Мессия

Питер не любит жаловаться. Ему сложно быть эгоистичным или неблагодарным, ему сложно думать о себе и своих желаниях или страхах, это всё обусловлено его нелёгкой жизнью, но... У Мистера Старка, очевидно, проблемы с агрессией. Питер думал об этом раньше, Питер видит подтверждения своим догадкам сейчас, и ему это точно не нравится. Квентин тоже не умел контролировать гнев. Квентин мог быть таким, таким хорошим и весёлым, а в следующую секунду превращался в чудовище, голодное до чужой боли. Он бил, издевался, унижал и насиловал. Мистер Старк? О, он срывается на всех, кроме Питера. Надолго ли?.. Питер замечает, что мистера Старка опасаются не только прохожие на улице и подчинённые, вроде Пеппер, но и друзья. Питер замечает, как мисс Рашман вздрагивает, стоит мистеру Старку коснуться её плеча, Питер замечает, как мистер Роджерс боязливо отводит взгляд, сталкиваясь тем с мистером Старком. Питер замечает, что люди говорят тише рядом с ним и становятся увереннее, когда он уходит. В мужчине есть что-то необъяснимо пугающее, что-то, что Питер старательно игнорировал. Игнорирует. Питер лениво ступает по кафельному полу с подогревом, направляясь в сторону кухни, и Пятница услужливо освещает его путь тонкой полосой света в потолке, исчезающей за его шагами. Питер как раз подходит к порогу, когда слышит голоса, весёлые, громкие, и ему становится не по себе. На часах три часа ночи. Вряд ли в дом могли ворваться недоброжелатели, он отметает эту мысль тут же. — Ему всего шестнадцать, понимаете? — слышит Питер, так и застыв у порога. Он узнаёт в говорящем мистера Роджерса, помнит его нравоучительный тон. Мистер Роджерс сидит ближе всех к Питеру. — И что, нам пойти в его комнату, взять на руки и убежать в полицию? А лучше в другую страну, — отвечает Тор, басисто и насмешливо. — Хотя бы так, — огрызается Баки. Питер выглядывает из-за угла, наблюдая. Они, разумеется, обсуждают его, но Питер совсем не понимает, о чём именно они говорят, — Что угодно было бы лучше, чем сидеть, развалившись, в кресле, и заливать в глотку пиво. — Мы не собираемся никого спасать, — хмурится мистер Роудс, — он здесь по своему желанию. — А вставать на пути у Старка себе дороже... — добавляет вяло Натали. — Да? — усмехается Стив, — Поэтому вы решили посодействовать ему? — Вы, двое из ларца, такие особенные, — Тор сминает банку пива в кулаке, как картонную поделку, и бросает на стол, — Похищения? Не в вашем стиле. Мочить людей? Да, пожалуйста. — Мы убиваем плохих людей, — цедит холодно Барнс. — Тех, на кого пальцем покажут, — добивает Тор, — за деньги. Питер чувствует, как паника охватывает всё его тело, ноги дрожат, на лбу проступает пот. Эти люди убийцы? А мистер Старк в курсе? Питер не хочет даже думать об этом, жалеет, что подслушал, и собирается уйти, но сталкивается взглядами с мистером Роджерсом. Сначала ему кажется, что это всё его обезумевший от страха мозг, но, проморгавшись, он понимает – нет. Он действительно попался. Стив замирает, шокированный так же, как и Питер, и его товарищи это замечают. Он не отвечает на многочисленные вопросы, держит зрительный контакт с мальчиком, а затем медленно встаёт с места. Питер делает шаг назад, а Стив поднимает руки в сдающемся жесте: — Спокойно, Питер. И остальные тут же замолкают. — Ты... Ты давно здесь стоишь? — мистер Роджерс улыбается, нервно, натянуто, будто бы в ожидании худшего, — Мы тебя разбудили, не так ли? Прости, у нас небольшая дружеская встреча с твоим... с Тони. Но ты не должен нас стесняться, проходи, смелее. Тони вышел поговорить по телефону, ты можешь посидеть с нами немного. — Нет, — довольно резко выпаливает Питер, оставаясь в тени, и делает ещё один шаг назад, но вовремя одумывается. Питер трепетно пробегается языком по своим губам, прежде чем продолжить, — Нет, не давно. Просто вышел за... Я-я вышел за стаканом воды, но услышал ваши голоса. — И что ты слышал? — вкрадчиво спрашивает Роджерс. — Как вы играли во что-то, — пытаясь унять дрожь в голосе, выдавливает Питер тихо, — в мафию? Что-то про убийства. Питер замечает, как широкие плечи мужчины расслабляются, слышит, как тот еле слышно выдыхает, и он впервые рад, что его принимают за малолетнего идиота. — Да, играли... Да, мы играли, но всё уже закончилось. Баки и Тор постоянно спорят о результатах, даже если все по итогу довольны, знаешь, — он протягивает руку, — Ну же, посиди с нами. Ты же хотел пить? Садись на моё место. Питер нерешительно ступает вперёд, от волнения впиваясь ногтями в свои ладони. На него смотрят все люди в помещении, разглядывая, изучая, и он, бледный от ужаса, садится за стол, окружённый потенциальными преступниками. — Держи, мальчик, — ласково улыбается мистер Роджерс, опуская перед ним стакан с апельсиновым соком, и Питер слабо улыбается в ответ, ломано кивая. — Так мы тебя не разбудили? — решается заговорить Натали, нервно поправляя правую сережку. Уголки её губ нерешительно приподнимаются. — Нет, — Питер не знает, как должен отвечать ей, не знает, что она скрыла от него и чему посодействовала. Поэтому он, не найдя на что отвлечься, с энтузиазмом всасывает сок через соломинку. — Ну, как у тебя дела? Как школа? Год кончается, экзамены... — Стив вздыхает, присаживаясь рядом, — Держу пари, ты очень волнуешься. — О, — усмехается Питер, — Вы правы. Он окидывает взглядом остальных людей в комнате, старательно держа на лице маску дружелюбия, но улыбка сползает, стоит ему обратить внимание на Баки. Тот смотрит в упор, до смерти спокойно, будто бы безразлично. Но говорит: — Брось говорить о школе, Стив. Ему бы веселиться сейчас, подростки любят это дело. Сколько тебе, Пит? Питер теряется на мгновение, будто бы не может вспомнить проклятую цифру, но затем отвечает очень неуверенно: — Шестнадцать. — Шестнадцать, — смакует вдумчиво Барнс, — это совсем мало, парень, это так мало, что я даже не помню, чем занимался в твои годы. Наверное, бегал с друзьями во дворе и играл в вышибалы? А ты, Тор? — он кивает Одинсону как бы между прочим, — Не помнишь себя в шестнадцать? Тор поджимает губы, отводя глаза в сторону. — Наташа, ты? — Баки откидывается на спинку своего стула, — Роуди, может быть, ты помнишь свои шестнадцать? Что, совсем никто? Чёрт возьми, жаль, это ведь прекрасное время, прекрасный возраст. Одним словом, детство. — Да, — бездумно поддакивает Питер, когда тот снова смотрит на него. — К чему я вёл... — начинает было Барнс, но замолкает, настороженно оборачиваясь. Сердце Питера словно замирает на мгновение для того, чтобы начать биться с удвоенной силой, до боли. Мистер Старк, стоящий в дверях, смотрит не на него, он смотрит точно на Баки, и взгляд его не предвещает ничего хорошего. Он подходит не спеша, обходит стол, и направляется к Питеру. Мистер Роджерс понятливо освобождает место рядом, и тот опускается, хозяйски придвигая стул Питера ближе к себе. Питер молчит. Мистер Старк с ним ещё не говорит, значит, и Питер не должен начинать. — Я помню себя в шестнадцать, — внезапно сдержанно произносит Старк, заправляя рукава безупречно чёрной рубашки, и ухмыляется одними лишь уголками губ, — как раз заканчивал MIT. А ты, говоришь, играл в вышибалы во дворе? — Тони, это глупо, — вздыхает в очередной раз Стив. — Нет, это просто показывает, как работает жизнь, — жмёт плечами мужчина, наконец поворачиваясь к Питеру, — будешь хорошо учиться и всё будет хорошо, будешь отлынивать – придётся бегать с автоматом по пустыне. А затем он смеётся, и Питер ловит себя на том, что смеётся в ответ, ещё до того, как понял его шутку. Он слышит нарастающий смех вокруг, видит натянутые улыбки, и понимает, отчётливо, ясно, как день – с мистером Старком что-то не так.

