Раф под нашей крышей.

Вадим Дольфович — препод молодой, с юмором, свойской подачей заунывных сражений и войн злосчастных лягушатников с холопами, шел рядом с Линой практически под ручку. По окончанию занятий они переговаривали о досрочном зачете для прилежной ученицы. Ему ведь совсем не трудно! Вадим своими глазами видел, своими ушами слышал, как страстно девушка относится к его предмету. И точно не пожадничает на подпись в зачетке. Однако взять обещание со студентки счел необходимым. Разъяснил, что перед коллегами покивает, но если в будущем не досчитается рефератов — обрушит весь гнев как-их-там-звали китайских богов на чужую умненькую головушку. Естественно преподнес это с улыбочкой. Фирменной, то ли наглой, то ли хитрой. Лине рядом с ним было двояко. Нет, человеком Дольфович был приятным. При всей пугающей «массе», он вечно травил анекдоты, любил дурацкие каламбуры и напевал себе под нос Леди Гагу, стирая с меловой доски размашистые схемы. Но то, что такой шкаф сидит и проверяет замызганные тесты удивляет. Значительно выше довольно-таки не низкой девушки, Вадим Дольфович создавал скорее вид вышибалы в каком-нибудь дорогом клубешнике. Естественно, Сережа тоже не был мелюзгой, но его небольшое превосходство в росте казалось Лине вполне комфортным, правильным, очень подходящим ко всему остальному. А историк откровенно шкаф. Похож на здоровенный холодильник в их с Катей прошлой квартире. Только гудящий холодильник надо было затыкать пинком по дверце, а тут… На самом деле побеседовать даже приятно. Никакого преподского лицемерия и, как бы комично в данном случае это ни звучало, взгляда свысока. Самое странное в Дольфовиче — его водолазки. Зачастую, конечно, уместно и актуально, но, когда в период летней сессии даже самая чопорная пуританка русичка заявилось в универ в майке с обезьяньей рожей, Вадим носил свои жуткие кофты, позволяя себе, разве что, закатать рукава до локтя. Сегодня день был особенным. Стала бы Лина тревожить человека, если бы не сматывалась на недельку загород? Да нет, конечно. Ей надо было удостовериться, что, пока они с Разумовским наслаждаются березками, ее оценки не полетят в тартарары. Но все в порядке, а Олег еще в середине пары отписался, что в течении десяти минут встретит ее прям у двери на правах доверенного лица самого Сергея Разумовского и человека, которому Лина вытаскивала клещей из бороды. Приятно, личный эскорт с волыной под мышкой. Волков стоял в коридоре, локтями и спиной опираясь на здоровенный подоконник и лениво наблюдая за людьми. Стоило двери в двести шестую аудиторию открыться, как он дернул плечами до хруста и поправил пиджак. Серьезность его лица потихоньку притуплялась по мере возникновения в косяке уже знакомого кожаного рюкзачка с сиреневым брелком. Но тут же все сменилось на ступор и недоумение. Стоило выйти вслед за подругой здоровенному мужику со шрамом разо всю бровь и до боли под ребром знакомой улыбкой. — Дракон? Такое давнее… известное только узкому кругу лиц прозвище. И то большинство этих самых лиц уже разложились до костей в золотых песках. Лина даже не поняла, почему Олег смотрит на препода, как баран на новые ворота. — Волк? Но это точно совпадением быть не могло. Дольфович поправил воротник. Взгляд его беспорядочно бегал по Волкову, будто тот был чертом рогатым. Мужчины с каменными лицами сделали шаги друг к другу и обнялись так крепко, как могут братья, не меньше. — Срань господня, ты не сдох! — рассмеялся Вадим, хлопая Олега по крепкой спине. — всю жизнь фартовый был, хоть лапы на брелки режь! — Я те щас отрежу, — беззлобно подколол Волков. Лина молчала. Стояла возле них, скрестив руки на груди и нахмурив брови. Что сейчас происходит перед ее глазами? Годзилла против Кинг-Конга? Да, вроде, поздновато. — Неужели ты? — Дольфович звучал совсем, как мальчишка. — я думал тебя пристрелили в пустыне! И молчал, падла, даже не пытался на связь выйти! — Я откуда знал, что тебя на угли для кальяна не пустили? Скрытный