Раф под нашей крышей.

На этаже с панорамой вечернего Петербурга в футуристичной высоте офиса «Vmесте» собрались в дружном, семейном — на том основании очень экзотичном кругу, — пятеро. Компания, скажем, из анекдота: сидят как-то на диване айтишник с училкой, а с пола их подъебывают экскурсовод, майор полиции и телохранитель. В руках последнего, любовно завернутая в пластиковый пакет запотевшая бутылка беленькой. На нежнейшем теплом паркете десятка два (сколько осталось с прошлой годовщины соцсети) высоких рюмок с цветными сиропами на дне. Вкус их, как в конфетах из «Гарри Поттера» оставался загадкой даже для Лины — человека, который не глядя лил их с возгласами, что и обычная водка ей противна, а татарская!.. Кажется в одной поблескивала микстура от кашля. На счастье, малиновая. — Правила такие, — Кати потирала ладоши, глядя, как друг льёт так называемую «аракы» в стопки. — я говорю: «Я никогда не» и продолжаю чем-то типа: «Никогда не была в Эрмитаже». Ну, к примеру. — Пиздеж, — вставил от себя Игорь. — И чо, и чо? — обратился к Кате Олег, завинтив крышку на бутылке. — Если кто-нибудь делал, то, что не делала я, пьёте по одной, — она указала на круг стеклянных «шотов». — И как нам понять кто выиграл? — Это будет единственный человек, который сможет говорить. Лина прыснула и сложила руки на груди поверх бархатной фиолетовой подушки. — Она накидается, — тихо пропел Серёжа, не глядя на Лину, но явно имея ввиду именно её. — Неправда, я свята и невинна, — она сползла к краю дивана и спустил ноги на пол, глядя на подругу. — если будешь вспоминать нашу поездку в Петергов, я вспомню прошлый Хеллоуин. — Что было на прошлый Хеллоуин? — нахмурился Игорь. — Да всё, как надо; тлен, говно и разложение, — Катя отмахнулась. — если больше никто не собирается угрожать мне, можем приступать. И так началась игра в «Я никогда не…», жестокая и беспощадная. Серёжа сразу поставил между подушек таз и открыл банку дорогой, как яйцо корги королевы Елизаветы, газировки. — Я никогда не была ни в одной местной церкви. — Боже, царя храни, — Лина опрокинул рюмку, как текилу, с локтя и прищурилась, распробывая. — а «Кюрасао» стоил своих четырехсот рублей. Игорь закашлялся, ставя на пол рюмку с зелёными разводами. Серёжа практически вылизал остатки карамельного сиропа и запил газировкой. — А ты чего? — Катя обратилась к Олегу. — Да чо-т не срослось. — А можно я теперь? — не дожидаясь разрешения, Лина задумалась и сказала: — Я никогда не засыпала в такси. Звякнули четки на шее потянувшейся за рюмкой Кати. Она придирчиво осмотреле водку, которая окрасилась в цвет волос хозяина офиса. — Апельсин или мандарин? — Тебе принципиально? — Не, просто выебываюсь. И пустая стопка опустилась в цент алко-сансары. — У меня есть аргумент сразу против двоих, — Олег улыбнулся. — я никогда не целовался с человеком своего пола. Однако выпили трое: Лина, Серёжа и, что удивительно, Катя. Игорь очень странно посмотрел на неё, опираясь позади себя руками. — Мне было четырнадцать, — сказала она, проглотив сладкий осадок на дне рюмки. — Правда что ли? — театрально удивилась Лина. — Насколько я помню, тебе было двадцать и бутылка рома явно не снимает аж шесть лет! — С кем? — прокашлялся Игорь. — А ты угадай, — ухмыльнулась Лина, и Катя снова выпила. Водка лилась рекой. Олег только успевал обновлять «шоты», бережно закутывая бутылку обратно в пакет, хотя руки уже плохо слушались. Не перевелись ещё суровые татары, которые поднимают тост за интимные стрижки и скинутые на головы прохожих презервативы с водой. -… Никогда не подпевала «Одиночество-стволочь»… Кроме Лины