***

Это должна была быть деловая встреча, Питер не уверен, мистер Старк не посвятил его в подробности, но, когда его коллега пришёл, он разрешил Питеру остаться. Хэнк Пим, знаменитый физик-теоретик, хорошо знаком Питеру благодаря интернету, но, несмотря на это, Питер не испытывает большого удовольствия от личного знакомства. Этот пожилой джентльмен не делает ничего жуткого, он вообще выглядит как безобидный божий одуванчик, но что-то в нём до чёртиков беспокоит Питера. Мистеру Старку же комфортно с тем, они много шутят и смеются, ставят подписи на важных бумагах, вспоминают былое, пока Питер застенчиво улыбается, слушая. А потом мистер Старк выходит из комнаты из-за важного звонка. И Питер, оставшись наедине с мистером Пимом, соглашается обсудить теорию вероятности, и чем дольше они говорят, тем явственнее Питер осознаёт, что тот держит его за полного кретина. — Понимаешь ли, Питер, базовые концепции вызывают сомнения не только у людей, далёких от науки, но и у нас, учёных-исследователей, — с явным намёком рассуждает Хэнк. — Потому-то и существует множество различных интерпретаций, мистер Пим, — кивает вежливо Питер, инстинктивно зажимаясь. Чёрт, он прекрасно осведомлён в теории вероятности, он даже знаком с работами самого Хэнка. Питер не солжёт, если скажет, что они впечатляющи, но ему осточертело восхищаться людьми, которые могут разочаровать его. Мистер Пим на его слова только странно сощуривается, кивая в ответ, и дёргается, чтобы поправить очки на носу. — Это верно, — выдыхает он менее воодушевлённо, и они некоторое время сидят в тишине, пока он не загорается новой идеей, — говорит ли тебе о чём-либо Парадокс Монти Холла? Питер смотрел «Двадцать одно». И снова, на минуточку, он разбирается в чёртовой теории вероятностей. Может быть, хуже, чем сам Хэнк Пим, но явно не настолько плохо! Однако Питер видит, как мистер Пим хочет его заинтересовать и поговорить с ним об этом, и ему становится его безумно жаль. Его жена, как Питер вычитал из статей, погибла много лет назад, и тому может быть одиноко. Мистер Старк всё ещё разговаривает по телефону с мисс Поттс, видимо, о работе. Питер может слышать, как он ходит в коридоре, туда-сюда, ругаясь и проклиная кого-то. — Скажи этому Уильяму, Уиллу, Билли, как его там, что если к завтрашнему утру его проект не будет закончен, я самолично выволоку его за шкирку из офиса и выброшу через окно с сорокового этажа! — Питер? — зовёт его Хэнк, отвлекая, и Питер крупно вздрагивает, когда мужская ладонь, испещрённая морщинами, опускается на его колено. Мистер Пим оказывается гораздо ближе, заискивающе глядящий ему в глаза и ласково улыбающийся. — Да, — рассеянно отвечает Питер, сдвигая колени вместе, надеясь, что Хэнк поймёт его намёк. К сожалению, Хэнк не понимает, только сжимает свою руку ободряюще, — В смысле, нет... — Питер хмурится, отводя взгляд, смущённый и зажатый в самом углу этого несчастного дивана, — Нет. Я-я не слышал о таком парадоксе. — Позволь рассказать тебе, — искренне радуется Пим. Питер этого и хотел, порадовать того, из уважения и симпатии, но почему-то его сильно беспокоит эта ладонь на его дрожащей коленке. Но это бред. Сколько мистеру Пиму лет? Семьдесят? Питер для него наверняка как младенец, с высоты его лет точно. Ничего страшного не происходит. Он просто излишне тактильный. — Конечно, — соглашается Питер, и Хэнк рассказывает. Он рассказывает интересно, с правильной, живой интонацией, но его рука никуда не исчезает, она, напротив, начинает двигаться, вверх-вниз, поглаживая мальчишескую ногу. Хэнк будто бы не замечает этого, смотрит Питеру прямо в глаза, подробно всё разъясняя, как участливый педагог, но не прекращает эти поглаживания. — Всё сводит выбор игрока к двум дверям, за одной из которых автомобиль находится с вероятностью ⅓, а за другой — с вероятностью ⅔. Выбор становится очевидным. — Спасибо, что объяснили, — Питер заставляет себя улыбнуться, повернувшись к тому лицом, раскрасневшийся и скованный. — Ну что ты, мальчик, — Питер замечает это обращение уже не в первый раз и, по необъяснимым причинам, оно ему совершенно не нравится, — обсуждать это с такими юными неискушёнными особами гораздо приятнее, чем с занудными коллегами. «Как честно» — думает удивлённо Питер. — Если тебе нужна будет помощь ещё с чем-то, обращайся, я с радостью объясню тебе что-нибудь, — Хэнк улыбается так широко, что нельзя не обратить внимание на то, как его идеально ровные зубы неестественно сильно блестят, — Помощь, например, с уроками. В каком ты классе? Восьмом? — Девятый, — напрягается отчего-то Питер, — уже заканчиваю. — Надо же, — деланно удивляется тот, — и сколько тебе лет? — Шестнадцать, — Питер слышит, как мистер Старк в очередной раз ругается, хлёстко и грязно, и устало вздыхает. Сейчас ему как никогда хочется, чтобы тот был рядом. — Чудесно... — Хэнк говорит внезапно хрипло, будто в его горле – пустыня Сахара, — Чудесно, ты ещё так, так молод. Сейчас тебе всё равно, но с годами... — Питер чувствует, как тот прикасается к его щеке самыми кончиками пальцев, и не решается шевельнуться, — ты начнёшь ценить юность. Особенно чужую, Питер. Господи, просто посмотри на это... — Пим вдруг приглаживает его кудри на затылке, будто бы лаская какого-то щенка, — ты очарователен. Питер делает над собой усилие и осмеливается взглянуть мужчине в лицо. Покрытое следами возраста в виде морщин и старческих пятен, по-странному довольное и томное. Но больше его смущает взгляд. Маслянистый, горящий, даже безумный. С маниакальной искрой. «Будто хочет съесть живьём» Возможно, Питер уже не был невинен в общем представлении, точно не после мистера Бэка, но в глубине души, в его собственном понимании, его девственность оставалась с ним. И никто не имеет права её пятнать. То есть, знаете, если вашу тачку угоняют без вашего блядского разрешения, это всё ещё ваша тачка. Питеру хочется встать и уйти, чтобы не слушать очевидные раздражающие вещи и не подвергаться откровенным домогательствам, но он боится показаться невоспитанным и инфантильным. Он остаётся на месте, сидит, скованный изнутри по рукам и ногам, оскорблённый, осквернённый. И в этот момент его спасают. — Пим, старый ты ублюдок, — почти пропевает мистер Старк, возвращаясь в гостиную, и Питер цепенеет от страха. Хэнк даже не дрожит, он отстраняется от Питера, посмеиваясь. И Мистер Старк весел, он садится на диван, с противоположного края, закидывая ногу на колено, и улыбается, — достаёшь моего мальчика дедовскими историями? — Полно тебе, Тони, ты сам знаешь, как мне тяжело устоять перед таким, — в тон ему отвечает Пим, и они смеются почти в унисон, пока Питер сидит, ничего не понимающий и растерянный. Он надумал себе всё, никто не касался его неправильно? Всё в порядке. Всё хорошо. — Знаю, конечно, знаю... Но и ты, Хэнк, знаешь, — ребячески журит того Старк, — как плохо у меня с самообладанием. Ещё бы чуть-чуть... и я бы вынес тебе мозги, — шутит он, раскидывая руки в стороны, — Карен бы пришлось отмывать здесь всё от твоей гениальности. Мистер Пим запрокидывает голову назад от смеха, отмахиваясь от него: — Кто-кто, а ты всегда мог меня развеселить, старина... — О, старина, то ли ещё будет, — Питер ловит это мимолётное выражение на лице мистера Старка, замечает, как улыбка даёт трещину и превращается в оскал, и понимает всё ещё до того, как это начинается, — Ну что, выйдем покурить? — мужчина ослабляет галстук, засучивает рукава. — А ты разве куришь? — Хэнк вскидывает брови, но покорно поднимается с места. Мистер Старк не отвечает ему, направляется к выходу, расправляя плечи, а Хэнк, подмигнув Питеру, идёт следом. Питеру не нужно подкрадываться к окну, не нужно подбегать к двери, подслушивая и подглядывая, нет, он сомневается, что выдержит это. Он остаётся на своём месте, неподвижный, как статуя, игнорируя все приглушённые крики снаружи, зажмуриваясь до звона в ушах. И когда мистер Старк возвращается, один, несомненно один, тяжело дышащий, слегка растрёпанный, с окровавленными костяшками рук, Питер не задаёт вопросов. Мистер Старк просто защищает его. Как и раньше, так же, как с Квентином, как с любопытными прохожими, как с любым другим человеком, который мог бы навредить Питеру. Но теперь это не привилегия. Привилегии не ощущаются как пудовый груз на хрупких плечах. — Хэнку пришлось уйти, — мистер Старк подходит к столику с алкоголем, наполняя рокс дорогим виски, и залпом осушает тот, даже не дёрнувшись, — он не успел с тобой попрощаться. — мужчина садится рядом, приобнимая Питера за плечи, как обычно. — Хорошо, — Питер не задаёт никаких чёртовых вопросов. В комнате уже витает запах крови, на белоснежной рубашке Старка виднеются алые пятна, и, когда он грубо, собственнически притягивает Питера к своей груди, Питер чувствует, как бешено колотится его сердце. Не от боли. Не от страха. И определённо не от каких-то внезапных положительных эмоций. — Хочешь посмотреть фильм, Питти? Что-нибудь от Бёртона? Только чистая ярость. Питер может чувствовать её в том, как мистер Старк сжимает его волосы на затылке, лаская, в том, как он не позволяет ему отстраниться, в каждом его вздохе, в каждом движении. Эта ярость направлена не на Питера. Но ему без сомнений стоит бояться. — Конечно, — Питер не тянется к нему в ответ и не чувствует никакого притяжения больше, — Конечно, давайте.

