***
— Юль, на два слова. На большой перемене Олег её за локоть оттащил от очкастого девятиклассника Стасяна. Тот при любой возможности таскался за ней хвостом. Влюблён был до одури: в неё саму, скорее, чем в школьный блог, с которым помогал. Его счастье, что Игорь то ли не замечал, то ли не воспринимал всерьёз. Впрочем, как и Юля. — Что? Ты отрываешь меня от… — Ты нахрена слежку устроила? — оборвал её он. — Я же сказал: он не при делах. — Но нажаловаться тебе поспешил, — закатила глаза Юля, недовольно скрестив руки на груди. — Ему стало плохо, я заметила и подошла. Конец истории. «Угу, вот только как ты рядом оказалась? Вот уж не поверю, что случайно мимо проходила», — подумал Олег, но вслух уточнил другое: — В смысле, стало плохо? — В прямом. Паническая атака или что-то вроде. Я вообще подумала, с сердцем что-то, вот и подбежала. Но показалось. У него отец, кстати, сердечником был, потому и умер. — Угу, слышал. — Вот я и подумала, вдруг… — Юля поморщилась и не договорила. — Но это глупости. Ты знал, кстати, что родители Разума были соулмейтами? — Не-а, — ответил Олег, подозревая, что она ему зубы заговаривает, отводя от неудобной темы, но заинтересовать и вправду смогла. Серёжа о родителях говорить не любил, и причина вполне понятна, но об их связи мог бы и сказать. Они с ним ведь тоже… И это довольно удивительно: соулмейты редкость, а тут сразу в двух поколениях, возможно, даже больше. Олег ещё ребёнком фантазировал, что у его родителей есть особая связь, хотя так ли она важна? Миллионы людей дружат или влюбляются без всяких «уз судьбы». Его родители, совершенно очевидно, были счастливы и так. Жаль только недолго. — Они сами об этом говорили, судя по некоторым интервью. В паре источников видела даже теорию, что сердечный приступ спровоцировала связь. Олег покачал головой: — Связь не убивает. — Да, но гибель соулмейта ощущается очень болезненно, а сердечнику много не надо. Так что могло быть и так. — Зачем ты вообще интересовалась его родителями? — Громкое дело ведь было. Спустя годы захотела узнать детали. Ты же знаешь: всё мне интересно. — Ох, Юлька, — вздохнул Олег и покачал головой. — Везде лезешь, куда не просят. — Будущая профессия у меня такая. — Угу. Лишь бы не было как у той любопытной Варвары из пословицы. — К счастью, я не Варвара, — улыбнулась Юля и упорхнула по своим очень важным делам. Олегу не нравилось, что она юлила, да и в прошлом Серёжи копалась явно не из праздного любопытства. До сих пор его подозревала? И что ей дала история его родителей? Получив детскую психотравму, Серёжа и сам стал маньяком, как подрос? Похищает и пытает бывших? Пха-ха, в таком случае Олег следующая потенциальная жертва, если они вдруг нехорошо расстанутся. А если серьёзно… Если серьёзно, то у Серёжи, конечно, дофига и больше странностей, и крыша не на месте, но Олег не верил, что тот способен на что-то по-настоящему плохое. Тем более, по отношению к нему. Но то, что Серёжа недоговаривал, а может, в чём-то даже врал, задевало очень сильно. Между ними в последнее время начало появляться доверие, и вот опять. Следущая перемена принесла Олегу внезапный сюрприз: Серёжа стал героем свежих сплетен. Ему приписывали поцелуй с Машкой, якобы он был у неё вчера дома и засосал, а она позволила только потому, что растерялась, но так ей, конечно, противно было, это ж Разумовский. «Херня какая-то, — ошарашенно думал Олег. — Серёжа ведь гей, зачем ему Машку целовать?» Но выкинуть это из головы не получалось. На географии шёпотом спросил: — Это правда? Про тебя и Машку? — Нашёл время, — буркнул Серёжа, листая атлас. — Просто скажи: да или нет? — не унимался Олег. «Скажи «нет», ну какая Машка