Шляпа в кошмарах

Хэтти сидела в огромном кресле, откинувшись на мягкую спинку, и раздумывала о том, что же делать дальше. Моно, мальчик, которого она встретила в башне, мирно посапывал у неё на коленях, и девочка слегка поглаживала его по влажным, растрёпанным волосам, словно котёнка. По правде говоря, он действительно был похож на израненного, брошенного котёнка. Открытые участки кожи покрывали шрамы и синяки, а на босых ногах можно было заметить свежие царапины и порезы, которые он получил, должно быть, когда они убегали от того чудовища. Мальчик казался таким маленьким (хотя ростом был на полголовы выше неё), таким худым, таким беззащитным и несчастным, что Хэтти хотелось сейчас же обнять его как можно крепче, чтобы согреть и утешить, но она немалым усилием воли подавляла в себе это желание. Вряд ли Моно сейчас это нужно. Очевидно, что больше всего ему сейчас нужен отдых. Вообще этот мальчик был каким-то неразговорчивым и… грустным что ли… Хотя он и пытался казаться не таким унылым, но Хэтти даже не видела не разу, как он улыбался по-настоящему. Правда, если подумать, то Хэтти тоже, наверное, была бы грустной, если бы ей пришлось застрять внутри разлома. Чувство времени в разломах начинает подводить, а то и вовсе перестаёт работать, что жутко раздражает… Но хотелось бы ей всё-таки знать, что за страшная судьба постигла этого мальчика. И этот город. Она могла ещё долго сидеть так, не двигаясь, слушая сопение Моно и теребя его длинные лохмы. Его размеренное дыхание успокаивало девочку, чему она была рада, ведь поводы для волнения действительно были. Ей так и не удалось пройти вглубь разлома. Это кровавое месиво, чем бы оно ни было, прогнало её, и даже чуть было не убило. Но вернуться туда всё равно придётся, иначе не удастся возобновить работу гипердвигателей… Однако возвращаться туда сейчас будет глупо, да и Моно подобного испытания точно не выдержит. Нужно найти корабль, но как? Система навигации сбилась, а заблудиться в этом городе будет легче лёгкого… Однако кое-что можно и попробовать. Хэтти аккуратно переложила голову Моно, чтобы вернуть себе возможность двигаться, от чего тот тихонько заскулил и заёрзал. Затем девочка спрыгнула с кресла и задумчиво подошла к стоящему напротив кресла пыльному телевизору. Если она не знает, где корабль, то, возможно, ей удастся сообщить кораблю, где она находится. Бортовой компьютер всё ещё барахлит, но справиться с простой командой должен быть вполне способен. Антенну этого телевизора можно было бы использовать в качестве маяка, нужно только настроиться на нужную частоту. Сделать это даже проще, чем пожарить яичницу. Работать, правда, придётся голыми руками, но Хэтти уже привыкла, что обстоятельства редко складываются в её пользу. На практике задача оказалась сложнее. Телевизор был устроен странно, а ещё почти все детали в нём были почему-то испорченными, будто сгорели из-за короткого замыкания. Время от времени, Хэтти бросала взгляды на тихо сопящего на кресле мальчика. Каким же он был всё-таки бледным… Можно было бы даже подумать, что он альбинос, если бы не чёрные волосы. Может быть, это от недостатка солнечного света? Да и вообще весь его внешний вид будто кричал о том, что от жизни ему крепко досталось. Надо будет заняться им как следует, когда они окажутся на корабле. Спящий в кресле Моно дышал ровно и тихо. Ему снилось, как он снова вместе с Шестой бродит по серым безжизненным улицам, которые никогда не освещает солнце из-за густых серых туч. Но Шестая в этот раз менее мрачна и хмура, на ее лице, скрытом капюшоном дождевика, была заметна слабая улыбка, и Моно знал, почему она улыбается. Недавно детям удалось немного погреться возле печки… Правда мальчик не хотел вспоминать, что топливом стал очень толстый, как откормленная личинка, доктор, передвигающийся исключительно по стенам и потолку. Моно и Шестая нашли укрытие от дождя в каком-то помещении с потрескавшимися стенами. Мрачном и сером. Здесь было пусто. Только одинокий телевизор стоял посреди серой комнаты. Тоже серый. И на экране бесконечно рябили серые помехи. Но всё же здесь было сухо и не было чудовищ, так что тут вполне можно устроить убежище, что Моно и предложил Шестой. Та лишь что-то буркнула себе под нос, но похоже, согласилась. Они сидели молча у стены, прижавшись друг к дружке, чтобы сохранить драгоценное тепло. Но вдруг Моно встал и неуверенным шагом направился к телевизору. В городе телевизоры валялись буквально на каждом углу. И мальчика порой словно какая-то посторонняя сила, которой невозможно было сопротивляться, тянула к их мерцающим экранам. Он словно очарованный шёл к этому проклятому ящику, как мотылёк, летящий в костёр. Шестая всегда держалась от телевизоров подальше, она всякий раз называла Моно дураком, когда это происходило. Как будто бы он мог себя контролировать, когда это снова и снова с ним происходило… Хотя отчасти мальчику и правда было интересно. Эти телевизоры были очередной тайной серого города, а Моно всегда завораживали неразгаданные тайны. Сейчас Шестая тоже сверлила его раздражённым, недовольным взглядом, от которого Моно чувствовал себя виноватым. — Ну хватит дуться, — попытался оправдаться Моно, — разве тебе не интересны эти штуки. Мальчик указал на телевизор, на что Шестая фыркнула. — Вот ещё. Я знаю, что на эти штуки любят пялиться монстры, — ответила она. — Но почему? — Потому они все — дураки. И ты тоже дурак, — пробубнила Шестая, с отвращением взглянув на переливающийся помехами экран. Моно вздохнул. Говорить с ней сейчас