Мачо и ботан

      Конец мая обрушился на Ремуса шквальным огнём ответственности и обязанностей.       Он уже дописал диплом, но научрук в последний момент решила изменить концепцию речи на защите, поэтому ему судорожно пришлось вносить в неё бесконечные правки, матерясь так, что Сириус предпочитал ретироваться на улицу, дабы не завестись ещё сильнее.       Приближалось время ежеквартального обследования, где комиссия во главе с профессором Дамблдором определит дальнейшее лечение (скорее всего, он так и останется на АРВ, но всегда был риск получить CD4 <200 мкл и тогда жизнь точно пойдёт по непривычной пизде). Сириус успокаивал его, повторяя снова и снова, что с его образом жизни буквально невозможно принести вред иммунной системе и увеличить контагиозность, но Ремус всё равно боялся.       ВИЧ со всеми ведёт себя по-разному.       Вишенкой на торте, доводящей Ремуса до нервного истощения, стала просьба Сириуса всё-таки отказаться от места в общаге, поскольку двадцатого числа они отметили месяц совместной жизни и никуда разъезжаться не собирались.       Таким образом, в одну неделю он должен был довести речь до совершенства, вызубрить её, перевезти оставшееся барахло, написать заявление на отказ от общежития (которое нужно продублировать в административном центре, профкоме и банке) и нормально подготовиться к обследованию.       У Ремуса в голове был полный пиздец.       Добила его Лили, объявившая, что случайно дала Поттеру в прошлую пятницу, после того как они с Сириусом свалили из бара.       Ремус метался между этими проблемами, вечно возбуждённым Сириусом, перевозбуждённой Лили и наяривавшим ему на телефон Поттером, и думал, что если ещё хоть кто-нибудь его дёрнет, он просто пойдёт по разъёбам.       В пятницу он перетащил в студию свою зимнюю парку и лампу в виде Звезды Смерти, отнёс писанные-переписанные (сраные бюрократы) заявления, отправил МакГонагалл конечный вариант речи, предложил Лили увидеться и отправил на встречу Поттера, перетерпел день голодовки, хлестая воду, как пиво на первом курсе, и наорал на Сириуса, потому что тот его совершенно затрахал.       С Сириусом проёбочка вышла, но Ремус ничего не смог с собой поделать. И обидел парня так, как даже с его уровнем сарказма себе не позволял.       Люпин даже не понял толком, что сказал, пока не увидел, как побелело лицо Сириуса, услышавшего: «Да найди ты себе кого-нибудь потрахаться, заебал уже».       Ему жутко хотелось извиниться, остановить Сириуса, когда тот пошёл к двери, но раздражение было так сильно, а в голове шумело. Поэтому он увидел лишь закрывающуюся дверь, принял душ и лёг спать в совершенно холодную постель. От переживаний он, возможно, и не уснул бы, но общажная жизнь приучила его засыпать, если он голоден. А он был голоден весь день, расстроен и с почти разбитым сердцем, поэтому уснул, едва голова коснулась подушки.       Когда он просыпался ночью и часы показывали половину третьего, Сириуса в постели всё ещё не было. Ремус позволил себе поплакать несколько минут, написал сообщение с текстом «пожалуйста, вернись домой», после чего провалился в беспокойный сон, в котором Блэк его бросает.       Он укрывался одеялом, когда засыпал, поэтому проснулся оттого, что было жутко жарко. Ремус слабо пошевелился и понял, что его обнимают горячие руки. А в шею дышит перегаром владелец этих рук.       Часы показывали 6:40. Через полтора часа нужно выезжать в Центр. По-хорошему, оставить бы Блэка мирно спать. Но Ремус просто не мог уйти, ничего не сказав, после той херни, которую он вчера нёс.       – Сири… – прошептал он, опасаясь повернуться.       Блэк неожиданно услышал и что-то промычал ему в затылок. А может просто промычал, надеясь, что эти звуки сойдут за признаки жизни.       Ремус ласково скользнул пальцами по предплечьям, держащим его поперёк груди. У него затекла спина: видимо, Сириус давно держал его так. Возможно поэтому Люпин не проснулся – слишком привык спать в положении маленькой ложки.       – Малыш, где ты был? – всё также тихо спросил он.       Сириус чавкнул губами и крепче прижался торсом к его спине.       – Методично нажирался в баре неподалёку, – сонно протянул он. – Наличка быстро кончилась, а карточки с собой не было.       Ремус сглотнул. Бар, значит.       – Ты с кем-то… – голос его сорвался, договорить просто не мог. Любой нормальный человек сделал бы то, что Ремус вчера потребовал от своего парня. Обиделся бы и сделал на зло.       Люпин вчера уже представлял, сколько проблем нажил неосторожно брошенными словами. И как собственноручно разбил своё сердце. Даже сил злиться на Сириуса не оставалось.       – Не неси херни, – пробубнил Сириус, касаясь носом его затылка.       У Ремуса отлегло в груди. Сириус говорил правду, он чувствовал и не смел сомневаться. В этой ситуации следовало изменять лишь для того, чтобы партнёр узнал.       – Почему нет? – спросил он, опасаясь услышать ответ.       Тело Сириуса за его спиной постепенно напрягалось, он просыпался. Он молчал несколько секунд, прежде чем сказать:       – У меня есть парень.       Ремус хмыкнул, смаргивая отчего-то выступившие слёзы.       – Твой парень уёбок.       – Это так, – со вздохом согласился Сириус, окончательно просыпаясь и обнимая его крепче. – Но он всё равно мой.       Ремус, смеясь, тихо всхлипнул и получил короткий, мягкий поцелуй в макушку.       – Давай, – Сириус потянулся, оставил поцелуй на его плече и сел на кровати, – я отвезу тебя в Центр.       Он поднялся, потягиваясь всем телом, и Ремус получил возможность его рассмотреть. Под глазами у него залегли тени, а волосы свалялись до состояния одуванчика. Он был всё ещё немного пьян, но смотрел всё так же с нежностью.       Ремус не понимал, чем заслужил его.       – Иди ко мне, пожалуйста, – попросил он, протягивая руку.       Сириус вздохнул, но с готовностью позволил притянуть себя в объятия. Ремус устроил его у себя в руках, как доселе лежал сам, положил голову на плечо и с благодарностью поцеловал в шею. Сириус расслабился и оставил короткий поцелуй на его предплечье.       – У нас будет долгий день, – тихо сказал он, гладя светлые волосы на руках Ремуса пальцами, – надо вставать.       Люпин лишь энергично помотал головой, сжимая его чуть крепче.       – Ты простишь меня?       Сириус повернул к нему голову, глаза слиплись от алкоголя и некачественного сна, но смотрели так ласково, что Ремус даже не обратил внимания.       – Я тебя прощаю.       Под правым глазом на светлой коже темнела небольшая родинка. Ремус сосредоточил на ней внимание, потому как сходил с ума от любви к ней.        – Я не хочу, чтобы ты с кем-то трахался, – честно сказал Ремус, скользнув пальцами по его щеке к обожаемой тёмной точке. – Я хочу, чтобы ты был моим.       Сириус улыбнулся и прикрыл глаза, целуя внутреннюю сторону его ладони.       – Я твой.       Ремус поцеловал его мягко, тепло после сна, игнорируя удушающий запах перегара. Просто не мог отказать себе в прикосновении после того, как всю ночь ему снился уход Сириуса. После того, как он уже приготовился потерять то, что за последние два месяца стало важнее всего.       Сириус развернулся в его объятиях и притянул его голову к себе на грудь, обнимая, успокаивая. Как будто… любя.       – Давай вставать, – тихо сказал он, целуя его в макушку.       – А почему день будет долгим? – спросил Ремус, всё-таки сползая с кровати. – Обследование займёт всего пару часов.       – Но тебе нужно будет ещё начать учить речь. Плюс, скоро позвонит Эванс в ужасе и начнутся пиздострадания.       Ремус так и замер с натянутыми на колени брюками.       – Это ещё почему?       Сириус фыркнул и сел на кровати, протирая глаза от «слонов».       – Я хотел нажраться с Джеймсом, а не с барменом. Но судя по тому, как он не брал трубку, он был слишком занят чем-то рыжим, зеленоглазым и третьеразмерным.       – Жесть.       Лили позвонила, когда они уже были в такси. Долго причитала, что Джеймс Поттер просто мажористый идиот и как она могла позволить себе повестись на его олений флирт даже представить страшно. Она на полном серьёзе требовала у Ремуса сходить с ней к гадалке, потому что иной причины повестись на этого самоуверенного кретина, кроме как порча, найти не могла.       Когда такси остановилось у Центра, Ремус посоветовал ей выйти из ванной и не говорить так громко. Потому что спящий в её постели Джеймс мог обидеться. Лили что-то неуверенно пробурчала и отключилась.       – Идём на двойное свидание? – спросил Сириус, отпуская такси.       – Она в стадии гнева.       Сириус довольно улыбнулся, подхватил его под руку и направился в сторону Центра.       – Кайф.