***

Питер выходит из душа, поправляя на себе новую пижаму, которую ему купил мистер Старк – прохладный кремовый шёлк будто бы ласкает распаренную, нежную кожу, однако его смущают короткие рукава рубашки и шорты, едва доходящие до середины бедра. Мистер Старк, возможно, просто не угадал с размерами. Питер потягивается на носочках, подходя к кровати, и тяжело опускается на постель. Время сна. Велика вероятность, что его снова накроет паническая атака. Или того хуже, сонный паралич посреди ночи. «Напомнит о чувстве беспомощности» – мрачно думает Питер, разглядывая свои босые ноги на фоне шерстяного ковра, и шевелит рассеянно пальцами. Он уходит настолько далеко в свои мысли, что даже не слышит приближающихся шагов. — Вижу, ты очень занят, — мистер Старк широко, обольстительно улыбается, опираясь о косяк двери плечом. На нём лёгкая чёрная рубашка и широкие тёмные джинсы, он стоит, засунув руки глубоко в карманы штанов, так, что даже не видно кистей. Питеру это кажется слегка странным, но он не зацикливается на этом – мелочь, ерунда. — Ну, — Питеру немного тревожно, Тони никогда раньше не приходил к нему ночью, это невольно заставляет вспомнить все ночные визиты Квентина, но он контролирует свои страхи, — я как раз собирался позвонить своему другу. — Другу? — заинтересованно вскидывает брови мужчина, не спеша заходя в комнату, и прикрывает за собой дверь. Питер наблюдает за тем, как та с щелчком глухо захлопывается, нервно сжимая кулаки и понимая – что-то не так. В воздухе будто бы витает напряжение. Он тут же начинает волноваться по поводу своего внешнего вида. Он выглядит неподобающе? Но это ведь подарок мистера Старка. «Шорты всё равно слишком короткие» Питер взволнованно одёргивает их за края, приспуская, и опускает на колени ладони. — Да, — улыбается неуверенно мальчик, — его зовут Нед. Раньше мы много общались, особенно в школе, но... В общем, после того, как... — он хмурится, опуская понуро голову, и вздыхает, — В последнее время мы перестали общаться. Но он хороший, — уверяет тепло Питер, — он мой лучший друг. Единственный. Он очень помогал мне! — С чем же? — немного резко спрашивает мистер Старк, так, что Питер от неожиданности вздрагивает. Он становится прямо перед Питером, руки всё ещё по самые кисти в карманах. Питер тут же отводит взгляд, чувствует иррациональное смущение. Не может даже объяснить, что не так. — С уроками, — поясняет Питер учтиво. — А когда у тебя были настоящие проблемы, Нед вдруг пропал? — снова этот грубый тон. Питер непонимающе поднимает глаза на мужчину и, едва он фокусируется, его тут же обдаёт холодом, дрожь бежит по телу, сковывая, — Почему-то я не слышал об этом друге. — Потому что, — Питер начинает говорить, но язык словно не подчиняется ему, и приходится сделать глубокий вдох, снова пряча взгляд, чтобы прийти в себя. Ему кажется. Ему кажется, что что-то происходит, дело в его травме, в его страхе, он придумывает себе проблемы. Так глупо. Питер говорит уже шёпотом, отчего-то заискивающе, угождающе: — П-потому что, как я и сказал, мы перестали общаться. Из-за... из-за тёти Мэй и дяди... — Достаточно, — отрезает Тони, так и глядя на мальчика сверху вниз, прожигая, пожирая глазами, — этот ублюдок тебе не дядя, Питер. — Да, извините, — Питер чуть горбится, поджимает плечи. Ему неуютно, странно. Почему мистер Старк злится? — Ну, — громко, торжественно произносит мужчина, и его правая рука, как случайно замечает Питер, совершает пару поступательных движений, выныривая и заныривая в широкий карман. Чертовски широкий карман. Там, наверное, поместились бы обе ладони Питера, раз уж там без труда прячется огромная ладонь мистера Старка, да ещё так, что кисти не видно! Питеру почему-то забавно от этой мысли, а ещё щекотно, волнительно. Мистер Старк мягко прикасается к подбородку Питера свободной рукой, заставляя оторвать взгляд от его штанины, и кивает: — Звони Неду. — А... зачем? — Хочу познакомиться с твоим лучшим другом, — бархатно посмеивается тот, — или ты стыдишься меня? — Это мой Питер, — сказал мистер Старк, мягко подталкивая Питера в поясницу, и ухмыльнулся игриво, — а это Джеймс Роудс, помнишь? — Джеймс приветственно кивнул, сделав глоток из своего рокса, — Тор Одинсон, — продолжил Тони, — норвержец, — пояснил он. Огромный мужчина, со странной повязкой на правом глазу, тут же протянул Питеру свою руку и, как только Питер боязливо схватился за ту, его ладонь внезапно нежно потрясли в рукопожатии. — Тони много говорит о тебе, — Тор улыбнулся широко, бездумно. Выглядел всё ещё устрашающе, но при этом, у Питера создалось впечатление, будто бы тот добрейшей души человек, — точнее, хвастается тобой. — Достаточно, — закатил глаза мистер Старк, и Тор чуть отступил, отпуская мальчика, — я думаю, Брюса ты помнишь? Доктор Беннер неловко сделал шаг вперёд и так же бережно сжал его ладонь в рукопожатии, на что Питер тепло улыбнулся ему: — Конечно! — тут же почувствовав, как рука мистера Старка плотнее сжалась на его талии. — Ты выглядишь гораздо лучше, чем в нашу первую встречу, — вежливо, чуть нервно проговорил Брюс, — Влияние Тони идёт на пользу? — Да, мистер Старк очень добр ко мне, — Питер слегка задрал голову, чтобы посмотреть тому в глаза, и мистер Старк, заметив это, подмигнул мальчику, — Но, доктор Беннер, я бы хотел спросить у вас о сеансах... — Сегодня праздник, малыш, ради Бога, — вздохнул Тони, грубовато притягивая его к себе, — лучше пойди поболтай с мисс Рашман. Она как раз скучает у бара. Питер хотел возразить, но тогда он рискнул бы поставить авторитет Тони под сомнение, рискнул бы показать своё неуважение. А он очень уважал мужчину. — Да, сэр. Мистер Старк не стыдится его. Почему Питер должен? Питер должен стыдиться того, что так остро реагирует на каждое действие мужчины, вот что действительно гадко. Он ведь так много сделал для Питера! С этими мыслями Питер подходит к компьютерному столу, опускаясь в небольшое кресло, и поднимает крышку ноутбука. Экран уютно встречает его мягким свечением, добро поприветствуя, после чего нежно-голубой фон сменяется уже привычной рождественской фотографией с тётей Мэй. Мистер Старк никак это не комментирует, только еле слышно вздыхает, опуская руку на плечо Питера в ободряющем жесте. Первый порыв – стряхнуть его ладонь и отойти на безопасное расстояние, это всё сила привычки, болезненные воспоминания. Но Питер терпит. Это не Квентин, чёрт возьми, мистер Старк совершенно другой. Его тело отзывается на прикосновение, он снова ощущает эту щекотливую дрожь внизу живота и, в лёгкой панике, быстро кликает на голубой значок Скайпа. Как только приложение прогружается, Питеру тут же приходит уведомление о звонке от Неда. — Надо же, — хмыкает Тони несколько раздражённо, — и правда лучший друг. У вас прямо таки ментальная связь? — Вроде того, — хихикает, немного расслабляясь, Питер, и, внутренне сгорая от волнения, нажимает на «принять». Появляется диалоговая строка и два окошка, верхнее, с Недом, ещё не загрузилось, а в нижнем Питер может наблюдать смущённого, запунцовевшего себя и мистера Старка, нагнувшегося ниже к экрану. Мужчина опускает свою руку на другое плечо Питера, притягивая мальчика к своему боку, и Питер пару секунд растерянно пялится на него. «Как в первый раз» — ругает он себя, отводя взгляд. В конце концов, мистер Старк тактильный человек, он уже выяснил это ранее. Почему он так пугается? — Присоединяйся! — закрыв лицо длинным капюшоном от чёрной мантии, грохочет Нед, и Питер отвлекается, прыскает в кулак, наблюдая за ним, — Вместе мы построим новую Звезду Смерти... в эту субботу у меня дома, потому что я приезжаю на каникулы! — в той же манере продолжает Лидс. Питер едва не падает с кресла от таких новостей, они действительно давно не виделись, конечно, многого он рассказать не может, пока что точно, физически не сможет, но это так здорово, они дружат с детства, им будет настолько весело!.. Питер восторжённо выдыхает: — Чувак, это же!.. Но мистер Старк чуть покашливает, привлекая к себе внимание, и Питер замолкает. Он понятливо кивает мужчине, после чего обращается к другу: — Нед, можешь снять капюшон? — Ты просишь меня, но просишь без уважения.... — Нед, я серьёзно! — Ну ладно, хорошо, ладно, — ворчит тот, стягивая с себя мантию полностью, и отбрасывает ту куда-то за компьютер, устраиваясь удобнее. Питер молча ждёт, заискивающе поглядывая на молчаливого Тони, а тот только рассматривает Неда с непроницаемым выражением лица, — Ну и что... — Лидс зависает, глядя в экран, его рот приоткрывается, а глаза метаются, то на Питера, то на Старка, но потом, недоверчиво отъехав от стола, подросток отмахивается, — Что, ты решил меня разыграть? Это ВебкамМакс? — Да, на связи жизнеспособная модель Тони Старка, — усмехается довольно мужчина. — Господи Иисусе! — Нед падает с кресла, наушники, оттянувшись, вырываются из гнезда, и он путается в них, — Питер? — не поднимаясь с пола, пропав с поля их зрения, шепчет Нед. — Да, приятель? — сдерживается от смеха Питер. — У тебя в комнате миллиардер Тони Старк? — Думаю, что так, — Питер неловко улыбается, дрожа от подступающего хохота, но, когда мистер Старк наклоняется ближе к нему, чуть потираясь своей щекой об его, он снова сникает от смущения. — Ты живой, Нед? Ты ведь Нед, верно? — интересуется мужчина шутливо. — Вы знаете моё имя? — выдыхает в восхищении Лидс. — Ты ведь друг Питера, — жмёт плечами Тони и, предвидя недопонимание, поясняет, — Видишь ли, Нед, по стечению обстоятельств получилось так, что за Питера отвечаю я. — Ни слова не понял, — не менее воодушевлённо отвечает тот. — Я его усыновил, — лаконично поясняет Старк. Повисает тишина, Нед явно не понимает, как именно ему реагировать, наверняка хочет задать уйму вопросов, и Питер может понять его. Мистер Бэк Неду не понравился сразу, он назвал его жутким типом, и, может, он так же думает и о... — Это же охренеть как круто, брат! — восклицает Лидс, подпрыгивая перед экраном, — Питер, ты выиграл эту жизнь! Это просто... это безумие! — Славный малый, — резюмирует Тони, обнажая белоснежные зубы в широкой улыбке, и смеётся, ероша кудри Питера, — приводи его к нам. — Не может быть! Не может быть! — Нед, кажется, задыхается в счастливой истерике, а Питеру отчего-то тоскливо, пусть за радостными плясками Неда и забавно наблюдать, но неприятное чувство его не отпускает. Лидс пытается отдышаться, очарованно глядя на мужчину, — Я... Вы... Меня приглашает к себе... сам Тони Старк? — Собственной персоной, — усмехается тот. — Не поймите меня неправильно, просто я, мы, мы с Питером ещё со школы следим за вашей деятельностью... — Нед, заткнись, — смущается отчего-то Питер. Но Нед не останавливается, даже не слышит его: — Ваши открытия в области ядерной физики, мистер Тони Старк, это просто!.. Взрыв мозга! Реактор холодного ядерного синтеза – одно из лучших ваших изобретений, вы столько сделали для людей, больше, чем кто-либо! Мистер Старк не выглядит смущённым, напротив, он отмахивается, сияя самодовольством: — Просто делаю то, что должен, Нед. И Питер вдруг вспоминает свою самую первую мысль о нём, ту мысль, с которой он просил у мужчины помощи. В мире есть люди, которым нравится быть героями. — ...ну так что, субботний вечер проведёте тут, Питер? — поворачивается к нему Тони, но, натыкаясь на задумчивый, холодный взгляд мальчика, впадает в ступор. Эти люди, эти герои, они действительно могут совершать хорошие поступки, но сквозь маску благодетели и гуманизма всё же будут проступать фальшь, гордыня... — Малыш? — мистер Старк не роняет лицо, он приходит в себя практически моментально, снова улыбаясь, почти заигрывая, — Всё хорошо? — Да, — рассеянно кивает Питер, — просто устал. Ложь. — Было бы здорово привести сюда Неда, — соглашается мальчик, дёргая нервно плечом, и скидывает с того мужскую руку. Мистер Старк смотрит на него неодобрительно. Испытующе, проницательно, словно силясь прочитать мысли. А затем его ладонь с хлопком опускается на то же плечо, сжимаясь плотно, и он снова притягивает Питера к себе, обращаясь уже к Неду. — Что ж, пожалуй, я оставлю вас. Развлекайтесь. Было приятно познакомиться, Нед! — и, после неловкого прощания Лидса, он поворачивается к Питеру, располагающий, ласковый, — Добрых снов, Пит, — и наклоняется зачем-то ближе. Мальчик резко обращает внимание на экран – Нед что-то ищет в ящике стола, чтобы показать ему, отвлечённый, отсутствующий. — Спасибо, — бормочет еле слышно Питер. Взгляд мистера Старка нехорошо горит, блестит, хотя возможно, это всё посттравматический синдром Паркера, не имеющий никакого отношения к действительности? Питер смотрит на мужчину и у него возникает омерзительное чувство дежавю, он будто бы снова зажат Квентином в собственной комнате, будто бы снова в опасности. И он делает то, что должен. — Добрых снов, папа. — роняет отстранённо Питер, отводя глаза в сторону. Возможно, ему просто кажется, и мужчина не теряется на долю секунды, прежде чем поцеловать его коротко в лоб.

***

Мистер Старк снова появляется на пороге его комнаты, но уже утром, и Питер просыпается от неприятного, скользкого ощущения. Ощущение, напоминающее шажочки муравьиной стаи или, скорее, стаи червяков, ползущих будто бы по всему его телу, опоясывающе. Питер широко распахивает глаза, так и лёжа на боку, и моментально сталкивается взглядом с мужчиной. Тот стоит, скрестив крепкие руки на груди, и, когда он приближается, Питер мутно видит, что он держит что-то тёмное, непонятное, поэтому тут же отшатывается. Этим, наверняка, можно было бы ударить его. Но, присмотревшись, Питер разглядывает всего лишь бархатный футляр. — У меня для тебя подарок, — говорит Тони, улыбаясь ему ласково, и Питер осторожно поднимается с постели, поправляя на себе пижаму. Он трёт глаза, прячет зевок в ладони, жмурясь, и, когда вновь обращает внимание на Старка, то видит содержимое футляра. — Не нужно, — еле слышно выдыхает Питер, в шоке разглядывая «подарок» мужчины, — они же... настоящие? На лице мужчины проскакивает подобие возмущения и Питер понимает его даже без слов. «Я Тони Старк или кто? Посмотри, с кем ты разговариваешь» — Мне только в радость, — тем не менее мягко уверяет его Тони, без расшаркиваний застёгивая на шее мальчика бриллиантовое колье, — ну же, малыш, — подгоняет его мужчина, любуясь. Питер неуверенно шагает к напольному зеркалу и, встав напротив, тут же чувствует тяжёлые мужские ладони на своих плечах. Питер не возражает, это было бы ужасно невежливо в этой ситуации, – и почему он вообще возражал вчера? Это было так глупо! – и смотрит на своё отражение. Он боязливо прикасается к одному из множества сияющих камней кончиком пальца и тут же, будто бы обжигаясь, дёргается. Такие дорогие украшения явно не для Питера. — Это слишком... Мужчина не позволяет ему договорить, восхищённо выдыхая в кудрявый затылок, и по-хозяйски обвивает его талию руками. Его подбородок опускается на мальчишеское плечо, сам он придвигается ближе, кончиком носа утыкаясь в уже пунцовую щёку. — Посмотри на эту прелесть. Питер нервно сглатывает, словно врастая в пол, и не шевелится. Муравьино-червивое ощущение появляется снова, его руки дрожат, ноги подкашиваются, и он ведёт головой, будто бы разминая шею, уходя от близости. — Это выглядит превосходно, будто бы оно создано для тебя, — вкрадчиво, жарко шепчет Тони, покачивая Питера в своих объятиях, — Потому что всё лучшее в мире и так создано для тебя. И это происходит снова. Питер теряется. — Ты соблазнил меня, — уверяет его Бэк, трепетно обнимая, влюблённо разглядывая их отражение в запотевшем зеркале ванной, — не отрицай это. Питер пытается прийти в себя, игнорируя жар в груди и тяжёлые удары сердца, отдающиеся эхом в его голове. Он натянуто, неискренне улыбается, благодарно лепечет, но его голос дрожит: — Спасибо. — Не за что, мой мальчик, — практически мурлычет Старк и целует его в висок. Его ладонь невзначай проезжается по низу живота Питера, лёгонько похлопывая, — всё для тебя. Теперь мы в порядке? «Отойдите от меня, отпустите, отпустите» Питер молчит, кивает, опустив глаза в пол, будто бы пристыжённо. Ему хочется вырваться, забежать в душ и стоять под горячими, обжигающими струями воды, смывая с себя прикосновения. Питер молчит. В его животе снова порхают бабочки, а тошнота подкатывает к горлу. Бриллианты на его шее ощущаются как хомут.