бесполезно. Да и в чём-то она права. Он захотел отойти от телевизора и вернуться к Шестой, но ноги не послушались, и мальчик вновь направился к телевизору. Он потыкал пальцем в экран, нажал какую-то кнопку, постучал по корпусу… Чем он вообще занимается? Под ехидные смешки Шестой он уже двинулся было обратно, но вдруг услышал сзади оглушительный хрип помех. Моно обернулся, и тут же его схватила длинная серая рука, высунувшаяся из экрана и стиснула так сильно, что из лёгких выбило воздух. Мальчик вскрикнул и задергался. Он позвал Шестую на помощь, но девочка по-прежнему сидела, прислонившись спиной к стене, и безучастно смотрела на него из-под длинного капюшона. Длинная холодная рука медленно затягивала его в экран. — Помоги! — кашляя и задыхаясь, крикнул Моно, царапая ногтями пол, — прошу! — Нет, — мрачно сказала Шестая, и лицо ее полностью скрыла тень жёлтого капюшона, — так тебе и надо! — голос девочки стал вдруг громче, и в нём послышалось какое-то злобное торжество. — Потому что ты — дурак!!! В следующий миг всё окутала тьма. А затем Моно открыл глаза. Мальчик не сразу понял, где он находится. Он судорожно осмотрелся по сторонам, готовясь в любой момент вскочить на ноги и побежать, но обнаружил себя лежащим на большом кресле, и в голове вихрем пронеслось всё произошедшее за последнее время. Хэтти сидела неподалёку на полу и что-то делала с неработающим телевизором, который она зачем-то сломала. При виде неё Моно немного успокоился, а сон уже начал забываться. Это был лишь кошмар… Спать уже не хотелось, но и вставать тоже. Тело ещё не успело отдохнуть после долгой погони, поэтому Моно от нечего делать решил понаблюдать за этой, без сомнения, странной девочкой. Странной она была не только в плане внешности (таких нелепых костюмов Моно никогда прежде не видел). В ней самой было что-то необычное, яркое и тёплое, словно огонёк… у Шестой тоже был свой огонёк, правда, был он не в пример тускнее. Хэтти будто бы ничего на свете не боялась, знала много умных слов, которых Моно даже не понимал, она была какой-то слишком непринуждённой, беззаботной… и ещё немного опасной. Моно до сих пор помнил тот взрыв. Кажется, она назвала это «химией»… Поэтому он не спешил пока подпускать её к себе слишком близко. Хоть она и спасла его, кто знает, какие цели ведут её вперёд на самом деле… Хэтти полностью разобрала телеящик, стащив его на пол, и увлечённо копалась в его внутренностях. Она что-то бесконечно подкручивала, сматывала провода в узелки и тихонько напевала непонятную мелодию. Моно стало очень любопытно, что и зачем она делает, но спросить он не решался. Вдруг она обидится, что он ей помешал… Где-то минуту мальчик наблюдал за Хэтти, но в один момент девочка что-то дёрнула на себя, печально вздохнула и обернулась к нему. — Уже проснулся? — поинтересовалась она, обводя мальчика взглядом с ног до головы. — Угу. — Хмыкнул Моно, приподнялся на локтях и сел на краю кресла, потягиваясь, чтобы размять затёкшие плечи. — А что ты делаешь? — Да я вот… — протянула девочка, — пытаюсь кое-что собрать. Но вряд ли из этого мусора хоть что-нибудь получится. — Она небрежно кивнула в сторону развороченного телеящика. — А у тебя ничего не болит?.. Просто ты плакал во сне, ты знаешь? — Плакал? Как это? — спохватился мальчик. — Ты кричал и у тебя текли слёзы. — Прости. я не хотел… — Н-не нужно извиняться за это, — замотала головой Хэтти, — я просто хотела узнать, всё ли с тобой в порядке. — Думаю, в порядке. — Моно стыдливо отвёл взгляд. Опять он плакал. Должно быть, Хэтти сейчас считает его тем ещё плаксой… Если бы у него на голове был бумажный пакет, Хэтти бы не увидела его слёз. Его слабости. Без пакета было как-то неуютно. Пусть он затруднял немного дыхание и ограничивал обзор, к этому вполне можно привыкнуть, без него мальчик часто чувствовал, будто за ним следят, чувствовал себя слишком уязвимым и ничтожным. Пакет, хоть и был всего лишь бумажным, но в то же время являлся непробиваемой стеной, отделяющей его от бесконечных опасностей, страхов и чудовищ. Так ему казалось тогда… Хотя на самом деле он всегда был таким же слабаком, как и сейчас. — Ну вот скажи, ты всегда такой грустный? — улыбнулась Хэтти, — Опять на тебе лица нет. — Я… я не… — Моно тоже натянуто улыбнулся, чтобы не показаться нытиком. — Да… — протянула с важным видом девочка. — Лучше не пытаться улыбаться, когда тебе грустно. Иначе вообще жуть какая-то выходит. — Неужели так страшно? — растерялся мальчик. — Не то чтобы очень страшно, но немного страшно. Короче, неважно. — Хэтти подобрала свою высокую шляпу, лежащую рядом с ней на полу, и запрыгнула на кресло, усевшись рядом с Моно. — Ты такой пушистый… — она легко взъерошила его и без того растрёпанные волосы. — Не надо. — Моно неловко отстранился. Девочка весело захихикала, но затем замолкла, и тон её стал более серьёзным. — Думаю, нам пора выдвигаться. Здесь больше делать нечего, и я уже хочу поскорее вернуться на корабль. Ты готов сейчас идти дальше? — Идти дальше… — задумчиво повторил Моно. По правде говоря, он не был готов. Ему хотелось ещё хотя бы ненадолго здесь остаться. Он на короткое время сумел почувствовать себя в безопасности. Это приятное чувство. Но мальчик знал, что долго оно не продлится. В любой момент сюда может ворваться какая-нибудь жуткая тварь, чтобы разорвать на их части. Ни в коем случае нельзя терять бдительность. — Да, я готов. Но куда нам идти? — Я примерно помню направление, — Хэтти достала из кармана коммуникатор и взглянула на экран, — что ж, пошли.

