Раф под нашей крышей.

Говорят, жизнь циклична. Может, врут, а может так оно и есть. Люди чередуют белые и чёрные полосы, переживают взлёты и падения. Серёже плевать на полосы, он ныряет из спокойствия в приступы удушающей тревоги. Ныряет совсем не по своей воле. Тонет, уходя с головой и судорожно цепляясь за ускользающее сознание. Это происходит слишком внезапно и никогда не бывает вовремя. Приступ зарождается навязчивым волнением где-то глубоко внутри, толкает ходить взад вперёд по комнате, будто что-то потерял, а попытки вспомнить, что именно отдаются лишь болью и звоном в ушах. Вскоре он усиливается, превращаясь в нехватку свежего воздуха. Затем подступает страх, леденящий душу ужас и вот Сергей уже оседает на пол, прислонившись спиной к холодному оконному стеклу, чувствует, как на висках проступает холодный пот. Рот открыт в попытках вдохнуть, но кислород будто перекрыли. В голове шумит кровь и собственные голоса, вторят один другому — Никто тебе не поможет! Не поможет… — Посмотри на себя! Посмотри… — Ты один! Один… Один… И вправду… Брошенный миром птенец, покинутый родителями, он действительно один. Тонкие пальцы зарываются в волосы, тянут в попытках отрезвить разум болью, но боль никогда не спасает. Ничто не спасает… И так из раза в раз. Впервые Лина нашла его на кухне посреди ночи, сидящего на полу в попытках унять дрожь. Она проснулась от шума где-то в глубине квартиры, точнее верхнего этажа офиса, который был оборудован в некое подобие студии. - Не... не правда... не один… я... я… -едва слышно шептал себе под нос Разумовский, закрыв лицо руками. — Серёж? Потирая глаза и пропуская пальцы через спутавшиеся во сне волосы девушка не сразу поняла что происходит. Они знакомы не первый месяц, она знала про проблемы с тревожностью, но ни разу не сталкивалась с таким поведением. Однако судорожные всхлипы и тяжёлое дыхание были слишком красноречивы. Разумовскому была нужна помощь. - Серёжа, — позвала по имени, присаживаясь напротив — Серёжа, посмотри на меня. Её рука аккуратно ложится на влажную щеку. Идёт вверх к виску, заправляя за ухо рыжие волосы. - Всё хорошо, это я… я здесь. Он поднял испуганный взгляд. Сергей не хотел, чтобы она видела его таким… Слабым и жалким… Совсем не хотел. Вечно он всё портит! Она же в первый раз осталась у него дома, всё должно было пройти спокойно, а теперь она решит, что он душевнобольной и уйдёт…. — Н.нет, я не. не. — слова смешались со слезами Лина аккуратно потянула его за руку, помогая подняться и роняя на себя, нежно обнимая. - Вдох, — медленно вдохнула, поглаживая по голове — выдох. пойдём спать, пойдём, душа моя… Она медленно повела мужчину за собой обратно в спальню, щёлкнув выключателем и погрузив в темноту злополучную кухню. Лёжа под одеялом, обнимала его, зачёсывая пальцами назад влажные волосы и оставляя невесомые поцелуи на щеках и скулах. - Я рядом… — вновь повторила, почувствовав как его рука сжала майку на спине — рядом… Уснул Разумовский только с рассветом. А она просыпалась ещё несколько раз, чтобы убедиться, что рыжее чудо всё ещё лежит рядом, сопит, хмурит брови и периодически вздрагивает во сне. Это был их первый приступ. Со временем она обо всём узнала. Про детский дом, про одиночество, про то, как задирали и били, как спасал Олег. Про проблемы с бизнесом, бесконечные угроз, бандитов, нескончаемый стресс, ночные кошмары и приступы паники. Про Олега, единственного кто был рядом, помогал, поддерживал. И про то, как он не хочет красть у лучшего друга жизнь. От того и настоял, на отдельной квартире и рабочем графике. Олег не заслужил тонуть в его проблемах…. И всё сразу вставало на свои места. Вот почему Серёжа так много времени проводил в крохотной шаманской квартирке у Лины и Кати, частенько своими визитами вынуждая последнюю выходить на прогулки или уезжать к Игорю с рюкзаком на плече. Но Катя не злилась. То ли понимала, что ему одиноко, то ли видела горящие от счастья глаза подруги, улыбалась так, как только одна она могла, и решала, что погода сегодня отличная, можно и прогуляться. Да и Игорь всегда ей рад, даже когда не дома. Потёртый ключ от своей квартиры он сунул ей в руку «на всякий случай» уже давно. Но это на словах матёрого мента на всякий случай, а на деле, он всегда её ждал. Ещё как ждал, ведь одиночество как никому знакомо. Каждому из них знакомо, но кажется, судьба свела их вместе, чтобы знакомо стало только семейное тепло и безграничное счастье.