***

Нед, зайдя на порог особняка, чуть не сбивает Питера с ног, налетая с объятиями, радостно и сбивчиво рассказывая: — Ты бы видел лица соседей, когда я сел в ту роскошную ауди! Нет, нет, когда из ауди вышел личный водитель и открыл мне дверь! Вот, это было просто... — он крутит свободной рукой над головой, второй придерживая коробку лего, — бомбезно! Питер мягко улыбается, окликая его: — Нед. — И там такое вкусное шампанское, мне предложили три разных бутылки, я и выбрал ту, что подороже, выпил три бокала... — Нед... — И заднее сидение там больше, чем моя кровать! И оно массажное, полностью, весь этот диван просто трясся! — Нед! — не выдерживает Питер наконец, и, когда тот испуганно умолкает, он виновато произносит, — Извини, я просто... Я скучал по тебе, дружище. Питер не может точно сказать, почему восторг Неда так раздражает его. Да, мистер Старк прислал за ним личного водителя и это здорово, но Питер не может перестать размышлять на тему героев. Прошло два дня, и Питер ни минуты не провел, расслабившись, он был напряжён, насторожен, и что-то в нём говорило о недоверии, так что Старк больше не пытался подойти и потрогать его поговорить об этом. Совместные зарядки и завтраки кончились. Питеру стыдно, однако его подсознание бьёт тревогу, и прежний образ Тони, образ рыцаря на белом коне, растворяется на глазах. Хорошие ребята не касаются детей так. Питеру почти семнадцать, но он всё ещё ребёнок, более того – он ребёнок Тони. Они приняли это решение, они заверили это судом, стали семьёй, и Питер чертовски уверен, что мистер Старк ведёт себя не по-семейному. — И я по тебе! — вырывает его из размышлений Нед, — Смотри, — и поднимает Звезду Смерти, — я её не открывал, даже не смотрел, ждал тебя! Питер растроганно краснеет, не сдерживая улыбки, и порывисто обнимает друга снова. — Мне тебя очень не хватало, — признаётся Питер, отстраняясь, — моя жизнь... слегка запуталась. — Запуталась до такой степени, что тебя усыновил Тони Старк! — улыбка Питера сползает с лица и Нед ловит это изменение на лету, — Всё в порядке, Пит? — А вот и знаменитый Нед Лидс! — мистер Старк появляется в коридоре внезапно, Питер не слышал, как тот приближается, и потому крупно вздрагивает. Когда мужчина по привычке опускает руку на его талию, Питер всеми силами остаётся на месте, не дёргаясь. Питер либо накрутил свои нервы до такой степени, что видит во всём подтекст, либо его розовые очки разбились и он наконец замечает все красные флаги. — Рад личной встрече, — Тони кивает, улыбаясь обольстительно, и Питер не может винить Неда в слепом восхищении. Питер ведь реагировал абсолютно точно так же совсем недавно. Сейчас? Сейчас Питер не знает, что должен думать. — Вы мой поклонник, — бормочет Нед, но тут же исправляется, — то есть, я ваш поклонник! А потом они смеются. Тони скашивает, переводит взгляд на Питера, серьёзный и цепкий, всё посмеиваясь, и Питер ощущает, как его внутренности скручиваются. Нед всё ещё разговаривает только со Старком, рассказывает, как вдохновлялся им всё детство, как мечтает работать в СтаркИн, какая же это удача, что Питер оказался в надёжных руках. Надёжная рука гладит его по бедру, похлопывая, и снова сжимается, притягивая теснее к мужскому телу. — Как насчёт экскурсии по мастерской? К её концу как раз доставят чизбургеры. Вы ведь любите чизбургеры? Пятница сказала, дети обожают вредную еду, не так ли? — Всё верно, мистер Старк, — звонко отзывается искин и Нед в восторге задирает голову к потолку, — своим вкусом, видом и ароматами фаст-фуд гипнотизирует неокрепший детский ум... — Окрепший взрослый, сказать честно, тоже, — шутит мужчина. И Нед, конечно, смеётся, шагая вслед за ними по коридору.

***

После экскурсии – во время которой Нед то и дело воспевал мистера Старка – они ужинают в гостиной, пока на двухсотдюймовом плазменном экране идёт какой-то боевик. Питер лениво оттягивает кусочек пиццы от сырного круга и щедро откусывает, делая вид, что смотрит фильм, лишь бы не общаться ни с кем. — Так что, дело не столько в бизнесе, сколько в благотворительности, понимаешь, Нед? Тот же ядерный реактор... — Реактор холодного ядерного синтеза? — моментально вытягивается Нед, откладывая еду в сторону, — Сэр, как я уже сказал, это феноменальное изобретение, прорыв! — Человеческий мозг способен на многое, если есть стремление помочь, — пожимает плечами Старк, откидываясь на спинку дивана, и в очередной раз приобнимает Питера за плечи, несмотря на лёгкое сопротивление, — Знаешь, я всегда считал, что если вижу проблему, то я обязан её решить. Не могу оставаться равнодушным, когда замечаю даму в беде или произвол бюрократии... — он насмешливо подмигивает Питеру, игнорируя отсутствие энтузиазма во взгляде того. — Вы действительно значительно улучшили жизнь обычных граждан, вы, наверное, и сами знаете. Ваша щедрость, сэр, мистер Старк, сэр, обескураживает! — Нед не решается прикоснуться к мужчине, поэтому неловко взмахивает руками у своей головы, дрожа, а Питер снова чувствует нарастающее раздражение, — Непомерные налоги и затраты остались в прошлом, жизнь людей стала намного легче, и всё благодаря вам! — И всё же находятся люди, считающие меня преступником, — закатывает с усмешкой глаза Тони. И Питер не выдерживает. Он молчал всё то время, что общались эти двое: в коридоре, в мастерской, здесь, на чёртовом диване, с клишированным тупым фильмом на фоне. Питер нарочито вежливо бросает: — Вы ведь производите оружие. И вас называют... Знаете, продавцом смерти. Но мистер Старк не даёт ему и шанса, он улыбается, смеётся, и снисходительно, будто бы глупому ребёнку, отвечает: — Ничто не идеально, мир в том числе, малыш. Если однажды оружие не понадобится для борьбы за мир, я клянусь, буду лепить кирпичи для больниц, — он небрежно треплет его по голове, отворачиваясь, — А ты как считаешь, Нед? — Сэр, всегда найдутся ненавистники! Но вы изменили лицо военной и энергетической промышленности, вы защищаете интересы Америки по всему земному шару! — Славься, Америка, — пропевает Старк, полностью удовлетворённый лестью. Питер не замечает, когда они вновь обращают внимание на экран, но Нед замолкает, как и Тони, и он немного успокаивается. Его раздражает всё, что происходит вокруг него. Быть может, проблема в нём и есть? Если всем, кроме Питера, легко и весело, то это с Питером что-то не так. Питеру снова становится стыдно за своё гадкое поведение, он вспоминает всё, что мистер Старк сделал для него, сколько денег вложил в его счастье, сколько времени потратил, чтобы сблизиться с ним, как он заступался за его честь. И вот, что делает Питер – предаёт его, называя убийцей. О чём он только думал? Питер осторожно поднимает на мужчину глаза, стискивая руки в кулаки, и пытается вспомнить, из-за чего вообще стал так переживать. Нелепо, безосновательно, подло и... «Мужчины не касаются детей так» Верно. Но ведь Питер сам расценивает его прикосновения как что-то запретное и сексуальное. Тони Старк может получить любого. Он бы не стал так поступать с Питером, он другой, он хороший. Мистер Старк никогда не обидел бы Питера. Он не такой, как... Питер задумывается, утопая в воспоминаниях, полный сомнений в их достоверности, и только-только приходит в себя, собираясь отвернуться, как мистер Старк вдруг обращает на него взгляд. Резкий, холодный, как лезвие самого острого ножа, пронизывающий до костей. Взгляд недовольного родителя, взгляд, обещающий наказание, не сейчас, позже, за закрытыми дверями. А потом Тони улыбается уголками губ, хлопает Питера по плечу, и кивает на экран, как ни в чем не бывало. Питер чувствует подкатывающую к горлу тошноту, его глаза слезятся от переполняющего чувства тревоги, и он вырывается, выворачиваясь из-под тяжёлой мужской руки, вскакивает на ноги и хочет кричать, хочет потребовать объяснений, хочет сбежать отсюда. Но, заметив недоумённо пялящегося на него Неда, остывает. — Что такое? — невинно интересуется мистер Старк, настолько убедительно, что Питер готов поверить в свою паранойю, — Испугался взрывов? — умиленно протягивает он, и Питер злится, несмотря на животный страх, — Это же просто кино. — Я хочу собрать Звезду Смерти, — выпаливает Питер, глядя на Неда намекающе, — в моей комнате. — Оу, — удивляется уже по-настоящему Тони, и усмехается, нехорошо, язвительно, что замечает один лишь Питер, — Что, я совсем вас замучил своей стариковской компанией? — Сэр, что вы... — начинает было Лидс. — У вас ведь много работы, — не позволяет тому договорить Питер, судорожно сжимая края своей футболки, что не остаётся без внимания мужчины, — Мы не можем задерживать вас больше, — ему не удаётся удержать иронию в голосе, — Не тогда, когда мир так сильно нуждается в вашей помощи, мистер Старк. Ему достаточно молчаливого, скованного кивка того, чтобы схватить коробку лего и Неда за шкирку, умчавшись в сторону лестницы.

***

Питер опускается на мягкий, пушистый ковёр, и Нед поступает так же, ворчливо приговаривая: — Зря ты так, Пит, Тони Старк легенда, к тому же – мировой чувак. Я поверить не могу, что действительно говорил с ним! Помнишь, мы с тобой мечтали, что будем работать в его компании, возможно возьмём автограф, а сейчас? Что с тобой, Пит? Не верю, что тебя испортили деньги или типа того, но... Питер чувствует, как его мозги вскипают, лоб горит и словно раскалывается от бушующих нервов. — Может, если бы ты обращал внимание на детали, а не на то, какой Тони Старк крутой, ты бы понял меня, — огрызается Питер. Нед растерянно раскрывает рот, но ничего не отвечает, часто моргая. Затем он немного приходит в себя и всё ещё непонимающе хмурится: — О чём это ты? Питер чувствует себя маленьким неловким ребёнком, усиленно подбирающим слова, и от волнения задыхается, боясь прозвучать неубедительно или глупо. Питер говорит торопливо, тараторя, заплетаясь языком в слогах: — Он постоянно касается меня, пытается обнять, смотрит, будто бы... раздевая, — теперь, когда проблема озвучена, всё кажется только хуже, — И это при тебе! А когда мы одни... — грудь сдавливают боль и унижение, но Питер продолжает, — Он целует меня. Питер замолкает, опустив взгляд пристыжённо, будто бы всё происходящее его вина. Нед сразу раскусил Квентина, даже когда Питеру казалось, что тот хороший парень, Неду он сразу же не понравился. И, пусть Нед так и не узнал, чем закончилась история с Квентином, – и даже не спросил, – Питер надеется, что фанатизм Лидса не затуманит его разум. Питер ошибается. Нед смеётся, а Питер не сразу понимает это, застывает в шоке, но находит в себе силы поднять голову, и видит, как его друг держится за живот, хохоча. — Прости, приятель, — отсмеивается Нед, — но это же... Я имею в виду, это нереально, чтобы богатейший плейбой Америки вдруг взял и... Мы с тобой всю жизнь были ботаниками-заучками, далеко не первыми красавцами школы, Питер. И даже если бы, все знают, что Тони Старк предпочитает женщин. Ну, грудастых-губастых женщин, Питер, а ты далеко не блондинка в шоколаде. — шутит он. — Что? — Питер не оценивает шутки, он смотрит на него неверяще, застывшие слёзы размывают зрение. В ушах звенит белый шум. — Расслабься! — отмахивается Нед, хватаясь за коробку, — Тебе кажется, я уверен. Мистер Старк хороший человек! Отличный, ты сам это знаешь, ну же, перестань. Он кумир миллионов, а ты ведёшь себя так... Я не понимаю этого, — разглагольствует Нед, распечатывая набор, — Вы живёте в роскошном особняке на берегу океана, каждый твой день праздник. Об этом мечтают все! — Нед, — еле слышно, слабо окликает его Питер. — Ты наверняка накрутил, додумал всё. Как с Квентином, ты помнишь? Сначала ты писал, что он стрёмный урод, а потом внезапно передумал. — Как с К-Квентином? — Питер заикается, не в силах унять дрожь, зубы стучат друг о друга, а сердце бешено колотится, — Он... Он иногда был мил со мной. Но большую часть времени... — Ага, и он далеко не Тони Старк, чувак. Чёрт с ним, — фыркает Нед, увлечённо разбирая детали, — Видишь, если с тобой не быть милым, ты считаешь человека козлом, а если быть очень даже милым, то... — Нед наконец замечает, что Питер безмолвно плачет, — Пит, ты мой друг, я должен говорить правду. Тебе просто кажется! — Квентин любит тебя, он никогда не обидит тебя. Принимает, как своего собственного. Он такой хороший! Ну же, Питер... Он живет с нами целый месяц. Ты всё ещё не привык? — Он убрал замки в ванной комнате и в моей спальне, — Питер нервно покрутил головой, поглаживая шею дрожащей рукой, — и... и он приходит ночью. Мэй, пожалуйста. — И что, он делает что-то? — нахмурилась та, складывая руки на груди. — Нет, — он старательно избегал вспоминать тяжёлое дыхание мужчины, его огромный тёмный силуэт, грубые пальцы, очерчивающие путь от спутанных локонов до трепещущих в страхе губ, то, как он сам пытался делать вид, что спит, — п-просто мне неприятно. Мне не хочется, чтобы он был тут, с нами. Тётя Мэй, — Питер чувствовал, что вот-вот расплачется, — он может уйти? Мэй нахмурилась пуще прежнего, прочистила горло, прикрыв устало глаза, и вздохнула: — Питер, племянник Квентина из Канады, Кристофер, вскрыл вены, заперевшись в ванной. Ему не успели помочь. И он сделал это в твоём возрасте, понимаешь? У тебя сейчас опасный период. А мы беспокоимся, Питер. Квентин беспокоится. Даже до того, как мы съехались, он постоянно спрашивал о тебе, волновался, мечтал познакомиться. Питти, — она присела перед ним на корточки, взяв его лицо в свои ладони, — он не обидит тебя. Разве ты не доверяешь мне? Питер, глядя на неё разбито, всхлипнул: — Но он пугает меня. — Тебе так кажется! — Ты не понимаешь... — Это ты не понимаешь, — несдержанно процедила Мэй, — На мне куча долгов, кредиты, ты! А он просто появился и взял всё это, все эти проблемы, на себя. Он хочет помочь нам, а ты хочешь только жаловаться. Я люблю тебя, но... Она замолчала, не подобрав слов, поднялась и, не оглядываясь, вышла из комнаты, хлопнув дверью. «Но ты проблема» — Питер понял это сам. — Тебе пора, — шепчет хрипло Питер, и слёзы предательства бегут по его щекам. Нед так и сидит на месте, покрасневший от смущения, и Питер не выдерживает, хватает детали и запихивает их наспех обратно в коробку, — Тебе пора, Нед. Сейчас. Уходи! Уходи сейчас же! Питер молчит, подобрав колени к груди и обняв те, пока Лидс неловко поднимается, забирая лего, и так же неловко прощается, невпопад извиняясь. Питер не отвечает ему, глядя в точку перед собой, и одна мысль набатом стучит в висках. «Мне не кажется».