***

Пустые серые улицы встретили вышедших из дома детей редким дождем и холодным ветром. Их единственных обитателей, людей с уродливыми лицами, что вечно толпились возле телевизоров, на этот раз нигде не было видно, что не моло не радовать. Один только их облик вызывал у Моно смесь страха и отвращения, а по спине начинали бегать холодные мурашки. В городе было тихо, только крупные дождевые капли барабанили по покосившимся крышам и по голубому зонтику Хэтти. — Что-то не так, — вырвалось у мальчика само собой. Он знал, что этот город не даёт никому достаточно долго оставаться в безопасности. Здесь вообще невозможно чувствовать себя в безопасности. Внутри расползалось липкое предчувствие чего-то очень плохого. Казалось, будто сама земля под ногами подрагивает, а в воздухе чувствуется слабый запах то ли пепла, то ли гнили. — Да ладно тебе, Моно, — сказала Хэтти, — ничего особенного не происходит, всего лишь дождь. Скоро мы вернёмся на корабль и просохнем как следует. Моно в ответ только покачал головой. Будь здесь Шестая, она бы поняла, чего он опасается. Хэтти, в отличие от Шестой, ведёт себя крайне неосторожно. Она идёт посреди улицы, не особо смотрит по сторонам и беспечно напевает себе под нос какую-то мелодию… Она явно не была знакома с дурным нравом серого города. Но как она тогда смогла здесь выжить? Хотя Моно уже понял, что у этой девочки есть свои секреты… — Эй, ну что случилось? Ты весь дрожишь, — Хэтти плавно опустила руку мальчику на плечо, от неожиданности он даже подпрыгнул, — мы уже выбрались оттуда, и ничего с нами не будет. — Нет! — выкрикнул Моно немного громче, чем планировал, и остановился, наступив ногой в глубокую лужу, — Мы ещё не выбрались! Мы ещё в городе, и он не отпустит нас так просто… Возможно, он просто так с нами играет… Н-но уйти он нам не позволит. Потому что не хочет. — Моно теперь уже не сомневался, что чувствует, как башня снова зовёт его. Он слышал её голос и когда шёл к ней вместе с Шестой, но тогда этот зов звучал где-то на самом краю сознания, и его невозможно было различить на фоне прочих мыслей и монотонного шума дождя. Теперь же этот низкий голос походил на шум телевизионных помех и давил на сознание, делая мысли вязкими и тяжелыми. В нём чувствовался гнев. И Моно вдруг тоже разозлился. Разозлился на то, что до сих пор не может отделаться от этого шипения, которые будто следует за ним по пятам, на то, что они бродят по городу кругами, они явно заблудились, мальчик то и дело узнавал очертания одних и тех же улиц и домов, а Хэтти будто не замечает этого. — Зачем? Зачем ты помогла мне? — забормотал Моно, — теперь оно и на тебя злится. — Кто злится? — не поняла девочка. —Оно… Чудовище из башни. Это его город. И оно может делать с ним всё, что захочет… — порыв сырого ветра растрепал мальчику волосы, и откуда-то издали донёсся слабый гул. — Ты нарушила его планы, ворвалась в его владения, и оно тебе этого не простит… и мне не постит. — Гул сделался громче, и Моно, кажется, уже понял, что это за звук. — Ты глупо поступила, когда попыталась спасти меня. Теперь ты погибнешь. Так всегда случается, когда кого-то спасаешь. Из щелей между зданий на улицу стали вываливаться чудовища и устремляться прямо к детям, издавая глухие стоны. Но Моно почему-то не хотелось бежать. Попытки побега от своей судьбы теперь казались смешными… Как же ему это надоело. Может быть, уже стоит в конце концов позволить случиться тому, что и должно… Но о чём это он думает? Почему именно сейчас, когда у него появился шанс, ему вдруг захотелось сдаться? Безликие люди подступали всё ближе и ближе, спотыкаясь и бессмысленно размахивая руками, но мальчик не мог и пошевелиться. И страха не было. Мир вокруг словно погрузился в туман… Словно он снова там, в башне. Что же с ним происходит? Шестая крепко ухватила его за руку, и дёрнула за собой… Снова они куда-то бегут, а за ними кто-то гонится. Или это не Шестая… Разумеется, не Шестая! На бегу мысли Моно стали проясняться. Что это на него нашло? Это снова башня каким-то образом влияет на его разум? Хэтти бежала прямо по улице так легко и быстро, что её ноги, казалось, и вовсе не касались земли. Моно почти что летел вслед за ней, крепко вцепившись в её руку. Девочка в шляпе что-то крикнула ему, но Моно не мог разобрать ни единого её слова. Хэтти вела его неизвестно куда, преследователи уже отстали, но их болезненные стоны и хрипы всё ещё слышались за спиной. Перед глазами появился высокий забор, отдаленно знакомый, рядом стоял мусорный ящик. С его помощью можно было бы как-нибудь перелезть, чтобы спастись от монстров. Однако девочка, подбежав к нему, вдруг прыгнула, взлетев почти вдвое выше собственного роста, всё ещё не выпуская руки Моно из своей. Мальчик чуть было не потерял равновесие, когда они приземлились на крышку ящика, затем Хэтти вновь прыгнула, и на этот раз полетела ещё выше. Моно неуклюже заболтал ногами в воздухе, а в следующий момент Хэтти подхватила его на лету и поставила на ноги, удержав от падения. Моно растерянно взглянул на переводящую дыхание Хэтти, не зная, что и сказать. За сетчатым забором столпились их преследователи. Странно, те не пытались сломать забор или перелезть через него. Спустя несколько мгновений они начали беспорядочно разбредаться, потеряв какой-либо интерес к детям. — Успели, — облегченно выдохнула Хэтти, глядя вслед уходящим монстрам. Моно тоже облегчённо вздохнул. Похоже они на некоторое время снова оказались в безопасности. И туман в голове рассеялся, оставив после себя лишь усталость, на которую можно было не обращать внимание. Но стоило мальчику обернуться, и над ним серой громадой нависло здание школы. Из его чёрных окон будто глядела на него сама тьма. Возле её заколоченных дверей стояла на бетонной площади старая качель, на которой они с Шестой