ваще», — пронеслось в голове, но Серёжа кивнул: — Да. В приливе злости Олег пнул ножку стула под Серёжей и отодвинулся. «Пиздец! Какой же пиздец!» Сердце колотилось как ненормальное, казалось, вот-вот и разобьётся о грудную клетку вдребезги, как хрустальное. Надо же, у него впервые настолько серьёзно, он через себя перешагнул в попытке принятия того, чего раньше и в мыслях не допускал… а его тупо со вкусом поимели. Ну, то есть Серёжа намерений вообще не скрывал и ничего не обещал, но Олег как-то и предположить не мог, что тот вот так резко, без предупреждений переключится на кого-то ещё. Он же ужасно недоверчивый и нелюдимый, а тут-то что случилось, гормоны голову снесли или крыша сама окончательно отвалилась? Для Машки он ведь как забавный уродец из цирка, она максимум об него тщеславие могла почесать. И вот на неё у Серёжи вчера время и желание нашлись, а ты, Олег, гуляй лесом. Это ж в какой жопе Серёжиных приоритетов он оказался, если Машка, Машка, блядь, и та его опередила. Было бы смешно, если бы не так обидно. А обидно было до ужаса. — Ты чего? — Ничего, — огрызнулся Олег, стараясь сохранять каменное лицо: хорошо бы, чтобы их ссору никто не заметил. Серёжа побледнел: — Слушай, давай потом… — Да, давай потом, — с нажимом сказал Олег. Его слишком задевало за живое, но выяснять отношения прямо на уроке тупо. Не надо было про Машку спрашивать, ходил бы ещё какое-то время с относительно нормальным настроением. Серёжа тоже заметно погрустнел, скорее всего, под влиянием связи. До конца уроков они не разговаривали. — Зайдёшь ко мне? — переступив через себя, предложил Олег: ему было что сказать без посторонних ушей, и лучше всего это сделать в своей квартире. Серёжа кивнул.***
— Слушай, ты только сильно не кипишуй, но меня вчера в ментовку вызывали, я из-за этого, собственно, нашу встречу отменил. Серёжа, сняв мокрую от снега куртку, уставился на Олега: — Офигеть, «не кипишуй»! Будешь тут не кипишевать. Ну и чего хотели? Ты ведь Хольта даже не знал. — После короткой паузы он нахмурился, нервно уточнил. — Обо мне вынюхивали? — Ну, типа да. Спрашивали, не замечал ли я за тобой каких-то странностей, с кем ты общаешься, в каких мы отношениях. — Последнее с подтекстом, да? — Вряд ли без, о твоей ориентации известно ведь, но я сделал вид, что никакой двусмысленности не уловил, сказал, что я раздолбай, которого ты за деньги подтягиваешь по нескольким урокам. Вон, даже успеваемость поднялась. — Ага, особенно когда я стал делать тебе минеты вместо домашки, — Серёжа усмехнулся, подошёл к нему вплотную и заглянул в глаза: — Вот что значит правильная мотивация, да? Олег чувствовал, что он на самом деле нервничает, но пытается свести всё в корявый флирт, а ещё хочет сделать какую-нибудь глупость, например, отсосать ему прямо в прихожей, наплевав на риск быть застуканными, ведь Аня могла прийти раньше. Серёжу такое заводило, Олега — убивало напрочь и заводило тоже. Ужасное безрассудство — так грубо рисковать, отдаваясь похоти, но он бы отдался, слишком сильно хотел, слишком легко растворялся в этом желании, с Серёжей по-другому как будто и нельзя, сейчас даже удивляло то, что Олег так долго продержался, прежде чем окончательно снесло головы им обоим. Но в этом-то и проблема, как минимум отчасти. Трахаться у них получалось куда лучше, чем понимать друг друга. Они то сближались, то отдалялись, умудряясь ранить, и вряд ли стоило винить в этом кого-то одного. Серёжа, так и не дождавшись ответа, потянулся за поцелуем. Олег остановил его, схватив за подбородок, подушечкой большого пальца скользнул по нижней губе, поймав кожей горячий выдох. Пульс мгновенно взлетел. Несколько секунд Олег просто смотрел: у