***

«Прости, Пит» «Серьёзно, я вёл себя некрасиво, чувак, мне жаль!» «Если ты думаешь, что это всё правда, то я конечно тебе верю» «Но это странно, понимаешь?» «Может, мне прийти завтра?» «Пит?» Питер раздражённо смахивает сообщения с экрана телефона, листая свою галерею, и переворачивается на другой бок, чтобы не лежать на мокрой от слёз подушке. Питер чувствует странную тоску, когда находит старые фотографии их семьи. Мэй, Питер и Квентин. Рождественские фотографии, на которых Квентин одет в костюм Санты, потому что в его семье это было традицией, или фотографии со дня Благодарения, где они сидят в одинаковых свитерах, или фотографии с их совместного похода, на котором он учил Питера собирать палатку. Он действительно был мил с Питером иногда. Он мог быть вежливым, весёлым, заботливым, но в то же время он мог ударить Питера или сказать какую-то гадость, которая грызла бы мальчика несколько дней. И он не был плохим всё время. Питер думает об этом, скуля в подушку, задыхается в слезах, ненавидя себя. Может, никто из них, ни мистер Бэк, ни мистер Старк, и не является злодеем. Может быть, Питер делает что-то такое, что портит их, что-то, что заставляет их воспринимать его неправильно. Питер провоцирует их. — Мне так жаль, — всхлипывает Питер, глядя на Квентина, счастливого и беззаботного, три года назад, — Простите. Он не был плохим всегда. Плохой была лишь одна его часть, та, которую Питер ненавидел и боялся, а вторая... Питер рыдает в голос, когда натыкается на видео с его пятнадцатого дня рождения. Мистер Бэк снимает его, пока они стоят в пробке, он за рулём, рядом с ним Мэй, а Питер сидит на заднем сидении, придерживая круги для плавания и корзинки с едой с обеих сторон от себя. — Как настроение, малыш? — смеётся Квентин, и Питер понимает, что ни чуть не отвык от него. Питер пытался забыть его, но никогда не удалял ни фотографии, ни записи, Питер пытался забыть то, что происходило, и забыл всё светлое в первую очередь. — Этому маленькому джентльмену уже пятнадцать лет и он всё еще плавает с этим чёртовым кругом! — журит его Квентин, — Серьёзно, парень, пока я рядом, тебе не нужны никакие спасательные круги и жилетки. Брось это дерьмо. — Кев! — смеётся звонко Мэй, толкая того в плечо, и камера перемещается на неё. Мэй расцветает, смущённо улыбаясь, и подмигивает, — Следи за языком при ребёнке, иначе спасательный круг понадобится тебе. — Я просто говорю, — оправдывается тот, снимая уже Питера, стеснительно отводящего глаза, — что ему нечего бояться со мной! Слышишь, Питти? — Да, дядя Квентин, — бубнит робко Питер, краснея, и улыбается. — Вот, это хороший мальчик, — хвалит тот, заканчивая съемку. Питер скатывается на пол, закрывая голову руками. Хорошая, добрая сторона Квентина, это то, по чему Питер безумно, до боли скучает. И поэтому он, не задумываясь, хватает телефон с кровати и судорожно печатает сообщение. Его пальцы соскальзывают, он весь трясётся, а слезами размывает всё, но он продолжает, жалобно воя, писать. Закончив, Питер чувствует невероятное облегчение. Он высказывает все обиды и желания, все свои мысли, он признаёт, что тоскует. Он долго не может отправить это, хотя понимает, что сообщение может даже не дойти. Кто знает, что происходит в тюрьме. Но, скрепя сердце, он всё же решается. Питер поднимается и идёт в ванную, на будто бы ватных ногах, и хватается за стены, щурясь от яркого освещения. Он встаёт напротив зеркала, отмечая отёкшие глаза и опухший, красный нос, и включает холодную воду, набирая полные ладони. После того, как он умывается, тревога и усталость немного проходят, и он берёт себя в руки и возвращается в кровать. Питер опускается на прохладные простыни, накрываясь одеялом, и прикрывает глаза, впервые за последние несколько дней забыв о стрессе. Ему снится лучшее место, лучшие люди, лучшая жизнь. Снится, что он спокоен, нужен, что он любим просто так. Его будит громкий писк, от которого он вздрагивает всем телом. Питер достает телефон из-под подушки и, нажав на уведомление, чувствует, как его мир в очередной раз переворачивается. Доставлено. Прочитано. «Дядя Квентин» печатает...