когда-то попытались покататься. По телу пробежала холодная дрожь. Перед глазами Моно вновь пронеслись те жуткие мгновения в вентиляционной шахте, когда он спасался от учительницы, что способна растягивать шею до невероятной длины. Да и её ученики, безмозглые фарфоровые куклы, доставили Моно очень много проблем. Может быть, поэтому горожане перестали за ними гнаться, потому что тоже боялись того, что скрывают стены этого зловещего места… — Х-хэтти, — приглушённо забормотал Моно и попятился назад, — надо уходить отсюда. Здесь опасно. — Да тут повсюду опасно, по-моему… — выдохнула девочка, снова раскрыв над головой зонтик, и подошла к Моно, чтобы укрыть от дождя и его. — Куда ни глянь, всюду какие-то чудища, — Хэтти демонстративно поёжилась, — и ещё… честно тебе скажу, я не знаю, куда идти дальше. — Ты же говорила, что сможешь нас вывести, — испуганно захлопал глазами Моно. — Я сказала наверное. А это значит — не точно. К тому же, тогда мне и правда казалось, что я смогу вспомнить дорогу. — И что же теперь делать? — чуть ли не простонал мальчик. Он больше терпеть не мог этот город. Хэтти так много говорила о своём корабле, что мальчик и правда поверил, что ему удастся наконец-то покинуть это проклятое место. Уплыть (или улететь, как говорила Хэтти) далеко-далеко и навсегда забыть этот кошмар. Но теперь его надежды снова рушатся при встрече с суровым миром. — Есть одна идея! — Оживилась девочка, — правда для неё мне кое-что понадобится, но это совсем не проблема. Давай пока внутрь зайдём. Мне надоело мокнуть. — Куда зайдём, — мальчик с опаской глянул на школу, — туда? — Ну а куда же ещё? — Хэтти улыбнулась. — Нет, туда нельзя! Ты хоть знаешь, что это? — Заброшенная школа, наверное… —неуверенно протянула она. — Нет… То есть да, — язык плохо слушался мальчика из-за новой волны непрошенных воспоминаний об этом жутком месте, — и там живут чудовища. Много чудовищ. Они убьют нас! — Да ты только и говоришь о том, что нас кто-то убьёт. Будь смелее. — Смелее? — не понял Моно. — Да, смелее. — Хэтти взяла его за руку и потащила прямо к деревянным воротам. Мальчик попытался упереться, но она этого даже не заметила. Сейчас она даже немного вела себя как Шестая… — В этом городе и правда много всяких противных тварей, но я видала и похуже. Так что со мной тебе ничего не грозит. На ходу Хэтти метнула в заколоченные двери уже знакомый Моно пузырёк, от чего одна створка с треском провалилась внутрь, и дети оказались в просторном мрачном холле. Пустые коридоры с железными шкафчиками, выстроенными в ряд, норовящими упасть и раздавить, дощатый пол, где некоторые доски выступали — наступишь на такую, получишь удар ведром с песком по голове… И снова эта давящая тишина… Моно не ожидал, что вновь увидит все это наяву, а не только в жутких снах. Хэтти сказала, что они ищут телевизоры. Но не смогла объяснить, зачем… Или Моно её просто не понял, но ему эта идея казалась не лучшей. — Да не бойся ты так. — Слабо улыбнулась Хэтти, увидев, как мальчик боязливо оглядывался по сторонам, вздрагивая от каждого шороха и скрипа. Хотя было заметно, что и она ведёт себя настороженно. Моно не ответил. Все в этих коридорах навевало неприятные воспоминания о том, как он с Шестой попался в ловушку хулиганов. Куклы скинули на него шкафчик, хорошо, что дверца раскрылась, и мальчика не раздавило, а после всей толпой накинулись на Шестую и куда-то утащили, хотя та отчаянно сопротивлялась. Моно пришлось пройти через многие ужасы, пока он не отыскал её, висящую вниз головой под потолком в туалете, побитую и ужасно злую. Что эти маленькие гаденыши с ней делали, мальчик не знал. Шестая ему так и не рассказала. Да и не всё ли равно… Хэтти с какой-то тоской осматривала убранство школьных коридоров. Когда-то в прошлом и она посещала учебное заведение. Она тогда ещё и помыслить не могла о том, какая безумная судьба её ждёт. Будучи одаренной для своих лет (так все вокруг говорили, по крайней мере), она схватывала все на лету, чем радовала учителей. А иногда даже злила немного. Но если с учебой было легко, то вот найти общий язык с другими детьми для Хэтти было невыполнимой задачей здесь никакие формулы не работали. Хотя она пыталась. Хэтти рассказывала им о своих любимых книгах и играх, но они только смеялись. Будто она была каким-то клоуном. Одна девочка всё же подружилась с ней, но вскоре Хэтти поняла, что та сделала это лишь для того, чтобы понравиться учителям и чтобы Хэтти делала за неё домашние задания. Да и не такая уж это проблема, в конце концов, ведь в школе надо учиться. Однако девочка жутко завидовала всякий раз, когда видела, как другие дети просто болтают или играют вместе… А впрочем, зачем это сейчас вспоминать? Так, погрузившись в свои мысли, Моно и Хэтти сами того не заметили, как оказались в странной комнате, возле стен которой в беспорядочную кучу были свалены запылившиеся телевизоры. Эти серые ящики с выпуклыми экранами уже так ему надоели… Похоже, в этом городе нет ни одного дома, ни одного подвала или чердака, где не завалялся хотя бы один из них. Находиться здесь было неприятно и жутко, о чем Моно робко сообщил своей спутнице. — Но ведь здесь нет ничего опасного, — пожала плечами Хэтти, осматривая старую технику, — к тому же, это же именно то, что нам нужно. — Что именно? — не понял мальчик. — Помнишь, я пыталась собрать маяк? Моно кивнул, вспоминая, как девочка возилась со сломанным телевизором. — Если в этот раз у меня всё получится, то мы уже очень скоро окажемся на корабле. Она подошла к первому попавшемуся телевизору, ткнула пальцем в какую-то кнопку, хмыкнула, а затем начала его разбирать голыми руками. Моно непонимающе за ней следил, а она, между тем, раскладывала в ряд какие-то детали, скручивала провода и что-то бормотала себе под нос. Моно, кажется, уже начал привыкать, что