Серёжи глаза бездонные и губы яркие, притягательные, ну как тут не смотреть, ну как тут не поддаться? И он бы сдался, но обида напомнила о себе уколом в сердце: вообще-то вчера Серёжа променял его поцелуи на Машкины. Имел, в общем-то, полное право, но всё равно… Олег вон тоже мог лизаться с Инкой хоть весь вечер, но не стал этого делать. «Ну и дурак». — А я думал, ты теперь по девочкам, — холодно съязвил он. Серёжа посмотрел на него обалдело, всё ещё чуть расфокусированно: — Прикалываешься, что ли? — Сосёшься с Машкой ты, а прикалываюсь я, угу. — Олег заставил себя разжать пальцы, убрать руку от его лица. — Да там ничего серьёзного, так, разовая акция. Чего ты взъелся? Олег чуть не задохнулся от возмущения: — Просто нафига?! Она же тебя даже за человека не считает, всей школе растрепала, какой ты гадкий. — А то вся школа до неё была другого мнения, — прыснул Серёжа и щёлкнул пальцами у него перед носом. — Алё, Олег, если ты забыл, напоминаю: я мерзкий педик, стукач, псих и далее по списку. Поцелуй с Машкой ну никак не способен уронить мою школьную репутацию ниже того дна, в котором она уже находится. Или ты за свою запоздало решил беспокоиться? — Нет. Пытаюсь понять, что с тобой происходит и откуда такие крайности. Вот почему ты мне ничего не сказал про паническую атаку? — А я что, должен отчитываться тебе по каждому чиху? — Это не чих, Серёжа! С этим, наверное, делать что-то надо, и я не только про панички, а в целом. — Ага, скажи ещё попить таблетки, — огрызнулся Серёжа. — Почему нет? — Потому что в задницу иди с такими предложениями! — Очень конструктивно. Злость Серёжи передалась и Олегу тоже, и сдерживаться, чтобы не нагрубить, стало совсем сложно. — А я не обязан быть конструктивным! — взорвался Серёжа, всплеснув руками. — И оправдываться тоже! Никакие таблетки мне не нужны! — Да, у тебя всё отлично, и именно поэтому ты орёшь мне в лицо, хотя я всего-то беспокоюсь о тебе. — Ты всего-то лезешь не в своё дело! Внутри Олега что-то оборвалось. Стало ужасно тошно и пусто, своя и чужая злость резко померкла. — Вот значит как? — севшим голосом спросил он. — А в чём моё дело заключается, объясни? Ублажать Его Величество, когда он благоволит, и помалкивать всё остальное время? Знаешь что, Серёж, нахер. Я так не могу. Повисла удушающая тишина. Серёжа выглядел ошеломлённым, смотрел неверяще, как будто Олег только что его наотмашь ударил; до крови кусал нижнюю губу и молчал. И да, ему было больно, очень. Разве ему не должно быть всё равно или почти? Олег и сам ощущал себя раздавленным, но, наверное, так будет лучше, они оба это поймут, когда эмоции улягутся. Сейчас ему было ужасно жаль, и себя тоже. Он ведь совсем не этого хотел, но ничего у них не получалось. — Ты что, меня типа бросаешь? — выдавил из себя наконец Серёжа. — Я хочу поставить на паузу… не общение, а всё что кроме. «Мы ужасно запутались, Серёж». — Так и знал, что ты струсишь! — зло выплюнул Серёжа и принялся обуваться. Незаслуженный упрёк ничуть не задел. Больно было оторопело смотреть, как Серёжа старательно сохранял непроницаемое лицо, а руки дрожали так, что он даже со шнурками на ботинках справился не с первого раза. Хотелось его удержать, объясниться, но нужные слова не находились, а язык словно присох к горлу. Да и что тут говорить, если Олег и правда так больше не мог. Он слишком увлёкся, увяз в том, что между ними, и мириться с тем, что для Серёжи он просто удобный вариант потрахаться, не получалось ну никак. А тут ещё «не твоё дело» в ответ на беспокойство, как будто Олег вообще пустое место. Вот уж «спасибо», оценил так оценил, плюнул в душу, ещё и растёр. Серёжа достал из рюкзака какой-то маленький пакет и