гад, может тебя вообще не Вад зовут. — Да, для тебя хоть Гюльчатай! Нехотя Вадим отстранился. От неожиданной встречи глаза его были на мокром месте, но мужественно держали оборону. Он вздохнул, приложил ладонь ко лбу и помотал головой. Будто стряхивал очередной мираж, но никак не мог. Олег стоял перед ним. Настоящий, ощутимый. Разве что «Явой» не пахнет, как в старые добрые. Сам тоже поменялся. Выгоревшие на заданиях волосы потемнели, а кожа наоборот, отмылась от бронзы южного солнца. «Жадно так глотает солнце Два серебряных крыла. Милый друг твой не вернётся В этот город никогда.» Дольфович посмотрел на Лину с некоторым непониманием. — Олеж? — позвала она, обозначая свое присутствие. — Не-е-ет… — шепотом вздохнул Вад, немым вопросом сверля друга. Не бывает же таких совпадений! Волк не мог быть ухажером его студентки! — Нет, — усмехнулся Олег. Он явно намек понял. — я тут в качестве сопровождения. — Да неужели? — девушка наклонила голову. — ну-ну. Оба понимали, что говорить сейчас, что они семья — странно, неуместно, неудобно. Светлый коридор университета вдруг стал еще просторнее. Студенты поглядывали на молодого препода. Некоторые девчонки даже перешептывались, что так и знали — такие красивые натуралами не бывают! — Есть тут у вас где поговорить без свидетелей? — покосился на подругу Волков. — Столовка, — снисходительно улыбнулась она. — только там народа сейчас… — У нас ВИП, я училка, — воодушевленно кивнул в сторону лестницы Дольфович. За отдельным столом сидели трое и совсем им не нужен был переваренный рис с печеночными оладьями. Им бы обсудить все, точки расставить. По Сирийским землям когда-то бегали два еще зеленых солдатика. Особо амбициозных, дельных, самых перспективных в отряде. Чувствовали себя частью чего-то важного, особенного, элитного. Еще бы, не зря же в спецназе корень «спец»! Однако та кровь, взрывы и крики совсем себя не оправдали. Каждый день чувствовать себя загнанным зверем, кидаться на всех без разбора, потому что: «приказ!», а потом разбрестись по разным дорогам, с горечью представляя, что товарища зарыли, как собаку или повесили перед другими пленными, чтобы не рыпались. А вот, как судьба повернулась! Препод и телохранитель. Этого ли ожидали парни с автоматами, накрывая караваны под покровом душной ночи? Это ли снилось бедным мальчишкам на соседних койках госпиталя, отлеживающихся после контузий? Нет. И, как же это чудесно. Боевые товарищи были пьяны без вина, захлебываясь воспоминаниями. Жесты рук резки, словно острыми перьями машут два здоровенных ворона. — А помнишь… — Тогда!.. — И Шура ему… — А мы! — Ты тоже хорош… Обрывки фраз достраивались невидимыми обычному человеку мостами, но Лина все равно умудрялась вклиниться и сделать это уместно. Мужики сами обращали лица к ней, рассказывая очередную историю, поражая красочными подробностями. Как это? Ее друг проломил кому-то череп жестяным тазом? Она знала, что Олег мягок и мил только с избранными, но ни разу не видела его… Таким. Получается она выщипывала брови самой настоящей боевой машине. А в какой-то момент друзья поставили локти на качающийся стол, привстали и с полным азартом начали валить друг друга. Вены Волкова набухали змеями, перемещаясь и дрожа под смуглой кожей. Жилы запястья натянулись струнами. Но усилия его оправдались, рука Вадика стукнула по столу костяшками и тот зашипел сквозь зубы. — Теряешь хватку, Волчара, раньше сломал бы мне грабли, — усмехнулся Дольфович. Олег переглянулся с подругой. Лина облизала губу, аккуратненько расстегнула медную пуговичку на рукаве рубашки и протянула преподавателю руку. — Девочка, я же прибить могу случайно, — потер кулак он. — А я не случайно. Волков гордо хмыкнул. Дерзость поражала. И все же…надо поставить девушку на место. Кто, как не любимый историк научит ее здраво оценивать свои способности? Никакой субординации уже не было. Если эта девочка называет Волка Олежей — она не так проста. Лина поправила свою юбку-карандаш, с вызовом глянула на