Как все-таки люди любят обманывать и обманываться…
— На что уходит больше времени? — настраивая свет на камере, Киеми шагал по небольшому дворику, высматривая удачные дальние кадры, потому что приблизиться к Атсуму ему не хватало смелости и самообладания. — Полагаю, что выражение лица — Мия кропотливо работал над глазницами статуи, склоняясь к ней так близко, что издалека казалось, что волосы Мии принадлежали застывшей копии человека — Эмоции всегда тяжело разгадать, уже не говоря о том, чтобы воспроизвести их в изваянии. — Часто работаешь на улице? — Нет. — Почему? — Много раздражающих факторов. Я привык работать в тишине — Мия отодвинулся в бок, сравниваясь с натурой, попутно замечая, как хмыкает Сакуса, наводя камеру на него — Сакуса-сан, я не… — Не извиняйся. У каждого свои условия для работы и мне, как наблюдателю, стоило в самом начале узнать, могу ли я разговаривать с тобой в процессе. Можем поговорить в перерыве. А если материала не хватит, а его определенно не хватит, чтобы изучить тебя, дурачье такое, то… Кита был удивлен настолько, что даже снял наушник, перебегая глазами то на Атсуму, то на присоединившегося к ним сокомандника. Мия же опустился на пол собирая упавшие карандаши, что смахнул в порыве, освобождая место за столом для Сакусы. — Мы не договорили позавчера — потирая шею, мямлил Сакуса — предлагаю обсудить все на променаде. Сочиняя на ходу очередной предлог для встречи, Киеми уже научился подавлять дискомфорт от вранья, а так же скрывать румянец на лице. Как солнце к Земле, как вино к устам Диониса, как летящее копье к сердцу — так тянуло Сакусу к Мие. Этот чудак с арфой в руках, вторгался в его храм и распевал непристойные песни, разбрасывал повсюду виноградинки, пытаясь подбросить их так, чтобы они попали в рот, тянул свои не продезинфицированные руки к его золотому лавровому венку. Канючил, когда проигрывал в спорах, капризничал, пытаясь привлечь внимание, молчал когда… Почему молчал? Вопрос действительно встревоживший Сакусу. Ему нравилось подразнивать Тсуму, но иногда это выливалось в грубость. Неужели однажды он пересек черту и сумел задеть чувства парня? Отчего не слышно более сахарно-ванильно-медового Оми-Оми? Позабудь и не обессудь — нет он не согласен. Он скучал по всем бесящим раннее странностям в свою сторону. — Так не честно — пряча руки в кармах штанов, Мия остановился позади — Я тоже хочу получить что-то от этого допроса. — Не допроса, а интервью! Я думал друзья не пытаются искать выгоды. Неужели простой разговор со мной тебе в тягость, что ты хочешь получить за него плату? Я не против, если и так. Сакуса первый раз за все время знакомства назвал Атсуму другом и сложно представить что, он сейчас чувствует. Сердце Мии бьётся в районе кадыка. Плечи и спина — каменные, напряжённые и едва подрагивают. — Спекулируй — едва улыбаясь, Сакуса прищурился. Он определенно наслаждался тем, что творили его слова с Атсуму, как они захватывали в недвижимый плен гипсом, пробивали током все тело, заряжая, смущая, возбуждая. Конечно никаких пособий и уж тем более видео-материалов Сакуса не просматривал, но ему казалось, что все его манипуляции описывались термином садизм. Хотя он не уверен, что Атсуму не нравилось подобное. — Неуместный термин. — Махинация? — Вот какого ты обо мне мнения! — драматично вздернув головой, Мия приложил ладонь ко лбу. — Ладно — Киеми сделал пару шагов на встречу — Поведай мне свои желания, Мия Атсуму. Нельзя так делать, встать почти в плотную, нагло рассматривать меня, при этом гостеприимно приоткрывать губы — Тсуму сглатывает, стыдливо отворачиваясь. — Плата за один ответ, встречный вопрос — Мия напрягся так, словно он Сизиф, что гонит в гору камень. Он воткнул взор куда-то за плечо Сакусы, нахмурил брови и стиснул зубы, боясь что за такую наглость, от может потерять обретенного парами минутами ранее друга. — Ты дешевишь — прыснул в кулак доигровщик — Может хочешь что-то весомее, чем бессмысленные факты обо мне? Тем более, я не