Сам понимал, что негоже с голыми сиськами расхаживать. Но все равно, когда Игорь появился в дверном косяке, Лина резко перестала жевать и выпучила глаза. Намотанные на чистую вилку волосы выпадали из причёски и на фоне светлых от раннего уличного солнца штор, выглядели одуванчиком. Очки сползли на кончик носа. Эдакая учительница английского языка, удивленная наглости троечника. Серёжа гремел грязной посудой в раковине, а, когда услышал скрип на входе, обернулся. Его, в отличие от Лины, в этой жизни ничего уже не удивляло. Судя по этой полуулыбке и снисходительному взгляду, Разумовский в своём познании настолько преисполнился, что… — В первый раз? — вопросительно кивнул он, проследив за тем, как Игорь садится за стол. Серёжа всегда был странноватым. В их с Громом первое знакомство он мешал «Доктор Пеппер» с водкой и закусывал белым «Твиксом». Как только жопа не слиплась? Майор ничего не ответил. Лишь потёр слезящиеся от света глаза и цапнул дольку яблока из тарелки Лины. — Тебе идёт, — усмехнулась она. Безумие заразно. — Ну, не надо, — попросил Разумовский. И майор начал понимать, что поясница его мёрзнет сильнее обычного. Даже подумал, что это от кухонной плитки так сквозит; потянулся проверить. А так… Понял причину всеобщего недоумения. Первая попавшаяся футболка не доставала и до пупка, сияя красной надписью «Sarcastic comments loading». Катина. Она обычно спускает с плеча ворот и гоняет так наперевес с рюкзачной лямкой. А вот Игорю широкая бесформенность прям по фигуре. Глаза Лины заблестели вдвойне. Она абсолютно перестала сдерживаться и загоготала, хлопая ладошками о свои колени. — Держи себя в руках, — «для справки» улыбнулся ей Серёжа. — Да, как? Мент в топике, ты когда ещё такое увидишь! Гром и не думал как-то смущаться. Вздохнул, конечно, что так сглупил… Но ничего страшного не случилось. Доводилось ему выглядеть и похуже. Едва ли здоровенный фингал под глазом, кровь с соплями и разбитые губы могут сравниться с девчачьей шмоткой. Он лишь потянул футболку чуть ниже, чтобы почки не застудить. И забрал ложку у смеющейся подруги, загребая горячую кашу. — Может будешь почаще носить такое? — не унималась она. Разумовский легонько толкнул в плечо и сел рядом, ставя перед собой миску овсянки с бананом. — Ну, а что? Если есть что показать, почему бы и нет? — Тише, — мягко попросил он. — Игореш, у Кати уже пупок проколот, может тебе тоже? Будете, как подружки! Гречка для Грома закипала так же, как его полусонный мозг от этого нелепого срача. Отчаянно хотелось тишины и жрать. — Тебе бы ещё шортики коротенькие и будешь самым красивым мусором Петербурга! — Прошу тебя, Линочка, — тон Серёжи стал малость строже. Наконец до головы добралась мысль переставить на стол тарелку бутербродов. Игорь буркнул слова благодарности себе под нос. — Слушай, дорогой, а может ты всегда носишь топы? Просто хорошо это скрываешь. Забавно было в этот момент видеть противостояние двух сторон. Безграничный поток словесной диареи Лины и этическую правильность Разумовского. Он извинялся каждым вдохом. Как, в принципе, всегда. Временами очень раздражает, но что уж тут… Старую мартышку новым фокусам не научишь. — Знаешь с чем будет хорошо выглядеть эта футболочка? С заниженными джинсами! — Так, всё. Хватит, — Серёжа отодвинул с края стола тарелку, вскочил с места и на вздохе закинул девушку себе на плечо. Придерживая все ещё смеющуюся (даже громче) Лину, он приложил руку к сердцу и шепнул: — Не принимай её шутки близко к сердцу, пожалуйста. А Игорь и не думал. Увидь он Серого в таком ампуа, полетели бы шутки про Мулен Руж, дорогую шалаву, повзрослевшую Алису Селезнёву и альтер эго Разумовского — Сарочку. От этого и усмехнулся. Разглядывал, как вилка в волосах подруги раскручивается и падает по мере того, как Серёжа уносит её в комнату. Очки держались на честном слове и шнурке. Специально приделали на дужки (ладно, приделал Фёдор Иванович), чтобы не потерялись и не разбились. Дверь за ней захлопнулась, а значит начался серьёзный разговор. Гром с большим удовольствием хомячил кашу сразу из двух тарелок, заедая хлебом с сыром и запивая остывшим кофе. Чувствовал себя девчонкой из сказки про трех медведей. Один мишка позёвывал в кровати, второй пытался отдышаться, а третий поправлял футболку по плече. — Либе-либе, — непроизвольно цокнул Игорь. — аморе-аморе. Шатко косолапила на кухню Катя. Здоровенная темно-синяя футболка, джинсы-хрен-вздохнешь (так их называл майор). Тоже накинула то, что было прям под носом. Тоже пришла на запах сыра. — Мышка, — тихонько улыбнулся Гром, привстав для поцелуя. Она приснилась губами к его лбу и забрала полупустую кружку. — Красавчик, — сказано явно об одежде. Ибо рожа у него от простыни помятая, волосы торчат. Хотя для одного человека он был прекрасен круглосуточно. — Вашими стараниями, Катерина Андреевна. Она с ногами забралась на диванчик, перекинула руку Игоря себе на плечо и хлюпнула кофе. На дворе холодная питерская осень, а дома вкусно и тепло. Всегда бы так. Без этой утренней суеты, беготни до метро и бега с препятствиями по мутным лужам. Опять же, компания прекрасная. Лина с Серёжей вчера приехали. А ещё приехал сидр. В прихожей брякнула связка ключей. Всеми десятью брелками, которые девчонки тащили с работы. Зашуршали пакеты, заскрипели половицы. Поступь была тяжёлой, но шаркающей. Дисциплина с возрастом не уходит, перманентно тапки носит. Волков тащил по две сумки в каждой руке, плечом утирая подбородок и совсем не глядя перед собой. Оставалось только считать секунды, пока он поднимет голову и заржет в своей манере гиены под мескалином. — Пошутишь, — поймал на себе заинтересованный взгляд Игорь и пошарил по столу. — я тебе вилку в жопу воткну. — А ты, я вижу, совмещаешь, — Олег на секунду подал губы и продолжил. — и кашку съесть, и на хер сесть. — Пошёл в задницу, маджахед. — Подставляй. Поздоровалась они рукопожатием, как ни в чем не бывало. Гейские шутки между друзьями вполне приемлемы. Катю Волков поцеловал в щеку и, глянув в сонные глаза улыбнулся. Из бедной миски уже кто только не ел. Вкусно, собака, что поделаешь? А утром, с голодухи — ещё лучше. Олег рассказывал про очереди в супермаркетах, пробки, свои опосения на счёт погоды и необходимость скачать с ноутбука Кати «кровь королей». Услышал где-то, в голове крутится, сил нет. Под беседу Гром немного расслабился, перестал вытягивать футболку и смирился со своим видом сопливой черлидерши. Вспомнил мальчишку из первого «Кошмара на улице Вязов», ещё спокойнее стало. Катя старательно раскурочивала банку ананасов в сиропе, чтобы отнести подруге. И так хорошо было, что никто не решался говорить это вслух. Какая-то странная семейка, но большая и крепкая. За такую, как говорится, и пасть порву, и моргала выколю.