швырнул ему в руки: — Go fuck yourself, как говорится. Дверь за ним закрылась. В пакете обнаружились смазка и презервативы. У Серёжи явно были далеко идущие планы на вечер. Олег прерывисто вздохнул. Что делать, он не знал. Их отношения напоминали рассыпанный пазл, который они каждый раз собирали неправильно, и потому он неизбежно рассыпался. Но и сдаваться Олег не собирался. Не из-за соулмейтной хрени, а потому что Серёжа всё равно ему дорог, и нужно ведь с этим что-то решать. Интересно, его родителям было легко вместе? Соулмейтная связь их подтолкнула друг к другу или наоборот мешала? Впрочем, у них-то наверняка всё было по-другому.***
На следующий день поговорить предсказуемо не получилось: Серёжа всё ещё был злым, как чёрт, и делал вид, что никакого Олега Волкова не существует, а если и существует, то он в высшей степени ему неинтересен. Ничего не оставалось, кроме как злиться и игнорировать в ответ, пытаясь пережить долгий и нудный учебный день, хорошо хоть последний на этой неделе. Настроение было отвратительное. Ему ужасно не хватало болтовни Серёжи. Физической близости с ним тоже. И как не свихнуться, когда и продолжать, как было, явно нельзя, и нелепая ссора резала ножом по сердцу? «Ты влюбился. Влюбился, как дебил, и сам же оттолкнул», — издевался внутренний голос. После уроков Олег чисто за компанию согласился пойти с Игорем и Димой перекусить в «Мак», хотя к фастфуду он всегда относился ровно, считая собственноручно приготовленное куда вкуснее. — Я слышал, Гречкин собирается переводиться в Лондон в следующем году, — сказал Дима, когда они забрали свой заказ и уселись за один из столиков. — Надоело учиться с простыми смертными. — А уж простым смертным он как надоел! — прокомментировал Игорь, прожевав бургер. — Это точно, — вяло согласился Олег, макая картошку в соус. — Что его мажористый зад вообще в обычной питерской школе забыл? Ладно, Хольта наказали, а Кирюха-то вроде у родаков на хорошем счету? — А это было частью пиар-кампании Гречкина-старшего, — с пренебрежением ответил Игорь, — мол, он так близок к народу, что даже его сын учится с плебеями. Но, как обычно, выборы прошли, всё, можно класть болт на подобные вещи. — Ну, в случае с Гречкой, нам же лучше, если свалит, — сказал Олег. — Ага, — согласился Дима, — но какой-то лондонской школе можно будет только посочувствовать. — Я просто за нашу порадуюсь, — отозвался Игорь. — О да, — согласился Олег и поинтересовался: — А Юля почему сегодня занятия пропустила? — Написала, что простудилась, — ответил Игорь. — Вроде ничего серьёзного, в понедельник должна выйти. — Ясно. Олег не особо в это поверил: вчера Юля выглядела абсолютно здоровой. Бывает, конечно, что простуда рубит резко, но ему казалось, что это всего лишь предлог прогулять уроки в пользу собственного «расследования». В последнее время Юля так увлеклась поиском сенсации, что с друзьями стала мало времени проводить, даже с Игорем. После «Мака» они решили сходить в кино на кринжовую, судя по постеру, комедию. Олег расплатился за свой билет, как вдруг… Случилось. Олег не понял, что именно, но случилось. Из него как будто рывком душу вырвали, а затем вернули назад. Перед глазами поплыло, шум людей в кинотеатре на несколько секунд заглох. Холодно, стало ужасно холодно внутри. Олег застыл в оцепенении. Чёткость зрения и звуки вернулись резко, как по щелчку. — Ваша сдача, — напомнила симпатичная девушка за кассой. Олег выдохнул. Холод и ощущение чего-то страшного никуда не исчезли. С Серёжей что-то случилось. Игорь положил руку ему на плечо: — Всё в порядке? Олег заторможенно покачал головой. С СЕРЁЖЕЙ ЧТО-ТО СЛУЧИЛОСЬ. Набрал его номер. Абонент вне зоны доступа.