гарантирую, что мои ответы будут информативнее «да» и «нет», поэтому дам вторую попытку. Неужели все что тебе нужен это просто разговор? Ты не выдерживаешь и десяти минут рядом со мной, так мило смущаясь. — Не стоит, я уже решил. Кретин, я дал тебе возможность затащить себя куда-то! — Не хочешь куда-то сходить со мной? — как-то раздосадованно вздыхает Сакуса, переводя взгляд на небо. Придется брать все в свои руки. — Хочу, но… — Но так какого черта не зовешь? — теперь Киеми помрачнел, совсем как в те дни, когда они только познакомились. Жеманничать не в стиле Сакусы, но сейчас это представлялось единственным способом. Атсуму нужна помощь. Божественная уже не спасет, проверено, но вот люди, братья, помогите ему. Пробейте его голову, она не выдерживает! Насколько вежливо будет упасть прямо тут в обморок, чтобы сердце прекратило колотить в ребра, желая самоуничтожиться? А Киеми будто плевать, сам спровоцировал этот суицид, а крайним делаем Мию! — А ты бы согласился? — из-под опущенный ресниц, Тсуму подсматривает за реакций стоящего рядом. — Какой же ты дурак. Он заклеймил его еще в первую совместную тренировку, когда Атсуму специально пробежал больше положенных кругов. Хвастун. Когда стал раздавать автографы на первом выездном турнире. Донжуан. Когда чуть не подрался с кем-то из-за оскорблений во время проигранного матча. Бузила. Когда растянул лодыжку, потому что почти не выгребал из спортзала, отрабатывая новый перехват мяча. Гордец. Когда пропал на три дня и даже Шинске не знал о местоположении друга. Олух. Когда как ни в чем не бывало, ушел с разбитым носом с площадки. Дурак. Дурак при всех своих самых лучших качества. Но со временем, язык, губы и мозг ушли в отказ — они отказывались ругать того, о ком жаждали больше всего. В наказание за все разы грубости, Атсуму являлся ему во снах, а в грезах наяву стягивал с него маску, чтобы поцеловать. На тот момент болезнь не имела наименования, а как лечить, не зная диагноза? На сей раз мозговая лаборатория задержала результаты анализов и если бы не переход с Оми-Оми на Сакуса-сан, то неизвестно сколько бы он мучился. Но от установки, что он совершенно глупо влюбился, да еще и в кого, в Атсуму Мию, саркастичного, беззаботного и хитрого лиса, страдания его не облегчились. Хотелось вырезать сердце и душу, что изнывали о Мии, пели о Мии, смеялись о Мии, умирали о Мии. Глупый, глупый, глупый Сакуса. Кажется я превзошел дурака Астуму— думал он, пока не стал взглядывать внимательнее в жесты Астуму в его сторону. Все это выглядело как детский сад, просто издевки чтобы поддерживать в тонусе и себя и его, но в какой-то момент он увидел за этим поведением флирт. Ничего сложного, просто проверить, вдруг за шутливым кокетством, окажется нечто большее. — Куда хочешь пойти? — Я думал, что ты приглашаешь меня, а значит выбор места за тобой. — Да, но я хочу знать чего ты хочешь. — Мия — склоняя голову в бок, Сакуса окунулся в патоку глаз напротив — Реши сам, я хочу чтобы ты решил сам, ладно? Дарованная вольность пугала Киеми, после того, как на часах минул десятый час. Условленное время, когда Атсуму должен был сказать куда они пойдут завтра. Не то, чтобы он вел отсчет по таймеру, ха, вовсе нет, нет… Пустое диалоговое окно выбешивало до жути. Если эта пытка продлится еще один час, то Сакусу можно отправлять в психдиспансер. Его нервы Атсуму накручивает на вилку и пожирает вместе со временем. Чертов Хронос! Все он так больше не может, стоит написать ему. Киеми: — у тебя все хорошо? Атсуму: — да. Киеми: — тогда чего молчишь? — ты передумал? Атсуму: — что? конечно НЕТ! — погоди еще часок, я еще планирую. Атаку Элдии? Индийский поход? Стратегию боя Наполеона? Что ты дурень, планируешь! Киеми: — через час я никуда не пойду с тобой. — твое намеренье угодить, мне нисколько не льстит. Атсуму: — но это важная встреча Тсуму судорожно бегал с одной ссылки на другую в поисках наиболее комфортного, малолюдного места, где присутствует кондиционер, санитарная