***

Мистер Бэк сожалеет обо всём, что сделал, сожалеет о боли, которую причинил Питеру, и искренне раскаивается. Он рассказывает о своей жизни в тюрьме и Питер, лёжа на шёлковых простынях, чувствует, как его сердце разрывается на тысячи маленьких кусочков. Мистер Бэк говорит: «Здесь я понял, что ты чувствовал со мной» И, прежде чем Питер начинает распинаться в извинениях и сожалениях, он добавляет: «В этом не было твоей вины» «Ни в чём из того, что случилось, не было твоей вины, это всё я» «Моя похоть затуманила мой разум, но сейчас, сейчас ты в надёжных руках, я точно знаю» Питер не понимает, что тот имеет в виду, спрашивает, нервно подминая одеяло под себя, и Квентин не медля пишет: «Мистер Старк сможет позаботиться о тебе» Квентин терпеть не мог Тони Старка. Он любил свою работу в СтаркИн, но ненавидел всеми фибрами души Тони, своего начальника, потому как считал того снобом и тираном, считал того высокомерным зазнайкой, рождённым под солнцем. Это была даже не зависть или злоба, а чистой воды ненависть, ядовитая и гнилая. «Он достойный человек» — пишет Бэк, и Питер садится на постели, встревоженный больше обычного. «То, что я делал с тобой, нельзя простить, Питер» «Я не заслуживаю твоего прощения, не заслуживаю и шанса говорить с тобой» «Но для меня счастье знать, что ты в безопасности» Питеру кажется, что он сошёл с ума, кажется, что его мозг обманывает его, но интуиция подсказывает ему – всё гораздо сложнее. «Да» — печатает в ответ Питер, дрожа от напряжения, давящего на его измученную психику. Что ему терять? «Ты ведь всегда говорил, что мистер Старк настоящий герой и человек с золотым сердцем» Питер с трепетом ожидает его ответа, сжимая в руках телефон и потирая большие пальцы друг о друга в волнении. Господи, пусть это будут его выдумки, пусть это будут беспочвенные опасения. Питер прикрывает глаза, когда слышит звук уведомления, и две одинокие слезинки срываются с его ресниц. «Поэтому ты можешь доверять ему» Питер улыбается вымученно, пробегаясь взглядом по тексту снова и снова, и тихий истеричный смешок вырывается наружу, невпопад, некстати, не к месту. Он поднимается с постели, чувствуя лёгкое головокружение, и покидает комнату. Питер не уверен в том, что делает, но спускается на первый этаж, затем – в подвал, ступая тихо, почти неслышно. Питер с замиранием сердца встаёт у входа в мастерскую, слушая, как мистер Старк работает, переругиваясь с Пятницей. — Я отдам тебя, и не думай, нет, не какой-то частной крутой школе в Британии, дорогуша. Я отдам тебя за бесплатно в какой-нибудь занюханный колледж и ты будешь включать юным поварятам рецепты блинчиков, слышишь? Ещё пара непрошеных советов, Ница, и я сделаю это. — Тогда вам придётся коммуницировать с доставщиками лично. — Ты меня испытываешь? Питеру тяжело думать прямо сейчас, он уже сомневается в правильности своих мыслей, сомневается в своих ощущениях, когда слышит, как дружелюбно и шутливо Старк общается с искином. Питер же параноик, он, блять, постоянно всех во всём подозревает. Пусть и, чаще всего, не зря. Да и что в этом такого, в любом случае? Питер зажмуривается, собираясь с силами, и, ещё раз всё хорошо обдумав, решается. «Спасибо, дядя Квентин» Отправлено. Доставлено. Он никогда в жизни не хотел ошибиться так сильно, как сейчас. Если всё окажется не так, как он думает, то это просто чудесно. Не станет ещё хуже, как минимум. Питер сокрушённо зажимает рот ладонью, когда слышит раздражающий звон колокольчика, доносящийся из мастерской. Из раскрытых в шоке глаз свободно вытекают крупные солёные слёзы. Вот и всё. Он прав. К сожалению, к огромному блядскому сожалению, он прав. Ничего не будет чудесно. — Дядя, — цедит Тони, брезгливо глядя в экран чужого телефона, и ворчливо продолжает рассуждать вслух, — мать твою, Питер, совсем меня не слушаешь? А затем начинает печатать. «Нет! Нет, нет, нет, стой!» Питер не успевает ничего сделать, зажимает динамики, срывается к лестнице, но проклятый колокольчик снова оглушительно звонко звенит в тишине. Питер застывает на месте, заплаканный, до смерти напуганный, окончательно загнанный в угол. «Только не делай глупостей» — красуется на экране, и сдавленный плач вырывается из груди Питера. Ирония. Грёбаная ирония, не иначе. Ощущение этих горячих, грубых ладоней на плечах пугает, но не удивляет, Питер просто продолжает рыдать, прижимая телефон к себе. Мистер Старк сжимает свои руки, почти причиняя мальчику боль, давит, сминает, и посмеивается: — Сказал ведь, — он притягивает его к себе, дёргая назад, — не делай глупостей, — шипит на самое ухо. Тони тащит Питера внутрь мастерской, стальной хваткой сжимая его предплечье, и не обращает внимания на активное сопротивление и громкие, отчаянные всхлипы. Он только распаляется сильнее, причитая: — Питер, Питер, Питер... — в голосе отчётливо слышно дрожащее бешенство, — ну и за что ты так со мной? — Что вы... — Питер почти бежит за его широкими шагами, — что вы сделали с... — Ты знаешь, малыш, — Старк не позволяет ему закончить, заранее зная, что услышит, — а я всё думал, чем тебе угодить, что сделать для тебя, чтобы ты перестал от меня бегать, но теперь, — он отпускает его, и Питер почти впечатывается в стену, вовремя поймав равновесие, — я вижу, что тебе не нужны подарки, не нужны разговоры, тебе не нужен я, — он смеётся, раскидывая руки в стороны, — Тебе нужен твой дядюшка-насильник. Хочешь знать, как он там, что с ним, хорошо ли он живёт в каменной коробке. Позволь процитировать по памяти, позволишь? — Тони вскидывает вопросительно брови, всё равно не ожидая ответа, — Как же там было... Я простил тебя за всё, что ты сделал, и ужасно скучаю по тебе, каждый день вспоминаю, как хорошо нам было вместе с Мэй. Питер отводит взгляд в сторону, горбится, прижимается к стене, будто бы пытаясь спрятаться. Ему стыдно за это и... Если бы Питер мог, он бы закрыл уши. — Он изнасиловал тебя, — рычит Старк, не позволяя отвлечься и потеряться в мыслях, и надвигается мрачной тенью, — насиловал бы годами, замучил бы до смерти, но всё, на что тебе хватает ума, Питер, это прощение. Дай угадаю, ведь так завещал нам Господь Бог? Прощать и всё такое? — Питер опускает голову, когда он подходит почти вплотную, и давит в себе жалкие рыдания, — Сомневаюсь, что он имел в виду педофилов, мальчик. Сомневаюсь, что он имел в виду убийц милых дамочек, вроде твоей тёти. Питер качает головой, непонимающе хмурясь, и сжимает руки в кулаки в растерянности. Мэй умерла от остановки сердца в больнице, она долго боролась за жизнь, но не смогла справиться с болезнью. Квентин не подсаживал ей в голову чёртов рак. Но у Тони другое мнение. — Смотри мне в глаза и слушай, — он приближается к нему, хватает за подбородок, задирая, и, глядя в глаза, произносит чётко, с расстановкой, — Десятого августа двадцатого года Квентин Бэк пробрался в Пресвитерианскую клинику и убил Мэй Паркер. Задушил её, а его тупоголовые продажные друзья сохранили запись с камер на память. Пятнице не нужна команда для того, чтобы проиграть это видео, Питера даже не предупреждают, он просто вынуждён окунаться в прошлое. Запись витает в воздухе, за спиной Тони, но Питер прекрасно видит всё. Он видит Квентина, прижимающего подушку к лицу слабо сопротивляющейся Мэй, видит, как он вытирает пот со лба после, убирая эту самую подушку под голову покойницы, и целует её в лоб. Питер снова себя обманул. Убедил в том, что Квентин не плохой человек, и поверил в это. Прямо как с мистером Старком. — Убил и даже не дёрнулся, — припечатывает Тони, с жадностью впитывая каждую жалкую эмоцию на бледном лице Питера, — Но я могу понять его, малыш. Он ведь был с ней только для того, чтобы подобраться к тебе. Для тебя это не новость? — он немного разочаровывается отсутствием реакции, — И то, что он следил за тобой с твоих одиннадцати лет? Я имею в виду, он ухаживал за Мэй целых два года, выпытывал информацию о тебе, а она даже не замечала его интереса... Какая женщина не заметит такого особенного отношения к своему ребёнку? — Замечала, — признаётся ему и себе Питер, — она всё замечала... — он глухо всхлипывает, глядя на мужчину жалобно, разбито. — И ты прощаешь его за это, за насилие, за преследования, за унижения. Прощаешь её, — рявкает Старк, — за равнодушие и эгоизм, — он качает головой, оглядывая Питера с ног до головы, — но от меня, как от огня. Несмотря на всё, что я сделал для тебя, несмотря на то, что я ни разу даже пальцем тебя не тронул, ты ненавидишь меня? — Зачем вы говорите всё это сейчас, мне... — Питер чувствует, как чувства переполняют его, чувствует, как захлебывается в них, — мне и так больно, сэр. Питер смотрит на него снизу вверх, чувствуя себя совершенно беспомощным, и слепо ищет ласки. Ему хочется, чтобы его успокоили, чтобы его утешили, обняли. — Ты ненавидишь меня, Питер? — повторяет холодно Тони. — Нет, — Питер боязливо опускает глаза в пол. — Тогда, что ты чувствуешь? — мягче, гораздо мягче спрашивает тот. Что Питер чувствует? Страх. Благодарность. Уважение. Неправильные ответы. Среди людей тоже есть хищники. — Я вас люблю, — отвечает правильно Питер, но не успевает добавить ничего больше, потому что мистер Старк, держа его крепко под челюстью, наклоняется к нему и целует. «Нет» «Не так, не вы» «Пожалуйста, нет» Питер знает лучше, чем дёргаться и толкаться, он знает, что его могут наказать за отказ, но это, блять, отвратительно. Питер чувствует, как в его рот проскальзывает язык мистера Старка, оглаживая его собственный, и это напоминает ему все поцелуи с Квентином. С убийцей. Питер плачет, упирается мужчине в грудь руками, и паника берёт вверх, когда тот не поддаётся, напирая сильнее. Питер снова не может себя защитить. — Любишь, значит, — отстраняется Старк, раздраженный сопротивлением. Нежеланием. — Почему вы делаете это? — вытирая рот рукавом пижамной рубашки, обиженно спрашивает Питер, отходя чуть в сторону, но мужчина тут же хватает его за запястье, подтаскивая обратно. — Потому что я люблю тебя, Питер, — он сощуривается, глядя в его перепуганное лицо, — и думал, что ты тоже. — Не так, — возражает тот, и мужчина кривится, закатывая глаза, — я не могу любить вас так. Вы же... — Питер бессильно вздыхает, — Вы меня усыновили. — По твоей просьбе, — напоминает недовольно Тони, — если бы не ты и та белобрысая сука, я бы никогда этого не сделал. — Но я воспринимаю вас, как отца, а не... — Я тебе не отец! — рычит внезапно Старк, стискивая худое запястье в своей ладони, так, что Питер вскрикивает, — Я никогда не пытался им стать и никогда не стану, запомни это, Питер, и не думай пудрить мне мозги. За полгода семьёй не стать, ты не можешь воспринимать меня так, — он снова дёргает его на себя, причиняя боль, заставляя плакать громче, — Мне не нужен сын. Мне не нужен маленький мальчик, который будет слоняться здесь без дела, хорошенький и готовый, но неприкосновенный. Мне нужен был ты, Питер, и я получил тебя. Питер ловит себя на том, что качает головой, автоматически уходя в отрицание. Он не может поверить в это. Всё, что мистер Старк делал для него, было лишь средством для достижения цели. — Ты мой, — неправильно расценивает его жесты Старк, — ты мой с того самого момента, как пересёк порог этого дома, и у меня есть все права на тебя. «У меня есть все права» «Ты мой» «Я сделаю с тобой всё, что угодно» Мальчишеское сердце норовит пробить грудь насквозь, от этого ту охватывает дикая боль. У него пересыхает в горле, стучит в висках. Всё перед глазами плывёт, голова идёт кругом – он толком не видит мистера Старка, только очертания лёгкими мазками, пока его трясёт в ознобе. Мистер Старк говорит ещё что-то, Питер различает, как двигается его челюсть, заросшая бородой, но не слышит ни слова. — Почему ты раскрываешь свою пасть без разрешения? — Квентин прямо перед ним, над ним, держит его за воротник, не позволяя сбежать, — Ты, крысёныш, забыл, для чего тебе этот рот? Ты не должен спорить со мной, шлюха, — он брезгливо оглядывает мальчика, — Вставай на колени. Питер не может дышать, грудная клетка будто бы сужается, и он вымученно хватает воздух ртом, раздражающе громко хныча. Всё, что он видит, это мистер Бэк, собирающийся снова его использовать. Это не Квентин, это не Квентин, нет, он с мистером Старком сейчас! Разве это гораздо лучше?.. — Я хочу... Мне, мне нужно, — Питер захлёбывается в слезах, пытается вытянуть руку из мужской хватки, порывисто отступая, несмотря на головокружение, — мне нужно в мою комнату, пожалуйста, прошу вас, я... Мне страшно... Мистер... — Ничего твоего тут нет! — Старк вдруг хватает мальчика за волосы, не позволяя отстраниться, и тот взвизгивает, — Ты никуда не пойдёшь, пока я не разрешу, тебе это ясно?! И Питер не выдерживает. Он кричит, рыдая в голос, как маленький ребёнок, цепляется за мужское запястье, пока его держат за загривок, как непослушного питомца. Его накрывает истерика, он не слышит себя, ревущий навзрыд, полный ужаса и горя. У него нет никого, кроме мистера Старка, и мистер Старк хочет ему навредить. Он хочет сделать с ним что-то плохое, то же, что и Квентин. Потому что в этом единственная ценность Питера?.. Потому что Питеру больше нечего предложить этому миру. Он надеялся на свою доброту и ум, надеялся на свою искренность и трудолюбие, но нет – никому не нужна его личность. Только тело. Старк отпускает его, холодно глядя сверху вниз, и Питер задыхается, всё ещё не пришедший в себя, отбегая от того. — Иди в спальню. Живо. Питер послушно идёт, шатко и неуверенно, опираясь о стену руками, лихорадочно всхлипывая как можно тише. Какая-то его часть хочет закричать в ярости, потребовать освобождения, заявить о своей свободе. Но сам он понимает – он должен быть благодарен за то, что его не изнасиловали. — И кстати, о Квентине, — вдогонку говорит мужчина, — раз ты так хотел знать, то не волнуйся, он не мёртв. Но ублюдок был бы счастлив сдохнуть. Питер не знает, как покинул мастерскую, как дополз до второго этажа и попал в комнату, он знает только то, что его трясёт, его затылок и запястье пульсируют жуткой болью, а мозги и лёгкие кипят. Он забирается под одеяло, накрываясь с головой, и утыкается заплаканным лицом в подушку, молясь, чтобы это всё оказалось ночным кошмаром. Но, конечно же, это не так.