не понимает большую часть того, что говорит и делает эта девочка. Трудно представить, честно говоря, как какой-то маяк сможет помочь им добраться до корабля. Но он не спорил и старался не мешать. А ещё он внимательно слушал, не раздастся ли где-нибудь в коридоре звук шагов. Тяжёлых и зловещих или быстрых и звонких… Хэтти сплела из проводов, антенн, каких-то лампочек и прочего хлама причудливую конструкцию, не похожую вообще ни на что, а затем щёлкнула переключателем. Несколько экранов развороченных телеящиков мигнули и заиграли белыми помехами. Загорелись лампочки, и до слуха донёсся едва уловимый гул. — Вроде бы работает… — почесала затылок девочка, медленно обходя вокруг своего изобретения. — Это и есть маяк? — неуверенно спросил Моно, не без опаски оглядывая странное устройство. Не так он себе это представлял. Вообще он очень смутно представлял, что именно хотела сделать Хэтти, ведь маяк, насколько Моно знал, — это башня на берегу моря, которая светит коралям, чтобы они не заблудились ночью и смогли найти причал. Кажется, это Шестая ему рассказала. — Это передатчик сигнала. Если корабль поймает его, то, может быть, сам к нам прилетит… а может быть, и нет. К сожалению, точно сказать нельзя. Но попробовать стоит. Передатчик тихо гудел, мигали лампочки, сияли голубоватым светом экраны телевизоров. Моно поначалу было любопытно наблюдать за работой необычного прибора. Но это занятие быстро ему наскучило. — А… а что дальше, — обратился он к Хэтти, которая так же стояла и внимательно осматривала передатчик, наверное, проверяя, правильно ли всё работает, — мы ведь останемся здесь? — с надеждой спросил Моно, ему не хотелось и дальше бродить по школьным коридорам. На самом деле, Хэтти хулиганам явно не по зубам. Она гораздо сильнее, быстрее и умнее, чем любой другой ребёнок. Однако не лучше ли им остаться в безопасности, чем искать неприятности на свои головы? — Сигнал может до корабля и вовсе не дойти. Тогда глупо будет тут сидеть и ждать непонятно чего… Моно в ответ лишь тяжело вздохнул. — Не волнуйся, далеко мы уходить не станем. Ведь не исключено, что корабль нас всё же услышит. Хотя в этом случае мы его наверняка заметим… Но лучше будет выбраться туда, где он сможет нас заметить. Например, на крышу. Моно, несмотря на все, безусловно, разумные доводы Хэтти, пришлось долго уговаривать, прежде чем он решился снова ступить в сумрачный коридор. — Кстати, давно хочу спросить, — девочка решила развеять нависшую неловкую атмосферу разговором, — тебе не больно так ходить? Без обуви. — Тише! — зашипел на неё Моно, испуганно оглядываясь по сторонам. А затем уже спокойнее прошептал: — а почему мне должно быть больно? — Ну не знаю, мне бы было больно. Можно ведь наступить голой пяткой на что-нибудь острое и пораниться. И простудиться так тоже легче лёгкого… Вдруг пол под ногами девочки скрипнул, и в следующий момент откуда-то с потолка прямо на Хэтти устремилось тяжёлое ведро, подвешенное на толстой верёвке. Моно, плохо осознавая, что делает, бросился к ней, чтобы вытолкнуть с линии удара, но та перехватила его за руки, дёрнула вниз, и дети неуклюже рухнули друг на друга. Тут же над ними просвистело железное ведро, которое могло бы запросто снести им головы. — Всё-таки ты тяжёлый, — сдавленно выдохнула Хэтти. Моно, похоже, придавил её своим весом. — П-прости, я не хотел… — мальчик в миг вскочил на ноги и во второй раз чуть не получил по голове ведром, которое теперь, словно маятник, раскачивалось из стороны в сторону. — Ничего страшного. — Хэтти тоже поднялась с пола и расправила свой дождевик, — ты же помочь хотел. Хотя я бы и сама справилась… Неожиданно откуда-то донеслось очень знакомое мальчику противное хихиканье. Сердце на миг ушло в пятки. До последнего он надеялся, что встречи с ними удастся избежать. Хэтти нахмурилась, и внимательно огляделась. Из-за угла коридора вылетели два дерущихся ребёнка, неправильных, неестественных, неживых ребёнка, они больше походили на фарфоровых кукол, которых кто-то дёргал за невидимые ниточки. Это были мальчик и девочка. Мальчик был одет в белую рубашку и коричневые шортики, а у девочки тоже была белая рубашка и коричневая юбка. Они не сразу заметили Хэтти и Моно, но как только взгляд одной из кукол пересёкся случайно со взглядом Моно, они тут же замерли на месте на секунду, а затем одновременно ринулись на Моно и Хэтти. Моно только и успел отскочить назад. Хэтти же шагнула навстречу нападавшим. Фарфоровый мальчик попытался ударить её, но Хэтти увернулась, подставила ему подножку, от чего кукла грохнулась на пол, и фарфоровая голова её треснула и расколась надвое. Сзади на Хэтти набросилась вторая кукла и начала душить, но Девочка, резко развернувшись, сбросила её на пол и тут же огрела зонтом по голове, которая от удара разлетелась на мелкие осколки. — Кто… Нет, что это? — недоумевая пробормотала Хэтти, осматривая поверженных соперников. — Не знаю, — пожал плечами Моно, — живые куклы, наверное. Они глупые, противные и злобные, и их здесь очень много. Я же говорил, что это опасное место. — Живые куклы? И чего здесь только нет… — Хэтти наклонилась к фарфоровой девочке с разбитой головой, и сунула в карман один из осколков. — Но мы ведь можем и не попадаться им на глаза. А в случае чего, справиться с ними несложно. — Это только пока их мало. — Но нас ведь тоже не так уж и мало, — Хэтти улыбнулась и подтолкнула его рукой. Ведь мы команда, не так ли? — Наверное. — Голос Моно был неуверенным. Интересное слово… Команда. Шестая никогда их так не называла. Хэтти снова склонилась над обезглавленным телом, куклы, затем подняла и стала изучающе осматривать. — Ох, ну и ну… — вдруг поперхнулась девочка, — Моно, ты видел, что у них внутри? Моно подошёл и осторожно заглянул в отверстие на месте соединения головы и туловища. Его