Раф под нашей крышей.

— Колготки-то хоть не надевай, — Серёжа посмеивался, наблюдая, как Лина разглаживает складки на юбке. — В пизду колготки. — Уже нет… Раньше хвост на такой длине казался ей нелепеньким. Но теперь, когда можно открыть вид на «прорезавшиеся» скулы — ничто не помешает. Она оставила передние прядки, едва касающиеся ключиц. Из зеркала смотрел панковатый молодой человек, ещё вчера бывший прекрасной девушкой. Но от того не менее привлекательный. Чтобы принять новое положение вещей понадобилось полчаса истерик, бокал белого вина, какая-то из таблеток Серёжи и слова того, что все будет хорошо. Конечно, такое случается не каждый день и не с каждым человеком. Но если уж случилось… Значит должно было. И брать от этого нужно все. Вдруг завтра пройдёт, а она ещё не наигралась? В конце концов всегда хотелось хоть на денёк побыть мужчиной. «Симс» это, конечно, хорошо, но реальная жизнь… Лина поводила по шее красными длинными ногтями. Красиво. Напоминала персонажа какой-то игры. Еще бы рваную челку и ошейник с шипами. Не… Перебор. Он и так прекрасен! Ровная спина, рельефные плечи, озорно сверкающие красные серьги на сосках. — Может оставишь это дома? — Разумовский наблюдал, как деревянный медальон с резными узорами ложится ей на грудь. — Чудес нам пока хватит. — Ха! Место для чуда останется всегда, запомни это, мой мальчик, — парень широко улыбался, застегивая гайтан. — «Да и где ему краше меня найти?..» — Серёжа чувствовал себя, как в художественной галерее. Любовался чем-то из ряда вон, сам себя не помня. Это чувство не покидает никогда, если ты живёшь с такой волшебной девушкой… А так же тем, кем она стала сейчас. — А ты сомневаешься? — Что ты, я даже искать не собираюсь. От ушей парня тянулись серьги из черненого серебра с крупными алыми камнями. — Не боишься, что побьют? — Кого? Меня? Он встал из-за стола. Высокий, длиннорукий и длинноногий. Про таких принято говорить: «Да меня в общем-то и не ебёт, его дело…». Такого побоишься трогать. Максимум — что-то крикнут. Издалека. — Самое худшее, чего можно ожидать это то, что никто не оценит мой прикид. — Молчу-молчу, — поднял руки Разумовский. — один вопрос… Туфли тоже наденешь? — С этим напряжонка… Размер ноги увеличился прямо пропорционально чл… — Возьмём у Олега, — перебил Серёжа. — Я бы не оказалась от берцев. — Закатай губу, ласточка, — Разумовский запахнул халат и слез с дивана. — максимум — кроссовки для фитнеса. — Ну, хоть не сандали. — Надо подать ему идею. Рядом с «новой» Линой он чувствовал себя очень странно. Одновременно причастным к чему-то бомбезному и вместе с тем чертовски смущенным! — Хоть бы кофту какую надела… — Надел! — махнула она пальцем и подхватила со стула бордовую блузку, заталкивая за пояс юбки. — На сегодня я… Леон. А? Леон Майский. Как думаешь, не слишком пафосно? Нужно же как-то отдать дань великим! — Чо не Леонид? — Боюсь ассоциации с «Ворониными», — парень поднял за дужку круглые солнечные очки и посадил на кончик носа. — тем более… — Я понял. И чем же планируешь заняться, Ли… Леон? — Как всегда, любовь моя. Блистать и наводить шухер! И, если хочешь со мной, советую выбрать наряд по неприличнее. Блядки, блядки и еще раз блядки!