***

Мистер Старк прирождённый хищник. Питер ошибочно полагал, что Квентин был таковым, но сейчас, сравнивая их, он видит кристально чисто – мистер Старк в сотню раз хуже. Питер даже и не осознавал до недавнего момента, что является его собственностью. Он мог только чувствовать опасность на инстинктивном уровне и метаться из стороны в сторону, не зная, как предотвратить неизбежное. Как и сейчас. — Питер. Питер крупно вздрагивает, буквально выдернутый из размышлений и моральной рефлексии, боязливо выглядывая из-за уголка одеяла. Его роскошная, исполинская комната, полностью погружённая в темноту, сейчас уже не кажется такой крутой и уютной. Она холодная, несмотря на развешанные по стенам плакаты и личные вещи мальчика, покоящиеся на полках. И эта кровать, на которой он лежит, королевских размеров, свежезаправленная, донельзя мягкая и удобная, тоже его только напрягает. Хотя, скорее, Питер сам себя напрягает мыслями о том, что может – и должно – произойти на этой самой кровати. Мистер Старк, стоя по ту сторону двери, терпеливо стучит, повторяя: — Питер, — а затем вздыхает, — я знаю, что ты не спишь. Пожалуйста, — его голос хриплый и трескучий, с явными извиняющимися нотками, — я хочу попросить прощения. Хочу объясниться. Квентин тоже просил прощения иногда. Особенно после ночей, когда делал Питеру ужасно больно. Он мог отвезти Питера в парк или в их любимый тайский ресторан, но это никогда не означало, что ему искренне жаль. — Умоляю, — глухо шепчет мужчина, и медленно поворачивает ручку двери, отпирая ту, заставляя Питера мелко дрожать, — разреши мне войти. Старк не говорит ничего больше, молча входит в комнату, мягко ступая по ворсистому ковру, и направляется к мальчишеской кровати. Питер не может не вылезти из-под одеяла, он слишком хорошо воспитан, чтобы нагло игнорировать взрослого, стоящего прямо над ним. Даже если этот взрослый его домогается. — Малыш, — выдыхает горячо Тони, когда Питер садится на постели, свесив ноги. Он подходит ещё ближе, порывисто, неожиданно, и Питер опускает боязливо голову, но замирает, стоит ему понять – мистер Старк падает на колени. На свои чёртовы колени, перед ним, перед Питером! — Детка, — бормочет мужчина, виновато глядя в его шокированное лицо, и Питер лихорадочно краснеет, когда тот берёт его худощавые ладони в свои, — я повёл себя ужасно, напугав тебя. Я знаю, ты не имел в виду ничего из того, что я надумал. Это всё моя проклятая ревность, понимаешь? Мне трудно... Трудно, потому что я никогда никого не любил так сильно, — он гладит мальчика по гладкой-гладкой щеке, обводя пальцем скулу, — Ты для меня такой особенный, я совсем не привык к этому, и узнать, что ты любишь кого-то, кого-то вроде него, а не меня... Это было шоком. «Мне всё равно было страшно, — хмурится Питер, чувствуя подступающие слёзы, — но он правда любит меня». — Я понимаю, — лепечет Питер, как околдованный, и тянется за призрачной лаской. — Конечно ты понимаешь, — улыбается мягко тот, — ты ведь моё сокровище. Питер вздрагивает, его глаза распахиваются, и он будто бы пробуждается от короткого дневного сна, осмысливая происходящее. Ты мой. Я имею все права на тебя! Питер отстраняется, глядя на мужчину в ужасе, бледный и трепещущий, но мистер Старк не позволяет ему уйти, он обхватывает его лицо ладонями, устанавливая зрительный контакт, и продолжает говорить, сладко и нежно: — Это то, что я пытался сказать тогда, Питер. Ты мой, мой с самого начала, всё в тебе кричит об этом, о том, какой ты особенный, о том, что ты создан для меня. Сейчас, — Тони делает паузу, его голос немного дрожит от волнения, он судорожно разглядывает Питера, будто бы ища что-то, — сейчас ты не понимаешь этого, ты слишком юн, но со временем ты почувствуешь то же, что и я. — убеждает его Старк. Питер теряется в сомнениях. Разумная его часть, строгая, зрелая, говорит ему, что это наглая ложь и попытка его соблазнить. Но всё его естество хочет поверить Тони. Это же так легко – передать контроль, право управлять своей жизнью зрелому, состоятельному, способному позаботиться обо всём человеку. Так легко нацепить розовые очки и игнорировать красные флаги, делая вид, что это просто флажки на дороге. Это могло бы быть так легко. — Не почувствую, — решается Питер, и с замиранием сердца наблюдает за тем, как мрачнеет мужской взгляд, — я вас не люблю, — с сожалением шепчет он, — не так. Понимаете? Мистер Старк отнимает свои ладони от его лица, сжимая те в кулаки, и нехорошо усмехается, так и оставаясь на коленях. Его челюсть будто бы каменеет, желваки медленно ползут по скулам, вспыхивая. Питер готов поклясться, мужчина собирается ударить его, поэтому он заранее готовится к боли, стискивая одеяло в своих слабых руках. Он хотел бы найти в себе силы бороться и бежать, как герои книг с похожим сюжетом, но это не книга. Это его жизнь. Бег и сопротивление никогда не окупались. — Ты полюбишь, — заверяет его Старк, качая головой устало, — когда поймёшь, как нуждаешься во мне. — Но я нуждаюсь не в любовнике, а в опекуне! Я считаю вас... — Это пройдёт, — перебивает мужчина, сводя брови к переносице, и рассерженно жмурится, — перестань говорить об этом, прошу тебя. Тебе нужно подрасти, и тогда ты поймёшь всё сам. Я помогу тебе с этим. Вот увидишь, — он тянется к Питеру, видимо, за новым поцелуем, плавно и не спеша, — я хороший любовник. «Какой ужас, — мысленно сокрушается Питер, — какая мерзость» Питер дёргается назад, забираясь с ногами на постель, и отползает в сторону, молча демонстрируя своё нежелание. Он устал объясняться, впрочем, и так ясно, что мистеру Старку уже неинтересны его слова. Мистер Старк так же молча поднимается с пола и хватается за ремень. — Ты будешь подчиняться! — рявкает Квентин, снова замахиваясь, и в этот раз удар приходится на бок, особенно болезненно жаля чувствительную кожу, — Не захочешь, значит возьму сам! Воспоминания врезаются в память, Питер чувствует, что ему снова катастрофически не хватает кислорода, и он пытается дышать размеренно, – каждые четыре секунды, как советовал мистер Беннер, – не отрывая взгляда от мужчины и того, как тот расстёгивает свой чёртов ремень. — Не надо, — просит Питер через вдохи, излишне красочно вспоминая первую «порку», — прошу вас, пожалуйста. Не делайте мне больно. Не делайте мне больно! — Детка, ну что ты, не бойся, — приторно шепчет Старк, опуская одно колено на кровать, — тебе не надо бояться меня, я не обижу... — Я просто хочу уйти, — не веря, признаётся Питер, забиваясь в угол, — дайте мне уйти, сэр, и клянусь, я никому ничего не скажу, правда! Я прошу, прошу вас, я... — Что за глупости... — вздыхает разочарованно Тони, приближаясь к нему, и его потемневший взгляд внимательно следит за каждым мальчишеским движением, — Ты собираешься уйти от меня? От меня, Питер? От того, кто принял тебя, заботился, оберегал... Разве есть на свете другой человек, способный защитить тебя? «Не от вас, — мысленно отвечает Питер, таращась на нависшего над ним мужчину, — иначе вы бы уже убили его» — Я не желаю тебе зла, — мистер Старк ласково проводит костяшками по его щеке, стирая слёзы, — я просто хочу показать, как сильно люблю тебя. Я знаю, тебе было больно и страшно с Квентином, — жалостливо поджимает губы он, — но я другой. Я заставлю тебя испытать удовольствие, малыш, ты поймёшь, что секс это вовсе не боль и страдания... — Мистер Старк, — всхлипывает Питер, качая головой боязливо, — нет. Питеру понадобились все остатки его хрупкого мужества, какие у него только были, чтобы сказать это, и он уже жалел об отказе. Если такой человек, как Тони – мать его – Старк хочет чего-то, то разумнее будет просто дать ему желаемое. Ведь, если действительно задуматься... — Нет? — недоумённо повторяет, наклоняя слегка голову, мужчина. Мистер Старк совершенно точно не хороший парень. Его бровь взмывает вверх, а уголок губ приподнимается в ухмылке, когда он продолжает: — Ты отказываешь мне в возможности любить тебя, отказываешь мне в единственном, чего я хочу. Это... бесчеловечно, Питер. Несправедливо. Разве я отказывал тебе в чём-либо? Разве когда ты просил у меня что-нибудь, я не давал тебе это? — Вы делали это, чтобы шантажировать меня?.. — Конечно нет! — отмахивается раздосадованно Старк, искренне оскорблённый, — Ну конечно же нет, Питер, — он приближается, говорит с расстановкой, — Я делал это, чтобы осчастливить тебя. Так люди поступают, когда любят. — Это не любовь, если вы требуете от меня... такое взамен, — робко отвечает Питер, не очень уверенный в своей правоте. Спорить со взрослыми всегда казалось глупостью. Затем следует тишина, гнетущая, давящая, в которой отчётливо слышно паническое дыхание Питера и то, как часто он ёрзает на месте от волнения. — Да что ты знаешь о любви? — внезапно холодно, надменно спрашивает Тони, и Питер мелко дрожит. Его улыбка натянута, в голосе звенит сталь, — Те люди, с которыми ты был до меня, любили тебя, Питер? Мужчина, который насиловал тебя и избивал, женщина, которой было наплевать на тебя, — заметив, как вздрогнул мальчик, Старк напирает сильнее, — Она подложила тебя под него, чтобы удержать рядом с собой, и ты сам знаешь это. Квентин рассказывал мне о своих ночных визитах в твою комнату. «Идеальный малыш» «Мне нужно кое-что от тебя» «Спи, детка, спи спокойно» — Хватит, — Питер зажимает уши руками, коленями упираясь мужчине в грудь, не позволяя приблизиться ещё теснее. — Он рассказывал мне, лёжа в луже собственной крови и мочи, с переломанными рёбрами, что стоял там, наблюдая за тобой, трясущимся от страха, и надрачивал, — практически рычит Старк озлобленно, — пока святая любящая Мэй включала телевизор погромче, сидя в соседней комнате. Это любовь? Такое ты готов принять? Питер не выдерживает, поднимает на него полные слёз глаза и вымученно шепчет, срываясь на рыдания: — Оставьте меня в покое! Питер крупно вздрагивает, когда видит, что все эмоции мужчины словно разом стекают с его лица. Он больше не зол и не разочарован, он будто бы пуст. И таким же пустым, бесцветным голосом, мистер Старк говорит: — Мне следовало просто взять тебя за шкирку, как беспородного щенка, и бросить на кровать. А лучше заявить свои права ещё там, в кабинете, до приезда полиции. Питер молча плачет, боясь сделать слишком громкий вздох, и вжимается спиной в несчастную стену сильнее. Он хочет испариться, растаять, исчезнуть. Но Старк не делает ничего. Он отстраняется, поднимается с постели и, не глядя на Питера, уходит. — Тогда ты определённо не ставил бы мои чувства под сомнения, — у самой двери роняет мужчина.

***

Питер приходит к нему сам. Мистер Старк не морит его голодом и не отключает свет и воду, он не оставляет угрожающие послания на его тумбочке и даже не пытается задеть его язвительными комментариями. Но Мистер Старк и не позволяет ему уйти. Питер узнаёт это через некоторое время со дня Икс, когда они на повышенных тонах выяснили отношения. Сначала его интернет сильно сбоит, не позволяя отправить сообщения с просьбами о помощи, а потом Питер понимает, что тот сбоит исключительно выборочно. Питер пишет мисс Кэрол Дэнверс, той «белобрысой суке», как выразился Тони, хотя не желает подвергать её опасности: «Здравствуйте, это Питер. Питер Паркер. Вы оставили мне свою визитку и сказали обращаться в любое время. Вы можете поговорить со мной?» И сообщение не доходит из-за какой-то неизвестной ошибки. Тридцать шесть раз подряд. Он не может позвонить ей, как и Неду, как и случайному абоненту, чей номер он набрал наобум. Но зато у него обновлена подписка на грёбаный нетфликс, о чём в ту же секунду приходит уведомление. После этого Питеру достаточно подойти к главному выходу с сумкой, наполовину заполненной его – старыми, не теми, что подарил Старк – вещами, как Пятница оповещает: — Недостаточный уровень допуска. В выходе отказано. — Что? — севшим от ужаса голосом шепчет Питер, — Ница, это же я, Питер, — он подходит к двери и усиленно дёргает за ручку, но та не поддаётся. — Мистер Старк понизил ваши полномочия, Питер. Вы не можете покинуть особняк без его разрешения и сопровождения мистера Хогана. «Только этого не хватало» Питер обессиленно свешивает сумку с плеча, оглядываясь по сторонам, и устало прикрывает глаза, стараясь не впадать в панику. — Но босс просил передать, что завтрак уже готов и ждёт вас в столовой. Цитирую: «присоединяться не буду, не волнуйся». «К чёрту твоего босса!» — обиженно думает Питер, разворачиваясь и убегая наверх, обратно в свою комнату. Он запирается в спальне, заранее зная, что это бесполезно, и лежит под одеялом, обмозговывая всё, что с ним произошло за его короткую жизнь, и что послужило тому причиной. Почему Мэй принесла его в жертву своему роману? Почему Квентин увидел в нём, тогда ещё одиннадцатилетнем, объект желания? Почему мистер Старк видит в нём это сейчас? Почему никто не может помочь ему? Почему никто не спасает его? Почему именно он? «Потому что я идеальная жертва» – в который раз навязчиво шепчет подсознание. Потому что он сирота, выросший без родителей, на которого ни у кого не было времени. Который всегда был обузой и всем мешал. И Мэй не было жаль его, в любом случае, недостаточно. Потому что он сирота, которого вырастила занятая постоянной работой тётя. У которого не было друзей во дворе, которого обижали и задирали в школе. Так Квентин воспользовался им, когда появился шанс. Потому что он сирота, которого насиловал его новоиспечённый опекун, унижая и избивая. Травмированный, запуганный, сломанный, как дешёвенькая игрушка. Доступный. Уязвимый. Забытый всеми. Таким его подобрал мистер Старк. Дело не в красоте и соблазнительности, как бы Квентин ни пытался его убедить. Дело в его слабости и наивности, которые плещутся в карих глазах. Дело не в любви и страсти, в которых его убеждает Тони, дело исключительно в его желании обладать Питером, как своей собственностью. Питер действительно слаб. У него даже нет сил злиться на людей, которые несправедливо поступали с ним, ранили, использовали. У него нет сил разозлиться на Тони и потребовать выпустить его. Питер, оттолкнув Квентина от себя, попытался подняться с кровати, но мужчина, вновь приблизившись, с размаха ударил его, не глядя, прямо по уху. Питер свалился на бок с глухим криком, схватившись за то, потерявшись в пространстве, а Бэк – дьявольски злой – принялся наносить новые удары. Беспорядочно, жестоко, с упоением. Питер хорошо помнит, чем заканчивались его попытки постоять за себя. Помнит чувство безысходности, которое затапливало его каждый раз, когда Квентин побеждал. Питер слишком боится проиграть, чтобы вступать в бой. Чему Квентин научил его, так это тому, как вести себя с насильниками. Пусть мистер Старк ещё не причинил ему вреда, он явно обозначил, что не гнушается такими методами. Всё, что может сделать Питер, это облегчить свою участь. И он сделает это.