живот едва не скрутило от отвращения. В фарфоровом теле, пустом, как и голова, билось маленькое красное сердце. Мальчик вспомнил, как он наблюдал за учительницей, когда она возилась с каким-то органами. Неужели, эти хулиганы когда-то были такими же детьми, как и он сам? — Нет крови, но есть сердце, — задумчиво протянула Хэтти, — это же какой-то абсурд… — Пойдём уже дальше. Хэтти кивнула. Но тут стоявшие у стены в ряд старые железные шкафчики задребезжали, дверцы их распахнулись одна за другой, и оттуда повыпрыгивали фарфоровые куклы, такие же, как те, которых только что разбила Хэтти. Их было где-то около десятка. Фарфоровые ученики в миг обступили детей со всех сторон, отрезав пути к побегу, но напасть пока что не решались. Похоже, придётся драться. Хэтти тронула Моно за плечо и сунула ему в руки свой длинный зонт, который оказался довольно увесистым. — Тебе это пригодится. — произнесла девочка без тени прежней беспечности, не отводя взгляда от врагов. В тот же миг одна из кукол, у которой отсутствовала верхняя часть головы, громко заверещала, от чего у Моно заложило уши, затем заверещали и другие, и ученики ринулись на них со всех сторон. Хэтти вдруг взметнулась вверх и, перекувырнувшись в воздухе, приземлилась в гущу наступавшей толпы, сразу разбив двоих или даже троих кукол. Что было дальше, Моно разглядеть уже не смог. С разбегу на него налетела фарфоровая девочка, но он, к счастью, устоял на ногах, и ударом зонта расколол её хрупкое туловище пополам. Тут же набросилась вторая кукла, однако мальчик в этот раз отскочил в сторону и разбил своим новым оружием голову врага. В коридоре воцарился хаос. Куклы-ученики оглушительно визжали, то и дело слышался звон бьющегося фарфора. Хэтти, словно вихрь, металась из стороны в сторону, ломая одну куклу за другой, но меньше учеников как будто бы не становилось. Непонятно было только, откуда успели взяться новые. С зонтом Хэтти обращаться оказалось гораздо удобнее, чем с топором, или тяжёлой трубой, но силы уже покидали мальчика, удары становились всё слабее. Куклы начинали брать верх. Одна из них перехватила зонтик на лету и чуть было не вырвала его из рук Моно, но тут за её спиной возникла Хэтти, повалила куклу на пол, и разбила ей голову ногой, ударив по ней, будто по мячу. — Их слишком много, — девочка ухватила Моно за руку, — уходим. Моно и Хэтти больше не были зажаты в тиски, так что появился удачный момент для побега. Толпа хулиганов устремилась следом, но Хэтти швырнула в них флакончик с взрывной смесью, и сзади грянул гром, разметавший по коридору осколки разбитых кукол. Не все хулиганы были сражены взрывом, но те, кто уцелел отстали, позволив утомлённым битвой детям вырваться вперёд. Моно и Хэтти пробежали ещё несколько поворотов коридора прежде, чем стало ясно, что за ними больше никто не гонится. — Ты как? — спросил Моно запыхавшуюся спутницу, когда они остановились. — В порядке, — она небрежно махнула рукой куда-то в сторону, — бывало и похуже. А ты сам-то не поранился? Моно глянул на свежие царапины на руках и облизал разбитую губу. Пожалуй, с ним тоже бывало и хуже. — Да нет, всё нормально. — Что ж, тогда пошли… Только надо понять, куда мы свернули. Девочка отошла в сторону и стала вертеть головой по сторонам, прикидывая, куда им нужно идти. А Моно остался на месте ему показалось странным, что так быстро вновь наступила тишина. Не было слышно ни единого шороха или скрипа. Голоса фарфоровых кукол, напавших на них, тоже стихли. В душе зародилось скверное предчувствие. И вдруг Моно отчётливо услышал звонкий стук тяжёлых, неторопливых шагов, эхом разносившийся по коридору. Сердце снова забилось в ускоренном ритме, а пальцы почти до посинения сжали рукоять зонта. Он, разумеется, узнал эти шаги. Моно попытался окликнуть Хэтти, всё ещё пытавшуюся как-то сориентироваться, но из груди вырвалось лишь слабое скуление, а колени предательски задрожали. В глубине тёмного коридора стал вырисовываться высокий ссутулившийся силуэт. Хэтти отвлеклась от своих рассуждений и тоже уставилась на грозную фигуру, с каждым шагом становящуюся всё ближе и больше. Туфли с высокими каблуками громче и громче стучали по деревянному полу. И вот, наконец, тусклый дневной свет, падающий из окна на пол бесформенным пятном, осветил противное, кривое и хладнокровное лицо учительницы. Моно вдруг будто бы позабыл обо всём на свете, разумом овладел липкий страх, сердце бешено заколотилось, а ноги в любой момент готовы были сорваться с места и побежать прочь так быстро, как только можно. Учительница резко замерла перед детьми, обвела их тупым взглядом огромных жабьих глаз, и шея её начала вытягиваться, издавая режущий слух хруст. Миг спустя, голова чудовища уже висела под самым потолком, ещё миг, и она, словно гадюка, устремилась к мальчику. Моно вскрикнул и бросился бежать, но чудовищная голова на длинной шее, совершив молниеносный выпад, ухватила его зубами за шиворот, однако тут же выпустила. Хэтти сперва отскочила в сторону от неожиданности (зрелище это было просто отвратительным, а от хруста ломающихся костей по спине бежали мурашки), но быстро опомнилась и бросилась на помощь другу, которого это мерзкое существо уже успело ухватить, словно котёнка, за шкирку. Меткий удар по суставу заставил монстра разжать челюсти, и мальчик бессильно повалился на пол. — Беги! — только и смогла выкрикнуть девочка прежде, чем учительница налетела на неё и ухватила обеими руками. Поначалу Хэтти удавалось выворачиваться, но в этот раз удача была не на её стороне. Чудовище злобно щёлкнуло зубами, подняло девочку вверх и с силой встряхнуло. Что было дальше, Моно уже не помнил. После возгласа Хэтти он и правда побежал. Вскочил на ноги и побежал без оглядки, не думая ни о чём, кроме как о том, что сделает с ним учительница, если догонит.