обработка помещения, а еще ягодные десерты. Ноутбук негодовал так же, как и Сакуса, отказываясь работать в бешеном режиме на протяжении пяти часов, поэтому стал глючить и зависать. Сообщения от Киеми требовали ускорить процесс поиска, из-за чего взгляд метался от большого экрана к маленькому. Он печатал не глядя, на автомате, путая поисковую строчку с чатом Сакусы. Он мог попасть в очень неловкую ситуацию, когда стал спешно вбивать слово «свидание» в чате, но спасибо Т9 за предложенные варианты замены. Киеми: — ты придаешь этому слишком много значения. — я согласен на любой вариант, если ты отправишь его в следующие пятнадцать секунд. Пользователь в сети. Но сообщение непрочитано. Механизм бомбы уже запущен, а сапер бездействует. Неужели позволит раскрошить сердце в крошки? Атсуму: — ярмарка оригами — встретимся в парке «золотая ветвь» Киеми: — отлично Набрался мужества, как великолепно. Каждый ли, кто пытается пройти через барьер надменности и решимости Атсуму Мии, попадает в топь этих угодных для других слов? Он всегда ведет себя легкомысленно, словно не задумываясь о последствиях говорит открыто и в лицо. Так для чего вдруг он начал так любезничать и переживать? Неужели такова истинная натура Мии? Казалось, он знает все привычки Мии, заучил уже все фразочки и мог работать суфлером, но как же он видимо ошибался. Оми — узколобый прожектор, упрямо направляющий свет лишь на одну сторону Атсуму. Ту, что всегда уверена в себе, озорная и приветливая. Стоит сменить ракурс и увидеть большее.Все дороги ведут вовсе не в Рим
18 октября 2021 г. в 07:00
Примечания:
...Не избегать надо муки любви, а за нею гоняться, —
Всем говорю! — ведь Эрот — первооснова души.
Боги смеялись и день, и вечер, их смешила фраза «случайная встреча».
Подумать только, съемка и лепка скульптуры с участием модели — как чудесно, если объединить эти два занятия. Вот только бы еще модель спровадить, и было бы великолепно. Хотя какое право Киеми имеет выгонять модель, которую в отличие от него сюда пригласили специально.
Божества давились воздухом и падали с балконов дворца, не выдерживая фразы «всего лишь для проекта».
Его проект сидел себе на стуле, клал глину на металлический изгиб, да снимает лишний слой стеком — казалось прохожим мимо студентам. Но для самого внимательного и осторожного наблюдателя, который проходил как бы мимо уже пару дней то за кофе, то на остановку, то просто воздухом подышать — процесс представлялся иным.
Как можно неотрывно орудовать глиной пять часов подряд? Даже модель устает, а ведь она просто сидит!
Сколько бы часов не прошло, спина не гнулась от истомы, ладони продолжали вдавливать и разглаживать материал, а глаза смотрели так же сосредоточено. Атсуму даже во время матчей не казался столь вовлеченным, как сейчас, иначе бы уже заметил, как за ним подглядывают.
Весь маршрут передвижений Киеми проходил прямо через дальний корпус, где и заседал его скульптор, что уже вторую неделю был занят работой. Змеей извивался Сакуса, ломая голову над тем, как присоединиться к творческому процессу. Пришлось изощриться и пойти на хитрость, а именно солгать.
— Просто фотопроект «Как создают мертвых людей» — да, изящность исчерпала себя на моменте поступи на дорогу лжи, но Мия ничего не заподозрил и согласился, при условии, что когда фото будут готовы, Сакуса подарит их ему.
Хоть весь альбом. Вряд ли в объектив попадет что-то кроме тебя, придурок — думал про себя Сакуса, но в жизни же ответил:
— Ага, пять на пять, устроит? Печать дорогая и к тому же, я не собираюсь тратить бумагу попросту — Мия лишь ухмыльнулся, затягивая на талии фартук, не оставляя Сакусе шанса остаться бесстрастным.
Вообще он сглупил, так как работа над лепкой подходила к завершению — оставалось оформить туловище и вывести черты лица. По словам Атсуму сегодня-завтра он должен закончить. Однако, два дня могло быть достаточно, чтобы налюбоваться, надышаться, наслушаться Мией на целый месяц. И снова с небес стал доноситься дикий хохот.