выпил каждый, а в довершение все пять лучей окосевшей звезды завыли: «Каменная леди, ледяная сказка.» -… Не стрелял из огнестрельного оружия. И Серёжа очень удивился, когда его девушка влила в рот виноградную водку. Но спросить ничего не успел. Она по-кошачьи сощурила глаза и закусила губу, придвинувшись к нему. Сорок градусов десятикратно распаляли тело, в щики уже точно било румяными пятнами, как при аллергии. А, заметив явное смущение, Лина поцеловала его в нос и свалилась в угол дивана, заливисто смеясь. — Я никогда не рубилась в тупую телефонную игрушку для детсадовцев, — сказала она, покосившись на Олега. — Во-первых, «Бравл Старс» развивает реакцию, — он поднял рюмку, но пить не спешил. — Серьёзно? — Серёжа заинтересованно подполз к краю дивана, прижимая подушку явно выше бёдер и наклонился. — Сколько у тебя очков? — Я просто хочу уточнить, — вмешался Игорь. — ты — самый молодой миллиардер страны, разработчик крупнейшей соц сети, если верить интернету, самый популярный человек России, проще говоря очень крутой дядя и ты, сука, играешь в телефонные игрушки? — Это здорово помогает снимать стресс, — Серёжа невозмутимо пожал плечами. Катя с Линой заговорщически переглянулись на одном им понятном языке мысли, в переводе на обще-человеческий означающим: «Ага-ага, именно так ты стресс и снимаешь». — Я никогда не влюблялся в патлатого злодея из фильмов про мужиков в трико, — Игорь стянул с дивана подушку и подсунул под задницу. Катя и Лина выпили, чокнувшись рубиново-красными рюмками с горячительным клюквенным сиропом. — Баки, — призналась первая, опрокидывая свою. — Локи, — ответила Лина, слизав с верхней губы остатки «шота». Неожиданно к ним присоединился Олег, между глотками бросивший: — Хела. — Хела секси, — кивнула Лина, как, если бы он только что сказал, что небо голубое, а трава зелёная. — Я никогда не собирал хуй из конструктора, — Серёжа блаженно откинулся на спинку дивана, убрав руки за голову. Лина легла ему на грудь и прикрыла глаза. Все его тело было не горячим, а прямо-таки раскаленным. Игорь пил в одиночестве. — Мог хоть предложить, — возмутился Олег и Катя щёлкнула пальцами, мол, вот-вот. — Серый, ты-то хоть как узнал? — А нечего фигнёй страдать на дежурствах. Дубин мало того, что очень наблдателен, так ещё и в долгу передо мной за тот инцидент с плакатом. — Я никогда не пиздил плакаты с остановок, — додумался Олег. Выпили, на удивление, все и по очереди, как при игре в «сломанный телефон», сказали названия групп. — «Мельница», — Лина говорила тоном «вы и сами все знаете». — «Пикник», — Катя говорила «я этим не горжусь». — «Алиса», — Игорь продолжил: — с детства люблю, хотел на двери в толчке повесить, рядом со Шварцнегером. — «Muse», — что, в прочем, было необязательно оглашать, в серверной ещё со времен царя Гороха красовался черно-фиолетовый постер с расписанием концертов по ленинградской области. — Получается, я в одном помещении сразу с четырьмя рецидивистами. — «Жили-были, не тужили четверо друзей» — тихонько запела Катя, зная, что друзья в голове продолжили и про музей, и про судей… Последние капли водки упали в опустевшие рюмки. Откровенно говоря, из живчиков остались только Олег, Игорь и Катя. Лина заснула первой, обняв Серёжу поперёк груди и уткнувшись в шею. Он от такого жеста зарделся, аки красна девица и, чтобы не позволить себе ничего лишнего при друзьях, спрятал обе руки под задницу, задумчиво глядя в потолок. Очередной неловкий вопрос, заботливо влитая Олегом ему в рот стопка с издевательским: «Нет ручек — нет конфетки» и молодой гений, запрокинув голову, засопел в две дырки. Где-то