Вадима и поставила локоть на стол. Молодая, красивая… Но, когда давление этой самой красавицы стало чуть ли не сильнее его собственного, Дольфович здорово напрягся и помотал головой. Его снова уложили! Девчонка! Пора обратиться за помощью к тренеру… — Штангистка, — пояснила девушка, победно улыбаясь. А так и не скажешь. — В перерывах буду гантели тягать! Взмокший от натуги Вадим схватился за низ свитера и потянул вверх. — Начинается, — фыркнул Волков. Сначала показалась бордовая майка-лапша… А затем стало ясно за что историк получил свое прозвище. По всей ширине рельефных плеч, груди и шее ярким пятном разлилась татуировка. Одна, но столь масштабная, что копия ее на холсте могла бы висеть в галерее. Дракон и волк, объятые пламенем, скалились друг напротив друга. То ли готовые разорвать друг друга в бою, то ли объединиться во славу чужой гибели. Лина заворожено рассматривала каждый фрагмент, приоткрыв алые от помады губки. Совсем, как ребенок на новую раскраску. А Олег застегивал пуговицу на ее рукаве. — Вадим Дольфович… — После этого позорного проигрыша — просто Вадим. — Вадим, это вау… У меня слов нет. Он опустил взгляд, осведомляясь, что ученица говорит именно о татуировке и ничего более страшного он не показал. Белый свитер покоился на коленях. — Набивал, чтобы никуда со службы не слинять, — пожал он расписными плечами. — а оно вон как вышло, по-хитрому… — Как в анекдоте, — предугадал следующие слова Волков. — Ожидание: с татуировками тебя не возьмут замуж. Реальность: тебя и без татуировок замуж не возьмут. Лина прыснула от смеха, но сдержалась. Грустно ведь такую красоту скрывать, жалко! Она вон свою татуировку юбками подчеркивает, платьями, колготки подбирает, чтобы видно было. Неужели и ей придется прятать свой чудесный ловец снов в работе с детьми? — Вот что, Вад, — Олег постучал пальцами по столу и закусил губу. — бери в кабинете свой портфельчик и погнали с нами, я на машине. — Чо, Волч, таксистом для студентиков подрабатываешь? — съязвил Дольфович, но предложение молча принял. Казалось, он сейчас с боевым товарищем хоть на край света рванет. Волков с Линой переглянулись какими-то мрачными, нехорошими улыбками. В глазах подпрыгнули одинаковые дьяволята. — Ждем на парковке, — ответила девушка, подхватывая со спинки стула жакет. На ходу Дракон натянул свитер и побежал на второй этаж, сказать ученикам, что пара отменяется и забрать сумку. Имеет же он право хоть раз в год сыграть в Золушку и сбежать! А парочка наблюдала за удаляющейся фигурой, обнимая друг друга за талию и за плечи. — Не Дольфович он ни разу. — В смысле? — Забава была у Вада, каждый раз на поддельных документах себе фамилии придумывать и отчества. Оно так-то понятно, не хотел, чтобы родителей нашли. Мне подставлять некого, а так… И сам наверное бы уже был Педро Игнатьевич. Смешное имя Лина проигнорировала. — А по-настоящему его как зовут? — Черт знает. После военных действий, возвращаясь в относительно спокойный Питер, Вадим перечеркнул прошлую жизнь. Наждачкой стер с жетона все, кроме имени, поменял документы. Правда…по-пьяне. Сунул знакомому рыженькие бумажки и всего за час стал Дольфовичем. Студенты, конечно путались, а иногда и специально называли Адольфовичем. Но легкий нажим в виде назначения рефератов чужой пыл остужал. Сначала Вад охренел от черного кадиллака прямо у университета. А потом от того, как из опущенного окна высунулась голова сослуживца. — Чего мнешься? — смотрел водила перед собой, но удивление чувствовал. — такая только у меня и у Майкла Джексона. Задняя дверь распахнулась, обнажая фиолетовый бархат сидений и удобно расположившуюся на них Лину. — Не хотите прокатиться с обаятельным татарином? Логотип «Vmесте» на бежевой коже руля, новейшая техническая составляющая с небольшой голограммой симпатичной мультяшки. Как та, которая летала по залу на выступлении… Разумовского? Но допер до этого Вадим только, когда его ушей коснулась такая знакомая мелодия «Би-2» и машина тронулась с места.