Раф под нашей крышей.

Ещё не отучившись до конца, но со страстным желанием иметь деньги, Катя занималась авторством. Писала разное: аннотации, отзывы чужим работам, собственные рассказики для детских книжек (ничего удивительного, правда?), подбирала фрагменты текстов для школьных учебников и экзаменов, временами переделывала уже популярные песни для рекламы и писала краткие слоганы. Люди удивительно ленивы, если за: «Ярче вкуса спелой вишни, Только йогурт «Сад Ириши» Готовы платить тысячи. За политику не бралась, стыдно лезть в то, чего не понимаешь. Занималась ещё и своим романом. Так, халтурка, ещё с первого курса. Фэнтези. Очень неумелое в силу отсутствия должного образования, но неплохое. Естественно, издавать его никто и никогда не будет, но ради интереса… Его любила открывать Лина. Доступ к чужому ноутбуку у неё был всегда, о новой страничке или хотя бы строчке она узнавала по тяжкому вздоху и походу покурить с кружкой молочка. Это больше, чем традиция. Это инстинкт какой-то. Ставишь точку — хватаешь пальто, чашку и вниз. Подруга поддерживала. Когда этот деятель «чистого искусства» психовал, по ошибке печатая вместо «Произведение о любви и предательстве… " учебно-профессиональное «Затраты на произведение…», Лина вовремя выводила её из комнаты и вручала миску семечек. Ибо тяжко жить с писателем. Ещё тяжелее с тем, кто шабашит писаниной в свободное от геоэкономического промысла время. День был тёплым. Серёжа позвонил, позвал Лину в «Эрмитаж» на выставку под собственным спонсорство и та, сверкая пятками оббежала всю квартиру в поисках лямки от красивого лифчика и шелкового платка с птичьим узором. Оба нашлись на дне бельевой корзины. Катя наблюдала за этим из-за крышки ноутбука. Ждала пока подруга уйдёт, чтобы закурить прям на кухне и поскорее завершить какую-то нелепую главу таинственной Геллы Рэд, книгу которой отказались писать все приличные авторы. И дело перешло к тёмным лошадкам литературного поприща. К неприличным. Роман оказался эротическим. И в каждой прошлой главе кто-то кого-то очень жёстко любил. Меньшее из зол досталось Кате. Задача: написать о встрече давних любовников в туалете ресторана. Вроде просто… Ан-нихрена. У девушки был муж. Но никого нравственного выбора, душевных метаний и прочего заказчик не требовал. Просто три или четыре реплики от каждой из сторон, перепих у зеркала и по реплике в конце. Но подобное Катю никогда не интересовало. Зато денег хотелось. А обещали много. И небольшая предоплата соблазняла похлеще, чем тот-самый-парень ту-самую-девушку. Диалоги становились шутками, их приходилось сохранять отдельными файлами, чтобы потом не забыть, но из заказа стирать. Потом это приобретало вид философии. Их можно бы было кинуть Владимиру Николаевичу — преподу-душниле, как основание для зачёта автоматом. Но на подводку к еб-переёб не тянет. Тут, наверное, чем проще тем лучше. Что-то вроде: — Не ожидал… — Да, я такая. И после такое лёгкое, ненавязчивое… — Пососемся? Такой вариант, шутки ради, Катя сохранила и отправила Лине с подписью: «где мои миллионы?» Хотелось сделать что-то интересное и неожиданное. Девушка, например, — вампирша. И в процессе, непосредственно, соития, сосать начинает, конечно. Но только кровь. Нет, ну, если роман эротический, можно кровь и не из шеи… А в итоге строчка была всего одна: «Вместо тонкой алой ткани на её груди он видел свои руки и никак не мог позволить жалкой тряпке…» такая же бездарная, как и весь репертуар Геллы Рэд. Сигареты просто молили не сжигать своих собратьев. Или молчали? Сколько же нужно выкурить, чтобы с тобой заговорили сигареты?.. В дверь постучали. Катя не собиралась подрываться, никого в гости не ждёт. Но сначала хлопок, потом тихие шаги. Стало неуютно. Даже больше, чем пару минут назад, когда она