между дремотными ерзаньями, Лина задела острый кадык кончиком носа. Что ж, вполне ожидаемо, что Серёжа застонал даже сквозь десять слоев сна. — Теперь и не знаю что загадывать, — Катя лежала на полу, между широко расставленных ног Игоря. — ощущение, что мы прошли Афган. — Это ты утром ощутишь, — улыбнулся Игорь. — Предлагаю просто допить и, — Олег, вертя стеклянные цилиндрики, указал пальцем свободной руки на Катю. — ты расскажешь как надо тренировать печень, чтоб с твоим-то бараньим весом пить наровне со здоровыми мужиками. — Как-то зашла в отдел ко мне на день милиции, — ответил за неё Игорь, запустив пальцы в светлые волосы. — стоят столы наши сдвинутые, огурчики-помидорчики, селёдочка… Я ещё, главное, Катю под боком держу, чтоб не обидел никто, лишнего не налил. Ну, не уследил немного, на шпротоньку с лучком отвлёкся. А потом смотрю: стоит наш Костик, косой, как заяц, уж ноги не держат. И моя его подначивает. Ещё, мол, по одной. Оборачиваюсь, а на столе полупустая бутылка коньяка и жопки от редиски. — Вот про жопки ты обязан был уточнить, — Олег поморщился, вытирая с усов и бороды капли дынного сиропа. — Я тогда подумал, что в тот же день на ней женюсь, — и в глазах Игоря, помимо явного ахуя от количества выжраного, читалась любовь. Все трое стукнулись последними рюмочками и шатко поднялись на ноги. Игорь хотел помочь Кате, но понял, что самому бы опора не помешала. И оперся кулаками на стол, собираясь с мыслями и силами. С большущего экрана на стене махала Марго, молча выводя сайты хороших наркологов. — Я… Гостевую, — многозначительно произнёс Олег и, как ему казалось, уверенно зашагал к лестнице. — Лифт! — не менее многозначительно ответила Катя. Игорь резко зажал ей рот рукой и шикнул: — Спят! Она тихонько извинилась перед спящим и обняла руку Игоря, чтобы не подскользнуться на коврике. — А мы… Туда, — он очень расплывчито показал второй спуск. — бляха… А им прям в кайф. Бессознательный Серёжа свалился на бок, утягивая за собой Лину, уже, видимо, машинально подмял под себя и хрюкнул, прежде, чем снова засопеть. Та даже не дернулась. Катя обняла Игоря одной рукой за талию. У самой все перед глазами кружило, но, чтобы дойти до кровати ума много не надо… … Подумал Игорь, глядя на бесконечные, мутные ступеньки в тёмном проёме. — Квест, — потёр он глаза, чтобы хоть как-то взбодриться. — Давай я впереди пойду… А ты след в след. — Навернусь. — Дак я поймаю. Это заверение почему-то вселило в Игоря уверенность. Он покрепче сжал её ладонь в своей и выдохнул: — С богом… Их путь выдался нелегким. Держа курс на полярную звезду, которой обратился в пьяном сознании Кати огонёк датчика дыма, она маленькими шажками спускалась по лестнице вниз. Игорь следом — бочком-рачком, чтобы не улететь. А ступени тем временем оборвались. Открыть дверь в спальню представлялось очередным трюком Гарри Гудини. Катя запустила обе руки в задние карманы джинс Игоря, разыскивая ключ-карту. Тем же был занят и Игорь, чуть наклонившись. Карту, собственно, нашёл именно он и, запуская руку за плечо Кати, пикнул злосчастным пластиком по коробке, похожей на домофон. — Здравствуйте! — механический голос Марго заставил вздрогнуть. Катя и Игорь зашипели, как ядовитые змеи и программа, будто распознав посыл, пустила на экранчик изображение смайлика, застегивающего рот на замок. Цель была достигнута. Два пьяных тела лицами вниз, не раздеваясь, свалились на кровать. Да не то что кровать, перину! Пахнет хлопком, стиркой, все идеально поглажено, плед — дитя «Икеи», пухленькие подушки со слониками и фыркаючий в углу увлажнитель воздуха. Приятный снов.