***

Питер, крепко вцепившись в бортики раковины, глубоко вздыхает. Его губы дрожат, зубы – мелко постукивают, а сам он еле держится на ногах от волнения. В голове крутится миллион разных мыслей и ни одна не является утешительной. Он неуверенно поднимает взгляд, впиваясь тем в своё отражение в запотевшем зеркале. Он готов. Во всяком случае, от беготни и задержек ничего не изменится. «Он добрее, чем Квентин, — пытается успокоиться Питер, — он хотя бы не изнасиловал меня, когда у него были все шансы» О да, Квентин точно не упустил бы ни единого. Грёбаный мудак, а ведь Питер правда хранил в себе детскую любовь к нему! Какой бред. Питер минует тёмный коридор, держа голову пустой, по крайней мере, он прикладывает к этому усилия. Можно притвориться, что он сам хочет этого, что мистер Старк привлекает его в этом плане. Несмотря на панический страх секса, засевший глубоко в мальчишеских мозгах. Несмотря на то, что ему даже не нравятся мужчины. Пятница открывает двери в спальню Старка сама, Питеру остаётся только ступить вперёд, боязливо оглядываясь по сторонам. Он никогда раньше не был в этой комнате, сюда впускали только горничных и мисс Дэнверс во время обхода, но никак не Питера. Хотя, здесь нет ничего необычного! За исключением огромного рабочего стола, точная копия которого находится в личном кабинете Старка, этажом выше. Наконец, после мирного изучения интерьера, Питер замечает мужчину, стоящего у панорамных окон спиной к нему, и желание сбежать тугим комком вновь оседает внизу живота. Питеру вновь страшно. — Чего тебе? — мистер Старк нехотя оборачивается к нему, хмурый и будто бы заранее утомлённый, но, стоит ему увидеть Питера, он тут же меняется в лице. Наверняка он готовился к слезливым просьбам выпустить его отсюда. Взгляд мужчины, маслянистый и внимательный, дотошный, ползёт по его оголённой груди, впалому животу, узким бёдрам и… — Малыш, — хрипло, низко рычит Старк, — мой дивный, хороший мальчик. Ты подумал над тем, что я сказал, правда? «Надо было бросить тебя на кровать и заявить свои права до приезда полиции» — Ты понял, что я люблю тебя, — умилённо, но не менее хищно улыбается мужчина, и медленно приближается, — понял, что сам нуждаешься во мне. Это правильно. Это прекрасно. Иди сюда, ты такой красивый… Питера будто бы окатывают ведром ледяной воды – он дёргается назад, стоит мужчине протянуть к его лицу руку, но заставляет себя оставаться на месте. Он решил, что это случится, он сам пришёл сюда. Всё происходит по его желанию. Питер полностью контролирует ситуацию. — Будьте нежным, — выходит как-то слишком жалобно, и Питер злится сам на себя, — и мы остановимся, если я попрошу, — более твёрдо добавляет он, вдогонку. — Конечно, — расплывается в нежной улыбке Старк, всё-таки гладя его по лицу, — конечно, детка, не сомневайся во мне, — глазами он пожирает обнажённое молодое тело, не стесняясь, — Я буду так, так нежен с тобой, моя любовь. Я не сделаю тебе больно, ты ведь веришь? Ни черта. Ни черта, ни черта, ни черта. Питер медленно кивает. Мистер Старк не лжёт ему, это действительно напоминает тот самый секс, который показывают в романтических мелодрамах. Мужчина несёт его на руках к кровати, как своего жениха, и осторожно, с трепетом опускает на постель. Питер приподнимается, садясь на колени, и тянется к мужскому ремню, помогая Тони раздеться, показывая свою готовность, своё желание. Мистер Старк хорошо сложен. Питер уже успел заметить это, но никогда не уделял этому особенного внимания. Он не такой, как Квентин, помешанный на спорте и насилии, но он подтянут, широкоплеч, массивен. Питер чувствует исходящую от него силу и так. Когда Мистер Старк остаётся в нижнем белье, глядя на него сверху вниз игриво, ожидающе, Питер не колеблется, хватаясь за резинку его боксёров. Погружённый в прострацию, он не придаёт значения даже его давно вставшему члену, который, освободившись, тут же ударяется о мужской живот, покрытый курчавыми волосами. Тёмные, густые, они тянутся от груди и до самого паха. У Квентина было другое, гладкое тело, он был брезгливым, щепетильным, ненавидел волосы в «ненужных местах», и приучил к этому Питера. Поэтому Питер сейчас и выбрит снизу, полностью. Да нахер Квентина и его боязнь живых человеческих тел. Он же просто грёбаный педофил. — Малыш, — насмешливый голос заставляет Питера прийти в себя, — тебе он так понравился? Я не против, если ты и дальше будешь любоваться им, но… Питер чувствует, как к горлу подкатывает тошнота, но, благо, его желудок пуст, и он подавляет приступ, тяжело сглатывая. — Простите, — он чуть отодвигается на кровати, позволяя мужчине опуститься рядом, и отводит взгляд, — я готов. — Неужели? — усмехается Старк, припадая губами к его шее, и Питеру хочется кричать от досады. Он боится того, что должно произойти, но он хочет, чтобы это закончилось быстро, — Такой храбрый для меня. — Я готов, сэр, — шепчет униженно Питер, когда мужчина гладит его бёдра, — вам не нужно меня… ласкать. Я себя… — он зажмуривается, не в силах произнести это вслух. — Ох, — мужской голос сквозит приятным удивлением, — ты подготовил себя для меня? — когда Питер сдержанно кивает, мистер Старк чуть сдвигается, ближе к ногам того, и опускается, разводя мальчишеские колени в стороны. Питер в растерянности подчиняется ему. Мужчина касается его расслабленного, разработанного ануса, с легкостью погружая внутрь палец, и Питер тихо стонет в ответ, опускаясь на спину, — Такой хороший мальчик. Славный, чистый мальчик. Мистер Старк тянется к тумбочке и достаёт оттуда небольшую баночку, судя по всему, лубрикант. Питер отворачивается к стене, наблюдая за пляшущими на той тенями, отсветами от огромной люстры под потолком. Он чуть жмурится, когда в него снова вставляют уже два, покрытых гелем, пальца. Мистер Старк тщательно смазывает его, а затем – свой член, уже пристраиваясь, а Питер упорно наблюдает за движущимися тенями. Даже когда мужчина толкается в него, медленно растягивая. Питер только коротко шипит, зажмуривается, и продолжает лежать, отвернувшись. Тони целует его лицо, его шею, его покрытое веснушками плечо, продолжая погружаться в тёплое, податливое нутро. Как только он, наконец, оказывается полностью внутри, Питер вздыхает. По его вискам катятся слёзы, но это неважно, он абсолютно в порядке. В конце концов, ему даже не больно. Мистер Старк нежен с ним, как и обещал. Питер чувствует, как тот нависает над ним, чувствует себя заполненным его плотью, но это неважно, потому что Питер контролирует ситуацию. Всё нормально. Мистер Старк двигается в нём плавно, короткими, но не резкими толчками, качает бёдрами, вытаскивая член наполовину и загоняя обратно. Питеру даже приятно, впервые за всё время, которое его имели раньше, он получает какое-то удовольствие. Питер постанывает стыдливо, приглушённо, сминает под собой простыни, чтобы не прикасаться к себе, и упрямо не открывает заплаканных глаз. — Посмотри на меня, — хрипло просит мужчина, его учащённое дыхание говорит Питеру о том, что долго это не продлится, — посмотри на меня, Питер, — цедит он, тем самым тоном, которым говорит с подчинёнными. Не терпящим отказов. И Питер смотрит. И Питер видит. В свете висящей над ними люстры Питер видит, из-за слёз немного размыто, очертания его широких крепких плеч, жилистой шеи, резкой линии челюсти. Питер уверен, что никогда не забудет этого. — Вот так, — загоняя член глубже и игнорируя плач Питера, бормочет Бэк, — вот так, молодец, умница... Широкие плечи, жилистая шея, резкая линия челюсти. Они даже выглядят одинаково. Особенно когда насилуют его. Господи, почему, почему Питер такой идиот, почему Питер не понял этого раньше, в том кабинете, почему он… Питера трясёт. Питер хочет кричать, хочет сорвать голос, вопя от ужаса. И он уверен, Тони чувствует это, потому что Тони наваливается на него сверху, словно предвидя скорое сопротивление. Питер не может совладать с собой, когда дёргается под ним, вырываясь, мотает головой из стороны в сторону, как сумасшедший, и кричит: — Я хочу остановиться! Я хочу остановиться! Хватит! Мистер Старк двигается в нём только быстрее, грубее, короткими судорожными рывками, порыкивая от удовольствия. Питер бьёт его по плечам, отталкивает, царапает, но всё без толку. Мистер Старк придавливает его к кровати всем весом, не позволяя даже отодвинуться, и Питер рыдает от бессилия. — Вы обещали мне, — плачет он, как обиженный ребёнок, пока в него снова и снова вбиваются, — вы обещали, что остановитесь, ну пожалуйста. Пожалуйста, сэр, я не могу, не хочу, остановитесь, мне… Потная, тяжёлая ладонь опускается на нижнюю часть его лица, закрывая ему рот. Питер едва может дышать носом, не то что говорить, поэтому он в панике мычит, остервенело двигая ногами и руками, едва понимая, что делает. В комнате слышны лишь влажные шлепки двух тел друг о друга, жалобное мальчишеское мычание и полные удовольствия стоны. Питеру не хватает кислорода, не хватает личного пространства. Не хватает безопасности. Не хватает сил себя защитить. — Блять, — ругается мистер Старк, задыхаясь, прибавляя темп, на его лбу проступает пот, и он прижимается к сгибу изящной шеи, — да, блять, возьми его!.. Бери этот член, как хороший мальчик… Питер лежит под ним, отчаявшийся и ослабевший, вынужденный молчать, и пялится в потолок полными слёз глазами. Его ноги разъезжаются в стороны, руки обессиленно падают на простыни. Он чувствует, как мужчина трётся об его упавший член своим животом каждый раз, когда входит в него, быстро, в погоне за наслаждением, и его душит отвращение. — Вот так, да, да! — повторяет тот, ладонью сжимая его челюсть до боли, и толкается внутрь в последний раз. А затем он обмякает, в нём и над ним, наконец, убирая руку с его рта. Мужчина ждёт несколько мучительно долгих секунд, прежде чем буквально скатиться с него на другую сторону кровати. Он выдыхает: — Чёрт возьми, это стоило того. Ты стоил всего, всего, что я вложил в тебя, Питер. Ты такой… Питер дышит. Глупо, забавно даже, с присвистом, икотой, истерично и жалко. Он поворачивается на бок, стараясь не делать себе больно, и прижимает колени к своему животу, а ладони – к груди. Его всё-таки изнасиловали. Он заставил себя прийти сюда, чтобы напряжение между ним и мистером Старком не вылилось в насилие, но его всё равно изнасиловали. Питер не может сдержать солёных слёз. Он чувствует, как из него вытекает жидкая, как вода, сперма, и всё в нём трепещет от омерзения. Лучше бы он умер. Внезапно Питер слышит запах табачного дыма, и это никак не помогает его затруднённому дыханию. Он ощущает, как тот заполняет его лёгкие, и кашляет, из-за чего чёртова сперма вытекает лишь быстрее. Питер униженно всхлипывает, собирается подняться, но его тут же приобнимают со спины. — Обычно я не курю, но, малыш, — смеётся Старк, гладя его по оголённому бедру, и прижимается к нему своим вялым членом, — это было просто нечто… Я ни с кем подобного не испытывал. Ты такой идеальный, такой красивый… Питер молчит, ему и не нужно ничего отвечать. Всё, что делает Питер – размеренно дышит, продолжая себя жалеть. — Я так люблю тебя, — шепчет Тони, — я знаю, я должен был остановиться, но всё ведь в порядке? Мне нужно было совсем немного, Питер. Совсем немного для лучшего оргазма в моей жизни. Потерпеть же не трудно? Я не сделал тебе больно, милый? Я бы никогда не ранил своего мальчика. Питер хотел бы быть достаточно сильным, чтобы задушить его. Мистер Старк лжёт ему, снова и снова, надеясь, что Питер такой же слепой наивный дурак, каким старался быть раньше, ради своего же счастья. Питер хотел бы быть достаточно сильным, чтобы дать ему достойный отпор, как только появились первые красные флаги. — Мой идеальный мальчик, — шепчет ему на ухо Тони, целуя нежно в щёку, и его рука скользит по молочному бедру. На фоне гладкой, безупречной кожи юноши мужская ладонь, покрытая морщинами и возрастными пятнами, кажется совсем старческой. Питер закрывает глаза, подавляя в себе громкие рыдания. — Ты делаешь меня таким счастливым, — признаётся Старк, и у Питера нет повода не верить.