***

Моно, тяжело дыша, сидел в тесном шкафчике и тщательно прислушивался к каждому шороху. Сидеть здесь было душно и жутко неудобно, но выглянуть наружу мальчик никак не мог решиться. Что же он наделал… Снова струсил, снова спрятался, снова позволил этому случиться! Всё произошло точно так же, как в тот раз… Когда Шестую схватил страшный человек из телевизора и утащил с собой, Моно даже не попытался помочь своему тогда ещё другу. Он просто испугался и спрятался, сделал вид, будто его и вовсе не было в той комнате… Помнится, он даже дышать в тот момент перестал. Однако в памяти его навсегда отпечатался полный гнева, боли и ужаса крик, который издала Шестая прежде, чем скрыться в голубоватом экране. Как же он всё-таки жалок… Хэтти, в отличие от Шестой, не кричала и не звала на помощь, но было совершенно очевидно, что случившееся никак не входило в её планы. Интересно, что с ней теперь? Жива ли она? Или злобная учительница превратила её в такую же безмозглую куклу, каких здесь уже несчётное множество… Моно помотал головой, прогоняя эти страшные мысли. Разумеется, с Хэтти всё в порядке. С такой девочкой, как она, вряд ли может случиться что-то действительно плохое, но всё же она вполне может нуждаться в его помощи. Моно усилием воли отбросил в сторону страх, перехватил поудобнее зонтик, который до сих пор оставался у него в руках, и распахнул железную дверцу своего убежища. Хватит уже быть таким никчёмным трусом! Нужно отыскать Хэтти и продолжить путь. Иначе не получится отсюда выбраться. Проходя вновь по коридору, в котором их с Хэтти настигла учительница, Моно заметил, что возле стены, исчерченной вдоль и поперёк неровными изображениями глаз и телебашни валялась та самая фиолетовая шляпа-цилиндр, которую Хэтти почти что и вовсе не снимала. И это было плохим знаком. Должно быть, она очень расстроилась, что потеряла свою любимую шляпу… Мальчик подошёл к шляпе и осторожно, будто она могла куда-то сбежать, протянул к ней руку, а затем поднял её с пола и надел на голову, потому что в руках её нести не хотелось. Моно брёл по коридору, вслушиваясь в каждый скрип и внимательно смотря под ноги, чтобы не угодить в очередную ловушку. Он, честно говоря, чувствовал себя немного странно… Ведь прежде он только убегал и прятался от учительницы, а теперь ему предстояло отыскать её. Даже когда он разыскивал Шестую, попавшую в плен к хулиганам, ему не было так страшно. Хулиганов одолеть можно, если постараться, но учительница — настоящее чудовище, и с ней лучше не шутить. Однако пока что он даже не знает, где её искать… А может быть, она уже расправилась с Хэтти и сама его сейчас ищет… Вдруг в мёртвой тишине, воцарившейся в мрачных коридорах, раздался какой-то стук. То ли это были чьи то шаги, то ли что-то упало… Звук донесся прямо из-за угла. Моно весь сжался в комок, но тут же осёкся и приготовился бежать. За углом послышалось едва уловимое шуршание, а потом всё стихло. Ещё около минуты Моно стоял неподвижно и затаив дыхание, однако ничто больше не нарушало тишину. А вдруг это учительница там притаилась и ждёт, пока маленький глупый Моно решит проверить, что же это было… или кто похуже… Но нельзя же вечно вот так стоять, не двигаясь. Стараясь не делать резких движений, чтобы не скрипнул под ногами иссохший паркет, Моно подался вперёд и заглянул за угол… Никого. Совсем. Мальчик, немного осмелев, вышел на середину коридора и осмотрелся. Неужели ему просто показалось… Нет, он точно слышал шаги и шорох… словно кто-то чертил что-то куском мела на стене. Моно посмотрел на стену. Снизу был небрежно нарисован очередной глаз, но взгляд мальчика привлёк другой рисунок. Посреди стены была выведена длинная стрелка, указывающая вдоль коридора, а чуть дальше виднелась вторая, точно такая же. Она была нарисована довольно высоко, но Моно, впрочем, мог бы дотронуться до неё, встав на цыпочки… И что это значит? Он ни разу ещё не видел здесь указателей от других детей. Да и не факт, что это нарисовали дети. И как же звуки, которые он слышал? Всё это как-то неправильно. Наверное, это ещё одна ловушка. Моно отступил на шаг от нарисованного указателя. Но с другой стороны, он всё равно не знает, куда ему идти. Может быть, кто-то пытается ему помочь? Но кто? Может быть, всё же стоит рискнуть? После ещё нескольких минут размышлений Моно всё же решил последовать указаниям. Скорее, от безысходности. Прошло уже много времени, а Хэтти угрожает большая опасность, потому нужно торопиться, а если он почует неладное, то сразу спрячется, это ведь совсем не трудно. Мальчик шёл в направлении, которое указывали стрелки. Они вели через пустые коридоры и кабинеты, и ни разу на пути не повстречалась ни одна фарфоровая кукла, чему мальчик был весьма рад. В том, что стрелки оставили другие дети, Моно вскоре засомневался, так как некоторые из них были не нарисованы мелом, а буквально нацарапаны, будто какое-то чудовище полоснуло по стене своими острыми когтями, однако выбора уже не было, нужно было идти, пока, как Моно хотелось верить, у него ещё было время. В один момент до слуха мальчика донёсся звонкий стук каблуков, который он сразу узнал. Моно осмотрелся, и заметил в конце коридора, в который его завели странные указатели, чуть приоткрытую дверь. На двери был выцарапан крест, который было заметно даже издалека. Похоже, что кто-то всё-таки помог ему… быть может, это призраки… впрочем сейчас не время думать об этом. Моно осторожно подкрался к двери и взглянул в открывшуюся щель. За дверью находился небольшой кабинет с большой прямоугольной доской во всю стену и несколькими партами, за одной из которых сидела спиной к Моно Хэтти, намертво привязанная к спинке стула. Над ней грозной тенью нависла учительница, обеими руками оперевшись на парту и сверля девочку бессмысленным взглядом, не предвещающим ничего хорошего. Сердце у Моно в груди заколотилось. Хэтти вдруг что-то промычала, похоже, рот её был заткнут кляпом, и дёрнулась. Тут же учительница схватила её за волосы и потянула вверх. Хэтти приглушённо пискнула, но учительница и не думала останавливаться. Вторая рука чудовища вдруг схватила Хэтти за шею и сжала, от чего та задёргалась ещё сильнее. Смотреть на это Моно больше не мог. Не