гуглила синонимы члена. — Замки-то для красоты стоят? — сразу спросил Игорь. — Чтобы Лина забывала их запирать, — она выдохнула. — конечно, у нас же вещи лишние, волонтёрим потихонечку. Гром вошёл в кухню, поцеловал Катю и уставился в экран ноутбука. — Опять строчишь рекламу? — Хуже. Роман. — Эротический хоть? — усмехнулся Игорь, оборачиваясь на раскрыто окно. — Угадал, — что-то пришло в голову и клавиши защелкали. Сначала он просто стоял в ступоре. Сколько Катю знает, думал, что не её это профиль. Как описать какой-нибудь душевный разговор двух каннибалов в кабинете сожранного начальника железной дороги — эт да. А как до поебушек — эт нет. — Ну-ка, — Гром оперся руками на край стола и спинку стула, силясь разглядеть текст. — а дальше? — А дальше… — она откинулась на ту самую спинку, потирая глаза. — не знаю я. Мысли есть, но совсем не те… — Внимаю. — В основном хочется, чтобы к ним в туалет ворвались зомби, оборотни, вампиры или все вместе. Игорь чмокнул её в макушку и погладил по плечу. — Платят много? — Десятку. — За это? — искренне удивился Гром. — Тоже в шоке. — Кто там такой умный? — Некая «Гела Ред» — Ясно, — фыркнул Игорь. — Галя Краснова. — Не исключено, — улыбнулась Катя. — учитывая, что обратилась она ко мне — Глебу Городецкому. — И ведь не напрягает, что мужик подобным занят. — Если нихрена не умеешь, но должен что-то сделать, не только к мужику обратишься. Самого черта за рог словишь и прикажешь печатать: «Жозетта хватает Джеронимо за…» — Вот чего черти злые такие — романы пишут. Без лишних слов Игорь поставил чайник на плиту, бросил в кружку пакетик чая и кубик сахара. Подумал и бросил ещё два. Мозгам помогает. А сам придвинул стульчик и сел рядом с Катей. — А откуда-нибудь скопировать-вставить? — Вставить-то надо, — кивнула девушка. — но точно не текст и точно не чужой. Он постучал по столу пальцами. — Я вообще не это планировал… Ну, ладно. Думаем. И в этом «думаем» было то самое… Мужское. Что очень ценят многие женщины. «Решим», «сделаем», «разберёмся». — А они прям обязаны разговаривать? — А сам как думаешь? — Катя улыбнулась. — они встретились три года спустя. Мне бы, например, хотелось перекинуться парой слов. Например: «Козел, я ждала звонка!» или: «Таки нашла мне замену, стерва!» — Но нужно не это. — Совсем не это… Нам лирика нужна. — Вроде: «ты совсем не изменилась»? — Банально вроде. Гром усмехнулся. — А от тебя требуют оригинальности?.. Теть Лена в подобную писанину сервиз заворачивала, когда я на антресоль убирал. — Слушаю предложения, — Катя вдруг заметила густой белый пар из носика чайника и поднялась из-за стола. — Моей фантазии не хватит. — Тут это не шибко важно. Давай, про " не изменилась» же смог. — Пошлятина получится… — Отлично! Перед майором она поставила миску овсяного печенья. Специально держат. Для гостей. — «Ты совсем не изменилась.» «Ты тоже» — Знаешь, тысячу мы уже отбили. — «А все то, о чем знал только я?» «Проверь» — Начинаю думать, что нифига ты не классику в детстве читал… — И правильно думаешь, я Стругацких любил. — Встречаются как-то два сталкера в туалете… Они рассмеялись. Вся эта ситуация, обстоятельства разговора, тупость повествования… Гром вдруг поднял взгляд на все ещё смеющуюся Катю. Наверное, представила, как один сталкер эротично снимает противогаз со второго. Он понял, что ни с одной другой девушкой не сможет ржать над такой ерундой. Да, что там, никогда с другой девушкой он даже не окажется в таком. Игорь подошел сзади, наклонился и поцеловал ее в плечо, глубоко вдыхая запах сигарет. — Не стыдно вам, майор? — она улыбалась. — Честного писателя отвлекаете. — Честных не отвлекаю. А вот некого Глеба Городецкого… — И какого тебе целовать Глеба Городецкого? — Очень хорошо. — Польщён. — Изгоняй своего демона, мне ты нужна.