совсем понимая, что делает, он с силой распахнул дверь и попытался закричать, чтобы привлечь внимание учительницы, но из горла вырвался только хрип, а затем он раскашлялся. Однако учительнице этого вполне хватило. Она отпустила Хэтти, которую уже почти задушила, шея её в один момент вытянулась до потолка, и мёртвый взгляд жабьих глаз теперь был обращён только на него. — Не догонишь! — вскричал Моно самым противным голосом, который мог состроить, скорчил чудовищу гримасу и со всех ног пустился прочь по коридору. Тут же мальчик услышал хлопок линейки, и из одной из раскрытых дверей впереди выскочили двое фарфоровых хулиганов и тотчас же бросились на мальчика, но Моно, не замедляя бег, расколол зонтом голову первому, а второго сбил с ног. Голова учительницы на непрерывно растягивающейся шее настигала его, но пока что Моно удавалось ускользать от неё. Он бежал по никак не кончающемуся коридору уже из последних сил, а за спиной то и дело раздавался противный хруст и щёлканье челюстей. Постепенно Моно стал отрываться от преследования, и это будто бы предало ему сил, но тут правую ногу пронзила резкая боль, мальчик не устоял и плошмя рухнул на пол, в тот же миг голова учительницы устремилась к нему, широко раскрыв зубастую пасть, должно быть, чтобы перекусить ему горло… Ещё немного, и Моно бы пришёл конец, но вдруг мальчик почувствовал, что за плечи его кто-то подхватил, а секунду спустя, он уже оказался на спине у Хэтти, каким-то образом освободившейся от верёвок. Она ловко увернулась от выпада учительницы, а затем в несколько прыжков отдалилась от неё, забежала за поворот коридора и юркнула в первую попавшуюся дверь. Дети оказались в кабинете, похожем на предыдущий, и притаились под партой в углу. В коридоре были всё громче слышны тяжёлые шаги и угрожающее постукивание каблуков. — С-спасибо… — тихо пробормотал Моно, потирая ушибленную лодыжку. — Это тебе спасибо. — Также шёпотом ответила Хэтти. — Распутать верёвки было несложно, но если бы ты не отвлёк эту гадину, она бы меня до смерти замучила. — С этими словами девочка отодвинула воротник своего плаща, показывая след, который оставила на её шее жилистая ладонь. Тут дверь с треском распахнулась, и Моно с Хэтти мигом притихли. В класс почти что вбежала учительница. Она явно была в гневе, ведь давно уже дети не ускользали от неё вот так легко. Моно вновь услышал хруст вытягивающейся шеи. Учительница искала их. Она хрустела длинной шеей, ходила между партами и её тяжёлые шаги эхом отдавались в голове у Моно. Из своего убежища дети могли увидеть только её ноги, но зато и она их не видела. Вдруг ноги сделали ещё пару шагов и замерли напротив парты, под которой спрятались Моно и Хэтти. Повисла тишина. Кажется, учительница прислушивается. Моно умоляющим взглядом посмотрел на Хэтти, будто, та могла чем-то помочь, но она лишь приложила палец к губам. Моно затаил дыхание, чтобы не издать случайно лишнего звука, и в лёгких уже заканчивался воздух. А учительница всё стояла, не шевелясь. Но вот, сверху снова донёсся хруст шеи, чудовище шагнуло назад, затем развернулось и направилось прочь из класса. Прошло около минуты прежде, чем Хэтти и Моно решились выбраться из-под парты. Хэтти поправила шляпу (Моно даже и не заметил, как она снова оказалась у девочки на голове) и взяла Моно за руку. — Нам нужно уходить отсюда, пока она не вернулась. В ответ мальчик лишь коротко кивнул, и уже вскоре опять шли по коридору. Моно не знал, куда Хэтти его ведёт, но спрашивать об этом ему почему-то не очень хотелось. Он уже так устал от этих блужданий и погонь! И в конце концов, куда-то о и всё равно придут в конце концов. Ушибленный палец на ноге ещё побаливал, но это было терпимо. В коридоре было темно и тихо. Взгляд мальчика случайно упал на дверь, на которой он опять заметил выцарапанную отметку. На этот раз это был не крест, а какой-то странный символ. Он только открыл рот, чтобы спросить об этом у Хэтти, но вдруг за этой дверью послышался треск и грохот, затем дверь распахнулась, и оттуда вышла учительница. Голова её устремились к детям, но они успели отскочить в сторону. Истерично крича от злости и размахивая линейкой, окончательно обезумевшая учительница гналась за детьми, еле уворачивающихся от её зубов, щёлкающих прямо над их головами. Изредка встречающиеся фарфоровые хулиганы при виде этой погони предпочитали трусливо спрятаться, боясь, как бы гнев монстра не выплеснулся и на них. Однако пара кукол все же решилась помочь учительнице, скинув перед лицами Хэтти и Моно ряд шкафчиков, что, впрочем, не стало серьёзным препятствием. Внезапно коридор закончился. В конце его была открытая дверь. Моно и Хэтти оказались в пустом классе. В стене было три больших окна, а парты были опрокинуты и беспорядочно раскиданы по полу, будто здесь произошла большая драка. Однако не успели они опомниться, как в дверном проёме показалось разъярённое чудовище. «Неужели это конец?» — подумал Моно, глядя на приближающуюся к нему и Хэтти учительницу, чья шея всё вытягивалась и вытягивалась, а улыбка на жабьем лице напоминала кровожадный оскал. Но вдруг до ушей Моно донёсся какой-то приглушённый гул. Хэтти вдруг, с криком: «Ложись!», откинула мальчика в сторону. А гул уже превратился в ужасный оглушительный рёв, от которого, кажется, даже стены затряслись, и в тот же миг в окнах вспыхнул ярко-красный огонь, а затем стена разлетелась, будто была сделана из бумаги. Когда Моно пришёл в себя, то обнаружил, что лежит на полу, а Хэтти стоит в двух шагах от него, рядом… рядом с чем? Что вообще произошло? Мальчик огляделся и моргнул пару раз, чтобы убедиться, что ему это всё не мерещится. Стена и часть потолка были проломлены, и в классе появилось что-то странное. Оно было таким огромным, что заполняло собой почти весь кабинет, и было похоже на дом с большим окном. Именно возле этого окна и стояла Хэтти. А куда делась учительница? Неужели эта штуковина раздавила её… просто взяла и раздавила? Нет, теперь Моно уже точно ничего не понимает. – А вот и мой космический корабль, — повернувшись к мальчику, с торжеством сказала Хэтти, — уж не знаю, как это случилось, но он, как всегда вовремя… Правда после такого его придётся немного подлатать.